Верн Жюль - Два года каникул

маленьким не было и 10 лет. Если Уэльстон останется на острове, то можно ждать нападения с его стороны.

   Нетрудно себе представить, с каким вниманием все слушали рассказ Кэт.

   Бриан все время только и думал о том, что если возникнет такая опасность, то прежде всего она грозит Донифану, Уилкоксу, Фебу и Кроссу, тем более что они не могут быть настороже, не зная о присутствии на острове потерпевших крушение с "Северна" именно в той части острова, которую они исследовали в данный момент.

   Достаточно будет с их стороны одного выстрела из ружья, чтобы их местопребывание было открыто Уэльстоном, и тогда все четверо попадут в руки злодеев, от которых нечего ждать пощады.

   - Надо идти к ним на помощь, - сказал Бриан, - и сегодня же их предупредить.

   - И привести в грот! - прибавил Гордон. - Теперь-то нам и необходимо быть вместе, так как мы должны принять меры против этих злодеев, если они нападут на нас.

   - Да, - ответил Бриан, - наши товарищи должны быть здесь, и они будут. Я пойду за ними.

   - Ты, Бриан?

   - Я, Гордон!

   - Но как же?

   - Я сяду в ялик с Моко. В несколько часов мы переедем озеро и спустимся по Восточной реке, как мы это уже делали. Вернее всего, что мы встретим Донифана в устье реки.

   - Когда ты рассчитываешь выехать?

   - Сегодня вечером, - ответил Бриан, - так как темнота позволит нам переехать через озеро незамеченными.

   - Брат, мне надо с тобой ехать? - спросил Жак.

   - Нет, - ответил Бриан. - Необходимо всем вернуться в ялике, а там и вшестером трудно поместиться.

   - Итак, решено? - спросил Гордон.

   - Решено, - ответил ему Бриан.

   Действительно, это лучшее, что можно было предпринять не только в интересах Донифана, Уилкокса, Кросса и Феба, но также и в интересах маленькой колонии. В случае нападения не следовало пренебрегать четырьмя мальчиками. Нельзя было терять времени, если хотели, чтобы все были собраны в гроте как можно скорее.

   Конечно, теперь нечего было и думать пускать змея, это было бы крайне неосторожно. Не судам, проходящим мимо острова, он служил бы сигналом, а Уэльстону с его сообщниками. Потому Бриан решил срубить сигнальную мачту, возвышавшуюся на вершине холма Окленда.

   До вечера все оставались запершись в зале, Кэт слушала историю их приключений. Сердечная женщина, забыв о себе, думала только о них. Если им суждено остаться вместе на острове Черман, она будет им преданной служанкой, будет о них заботиться и полюбит их, как мать.

   Сервис в память своих избранных романов предложил называть ее Пятницей, подобно Крузо, который увековечил этим именем своего товарища, тем более что Кэт явилась в грот в пятницу.

   Он прибавил:

   - Эти злодеи напоминают дикарей, с которыми Робинзону постоянно приходилось иметь дело.

   К восьми часам вечера приготовления к отъезду были закончены Моко, преданность которого не уменьшалась ни перед какой опасностью.

   Бриан и Моко сели в лодку, запасясь провизией, вооружившись револьвером и кортиком. Попрощавшись с товарищами, которые с грустью проводили их, они скоро скрылись. При закате солнца поднялся легкий ветерок, дувший с севера, и если он продержится, то ялик на обратном пути пойдет с такой же быстротой.

   Во всяком случае, этот ветер будет благоприятным для переезда с запада на восток. Ночь была очень темная - счастливое обстоятельство для Бриана, который хотел проехать незамеченным. Руководствуясь компасом, он был уверен, что достигнет противоположного берега. Все внимание Бриана и Моко было направлено на поиски огня, что бы указало на пребывание там Уэльстона и его товарищей, потому что Донифан, наверно, расположился лагерем у устья Восточной реки.

   В два часа они прошли шесть миль. Ветер хотя посвежел, но не задерживал ялика. Лодка остановилась у того места, где они причаливали в первый раз и затем плыли около полумили вдоль берега до маленькой бухты. На это потребовалось некоторое время. Так как ветер был встречный, то надо было идти на веслах. Все было спокойно, и из глубины леса не доносилось шума, нигде не было видно огней.

   Однако в половине одиннадцатого Бриан, сидевший на корме ялика, схватил за руку Моко. В ста футах от Восточной реки на правом берегу сквозь деревья виднелся догорающий костер. Чей он был? Уэльстона или Донифана? Это нужно было сейчас же узнать.

   - Высади меня, Моко, - сказал Бриан.

   - Вы не хотите, чтобы я с вами шел? - спросил юнга тихим голосом.

   - Нет, лучше я пойду один, одного меня труднее увидеть.

   Ялик пристал к берегу, и Бриан прыгнул на землю, приказав Моко ждать его. В руках у него был кортик, а за поясом револьвер, к которому он решил прибегнуть лишь в случае крайней необходимости, чтобы действовать без шума.

   Выбравшись на берег, смелый мальчик пополз под деревьями.

   Вдруг он остановился. В двадцати шагах при свете потухавшего костра он увидел тень, которая ползла по траве так же, как и он.

   В тот же момент послышалось страшное рычание.

   Потом масса прыгнула вперед.

   Это был больших размеров ягуар. Вслед за тем послышались крики.

   - Ко мне, ко мне!

   Бриан узнал голос Донифана. Это был действительно он. Товарищи его остались на берегу реки.

   Донифан, опрокинутый ягуаром, отбивался, не имея возможности воспользоваться своим оружием.

   Уилкокс, разбуженный его криками, подбежал с ружьем, готовый выстрелить.

   - Не стреляй!.. Не стреляй!.. - закричал Бриан.

   И прежде чем Уилкокс мог его заметить, Бриан бросился на ягуара, который устремился на него в то время, как Донифан ловко поднялся.

   К счастью, Бриан смог отскочить в сторону, поразив ягуара кортиком. Все это было сделано так быстро, что ни Донифан, ни Уилкокс не успели вмешаться! Смертельно пораженное животное упало в ту минуту, когда Феб и Кросс бросились на помощь Донифану. Но победа дорого обошлась Бриану: из плеча его текла кровь.

   - Каким образом ты очутился здесь? - воскликнул Уилкокс

   - Вы узнаете позднее, - ответил Бриан. - Идите... Идите ..

   - Прежде позволь тебя поблагодарить! - сказал Донифан. - Ты спас мне жизнь.

   - Я сделал то, что сделал бы и ты на моем месте, - ответил Бриан. - Не будем больше об этом говорить и следуйте за мной.

   Хотя рана Бриана и не была опасна, все же ее надо было перевязать носовым платком, и в то время, как Уилкокс накладывал повязку, смелый мальчик ознакомил их с положением дел.

   Значит, люди, которых Донифан считал мертвецами, уже унесенными приливом, были живы! Они блуждали по острову! Это были злодеи, запятнанные кровью! Женщина, спасшаяся с ними на шлюпке, была теперь в гроте. Нет больше безопасности на острове Черман! Вот почему Бриан кричал Уилкоксу, чтобы тот не стрелял по ягуару из боязни, что выстрел услышат.

   - Ах, Бриан, ты лучше меня! - воскликнул Донифан с глубоким волнением в порыве благодарности, одержавшей верх над его надменным характером.

   - Донифан, - ответил Бриан, - я держу твою руку и не выпущу до тех пор, пока ты не согласишься вернуться туда.

   - Да, Бриан, надо! - ответил Донифан. - Рассчитывай на меня! С этих пор я первый буду тебе повиноваться! Завтра... с рассветом... мы поедем.

   - Нет, сейчас же, - ответил Бриан, - чтобы проехать незамеченными.

   - Но как? - спросил Кросс.

   - Моко там! Он нас ждет в ялике. Мы собирались плыть по Восточной реке, когда я заметил отблеск вашего огня.

   - И ты вовремя явился, чтобы спасти меня! - повторял Донифан.

   - И также, чтобы отвезти вас в грот.

   Можно в нескольких словах объяснить, почему Донифан, Уилкокс, Феб и Кросс расположились лагерем в этом месте, а не в устье Восточной реки.

   Покинув берег, все четверо вернулись в гавань Медвежьего утеса вечером 16 октября. На другой день утром, как было решено, они поднялись по левому берегу Восточной реки до озера, где и остановились до утра.

   Бриан с товарищами сели в ялик, и так как шестерым было тесно, то надо было править с осторожностью. Но ветер был попутный, и Моко правил лодкой так искусно, что переезд обошелся без всяких приключений.

   С какой радостью Гордон и другие встретили отсутствующих, когда около четырех часов утра они высадились у плотины Зеландской реки. Хотя им и угрожала большая опасность, но зато все они были вместе.

  

  

  

   Колония была вся в сборе и даже увеличена новым членом - доброй Кэт, выброшенной на берег острова Черман после ужасной драмы на море. Согласие теперь царило в Френ-дене, согласие, которого ничто отныне не должно было нарушить. Если Донифан еще и испытывал некоторое сожаление, что не стал главой юных поселенцев, то по крайней мере не показывал этого!

   Да, эта трехдневная разлука принесла свою пользу.

   Ничего не говоря своим товарищам, не желая сознаваться в своих заблуждениях из-за самолюбия, он все-таки понял, до какой глупости довело бы его упрямство. Уилкокс, Кросс, Феб переживали то же самое. После самопожертвования со стороны Бриана Донифан отдался своим добрым чувствам, которым он больше никогда не должен был изменять. К тому же серьезные опасности угрожали Френ-дену в лице семи злодеев. Конечно, в интересах Уэльстона было как можно скорее покинуть остров Черман, но если он заподозрит о существовании маленькой колонии, то не остановится перед нападением, где успех будет на его стороне.

   Юные поселенцы принуждены были принять всевозможные предосторожности, пока Уэльстон со своей шайкой на острове; они не должны были удаляться от Зеландской реки и без особой надобности ходить к Семейному озеру.

   Донифана и других расспрашивали, не видели ли они на обратном пути от берегов Северна к Медвежьему утесу чего-нибудь, что бы указывало на присутствие матросов в "Северна".

   - Ничего, - отвечал Донифан, - возвращаясь к устью Восточной реки, мы шли не по той дороге, по которой мы поднимались к северу.

   - Однако очевидно, что Уэльстон направился к востоку! - заметил Гордон.

   - Пожалуй, - ответил Донифан, - но он, наверно, шел по берегу, а мы возвращались по Буковому лесу. Возьмите карту, и вы увидите, что остров выше бухты Обмана образует выдающуюся извилину. Там злодеи могли найти себе убежище, не отдаляясь от того места, где оставили шлюпку. Может быть, Кэт сумеет сказать приблизительно, где находится остров Черман?

   Кэт, которую Гордон и Бриан уже спрашивали об этом, не могла им ничего ответить. После пожара на "Северне", когда Ивенс стал управлять шлюпкой, он придерживался как можно ближе американского материка, от которого остров Черман был недалеко. Он никогда не упоминал названия этого острова, куда их выбросило бурей. Так как архипелаги должны были находиться на относительно близком расстоянии, у Уэльстона была возможность попытаться их достичь. Если ему удастся починить лодку, то он отправится в Южную Америку.

   - Если только Уэльстон, - заметил Бриан, - дойдя до устья Восточной реки, найдет там твои следы, Донифан, то он продолжит свои поиски.

   - Какие следы? - ответил Донифан. - Там осталась груда потухшего пепла! А по ней он может заключить, что остров обитаем, в таком случае злодеи постараются скрыться...

   - Без сомнения, - ответил Бриан, - если только они не откроют, что население острова составляют дети.

   - Мы не должны открыть, кто мы. Стрелял ли ты на обратном пути в бухте Обмана?

   - Нет, не стрелял, - ответил Донифан, улыбаясь, - хотя я и большой любитель стрельбы. С тех пор как мы покинули берег, у нас было достаточно дичи, так что не приходилось стрелять. Вчера ночью Уилкоксу следовало стрелять по ягуару, но, к счастью, ты вовремя помешал ему, Бриан, и спас мне жизнь, жертвуя своей.

   - Я повторяю тебе, что я сделал то же, что сделал бы и ты на моем месте! С этого дня больше ни одного выстрела! Перестанем ходить в лес и будем питаться нашими запасами.

   По приезде в грот Бриану перевязали как следует руку, и рана скоро зажила; оставалась только некоторая неловкость в руке, которая тоже вскоре исчезла.

   Между тем наступил конец октября, а Уэльстон ничем не обнаружил своего присутствия в окрестностях Зеландской реки. Может быть, он починил свою шлюпку и уехал, так как, по словам Кэт, у него были топор и кортик, который моряки всегда носят в кармане, а леса было достаточно по берегам Северна.

   Во всяком случае, жизнь мальчиков должна была измениться. Не будет больше дальних экскурсий, исключая того дня, когда Бакстер и Донифан пошли срубать сигнальную мачту, возвышавшуюся на вершине холма Окленда. С этого пункта Донифан навел подзорную трубу на массу зелени, которая тянулась к востоку. Хотя он и не мог разглядеть берега, скрытого за лесом, но если бы дымок поднимался в воздухе, то он, конечно бы, заметил его, и это бы показало, что Уэльстон со своими товарищами расположился в этой части острова. Донифан ничего не видел как в этом направлении, так и на всем пространстве бухты.

   С тех пор как экскурсии были запрещены, когда не приходилось стрелять, охотники колонии были принуждены отказаться от своего любимого занятия. По счастью, силки и западни, расставленные около грота, снабжали их в достаточном количестве дичью. Кроме того, дрофы и стрепеты так размножились на птичьем дворе, что Сервис и Гарнетт должны были многими из них пожертвовать. Так как они сделали обильный сбор листьев чайного дерева, а также сока кленов, который так легко обращается в сахар, то не нужно было подниматься к Северному ручью для возобновления запасов. И даже если зима застанет их прежде, чем они вернут себе свободу, у них хватит для еды консервов и дичи, а для освещения масла. Им придется возобновить лишь запас топлива, привозя дрова из леса и держась берега.

   В это время новое открытие послужило ко благу Френ-дена. Этим открытием все обязаны были не Гордону, знатоку ботаники, а Кэт, которой принадлежала честь открытия.

   На границе леса росло несколько деревьев от пятидесяти до шестидесяти футов в вышину. Их не рубили, потому что они не годились для топлива. На них были листья продолговатой, формы и узлы на ветках, а верхушка была остролистая.

   В первый же раз 25 октября, как только Кэт увидела одно из этих деревьев, она воскликнула:

   - Ах! Вот коровье дерево "молочай".

   Доль и Костар, сопровождавшие ее, громко рассмеялись.

   - Как - коровье дерево? - спросил один из них.

   - Разве коровы его едят? - сказал другой.

   - Нет, мои мальчуганы, нет! - ответила Кэт. - Если его так называют, то это потому, что оно дает молоко повкуснее, чем ваши вигони.

   Вернувшись в грот, Кэт рассказала о своем открытии Гордону. Гордон сейчас же позвал Сервиса, и оба вместе с Кэт пошли в лес. Осмотрев дерево, Гордон решил, что это должно быть одно из молочаев, растущих в Северной Америке, и он не ошибся.

   Драгоценное открытие! Действительно, достаточно было сделать надрез на коре этих деревьев, чтобы оттуда вытек сок по виду, по вкусу и по питательным свойствам похожий на коровье молоко. Кроме того, из него можно было приготовить превосходный сыр и очень чистый воск, подобно пчелиному, из которого можно выделывать хорошие свечи.

   - Итак, - воскликнул Сервис, - если это дерево коровье, то надо его доить!

   И, не подозревая об этом, веселый мальчик употребил выражение индейцев, которые обыкновенно говорят: "пойдем доить дерево".

   Гордон сделал надрез на коре молочая, и оттуда потек сок, который Кэт собрала в принесенный сосуд.

   Это была превосходная беловатая жидкость, на вид очень аппетитная, составные части которой были те же, что и в коровьем молоке, но она была питательнее, гуще и приятнее на вкус. Сосуд был опорожнен в одну секунду в гроте, и у Костара весь рот был в молоке, точно у котенка. Моко не скрывал своего удовольствия при мысли, что он может приготовить из этого молока. Главное, ему не придется экономить. Молочай близко, и молока будет много.

   Таким образом остров Черман мог бы удовлетворить потребности многочисленной колонии. Существование мальчиков было обеспечено на долгое время. К тому же появление Кэт, ее заботы о них, любовь мальчиков к ней - все это облегчило их жизнь. Как жаль, что их покой был теперь нарушен. Сколько открытий сделал бы Бриан с товарищами, организуя исследования в неведомые части острова, от которых теперь приходилось отказаться! Неужели им никогда не удастся возобновить свои экскурсии, боясь встретиться с людьми, от которых им приходилось прятаться и днем и ночью?

   Между тем до первых чисел ноября никакого подозрительного следа не было замечено в окрестностях грота. Бриан даже сомневался, что матросы еще были на острове. Однако Донифан доказывал, что он своими собственными глазами видел, в каком состоянии была шлюпка с поломанной мачтой, изорванным парусом и сломанным бортом. Ивенс должен был знать, что если остров Черман расположен по соседству с материком или архипелагом, то на починенной шлюпке можно было совершить короткий переезд.

   Очень возможно, что Уэльстон решил покинуть остров! Да, об этом надо было узнать прежде, чем вернуться к обычной жизни. Несколько раз Бриану приходила мысль пойти на разведку на восток от Семейного озера. Донифан и Уилкокс просили взять их с собой. Но вероятность попасть в руки Уэльстона и дать ему возможность узнать, с каким противником ему придется иметь дело, привела бы к печальным последствиям. Гордон, которого всегда слушались, отговаривал Бриана идти вглубь леса.

   Тогда Кэт предложила следующее.

   - Господин Бриан, - сказала она однажды вечером, когда все мальчики собрались в зале, - позвольте мне уйти завтра рано утром?

   - Уйти от нас, Кэт? - переспросил Бриан.

   - Да, вы не можете дольше оставаться в неизвестности, а чтобы узнать, здесь ли еще Уэльстон, я предлагаю отправиться к месту, где нас выбросило бурей. Если шлюпка еще там, значит, Уэльстон не смог уехать. Если же нет - вам нечего его больше бояться.

   - То, что вы хотите сделать, Кэт, хотели и мы сделать, - заметил Донифан.

   - Господин Донифан, - возразила Кэт, - то, что опасно для вас, то не может быть опасно для меня.

   - Однако же, Кэт, - сказал Гордон, - если вы снова попадете в руки Уэльстону?

   - Что же, - ответила Кэт, - я окажусь в том же положении, что и раньше, вот и все.

   - А если этот злодей лишит вас жизни, что весьма возможно? - сказал Бриан.

   - Если мне удалось убежать в первый раз, - ответила Кэт, - то почему же не убегу и во второй, тем более теперь, когда я знаю дорогу в грот. И даже если мне удастся убежать с Ивенсом, которому я расскажу все о вас, то сколько пользы он принесет, если будет с нами!

   - Если бы у Ивенса была возможность бежать, - ответил Донифан, - то он уже убежал бы. Ведь ему так важно спастись.

   - Донифан прав, - сказал Гордон, - Ивенс знает тайну Уэльстона и его сообщников, которые не колеблясь убьют его, когда он им будет не нужен, чтобы управлять шлюпкой! Если он не убежал, значит, он что-то имел в виду.

   - Или он уже поплатился жизнью за свою попытку к бегству! - добавил Донифан. - Так же, как вы, Кэт, если вас захватят разбойники.

   - Верьте, - заметила Кэт, - что я сделаю все, чтобы не попасться им.

   - Конечно, - ответил Бриан, - но мы никогда вам не позволим подвергаться опасности. Лучше поищем средства менее опасного, чтобы узнать, на острове ли еще Уэльстон.

   Предложение Кэт было отвергнуто, приходилось только остерегаться совершить какую-нибудь неосторожность. Очевидно, если Уэльстон будет иметь возможность покинуть остров, он уедет до наступления холодного времени, чтобы достичь какойнибудь земли, где его примут, как принимают потерпевших кораблекрушение, откуда бы они ни являлись.

   Впрочем, допуская, что Уэльстон еще здесь, не представлялось возможным, что он станет исследовать внутреннюю часть острова.

   Несколько раз в темные ночи Бриан, Донифан и Мо-ко объезжали в ялике Семейное озеро, но никогда не видели огня ни на противоположном берегу, ни под деревьями на берегу Восточной реки.

   Однако же было очень тяжело жить в таких условиях на пространстве, ограниченном Зеландской рекой, озером, лесом и утесом.

   Поэтому Бриан постоянно думал, как бы узнать, здесь ли Уэльстон, и открыть, в каком месте он расположился.

   Эти мысли не оставляли и Бриана. К несчастью, кроме утеса, самая высокая вершина которого не превышала двухсот футов, на острове Черман не было никакого другого значительного холма. Много раз Донифан и кто-нибудь другой поднимались на вершину Окленда, но оттуда они не видели даже другого берега Семейного озера, не могли видеть ни дыма, ни огня.

   Необходимо было подняться на несколько сот футов выше, чтобы кругозор расширился до скал бухты Обмана.

   Тогда-то и пришла на ум Бриану такая смелая мысль, можно сказать сумасшедшая, что он ее тотчас же отверг. Но она так упорно преследовала его, что он не мог отделаться от нее.

   Все помнят, что змея не удалось запустить. После появления Кэт, принесшей известие, что потерпевшие кораблекрушение с "Северна" блуждали на восточном берегу, пришлось совсем отказаться от мысли запускать змея, который был бы виден отовсюду.

   Но если змея нельзя было употребить в качестве сигнала, то нельзя ли его употребить с пользой, чтобы с птичьего полета осмотреть остров?

   Все время Бриана преследовала эта мысль. Он припоминал, что читал в одном из английских журналов, что в конце последнего столетия одна женщина отважилась подняться в воздух, повиснув на змее, специально для того приготовленном. Мальчик мог бы сделать то же самое, что сделала эта женщина.

   Хотя эта попытка была сопряжена с известной опасностью, но она была ничто в сравнении с теми результатами, которых он мог достичь.

   Приняв все меры предосторожности, можно было надеяться на успех. Бриан, хотя не мог математически вычислить силу, необходимую для подъема подобного змея, полагал, что он должен быть прочнее и размер его должен быть больше. И тогда ночью, поднявшись на несколько сот футов, может быть, удастся открыть отблеск огня на пространстве, заключающемся между озером и бухтой Обмана.

   Под влиянием этой неотступной мысли он дошел до того, что стал верить, что его проект не только осуществим в действительности - в этом он уже не сомневался, - но что он вовсе и не так опасен, как казалось раньше.

   Оставалось только, чтобы товарищи приняли егоплан. Вечером 4 ноября, попросив Гордона, Донифана, Уилкокса, Феба и Бакстера прийти переговорить, он сообщил, чем может быть полезен для них змей.

   - Полезен? - переспросил Уилкокс. - Что ты хочешь этим сказать? Тем, что он полетит вверх?

   - Очевидно, - ответил Бриан, - он для того и сделан, чтобы его запускать вверх.

   - Днем? - спросил Бакстер.

   - Нет, Бакстер, днем его увидит Уэльстон, тогда как ночью...

   - Но если ты повесишь фонарь, он с тем же успехом привлечет его внимание!

   - Я и фонаря не повешу.

   - Так на что же он тогда? - спросил Гордон.

   - Чтобы иметь возможность рассмотреть, здесь ли еще люди с "Северна".

   И Бриан, немного взволнованный тем, что его проект могут принять недоброжелательно, изложил его в нескольких словах.

   Товарищи выслушали внимательно, один Гордон сомневался в серьезности плана Бриана, другие же, казалось, охотно одобрили его. Действительно, мальчики так привыкли теперь к опасностям, что подобный ночной полет, совершенный при таких условиях, казался им вполне возможным. Они готовы были предпринять все, что угодно, чтобы только вернуть свое прежнее спокойное житье.

   - Однако, - заметил Донифан, - для нашего змея вес одного из нас не будет ли слишком тяжел?

   - Очевидно, - ответил Бриан, - надо будет увеличить змея и сделать его прочнее.

   - Остается узнать, мог ли бы змей устоять...

   - В этом нет сомнения! - подтвердил Бакстер.

   - Прежде всего, это уже было испробовано, - прибавил Бриан.

   И он рассказал случай с женщиной, которая несколько лет тому назад с успехом поднялась на змее.

   - Все зависит, - прибавил он, - от размеров змея и силы ветра при поднятии.

   - На какую высоту, по-твоему, следовало бы подняться? - спросил Бриан Бакстера.

   - Я полагаю, что, поднявшись на шестьсот - семьсот футов, - ответил Бакстер, - можно увидеть огонь, разведенный в какой угодно части острова.

   - Итак, надо приступить к делу как можно скорее! - воскликнул Сервис. - Мне надоело не иметь возможности идти куда хочешь.

   - А мы не можем посещать наши западни! - прибавил Уилкокс.

   - А я не смею ни разу выстрелить! - дополнил Донифан.

   - Значит, до завтра! - сказал Бриан. Оставшись наедине с Брианом, Гордон спросил:

   - Скажи мне, ты серьезно думаешь об этом предприятии?

   - Я хочу по крайней мере попробовать, Гордон!

   - Это опасное предприятие.

   - Может быть, менее опасное, чем ты думаешь.

   - А кто же из нас согласится рискнуть жизнью для этой попытки?

   - Ты во всем первый, Гордон, - ответил Бриан, - ты сам, если судьба на тебя укажет.

   - Ты, значит, во всем полагаешься на судьбу, Бриан?

   - Нет, Гордон! Надо, чтобы кто-нибудь добровольно пожертвовал собой.

   - Твой выбор уже сделан, Бриан?..

   - Может быть!

   И Бриан пожал руку Гордону.

  

  

  

   Пятого ноября утром Бриан и Бакстер принялись за работу. Увеличив змея, надо было узнать, какой груз он может поднять. Этого нельзя было научно вычислить, но можно определить практически, привесив груз, который бы не превышал ста тридцати фунтов.

   Для первой пробы не нужно было ожидать наступления ночи: в это время дул юго-западный ветер, и Бриан нашел удобным им воспользоваться, чтобы поднять змея на большую высоту.

   Опыт удался; змей при обыкновенном ветре поднимал мешок в двадцать фунтов. Вес точно узнали с помощью гири, взятой со "Sloughi". Змея снова притянули к земле и положили на площадку. Прежде всего Бакгтер укрепил его оправу с помощью веревок, прикрепленных к центральному узлу, подобно пружинам у зонтика.

   Затем увеличил размер змея. При всем этом Кэт помогала Бриану и была очень полезна; так как в иголках и в нитках не было недостатка, то она приняла на себя все работы по шитью. Если бы Бриан и Бакстер лучше бы знали механику при устройстве змея, они обратили бы внимание на вес, на поверхность, центр тяжести, центр давления ветра и, наконец, на место, куда привязать веревку. Затем они бы высчитали силу подъема змея и высоту, до которой он мог подняться. Они также могли бы вычислить, какая нужна сила веревки для сопротивления давлению, - одно из самых важных условий, чтобы обеспечить безопасность наблюдателя.

   К счастью, тонкая веревка, взятая со шлюпки, по крайней мере в две тысячи футов длиной, прекрасно подошла. К тому же при очень свежем ветре змей тянет умеренно, когда точно найдено, куда привесить баланс.

   Надо было с точностью проверить эту точку крепления, потому что от нее зависит наклон змея и его устойчивость.

   К большому недовольству Доля и Костара, хвост отвязали: поднимаемый груз заменил его назначение.

   После нескольких попыток Бриан и Бакстер заметили, что груз следовало привязать к третьей части рамы, укрепив его к одной из перекладин, на которой была натянута парусина. Две веревки, закрепленные у этой перекладины, поддерживали груз так, что он свешивался на двадцать футов.

   Веревку приготовили длиной около 1200 футов, но так как часть веревки пошла на узлы, то змей мог подняться только на семьсот или восемьсот футов. Наконец, чтобы как-нибудь оградить от опасности падения в случае, если оборвется веревка или сломается рама, было решено, что поднимутся над озером. Так что хороший пловец, если и произойдет падение, может доплыть до берега. Когда аппарат был закончен, он представлял поверхность в семьдесят квадратных метров, восьмиугольной формы, радиус равнялся почти пятнадцати футам, а каждая из сторон около четырех. При прочной оправе и плотном полотне змей свободно должен поднять груз от ста до ста двадцати фунтов.

   Вместо корзинки, в которой должен был сидеть один из мальчиков, взяли бак, бывший на яхте. Он был достаточно глубок для того, чтобы мальчик среднего роста мог там поместиться и свободно двигаться, и настолько открыт, что в случае надобности из него можно было быстро выкарабкаться.

   Конечно, эта работа не могла быть выполнена в один или два дня. Начатая 5го утром, она была окончена 7-го днем. Испытание отложили до вечера, чтобы узнать силу подъема змея и его устойчивость в воздухе.

   За последние дни ничего нового не произошло. Много раз то одни, то другие мальчики подолгу оставались на утесе, наблюдая, но ничего подозрительного они не видели ни к северу между лесом и гротом, ни к югу за рекой, ни к западу со стороны бухты, ни на Семейном озере, которое Уэльстон захотел бы посетить до отъезда. Кругом была полная тишина.

   Могли ли Бриан и его товарищи надеяться, что злодеи окончательно покинули остров Черман и они могут вернуться к своей прежней жизни?

   Первый полет решит этот вопрос.

   Теперь оставалось решить, каким образом находящийся в баке даст знать, чтобы его притянули к земле.

   Вот что сказал Бриан, когда Донифан и Гордон спросили об этом.

   - Сигнал фонарем немыслим, - ответил Бриан, - так как его может заметить Уэльстон. Но вот Бакстер и я пришли к следующему решению. Бечевка, по длине равная веревке змея, предварительно продетая через просверленную пулю, одним концом будет привязана к баку, тогда как другой останется в руках одного из мальчиков. Достаточно будет спустить пулю по бечевке и этим дать сигнал притянуть змея.

   - Прекрасно придумано! - ответил Донифан.

   Все обдумав, оставалось только приступить к предварительному опыту. Луна должна была взойти около двух часов ночи, приятный ветерок дул с юго-запада. Уловил казались исключительно благоприятными, чтобы произвести пробу сегодня же вечером. В девять часов вечера было совершенно темно. Несколько густых облаков покрывали беззвездное небо. На той высоте, на которую поднимется аппарат, его уже нельзя будет заметить в окрестностях грота.

   Как большие, так и маленькие должны были присутствовать при этом опыте, и все следили с большим удовольствием за тем, что происходило.

   Роуленс был помещен в середине спортивной площадки и для противодействия змею прочно прикреплен к земле. Длинная веревка, старательно уложенная кольцами, могла без труда разворачиваться одновременно с сигнальной. В бак Бриан положил мешок с землей, весивший сто тридцать фунтов, - груз, превышавший тяжесть любого из его товарищей.

   Донифан, Бакстер, Уилкокс и Феб встали у змея, лежащего на земле, в ста шагах от роуленса. По команде Бриана они должны были расправлять его мало-помалу посредством канатов, привязанных к поперечникам рамы. Как только змей под влиянием ветра примет наклон, зависящий от положения баланса, Бриан, Гордон, Сервис, Кросс и Гарнетт, стоящие у роуленса, будут выпускать веревку по мере того, как змей станет подниматься кверху.

   - Внимание! - закричал Бриан.

   - Мы готовы! - ответил Донифан.

   - Начинайте!

   Змей стал тихо подниматься, содрогаясь и наклоняясь от ветра.

   - Давайте, давайте! - закричал Уилкокс.

   Тотчас же роуленс стал разматываться, тогда как змей медленно поднимался в воздух.

   Хотя это было и неосторожно, но раздалось громкое "ура", как только "воздушный исполин" поднялся с земли. Но почти тотчас же он исчез в темноте, к невыразимому разочарованию Айверсона, Дженкинса, Доля и Костара, которые хотели не терять его из виду в то время, как он качался бы над Семейным озером. Это заставило Кэт сказать им:

   - Не приходите в отчаянье, мальчики! В другой раз, когда не будет никакой опасности, его пустят днем, и вам позволят играть в почту, если вы будете хорошо себя вести.

   Хотя змея не было видно, но чувствовалось, что он тянул равномерно; доказательство, что ветер дул правильно и давление уменьшилось, потому что баланс был на месте. Бриан, желая, чтобы опыт был вполне убедителен, насколько позволяли обстоятельства, дал веревке развернуться до конца. Он мог тогда определить степень напряжения. Змей в течение десяти минут поднялся на семьсот или восемьсот футов.

   Опыт удался, начали наматывать веревку; на это ушло гораздо больше времени. Чтобы намотать тысячу двести футов каната, пришлось употребить около часа.

   Так как ветер был постоянный, то приземление прошло успешно. Скоро змей появился в темноте и тихо удал на землю, почти на то же место, с которого поднялся.

   Крики радости приветствовали его возвращение.

   Оставалось только удержать змея на земле, чтобы его не подхватил ветер.

   Поэтому Бакстер и Уилкокс предложили наблюдать за ним до восхода солнца.

   На другой день, 8 ноября, в тот же час произведут окончательный опыт.

   Бриан, казалось, был глубоко погружен в свои размышления.

   О чем же он думал? Об опасностях ли, которые могли быть при полете, или же об ответственности, которую он примет на себя, позволив одному из своих товарищей подняться?

   - Пойдем, - сказал Гордон. - Поздно...

   - Подожди, - ответил Бриан. - Гордон, Донифан, подождите! Я хочу поговорить с вами.

   - Говори, - ответил Донифан.

   - Первый опыт нам удался, потому что обстоятельства благоприятствовали, ветер был правильный, не слишком слабый, не слишком сильный. Но мы не знаем, какая погода будет завтра, и позволит ли ветер удержаться аппарату над озером. Не разумнее ли будет не откладывать полета?

   Действительно, ничего не могло быть разумнее, как тотчас же решиться попробовать.

   Однако никто не ответил на это предложение. Колебание было вполне естественно даже со стороны самых бесстрашных.

   Тогда Бриан спросил:

   - Кто хочет подняться?

   - Я! - быстро сказал Жак. И почти тотчас же:

   - Я! - воскликнули Донифан, Бакстер, Уилкокс, Кросс и Сервис.

   Потом водворилось молчание, которое Бриан не спешил нарушить.

   Тогда Жак заговорил первым.

   - Брат, я должен!.. Да... я!.. Я тебя прошу! Позволь мне подняться!

   - А почему же именно ты, а не кто другой? - спросил Донифан.

   - Да!.. Почему? - спросил Бакстер.

   - Потому что я должен! - отвечал Жак.

   - Ты должен? - спросил Гордон. -Да!

   Гордон схватил за руку Бриана, как бы желая этим спросить его согласия на то, что Жак хотел рассказать, и почувствовал, как задрожала его рука. И если бы ночь не была так темна, он увидел бы, что щеки его друга побледнели и на глазах выступили слезы.

   - Ну, что же, брат? - сказал решительно Жак, что было удивительно для ребенка его лет.

   - Отвечай же, Бриан! - сказал Донифан. - Жак сказал, что он имеет право пожертвовать собой!.. Но разве это право не принадлежит столько же нам, как и ему? Что он сделал, чтобы предъявлять его?

   - Что я сделал, - ответил Жак, - что я сделал... я вам скажу!

   - Жак! - воскликнул Бриан, желавший остановить брата.

   - Нет, - ответил Жак голосом, прерывающимся от волнения. - Дайте мне признаться. Это меня слишком тяготит!.. Гордон, Донифан, если вы здесь все вдали от ваших родителей, на этом острове, то я единственная причина всего этого!.. Яхту унесло в открытое море по моей вине: я отвязал канат, которым она была пришвартована к оклендскому причалу! Я хотел пошутить, а потом, когда увидел отчалившую яхту, потерял голову! Я не позвал на помощь, хотя еще было возможно!.. И только час спустя, среди ночи в открытом море!.. Простите... простите меня!..

   И бедный мальчик рыдал, несмотря на усилия Кэт, которая тщетно старалась утешить его.

   - Хорошо, Жак, - сказал тогда Бриан. - Ты признался в своей вине, и теперь ты хочешь рисковать жизнью, чтобы загладить или по крайней мере искупить часть причиненного тобой зла.

   - Да разве он ее уже не искупил! - воскликнул Донифан, поддаваясь своему врожденному великодушию. - Разве он не подвергал себя опасности, раз двадцать оказывая нам услуги!.. Бриан, теперь я понимаю, почему ты выставлял своего брата, когда приходилось подвергаться опасности, и почему он всегда готов был жертвовать собой... Вот почему он бросился на поиски за Кроссом и мной среди тумана, жертвуя своей жизнью! Мой друг Жак, мы тебя охотно прощаем, и тебе нечего искупать своей вины!

   Все окружили Жака, брали его за руки, а он все еще продолжал рыдать. Теперь стало ясно, почему этот ребенок, самый веселый из всего пансиона Черман, а также и самый шаловливый, сделался таким печальным и постоянно держался в стороне! А также почему его брат всегда позволял ему жертвовать собой при всяком опасном случае. Ему казалось, что он еще не искупил своей вины, ему хотелось пожертвовать собой для других. Успокоившись, он сказал:

   - Вы видите, что я один имею право подняться! Не правда ли, брат?..

   - Хорошо, Жак, хорошо! - повторял Бриан, заключив брата в объятия!

   Ни Донифану, ни товарищам не удалось отговорить его, он твердо стоял на своем.

   Жак пожал руки своим товарищам, прежде чем сесть в бак, из которого вынули мешок с песком, и, обратясь к Бриану, который неподвижно стоял в нескольких шагах от роуленса, сказал:

   - Дай я тебя поцелую, брат!

   - Да! Поцелуй меня, - ответил Бриан, подавляя волнение. - Или, скорее, это я тебя поцелую, потому что я поднимусь!

   - Ты?! - воскликнул Жак.

   - Ты?.. Ты?.. - повторяли Донифан и Сервис.

   - Да... я... Все равно, будет ли вина Жака искуплена им самим или его братом. К тому же, так как идея этой попытки принадлежит мне, неужели вы могли думать, что я позволю свой план кому-нибудь другому привести в исполнение?..

&n