Верн Жюль - Два года каникул

м же результатам, что и накануне на вершине утеса.

   Несмотря на поиски, Фанна нигде не могли найти. Бриан и Бакстер работали по очереди без перерыва. В течение утра проход достиг двух футов глубины. Время от времени останавливались, прислушивались, но ничего не слышали.

   В полдень позавтракали и в час снова принялись за работу.

   Были приняты все предосторожности в случае, если стена будет пробита и из углубления выбежит какое-нибудь животное. Маленьких отвели на берег. Донифан, Уилкокс и Феб стояли с ружьями и револьверами в руках, готовые ко всякой неожиданности.

   Около двух часов раздался крик Бриана. Его лом прошел насквозь, известь обсыпалась, и открылось довольно большое отверстие.

   Бриан тотчас же пошел к своим товарищам, которые не знали что и подумать.

   Но не успел он произнести ни слова, как какое-то животное одним прыжком очутилось в пещере.

   Это был Фанн.

   Он прежде всего бросился к ведру с водой и начал жадно пить.

   Затем, махая хвостом, стал прыгать вокруг Гордона. Бояться было нечего.

   Бриан взял тогда фонарь и полез в пещеру. Гордон, Донифан, Бакстер и Моко последовали за ним. Через пробитое отверстие они прошли в темное углубление, в которое не проходил свет.

   По размеру это была такая же пещера, как и Френден, но гораздо глубже, и земля была покрыта топким песком на пространстве пятисот ярдов. Можно было предположить, что в этой пещере были вредные газы. Но раз лампа горела, то это означало, что воздух туда проникал через какое-нибудь отверстие. Кроме того, Фаин не мог бы попасть туда.

   В эту минуту Уилкокс на что-то наткнулся и, дотронувшись рукой, почувствовал что-то холодное.

   Бриан поднес фонарь.

   - Это шакал! - воскликнул Бакстер.

   - Да шакал, которого загрыз наш храбрый Фанн, - ответил Бриан.

   - Так вот объяснение того, чего мы не могли понять, - прибавил Гордон.

   Если один или несколько шакалов проникли в эту пещеру, то надо было найти, через какое отверстие они туда попадали.

   Выйдя из грота, Бриан стал обходить скалу со стороны озера, перекликаясь с товарищами, которые ему отвечали. Таким образом он открыл узкое отверстие между кустарниками, через которое влезали в углубление шакалы. Но после того, как Фанн полез туда же, часть стены обрушилась и загородила вход.

   Таким образом все выяснилось: и рев шакалов, и лай собаки, которая в продолжение двадцати четырех часов не могла выйти.

   Как все это было удачно! Не только Фанн вернулся к своим молодым хозяевам, но и они были избавлены от большого труда. Оказалась "совершенно готовая", как сказал Доль, большая пещера, о существовании которой Бодуэн не подозревал. Все мальчики, собравшись в новой пещере, огласили ее радостными криками, а Фанн - своим веселым лаем.

   С каким усердием они принялись за работу, чтобы сделать из прохода удобный коридор. Вторая пещера, которую назвали "зал", по своим размерам оправдывала название. Пока будут устраивать кладовые по бокам коридора, весь материал перенесут в этот зал. Он может служить спальней и рабочей комнатой, а первая пещера будет отведена под кухню, буфет и столовую. Но так как рассчитывали все в ней складывать, то Гордон предложил назвать ее складом; это предложение было принято.

   Прежде всего перенесли в новую пещеру койки и симметрично поставили их на песчаном полу. Затем разместили мебель с яхты: диваны, кресла, столы, шкафы, затем печи, которые могли нагревать это большое помещение. Потом к выходу из пещеры на озеро Бриан с большим трудом приделал двери с яхты. Кроме того, прорубили два новых окна по обеим сторонам двери, так что свет достаточно проходил в зал, а вечером он освещался фонарем.

   На это устройство употребили две недели. Пора было кончать, так как после затишья погода стала меняться. Хотя не было еще очень холодно, но шквалы становились такими сильными, что было запрещено предпринимать экскурсии.

   Ветер был такой сильный, что, несмотря на защищавший утес, вода в озере поднималась так же высоко, как и в море. Волны с шумом разбивались, и, наверно, ни одна лодка их не выдержала бы. Надо было вытащить ялик на берег, иначе его могло унести.

   В пещере было тепло благодаря сухим дровам, хорошо нагревавшим печи.

   Это было истинным счастьем, что они нашли помещение для всего, что им удалось спасти с яхты.

   Гордон и его товарищи не выходили из-за плохой погоды и могли устроить помещение как можно удобнее. Они расширили коридор и вырыли два отделения, в одном из которых было заперто оружие.

   Так как охотники не могли уходить далеко, то приходилось довольствоваться водными птицами, хотя все роптали, потому что Моко не мог уничтожить их болотного привкуса. В углу кладовой было устроено временное помещение для страуса, потому что сарай не был еще готов.

   Гордону пришла мысль составить программу, которой все должны подчиниться после того, как она будет одобрена.

   Надо было позаботиться и о нравственном воспитании. Неизвестно было, долго ли продлится их пребывание на острове. Если удастся уехать, то как им будет приятно, что они употребили время с пользой. Из книг библиотеки яхты они могли увеличить свои знания и посвятить себя обучению маленьких; таким образом, долгие зимние дни можно было проводить полезно и приятно.

   Вечером 10 июня после ужина все собрались в зале вокруг топившихся печей, и разговор коснулся вопроса, какое название дать главным географическим пунктам острова.

   - Это было бы очень полезно и практично, - заметил Бриан.

   - Да, - воскликнул Айверсон, - главное, выберем получше названия!

   - Так, как делали настоящие или воображаемые робинзоны, - заметил Феб.

   - В действительности мы ведь тоже робинзоны, - сказал Гордон.

   - Пансион Робинзонов! - воскликнул Сервис.

   - Когда мы, - продолжал Гордон, - дадим название заливу, рекам, лесам, озеру, утесу, болотам, мысам, нам легче будет ориентироваться.

   Это предложение было принято, и оставалось только придумать подходящие названия.

   - У нас уже есть бухта Sloughi, где разбилась наша яхта, - сказал Донифан, - и я думаю оставить это название, к которому мы так привыкли.

   - Конечно, - ответил Кросс.

   - Мы также оставим название Френ-ден, - прибавил Бриан, - в память погибшего француза, место которого мы заняли.

   Никто этого не оспаривал, даже Донифан, хотя предложение было сделано Брианом.

   - А как мы назовем реку, впадающую в бухту Sloughi?

   - Зеландской рекой, - предложил Бакстер. - Это название напомнит нам нашу страну.

   - Хорошо!.. хорошо!.. - раздались голоса.

   - А озеро как назвать? - спросил Гарнетт.

   - Назовем его в честь наших семейств Family lake - Семейным озером, - продолжал Донифан.

   Это название было принято с рукоплесканием.

   Скала была названа Окленд-хилл (холм Окленда). Мыс, с которого Бриан думал, что видел на востоке море, был назван по его предложению False-Sea-point (мыс Ложного Моря).

   Остальные названия были следующие.

   Лес, где были найдены западни, - Fraps-woods (лес Западни), другая часть леса между заливом и утесом - Bog-Woods (лес Топи); болота, покрывавшие южную часть острова, - South-moors (Южные болота), ручей, перегороженный каменной запрудой - Dike-creek; (ручей Запруды), берег, у которого яхта села на мель, - Wreck-coast (берег Крушения), наконец, Sport-terrace (терасса Спорта) - лужайка между рекой и озером, предназначенная для упражнений, предусмотренных по программе.

   Что касается других частей острова, то их будут называть по мере знакомства с ними и согласно с теми событиями, которые там произойдут.

   Нашли нужным также назвать главные мысы, обозначенные на карте Франсуа Бодуэна. На севере острова - Норд-Кап, на юге - Сауф-Кап. По общему согласию остальные три мыса, выдающиеся на западе, были названы: Французским, Британским и Американским мысами, в честь трех наций - представительниц этой маленькой колонии. Эти названия были даны по инициативе Гордона, который был более занят устройством этого нового владения, чем стремлением выбраться отсюда. Мальчики уже больше не были потерпевшими крушение на "Sloughi", но поселенцами острова.

   Надо было назвать сам остров.

   - Слушайте! Я придумал, как его назвать! - воскликнул Костар.

   - Ты придумал? - спросил Донифан.

   - Молодец Костар! - воскликнул Гарнетт.

   - Наверно, он назовет его островом Бэби, - заметил Сервис.

   - Не смейтесь над Костаром, - сказал Бриан. - и выслушаем его.

   Смущенный, мальчик замолчал.

   - Говори, Костар, - произнес Бриан, подбодряя его. - Я уверен, что ты хорошо придумал.

   - Так как мы ученики пансиона Черман, то и назовем его островом Черман, - сказал Костар.

   Лучшего названия нельзя было и придумать. Все зааплодировали.

   "Черман" похоже было на географическое название, и оно в будущем могло перейти в атлас.

   Наступил час отдыха, Бриан обратился к мальчикам:

   - Раз мы дали название нашему острову, то не следует ли выбрать начальника, который бы управлял им?

   - Начальника? - переспросил Донифан.

   - Да, - ответил Бриан, - мне кажется, было бы лучше, если бы кто-нибудь из нас пользовался авторитетом. Пусть будет на острове Черман так, как в других странах.

   - Да!.. да!.. Выберем начальника, - сказал тогда Донифан, - но с условием, чтобы это было на определенный срок, например на год.

   - И чтобы его можно было снова выбрать, - добавил Бриап.

   - Хорошо!.. Кого же мы выберем! - спросил Донифан тревожным тоном.

   Честолюбивый мальчик боялся, что вместо него товарищи выберут Бриана, но в этом отношении он ошибся.

   - Кого выбрать? - сказал Бриан. - Самого благоразумного и умного из нас всех... нашего товарища Гордона.

   - Да! да! Да здравствует Гордон! - закричали все.

   Гордон сначала хотел отказаться от чести быть избранным, предпочитая организовать дело, чем управлять им. Однако рассудил, что его власть не будет бесполезна ввиду общего разлада.

   Таким образом Гордон был провозглашен начальником маленькой колонии на острове Черман.

  

  

  

   С мая зима окончательно установилась на острове Черман. Она продолжится по крайней мере пять месяцев, если остров лежит выше Новой Зеландии. Гордон принял меры предосторожности от сильных холодов.

   Молодой американец во время своих метереологических наблюдений заметил следующее: зима началась в мае, то есть за два месяца до июля, который соответствует январю северного полушария. Можно было заключить, что она кончится через два месяца после июля, то есть в середине сентября. Надо было также иметь в виду бури, которые часто бывают во время равноденствия. Очень возможно, что мальчикам придется не выходить из пещеры до первых чисел октября и нельзя будет предпринять никакой экскурсии вокруг острова Черман.

   Чтобы обставить внутреннюю жизнь лучшими условиями, Гордон начал разрабатывать программу ежедневных занятий. Само собой разумеется, что "фаггизм" не мог быть применим на острове. Все усилия Гордона были направлены на то, чтобы мальчики приучили себя к мысли, что они почти взрослые, и сообразно с этим будут поступать. Было решено, что "фаггов" не будет, это значит, что младшие не должны прислуживать старшим. Все остальное было устроено по традиции, которая, по словам автора статьи "Школьная жизнь в Англии", укоренилась в английских школах.

   Программа делилась на две очень неравные части: для маленьких и для больших. Научных книг в библиотеке, за исключением путешествий, было ограниченное число, поэтому старшие не могли расширить своих познаний. Но трудность существования, борьба за удовлетворение своих нужд серьезно знакомили их с жизнью. Старшие должны были не только воспитывать младших, но и обучать их.

   Маленьких не обременяли непосильной работой и старались пользоваться всяким случаем, чтобы развивать у них не только тело, но и ум. Как только погода позволяла, они выходили, тепло одетые, работать на открытом воздухе и заниматься спортом. Эта программа была составлена руководствуясь принципами, которые служат основанием англосаксонского воспитания:

   - Если вас что-нибудь пугает, делайте это.

   - Никогда не теряйте случая сделать возможное усилие.

   - Не пренебрегайте усталостью, потому что она никогда не бывает бесполезна.

   Если исполнять эти предписания, то можно закалить себя и телом, и душой.

   Вот что было одобрено и постановлено маленькой колонией. Два часа утром и два часа вечером будет общая работа в зале. По очереди Бриан, Донифая, Кросс и Бакстер из пятого отделения, Уилкокс и Феб из четвертого будут заниматься со своими товарищами из третьего, второго и первого отделений. Они будут учить их математике, географии, истории, пользуясь некоторыми руководствами из библиотеки, а также своими прежними познаниями; таким образом они не могли забыть того, что раньше знали. Кроме того, два раза в неделю по воскресеньям и четвергам будут беседы по какому-нибудь научному вопросу или на тему из обыденной жизни. Большие будут обсуждать и спорить как в целях самообразования, так и для общего развлечения.

   Гордон как начальник будет следить за исполнением этой программы и допускать изменения только в случае крайней необходимости.

   Для того чтобы вести счет дням, надо было вычеркивать каждый день в календаре и правильно заводить часы.

   Уилкоксу были поручены часы, а Бакстеру календарь.

   Барометр и термометр были поручены Фебу, который взялся делать ежедневные наблюдения над ними.

   Было решено вести журнал, то есть записывать все, что произошло и произойдет во время их пребывания на острове Черман. Бакстеру предложили заведовать журналом, и он точно исполнял это.

   Надо было еще позаботиться о стирке белья, для которой, к счастью, не было недостатка в мыле. Дети, несмотря на замечания Гордона, пачкались, играя на лужайке или ловя рыбу на берегу реки. Стирки было много, и Моко стирал хорошо, но ему одному было не справиться. Старшим мальчикам приходилось помогать Моко стирать.

   Известно, как строго соблюдается воскресный день в Англии и Америке. Жизнь как бы останавливается в городах, окрестностях и селах. В этот день запрещается всякое развлечение. Такова сила традиции.

   Однако на острове Черман согласились смягчить немного эту строгость, и даже в это воскресенье мальчикам было позволено совершить экскурсию на берег Семейного озера. Но так как было очень холодно, то гуляли два часа и с удовольствием вернулись в теплую пещеру, где и пообедали.

   Вечер закончился концертом; аккордеон Гарнетта заменял оркестр. Мальчики пели. У Жака был довольно хороший голос. Но вследствие его необъяснимого настроения он не принимал участия в развлечениях товарищей и в этот день, несмотря на просьбы, отказался даже пропеть детские песенки, которых он так много знал в пансионе Черман.

   Это воскресенье началось словом "отца Гордона", как его назвал Сервис, и закончилось общей молитвой. К десяти часам все спали крепким сном, охраняемые Фанном, на которого в случае нападения можно было положиться.

   В июне холода все усиливались, Феб заявил, что барометр средним числом держится на 27 дюймах, тогда как стоградусный термометр показывал от 10° до 12° ниже точки замерзания. Как только начинал дуть западный ветер, температура немного поднималась и окрестности покрывались толстым слоем снега. Мальчики играли в снежки. Кросс попал снежком Жаку в голову, и тот вскрикнул от боли.

   - Я это сделал нечаянно, - сказал Кросс, таково обычное извинение неловких.

   - Конечно, - ответил Бриан, прибежавший на крик брата. - Все-таки ты виноват, что бросил так сильно.

   - Зачем Жак там стоял, если он не хочет играть.

   - Сколько слов, - воскликнул Донифан, - из-за пустяшного удара!

   - Хорошо... Это не важно! - ответил Бриан, чувствуя, что Донифан только и ищет случая, как бы поссориться. - Только я попрошу Кросса в другой раз так не делать.

   - О чем ты просишь? - спросил Донифан насмешливым тоном. - Ведь он это сделал ненарочно.

   - Не понимаю, что ты вмешиваешься, Донифан, - возразил Бриан. - Это касается только Кросса и меня.

   - А это касается уже меня, Бриан, раз ты принимаешь такой тон, - ответил Донифан.

   - Как тебе угодно... и когда угодно, - сказал Бриан, скрестив руки.

   - Сейчас! - воскликнул Донифан.

   В эту минуту кстати подошел Гордон, чтобы помешать ссоре, которая могла кончиться дракой. Он обвинил Донифана, и тот должен был покориться и, ворча, уйти в грот. Но надо было опасаться, что какой-нибудь другой случай вызовет драку двух соперников.

   Снег шел двое суток. Ради забавы Сервис и Гарнетт слепили фигуру из снега, с большой головой, с огромным носом, непомерным ртом, с жердью в руках. И хотя днем Доль и Костар решались бросать в нее снежками, но когда темнело, они смотрели на нее со страхом, такой она выглядела огромной.

   - Ах, трусы! - кричали Айверсон и Дженкинс, храбрясь, хотя побаивались не меньше своих товарищей.

   К концу июня пришлось прекратить эти удовольствия.

   Снегу выпало на три или четыре фута, и почти нельзя было ходить. Если уйти на несколько сот шагов от грота, то можно было рисковать не вернуться.

   Молодые переселенцы были как бы в заключении две недели до 9 июля. Учение от этого не страдало, напротив, программа дня строго исполнялась. Беседы происходили в назначенные дни. Все находили в этом настоящее удовольствие, и Донифан занимал первое место благодаря своему красноречию и образованию. Но так как он гордился этим, это портило все его блестящие качества. Хотя свободные часы приходилось проводить в зале, общее здоровье мальчиков не страдало от этого благодаря вентиляции из коридора. Этот гигиенический вопрос был одним из важных. Если бы кто-нибудь из детей заболел, то нечем было бы лечить. К счастью, все ограничивалось насморком или болью в горле, что быстро проходило после отдыха и теплого питья.

   В это время они были заняты решением другого вопроса. Обыкновенно воду брали из реки во время отлива, чтобы она не имела соленого вкуса. Но когда река совсем замерзнет, то нельзя будет доставать воды. Гордон посоветовался с Бакстером, своим "домашним инженером", о мерах, которые надо принять. Бакстер после некоторого размышления предложил провести водопроводную трубу в нескольких футах под берегом, так, чтобы она не замерзала, по этой трубе вода будет течь из реки в кладовую. Это была трудная работа, и Бакстеру бы с ней не справиться, если бы у него не было свинцовых труб, бывших в употреблении на яхте.

   После многочисленных попыток вода была проведена в кладовую. Что касается освещения, то масла для фонарей был еще достаточный запас, но после зимы необходимо было пополнить его или по крайней мере сделать свечи из сала, которое Моко берег для этого.

   Беспокоил вопрос, как прокормить маленькую колонию, потому что прошло время охоты и рыбной ловли. Голодные шакалы приходили несколько раз на лужайку, Донифан и Кросс прогоняли их выстрелами из ружей. Однажды их пришла целая стая, около двадцати особей, и пришлось прочно закрыть двери зала и кладовой. Нападение этих плотоядных животных, разъяренных от голода, было бы ужасно. Фанн всегда чуял их приближение заблаговременно, и они не могли ворваться в грот.

   При таких условиях Моко был принужден как можно меньше тратить провизии с яхты, которую надо было беречь. Гордон неохотно позволял ее использовать и с грустью смотрел в свою записную книжку, где увеличивался столбец расходов, а приход оставался неизменным.

   Был еще довольно большой запас вареных уток и дроф, герметически закупоренных в бочонках. Моко мог также пользоваться лососиной, сохраняющейся в рассоле. Но не надо забывать, что в гроте надо было накормить пятнадцать человек, от восьми до четырнадцати лет.

   С помощью своих товарищей Уилкокс устроил западни на берегу реки, употребив для этого рыболовные сети, поднятые на высоких жердях. В сети птицы попадались в большом количестве, перелетая с одного берега на другой. Хотя большая часть могла высвободиться из силков, но бывали дни, когда хватало их и на завтрак, и на обед.

   Кормить американского страуса было очень трудно. Приручение его не удалось, хотя Сервису было главным образом поручено его воспитание.

   - Как он будет быстро бегать, - повторял он часто, хотя не понимал, как сядет на страуса.

   Так как страус не ел мяса, то Сервис был принужден запасаться травой и корнями, доставая их из-под снега, на глубине двух или трех футов. Он готов был и не то сделать, чтобы доставить хорошую пищу своему любимцу. Если страус похудеет немного во время этой бесконечной зимы, то это не вина его верного хранителя, и можно было надеяться, что с наступлением весны он примет свой нормальный вид.

   Девятого июля, рано утром, Бриан, выйдя из грота, заметил, что стал дуть южный ветер.

   Холод сделался таким резким, что он поспешил в зал и сообщил Гордону о перемене температуры.

   - Боюсь, - ответил Гордон, - что нам придется пережить еще несколько очень суровых зимних месяцев.

   - Это доказывает, - прибавил Бриан, - что яхту отнесло на юг дальше, чем мы предполагали.

   - Наверно, - сказал Гордон, - однако на нашем атласе нет никакого острова на границе южного моря.

   - Это необъяснимо, Гордон, и, право, я не знаю, в какую сторону нам отправиться, если бы довелось уехать с острова Черман.

   - Уехать с острова! - воскликнул Гордон. - Ты все еще об этом думаешь, Бриан!

   - Конечно, Гордон. Если бы мы могли построить лодку, я бы не колеблясь отправился на исследования.

   - Хорошо, хорошо! - возразил Гордон. - Торопиться некуда. Подожди по крайней мере, пока мы устроим как следует нашу маленькою колонию.

   - Ах, Гордон, - ответил Бриан, - ты забываешь, что у нас дома остались родные.

   - Конечно, Бриан, но мы здесь не очень не.счаст-чивы. Дело идет на лад, и я даже спрашиваю, чего нам недостает.

   - Очень многого, - ответил Бриан, находя своевременным не продолжать больше разговора об этом. - Например, у нас нет больше топлива.

   - Да, но леса еще много.

   - Лес есть! Но запас дров кончается, и надо сделать новый.

   - Хоть сегодня! - ответил Гордон. - Посмотрим, что показывает термометр.

   Термометр, висевший в кладовой, показывал 5° тепла, хотя печь топилась жарко. Но когда его повесили к внешней стене, он показал 17° ниже точки замерзания.

   Холод был сильный, и он наверно увеличился бы, если бы погода была ясной и сухой в продолжение нескольких недель.

   Несмотря на топку двух печей в зале и печки в кухне, температура чувствительно понижалась внутри грота.

   Около девяти часов после первого завтрака решили отправиться в лес за дровами.

   Когда тихо, легко можно перенести самую низкую температуру, но трудно выносить резкий ветер, режущий руки и лицо. К счастью, в этот день ветра почти не было, небо было чисто. Там, где накануне еще снег был настолько мягок, что в него проваливались по пояс, теперь почва была тверда как камень. Можно было ходить как по замерзшему Семейному озеру, так и по Зеландской реке. На лыжах, употребляемых туземцами северных стран или даже на санях, запряженных собаками или оленями, можно было в несколько часов объехать озеро на всем его протяжении с юга на север.

   Но в данное время незачем было ехать, соседний лес был близко, и там можно было возобновить запас дров.

   Переносить дрова в грот было трудно, потому что приходилось везти их на руках и на спине. Тогда Моко пришла чудная мысль, которую поспешили привести в исполнение. Он предложил перевернуть большой, прочный стол длиной в двенадцать футов и шириной в четыре, доской вниз и тащить по поверхности замерзшего снега, как сани. Это и было сделано. Затем четверо старших впряглись в этот первобытный экипаж и в восемь часов поехали по направлению к лесу.

   Маленькие с красными носами и румяными щеками прыгали впереди вместе с Фанном. Иногда они влезали на стол, возились, шлепали друг друга ради удовольствия. Их голоса раздавались необыкновенно гулко в этом холодном и сухом воздухе. Приятно было видеть этих детей, полных веселья и здоровья.

   Холмы между Оклендом и Семейным озером были покрыты снегом и украшены инеем, представляя волшебную картпну. Над озером птицы летали стаями. Донифан и Кросс захватили с собой ружья. Это было очень предусмотрительно, потому что заметили подозрительные следы, принадлежавшие каким-то другим животным, но не шакалам, не кугуарам, не ягуарам.

   - Это, может быть, дикие кошки, - сказал Гордон, - которые не менее опасны.

   - Если бы это были только кошки! - ответил Костар, пожимая плечами.

   - Тигры тоже кошки, - возразил Дженкинс.

   - Правда ли, Сервис, - спросил Костар, - что эти кошки злые?

   - Правда, - ответил Сервис, - они грызут детей, как мышей.

   Этот ответ встревожил Костара.

   Они быстро прошли расстояние между гротом и лесом и начали работать. Рубили только средней величины деревья, срезая мелкие ветки, так как поленья лучше прутьев согреют печи. Затем "стол-сани" тяжело нагрузили, но он скользил так легко, и все тащили его так охотно по твердой почве, что до двенадцати часов смогли съездить два раза.

   После завтрака принялись за работу, которую кончили к четырем часам, когда стало темнеть. Все очень устали, и так как не надо было торопиться, то Гордон решил больше не ездить.

   Если Гордон приказывал, то нельзя было не повиноваться.

   По возвращении в грот принялись пилить поленья, колоть их, складывать, и это продолжалось до вечера.

   Шесть дней они возили дрова и сделали запас на несколько недель. Кладовая дров не могла вместить всего Запаса, и часть его сложили на открытом воздухе у горы.

   Пятнадцатого июля по календарю был день святого Суизена. В Англии святой Суизен пользуется такой же известностью, как святой Медар во Франции.

   - Итак, - заметил Бриан, - если сегодня будет дождь, то он будет идти сорок дней.

   - Это не важно, - ответил Сервис, - теперь плохое время года. Если бы было лето!

   Действительно, жители южного полушария не должны бояться влияния святого Медара или святого Супзена.

   В первых числах августа температура упала до 27° ниже нуля. Без боли нельзя было дотронуться рукой ни до одного металлического предмета. В гроте старались поддерживать сносную температуру.

   Две недели пришлось прожить в тяжелых условиях. Все страдали от недостатка движения. Бриан с беспокойством видел, как побледнели лица маленьких, однако благодаря согревающим напиткам, в которых не было недостатка, все прошло благополучно и ограничилось только насморком и бронхитом.

   К 16 августа состояние атмосферы смягчилось, а ветер стал дуть с запада. Термометр поднялся до 12° ниже точки замерзания, и эту температуру можно было переносить.

   Донифан, Бриан, Сервис, Уилкокс и Бакстер придумали совершить экскурсию к бухте. Если выйти рано утром, то можно вернуться в тот же вечер.

   Надо было узнать, нет ли на берегу тюленей, которых они видели во время остановки, а также заменить флаг, от которого, вероятно, после зимних бурь остались одни клочки.

   И еще, по совету Бриана, решили прибить дощечку на сигнальной мачте, обозначающую положение грота в случае, если какие-нибудь моряки увидят флаг и сойдут на берег.

   Гордон дал свое согласие, но советовал вернуться до наступления ночи. 19 августа рано утром маленькая компания отправилась в путь. Небо было чистое, и луна слабо светила. Пройти шесть миль для них не представляло трудности.

   Они шли скоро. Трясина замерзла, ее не надо было обходить, что сократило путь. К девяти часам утра вышли на берег.

   - Вот стая птиц! - воскликнул Уилкокс.

   И он показал на несколько тысяч птиц, сидевших на подводных скалах, похожих на больших уток, с удлиненным клювом и с таким же неприятным, пронзительным криком.

   - Точно солдаты перед парадом, - сказал Сервис.

   - Это пингвины, - ответил Бакстер, - и их не стоит стрелять. Эти глупые птицы, которые держались вертикально благодаря слишком откинутым назад ногам, не собирались улететь, и их можно было перебить палкой.

   Было много тюленей, жир которых пригодился бы для освещения на будущую зиму.

   Они играли, лежали на льду. Чтобы убить их, нужно было перерезать им путь. Как только Бриан и его товарищи приблизились к ним, они бросились в воду и исчезли. Впоследствии надо было организовать особую охоту на них.

   После умеренного завтрака из взятой провизии мальчики отправились осматривать бухту.

   Тянулась необыкновенно белая скатерть снега. От устья Зеландской реки до мыса Ложного Моря, исключая пингвинов и морских птиц - буревестников, чаек и рыболовов, - не было заметно других птиц. Снег покрыл берег на два или три фута, и остатки яхты исчезли под этим густым покровом.

   По оставшимся на берегу водорослям можно было судить, что не было большого прилива. Море было такое же пустынное, как и три месяца тому назад, когда его видел Бриан. А там дальше, за сотни миль, находилась Новая Зеландия, которую он надеялся когда-нибудь увидеть.

   Бакстер вывесил на мачте новый флаг и приколотил дощечку, на которой была обозначена дорога к гроту. В половине второго они отправились домой по левому берегу.

   Дорогой Донифан убил пигалиц, летавших над рекой, и в четыре часа, когда начало темнеть, он со своими товарищами вернулся в грот. Гордону сообщили обо всем происшедшем, и решили охотиться на тюленей, как только погода это позволит...

   Зима подходила к концу. Последнюю неделю в августе и первую в сентябре ветер дул больше с моря. Температура быстро повышалась. Снег растаял, и лед ломался на озере с оглушительным треском.

   Те льдины, которые не таяли на месте, плыли по течению реки, громоздясь друг на друга, так что скопилась масса льда, окончательно растаявшая только к 10 сентября.

   Таким образом прошла зима. Благодаря принятым предосторожностям маленькая колония не очень пострадала от холодов. Все были здоровы, и уроки шли прекрасно, так что Гордону совсем не приходилось строго наказывать шалунов.

   Раз ему пришлось наказать Доля, поведение которого того заслуживало.

   Несколько раз упрямец отказывался учить уроки, и Гордон сделал ему выговор, на который Доль не обратил внимания. В англосаксонских школах не принято сажать на хлеб и воду. Доль был приговорен к наказанию розгами.

   Молодые англичане, как известно, не чувствуют того отвращения к розге, как французы. Однако в данном случае Бриан протестовал бы против такого наказания, если бы не долг подчиняться постановлениям Гордона. Француз стыдился бы быть наказанным, а англичанин стыдится бояться телесного наказания.

   Доля высекли. Уилкокс выполнил эту обязанность, и это произвело такое впечатление, что больше не приходилось прибегать к этому наказанию.

   Десятого сентября исполнилось шесть месяцев, как "Sloughi" натолкнулась на подводные скалы острова Черман.

  

  

  

   С началом весны молодые поселенцы смогли привести в исполнение некоторые свои планы, составленные в длинные зимние вечера.

   По карте Франсуа Бодуэна было видно, что на севере, юге и востоке не было земли и этот остров не принадлежал ни к архипелагу, ни к группе островов Тихого океана. Все-таки земля около острова могла быть, только Бодуэн не заметил это потому, что у него не было подзорной трубы, а с холма Окленда можно было видеть только на несколько миль. Мальчики, имея лучшие пособия для исследования, может быть, найдут то, чего не нашел Бодуэн.

   Остров Черман имел в центральной своей части двенадцать миль. На противоположной стороне берег был нарезан бухтами, и надо было исследовать его.

   Но прежде чем осматривать разные части острова, надо было исследовать пространство между холмом Окленда, Семейным озером и лесами. Надо было узнать, какими богатствами он обладал, много ли было полезных деревьев и кустарников. Для этого была назначена экскурсия на первые дни в ноябре.

   По календарю весна уже началась на острове Черман, но этого еще не было заметно. В сентябре и половине октября погода стояла очень плохая.

   Во время равноденствия бури свирепствовали с такой силой, как в то время, когда "Sloughi" унесло в Тихий океан.

   Волны яростно ударялись о берег, южный шквал, проносясь над болотами, не представлявшими никакого препятствия, приносил суровый холод, и было очень трудно защитить от него вход в грот. Несколько раз он вышибал дверь, ведущую в склад, и проникал в коридор до зала. От ветра приходилось больше терпеть, чем во время сильных холодов, когда температура падала до 30° по Цельсию. Нужно было бороться не только со шквалом, но и с дождем и градом.

   К тому же дичь совсем исчезла, как будто улетела в защищенную от ветра часть острова, рыба тоже ушла в глубину. Но у обитателей острова время не проходило праздно.

   Столом нельзя было пользоваться для перевозки дров, потому что снег растаял, поэтому Бакстер попробовал устроить тележку.

   Для этого он воспользовался двумя одинаковыми колесами от брашпиля с яхты. Сведущий человек легко бы справился с этой задачей, а Бакстеру пришлось действовать наугад. Соединив оба колеса железной полосой, приделали к этой оси доску; таким образом, вышла первобытная тележка, но она оказала большие услуги. Так как не было ни лошади, ни мула, ни осла, то самые сильные мальчики впрягались в эту тележку.

   Если бы им удалось поймать и приручить какое-нибудь животное, они сохранили бы и время, и силы. На острове Черман больше всего было птиц, но местами замечали следы и плотоядных животных. Кроме того, судя по страусу Сервиса, нельзя было надеяться, что страусы будут пригодны для домашнего обихода.

   Страус продолжал оставаться таким же диким. Он не позволял к себе подойти, защищаясь клювом и лапами, старался оборвать веревку, за которую был привязан, и если бы ему это удалось, он бы убежал в лес. Сервис, однако, не терял надежды приручить его. Он, конечно, по примеру робинзона Жака, дал страусу имя Браузевинд. Но, несмотря на все старания, упрямое животное не становилось ручным.

   - Однако Жаку удалось ездить на своем страусе, - сказал однажды Сервис.

   - Верно, - ответил ему Гордон. - Но между твоим героем и тобой, Сервис, так же как и между вашими страусами, большая разница.

   - Какая, Гордон?

   - Очень простая: ты и твой страус существуете в действительности, а Жак выдуман.

   - Хорошо, - возразил Сервис. - Я одолею своего страуса...

   - Ну конечно, - ответил Гордон, смеясь, - меня меньше удивит, если ты его заставишь говорить, чем если он станет слушаться тебя.

   Несмотря на шутки своих товарищей, Сервис решился объездить своего страуса, как только будет хорошая погода.

   Продолжая подражать своему литературному герою, он сделал для страуса упряжь из парусины, с капюшоном и передвижными наглазниками. Жак правил своим страусом, опуская то тот, то другой наглазник на правый или левый глаз. Почему же ему не удастся сделать того же самого? Сервис даже сделал ошейник из троса и надел его на шею страуса, который свободно мог обойтись без этого украшения.

   Так проходили дни в работе по устройству грота, где с каждым днем становилось удобнее. Это был лучший способ проводить часы, которыми нельзя было воспользоваться для работы на воздухе, не отнимая времени от часов, посвященных учению.

   Время равноденствия подходило к концу. Небо прояснилось. Стояла половина октября. Земля нагрелась, кустарники и деревья начинали зеленеть.

   Теперь можно было выходить из грота на целые дни. Теплая одежда, толстые драповые панталоны, шерстяные куртки были вычищены, починены, сложены, записаны Гордоном и спрятаны в сундуки. Молодые поселенцы оделись в более легкие костюмы и приветствовали с радостью возвращение весны. Кроме того, их не покидала надежда сделать какое-нибудь открытие, которое могло бы улучшить их положение. Летом какой-нибудь корабль мог проходить мимо острова Черман и подойти к нему, увидя развевающийся флаг на верхушке холма Окленда.

   Во второй половине октября было предпринято несколько экскурсий на расстояние двух миль от грота. Одни охотники принимали в них участие, хотя, по совету Гордона, и нужно было беречь порох и свинец. Уилкокс натянул силки, которыми ловил дроф, а иногда и зайцев, похожих на агути. Часто днем ходили смотреть эти силки, потому что шакалы и другие хищные звери опережали охотников и уничтожали дичь, а некоторые попадали в ловушки, поставленные на прогалине, леса.

   Донифан убил несколько мексиканских свиней и хнакулей - малорослых кабанов и оленей, мясо которых вкусно. Никто не ловил страусов, видя неудачу Сервиса с их приручением.

   Утром 26 октября упрямый Сервис хотел прокатиться на страусе, которого с трудом оседлал.

   Все пришли на лужайку посмотреть на это интересное событие. Маленькие смотрели на товарища с чувством зависти, но не без тревоги.

   В решающую минуту они колебались просить Сервиса посадить кого-нибудь из них сзади себя. Старшие пожимали плечами, Гордон даже хотел отговорить Сервиса от подобной затеи, но последний заупрямился, и решили не мешать ему.

   Гарнетт и Бакстер держали страуса, голова которого была покрыта капюшоном с наглазниками. Сервис после нескольких неудачных попыток вскочил ему на спину и самоуверенным голосом закричал:

   - Пускайте!

   Страус с наглазниками ничего не видел и стоял не двигаясь, сдерживаемый Сервисом, который сильно сжимал его ногами. Но как только наглазники были приподняты с помощью веревки, служившей в то же время вожжами, он подпрыгнул и побежал по направлению к лесу. Страус летел как стрела, и Сервис, держась за его шею, не мог с ним справиться. Страус, мотнув головой, сбросил капюшон, который сполз на шею. Затем сильным толчком вышиб седока, и Сервис упал на землю, а страус исчез между деревьями.

   Товарищи Сервиса подбежали к нему, но страуса уже не было видно.

   К счастью, Сервис упал в густую траву и не ушибся,

   - Глупая птица, глупая, - повторял он сконфуженно. - Попадись она мне только!

   - Тебе его больше не поймать, - ответил Донифан, который любил посмеяться над товарищем.

   - Наверно, - заметил Феб, - твой друг Жак лучше тебя умел ездить.