Ричардсон Сэмюэл - Английские письма, или история кавалера Грандисона (Часть пятая)

  

  

   Докторъ Барлетъ спрашивалъ меня, въ чемъ заключается подробность Клементининой истор³и, которую просила я его мнѣ сообщить и обѣщалъ мнѣ переписать оныя; я ему означила ихъ письменно; можетъ быть должна я себя похулить за небольшую притворность, когда начала описывать съ такихъ мѣстъ, которыя не самыя важныя, какъ то, истор³ю Олив³и, о Гжѣ Бемонтъ; о ссорахъ произходившихъ между Сиромъ Карломъ и Г. ²еронимомъ, и пр. на настоящ³я подробности, кои нетерпѣливо знать желаю, суть слѣдующ³я:

   Первой разговоръ Сира Карла съ Клементиною, касательно Графа Бельведера.

   Сношен³е, въ которое просили его вступить съ нею, по случаю первыхъ меланхолическихъ ея припадковъ.

   Средства, коими Гжа. Бемонтъ извлекла отъ нее самой признан³е въ той страсти, которую она столь тщательно скрывала отъ нѣжнѣйшихъ родителей.

   Пр³емъ учиненной Сиру Карлу въ пр³ѣздъ его въ Вѣну.

   Какъ приняты были его предложен³я о примирен³и, законѣ и пребыван³и отъ всей фамил³и, а особливо отъ Клементины. И самое важное, любезная Люц³я, послѣдовавшая печальная и послѣдняя разлука; что было необходимо къ тому нужно, что по томъ случилось въ Болон³и, и въ какомъ положен³и находится теперь Клементина.

   Ежели Докторъ откровенно объяснитъ сей послѣдн³й запросъ, то мы узнаемъ можетъ быть, по какой причинѣ Сиръ Карлъ по столь долговременной отлучкѣ желаетъ возвратиться въ Болон³ю, и для чего онъ кажется удостовѣреннымъ, что его угожден³е ни къ чему не будетъ полезно. О! Люц³я, сколь важныя слѣдств³я зависятъ отъ сего освѣдомлен³я! Но не медли ни мало, Сиръ Карлъ Грандиссонъ! я тебя заклинаю, не медли к ты любезной. Докторъ! Сердце мое отъ одной мысли и малѣйшаго медлѣн³я страждетъ: оно не можетъ перенесть такой неизвѣстности.

   Примѣчан³е: (Мног³я письма по семъ слѣдующ³я содержатъ въ себѣ первыя подробности, о сообщен³и коихъ Миссъ Биронъ просила Доктора Барлета; онѣ чрезвычайно продолжительны, и потому самая большая часть оныхъ сюда не внесены для того что далеко отводятъ читателя отъ порядочнаго чтен³я произшеств³й; но для явнаго уразумѣн³я всего сего почитаю за нужное включить сюда нѣкоторыя изъ сихъ писемъ, а протч³я можетъ быть приложены будутъ къ концу последняго тома, какъ бы въ дополнен³е.)

   ²²римѣчан³е: При сношен³и Сира Карла съ Клементиною по случаю первыхъ ея меланхолическихъ припадковъ примѣчать должно, что Сиръ Карлъ не довѣрялся еще, чтобъ могъ быть тому причиною, хотя она отвергла то предложен³е, которое поручено ему представить ей въ пользу другаго. Здѣсь внесена будетъ выписка изъ его писемъ, и такъ самъ онъ описываетъ с³е произшеств³е Доктору.

   Маркизъ, Маркиза, и Кавалеръ Грандиссонъ прогуливались нѣкогда по садовой аллеѣ. Клементина, которая въ печали своей искала уединен³я, была отъ нихъ довольно далеко съ Камиллою, своею горнишною; которая шла за нею и старалась развеселить ее своими разговорами. Хотя она ея любила, но ничего ей не отвѣтствовала, и жаловалась, что она рѣчами своими ее безпокоитъ.

   Любезная дочь! сказалъ мнѣ Маркизъ прослезясъ. Посмотрите, какъ она ходитъ, то тихо то скоро, какъ будто желаетъ освободиться отъ сообщества Камиллы. Она начинаетъ уже ей быть въ тягость, по тому что ею любима. Но на кого кажется смотритъ она съ удовольств³емъ? Увы! воображалъ ли я, чтобъ та дѣвица, которая составляла всѣ утѣхи моего сердца, могла когда либо превратить оныя въ мучен³е! Однако отъ того не менѣе она мнѣ любезна. Но знаете ли, любезный мой Грандиссонъ, что мы не можемъ отъ нее добиться другихъ словъ какъ да и нѣтъ? Не можно ли какъ завесть, съ нею разговоръ хотя на самое малое время, даже и на томъ языкѣ съ нею говорить не льзя, которому вы ее учили и къ коему въ ней усматривали мы такую склонность; постарайтесь привлечь ее въ разговоръ, начните съ нею какую нибудь матер³ю.

   Такъ, Кавалеръ, сказала мнѣ Маркиза, поговорите съ нею, начните рѣчь о чемъ ни будь такомъ, которое бы привлекло ее къ разговору. Мы ее увѣряли, что не будемъ больше говорить ей о замужствѣ, до того времени, пока она сама не пожелаетъ принять нашихъ предложен³й. Глаза ея, утопающ³е въ слезахъ, намъ за то благодарили. Она благодаритъ насъ поклономъ, когда стоитъ, а естьли сидитъ, то наклонен³емъ головы; но ни слова при томъ не говоритъ она кажется въ безпокойствѣ и въ смятен³и, когда мы ей что говоримъ. Посмотрите! она входитъ теперь въ Греческой храмъ, бѣдная Камилла съ нею говоритъ, но не можетъ дождаться ея отвѣта. Я не думаю, чтобъ она васъ видѣла; подойдемъ по етой боковой тропинкѣ къ миртовой рощицѣ, откуда можемъ услышать все, что у нихъ произходить будетъ. Когда мы туда подходили, то Маркиза разсказывала, что въ послѣднее ихъ путешеств³е въ Неаполь, одинъ молодой офицеръ Графъ Марцелли, человѣкъ любезной но не богатой, тайнымъ образомъ старался тронуть сердце ихъ Клементины. Они о томъ не давно еще узнали по признан³ю Камиллы, которая разсуждая съ ними о причинѣ сей глубокой задумчивости ихъ дочери, сказала, что Графъ обѣщавая ей великую награду склонялъ ее отдать отъ него письмецо ея госпожѣ; что она отвергла съ негодован³емъ его предложен³е, а онъ ее заклиналъ ничего не говорить о томъ Генералу, отъ коего все его благополуч³е зависѣло; что с³я самая причина принудила ее молчать, но за нѣсколько дней предъ симъ, разговаривая съ своею Госпожею о томъ, что она видѣла во время своего путешеств³я въ Неаполь, слышала она, что Клементина съ довольною благосклонност³ю произнесла имя Графа Марцелли. Развѣ не возможное дѣло, прибавила Маркиза, почувствовать ей къ нему склонность? Что бы ни было, Кавалеръ, постарайтесь обратить разговоръ на любовь, но околичностями: берегитесь произнесть имя Марцелли, ибо она бы тогда подумала, что вы разговаривали съ Камилллою: дочь моя нѣсколько горда; она бы не могла перенесть того, чтобъ вы почитали ее влюбленною, особливо въ такого человѣка, которой ея ниже. Но мы полагаемся на ваше благоразум³е. Вы можете его называть и не называть, смотря по обстоятельствамъ, и приличноли то будетъ для вашихъ намѣрен³й. Вѣрьте моя любезная, что такое подозрѣн³е не вѣроятно; однако правда, что Марцелли не давно былъ въ Болон³и, но Клементина столь благородныя имѣетъ свойства, что не можетъ войти съ кѣмъ либо въ тайное знакомство.

   Мы дошли до небольшой миртовой рощицы, находящейся позади храма и оттуда слышали слѣдующ³й разговоръ.

   Кам. Но за чемъ, сударыня, хотите вы, чтобъ я васъ оставила? Вы знаете, сколько я васъ люблю; вы всегда разговаривали со мною съ удовольств³емъ, чѣмъ я васъ оскорбила? Я не войду въ етотъ храмъ, естьли вы мнѣ запрещаете; но я не могу и не должна отъ васъ удаляться.

   Клемен. Какая неумѣстная принужденность! думаешьли ты, чтобъ для меня было какое мучен³е жесточаѣ сего преслѣдован³я? Естьлибъ ты меня любила; то старалась бы единственно мнѣ угождатъ.

   Кам. Я никакой другой склонности и попечен³я не имѣю, дражайшая моя госпожа.

   Клемен. Такъ оставь же меня, Камилла, мнѣ бываетъ лучше когда я сижу одна; я чувствую, что отъ того мысли мои становятся спокойнѣе, ты меня преслѣдуешь, Камилла; ты ходишь за мною какъ тѣнь: по правдѣ, ты ничто иное, какъ тѣнь той услужливой Камиллы, какою была ты прежде.

   Камил. Любезнѣйшая моя госпожа! я васъ неотступно прошу......

   Клемент. Опять ты принимаешься за неотступныя свои прозьбы? Еще разъ говорю я тебѣ, оставь меня естьли меня любишъ. Развѣ не смѣютъ повѣрять меня самой мнѣ? Когда бы я была и подлая дѣвка, которую подозрѣваютъ въ какомъ нибудь зломъ умыслѣ; то и тогда бы ты съ большею неотвязност³ю надо мною не присматривала, Камилла, хотѣла было продолжать сей разговоръ; но ей то совершенно запрещено; обѣ онѣ стояли въ молчан³и; Камилла казалась плакала.

   Время, Кавалеръ, сказалъ мнѣ Маркизъ, идти вамъ туда; покажитесь ей, начните съ нею говорить объ Англ³и, или о чемъ другомъ: вамъ остается цѣлой часъ до обѣда; я надѣюсь, что вы ее къ намъ приведете не такъ печальну; ей надобно быть при столѣ; наши гости замѣтятъ ея отсудств³е; слухъ уже разносится, что она нѣсколько помеѣшаласъ. Я опасаюсь, отвѣчалъ я ему, что с³е самое время не весьма къ сему удобно; она кажется въ смущен³и, я не знаю нелучше ли бы Камилла при лучшихъ своихъ намѣрен³яхъ сдѣлала, естьлибъ въ такихъ случаяхъ соображалась нѣсколько съ нравомъ своей госпожи. Тогда сказала мнѣ Маркиза, должно бы было опасаться, чтобъ зло неумножилось, оно можетъ обратиться и въ привычку: нѣтъ, старайтесь вступить съ нею въ разговоръ; мы здѣсь нѣсколько минутъ подождемъ, чтобъ вамъ дать время.

   Я удалился на нѣсколько шаговъ, и проходя въ аллею, изъ коей дорога шла къ храму, я такъ близко подошелъ что могъ быть примѣченъ; но увидя, что она сидѣла, я довольствовался отдан³емъ ей низкаго поклона. Ея горнишная стояла передъ нею между двумя столбами, держа у глазъ своихъ платокъ; я удвоилъ шаги, какъ бы опасался возмутить тишину ихъ уединен³я и довольно скоро, отъ нихъ прошелъ; но послѣ того я уменшилъ свой ходъ, дабы разслышать, что онѣ говорили: Клементина, встала, и подходя къ дверямъ храма, глядѣла въ ту сторону, куда я пошелъ. Онъ прошелъ, слышалъ я какъ она говорила. Учись, Камилла, показывать больше скромности. Не позвать ли его? сказала ей ета дѣвушка; она говорила поперемѣнно, нѣтъ, да, нѣтъ, да; наконецъ, нѣтъ, не зови его; я хочу пройтись по аллеѣ. Теперь, Камилла, можешь ты меня оставитъ. Въ саду довольно людей, кои могутъ надо мною присматривать; или естьли хочешь, останься, мнѣ въ томъ мало нужды, ктобъ за мною ни смотрѣлъ; но только не говори ничего тогда, когда тебѣ приказываю молчатъ.

   Она пошла по той аллеѣ, которая пересѣкала ту, гдѣ я шелъ, но какъ она прошлась раза съ два по ней, то я видя ее близъ себя, въ то самое время какъ она ко мнѣ подходила, поклонился ей съ великимъ почтен³емъ, какъ бы въ томъ намѣрен³и, чтобъ оттуда удалиться и оставить ее на свободѣ; она остановилась, и я слышалъ, что она повторяла Камиллѣ, научишься ли ты отъ Кавалера, что значитъ скромность? Я ей тогда сказалъ: извините Сударыня.... не излишн³е ли далеко простираю я вольностъ.... она прервала мою рѣчь: Камилла нынѣшняго дня очень услужлива; Камилла меня безпокоитъ. Сколько ли и ваши стихотворцы, сударь, строги какъ наши, противъ злоупотреблен³я, кое женщины изъ своего языка дѣлаютъ.

   Стихотворцы всѣхъ земель, сударыня, хвалятся одинаковымъ вдохновен³емъ; стихотворцы, такъ какъ и друг³е люди, пишутъ то, что, какъ имъ кажется, чувствуютъ.

   Такъ, сударь, вы симъ дѣлаете великое уважен³е моему полу. Стихотворцы, сударыня, имѣютъ гораздо лучшее воображен³е, нежели друг³е люди, слѣдственно и чувствован³я ихъ живѣе, но какъ они не всегда имѣютъ равное право хвалиться своимъ разсудкомъ; ибо с³е дарован³е рѣдко бываетъ сопряжено съ воображен³емъ, то можетъ быть случается имъ иногда изьяснять очень хорошо дѣла и съ лишкомъ разпространяться о дѣйств³яхъ оныхъ.

   Она увидѣла своего отца и мать подъ оранжевыми деревьями. Боже мой! сказала она мнѣ, я хулю себя, что во весь нынѣшн³й день не оказывала имъ моего долга. Не уходите, Кавалеръ: тутъ она подошла къ нимъ; они остановилисъ. Вы, кажется, сказалъ ей Маркизъ, имѣете важной разговоръ съ Кавалеромъ Грандиссономъ: мы васъ оставляемъ, моя любезная, я съ матушкою вашею пойду домой; при семъ они насъ оставили.

   Никогда не оказывали родители такой милости; говорила она, возвращаясь въ свою аллею: какъ былабъ я виновна, естьлибъ оной не соотвѣтствовала? не видалили вы ихъ уже прежде здѣсь, сударь?

   Я только что отъ нихъ пошелъ, сударыня, они васъ почитаютъ лучшею изъ дочерей; но весьма огорчаются вашею печал³ю.

   Я познаю чрезмѣрно ихъ милость, и я бы печалилась, естьлибъ навела имъ хотя малѣйшее безпокойство. Оказалили они предъ вами свое безпокойство, сударъ. Вы имѣете довѣренность всей нашей фамил³й и по своимъ благороднымъ и безкорыстнымъ поступкамъ всѣмъ дороги. Нынѣшняго же утра оплакивали они то печальное состоян³е, въ которомъ, какъ имъ кажется, васъ находятъ. Слезы лилась изъ очей ихъ.

   Камилла, ты можешь къ намъ подойти; ты услышишь что теперь будутъ ходатайствовать о твоемъ дѣлѣ. Подойди, говорю я тебѣ, ты услышишь то, что видно Кавалеръ сказать намъ готовится. Онъ обѣихъ насъ отъ великаго затруднен³я избавитъ.

   Я, сударыня, все сказалъ.

   Нѣтъ, сударь, я тому не могу повѣритъ. Ежели вамъ что нибудь поручено отъ моего батюшки или матушки, то я готова, такъ какъ и долгъ мнѣ велитъ, выслушать васъ до послѣдняго слова.

   Камилла подошла.

   При семъ началъ я говорить ей съ смятеннымъ видомъ: о достойной предметъ толикихъ безпокойств³й! что могу я и что долженъ вамъ сказать? Усердныя мои желан³я, чтобъ вы были благополучны, могутъ меня сдѣлать вамъ докучливымъ; но какже можно надѣяться пр³обрѣсть отъ васъ довѣренность, когда въ оной и родительницѣ вашей отказывается?

   Чегожъ хотятъ, сударь? Как³я имѣютъ о мнѣ намѣрен³я? Я нездорова я была жива; любила обращен³я, пѣн³е, пляски, игры и посѣщен³я, а теперь ко всѣмъ симъ веселостямъ никакой склонности не имѣю; люблю одно уединен³е. Я сама собою довольна: сообщество сдѣлалось мнѣ тягостно, и я не вольна иначе о томъ думатъ.

   Но отъ чего, сударыня, можетъ произойти такая перемѣна въ особѣ вашихъ лѣтъ? Ваши родственники причины тому не понимаютъ: а с³е то и много ихъ печалитъ.

   Я ето вижу и очень о томъ жалѣю.

   Никакое удовольств³е не дѣлаетъ, какъ кажется, впечатлѣн³я надъ вашею душею: вы такъ набожны, что служите въ томъ другимъ образцемъ: ни кто не имѣлъ такого къ закѳну благоговѣн³я, какъ вы; однако....

   Вы, сударь! Агличанинъ, Еретикъ.... простите мнѣ что я васъ такъ называю; но не тѣли вы и въ самомъ дѣлѣ? вы говорите мнѣ о благоговѣн³и, законѣ?

   Не станемъ о семъ упоминать, я было хотѣлъ сударыня, сказатъ.....

   Я разумѣю, сударь, что вы сказать хотите; и признаюсь, что иногда бываю очень задумчива: я не знаю, отъ чего произходитъ во мнѣ такая перемѣна; но оная точно дѣйствительная, и я ни кому не могу быть больше въ тягость, какъ самой себѣ.

   Но такое зло, сударыня, должно имѣть свое основан³е. Не странноли, что вы одними только вздохами и слезами отвѣтствуете нѣжнѣйшей и снизходительнѣйшей родительницѣ? Однако она не примѣчаетъ въ васъ ничего такого, что бы оказывало упорность или досаду: равное подобостраст³е тихость и угождательность находитъ она и теперь въ дражайшей своей Клементинѣ; она не смѣетъ прервать вашего молчан³я. По своей къ вамъ нѣжности она боится васъ надмѣру принуждать къ чему бы то ни было! какъ же можете вы, дражайшая сестрица, (простите мнѣ с³ю вольность, сударыня,) какъ можете вы оставить столь добродушную родительницу, не сказавъ ей ни одного слова въ утѣшен³е? Какъ можете вы взирать на ея страдан³я; сердце ея стѣснено, глаза орошены слезами: она не имѣетъ силъ, гдѣ ей остановиться, не знаетъ притомъ куда обратишься ей должно; ибо ничего утѣшительнаго прискорбному вашему родителю сказать не можетъ. Почему тайная причина такой печальной перемѣны остается непостижимою темъ, кои страшатся, чтобъ с³е зло необратилось въ привычку; и притомъ въ такое время, въ которое бы вы должны были совершить всю ихъ лестную надежду.

   Она пролила нѣсколько слезъ, наклонила голову къ Камиллѣ, и облокотилась на ея руку; по томъ оборотясь ко мнѣ говорила: какое изображен³е моей упорности и добродуш³я моей матушки вы мнѣ представляете. Я бы желала.... такъ, я желала бы, чтобъ мой прахъ соединенъ былъ съ прахомъ моихъ предковъ! Я была утѣшен³емъ въ нашемъ семействѣ, а теперь вижу, что одни мучен³я оному причинять буду.

   Боже мой! что вы говорите сударыня?

   Не хулите меня; я сама собою недовольна; сколь же презрѣнно то существо, которое своего быт³я снести не можетъ.

   Я льщусь, сударыня, что вы столько имѣете довѣренности къ четвертому вашему брату, что откроете ему свое сердце; я прошу васъ единственно облегчить сердце наилучшей родительницы, и привесть ее въ состоян³е оказать равную услугу наилучшему родителю.

   Она казалось о томъ начала размышлять, отворотила лице свое и проплакала; и я думалъ, что почти ее убѣдилъ.

   Поручите, сударыня, вѣрной своей Камиллѣ объявить ваши печали родительницѣ вашей.

   Постойте, сударь, (возразила она, какъ будтобъ собирая свои мысли) пожалуйте не спѣшите такъ въ етомъ дѣлѣ. Открыть мое сердце! чтожъ? Кто вамъ сказалъ, что я скрываю что нибудь? Вы вкрадчивы, сударь, вы меня почти увѣрили, что у меня есть какая нибудь тайна, которая тягостна моему сердцу; а когда я пожелала оной искать, дабы склониться на усильныя ваши просьбы, то ничего тайнаго въ сердцѣ своемъ не нашла. Пожалуйте, сударь, она остановиласъ.

   Пожалуйтежъ, сударыня, говорилъ я, взявъ ея руку, не думайте, чтобъ я оставилъ васъ съ столь худымъ успѣхомъ въ изыскан³и сего дѣла. Вы очень вольны, сударь, сказала она, но не отнимая своей руки.

   Для брата, сударыня, для брата очень ето вольной поступокъ! я при семъ оставилъ ея руку.

   Ну, да чегожъ братъ мой отъ меня хочетъ?

   Онъ васъ усильно проситъ и заклинаетъ единственно объявить нѣжно васъ любящей и превосходнѣйшей родительницѣ.

   Постоите, сударь, и я васъ усильно прошу; что мнѣ объявить? Скажите мнѣ сами, что ей сказать, выдумайте тайну, которую пристойно бы было открыть, можетъ быть, тогда возмогу я братцевъ моихъ по крайней мѣрѣ нѣсколько успокоитъ.

   Такая шутливая рѣчь, сударыня, начинаетъ ласкать меня нѣкоею надеждою; продолжайте оказывать столь пр³ятное разположен³е вашихъ мыслей, и тайна сама собою откроется; разкаян³я оной будетъ безполезны.

   Камилла, которую вы здѣсь видите, не перестаетъ мучить меня глупымъ воображен³емъ, которое я будто имѣю о любви. Молодая особа моего пола когда будетъ казаться глубокомысленною и заниматься разсужден³ями, то обвинятъ ея тотчасъ, что она питаетъ въ себѣ любовную страстъ. Я бы почитала себя достойною всей моей невинности, естьлибъ подала какому нибудь человѣку власть причинять мнѣ хотя малѣйшее безпокойство. Я ласкаюсь, сударь, что вы принимая зван³е моего брата, не имѣете о сестрѣ своей о томъ презрительнаго мнѣн³я.

   Презрительнаго! Я не согласуюся, сударыня, въ томъ, чтобъ любовь заслуживала презрѣн³е.

   Какъ! когда она заблуждаетъ въ выборѣ своего предмета?

   Сударыня!

   Что я такое сказала, которое приводитъ васъ въ изумлен³е? Не имѣлили вы намѣрен³я.... но я думала только о томъ, дабы вамъ дать выразумѣть, что я не съ нынѣшняго дня проницаю ваши вкрадчивыя вымыслы, и что когда вы однажды читали мнѣ, естьли помните, четыре стиха одного изъ вашихъ стихотворцовъ, содержащ³е въ себѣ столь хорошее изображен³е задумчивости влюбленныхъ; то предполагаю, что вы по злости своей оныя соображаете съ моимъ состоян³емъ; но естьли вы имѣли Кавалеръ такой умыселъ, то увѣряю васъ что онъ во все былъ неоснователенъ, равно какъ и докуки тѣхъ, кои мною ругаются и безпрестанно меня мучатъ, относя мою болѣзнь къ какой нибудь слабости отъ любьви происходящей.

   Я клянусь вамъ, Сударыня, что не было тогда такого моего намѣрен³я.

   Тогда! я надѣюсь, что и теперь его не было.

   Я вспомнилъ тѣ стихи; но какъ бы могъ я сообразить ихъ съ вашимъ состоян³емъ? Отречен³я ваши отъ многихъ любовниковъ и несклонность оказываемая вами человѣку достойному и знатному, каковъ есть Графъ Бельведере, коего услуги всею вашею фамил³ею одобрены, суть так³я убѣжден³я....

   Видишь Камилла, прервала она со скорост³ю мою рѣчь, Кавалеръ ужѣ убѣжденъ; я прошу тебя въ послѣдн³й разъ не обижать меня своими вопросами и догадками по сей самой матер³и. Разумѣешьли меня, Камилла? Знай, что ни за что въ свѣтѣ не желалабъ я, дабы меня укоряли любов³ю.

   Но естьлибъ вы подали, сударыня, вашей матушкѣ какое нибудь объяснен³е о той задумчивости, которую мы нынѣ въ васъ вмѣсто сродной вамъ веселости видимъ; то неизбавились ли бы отъ всѣхъ подозрѣн³й, кои кажется васъ печалятъ? Можетъ быть печаль ваша происходитъ отъ сожалѣн³я, что не можете согласоваться съ намѣрен³ями вашего родителя,... можетъ быть....

   Объяснен³я! Прервала она; неужели всегда мнѣ должно слышать объ однихъ таковыхъ объяснен³яхъ? И такъ, сударь, знайте, что я не здорова и что не довольна сама собою; неужели нужно ето вамъ повторять?

   Естьлибъ ваше безпокойство происходило отъ какого ни будь смущен³я совѣсти, то я не сомнѣваюсь, Сударыня, чтобъ вашъ духовникъ.....

   Онъ бы не могъ возвратить мнѣ спокойств³я; онъ человѣкъ доброй, но такъ строгъ! (с³и послѣдн³я слова выговорила она очень тихо, и взглянула на Камиллу, не разслышала ли она ихъ) онъ иногда заботится больше, нежели ему должно то дѣлать; а для чего? для того, что изящныя качества, кои въ васъ вижу, преклоняютъ меня имѣть хорошее мнѣн³е о вашихъ правилахъ, и хотя вы еретикъ, но я, какъ мнѣ кажется усматриваю признаки благодуш³я въ вашихъ мнѣн³яхъ.

   Ваша матушка спроситъ меня, Сударыня, удостоили ли вы меня хотя нѣкоею довѣренност³ю. По своему праву съ природы откровенному она увѣрена что всѣ должны быть стольже скрытны, какъ и она. Вашъ батюшка прося меня склонить васъ открыть мнѣ свое сердце, ясно тѣмъ показываетъ, что весьма бы радовался естьлибъ я получилъ отъ васъ с³ю милость во зван³ю четвертаго вашего брата. Епископъ Ноцера....

   Такъ, такъ, сударь, я знаю, что васъ вся моя фамил³я обожаетъ; я сама имѣю къ вамъ совершенное уважен³е и думаю, что тѣмъ обязана четвертому своему брату, которой столь великодушно сохранилъ мнѣ третьяго; но кто можетъ, государь мой, преодолѣть ваше собственное упорство во всемъ томъ, на чемъ вы единожды утвердилисъ. Естьлибъ я ощущала какое прискорб³е въ своемъ сердцѣ; то не ужели вы думаете, чтобъ я предоставила свою довѣренность такому человѣку, которой рожденъ въ заблужден³и, и которой отвращаетъ глаза свои ото свѣта? Обратитесь въ Католическую вѣру, сударь, тогда не скрою я отъ васъ ни малѣйшаго движен³я моего сердца. Въ то время будете вы моимъ братомъ, и я освобожу одного изъ праведныхъ мужей отъ всѣхъ его заботъ и смущен³й, коими онъ мучится видя меня въ дружественномъ обращен³и съ такимъ упорнымъ еретикомъ, какъ вы. Тогда, говорю вамъ, не будетъ у меня такой тайны, которою бы вамъ какъ своему брату не открыла.

   Но ничто не препятствуетъ вамъ, сударыня, открывать свои тайны матушкѣ, духовнику, Епископу Ноцеръ....

   Такъ, конечно.... естьлибъ я оныя имѣла.

   Впрочемъ я дивлюсь, что вашъ духовникъ вооружается противъ меня за ту благосклонность, съ коею въ вашей фамил³и со мною поступаютъ.

   Случилось ли мнѣ когда нибудь, сударыня, говорить съ вами о вѣрѣ? Конечно нѣтъ, сударь, но вы такъ упорны въ своихъ заблужден³яхъ, что не можно надѣяться въ оныхъ васъ убѣдитъ. Я дѣйствительно почитаю васъ, по приказан³ю тѣхъ, коимъ обязана жизн³ю, за четвертаго своего брата; я желалабы, чтобъ всѣ мои братья были единаго исповѣдан³я.

   Не желаете ли вы имѣть о семъ сношен³е съ отцемъ Марескоти? А естьли онъ рѣшитъ всѣ ваши сумнѣн³я, то обѣщаетесь ли принять его убѣжден³я?

   Избавьте меня, сударыня, отъ всѣхъ споровъ касающихся до вѣры.

   Давно уже, сударь, хотѣла я вамъ учинить с³е предложен³е.

   Вы иногда предчувствовать мнѣ то давали, сударыня, хотя не такъ открытно какъ теперь; но я приверженъ къ отечественному моему закону; чистосердеч³е замѣняетъ у меня мѣсто просвѣщен³я: я уважаю честныхъ людей но всюду.

   Очень хорошо, сударь, вы упорствуете въ своихъ мнѣн³яхъ, с³е самое должна я заключишь изъ вашего отвѣта; я о васъ соболѣзную; я искренно о васъ жалѣю; вы одарены преизящными качествами; я иногда сама себѣ говорила, что вы не сотворены для того, дабы жили и умерли, какъ жертва гнѣва Бож³я: но удалитесь Кавалеръ, оставьте меня; вы упорнѣйш³й человѣкъ, и ваше упорство самое виновное, потому что убѣгаете всякаго убѣжден³я.

   Мы такъ далеко отошли отъ нашей матер³и, Сударыня, что я хочу вамъ покорствовать; я васъ оставляю, и прошу единой милости.....

   Не такъ можетъ быть далеко, какъ вы воображаете, прервала она мою рѣчь оборотя отъ меня свое лице, дабы скрыть вступившую на оное краску, но чего требуете вы отъ своей сестры?

   Чтобъ она ко всеобщей радости своихъ родственниковъ пришла къ столу съ веселымъ видомъ, а особливо казала бы оной предъ многими гостями, кои, ласкаются чест³ю ее видѣтъ. Чтобъ не было тогда, Сударыня, сего молчан³я....

   Вы должны были усмотрѣть, сударь, что я не очень съ вами была молчалива. Будемъ ли мы нынѣшняго вечера читать какого нибудь Аглинскаго писателя? Прощайте, Кавалеръ, я буду стараться показывать за столомъ веселой видъ; но естьли я не такъ буду весела, какъ желаютъ, то чтобъ взоры ваши не изъявили мнѣ ниединой укоризны: при семъ поворотила она въ другую аллею. Я почти не думалъ, любезной мой Докторъ, выводить по сему разговору всѣ мнѣн³я, могущ³я произойти отъ окончан³я онаго; но не менѣе считалъ себя обязаннымъ справедливост³ю, которую долженъ былъ отдавать сей фамил³и поспѣшать моею разлукою; а когда я далъ знать Клементинѣ, что намѣренъ ѣхать, то не мало былъ доволенъ холоднымъ видомъ, съ коимъ слушала она с³е увѣдомлен³е.

   Дѣвица Биронъ пишетъ слѣдующ³я разсужден³я на с³е мѣсто и о первомъ сношен³и касающемся до искан³я Графа Бельведере.

   Не заключаешь ли ты изъ сей подробности, любезная Люц³я, равно какъ и изъ предварительныхъ объяснен³й, кои получала я въ библ³отекѣ, что я буду имѣть удовольств³е всѣхъ васъ видѣть въ Нортгамптонъ-Ширѣ? Такъ точно, не сумнѣвайся объ етомъ.

   Но не странно ли, моя дарагая, чтобъ отецъ, мать и братья столь ревнивые, какими намъ представляютъ всѣхъ Итал³анцовъ, и столь надмѣнные, какими должно почитать членовъ ихъ знаменитой фамил³и, могли позволить столь вольной доступъ любезнѣйшему мущинѣ тѣ къ своей дочери а с³и къ сестрѣ, которая, какъ кажется, не старѣе 18 или 19 лѣтъ? Поручить ему обучать ее Аглинскому языку? Не дивишься ли ты такой скромности въ отцѣ и матери? И избрать его еще къ тому, чтобъ онъ с³ю дѣвицу склонилъ въ пользу того человѣка, коего желали сочетать съ нею; но ты можетъ быть скажешь, что средство подслушивать въ ближайшемъ кабинетѣ все происходящее въ первомъ его сношен³и, служитъ довольно вѣрнымъ основан³емъ тому, что можно положиться на его праводуш³е и непорочность, и что такой опытъ оправдываетъ ихъ благоразум³е и на предбудущ³я подобныя случаи: я на то совершенно согласна, дорогая Люц³я; ты можешь ихъ извинять; но не будучи и Итал³анцемъ всякой бы могъ почесть такого наставника опаснымъ для молодой дѣвицы, а при томъ тѣмъ опаснѣйшимъ, что онъ знатной породы и уважаетъ честь, Наставникъ, въ такомъ случаѣ, бываетъ всегда тотъ, которой обязываетъ; его называютъ учителемъ (на французскомъ языкѣ слово учитель значитъ также господина.) А с³е имя заключаетъ въ себѣ зван³я и ученицы и услужницы. Гдѣбъ не искали для такой должности женатаго человѣка, хотябъ хотѣли обучатъ музыкѣ, танцованью, языкамъ или другимъ наукамъ? Но пускай они сами заплатятъ за такую свою нескромностъ.

   Въ с³е время я оставила Доктора; я не преминула какъ можно искуснѣе внушить ему нѣкоторыя мои замѣчан³я; онъ мнѣ говорилъ, что Маркиза воспитывалась въ Парижѣ; что съ нѣкотораго времени нравы въ Итал³и очень перемѣнились; что между знатными особами французская вольность начинаетъ примѣтнымъ образомъ замѣнять мѣсто Итал³анской скрытности, и что по знан³ямъ, вѣжливости и хорошему вкусу, кои суть общ³я госпожамъ сей фамил³и, особливо ихъ называютъ Француженками.

   Вы замѣтить можете при второмъ сношен³и, съ какимъ искуствомъ, (и съ какою, правда, чест³ю) Сиръ Карлъ напоминаетъ Клементинѣ о зван³и брата, которое даетъ ему право поступать съ нею вольнѣе. Съ какою нѣжност³ю повторяетъ онъ имя сестры? Ахъ Люц³я! и я въ такомъ же смыслѣ ему сестра; онъ привыкъ уже къ такимъ именамъ, а можетъ быть и употребляетъ оныя какъ предохранительное средство противу страсти молодыхъ особъ моего пола; однакожъ я тебѣ въ моей призналась и почти за славу для себя ее почитала. Не сыскали ли и его сестры способа проникнуть мои мысли? Какъ я удивляюсь молчан³ю Клементины, но въ тѣхъ обстоятельствахъ, въ коихъ я находилась, былалибъ она скрытнѣе? Какъ хорошо поступала она при второмъ сношен³и, когда скрыла свои чувствован³я подъ покровомъ усерд³я къ вѣрѣ. Довольно видно, что естьлибъ его убѣдительныя прозьбы имѣли какой ни будь успѣхъ; то она не долгобъ скрывала причину своей задумчивости наипаче когда видѣла отъ своихъ родителей столько же снизхождев³я, сколько я онаго вижу въ моихъ родственникахъ.

   Мое сожалѣн³е о сей благородно мыслящей Клементинѣ начинаетъ уже производить весьма сильное впечатлѣн³е въ моемъ сердцѣ; я только сею одною мысл³ю и занимаюсь: какъ нетерпѣливо желаю видѣть всѣ слѣдств³я сихъ сокращенныхъ выписокъ.

   Примѣчан³е: Сношен³е, въ которомъ госпожа Бемонтъ открываетъ Клементинину тайну. Г. Барлетъ увѣдомляетъ Миссъ Биронъ, что по прозьбѣ Маркизы, госпожа Бемонтъ писменно объяснила сей барынѣ все произшедшее во Флоренц³и съ тѣхъ поръ какъ и Клементина съ нею тамъ находилась, а здѣсь прилагается переводъ ея письма

   Вы мнѣ простите, Сударыня, что я до сихъ поръ къ вамъ не писала, когда васъ увѣдомлю, что я только со вчерашняго вечера получила способъ подать вамъ нѣкое удовлетворен³е въ томъ предпр³ят³и которое изволили вы мнѣ поручишъ.

   Я наконецъ узнала тайну; можетъ быть вы ее отгадали: любовь, но любовь чистая и похвальная есть та: болѣзнь которая возмущаетъ съ давняго времени спокойств³е прелестной Клементины, составляющей утѣху знаменитой вашей фамил³и. Я сообщу вамъ такое повѣствован³е о велич³и ея души, которое заслуживаетъ равномѣрно и жалость и удивлен³е. Чего не претерпѣла с³я любезная дѣвица борясь неослабно съ должност³ю, закономъ и любов³ю, при всемъ томъ я опасаюсь, что такое открыт³е не очень будетъ пр³ятно вашей фамил³и; но извѣстность всегда предпочтительнѣе сумнѣн³я. Естьли вы усмотрите что я можетъ быть надмѣру хитро поступала въ моемъ обращен³и съ нею; то прошу васъ вспомнить, что въ томъ точно и состояло то дѣло, которое вы мнѣ поручить изволили. Вы мнѣ также приказывали не забывать ни единаго обстоятельства въ томъ донесен³и, коего отъ меня желали, дабы вы могли прибѣгнуть къ тѣмъ врачествамъ, кои заблагоразсудите избрать къ излечен³ю ея немощи. Я вамъ повинуюсъ.

   Первые дни по пр³ѣздѣ нашемъ въ Флоренц³ю препровпдили мы въ увеселен³яхъ, как³я только могли вообразить, дабы одна радость и утѣхи окружали любезную вашу Клементину; но видя, что общества становились ей въ тягость и что она изъ одной вѣжливости отъ нихъ не отказывалась, сказала я госпожамъ, кои насъ навѣщали, что я беру совершенно на себя старан³е ее увеселять, и что все свое время употреблю къ ея услугамъ; онѣ на то согласилися. А когда я ей открыла мое намѣрен³е, то оказала она мнѣ сваю радость и удостоя меня своихъ объят³й со всѣми тѣми прелѣстьми, коими небо столь щедро ее наградило, свидѣтельствовала, что мое обращен³е для ея сердца было бы цѣлительнымъ бользамомъ, естьлибъ ей позволено было наслаждаться онымъ въ уединен³и. Я не хочу уже говорить, что въ первые дни я не жалѣла ничего, дабы пр³обрести ея къ себѣ любовь, и старан³я мои столь были успѣшны, что она запретила мнѣ называть себя иначе, какъ дорогою Клементиною, и такъ я ласкаюсь, Сударыня, что вы простите мнѣ вольность въ штилѣ.

   Вчера въ вечеру просила она меня, чтобъ я ей дала, такъ какъ она называетъ, урокъ въ какой нибудь хорошей Аглинской книгѣ: я удивилась ея успѣхамъ въ отечественномъ моемъ языкѣ. Ахъ! моя дарагая, сказала я ей, какой прекрасной способъ въ изучен³и языка употребляетъ вашъ учитель, естьли судить о немъ по знан³ю, полученному вами въ столь краткое время въ такомъ языкѣ, которой не имѣетъ въ себѣ приятностей вашего нарѣч³я, хотя сильными своими выражен³ями неуступаетъ можетъ быть ни одному изъ новѣйшихъ языковъ! я увидѣла, что она покраснѣла. Повѣрители вы тому? сказала она мнѣ; и я примѣтила изъ ея глазъ, какъ и изъ лица, что не нужно было испытывать отъ нее тайну ни для Марцелли ни для другаго какого человѣка.

   По нѣкоему познан³ю, которое я могла выводить изъ сего маловажнаго случая, начала я ей говорить о Графѣ Бельведерѣ съ похвалою; она мнѣ откровенно сказала, что никогда не будетъ къ нему имѣть склонности. Я ей представляла, что когда Графъ всей ея фамил³и пр³ятенъ; то мнѣ кажется, что она должна нѣсколько обьяснить свои возражен³я. По правдѣ, моя дарагая, присовокупила я, вы по сему дѣлу не имѣете всего того уважен³я, которымъ обязаны снизхожден³ю дражайшихъ вашихъ родителей.

   Она возтрепетала. Такая укоризна жестока, отвѣчала она мнѣ, несогласны ли вы въ томъ, Сударыня?

   Подумайте о томъ хорошенько, возразила я, естьли ее почитаете несправедливою; употребя съ часъ на размышлен³е я ее сочту такоюже какъ и вы, и принесу вамъ мои извинен³я.

   Я въ самомъ дѣлѣ опасаюсь предпр³яла она, что могу чемъ нибудь себя укорить, у меня родители самые лучш³е и нѣжные, но бываютъ так³я особенныя тайны, естьли вамъ угодно ихъ такъ называть, коихъ не весьма разглашать хочется. Можетъ быть лучше иной согласится, чтобъ оныя силою и власт³ю отъ него изторгнуты были.

   Ваше признан³е, моя дарагая, показываетъ въ васъ дѣйств³е чрезвычайно великодушнаго сердца. Естьлибъ я не опасалась, что буду нескромною...

   О! Сударыня, прервала она, не предлагайте мнѣ столь побудительныхъ вопросовъ; я въ замѣшательствѣ своемъ не въ силахъ буду на нихъ отвѣчать!

   Мнѣ кажется, дарагая моя Клементина, что сообщен³е тайностей есть связь искренной дружбы. Случится ли что нибудь важное? Придетъ ли кто въ новое какое состояние? Вѣрное сердце не можетъ успокоиться, доколѣ не изл³етъ радости или печалей своихъ въ то сердце, къ коему оно прилѣплено; и такая взаимная открытость содѣлываетъ с³и узы еще тѣснѣйшими: въ какую напротивъ того пустоту, въ какую печаль и мракъ повергается та душа, которая не можетъ ни кому взѣрить своихъ сокровеннѣйшихъ мыслей? Бремя тайны, естьли тутъ случится дѣло важное, угнѣтаетъ по необходимости чувствительное сердце: за онымъ глубочайшая задумчивость послѣдуетъ. Ни за что бы въ свѣтѣ не желала я имѣть у себя такой души, которая неспособна къ чувствован³ямъ дружества; а дѣйств³е сей превосходнѣйшей страсти не есть ли сообщен³е или соединен³е сердецъ и утѣха изливать сокровенныя тайны сердца своего въ нѣдра истиннаго друга.

   Я на то согласна; но вы также признаетесь, Сударыня, что молодая особа можетъ иногда не имѣть истиннаго друга; или когдабъ и имѣла какого и въ вѣрности его была увѣрена, но ея довѣренность можетъ умалиться личными качествами, разност³ю лѣтъ и состоян³я, такъ какъ мнѣ случается съ моею Камиллою, которая впрочемъ превосходная дѣвушка. Въ нашемъ состоян³и, какъ вы знаете, видимъ мы около себя болѣе притворныхъ особъ нежели друзей. Камилла имѣетъ тотъ порокъ, что непрестанно меня мучитъ и все говоритъ про одно, видно по приказу моей фамил³и. Естьлибъ я имѣла какую тайну; то охотнѣе открыла бы ее моей матушкѣ, нежели ей тѣмъ болѣе что слѣдств³я оной были бы одинаковы.

   Вы справедливо говорите, моя дарагая, а какъ небо даровало вамъ такую родительницу, которая болѣе почесться можетъ вашею сестрою и пр³ятельницею; то для меня очень удивительно, что вы столь долго оставляли ее въ неизвѣстности.

   Что мнѣ сказать вамъ? Ахъ! Сударыня.... (она остановиласъ.) Но моя матушка старается въ пользу такого человѣка, коего я любить не могу.

   Симъ самымъ возвращаемся мы къ нашему вопросу. Не имѣютъ ли ваши родители права желать, дабы вы извѣстили ихъ о своихъ возражен³яхъ противъ того человѣка, о пользахъ коего они стараются?

   Особенныхъ возражен³й я ни какихъ не имѣю. Графъ Бельведере достоинъ лучшей супруги, каковою я для него быть не могу. Я бы имѣла къ нему совершенное почтен³е, естьлибъ была у меня сестра, къ коей бы обращались всѣ его старан³я. И такъ, дарагая моя Клементина, естьли я угадаю причину отдаляющую васъ отъ Графа Бельведере, то обѣщаете ли открыться мнѣ съ тѣмъ чистосердеч³емъ и откровенност³ю, кои почитаю я неразрывными съ дружбою?

   Она молчала и я ожидала ея отвѣта. Наконецъ она мнѣ сказала, обратя свои взоры на меня: я васъ опасаюсь, Сударыня.

   Я на то и не жалуюсь, моя дарагая, естьли вы считаете меня недостойною вашего дружества.

   Чтожъ бы вы отгадали, Сударыня? Что вы предупреждены въ пользу какого нибудь человѣка; иначе не моглибъ желать своей сестрѣ, естьлибъ ее имѣли, такого супруга котораго почитаете васъ не достойнымъ.

   Не достойнымъ меня! нѣтъ, Сударыня, я не имѣю такого мнѣн³я о Графѣ Бельведерѣ.

   Догадки мои тѣмъ еще болѣе утверждаются.

   О! Сударыня, какъ настоите вы въ своихъ вопросахъ?

   Естьли вы почитаете меня нескромною; то говорите сами; я молчать буду.

   Нѣтъ, нѣтъ, я не говорю и того, чтобъ вы были нескромны; но вы меня приводите въ замѣшательство. Я бы не столько приводила васъ въ замѣшательство, естьлибъ точно не угадала вашей тайны, и естьлибъ тотъ предметъ не такъ былъ васъ недостоинъ, что вамъ въ томъ нельзя безъ стыда признаться.

   О! Сударыня, какъ вы меня принуждаете, что могу я вамъ отвѣчать?

   Естьли вы имѣете ко мнѣ нѣкую довѣренность и почитаете меня способною помогать вамъ совѣтами....

   Я имѣю къ вамъ всю достодолжную довѣренностъ. Вашъ характеръ столь извѣстенъ!

   И такъ, дарагая Клементина, я еще стану отгадыватъ. Позволите ли мнѣ?

   Чтожъ такое? что можете вы отгадывать?

   Что какой нибудь человѣкъ низкой породы... безъ имѣн³я..... безъ достоинствъ можетъ быть....

   Постойте, постойте, не ужели почитаете вы меня способною унизиться да такой крайности? Для чего терпите вы меня еще на своихъ глазахъ?

   Я еще стану угадыватъ. Человѣкъ, видно Королевской крови, превосходнаго разума, превышающ³й вашу надежду....

   О! Сударыня, не скажители, что ето какой нибудъ Магометанской Князь, когда такъ распространяете свои догадки?

   Нѣтъ, Су