Сальгари Эмилио - Владыка морей

- Пустяки, дитя. Ведь, правда же, тебе было бы тяжело, если бы этот отчаянный молодец погиб?

   - Да, да! - содрогнулась всем телом девушка. - Я люблю его. Это что-то роковое...

   - Пустяки, пустяки, говорю я тебе. Погоди. Вот кончится эта война, все наладится. Я знаю, и он тебя любит. Вы будете счастливы...

   - Однако сэр Морленд хотел потопить наше судно? - вмешалась Сурама.

   - Кто тебе это сказал? Просто хотел подорвать его, чтобы, пользуясь замешательством, похитить Дарму. Но потопить? Нет, это не делается так легко, моя милая Сурама. Но что это? Кажется, туман рассеивается" Как будто светает. Посмотрим, гонятся ли еще за нами корабли союзников.

   В самом деле, утренний бриз разгонял последние волны тумана. И когда окончательно прояснилось, стало видно, что море, насколько хватало взор, пустынно. По всем признакам корабли нападающих, не пытаясь соперничать в скорости с "Властителем океана", отстали и предпочли ретироваться ко входу в бухту Саравака. На севере тоже не было видно ничего. Только чуть синели вдали очертания берегов Борнео.

   Весь этот день крейсер мчался, ни на минуту не замедляя бешеного бега: Сандакан стремился использовать свободное время, для того чтобы без помехи встретиться с бригантиной. И перед заходом солнца судно находилось уже в водах, омывающих берега Синтанга.

   - Ну, кажется, хоть на время, но нас оставили в покое! - сказал Янес, обращаясь к Харварду, стоявшему на палубе вместе с Дармой.

   - Да, на время! - отозвался Харвард. - Но через несколько дней, может быть, через сутки, музыка заиграет снова.

   Заход солнца в этих морях представлял поистине великолепную, несравненную картину, и невольно им залюбовался даже Янес.

   Прошло еще два часа, и "Властитель океана" добрался почти до устья Синтанга, от которого его отделяло не больше полудюжины миль. Бригантины не было видно. Тогда крейсер повернул на запад, рассчитывая обследовать местность, изобилующую рифами и маленькими островками, среди которых могла укрываться бригантина, если только она не рискнула подняться по реке. Но, по общему мнению, его капитан, опытный и старый соратник Сандакана, не мог бы поступить так неблагоразумно.

   Прошло еще некоторое время. И вдруг откуда-то издалека довольно явственно донесся гул пушечных выстрелов.

   Дозорные опять оглядели весь горизонт, но не смогли обнаружить присутствия ни парусного, ни какого-либо парового судна. И, однако, выстрелы ясно говорили, что где-то поблизости что-то совершается, может быть, решается участь бригантины и ее экипажа.

   На борту "Властителя океана" всех начало охватывать тревожное беспокойство. Не только дозорные, забравшиеся на марс, но и все свободные члены экипажа, разместившись у бортов, обследовали море, тщетно пытаясь разгадать, что случилось с бригантиной.

   Сандакан, нервный, взволнованный, отдал наконец приказ направить судно к скалистому гребню надводных камней, образовавших некоторое подобие естественного рейда, в предположении, что бригантина укрылась в этом месте. Но время летело, а поиски все оставались безуспешными. Только после полуночи марсовые возвестили, что по курсу крейсера виден дым какого-то парохода, который словно вынырнул из воды на расстоянии какой-нибудь мили от "Властителя океана" и теперь, по-видимому, на всех парах удирал от крейсера.

   - Стрелять! - распорядился Сандакан. - Сто долларов тому, кто попадет в этот пароход первым.

   За дело взялся старый американец, канонир, которому уже удалось заработать пару сотен долларов, потопив метким выстрелом одну из миноносок.

   - Это я могу! - воскликнул он, ухмыляясь. - Сто долларов? Ладно. Я куплю целую гору табаку на эти призовые деньги.

   Прогрохотал выстрел, но трудно было судить, достиг ли посланный старым пушкарем заряд цели или пробуравил дыру в воздухе, потому что именно в это мгновение преследуемый пароход ловким маневром скрылся от крейсера за небольшим островком, представлявшим для него надежную защиту.

   "Властитель океана" погнался за ним, но пароход словно спрятался на дно морское: его не было нигде видно. Этому способствовало то обстоятельство, что на каждом шагу из воды торчали то отдельные скалы, то целая группа камней, проливы между которыми образовывали настоящий лабиринт. Поневоле крейсеру пришлось уменьшить ход из опасения напороться на какой-нибудь камень, тем более что лунный свет отнюдь не позволял хорошо ориентироваться в этих коварных водах.

   - Корабль у берега! - закричал марсовый матрос через четверть часа. В самом деле, сравнительно неподалеку можно было различить средней величины парусное судно с высокими мачтами, на которых еще видны были паруса.

   - Наша бригантина, должно быть! - пробормотал Янес. - Но, кажется, она засела на камнях?

   На загадочное судно, стоявшее неподвижно, направили сноп лучей электрического прожектора, но и теперь в бинокли было видно, что на палубе и на вантах его не показывался ни единый человек.

   - Пустить три сигнальные ракеты! - распорядился Сандакан. - Если там есть хоть одна живая душа, корабль отзовется.

   Но и на этот сигнал корабль ничем не ответил. Невольно Тремаль-Наик, с напряженным вниманием всматривавшийся в ту сторону, куда направлялся крейсер, подвигаясь к неподвижному паруснику, высказал предположение, что если только это и есть разыскиваемая бригантина, то она, спасаясь от погони англичан, выбросилась на камни, а ее экипаж или погиб, или взят в плен англичанами.

   Наконец крейсер подошел на такое расстояние к камням, что можно было спустить паровой баркас. Десантом командовал сам Сандакан, его сопровождали Янес, Тремаль-Наик и двадцать малайцев. Немного времени понадобилось для того, чтобы добраться до беспомощного парусника.

   - Наша бригантина! - вырвался сдавленный крик из груди Янеса. - Но в каком она виде? Да, Тремаль-Наик, твои опасения оправдываются: судно на скалах... Оно погибло.

   - Но где же, где мои люди? - заскрежетал зубами Сандакан. Словно в ответ ему с вершины скалы раздался радостный крик:

   - Капитан!

   Сандакан и Янес оглянулись в сторону, откуда послышался окрик. Малайцы торопливо схватились за свои карабины. Но минуту спустя возле Сандакана уже стоял человек, которого Малайский Тигр засыпал вопросами о том, что случилось с бригантиной и где ее экипаж. Рассказ был недолог: паровое судно под английским флагом погналось за бригантиной, парусник вынужден был выброситься на скалы, но экипажу удалось на шлюпках уйти в Синтанг. Остался добровольно один человек, так как на шлюпках не было достаточно места.

   - А амуниция? А оружие? - выспрашивал Сандакан.

   - Часть мы успели сбросить в море, но большую часть все же забрали англичане! - рассказывал малаец.

   - Велись ли переговоры с вождями даяков?

   - Да. Но ни к какому решению не удалось прийти. Дело в том, что раджа заранее отобрал в заложники и засадил в тюрьмы массу людей, других изгнал, третьи бежали сами. Даяки подавлены и не решаются на открытую борьбу против Саравака.

   - Проклятье! - воскликнул Сандакан. - Я этого никак не ожидал. Мои надежды рушатся одна за другой. Но что же из этого? Пока струится кровь в жилах, пока бьется сердце в груди - я не сдамся. Будем опять бороться на море, как боролись до этого. Если понадобится, будем гоняться за торговыми судами Англии и топить их, хотя бы для этого пришлось заходить в порты Китая. Но вернемся, друзья, на наше судно, наше последнее убежище.

   Забрав с собой единственного оставшегося на камнях члена экипажа бригантины, отряд начал спускаться к шлюпке, как вдруг прогрохотал пушечный выстрел, заставивший всех вздрогнуть и на мгновение приостановиться.

   - Сигнал с крейсера! - сказал Тремаль-Наик.

   - Может быть, извещают, что неприятельская флотилия подоспела сюда? - стиснув зубы, отозвался Сандакан. - Скорее!

   - Смотрите, смотрите. Это они, враги! - указал Тремаль-Наик. Все обернулись к морю и увидели, что на горизонте резко вырисовывались десятки разноцветных огней. Не было никакого сомнения, что это эскадра раджи или англичан. Полдюжины боевых судов мчались сюда, рассчитывая отрезать от моря настигнутый крейсер и уничтожить его.

   В несколько могучих взмахов весел малайцы вывели шлюпку из лабиринта среди камней, и маленькое суденышко птицей полетело по волнам.

   Трап был уже спущен, когда шлюпка домчалась до борта "Властителя океана". У трапа стоял Харвард, попечению которого было доверено судно на время отсутствия Сандакана и его друзей.

   - Наконец-то! - крикнул он поднимавшимся по трапу. - Я уже боялся, что вы не успеете вернуться вовремя.

   - Канониры, по местам! - вместо ответа отдал приказ готовиться к бою Сандакан, взбегая на командный мостик.

   Янес следовал за ним.

   Поглядывая в ту сторону, где виднелись огни неприятельских судов, он медленно, словно священнодействуя, вытащил портсигар, достал свежую сигару, тщательно обрезал ее, раскурил и, вдыхая с удовольствием ароматный дым, пробормотал:

   - Будем надеяться, что и это не последняя сигара. Покурим еще... Минуту спустя он добавил:

   - Правда, врагов все-таки больше, чем было бы желательно. Но, с другой стороны, и мы не слабы. Ба! Поживем, увидим... Но сигара, право, попалась отличная. Редко я курил с таким удовольствием...

  

   Подняв на талях шлюпку, "Властитель океана" сразу же повернул к северу, чтобы затеряться среди многочисленных рифов. Неприятельская эскадра, развернувшись веером, мчалась на всех парах, явно желая отрезать путь отступления крейсеру, но как только "Властитель океана" в свою очередь дал полный ход, стало видно, что среди неприятельских судов нет ни одного, которое могло бы состязаться с ним в скорости: все это были корабли устаревших типов, посланные Англией из европейских вод туда, где англичане не рассчитывали встретить серьезного соперника на море.

   Не прошло и четверти часа, как уже завязался артиллерийский бой на значительном расстоянии. На этот раз англичанам удалось так близко подойти к "Властителю океана", что снаряды их пушек достигали крейсера, бились о его высокие борта, падали на палубу, взрываясь с оглушительным грохотом, и ударялись о броневые рубки, засыпая осколками все вокруг.

   Но под этим ураганом и градом из чугуна и стали крейсер мчался, словно на параде: могучая броня предохраняла его жизненно важные части, и артиллерия врага оказалась почти бессильной причинить судну какой-либо существенный вред. В свою очередь, "Властитель океана" на выстрел отвечал выстрелом, и его снаряды оказались более действенными: граната за гранатой с ювелирной точностью посыпались в преследующие суда. И часто стальное ядро пронизывало корпус какого-нибудь из вражеских кораблей, причиняя ужасные разрушения, калеча судно, уничтожая людей.

   Час спустя "Властитель океана" разорвал стальное кольцо окруживших его врагов и вырвался на океанский простор. Можно было вздохнуть свободно: он снова одержал победу, снова ушел невредимым, не понеся почти никаких потерь, в то время как его враги оказались почти полностью разбитыми.

   Но в это мгновение с марса послышались предостерегающие крики:

   - Вижу корабли!

   Оглянувшись в указанном направлении, Янес побледнел: путь к морю оказался почти отрезанным четырьмя судами. И на этот раз противниками оказались не устаревшие тихоходные крейсеры береговой обороны с ничтожной артиллерией. Нет! С моря надвигалась на "Властителя океана" в строгом порядке целая эскадра из четырех колоссальных крейсеров того же типа, что и сам "Властитель океана". На него шли суда с такой же артиллерией, как его собственная, а может быть, и более грозной.

   Однако и на этот раз судьба хранила Сандакана: крейсеры неприятеля прибыли к месту боя тогда, когда "Властитель океана" уже выбрался из ловушки. Стоило ему изменить принятый курс, как он стал заметно уходить от четырех левиафанов.

   Наблюдая за их манипуляциями, Харвард заявил:

   - Может быть, я и ошибаюсь, мистер Сандакан. Но если их артиллерия и не слабее нашей, то могу похвастаться собственной работой: наши машины сильнее, чем их. У нас значительное преимущество в ходе. Держу пари, что через шесть часов они отстанут от нас.

   - Да! - подтвердил его наблюдения Сандакан, глядя на преследующие крейсеры. - Но мы едва не попались. Спаслись, в сущности, чисто случайно. Кажется, оправдывается мое предположение: хотя эти суда пока не показали своего флага, очевидно, что они относятся к англо-индийскому флоту. До последнего времени в водах Лабуана у англичан никогда еще не было таких мощных новых кораблей. Но мы подождем до ночи, а потом попробуем сбить их с толку, направившись прямо к берегам самого Лабуана.

   Погоня продолжалась. Правда, суда эскадры, с которой вел бой перед рассветом "Властитель океана", давным-давно отстали и скрылись за горизонтом, однако четыре крейсера все так же неотступно следовали за ними, и ради того, чтобы хотя бы понемногу уходить от них, "Властитель океана" был вынужден расходовать неимоверное количество угля. Сандакан утешался тем, что запасы всегда можно пополнить, отбирая уголь у торговых пароходов. Важно не вступать в артиллерийскую перестрелку с четырьмя противниками сразу. А это удавалось, и мало-помалу расстояние между бегущим крейсером и его преследователями все увеличивалось. Впрочем, и раньше оно ни разу не сокращалось настолько, чтобы англичане могли пустить в ход свою артиллерию.

   После полудня проголодавшийся португалец направился в кают-компанию. На пороге его остановила Дарма.

   - Вы видели... его? - сказала она скороговоркой.

   - Кого это "его"? - притворился удивленным Янес.

   - Сэра Морленда! - прошептала Дарма.

   - Но, дитя, мы были на слишком большом расстоянии. Правда, я наблюдал за неприятельскими судами, видел всех их командиров, но Морленда на командных мостиках не видел.

   - Может быть, он... умер?

   - Что ты?! Что за фантазия, дитя? В последнем бою он не участвовал, значит, жив и здоров, чего и тебе желает.

   - Тогда он здесь, здесь. Он гонится за нами. Мне подсказывает это сердце.

   - Спорить и прекословить не буду. Но если ты задержишь меня хотя бы на мгновение, Дарма, то бойся: я голоден и зол, как тридцать тигров...

   И португалец, пожав трепещущую руку девушки, спустился в кают-компанию.

   Настала ночь. Пользуясь темнотой, "Властитель океана", ушедший от преследователей по крайней мере на двадцать миль, потушил огни и, изменив курс, вильнул в сторону, так что преследователи потеряли его следы.

   Итак, опять смелый крейсер посмеялся над своими врагами, когда они уже готовились праздновать свою победу над ним. Но на этот раз обошлось недешево: бригантина была потеряна, запаса угля она не доставила, а собственные запасы "Властителя океана" истощались с поразительной быстротой, так как за эти дни в неустанной гонке боя и отступления топки пожрали неимоверное количество горючего, и угольные ямы значительно опустели.

   Поскольку трудно было определить, когда можно будет воспользоваться грузом какого-нибудь угольщика, Сандакан распорядился уменьшить ход крейсера и беречь уголь.

   Пройдя два дня спустя мыс Танионг-Дату, крейсер направился на северо-запад по той линии, которая обычно кишит английскими судами. Но увы! Море казалось совершенно пустынным. Не показывались даже парусные суда. Очевидно, слух о том, что в этих водах появился грозный корсар, распространился по всем окрестным островам и навел такую панику, что английские суда уже не решались показываться там, где их мог настигнуть "Властитель океана".

   Посовещавшись и выяснив, что имеющегося запаса угля может хватить на рейс в четыреста или пятьсот морских миль, Сандакан и Янес все же не решились совершить рейд в моря Китая, отдаляясь от берегов Борнео: представлялось весьма вероятным, что и английская эскадра Дальнего Востока уже отправилась на поиски "Властителя океана", а встреча с целым могучим флотом, да еще в такой момент, когда был близок к концу запас топлива, могла оказаться гибельной для крейсера.

   - Обождем! - сказал Сандакан, отвечая на вопрос, заданный ему Тремаль-Наиком. - Не хочется покидать эти широты и проходить между островами Натуна и Бунгураном, хотя там бы не было недостатка в добыче. Но у нас и здесь найдется работа.

   - Похоже на то, что ты здесь чего-то или кого-то поджидаешь? - насторожился индус.

   - Да, ожидаю! - улыбнулся загадочной улыбкой Сандакан.

   - Однако уже четыре дня, как мы покинули Саравак.

   - А какую ценность представляет для нас время?

   - А суда англичан, которые, вне всяких сомнений, крейсируют, разыскивая нас?

   - Действительно, разыскивают. Но сильно сомневаюсь, чтобы они сейчас могли стать мне поперек дороги.

   И опять "Властитель океана" в течение многих часов бороздил воды, сначала удалившись от Борнео, а потом пойдя к Брунею. Там можно было рассчитывать на встречу с торговыми английскими судами и получить так необходимый для топок крейсера уголь.

   По-видимому, расчет Сандакана готов был скоро оправдаться: несколько часов спустя на горизонте обрисовался силуэт огромного парового судна с двумя колоссальными трубами, направлявшегося на Бруней. Красный английский флаг, развевавшийся на корме, оживил надежды Сандакана на захват драгоценной добычи - угля.

   Пароход, обнаружив близость корсара, бросился вначале на северо-восток, потом круто свернул на восток, чтобы скрыться в какой-нибудь бухте Борнео.

   - Молодец командир! - одобрил его маневр Янес. - У него в груди есть-таки что-то, похожее на сердце.

   Началось состязание в скорости. У парохода оказался превосходный ход, но все же "Властитель океана" скоро догнал и остановил его, однако не холостым выстрелом, а боевым, потому что на холостой выстрел судно ответило новой попыткой ускользнуть и остановилось только тогда, когда ядро из пушки на носу крейсера ударилось о его палубу.

   Немедленно с крейсера были спущены шлюпки, команду над которыми принял Янес. Подходя к пароходу, отряд увидел привычную уже картину паники и сумятицы, но только среди многочисленных пассажиров, ожидавших, что сейчас пираты возьмут судно на абордаж и примутся за истребление всего живого. В противоположность пассажирам командир парохода сохранял ледяное спокойствие.

   Поднявшись по спущенному трапу, Янес со шпагой в руке обратился к капитану со словами:

   - Однако вы не очень любезны. Кажется, из вежливости могли бы встретить меня у трапа. Ведь от меня зависит, потопить вас со всеми вашими людьми или нет.

   - Убить меня вы можете! - ответил резко капитан. - Но снимать перед вами шапку не заставите. Однако прошу не забывать: у меня на борту пятьсот женщин и детей. И, кроме того, среди пассажиров находится немало людей других национальностей.

   - Ладно! - отозвался Янес. - Пассажиров, действительно, предостаточно. Скажите: хватит ли у вас шлюпок, чтобы ссадить всю эту толпу? Ну, так распорядитесь же. Ваш пароход будет потоплен.

   Капитан, стиснув зубы, ответил:

   - Пассажиры и матросы могут покинуть корабль; но я останусь на нем. Я не дрогну перед пиратами Мопрачема.

   - Ну-ну! Я вижу, - улыбнулся Янес, - что наша известность быстро возрастает, и почтеннейшая публика относится к нам с незаслуженным вниманием? Если вам очень хочется иметь удовольствие потонуть вместе с этим судном, то я ничего не имею против... Но довольно болтать. Итак, в вашем распоряжении два часа. Ссаживайте же в шлюпки пассажиров и экипаж. И знаете что? Я люблю порядок. Прошу позаботиться, чтобы все шло чинно, мирно, благородно...

   Командир пробормотал какое-то проклятье, но повиновался.

   Пассажиры начали спускаться в шлюпки, уже плававшие на волнах у борта гигантского парохода. В это время сквозь толпу суетящихся, до полусмерти испуганных людей вдруг неожиданно протиснулся к португальцу какой-то субъект низкого роста, коренастый, с гладко выбритым лицом и глазами, спрятавшимися за дымчатыми стеклами пенсне.

   - Командир! - обратился он к Янесу, с часами в руках наблюдавшему за ходом высадки пассажиров. - Командир! Вы, если не ошибаюсь, один из вождей этих знаменитых пиратов Малайзии.

   - Благодарю за признание нашего права на известность. Но вы слишком добры, сударь! - удивленно отозвался Янес. - Однако, чем могу быть вам полезен?

   - Возьмите меня с собой.

   - Вас? Что за фантазия? - еще больше удивился Янес. - Все удирают от нас во все лопатки, а вы...

   - А я прибыл сюда специально с целью найти судно, которое доставило бы меня на Мопрачем.

   - Но вы, вероятно, не знаете, что Мопрачем - увы! - уже не в наших руках? И потом - что вам, собственно, нужно от нас?

   - Вы задаете такой вопрос только потому, что не представляете, с кем имеете дело! - ответил с важностью странный субъект.

   - Да, правда. Итак, с кем я имею честь...

   - С Демоном Войны, сэр...

   - О-о-о! Очень приятно! - расшаркался Янес, подозревая, что перед ним находится какой-нибудь полупомешанный добряк.

   - Да. Меня называют "Демоном Войны", сэр! - подтвердил его собеседник. - Но еще я ношу имя Патрика О'Брайенна из Филадельфии.

   - Мистер О'Брайенн? Очень приятно! - сказал Янес и подал руку странному маленькому бритому человеку.

  

   По-видимому, американца не смутило то обстоятельство, что его громкое имя не произвело ни малейшего впечатления на Янеса де Гомейра. Не смутило его и то, что португалец, покуривая неизменную сигару, посматривал на него несколько иронически.

   - Послушайте! - дотронулся американец до рукава тужурки Янеса. - Вероятно, вы думаете, что я с вами шучу? Но вы жестоко ошибаетесь. Дело в том, что я сравнительно недавно сделал одно удивительное открытие. Оно дает прямо-таки ошеломляющие результаты.

   - Правда? Это интересно. Прошу вас продолжать. У меня достаточно свободного времени, сэр.

   - Слышали ли вы, что уже найден способ зажигать электрические лампы, не пользуясь для этого непосредственным соприкосновением с проводами? Это - мое открытие. И в Чикаго, при проведении экспериментов, я проделывал подобные вещи на расстоянии в четыре мили.

   - Не интересуюсь, сэр, техникой освещения. Паев электрических компаний у меня тоже не имеется.

   - Гм! Положим. Пусть будет так! - не унимался оригинал. - Но что вы скажете, сэр, если услышите, что я также изобрел способ устраивать взрыв на расстоянии, не соприкасаясь с подлежащим взрыву материалом, например, порохом, нитроглицерином и так далее?

   - Ах! До чего дошла наука! - подмигнул американцу Янес, доставая новую сигару и раскуривая ее.

   Потом, стараясь удержаться от смеха, он сказал:

   - Нет, в самом деле, идея великолепная. Иметь возможность взрывать порох, не стреляя, не прибегая к помощи проводов и так далее...

   - Да, идея великолепная! - кивнул утвердительно "Демон Войны". - Но суть в том, что я, по понятным причинам, не мог до сих пор испытать мой метод на практике в более или менее широких масштабах. И вот я предлагаю вам: возьмите меня с собой, и я испытаю мои аппараты, взрывая английские суда. Впрочем, мне в высшей степени все равно, кого именно взрывать. Ведь правда же? Для ученого важно иметь только материал для опытов" Итак, если вы не дадите мне возможности поработать, взрывая англичан, я поеду в Бруней и предложу мои услуги англичанам.

   - Чтобы взорвать "Властителя океана"?

   - Разумеется!

   Янес взглянул с невольным чувством ужаса на стоявшего перед ним в совершенно спокойной позе американца. Подумав мгновение, он сказал уже серьезным тоном:

   - Ну вот что, сеньор О'Брайенн. Дело, кажется, серьезно? Ладно! Я ничего не имею против того, чтобы дать вам возможность провести ваши интересные эксперименты на борту нашего судна.

   - Значит, принимаете мое предложение?

   - Подождите. Но я должен предупредить вас: ведь, согласитесь сами, вы не можете предъявить никаких гарантий? Кто поручится, что вы не подосланы англичанами с целью погубить нас? Значит, вы не должны быть в претензии, если, беря вас с собой, я заставлю десять человек наблюдать за каждым вашим движением. Ваши дьявольские аппараты с вами? Ну так я их беру на собственное попечение. Затем я тотчас же отдаю распоряжение изготовить пеньковый галстук на тот случай, если ваше поведение покажется подозрительным: я повешу вас в мгновение ока.

   - Ладно! - хладнокровно ответил американец. - Вы - практичный человек, мистер корсар, - сказал он. - Я тоже. Два практичных человека всегда поймут друг друга. Итак, я отправляюсь на борт "Властителя океана"?

   - Да. Заберите свой багаж. Кстати: не проболтайтесь, что как Демон Войны вы состоите в родстве с мистером Сатаной. А то, знаете, мои люди - народ ужасно боязливый, и, пожалуй, они вас отправят к вашему почтеннейшему родственнику раньше, чем я успею вмешаться.

   Американец утвердительно кивнул головой и, отыскав свой багаж спустился в одну из отходивших к "Властителю океана" шлюпок, нагруженных углем захваченного парохода.

   Как и предвидел Сандакан, запас угля на пароходе оказался очень незначительным: его капитан сам рассчитывал пополнить бункеры в Брунее. Тем не менее для перевозки угля на крейсер понадобилось около четырех часов.

   Все это время командир судна, покинутый своим экипажем, флегматично сидел на складном стуле, разместившись на командном мостике и хладнокровно покуривал трубку.

   Янес два раза обращался к нему с предложением сойти с судна.

   - Я дам в ваше распоряжение гичку с припасами, водой, с парусом. Вы легко нагоните шлюпки, ушедшие вперед! - говорил он.

   - Благодарю. Я предпочитаю остаться на своем посту, - ответил моряк.

   - Но я же сказал вам: пароход будет потоплен.

   - Меня это не касается! - ответил капитан, набивая заново трубку. - Я семь лет командую этим судном, мне оно доверено моими арматорами [*], и пусть никто не скажет, что капитан Джеймс Конн покинул свое судно и обманул доверие арматоров.-

  

   [*] - Арматор - лицо, снаряжающее за свой счет корабль, в большинстве случаев - собственник корабля.

  

   Янес невольно проникся уважением к этому храбрецу. Не зная, что с ним делать и не желая насильно удалять его с судна, он на шлюпке отправился к "Властителю океана" и торопливо рассказал Сандакану о положении дела.

   - Он совсем сумасшедший! - говорил португалец. - Я ему повторяю, что мы хотим взорвать судно. Он отвечает: взрывайте, а я не уйду. И только прошу оповестить моих арматоров о том, как я умер!

   Сандакан засмеялся.

   - Кажется, перегрузка угля закончена? - осведомился он.

   - Идет последняя шлюпка. Можно снять с парохода наших людей.

   - Так дай им сигнал, чтобы они покинули судно.

   - А этот упрямец? Ты потопишь пароход выстрелами или протаранишь его борт?

   - Увидишь! - улыбнулся загадочной улыбкой Малайский Тигр. Четверть часа спустя последняя шлюпка с углем и все люди, сторожившие пароход, уже находились на борту крейсера. Покинутый и пассажирами, и экипажем пароход, никем не управляемый, стоял почти неподвижно, ожидая решения своей участи. На командном мостике сидел на складном стуле капитан Конн и флегматично раскуривал свою трубку, ожидая гибели вместе со своим судном.

   - Тихий ход! Вперед! - скомандовал Сандакан. И, подойдя к рулевому колесу, стал на место рулевого, намереваясь лично править крейсером. "Властитель океана", понемногу ускоряя ход, пошел прямо на неподвижное судно.

   В нескольких десятках метров от обреченного, казалось, на гибель судна крейсер вдруг как-то незаметно, повинуясь едва уловимому движению руки Сандакана, изменил свой курс и прошел по борту парохода, не коснувшись его.

   Капитан Конн, бледный, как полотно, но со сверкающими глазами глядел на приближающийся крейсер. И когда суда поравнялись, он невольно вскочил, ничего не понимая, ошеломленный, не верящий своим глазам.

   - Если вам удастся, капитан Конн, довести ваше судно до гавани, - а течение вам благоприятствует, - крикнул Сандакан, - сообщите сами вашим арматорам...

   - Что такое? - крикнул моряк.

   - Что Малайский Тигр пощадил их судно единственно из уважения к храбрости его смельчака капитана. До свидания!

   - Прощайте, сэр! - крикнул в ответ капитан, роняя трубку. Суда разошлись, и "Властитель океана" опять поплыл на север"

   Смелый до дерзости и вместе с тем осторожный Сандакан не желал долго оставаться в этих опасных для него водах, где каждый день судно могло оказаться между эскадрой Лабуана и четырьмя английскими крейсерами. Поэтому он принял решение отправиться еще дальше на пути сообщения с Австралией. Едва ли англичане могли предположить, что он рискнет так далеко уйти от залива Саравака, а потому можно было рассчитывать, что на намеченном пути еще встретятся английские корабли.

   Избрав дорогу, по которой почти не ходят крупные суда, Сандакан благополучно добрался до намеченных широт и словно коршун ринулся на ничего не опасавшиеся в этих водах английские суда, уничтожая их одно за другим и не встречая при этом никакого сопротивления.

   Странствования в этих водах продолжались всего лишь неделю, но за эту неделю добычей "Властителя океана" стало около десятка судов разных размеров, и Англии были причинены многомиллионные убытки. Пополнив углем свои трюмы, Сандакан, узнав от нескольких встреченных парусных прао, что англо-китайская эскадра уже разыскивает его, ринулся на юг. Казалось, безумие, мания истребления охватывает душу старого борца за свободу Мопрачема. Он целиком сосредоточился на одной мысли - наносить все новые и новые удары Англии. Пока Янесу еще удавалось сдерживать Сандакана: при потоплении английских кораблей и экипаж и пассажиров все же отпускали на шлюпках. Правда, не исключено, что эти шлюпки затеряются в беспредельном просторе океана и никогда не дойдут до берегов, а их пассажиры погибнут. Но все же существовали некоторые шансы на спасение. А теперь в любой момент следовало ожидать, что Сандакан отдаст приказ топить встречные суда вместе с пассажирами.

   - Наши дни сочтены! - говорил Сандакан Янесу. - Никто не поднимается против Англии. Нас предали. Мы предоставлены собственным силам. И весь мир против нас. Так почему же мы должны заботиться о наших врагах, почему нам не дают пощады, а мы должны щадить?

   Помолчав немного, Сандакан заговорил снова:

   - Угольные ямы полны. Когда мы используем этот последний запас - придет конец.

   - Пустяки! - успокаивал его португалец. - Находили же мы до сих пор этот проклятый уголь на английских судах? А когда они уже не будут попадаться, станем забирать угольные грузы других флагов. Не все ли равно? Ведь в самом деле - мы вне закона...

   - А потом?

   - А потом, - вмешался чей-то скрипучий голос, - а потом, разве я не с вами?

   Сандакан живо оглянулся. Около него стоял О'Брайенн.

   Странно: с того момента, когда американец, или, вернее, ирландец, переселившийся в Америку, попал на борт "Властителя океана", его никто не видел и никто о нем не беспокоился. Он по целым дням копался у себя в каюте, возясь с какими-то аппаратами и при этом без устали ворча. Мало-помалу весь экипаж привык считать его действительно помешанным, но совершенно безвредным человеком.

   И только теперь оригинал в первый раз вдруг напомнил о себе.

   - Ах, да! Мы и забыли о вас! - засмеялся Янес. - В самом деле, ведь вы с нами. Вы человек, который какими-то чарами умеет останавливать летящие ядра.

   - Вздор, вздор! - прервал его О'Брайенн. - Никогда я не обещал вам подобной чепухи. Останавливать летящие ядра я не берусь. Но взрывать пороховые погреба, находясь на значительном расстоянии от них, - это я умею. Мой аппарат собран и готов к действию. Я могу хоть сейчас приступить к делу.

   Сандакан и Янес, вероятно, опять отшутились бы, но слова замерли у них на устах, когда сзади раздался новый голос, - серьезный, спокойный, убедительный голос Харварда.

   - Да, господа! - сказал американец. - Вы напрасно так легко смотрите на это. Мой соотечественник все объяснил мне, и я признаю, что он, в самом деле, сделал великое открытие. То, что он может - действительно может делать - ужасно.

   - Неужели? - в один голос откликнулись друзья.

   - Да. Я думаю, на значительном расстоянии он может взорвать любой преследующий нас корабль.

   Сандакан задумчиво пробормотал:

   - Что же? Может быть, скоро придется испробовать на практике это странное изобретение.

   В его словах все же ясно сквозило сомнение. Янес оказался доверчивее:

   - Если мы спустимся на юг, - сказал он О'Брайенну, - у вас, сеньор, не будет недостатка в требуемом для ваших опытов материале.

   Прошло еще два дня. "Властитель океана" мчался на юг, не встречая на своем пути ни единого корабля. По-видимому, поднятая паника распространилась и в этих водах, и английские пароходы и парусники прятались в защищенных или нейтральных портах. Но какие убытки, какие колоссальные убытки несла торговля "Владычицы морей", гордой Англии, только из-за сбоев в расписании движения судов, не говоря уже об их гибели?!

   С другой стороны, исчезновение английских пароходов из тех вод, где, как коршун, кружился "Властитель океана", ставило и корсара в тяжелое положение: каждый день запасы его угля уменьшались, пополнить их было абсолютно нечем.

   - Я никогда не думал, - сказал как-то Сандакан, - что оружие, попавшее мне в руки, - обоюдоострое. Оно одним лезвием грозит англичанам, другим - мне самому...

   "Властитель океана", не встретив ни единого английского судна, дошел почти до берегов Малакки.

   Встречались только суда других государств. Их корсар не трогал, но они также представляли грозную опасность для "Властителя океана", ибо могли оповещать о пребывании в данном месте корсарского судна английское адмиралтейство.

   С каждым новым днем лица членов экипажа крейсера становились все озабоченнее, пасмурнее. Каждого угнетала мысль о том, что предприятие Сандакана может рухнуть, причем только из-за истощения угольных запасов.

   - Девушки! - обратился однажды Янес к Дарме и Сураме, стоявшим на палубе и глядевшим в затянутую туманной дымкой даль. - Вы боитесь смерти?

   - Почему вы задаете этот странный вопрос? - встрепенулась Дарма, живо оборачиваясь к португальцу.

   - Потому что, дети, кажется, наша песня уже спета! - грустно отозвался Янес. - И мой запас сигар тоже подходит к концу.

   Помолчав минуту, Дарма ответила тихим, но решительным голосом:

   - Когда придет час гибели для моих близких, он будет и моим смертным часом.

   -А что ты скажешь, Сурама? - дотронулся Янес до руки Сурамы. Странный огонь блеснул в глазах индуски.

   - Я? - сказала она страстно. - Я люблю тебя, ты мой господин, и я хочу лишь умереть рядом с тобой.

   Янес вздохнул. Потом он тряхнул головой:

   - Нет, так не пойдет. Ты молода, я уже старик. И тебе, Дарма, нет нужды погибать. Ваша жизнь, дети, впереди. Последние запасы угля мы можем израсходовать, чтобы доставить вас обеих до берегов Малакки...

   - Я умру, но не разлучусь с отцом! - сказала Дарма.

   - А я не отойду от тебя, мой владыка! - в унисон произнесла Сурама. - Твоя смерть - моя смерть.

   Положив одну руку на плечо Сурамы, а другую - Дармы, Янес сказал:

   - Хорошо, Сурама. Ты останешься со мной. Но ты, Дарма? Подумай, дитя. Сэр Морленд любит тебя. Ты встретишься с ним...

   - Он забыл, забыл меня! - вздохнула Дарма.

   Все трое стояли молча. Потом Янес опять упрямо тряхнул головой.

   - А, к дьяволу все! У меня еще есть сигары. И, наконец, разве мы уже побеждены? Кто знает то, чего никто не знает? Поживем - увидим.

  

   Озабоченный тем, что запасы угля кончаются, Сандакан принял героическое решение: возле острова Гайя должны были находиться прао, отосланные туда в начале кампании с немногими беглецами с Мопрачема. Эти суда, снабженные, правда, устарелой, но многочисленной артиллерией, могли оказать некоторую поддержку в случае сражения с неприятельскими эскадрами. Мало того, большинство из них можно было разослать под видом простых торговых судов на поиски угля и даже направить в порт Бруней. Никто не заподозрил бы их в связи с Сандаканом.

   Оставалось выяснить вопрос: удастся ли провести крейсер незамеченным до условного пункта, не напоровшись на эскадру Саравака или английские крейсеры?

   Утром того дня, когда "Властитель океана" направился к острову Гайя, по его курсу прошла китайская джонка, и от экипажа этого суденышка Сандакан узнал, что джонка не встречала на своем пути боевых судов. Мало того, китайцы уверяли, что нет ни единого военного судна ни в водах Лабуана, ни даже у берегов Саравака.

   Однако, когда "Властитель океана" находился от острова Гайя всего в двухстах милях, другой встреченный парусник оповестил их, что вчера вечером на юго-востоке были замечены два английских крейсера.

   Новость была чрезвычайна важна: два крейсера могли быть только разведчиками целой боевой эскадры. Значит, надо было спасаться отсюда поспешным бегством. Но в бункерах "Властителя океана" уже почти не было угля.

   С истекающим кровью сердцем Сандакан изменил курс. Но угля было уже недостаточно, чтобы судно могло пойти с максимальной скоростью, и теперь оно делало не больше двенадцати узлов.

   Перед вечером крейсер стал замедлять ход, и из кочегарки донесся роковой возглас:

   - Угля нет!

   - Жгите все, что может гореть. Пеньку, дерево, ветчину, бочки, сало...

   - Все сожжено!

   - Поищите еще что-нибудь.

   Принялись рубить и жечь мебель. Казалось, если бы можно было жечь бортовую обшивку, и она пошла бы в дело. Но на судне оставалась только сталь.

   Когда стемнело, "Властитель океана" остановился. Топки потухли.

   Это был конец.

   - Ну, старый товарищ, что же мы теперь будем делать? - обратился к молча шагавшему по командному мостику Сандакану Тремаль-Наик.

   - Приготовимся умирать.

   - Я готов. Но ты не подумал о Дарме и Сураме?

   - Вот они. Видишь?

   - Кто, Сандакан?

   - Наши враги. <