Уоллес Эдгар - Ворота измены

что встречался с нашим общим другом.

   Коллэй без разрешения вынул из ящика сигару и закурил. Тигр был погружен в свои мысли:

   - Это самое неприятное известие, которое я получил за последние годы. - Тигр снял очки, сложил их и отложил письмо в сторону, чтобы Коллэй не смог прочитать.

   - Не хочу вам мешать, - сказал Коллэй и сел в самое удобное кресло.

   - Гм... я совсем не знал, что у нас есть общий друг. Кто же он? - спросил Трайн, нахмурив брови.

   - Назовем его господином из Индии.

   - Рики? Вы научили его пиковой игре? - Тигр ехидно намекал на ловкость Коллэя в этой карточной игре, которая создала ему плохую репутацию в обществе.

   Коллэй только рассмеялся. Его трудно было оскорбить.

   - Вы ведь знакомы. Он мне сказал, что вы выполняете его задание. Не могу ли и я принять в нем участие?

   Трайн взял сигару их пепельницы и закурил.

   - Нет. Ни князь, ни я не согласимся на вашем участии. Скажу честно: вы надоели князю. Он интересовался, не знаю ли я парочку парней, которые могли бы отправить вас в мир иной. Но охота за негодяями меня никогда не интересовала.

   Коллэй все равно не обижался.

   - Меня все время удивляет, почему мы не можем стать настоящими друзьями?

   Тигр натянуто рассмеялся.

   - Не удивляйтесь! Я вас терпеть не могу и не доверяю вам... Этого достаточно?

   - Преклоняюсь перед вашей искренностью, - улыбнулся Коллэй. - Но в чем вы меня можете упрекнуть?

   Трайн быстро ответил, употребив при этом самое резкое из своего лексикона слово. На этот раз он попал в цель. Коллэй побледнел. На щеках выступили пунцовые пятна.

   - Я не могу этого слышать! - резко крикнул он.

   - Именно поэтому я и сказал. Если бы я адресовал это слово самому подлому вору, он, наверное, застрелил бы меня. И был бы прав. Другие слова для вас не подходят, Веррингтон, - для человека, который столь бесстыдно и низко эксплуатирует женщин. И если вы ничего не имеете против, я хотел бы закончить письмо.

   Дрожа от бешенства, Коллэй Веррингтон вышел из "Клуба Мусетрап". Тигр Трайн никогда еще так его не оскорблял. Он стал обдумывать, как бы отомстить этому великому преступнику. Он ненавидел его, но боялся могущественную организацию Тигра, которая протянула свои щупальца во всех частях света. Он чувствовал свою ничтожность.

   Но напрасно он терзался мыслью о мести. Судьбе было угодно, чтобы он никогда больше не встретился с Тигром.

  

   Утро двадцать шестого выдалось мрачным и серым. Белый тонкий туман окутывал Темзу. Нависли тяжелые облака. К полудню мелкий тоненький дождик превратился в ливень.

   В ненастные дни Тауэр выглядел печально. Маленькая площадь для учений пустовала. В такой день только можно встретить одиночного посетителя. Часовые стояли в специальных будках. Смотрители в пестрых костюмах прятались от ненастья под воротами или в киосках.

   Дождь еще накрапывал, когда Дик Халовель со своим взводом покинул площадь и расставил часовых перед вахтгаузом. Он вместе с Бобом, которого сменил, проделал предписанный уставом круг и принял от него охрану берега и других объектов. Дик был рад, что взвод Боба уже отправился в казармы, и он мог уйти к себе в комнату.

   Перед этим друзья успели переговорить.

   - Прошу тебя, сходи сегодня к Гоуп и объясни ей, почему я должен был отказаться от ужина у себя дома.

   - Леди Синтия очень злится на тебя. Думаю, ты это знаешь.

   - Могу себе представить! Но это не очень огорчает. Лишь Богу известно, почему она вдруг снова рассердилась. Она тебе что-нибудь говорила об этом?

   Боб отрицательно покачал головой.

   - Нет. Она сказала Даунпорту, что специально отказалась от приглашения, чтобы "обидеть бедную девушку"... Это ее подлинные слова... В таком случае, мол, ты оставишь ее.

   Дик натянуто улыбнулся.

   - Все это неспроста! Но леди Синтия сейчас меня не интересует. Пожалуйста, присмотри за Гоуп. Я обо всем написал ей и думаю, что она поймет. Но буду тебе весьма благодарен, если ты поговоришь с ней.

   Боб ушел. Дику пришлось двадцать четыре часа отдать службе, которая не была такой скучной и однообразной, как многим казалось.

   В этот день леди Синтия была не в духе. Если бы ее супруг нашел малейший подходящий повод, он сбежал бы из дома. К несчастью, служба заставила его быть в Тауэре. Он с огромной выдержкой выносил капризы и придирки своей дражайшей "половины".

   - Конечно, это необдуманный шаг со стороны Дика, - в десятый раз повторял полковник, - но он очень остро реагирует, когда дело касается этой девушки.

   - Он бесстыдник! - возразила леди. - Даже тупой Лонгфелью, видимо, подпал под его влияние. Дик не только лично пригласил меня на ужин, но еще и прислал письменное приглашение. В последнюю минуту он вдруг все отменил под влиянием молодой особы...

   - Какой молодой особы? - спросил полковник, который думал о чем-то другом.

   - Ты никогда не слушаешь, что я тебе говорю, - резко сказала леди. - Ты вечно рассеян, Джон! Ведь Ричард Халовель должен был на коленях благодарить тебя за то, что ты для него сделал. Репутация офицера должна быть превыше всего! Когда арестовали его брата Грэгэма, Дик должен был выйти в отставку. Честь мундира не допускает, чтобы брат старшего офицера был преступником.

   - Дик тогда подал в отставку, но я и высшее командование не приняли ее. Если бы мы этого не сделали, офицерский корпус взбунтовался бы. Ведь мы, в конце концов, не виноваты, если наши родственники участвуют в неблаговидных делах, - сердито воскликнул полковник.

   Леди слишком хорошо знала мужа, чтобы не уловить в его словах скрытый намек.

   - Вся семья Халовелей прогнила насквозь, - продолжала она. - Я не удивлюсь, если Дик пойдет по стопам брата.

   - Ну что за глупости! - возбужденно сказал полковник. - Они ведь только сводные братья. Мать Грэгэма была скверной женщиной. От нее он и унаследовал все плохие качества. Дик здесь абсолютно не при чем. Получила ли ты приглашение к ужину? - спросил он, надеясь на положительный ответ.

   - Нет! Буду весь день дома. Я забыла еще сказать, что Боб Лонгфелью на днях был весьма нелюбезен со мной... Даже невежлив...

   - А что он сказал?

   - Дело не в словах, а в манере, в какой он их произнес. Боб становится невыносимым. Тебе, Джон, хорошо известно, что дисциплина в полку упала. Я не могу утверждать, что в этом виноват ты...

   - Тогда подумай как следует, кто виноват, - сказал взбешенный полковник, вставая со стула. - Пойду в комнату ординарцев.

   Когда он вернулся домой к чаю, у супруга разыгралась мигрень, и она лежала в будуаре. Он очень обрадовался и справился о ее здоровье через горничную. Он с удовольствием пил чай, когда вошел адъютант и показал полковнику в окно на трех человек в штатском, проходивших по площади, В руках одного из них была переносная лестница.

   - Кажется, Управление королевской сокровищницы очень опасается за судьбу драгоценностей, - сказал адъютант. - Оно прислало специального чиновника, чтобы проверить сигнализацию.

   Полковник рассмеялся. Для него это было не в диковинку. По распоряжению из Уайтхолла такие проверки производились часто. Однажды стальные двери сокровищницы вдруг заменили новыми, в следующий раз приехали детективы, чтобы допросить смотрителей: какой-то неизвестный американец интересовался стоимостью, весом и величиной обоих крупных алмазов из сокровищницы.

   - Я бы хотел посмотреть на человека, который рискнул бы последовать примеру полковника Блоода. Разве что на это отважится какой-нибудь рехнувшийся маньяк.

   Полковник был в офицерском клубе и читал индусские газеты, когда домой позвонили. Кто-то спрашивал леди Синтию. Хозяйка передала горничной, что плохо себя чувствует, поэтому не может спуститься вниз к аппарату. Но горничная сразу же вернулась.

   - Миледи, что ему ответить? Господин настаивает, что ему обязательно нужно поговорить с вами. Он уже с десятого июня пытается связаться с вами по телефону.

   Слова горничной ошеломили леди Синтию. Она присела на кровати, лицо ее подергивалось.

   - Ладно... Сейчас спущусь. Перенесите аппарат в рабочий кабинет полковника.

   Хриплый голос леди удивил горничную, но лицо госпожи оставалось бесстрастным. Синтия очень быстро спустилась с лестницы, закрылась в кабинете полковника и несколько минут тихо говорила по телефону. Когда она вышла, ее лицо было мертвенно бледным, но горничная объяснила это сильной мигренью.

   Когда полковник вернулся, то увидел супругу в салоне. Она была в выходном вечернем платье и готовилась надеть пальто.

   - Ты уходишь, дорогая?

   - Да! Я только что вспомнила о визите, который должна была нанести еще месяц назад. Просто ужасно, как я все забываю. Ты ведь ничего не имеешь против, Джон?

   - Наоборот, очень рад, когда люди держат слово. Я поужинаю один или пойду в казино.

   - Ужин готов. Пригласи майора, будет веселее. В одиннадцать я вернусь.

   Полковник с удовольствием пригласил бы Дика, но тот дежурил. Адъютант договорился о встрече с другом. Поэтому полковник Рислип предпочел поужинать один, чем обмениваться обязательными вежливыми фразами со старшим майором. Когда он вошел в столовую и сел за стол, появился неожиданный гость. Это была Диана Мэртин. Лицо ее сияло.

   - Господи помилуй, Диана! - замешкался полковник. - Что случилось?

   Полковник ликовал, что жена уже успела уйти.

   - Я пришла по приглашению вашей супруги, - ответила Диана.

   - Что? Синтии? - недоверчиво спросил он.

   - Она пригласила меня на ужин... Меня не было дома, когда она позвонила, но передала через горничную... И я с удовольствием пришла... Синтия... Очень жаль, что между нами пробежала черная кошка...

   - Но, милая моя... - полковника очень удивила эта новость. - Синтия ушла. Она отправилась с визитом к знакомой, которой обещала прийти еще месяц назад. Сама судьба вмешалась...

   Он позвонил горничной, но она не знала, где леди ужинает.

   - Подайте прибор для мисс Мэртин! - сказал полковник горничной. - Вы, мисс Диана, конечно, поужинаете со мной? - обратился он к Диане, когда та сделала вид, что собирается уходить. - Синтия никогда не простит, если я вас отпущу...

   Он неоднократно извинялся за забывчивость супруги и в душе был очень рад видеть в гостях такую очаровательную даму. Ужин оказался настолько приятным, что он не мог и предположить. К концу ужина Диана спохватилась:

   - Я, право, засиделась. Пора домой!

   - Домой? Уже? - Полковник весело рассмеялся. - Это не так просто! Не забудьте, что вы в крепости, и стража выпустит вас из Тауэра только тогда, когда назовете пароль. Иначе арест и военный суд.

   - Боже мой! - воскликнула Диана. - Как я попаду домой? Вы знаете пароль? - наивно спросила она.

   - Конечно. Есть специальный пароль для всех караулов Лондона. Он меняется каждый день, чтобы не было злоупотреблений.

   - Абракадабра, - весело заметила Диана.

   - Нет, пароль не бывает таким сложным. Бедный часовой обалдел бы, если бы ему пришлось запоминать такое несуразное слово. Обычно для пароля используют названия городов, например, Кардифф, Бристоль... Сегодня же это "Бостон"!

   "Бостон"! Она чуть не выдала себя. Ведь Трайн такого слова не называл.

   Что делать? Как сообщить Трайну новый пароль? Диана все время думала об этом, пока говорила с полковником. Вдруг ей пришла идея. Воспользовавшись тем, что полковник вышел в кабинет за сигарами, она быстро написала пароль на бумажке, обвернула ею один шиллинг и положила в ридикюль.

   Когда часы пробили десять, Диана поднялась и вышла с полковником из дома. Она выбрала удачный момент. Через несколько минут позвонила леди Синтия и сказала, что вернется только в полночь.

   Когда они проходили мимо вахтгауза, Диана стала свидетельницей средневекового обычая, не нарушавшегося в Тауэре несколько столетий. Церемония выполнялась каждый вечер.

   Через мрачные ворота Кровавой Башни прошел небольшой отряд солдат. По штыкам скользил свет от ламп. Впереди шел человек с фонарем в руке.

   - Стой! Кто идет? - раздался резкий голос.

   Отряд остановился, и глубокий воинственный голос ответил:

   - Ключ!

   - Чей ключ? - спросил караульный.

   - Короля Георга!

   Отряд выстроился в шеренгу. Послышался глубокий голос Ричарда Халовеля:

   - Передай ключ короля Георга! Внимание на караул!

   Прозвучала команда, и ружья взлетели вверх. Только тогда старый сторож, у которого был ключ, снял шляпу и зычно произнес:

   - Боже, храни короля Георга!

   - Эта церемония называется "Ключ"? - шепотом спросила Диана.

   - Да. Ее отменили только один раз, когда умерла королева Виктория, и еще не знали, как назовут нового короля.

   Сердце Дианы учащенно забилось, когда они проходили мимо хранилища. Около него стоял часовой, еще один был у Ворот Измены. Внизу, у крепостного вала, Диана увидела третьего, а у наружных ворот - четвертого. Колени у нее дрожали, в висках стучало. Наконец, они дошли до Тауэр-Холла, и денщик полковника пошел за машиной. Вдруг полковник заметил газетчика, выросшего перед Дианой. Не успел он прогнать его, как Диана бросила ему монету, завернутую в бумажку. Она настолько растерялась, что даже забыла взять газету, но газетчик знал свое дело:

   - Пожалуйста, возьмите. Много новостей!

   - Вы тоже интересуетесь газетными сенсациями? А я думал, что вы настолько заняты собой и успехом у мужчин, что некогда уделять внимание политике.

   - Нет, господин полковник, я увлекаюсь задачами "Крест-накрест", - не своим голосом ответила Диана.

   Она чуть не упала в обморок, когда полковник взял ее под руку и посадил в подъехавший автомобиль.

  

   Когда городские куранты пробили час, с берега Сэррэй бесшумно отчалила моторная лодка. Было совсем темно. Минуя Биллингсгат, лодка подплыла к Лондонскому мосту, потом медленно взяла курс на северное побережье. Приблизившись к каменной набережной Тауэра, механик выключил мотор. Четыре человека, стоявшие в лодке, ухватились за каменный угол и осторожно потянули лодку вдоль набережной, пока миновали башню св.Томаса. Она остановилась недалеко от первого караульного помещения. Когда старший экипажа взобрался на набережную, он заметил, что часовой как раз покинул помещение и быстро пошел к восточной окраине своего участка. Дождь только что прекратился. Один из оставшихся в лодке выпрыгнул на берег, перелез через перила, прислушался, шмыгнул мимо здания и скрылся в темноте. Через несколько минут часовой возвратился, снял с плеча ружье, ударил прикладом по каменному тротуару и замер в одной позе. Старший группы и его подручные затаили дыхание, секунды казались им вечностью... Вдруг они услышали приглушенный крик, стук падающего ружья... Потом все затихло.

   Старший поднял со дна лодки переносную лестницу, прыгнул на берег и перетащил лестницу через перила. Два человека последовали за ним. Один из них был в мундире офицера Бирвичской Гвардии. Он придерживал рукой саблю, чтобы она не гремела по каменной мостовой. Это был Грэгэм Халовель. Он быстро пересек участок, отделявший набережную от Ворот Измены. Грэгэм даже не оглянулся на несчастного часового, лежавшего без сознания на своем посту. Через минуту Грэгэм уже спускался по лестнице, которую укрепили сообщники. Он слышал, как они возились с железными гвоздями ворот, через которые так часто проходили предатели и невинно осужденные. Грэгэм не видел, что делали сообщники. Вдруг он услышал рядом голос: "Пойдемте!". Покорно поплелся через ворота и оказался напротив лестницы, которая вела к Кровавой Башне.

   Здесь нужна была максимальная осторожность. Слышались шаги часового. Он не заметил злоумышленников. Было очень темно.

   Старший опять бесшумно пошел вперед. В руках он нес маленький стальной цилиндр, к которому был прикреплен плоский воронкообразный аппарат. У Грэгэма не было ни желания, ни времени узнать, что это за штука. Он только предположил, что в аппарате какой-то усыпляющий газ, потому что старший надел противогаз еще до того, как они вышли из лодки.

   Часы на церковной башне пробили четверть второго, когда они шли по ступенькам.

   - Стой! Кто идет?

   Грэгэм затаил дыхание. Кого-то из группы заметил часовой.

   - Друг.

   - Подойди ближе, друг, назови пароль!

   - Бостон!

   - Правильно! Можете идти!

   Сообщник вернулся. В группе не было только старшего с аппаратом. Он успел спрятаться в укромном месте. Они пошли вдоль стены на восток. Скоро к ним присоединился и старший.

   Когда подошли к вахтгаузу, Грэгэм увидел скорченную фигуру часового.

   - Я подложил бутылку виски, - сказал старший. Грэгэм узнал Маузея. - Они подумают, что он напился.

   Маузей открыл дверь маленькой круглой башни, в которой обычно находились чиновники. Все прижались к двери. Маузей и Грэгэм стояли в засаде.

   - Подойдите поближе, - шепнул Маузей на ухо Грэгэму. - Когда ваш брат упадет, немедленно займите его место.

   Маузей выглянул за дверь и увидел мерцающий свет фонаря. Дик делал обход, проверяя посты. Он, видимо, возвращался с набережной и направлялся к гауптвахте с небольшим отрядом. Впереди с фонарем шел барабанщик, за ним два солдата, потом сержант и, наконец, Дик. Они прошли через ворота.

   - Давай, - шепнул голос на ухо Грэгэму.

   Дика вдруг кто-то подхватил и опустил на землю. В следующее мгновение Грэгэм уже шагал за сержантом, который ничего не слышал. Один из солдат, которому все-таки что-то показалось, хотел было повернуть голову...

   - Идите прямо! - резко приказал Грэгэм, подражая интонации брата. Потом скомандовал: - Стой!

   Они были у вахтгауза напротив Ворот Измены. Сержант вышел из строя и подошел к человеку, лежавшему у порога.

   - Что с ним, сержант? - зычно спросил Грэгэм.

   - Не знаю, господин обер-лейтенант. - Он потряс часового, который лежал без памяти, потом крикнул:

   - Вставай!.. Это Фильперт... Кажется, он пьян!

   - Пьян? Внесите его в вахтгауз.

   Два солдата перекинули ружья через плечо и попытались поднять часового. Запахло алкоголем. Вдруг сержант наклонился и поднял бутылку. Он понюхал ее.

   - Виски!

   - Внесите его в вахтгауз!

   - Поставить кого-нибудь на его место?

   - Нет! Пока не нужно.

   Они прошли ворота. Грэгэм смело вошел за отрядом в караульное помещение. Никто бы не догадался, что это не Дик. Последний всегда носил маленькие черные усы. Точно такие же украшали верхнюю губу Грэгэма. Он отпустил их, готовясь к своей роли.

   Сержант доложил "офицеру", что распоряжение выполнено.

   - Будет лучше, господин обер-лейтенант, если Фильперта все-таки заменить, - сказал он.

   - Это лишнее, - коротко возразил Грэгэм.

   Сержант удивленно посмотрел на него, но спорить не посмел.

   Когда Грэгэм подошел к веранде, он увидел еще одного часового, который мерил шагами свой участок. Грэгэм остановил его.

   - Хочешь шоколада?

   Часовой смутился. Офицеры Бирвичской Гвардии ночью никогда не предлагали часовым шоколад. Но если начальник караула угощает...

   - Благодарю, господин обер-лейтенант! - пролепетал он.

   Грэгэм увидел, как часовой сунул шоколад в рот, механически несколько раз пожевал и схватился рукой за горло... Грэгэм быстро подхватил ружье, чтобы оно не упало, и мягко уложил солдата на землю. В караульном помещении было тихо. Грэгэм оттащил часового к дальнего углу веранды и бесшумно спустился к нижней дороге. Послышались шаги второго часового, который предупреждающе окрикнул:

   - Стой!

   - Пароля не нужно. Я обер-лейтенант сэр Ричард Халовель.

   Этот солдат оказался несговорчивым.

   - Я не ем шоколад, господин обер-лейтенант!

   - Я приказываю, - сказал "офицер". Часовой вынужден был послушаться. Правда, он подозрительно посмотрел на Грэгэма.

   Вдруг, как из-под земли, вырос человек в газовой маске и подхватил часового, лишившегося чувств.

   - Возвращайтесь к караульному помещению. Если сержант выйдет, постарайтесь удержать его от обхода постов, - шепнул Грэгэму человек в газовой маске. Грэгэм утвердительно кивнул и пошел. И своевременно. Не успел он подойти к дверям, как вышел сержант.

   - Меня очень волнует то, что случилось с часовым, - сказал он. - Устав об охране сокровищницы Тауэра суров, и я вынужден завтра подать специальный рапорт начальству.

   - Уже все в порядке, сержант, - холодно произнес Грэгэм. - Только что проходил мистер Лонгфелью, и я попросил его немедленно доложить адъютанту. На вашем месте я не вмешивался бы в дело, которое находится в компетенции полковника.

   - Не кажется ли вам, господин обер-лейтенант, что здесь что-то неладно? - спросил сержант. - Никак не могу понять, откуда часовой взял виски. Фильперт же трезвенник.

   - Что бы ни случилось, не вмешивайтесь. Так для вас будет лучше, - ответил Грэгэм.

   - Слушаюсь, господин обер-лейтенант!

   Сержант взял под козырек и вернулся в здание.

   Грэгэм повернулся и взглянул на ворота. Он стоял, как на углях. Сердце у него зачастило. Вдруг он увидел две фигуры, вынырнувшие из коридора сокровищницы, покрытого стеклом. Послышался тихий свист. Сигнал! Грэгэм бесшумно спустился по ступеням и последовал за ними. Он уже был у калитки Кровавой Башни, как вдруг из темноты его окликнули:

   - Привет, Дик! Я хочу с тобой поговорить!

   Прежде чем Грэгэм осознал опасность, перед ним вырос стройный офицер в мундире. Это был Боб Лонгфелью.

   - Я не видел Гоуп, хотя искал ее целый вечер, но не нашел...

   Волнение Грэгэма достигло апогея. Он даже забыл о своей роли.

   - Я не могу сейчас говорить с тобой, - сказал он и оттолкнул офицера.

   В этот момент Грэгэм почувствовал, как сильная рука схватила его за рукав. Боб вопросительно посмотрел на него.

   - Проклятие! - выругался Боб. - Это не Дик Халовель... Кто вы?..

   Тяжелый удар оглушил Боба. Он выпустил рукав, потерял равновесие и упал, навзничь около ворот. Грэгэм мгновенно бросился вперед, перепрыгнул перила, прошмыгнул через Ворота Измены и буквально взлетел по лестнице. Маузей уже ждал его.

   - Скорее! - шепнул он.

   И действительно, нужно было торопиться. Они услышали громкие команды. Когда Грэгэм спрыгнул с набережной в лодку, над их головами прожужжали первые пули.

   Моторная лодка, развивая максимальную скорость, полетела вниз по реке. Начался отлив, и она плыла по течению. Полицейский катер Тауэрского моста вдруг вырос недалеко от берега. Чиновник что-то крикнул. Катер преграждал лодке путь. Он стоял поперек реки. Маузей, управляющий мотором, направил нос лодки на катер. Раздался страшный треск. Лодка перевернула катер и помчалась дальше. Прежде чем Грэгэм понял, что произошло, два человека уже барахтались в воде. Они звали на помощь. Сам Грэгэм тоже очутился бы в реке, если бы железная рука не удержала его.

   Грэгэм пришел в себя, снял офицерский мундир и бросил его в воду. Под мундиром он был в штатском.

   - Разве мы весь путь проделаем по воде? - спросил он, надевая плащ.

   - Нет. Мы высадимся в Дептфорде, иначе нас схватят еще до Гринвича. Не забудьте, что все посты уже оповещены по телефону.

   Лодка взяла курс на набережную Сэррэй. Вдруг она замедлила скорость. Крюк лодки зацепили за угол верфи, нос направили по течению. После того, как все выбрались на берег, пустую лодку пустили по реке. На берегу стояли три автомобиля. Маузей нес в руках черный квадратный ящик. Он сел во вторую машину. Грэгэм последовал за ним. Понял, что это такси, и очень удивился.

   - На такой машине далеко не уедем, - заметил он.

   - Знаю, Мы доберемся на ней только до Блекхита. Грэгэм, возьмите ящик! Есть у вас пистолет?

   - С собой не взял, но на пароходе есть.

   - Ладно! Послушайте, как действовать дальше, - повелительно сказал Маузей. - Я вас оставляю в Блекхите. Там нас ждет другая машина. Дальше вы поедете один. Шофер уже получил необходимые инструкции. До рассвета вы должны быть на борту "Притти Аннэ". Мы специально отправляем человека на аэроплане в Ирландию, чтобы замести следы. Жаль, что у вас нет пистолета.

   Грэгэм посмотрел на светящийся циферблат своих часов. Было всего половина второго. "Подумать страшно, что на все понадобилось пятнадцать минут", - восхитился он.

   В Блекхите автомобиль остановился, и они вышли. Большая черная машина стояла на углу улицы. Грэгэм прыгнул в нее, положил бесценный ящик на сиденье и сел на него. Он терпеливо ждал, когда машина тронется. Вдруг Маузей что-то подал ему в окно. Это был стальной шлем, он нащупал его острие.

   - Если вас задержат, наденьте на голову. Вы полицейский инспектор и едете в Грэйвзенд для расследования преступления. Вот документы. Желаю удачи!

   Машина сразу же тронулась. Не раз Грэгэму приходилось ездить быстро, но с такой скоростью еще никогда. Машина летела стрелой, и скоро Грэгэм уже узнал силуэты Бромлея. Через несколько минут они были у Грэйвзенда. Машина повернула налево, поехала по неровной проселочной дороге через поле.

   - Мы у цели!

   Шофер распахнул дверь, Грэгэм вышел и ступил в лужу. Лил сильный дождь. Грэгэм ничего не видел, но почувствовал, что где-то рядом море. Он слышал плеск воды и вдыхал морской воздух. Вдруг тяжелая рука легла ему на плечо.

   - Следуйте за мной, - сказал богатырского вида человек.

   Грэгэм узнал Эли Боса. Они пошли по глинистому спуску. Внизу на волнах покачивалась моторная лодка.

   Грэгэм взял ящик, перелез через борт и сел на скамейку. Лодка резко качнулась, когда в нее сел Эли. Они помчались по волнам и скоро увидели "Притти Аннэ". В воде отражался зеленый свет с рулевого мостика. Наконец, они остановились у кормы парохода. Здесь была спущена веревочная лестница. Грэгэм одной рукой ухватился за канат и с большим трудом полез наверх. Он поднялся на гладкую мокрую железную палубу. За ним влез Эли. Вскоре Грэгэм услышал скрип и шум. Это поднимали на борт лодку. Заработали паровые машины, пароход задрожал и закачался. Грэгэм чуть не упал с непривычки.

   - Идите вниз! - резко приказал Эли. - Вы знаете, где ваша каюта? Замок поставлен. Сейф тоже установлен.

   Грэгэм ощупью добрался до каюты, в проходе не было света. Он открыл дверь, поставил ящик на пол, вынул ключ, запер дверь и зажег огонь.

   Окна каюты были наглухо закрыты железными шторами. На грязной стене висела керосиновая лампа. Но было заметно, что Эли пытался создать "комфорт" в этой мрачной норе. На столе лежала новая скатерть, над кроватью красовалась картина без рамы. В углу каюты стоял сейф, прикрепленный к потолку и полу железными скобами. Грэгэм положил драгоценную ношу в сейф, попробовал стальную дверь, запер ее, проверил замки и засовы и сел отдохнуть. Лишь теперь он мог осмыслить, что произошло. Пароход, судя по коротким сильным толчкам, шел очень быстро. "Авантюра продолжается", - думал Грэгэм. Он с интересом анализировал все детали прошедшей ночи. Оставалось ждать, чем все это кончится.

   Ему было безразлично, что стало с его сводным братом. Он не сожалел о случившемся. "Дик всегда меня ненавидел, - убеждал себя Грэгэм. - Он ничего не сделал для того, чтобы брат снова встал на ноги. Теперь, наверное, Дика будут судить военным судом".

   Послышался стук в дверь, шум падающего тела и вздох.

   - Кто здесь? - испуганно спросил Грэгэм.

   - Откройте, ради Бога, откройте! - кто-то ответил глухим голосом.

   Грэгэм остолбенел. Не полиция ли нагрянула?

   Грэгэм бросился к двери, открыл ее. Когда дверь распахнулась, в каюту ворвался мокрый человек с окровавленным лицом и руками. Он сразу же мешком упал на пол. Грэгэм с ужасом отпрянул. Это был Коллэй Веррингтон.

  

   Днем двадцать шестого Гоуп Джойнер была в отчаянии. Она боялась лишиться рассудка. Девушка настолько не владела собой, что в три часа позвонила Дику. Его не было дома. В это время он командовал караулом.

   Гоуп мало знала Коллэя Веррингтона. Хотя его похождения были известны всем, и двери домов высшего света были для него закрыты. Если бы Гоуп спросила о нем у Дика, то не пустила бы его на порог. Она не знала, что Коллэя подослал к ней князь. Они познакомились вроде бы случайно. Тот сам представился и заговорил об общем знакомом из "Индийского общества распространения культуры".

   Гоуп слышала, что Коллэй хорошо знал почти все лондонское общество и даже круги, не принадлежавшие к аристократии и дворянству. Это помогло Коллэю добиться встречи с ней, он пообещал помочь получить сведения о ее происхождении.

   Если бы с ней об этом заговорил посторонний, она бы, в лучшем случае, снисходительно выслушала бы. Но Коллэй знал свое дело. Он умел входить в доверие. И она не посмела ему отказать, тем более он намекнул, что у него есть данные об ее отце.

   В девять вечера Гоуп, удивляясь сама себе, переоделась и пошла вниз по Вилльер-стрит. Она еще издалека заметила Коллэя у маленького ресторана. Он встретил девушку, и они вошли в полупустой зал. Коллэй заказал очень скромный ужин и сразу же приступил к интересующему ее вопросу. Это заставило поверить в его искренность. Рассказ казался правдоподобным. Человек высшего сословия женился не на ровне. Вскоре после свадьбы между ними начались раздоры, и они разошлись. Женщина вернулась на службу секретаршей. Эту должность она занимала до замужества. Через полгода после свадьбы родилась Гоуп. Женщина, ненавидевшая мужа, на некоторое время уехала в другой город и распустила слух, что она и ребенок умерли. По версии Коллэя, отец Гоуп поверил и женился второй раз. После настоящей смерти первой жены он спохватился, что жил в бигамии, и был вне себя от ужаса. Не желая лишать счастья своих детей от второго брака, - их бы признали незаконнорожденными, - он вынужден был отказаться от Гоуп. Но поручил наблюдать за ней адвокатам, дал ей возможность жить и воспитываться в роскоши.

   - Милая Гоуп, - сказал Коллэй, выпив стакан вина, - честное слово, мне с трудом удалось уговорить вашего отца встретится с вами.

   - Но хочу ли я его видеть? - спокойно сказала Гоуп.

   - Мне казалось, что хотите, - настаивал Коллэй. - Было бы глупо с вашей стороны не воспользоваться благоприятным моментом. Такого случая может больше не представиться. Насколько я знаю, отец хочет передать вам документы, чтобы вы могли нейтрализовать нападки ваших злейших врагов.

   - Где же он? Почему не пришел с вами?

   - Он не мог. На это у него веские причины, которые он объяснит вам лично. Но одна из них - вы очень похожи на него. Это и удержало его от встречи с вами здесь. Даже маленький ребенок понял бы, что это отец и дочь. Сейчас его моторная яхта стоит на якоре недалеко от Большого моста. Он прислал моторную лодку, чтобы доставить нас на борт судна. Поездка займет всего около двадцати минут.

   Гоуп испугалась.

   - На яхте?.. Ночью...

   Коллэй пожал плечами.

   - Вы боитесь, это естественно. Буду откровенен, милая Гоуп. Меня можно упрекнуть в чем угодно, только не в корыстолюбии. От вашей встречи я ничего не имею. В конце концов, мне безразлично, встретитесь вы с отцом или нет. Я сказал ему, что встречаться на яхте - абсурд. Но ваш отец суеверен, он боится общественного мнения. Я уговаривал его, но он настоял на своем. Если вы не согласны, больше ничем помочь не могу. Пусть все остается, как было.

   - Но скажите хотя бы, как его зовут!

   - К сожалению, не могу, - Коллэй был спокоен. - Не хочу терять доверие вашего отца. Так что решайте.

   Коллэй подозвал кельнера, оплатил счет и сделал вид, что собирается уходить.

   - Я согласна, - сказала Гоуп. - Но как нам попасть туда?

   - Знаете ли вы Апер-Тэмз-стрит? Это очень грязная улица у речной стороны Сити. Там верфь и амбары. В ста метрах от Лондонского моста есть вход на старую лестницу, которую называют Ферманской. Там нас ждет моторная лодка. Но, милая Гоуп, если не хотите, не ходите!

   Коллэй был уверен, что "рыбка клюнет", и продолжал беседу еще около пяти минут. Он еще раз подчеркнул, что все зависит от ее желания.

   Они поехали поездом до вокзала Менсен-Хауз, а дальше пошли пешком. Скоро они были в темном и узком проходе между высокими амбарами. Гоуп увидела отражение света на воде.

   - Это лодка? - спросила она.

   - Кажется, - ответил Коллэй. - Я пойду спрошу. Яхта стоит дальше.

   - Пожалуйста, не оставляйте меня одну, - нервно сказала Гоуп.

   - Пойдемте, милая! Ступени очень скользкие, - добавил он и взял ее под руку.

   Моторка была такой маленькой, что они вынуждены были сесть у кормы. Когда лодка выплыла на середину течения, Гоуп стала искать глазами яхту, но везде стояли только большие пароходы.

   - Яхта ниже, ближе к устью, - успокаивал Коллэй.

   В лодке сидели два моряка.

   Когда Гоуп отвернулась, Коллэй схватил ее за горло, повалил и заткнул рот. Один из моряков взял девушку за ноги и помог Коллэю уложить на дно лодки. Гоуп пыталась сопротивляться, но Коллэй прижал ее своим телом и достал из кармана бутылочку. Гоуп почувствовала, как туман смерти окутал ее...

   - Единственная опасность для нас - полицейский катер, - хрипло сказал Джоб, сын Эли Боса. - Он здесь объезжает противоположный берег.

   Дождь лил, как из ведра. Коллэй был в легком пальто и продрог. Для перестраховки он снял пробку с бутылочки с хлороформом и еще раз поднес ее к бледному лицу девушки.

   - Ерунда! - сказал Джоб. - Старик думал, что с ней будет возни больше, чем...

   - Чем? - язвительно спросил Коллэй.

   - Ничего! - проворчал Джоб. - Не будьте любопытным, сэр. Старик не поверит, что вы так легко заманили ее. Она, видимо, не в своем уме, но, по-моему, все женщины ненормальные. Куда вы ее повезете?

   - В Индию!

   Джоб свистнул от удивления.

   - В Индию? Этого старик мне не говорил.

   Все замолчали. Джоб думал о неожиданной опасности в связи с тем, что на борту парохода будет женщина.

   - Жалко ее, бедную, - сказал Джоб. - Старик не совсем в уме... Но, думаю, после последних приключений он не рискнет...

   Коллэй Веррингтон не спросил, что пережил Эли Бос. Если бы узнал, то, может быть, его совесть проснулась бы. Он, наверное, пожалел бы Гоуп и лучше бросил бы девушку в воду, чем доставил на борт "Притти Аннэ".

   - Старик помешан на женщинах, - сказал второй моряк. - Еще будут трудности из-за этого. Вы нас не выдадите?

   - Нет! - сухо ответил Коллэй. - Я не предатель!

   Джоб молчал, пока они не прибыли в Гринвич. Наконец, он добрался до кормы и опустился около девушки.

   - Как она, собственно, выглядит? Я не мог рассмотреть ее в темноте.

   - Очень красива, - заметил Коллэй.

   Матросы пробормотали что-то невнятное.

   - Что вы сказали? - переспросил Коллэй.

   - Ничего... Лучше бы ей оставаться на суше. Старик с ума сходит, когда видит красивую женщину.

   - Я ведь сопровождаю ее до Индии, - сказал Коллэй.

   - Вы?

   - Да! Вы приготовили для меня комфортабельную каюту?

   - Не знаю! Спросите старика. Он только вчера говорил с самим господином.

   - С князем? - удивился Коллэй.

   - Нет, с другим.

   - Наверное, с секретарем.

   - Не знаю. Не люблю расспрашивать... Капитан получил инструкции. Я не вмешиваюсь... Но было бы лучше, если бы она осталась в городе. Капитан просто помешан на красивых женщинах.

   Впервые за этот вечер Коллэй почувствовал себя плохо. Судьба девушки его мало интересовала, но перспектива остаться на борту с капитаном - отчаянным бандитом и насильником - не радовала. Он предпочел бы тоже остаться на суше. Наконец, он еще может отказаться от поездки в Индию. Возможно, на борту для него есть новые инструкции, и он сумеет остаться в городе.

   Было около часа ночи, когда Джоб заметил "Притти Аннэ". На пароходе были потушены огни. Лишь на борту горел фонарь. Джоб просто угадал место, где был трап.

   - Это ты, Джо? - спросил грубый голос.

   - Да, отец!

   - Ты привез ее?

   - Да!

   - Прикрепи лодку. Ступай наверх, Джо! Сэмми, это ты?

   - Да, масса!

   Второй моряк в лодке был, видимо, негром [Негры называют белых "масса"].

   - Обвяжи ее веревкой!

   С парохода упал канат. Коллэй поднял девушку, и негр обвязал ее.

   - Готово! Масса, поднимайте!

   - Она без сознания?

   - Да! - ответил Коллэй.

   Он видел, как стройное тело осторожно поплыло вверх и исчезло в темноте.

   - Полезай наверх, Сэмми!

   Негр быстро поднялся по веревочной лестнице и прикрепил к ней нос лодки.

   - Эй, вы, как вас там, поднимайтесь! - крикнул капитан.

   Коллэй ухватился за канат, и начался трудный подъем. Одной ногой он передвигался по ступенькам, а второй боязливо переходил от одного обхвата к другому.

   - Обождите, не поднимай