Верн Жюль - Два года каникул

lign="justify">   - Так как эту шлюпку можно исправить, в чем я уверен, и если этого Уэльстон не сделал, то только за неимением инструментов.

   - Конечно, он бы тогда уехал, - сказал Бакстер.

   - Совершенно верно, следовательно, если вы дадите Уэльстону средства починить лодку, я уверен, что он откажется от мысли ограбить Френ-ден и поспешит уехать, нисколько не заботясь о вас.

   - Черт возьми, если он это сделает, на чем тогда мы уедем отсюда?

   - Как, Ивенс, - спросил Гордон, - вы рассчитываете на эту лодку, чтобы покинуть остров?

   - Конечно, господин Гордон!

   - Чтобы вернуться в Новую Зеландию, переехав Тихий океан? - уточнил Донифан.

   - Тихий океан? Нет, мои мальчики, - ответил Ивенс, - но чтобы добраться до ближайшей станции, где мы будем ждать случая вернуться в Окленд!

   - Вы не шутите, господин Ивенс? - воскликнул Бриан.

   - Разве эта шлюпка может годиться для переезда в несколько сотен миль? - спросил Бакстер.

   - Несколько сотен миль? - ответил Ивенс. - Нет! Только тридцать.

   - Но ведь вокруг море? - спросил Донифан.

   - К западу, да! - ответил Ивенс. - Но к югу, северу, востоку - это каналы, которые легко можно переехать за шестьдесят часов!

   - Значит, мы не ошибались, думая, что по соседству есть земля? - сказал Гордон.

   - Нисколько, - ответил Ивенс, - и это обширные земли, которые простираются на восток.

   - Да, на восток!.. - воскликнул Бриан. - Это беловатое пятно, потом отблеск, который я заметил в этом направлении...

   - Беловатое пятно, вы говорите? - переспросил Ивенс. - Это, очевидно, какой-нибудь глетчер, а отблеск - пламя вулкана, местонахождение которого должно быть нанесено на карте. Ну, мои друзья, как вы думаете, где вы находитесь?

   - На одном из отдельных островов Тихого океана!- ответил Гордон.

   - Остров?.. да! Но не уединенный! Он принадлежит к одному из тех многочисленных архипелагов, которые лежат у берегов Южной Америки. Впрочем, если вы дали названия мысам, бухтам, течениям вашего острова, почему вы мне не сказали, как вы назвали остров?

   - Мы назвали его островом Черман, в честь нашего пансиона, - ответил Донифан.

   - Остров Черман! - ответил Ивенс. - Это его второе название, потому что он уже называется островом Ганновер!

   Приняв после этого обычные меры предосторожности, все отправились на покой, тогда как койка штурмана была приготовлена в зале. Мальчики не могли уснуть от волнения. С одной стороны, их ждала кровавая резня, а с другой - возможность возвратиться на родину.

   Ивенс отложил до другого дня объяснения о точном положении острова Ганновер. Моко и Гордон должны были дежурить. Ночь прошла спокойно.

  

  

  

   Пролив длиной около трехсот восьмидесяти миль идет от мыса Девственниц в Атлантическом до мыса Пилар в Тихом океане. Берега его очень неровны: горы в три тысячи футов высоты тянутся над уровнем моря, есть много бухт, удобных гаваней, где суда могут запасаться пресной водой. Густые леса, окаймляющие канал, изобилуют дичью, множество водопадов низвергаются, шумя, в эти бесчисленные бухточки. Этот канал, открытый знаменитым испанским мореплавателем Магелланом в 1520 году, является для судов, идущих с востока или запада, более коротким путем, чем пролив Лемера между Огненной землей и Южной Америкой.

   В продолжение полувека одни только испанцы посещали земли, прилегающие к Магелланову проливу, и основали на полуострове Брансуик факторию, называемую портом Голода. За испанцами последовали англичане: Дрейк, Кавендиш, Чидлей, Гокинс; голландцы: де-Веерт, Корд, Порт с Лемером и Скоутен, открывшие в 1610 году пролив того же имени. Наконец, в 1606-1712 годах стали появляться французы: Деженн, Бошен-Гуэн, Фрезье. Впоследствии эти страны посетили знаменитые мореплаватели: Ансон, Кук, Байрон, Бугенвилль и другие.

   С этих пор корабли стали чаще ходить через Магелланов пролив - особенно со времени изобретения пароходов, для которых не имеют значения неблагоприятные ветры и течения.

   На следующий день Ивенс показал мальчикам этот пролив на карте штилеровского атласа.

   Патагония - последняя провинция Южной Америки, земля Короля Вильгельма и полуостров Брансуик образуют северную границу этого пролива, который окаймлен на юге Магеллановым архипелагом, состоящим из небольших островов Огненной земли: Десоласьон, Кларенс, Осте, Гордон, Наварино, Уолленстон, Стюарт и других более мелких островов, из которых последний заканчивается мысом Горн. К востоку Магелланов пролив расширяется на один или два канала между мысом Девственниц в Патагонии и мысом Святого Духа Огненной земли. На западе полуострова, острова, архипелаги, проливы, каналы бесконечно сменяют друг друга, каналы между мысом Пилар и южной оконечностью большого острова Королевы Аделаиды соединяются в один пролив, выходящий в Тихий океан. Выше виднеется целый ряд островов от пролива лорда Нельсона до группы Чонос и Чилоэ, прилегающих к чилийскому берегу.

   - А теперь, - добавил Ивенс, - обратите внимание на остров за Магеллановым проливом, он находится на пятидесятом градусе широты и отделяется простыми каналами от острова Кембридж на юге и островов Мадре-де-Диос и Чатам на севере. Это остров Ганновер, который вы назвали Черман и на котором вы живете более двадцати месяцев!

   Бриан, Гордон и Донифан, склонившись над атласом, с любопытством смотрели на этот остров. Они не думали, что он лежит так близко к южноамериканскому материку.

   - Как, - сказал Гордон, - мы отделены от Чили только проливом?

   - Да, - ответил Ивенс. - Но между островом Ганновер и американским континентом нет ничего, кроме таких же пустынных островов, как ваш. И, очутившись на материке, вам пришлось бы пройти сотни миль, прежде чем вы добрались до Чили или Аргентинской Республики! А сколько при этом предстоит затруднений, не считая опасностей, потому что индейцы пуэльчес, кочующие в пампасах, малогостеприимны! Хорошо, что вы не покинули остров, на котором ваше благосостояние было обеспечено. Я надеюсь, что с Божьей помощью нам удастся всем вместе вернуться на материк.

   Таким образом, каналы, окружающие остров Ганновер, в некоторых местах были не более пятнадцати, двадцати миль в ширину, и Моко в хорошую погоду мог бы свободно их переезжать на своем ялике. Бриан, Гордон и Донифан во время своих экскурсий не заметили этой земли, потому что она низменна. Беловатое пятно, замеченное Брианом, было глетчером, а отблеск огня - одним из вулканов.

   На своей карте Франсуа Бодуэн довольно точно определил очертание острова Ганновер, вокруг которого он объехал. Вероятно, туманы мешали ему видеть более далекие острова.

   Гордон обратился к Ивенсу с вопросом: если им удастся завладеть шлюпкой "Северна" и исправить ее, то в какую сторону они должны плыть?

   - Мы не будем подниматься, - ответил Ивенс, - ни к северу, ни к востоку. Чем дальше мы пройдем морем, тем лучше. Очевидно, что при попутном ветре шлюпка может нас подвезти к какому-нибудь чилийскому берегу, где нас радушно встретят. По каналам архипелага можно легко проехать туда.

   - Хорошо, - ответил Бриан. - Только найдем ли мы фактории на этих берегах и средства вернуться на родину?

   - Я в этом не сомневаюсь, - ответил Ивенс. - Посмотрите на карту. Миновав архипелаг Королевы Аделаиды по каналу Смита, мы войдем в Магелланов пролив. Почти у входа в пролив расположена гавань Тамара, принадлежащая земле Десоласьон.

   - А если мы там не встретим никакого судна? - спросил Бриан.

   - Господин Бриан, видите ли вы этот большой полуостров Брансуик? Там, в глубине бухты Фортескье, в Порт-Галант, часто останавливаются суда. Следует ли туда зайти и обогнуть мыс Фроуэрд к югу от острова? Вот бухта Святого Николая, или бухта Бугенвилля, где останавливается большинство пароходов, идущих через пролив. Наконец, еще дальше Порт-Тамино, - а еще к северу Пунта-Аренас.

   Штурман был прав. Когда шлюпка будет в проливе, то ей можно остановиться во многих местах. При таких условиях возвращение на родину было обеспечено, не говоря уж о встрече пароходов, идущих в Австралию или Новую Зеландию. В ПунтаАренас они найдут все необходимое для существования, тогда как в порте Тамара, Порт-Галанте многого могло и не быть. Порт-Тамино - большая фактория, основанная чилийским правительством, образует настоящее поселение, построенное на берегу, с хорошенькой церковью, шпиль которой виднеется среди великолепных деревьев полуострова Брансуик; здесь полное довольство во всем, тогда как Порт-Фамин, заложенный в X веке, представляет разрушенный поселок.

   Впрочем, в настоящее время существуют ближе к югу другие колонии, которые посещаются ради научных целей.

   Спасение юных поселенцев будет обеспечено, если им удастся достичь пролива, но чтобы достичь его, необходимо починить шлюпку с "Северна", а чтобы починить ее, надо ею завладеть, что можно сделать только захватив Уэльстона с его шайкой.

   Если эта лодка оставалась бы на том месте, где ее видел Донифан, то можно было бы, попытаться завладеть ею. Уэльстон, находящийся в настоящее время в пятнадцати милях в глубине бухты Обмана, конечно, ничего бы не узнал об этой попытке. Ивенс мог бы подвести шлюпку не к устью Восточной реки, а к устью Зеландской реки и даже до Френ-дена. Там можно было бы начать ремонт под руководством штурмана. Потом, оснастив лодку, нагрузив ее запасами, провизией и некоторыми вещами, с которыми было жалко расставаться, они покинули бы остров, прежде чем злодеи успели напасть на них.

   К несчастью, этот план нельзя было исполнить, не прибегая к силе в борьбе с шайкой разбойников.

   Мальчики относились с полным доверием к Ивенсу. Кэт говорила о нем много хорошего. Он был энергичен и храбр, но чувствовалось также, что он обладал решительным характером, способным на самопожертвование.

   Действительно, как сказала Кэт, его послал Бог к этим бедным детям.

   Прежде всего штурман хотел знать средства, которыми мог бы пользоваться в случае сопротивления злодеям.

   Кладовая и зал, казалось ему, были удобны для обороны. Один фасад выходил на берег залива, а другой на спортивную площадку и берег озера. В отверстия можно было стрелять, оставаясь под прикрытием. С их восьмью ружьями осажденные могли держать нападающих на некотором расстоянии, а если бы они подошли ближе, то в них стали бы стрелять картечью, а если дойдет до рукопашной, то пустят в ход револьверы, топоры и морские кортики.

   Ивенс одобрил Бриана, который завалил камнями обе двери. В гроте они могут быть сильными противниками, но на открытом месте не могут рассчитывать на успех; их было только шесть мальчиков, от тринадцати до пятнадцати лет, а приходилось отражать нападение семи храбрых мужчин, привыкших владеть оружием, которые не остановятся перед убийством.

   - Вы их считаете отъявленными злодеями, Ивенс? - спросил Гордон.

   - Да, господин Гордон.

   - Исключая одного, который, может быть, не совсем еще погиб, - заметила Кэт, - это Форбс, спасший мне жизнь...

   - Форбс? - переспросил Ивенс. - Под влиянием ли дурного совета или из страха перед остальными, но он принимал участие в резне пассажиров и команды "Северна". Кроме того, разве этот негодяй не пустился в погоню за мной вместе с Рокком? Разве он не стрелял в меня, как в зверя? Разве не радовался, думая, что я утонул в заливе? Нет, добрая Кэт, я боюсь, что он не лучше других! Если он вас пощадил, то только потому, что вы нужны еще злодеям, и он не отстанет от них, когда придется идти на Френ-ден!

   Однако прошло несколько дней, но мальчики, наблюдавшие окрестности с высоты холма Окленда, не заметили ничего подозрительного. Это удивляло Ивенса.

   Зная планы Уэльстона и то, как ему важно торопиться, его удивляло, почему не было нападения до сих пор.

   Тогда ему пришла мысль, что Уэльстон вместо нападения прибегнет к хитрости, чтобы проникнуть в грот. О чем он и предупредил Бриана, Гордона, Донифана и Бакстера, с которыми чаще всего совещался.

   - Пока мы будем в гроте, - сказал он, - Уэльстону не удастся выломать дверь, если только кто-нибудь ее не откроет, а для этого надо прибегнуть к хитрости...

   - К какой же? - спросил Гордон.

   - Может быть, к той самой, которая пришла мне на ум, - ответил Ивенс. - Вы знаете, что только Кэт и я могли бы донести на Уэльстона как на главу шайки негодяев, нападения которых могла страшиться маленькая колония. К тому же Уэльстон не сомневается, что Кэт погибла во время кораблекрушения, а я утонул в реке, раненный Рокком и Форбсом. Уэльстон полагает, что вы ничего не знаете о присутствии матросов на острове, так что, если один из них явится в грот, вы его примете как всякого потерпевшего крушение. Когда же один из негодяев уже будет в гроте, ему будет нетрудно ввести туда своих товарищей, и тогда всякое сопротивление будет невозможно!

   - Хорошо, - ответил Бриан, - если Уэльстон или кто другой из его шайки явится просить нашего гостеприимства, мы его встретим выстрелами из ружья.

   - А может быть, дело выиграет, если мы его любезно встретим, - заметил Гордон.

   - Возможно, вы правы, господин Гордон! - ответил штурман. - Так будет лучше. На хитрость ответить хитростью.

   Решено было действовать с величайшей осмотрительностью. Действительно, если дела примут хороший оборот и Ивенсу удастся завладеть шлюпкой с "Северна", можно будет надеяться, что час освобождения близок.

   Утро следующего дня прошло без приключений. Штурман, сопровождаемый Донифаном и Бакстером, поднялся на полмили по направлению к лесу, скрываясь за деревьями, росшими у основания холма Окленда. Он не заметил ничего подозрительного.

   Но вечером, незадолго до заката солнца, Феб и Кросс, бывшие на карауле у береговой скалы, быстро прибежали, показывая знаками приближение двоих мужчин, идущих по южному берегу озера на другой стороне Зеландской реки.

   Кэт и Ивенс, не желая быть узнанными, тотчас же вошли в кладовую и в одну из бойниц увидели приближающихся людей.

   Это были Рокк и Форбс.

   - Очевидно, - сказал штурман, - они хотят действовать хитростью и выдать себя за матросов, потерпевших кораблекрушение!

   - Что делать? - спросил Бриан.

   - Гостеприимно принять их, - ответил Ивенс.

   - Этих-то негодяев! - воскликнул Бриан. - Я никогда бы не мог...

   - Я беру это на себя, - ответил Гордон.

   - Хорошо, господин Гордон! - заметил штурман. - Тем более что они и не подозревают о нашем присутствии! Мы выйдем, когда будет нужно.

   Ивенс и Кэт спрятались в одном из отделений узкого прохода, дверь которого была за ними заперта.

   Несколько минут спустя Гордон, Бриан, Донифан и Бакстер выбежали на берег Зеландской реки. Увидя их, оба человека притворились крайне удивленными, на что Гордон отвечал не меньшим удивлением.

   Рокк и Форбс, казалось, изнемогали от усталости и, как только дошли до реки, обменялись с мальчиками следующими фразами:

   - Кто вы?

   - Потерпевшие кораблекрушение на юге острова с трехмачтовой шлюпки "Северн".

   - Вы англичане?

   - Нет, американцы.

   - А ваши товарищи?

   - Они погибли! Только мы спаслись, но мы изнемогаем от усталости! Скажите, пожалуйста, с кем мы имеем дело?

   - С поселенцами острова Черман.

   - Пусть же поселенцы сжалятся над нами и примут нас, так как у нас нет никаких средств...

   - Потерпевшие крушение всегда имеют право на помощь подобных им! - ответил Гордон. - Вы будете желанными гостями!

   По знаку Гордона Моко сел в ялик, закрепленный у маленькой плотины, и несколькими взмахами весла привез обоих матросов на правый берег Зеландской реки.

   Конечно, у Уэльстона не было выбора, и надо сознаться, что лицо Рокка не внушало доверия даже детям. Хотя он и пытался придать себе скромный вид, но этого ему не удалось; он имел вид типичного разбойника. Форбс, в котором, по словам Кэт, не все человеческое чувство уже заглохло, производил лучшее впечатление. Вероятно, ввиду этого Уэльстон послал его с Рокком.

   Во всяком случае, оба разыгрывали роль мнимых потерпевших крушение. Однако из боязни возбудить подозрения, если к ним будут обращаться с весьма определенными вопросами, они выдавали себя за истощенных и просили, чтобы им позволили отдохнуть и даже провести ночь в гроте. Они были туда тотчас же отведены. При входе - что не ускользнуло от Гордона, - они не могли удержаться, чтобы не осмотреть изучающим взглядом расположение зала. Они очень удивились, увидя оборонительные снаряды, особенно пушку.

   Мальчикам, которым вся эта ложь была противна, не пришлось разыгрывать роль, потому что Рокк и Форбс поторопились лечь спать, отложив до другого дня рассказ о своих приключениях.

   - Нам достаточно охапки травы, - сказал Рокк. - Но так как мы не хотим вас стеснять, то нет ли у вас другой комнаты, кроме этой.

   - Есть, - ответил Гордон, - та, которая нам служит кухней, и вы можете там разместиться до завтра!

   Рокк с товарищем прошли в кладовую, осмотрели ее и увидели, что дверь выходит на реку.

   Нельзя было быть более гостеприимными к этим несчастным, потерпевшим кораблекрушение! Эти два негодяя нашли, что мальчики так наивны, что можно было и не прибегать к хитрости.

   Рокк и Форбс улеглись в углу кладовой. Они были не одни, так как там спал Моко, но вовсе не стеснялись присутствием мальчика, решив сразу удушить его, если он осмелится помешать им. В назначенный час Рокк и Форбс должны открыть дверь кладовой, и Уэльстон, бродивший по берегу с четырьмя разбойниками, тотчас же явится в грот и завладеет им.

   Около девяти часов, когда Рокк и Форбс притворились спящими, вошел Моко и сразу бросился на койку, готовый во всякое время поднять тревогу.

   Бриан с остальными остались в зале. Потом, когда закрыли дверь коридора, к ним пришли Ивене и Кэт. Все шло так, как предвидел штурман, и он не сомневался, что Уэльстон был в окрестностях Френдена, поджидая момента, когда можно будет проникнуть в грот.

   - Будем настороже! - сказал он.

   Между тем прошло два часа, и Моко начал думать, что Рокк и Форбс отложили свой замысел до другой ночи, когда его внимание было привлечено легким шумом в углу гостиной,

   При свете фонаря, повешенного на своде, он увидел, как Рокк и Форбс вышли из угла, в котором спали, и поползли к двери.

   Эта дверь была загромождена грудой больших камней, настоящая баррикада, которую трудно, почти невозможно было бы опрокинуть.

   Тогда матросы начали поднимать эти камни, складируя их друг на друга у правой стены. В несколько минут дверь была совершенно свободна, оставалось только вытащить запор, прикрепленный изнутри, и вход делался открытым.

   Но в тот момент, когда Рокк вытащил засов, чья-то рука опустилась ему на плечо, он обернулся и узнал штурмана, освещенного фонарем.

   - Ивенс, - воскликнул он, - ты здесь!

   - Сюда, скорее! - закричал штурман.

   Бриан с товарищами сейчас же бросились в кладовую. Бакстер, Уилкокс, Донифан и Бриан прежде всего схватили Форбса и лишили его возможности убежать.

   Рокк быстрым движением оттолкнул Ивенса* нанеся ему удар ножом, и слегка оцарапал ему левую руку.

   Потом через открытую дверь он бросился бежать. Не сделал он и десяти шагов, как раздался выстрел, Ивенс выстрелил в него. По всей вероятности, пуля прошла мимо, так как не послышалось крика,

   - Черт возьми!.. Я не попал в этого негодяя. Но все же одним будет меньше!

   И, держа нож в руке, он занес руку над Форбсоы,

   - Пощади! пощади!.. - сказал несчастный, которого держали мальчики,

   - Да, пощадите его, Ивенс, - повторила Кзт, бросившаяся между штурманом и Форбсом, - Он спас мне жизнь!..

   - Хорошо! - ответил Ивенс. - Я согласен, Кэт, на сегодня.

   И Форбс, крепко связанный, был помещен в одно из отделений коридора.

   Дверь гостиной была заперта и снова завалена камнями. Ночь прошла в тревоге.

  

  

  

   На другой день после утомительной бессонной ночи никто и не думал об отдыхе. Теперь нечего было сомневаться, что Уэльстон употребит силу, так как хитрость не удалась. Рокк, в которого не попал штурман, должен был сообщить, что его действия открыты и во Френ-ден не удастся проникнуть, не взломав дверей.

   На рассвете Ивенс, Бриан, Донифан и Гордон вышли осторожно из грота. С восходом утренние туманы рассеивались, и мало-помалу озеро очистилось, колеблемое легким восточным ветерком.

   Все было спокойно близ грота как со стороны Зеландской реки, так и со стороны леса. Внутри ограды домашние животные, по обыкновению, бродили взад и вперед. Фанн, бегавший по спортивной площадке, не подавал никакого признака беспокойства.

   Прежде всего Ивенс стал искать на земле следы, которых оказалось очень много, особенно около грота, было видно, что ночью Уэльстон с товарищами подходили к реке, ожидая, чтобы открылась дверь грота.

   На песке не было следов крови - доказательство того, что Рокк даже не был ранен штурманом.

   Но возникал вопрос: пришел ли Уэльстон, как и Форбс с Рокком, с юга Семейного озера или спустился с севера? В таком случае Рокк бежал в сторону леса, чтобы присоединиться к нему.

   Так как важно было выяснить этот вопрос, было решено допросить Форбса, чтобы узнать, по какой дороге шел Уэльстон. Скажет ли Форбс правду? В благодарность за то, что Кэт спасла ему жизнь, у него в сердце должно было пробудиться доброе чувство.

   Желая допросить его, Ивенс вошел в зал, открыл дверь отделения, где был заперт Форбс, развязал веревки и привел его к собравшимся.

   - Форбс, - сказал Ивенс, - хитрость, задуманная Рокком и тобой, не удалась. Мне нужно знать планы Уэльстона, которые тебе должны быть известны. Отвечай!

   Форбс наклонил голову и, не смея поднять глаз на Ивенса, Кэт и мальчиков, перед которыми штурман призвал его на суд, не произнес ни слова.

   Кэт вмешалась.

   - Форбс, - сказала она, - в первый раз вы выказали немного жалости, помешав вашим товарищам убить меня во время резни на "Северне". Не захотите ли спасти этих детей от еще более ужасной резни?

   Форбс не отвечал.

   - Форбс, - продолжала Кэт, - они вам даровали жизнь, когда вы заслуживали смерти! Неужели в вас умолкло всякое человеческое чувство? Сделав столько дурного, вы можете вернуться к хорошему! Подумайте, какому ужасному злодейству вы помогаете!

   Форбс глубоко вздохнул.

   - Что же я могу сделать, - ответил он глухим голосом.

   - Ты можешь нам сказать, - продолжал Ивенс, - что должно было произойти в эту ночь и что будет потом. Ждал ли ты Уэльстона и других, которые должны были войти сюда, как только одна из дверей будет открыта?

   - Да, - ответил Форбс.

   - И эти дети, оказавшие тебе гостеприимство, были бы убиты?

   Форбс еще ниже склонил голову, и на этот раз у него уже не было сил отвечать.

   - Скажи, с какой стороны Уэльстон и другие добрались сюда? - спросил штурман.

   - С северной стороны озера, - ответил Форбс.

   - Но ты с Рокком пришел с юга?

   - Ходили ли они в западную часть острова?

   - Нет еще.

   - Где они должны быть в настоящее время?

   - Не знаю...

   - Ты ничего больше не можешь сказать?

   - Нет, Ивенс, ничего!..

   - И ты думаешь, что Уэльстон вернется сюда? - Да.

   Очевидно, Уэльстон и его товарищи, испуганные выстрелом из ружья штурмана и понимая, что хитрость их открыта, сочли благоразумным держаться в стороне, поджидая более благоприятного случая.

   Ивенс, не надеясь ничего больше узнать от Форбса, отвел его в помещение, дверь которого была заперта снаружи.

   Положение по-прежнему было очень серьезным. Форбс не мог или не хотел сказать, где теперь находился Уэльстон и расположился ли он лагерем в лесу. Однако это было очень важно знать. Тогда штурману пришла мысль произвести разведку в этом направлении, хотя и с опасностью для жизни.

   Около полудня Моко отнес пищу пленнику. Форбс едва к ней притронулся. Неизвестно было, что происходило в душе этого несчастного и мучила ли его совесть.

   После завтрака Ивенс сообщил мальчикам о своем намерении дойти до опушки леса, так ему хотелось узнать, находились ли злодеи еще в окрестностях Френдена. Это предложение было принято беспрекословно, все приготовления были сделаны, чтобы оградить себя от всякой неприятной случайности.

   Со дня ареста Форбса злодеев оставалось шесть человек, тогда как маленькая колония состояла из пятнадцати мальчиков, не считая Кэт и Ивенса. Но из этого числа надо было исключить маленьких, которые не могли принять прямого участия в борьбе. Было решено, что в то время, как штурман будет производить разведку, Айверсон, Дженкинс, Доль и Костар останутся в зале с Кэт, Моко и Жаком под присмотром Бакстера, а старшие - Бриан, Гордон, Донифан, Кросс, Сервис, Феб, Уилкокс и Гарнетт - отправятся с Ивенсом, Восемь мальчиков против шести взрослых мужчин - неравная партия. Правда, каждый из них будет вооружен ружьем и револьвером, тогда как у Уэльстона было всего лишь пять ружей, взятых с "Северна". Поэтому в таких условиях стычка на расстоянии представляла для них более благоприятные условия, потому что Донифан, Уилкокс и Кросс были хорошими стрелками и в этом намного превосходили американских матросов. Кроме того, им хватит боевых припасов, тогда как у Уэльетота, как сказал штурман, было всего только несколько гильз.

   В два часа пополудни под руководством Ивенса выступил маленький отряд, Бакстер, Жак, Моко, Кэт тотчас же вошли в грот, двери которого были заперты, но не завалены, чтобы в случае надобности штурман и остальные могли туда укрыться.

   Впрочем, нечего было бояться наступления ни с южной стороны, ни с восточной и потому что, чтобы идти в этом направлении, Уэльстону надо было добраться до бухты Sloughi, чтобы подняться к долине Зеландской реки, на что потребовалось бы слишком много времени. К тому же, согласно ответу Форбса, они спустились по западному берегу озера, а он совершенно не знал этой части острова. Ивенсу нечего было бояться, что на него нападут сзади, нападение могло быть совершено только лишь с северной стороны.

   Мальчики и штурман осторожно продвигались вдоль подножия холма Окленда. За кустарниками и деревьями их не было заметно.

   Ивенс шел во главе, сдерживая пылкого Донифана, вечно готового бежать вперед. Как только они миновали маленький холмик, покрывавший останки Франсуа Бодуэна, штурман повернул к озеру.

   Фанн, которого Гордон напрасно пытался удержать, казалось, шел по следу, навострив уши, уткнув нос в землю, как будто он напал на след.

   - Внимание! - сказал Бриан.

   - Да, - ответил Гордон. - Это не след животного! Посмотрите на Фанна!

   - Спрячемся в траву, и вы, господин Донифан, как хороший стрелок, не пропустите, если один из этих разбойников покажется на приличном расстоянии.

   Несколько минут спустя достигли опушки леса. Там оставались еще следы недавней стоянки: ветки, наполовину обгорелые, и тлеющие угли.

   - Это здесь, наверно, Уэльстон провел последнюю ночь, - заметил Гордон.

   - А может быть, он был здесь всего несколько часов тому назад, - ответил Ивенс. - Я думаю, что нам лучше будет повернуть к утесу...

   Не успел он этого докончить, как справа раздался выстрел. Пуля, задев голову Бриана, врезалась в дерево, на которое он опирался.

   Почти в то же самое время послышался другой выстрел, за которым последовал крик, и в пятидесяти шагах от них что-то внезапно упало под деревья.

   Фанн бросился вперед, Донифан за ним.

   - Вперед! - сказал Ивенс. - Мы не можем его оставить одного.

   Через несколько минут они догнали Донифана, и все остановились над телом убитого человека.

   - Это Пайк! - сказал Ивенс. - Одним злодеем меньше!

   - Остальные не должны быть далеко! - заметил Бакстер.

   - Нет! Не выдавайте себя!.. На колени!.. На колени!..

   Раздался третий выстрел, на этот раз с левой стороны. Сервису, не опустившему сразу голову, пуля едва не попала в лоб.

   - Ты ранен? - воскликнул Гордон, подбегая к нему.

   - Ничего, Гордон, ничего! - ответил Сервис. - Только царапина!..

   Пайк был убит, оставались еще Уэльстон и четверо других, которые должны были находиться на небольшом расстоянии за деревьями. Ивенс и мальчики, присев на корточки в траве, образовали сплоченную группу, готовую к обороне от нападения, с какой бы стороны оно ни шло.

   Вдруг Гарнетт закричал:

   - Где же Бриан?

   - Я его больше не вижу! - ответил Уилкокс.

   Действительно, Бриан исчез, и так как лай Фанна раздавался громче, можно было опасаться, что смелый мальчик дрался с кем-нибудь из шайки.

   - Бриан!.. Бриан!.. - кричал Донифан.

   Все необдуманно бросились по следам Фанна. Ивенс не мог их удержать. Они перебегали от дерева к дереву.

   - Берегитесь, штурман, берегитесь! - воскликнул Кросс, бросившись ничком на землю.

   Инстинктивно штурман наклонил голову в тот момент, когда пуля пролетела в нескольких дюймах над ним.

   Потом, выпрямившись, он заметил, как один из разбойников бежал в лес.

   Это был Рокк, ускользнувший накануне.

   - Твоя очередь, Рокк! - закричал Ивенс.

   Он выстрелил, и Рокк исчез, как будто земля внезапно расступилась под ним.

   - Неужели я опять промахнулся! - воскликнул Ивенс. - Тысячу чертей! Вот не везет-то!

   Все это произошло в несколько секунд. Почти тотчас же лай собаки раздался поблизости. Внезапно послышался голос Донифана.

   - Держись, Бриан! - кричал он.

   Ивенс и другие бросились в ту сторону и видели Бриана, борющегося с Копом.

   Негодяй повалил на землю мальчика и поразил бы его кортиком, если бы Донифан, подоспевший вовремя, не отклонил удара, бросившись на Копа, не имея даже времени выхватить револьвер.

   Кортик попал ему прямо в грудь... Он упал, не крикнув.

   Коп, видя, что Ивенс, Гарнетт и Феб стараются отрезать ему отступление, побежал по направлению к северу. Несколько выстрелов одновременно были направлены на него. Он исчез, и Фанн вернулся, не догнав его.

   Поднявшись с трудом, Бриан подошел к Донифану, он поддерживал ему голову и пытался оживить его.

   К несчастью, Донифан был ранен прямо в грудь и, казалось, смертельно. С закрытыми глазами, лицом, белым как воск, он оставался недвижим, не слыша звавшего его Бриана.

   Ивенс нагнулся над телом мальчика. Он расстегнул куртку, разорвал рубашку, залитую кровью. Из узкой треугольной раны у четвертого ребра на левом боку лилась кровь. Удар кортика не затронул сердца, потому что Донифан еще дышал. Но можно было опасаться, что он задел легкое, так как дыхание было чрезвычайно слабым.

   - Перенесем его в грот! - сказал Гордон. - Только там мы можем позаботиться о нем.

   - И спасти его! - воскликнул Бриан. - Мой бедный товарищ... Это ради меня ты подверг себя опасности.

   Ивенс одобрил предложение отнести Донифана в грот, тем более что теперь нельзя было ожидать возобновления атаки. Вероятно, Уэльстон, видя, что дело принимает дурной оборот, решил отступить в глубину леса.

   Более всего беспокоило Ивенса то, что он не видел ни Уэльстона, ни Брандта, а это были самые грозные силы шайки.

   Надо было осторожно перенести Донифана. Костар и Сервис поспешили устроить носилки из веток, на которые и был положен мальчик, все еще не приходивший в сознание. Потом четверо из его товарищей тихо его подняли, тогда как другие окружили его, с заряженными ружьями и с револьверами в руках.

   Процессия достигла подножия холма Окленда. Здесь было удобнее нести, чем по берегу озера; идя вдоль утеса, им приходилось смотреть только вправо и назад. Ничто не нарушало их шествия. Изредка Донифан испускал такие мучительные стоны, что Гордон делал знак остановиться, чтобы послушать, дышит ли он, а затем снова продолжали идти.

   Оставалось всего восемьсот или девятьсот шагов до грота, дверь которого не была еще видна из-за скалы,

   Вдруг раздались крики со стороны Зеландской реки. Фанн бросился по этому направлению. Очевидно, на грот напал Уэльстон с двумя разбойниками.

   Действительно, вот что произошло, как это потом узнали.

   В то время как Рокк, Коп и Пайк, спрятавшись за деревьями, стреляли в маленькую группу штурмана, Уэльстон, Брандт и Бук, вскарабкавшись на холм Окленда, поднялись по высохшему руслу ручья. Быстро пробежав самое высокое плоскогорье, они спустились недалеко от входа в кладовую. Им удалось выломать дверь, которая не была заставлена, и войти в грот.

   Штурман быстро бросился на помощь. Тогда как Кросс, Феб и Гарнетт остались при Донифане, которого нельзя было оставить одного, Гордон, Бриан, Сервис и Уилкокс бросились по направлению к гроту по самой ближайшей дороге. Спустя несколько минут они увидели Уэльстона, выходившего из двери зала с ребенком в руках; он направлялся к реке.

   Это был Жак. Напрасно Кэт, бросившаяся на Уэльстона, пыталась вырвать Жака у него из рук.

   Мгновение спустя появился Брандт, схвативший маленького Костара и уносивший его по тому же направлению.

   Бакстер бросился на Брандта, но последний толкнул его с такой силой, что Бакстер упал.

   Остальных детей - Доля, Дженкинса, Айверсона - не было видно, так же как и Моко.

   - Неужели их убили в пещере?

   Между тем Уэльстон и Брандт быстро добрались до берега реки. У них была возможность переехать ее, потому что Бук был с яликом, который он вытащил из кладовой.

   На левом берегу их невозможно будет догнать, и они вернутся к себе в лагерь с Жаком и Костаром, которые станут заложниками в их руках!

   Поэтому Ивенс, Бриан, Гордон и Уилкокс бежали, не переводя дыхания, надеясь достичь спортивной площадки прежде, чем Уэльстон, Бук и Брандт будут за рекой. Стрелять в них нельзя было, так как можно было попасть в Жака и Костара.

   Но Фанн был там. Он бросился на Брандта и держал его за грудь. Защищаясь от собаки, Брандт должен был отпустить Костара, в то время как Уэльстон спешил унести Жака в ялик.

   Вдруг из зала кто-то выскочил.

   Это был Форбс.

   Уэльстон не сомневался, что Форбс присоединится к своим прежним товарищам.

   - Ко мне, Форбс, сюда! - закричал он ему.

   Ивенс остановился и собрался уже стрелять, как вдруг заметил, что Форбс бросился на Уэльстона.

   Уэльстон, удивленный этим нападением, которого он никак не мог ожидать, должен был оставить Жака и, обернувшись, ударил Форбса кортиком,

   Форбс упал к ногам Уэльстона.

   Все это произошло так быстро, что в этот момент Ивенс, Бриан, Гордон, Сервис и Уилкокс были еще за сто шагов от них.

   Уэльстон снова хотел схватить Жака, чтобы унести его в ялик, где Бук с Брандтом, освободившись от Фанна, ждали его.

   Но он опоздал. Жак, вооруженный револьвером, выстрелил ему прямо в грудь. Уэльстон, тяжелораненый, с трудом дополз к своим товарищам, которые приняли его в лодку и отчалили.

   В ту же самую минуту раздался сильный выстрел, ядро попало в ялик, и негодяи исчезли.

   Это юнга выстрелил из маленькой пушки через амбразуру кладовой.

   Теперь, за исключением двух негодяев, исчезнувших в чаще леса, остров Черман был освобожден от разбойников с "Северна", унесенных в море течением Зеландской реки.

  

  

   Новая жизнь началась теперь для юных колонистов острова Черман.

   Они были как бы подавлены своим успехом, которому еще не могли верить. Когда опасность прошла, то им она казалась большей, чем раньше, то есть такой, какой она была в действительности. Если бы не Форбс, то Уэльстон, Бук и Брандт ускользнули бы от них! Моко не решился бы выстрелить, боясь убить Жака с Костаром. Что бы произошло потом? На какие уступки пришлось бы пойти?

   Теперь, когда опасность миновала, Бриан и его товарищи могли спокойно обсуждать это положение.

   Хотя об участи Рокка и Копа никто не знал, но спокойствие снова воцарилось на острове Черман.

   Героев битвы чествовали по их заслугам. Моко - за удачный выстрел из пушки, Жака - за хладнокровие, которое он выказал, выстрелив из револьвера в Уэльстона, наконец, Костара, "который поступил так же, если бы у него был пистолет!"

   И на долю Фанна досталась добрая часть ласк, не считая кости, которой его наградил Моко за то, что тот так смело напал на негодяя Брандта, уносившего маленького мальчика.

   Само собой разумеется, что после выстрела из пушки Бриан поспешил вернуться к месту, где его товарищи стерегли носилки. Несколько минут спустя Донифан был внесен в зал, все еще не приходя в сознание, тогда как Форбс, поднятый Ивенсом, лежал на кровати в кладовой. В продолжение всей ночи Кэт, Гордон и Бриан присматривали за обоими ранеными.

   Донифан был опасно ранен, но так как он дышал довольно правильно, то это значило, что кортик не коснулся легкого. Чтобы перевязать ему рану, Кэт прибегла к известным листьям, которые обыкновенно употребляют на Дальнем Востоке, они росли на некоторых кустарниках по берегам Зеландской реки. Это были листья ольхи. Их растирали и клали, как компресс, чтобы предупредить загноение раны, что могло быть очень опасно. Форбс, которому Уэльстон попал в живот, был смертельно ранен и, придя в сознание, в то время как Кэт ухаживала за ним, прошептал:

  &nb