Уоллес Эдгар - Ворота измены

="justify">   Полковник нахмурился.

   Диана пожала белыми красивыми плечами.

   - Это сущая правда, и я говорю вполне серьезно.

   Она вкратце рассказала ему биографию Гоуп Джойнер, и хотя говорила правдоподобно, все же недвусмысленно выделила темные места родословной мисс Гоуп.

   - Дик не сможет остаться в полку, если женится на ней, - продолжала Диана.

   - Наоборот, он говорил, что останется, - резко возразил полковник. - Через несколько недель его произведут в капитаны. Я знаю, что он уже давно мечтает командовать батальоном, как и его отец. Со времени образования полка Бирвичской Гвардии всегда один из Халовелей служил в нем.

   - Тогда вы доживете до того, что полк останется без Халовелей, - зло пошутила Диана.

   Полковник промолчал. Впечатление от ужина было испорчено.

   Когда разговор возобновился, он ответил Диане той же монетой:

   - У Дика много неприятностей из-за ужасного сводного брата. Но пусть не огорчается. В семье не без урода. Мисс Гоуп действительно очень красивая и порядочная девушка. Я одобрю его выбор, когда он сообщит...

   - Вы-то, да. Но леди Синтия...

   Она что называется попала в десятку.

   Вскоре гости разъехались. Остались только Диана и Коллэй. Князь, немного развеселившийся за ужином, спросил ее:

   - Вы ведь говорили с полковником о Гоуп Джойнер?

   Диана усмехнулась.

   - Я только сказала, что она очень красивая и милая девушка. В основном, мы говорили о Ричарде Халовеле. Ведь он собирается жениться на Гоуп.

   Она заметила, что князь растерялся.

   - Жениться? - Князь повернулся к Коллэю. - Впервые слышу.

   - Ричард и Гоуп только знакомы, - сказал Коллэй. - Я даже сомневаюсь, что они помолвлены.

   - Они любят друг друга, - необдуманно брякнула Диана, - а это равнозначно помолвке. Они свободны, красивы, здоровы... Почему бы им не пожениться? Ричард Халовель вынужден будет подать в отставку, потому что жены офицерского корпуса не допустят, чтобы в их общество попала женщина сомнительного происхождения.

   - Что вы хотите этим сказать? - спросил князь. - Разве мисс Джойнер не из хорошей семьи?

   - Ха-ха-ха! - Диана деланно обрадовалась. - Удивительно, что ваше высочество заступается за Гоуп Джойнер. Ведь именно вы должны знать, какую важную роль играет происхождение! У вашего высочества прекрасная тысячелетняя родословная.

   Князь, видимо, успокоился, он очень гордился своим происхождением.

   - Не надо плохо отзываться о мисс Джойнер, - попросил он. У меня на это есть свои основания. Понятно?

   Коллэй согласился. Князь продолжал:

   - Нужно все сделать так, чтобы никто не подумал, что люди, так или иначе связанные с князем Кижластанским, враждебно настроены против Гоуп Джойнер.

   - Да, это необходимо, - подтвердил Коллэй.

   Диана удивленно посмотрела на него и спросила:

   - Разве у вас есть свои соображения на ее счет?

   - Нет, - быстро возразил Коллэй, - но я полностью согласен с его высочеством. Нам не нужны враги. Ведь в круг ваших обязанностей, мисс Мэртин, входит приумножение числа его друзей. Даже к вашим соперницам вы должны быть добры и снисходительны.

   Если Коллэй думал ввести ее в заблуждение, то он ошибся. Слишком подозрительно выглядела забота князя о Гоуп. Диана поняла, что за всем этим кроется что-то другое, и злилась, что ее не посвятили в тайну. Она знала, что от Коллэя не получит никакой информации, поэтому решила обратиться к Грэгэму. Может быть, он что-то знает?

   Ранним утром, когда молочник еще объезжал квартиры со своими бидонами, Диана заказала машину и поехала в Кобэм. Она застала Грэгэма за столом. Перед ним стоял холодный завтрак, к которому он не притронулся. Он испугался, когда она вошла в комнату.

   - Ах, это ты? - сказал он. - Вы изволили оказать нам честь?

   Она удивилась. Лицо Грэгэма было землисто-серым. Оно было таким только один раз, когда его арестовали.

   - Что с тобой? - спросила она.

   - Ничего! - Он подал ей стул, - Пожалуйста, налей кофе, у меня дрожат руки.

   Она села, налила чашку и подала ему.

   - Скажи же, наконец, что с тобой?

   - Ничего!

   Он подошел к двери, запер ее на ключ, подсел ближе к Диане и шепотом рассказал о ночном приключении. Она внимательно выслушала и отрицательно покачала головой.

   - Я тебе не звонила. Это, безусловно, сделала та подлая женщина.

   - Но ведь она знала, что в тот момент я был в Лондоне, - Грэгэм настаивал на своем.

   Диана улыбнулась.

   - Конечно, знала. Она также была уверена, что, как только ты вернешься, сторож передаст тебе записку. Не могу поверить, что она - детектив. Я готова предположить, что она в этом деле понимает не больше, чем ее коллеги-мужчины.

   Диана сощурилась и глубоко задумалась. Она была умна и мужественнее Грэгэма и легче находила выход из затруднительного положения.

   - Где ты был, когда речь зашла о сейфе?

   - Сначала говорил Трайн, потом о сейфе упомянул капитан, но мы стояли в таком месте, где подслушать было невозможно. Никто, кроме садовника, не мог знать о письме с инструкцией о сейфе.

   Диана вдруг улыбнулась. Ее озарила мысль.

   - Она следила за Трайном и узнала, что он купил сейф, который должны были доставить капитану... Дело в том, что она работает на три фронта: следит за тобой, за Трайном и за капитаном.

   - Но откуда эта проклятая баба знает, что я участвую в этом деле?

   - Очень просто, - спокойно объяснила Диана. - Миссис Оллорби видела тебя с Босом. Она знает, что сейф должны доставить на "Притти Аннэ". Теперь она сопоставляет все факты, чтобы сделать выводы. Возможно, она позвонила только потому, чтобы подтвердить правильность своих предположений. Ведь детектив пытается предугадать события, а не только констатировать факты. Ты позвонил Трайну после того, как получил записку?

   - Да.

   - Так оно и есть! Миссис Оллорби поручила своему агенту на телефонной станции подслушивать все разговоры с Трайном. Трайн был дома, когда ты ему звонил?

   - Нет.

   - Благодари небо за это. Тебе повезло, - облегченно вздохнула Диана. - Я тебе посоветую: поменьше пользуйся телефоном...

   В двери постучали, и прежде чем Грэгэм успел сказать "войдите", садовник уже закрывал за собой дверь на ключ.

   - Знаете ли вы некую миссис Оллорби? - тихо спросил Маузей.

   Грэгэм настолько опешил, что не мог произнести ни слова. Он лишь кивнул.

   - Хотите, чтобы она вошла?

   - Что?.. Вошла?.. - спросила побледневшая Диана.

   - Она в коридоре, - сказал садовник.

   Грэгэм и Диана переглянулись и окаменели.

   - Можно ли пригласить ее? - опять спросил садовник.

   Диана первой оправилась от испуга. Грэгэм приходил в себя с трудом.

   - Куда? Сюда?.. - он все еще плохо соображал.

   Лицо Грэгэма исказили испуг и полное недоумение. Диана спохватилась:

   - Пусть войдет!

   Грэгэм хотел возразить, но Диана взглядом успокоила его.

   Спустя мгновенье открылась дверь, и миссис Оллорби быстро вошла в комнату. Она самодовольно смотрела на супругов.

   - Доброе утро, господа! - ее голос был вызывающе веселым. Это была не та покорная, подобострастная женщина, которую Диана видела у себя в квартире. Она говорила с ними на равных. - Как прекрасен утренний солнечный свет... и деревья, и великолепные цвета... Когда я слышу шепот листьев, снова чувствую себя молоденькой девушкой. Некоторые люди больше любят море, - продолжала она, - но я предпочитаю дачу с зеленой травой и благоухающими цветами. Ах, эти громадные трубы пароходов! Ведь на пароходах обычно есть трубы... Мрачные, черные, на которых облезла краска. Но на пароходах не бывает ни деревьев, ни диких роскошных садов... Не правда ли, мисс Мэртин? На пароходах ведь нет деревьев?

   Диана в ответ лишь прошептала что-то невнятное, Оллорби говорила, словно обращалась сама к себе:

   - Самое важное для парохода - его имя. Но, конечно, не все заключается в нем. Возьмем хотя бы "Притти Аннэ" ("Красивая Анна"). Что хорошего в этом судне? Даже капитан уродлив. Я предпочла бы лучше жить с небольшим кошельком здесь на даче, чем путешествовать с сейфом по Атлантическому океану, тем более, если бы была на месте человека, ранее уже имевшего горький опыт. Разве я не права, мисс Мэртин?

   Садовник, стоявший в двери, оцепенел от страха. Диана, наконец, пришла в себя и начала:

   - Я не знаю, что вы...

   Но миссис Оллорби перебила:

   - Вы не понимаете, почему я вдруг ворвалась на вашу красивую дачу? - Оллорби широко улыбнулась. - Знаете ли, мисс Мэртин, я фантазировала, что вы скажете: "Я не знаю, чего вы хотите", или "Будьте любезны объяснить нам", или даже "Как вы смеете?" Мало ли существует фраз, которыми можно воспользоваться, чтобы выразить негодование? Если вы настолько умны, чтобы выдумать что-то оригинальное, то должны и уметь сохранять спокойствие.

   Она осмотрелась. Стены украшал китайский фарфор, красивая мебель создавала уют. На столе стояли вазы с розами. Шикарные гардины слегка покачивал утренний ветерок.

   - Великолепный дом, - сказала Оллорби, растягивая слова. - Тигр Трайн сдал его Джонни Делбуру... Вы, конечно, знаете, что домом владеет Тигр... Он сдал его за несколько дней до того, как Джонни ограбил банк. Вы, мистер Халовель, наверное, встречались с ним с Дартморе... За излом он получил двадцать лет тюрьмы. Я удивляюсь, почему Тигр не оставляет "Клуба Мусетрап" и не проводит свою старость здесь, на лоне прекрасной природы?

   Она повернулась к двери, увидела смущенного садовника и дружелюбно кивнула ему.

   - Мистер Маузей, не правда ли? Сначала вас звали мистером Кольтэром, потом вы стали мистером Вильсоном... Я не помню сейчас всех ваших имен, но великолепно помню все преступления. Как поживает ваша прелестная супруга?

   Миссис Оллорби заметила зеленый передник Маузея и весело кивнула.

   - Садоводство - проверенное занятие. Особенно для мистера Маузея-Кольтэра-Вильсона... Это куда лучше, чем брать на воспитание младенцев и отправлять их на тот свет...

   Пораженный Маузей еле живой поплелся по коридору и исчез. Оллорби посмотрела живыми глазами на бледную и расстроенную Диану, ожидая от нее проклятий. Но Диана была слишком умна, чтобы говорить.

   - Чудесное место выбрали для дачи, - сказала Оллорби, восхищенно осматривая комнату. - Если бы она принадлежала мне, я бы тут разводила кур. Любопытство иногда помогает в жизни. Когда я была школьницей, любила собирать газетные вырезки. Моя мать очень огорчалась, когда я вырезала из воскресной газеты заметки о преступлениях и вклеивала их в учебники. Я собрала их несметное количество, словно знала, что выйду замуж за полицейского. Но... я никогда не предполагала, что мне придется работать в Скотленд-Ярде. Мой сын Гектор - лучший сын всех времен и народов, хотя и немного близорук, часто спрашивает меня: "Мама, зачем тебе эти вырезки, если ты их все знаешь наизусть?" И действительно, если уж я что-нибудь прочитала о преступлении, то никогда не забуду. Я, например, помню, как была в Олд Байлей на процессе, когда вашего садовника Маузея приговорили к пяти годам тюрьмы. Он считается одним из лучших взломщиков сейфов. Говорят, придумал такой аппарат для резки стальных стен, что все американские взломщики были от него в восторге! Вы можете, мисс Мэртин, гордиться своим отечеством!

   - Чем мы обязаны вашему появлению? - спросила Диана, которая, наконец, овладела собой.

   - Мне нужен свежий воздух, - ответила миссис Оллорби. - Я два дня провела в скверном домике на маленькой грязной улице, и даже общество капитана Эли Боса не компенсировало потери. Правда, удалось раздобыть важные сведения. Я жажду поделиться ими. Я и Гектору сказала, что отправляюсь в Кобэм, чтобы найти мисс Мэртин или мистера Халовеля. Может быть, одним выстрелом смогу убить двух зайцев и помогу мисс Мэртин избежать в будущем больших неприятностей. Может быть, к моим словам прислушается и мистер Халовель.

   Сыщица рассмеялась, когда увидела бледного Грэгэма.

   - Что вас так испугало? - Она грустно покачала головой. - Вы боитесь, что знаете меньше меня?

   - Мы уже слышали о вас, миссис Оллорби, - сказал Грэгэм.

   - Я, видимо, становлюсь знаменитой, - обрадовалась Оллорби. - Это тем более удивляет, потому что я очень редко выступаю свидетельницей. Думаю, вы бы вообще не знали обо мне, если бы не Тигр Трайн. Я видела, когда вы втроем были в клубе, у окна... Я умею хорошо наблюдать...

   - Вы от скромности не умрете, - сказал Грэгэм, оправившийся от испуга. - Но ваша болтовня нас не веселит и появление не радует. Если пришли по делу, то говорите, пожалуйста, откровенно. Если нет, мы не огорчимся и с удовольствием попрощаемся с вами.

   - Только вежливо, - согласилась Оллорби. - Только спокойно. Даже князь Кижластанский никогда не убивает танцовщицы до того, пока не снимет чурбан с головы. Вы собираетесь в длительное путешествие, мистер Халовель?

   Грэгэм поднялся, подошел к двери и указал на нее.

   - Вы хотите, чтобы я ушла? Мне очень жаль, что вы скучали... Говорят, я очень интересная собеседница. Гектор считает, что меня можно слушать часами... Правда, он мой сын! Итак, до свидания, миссис Диана Халовель!

   Вот незадача! Сыщице тоже известно, что она супруга Грэгэма.

   - До свидания, мистер Грэгэм Халовель!

   Он закрыл дверь за гостьей. Миссис Оллорби быстро пошла по садовой дорожке. Она улыбалась и что-то напевала. Со стороны казалось, что женщина рассталась с хорошими знакомыми.

   Диана с супругом наблюдали в окно, пока ее шляпа не исчезла за изгородью. Потом они молча посмотрели друг на друга.

   - Что она знает? - Диана была спокойна.

   - Понятия не имею. Видимо, очень мало, а то говорила бы о подробностях, - задумчиво ответил Грэгэм. - Она пришла не задерживать нас, а только предупредить.

   - Конечно, у нее есть две-три версии, и она пыталась выведать кое-что у нас, чтобы дополнить их. Капитан Бос - владелец парохода. Ты видел эту женщину ночью на Ист-Энд? Ясно, что звонила она. Естественно, она ничего не знает, а только предполагает... Разве ты не заметил, как она осторожно беседовала, - надеялась, что ты или я проболтаемся.

   Кто-то постучал. Вошел садовник. Его худощавое лицо подергивалось.

   - Она уже ушла? - хрипло спросил он.

   - А вы ее знаете? - поинтересовалась Диана.

   - Я слышал о ней. - Маузей не откровенничал. - Я хорошо знал ее мужа. Он был детективом-сержантом в Скотленд-Ярде. Он навлек несчастье на мою бедную жену, хотя она была невиновна.

   - Видимо, вы не раз попадались ей в лапы...

   - Ее мужа, - уточнил Маузей.

   - А она говорила правду?

   Садовник утвердительно кивнул. Когда Диана вопросительно посмотрела на него, он сказал:

   - Да, признаюсь, я сидел в тюрьме. Просто удивительно, как она обо всем знает. Ее специальность - следить, и много людей попали в тюрьму только потому, что они из-за собственной глупости болтали лишнее. А эта женщина умеет входить в доверие. Вы, надеюсь, ничего ей не сказали? - быстро спросил Маузей. Получив утвердительный ответ, он продолжил: - Я знал, что вы не из болтливых. Миссис Оллорби действует, как яд. Не забудьте, что она может работать так, как ни один мужчина-детектив. Он просто боялся бы лишиться службы в полиции. Ее ничего не смущает. Что она вам говорила? Я должен обо всем доложить директору, который скоро будет звонить.

   Диана точно передала содержание разговора с Оллорби.

   - Да, о некоторых частностях у нее правильная информация, - признался Маузей, - но она ничего не знает о большом плане. Она только видела, что вы встречались с Босом, знает о том, что вы звонили директору. Все остальное, похоже, она предполагает...

   Садовник вдруг подбежал к окну и посмотрел в сад.

   - Она еще здесь, - тихо произнес он. - Я бы хотел знать, чего она ждет?

   Миссис Оллорби стояла под большим тенистым деревом недалеко от дороги. Она изучала дачу. В руках у нее был белый лист бумаги. Она то заглядывала в него, то смотрела на дом. Вдруг она исчезла. Садовник сделал резкое движение.

   - Она идет через Ректори-Фильд, - крикнул он. - Я хочу хоть раз напугать эту старую кошку.

   Маузей молниеносно выскочил из комнаты. Через несколько секунд Грэгэм увидел его бегущим по улице с винтовкой. На бегу он зарядил ее двумя патронами.

   Тропинка через Ректори-Фильд сокращает путь на Эшер-Род, но времени при этом выигрывает мало. Поэтому Маузей воспользовался проходом через сосновый лесок. Дойдя до края, он почти остановился. Внезапно он увидел миссис Оллорби, которая шагала по песчаной дороге в двадцати метрах от кромки соснового леска. Оскалив зубы, садовник поднял винтовку. Прогремели два выстрела в воздух. Он только хотел напугать женщину. Маузей уже готов был рассмеяться, когда увидел, как Оллорби упала на колени. Но он радовался преждевременно. Большая вязаная сумка, которую она держала под мышкой, вдруг упала. В руках сыщицы оказался пистолет.

   Опять прозвучал выстрел.

   Садовник стоял как вкопанный. Пуля пролетела рядом с его ухом, ударила в ствол сосны и рикошетом попала в дерево, около которого он стоял. Он быстро понял всю опасность и выбежал на дорогу, размахивая руками.

   - Что вы делаете? - крикнул он.

   Миссис Оллорби подошла к нему. Пистолет был наготове. Сыщица весело улыбалась.

   - Пожалуйста, не прикидывайтесь дураком и не говорите, что приняли меня за птицу... В некотором смысле, конечно, я старая ворона, но такая, которая может стрелять.

   - Черт возьми, что вы сделали? - крикнул он. - Я только хотел пошутить и напугать вас.

   - Я тоже пошутила. - Оллорби смеялась, держась за бока, но револьвер был направлен на дрожавшего садовника.

   Она выглядела довольно комично, но грозно. Шляпа сдвинулась и почти закрыла один глаз. Лицо еще больше покраснело и покрылось потом. Тройной подбородок стал совсем "многоэтажным". Садовнику даже показалось, будто у нее образовалось, как у рассерженного индюка, нечто вроде мясистого воротника. Миссис Оллорби ничуть не испугалась.

   - Если бы я считала, что это было покушение на убийство, то немедленно отправила бы вас в полицейское управление Кингстона, но я вижу, что это была глупая выходка с вашей стороны.

   Она поправила шляпу, привела в порядок прическу и посмотрела на руки, почерневшие от дыма.

   - Впредь будьте благоразумны, - сказала она, повернулась и подняла вязаную сумку.

   Садовник лишь только пришел в себя, когда сыщица скрылась за деревьями Суттон-Хольма. Он пошел домой и встретил у сада расстроенного Грэгэма.

   - Что вы наделали? - грубо спросил Грэгэм.

   - Я только хотел ее напугать, - пробормотал садовник.

   - Напугать! Ха-ха-ха! Я слышал три выстрела...

   - У нее тоже был пистолет. Прошу вас, мистер Халовель, ничего не говорите о случившемся директору.

   Грэгэм не обещал. Он пошел к Диане и рассказал ей о неудачной шутке садовника. Диана возмутилась.

   - Я сейчас же поеду в город, - сказала она. - Расхожее мнение, что все преступники глупы, видимо, опять подтвердилось. Ты сам расскажешь Тигру об этом или хочешь, чтобы это сделала я?

   - Лучше ты, - сказал Грэгэм. - Если он надеется на помощь этого человека, то ошибается.

   Когда Диана приехала домой, человек, которого хотела срочно увидеть, уже ждал. Она удивилась, что Тигр рискнул прийти к ней средь бела дня. Он впервые был у нее, и это немного смущало Диану. Он, видимо, понял ее состояние. Когда она вошла в салон, Тигр сидел в кресле и читал журнал.

   - У меня тоже есть квартира в этом же доме-блоке, - сказал он, чем удивил хозяйку. - Уже два года. Полиция знает об этом, но вы, кажется, нет? Что там натворил Маузей?

   - Откуда вы уже знаете? - спросила ошеломленная Диана.

   - Ваш супруг позвонил... Я бы хотел, чтобы он поменьше пользовался телефоном... Я уберу Маузея оттуда. Он дельный работник, но недалекий. Не думаю, чтобы глупая шутка с Оллорби имела последствия, но Маузей мне нужен к 26-му... Лучше спрятать его в таком месте, где его не арестуют.

   - Скажите, мистер Трайн, зачем вы вообще взяли на службу такого человека, как Маузей?

   Тигр добродушно рассмеялся.

   - Я уже говорил, что Маузей - хороший работник. Кроме того, я некоторым образом обязан его жене... Дело небольшое, она даже ничего не подозревает. А быть обязанным в таких случаях - моя слабость.

   Диана глубоко задумалась и сказала:

   - Вы только что упомянули о 26-ом. Что, собственно, это значит? По времени это совсем близко...

   - Я только сегодня утром узнал, что в этот день караулом командует сэр Ричард Халовель.

   Диану ошеломила новость.

   - Ричард? Какое отношение он имеет к делу?

   - Трудно сказать. Вы не читали манускрипт?

   - Нет!

   - Наш друг Грэгэм, видимо, не успел вам объяснить. 26-ое во многом является удачным. В этот день хороший прилив, Луна заходит в нужное время, а если точнее, она вообще не светит... Но самое важное обстоятельство - мы накануне открытия парламента, для чего нужны знаки королевского отличия. Какая будет погода, я, конечно, не знаю. Только могу надеяться на дождь.

   - Значит, вы убираете садовника?

   - Да. На всякий случай, - ответил Трайн. - Но мне так или иначе там нужен хороший... портной.

   Несмотря на подавленное настроение, Диана рассмеялась.

   - Зачем вам нужен портной? Да, мистер Трайн, вы обещали мне крупную сумму. Что нужно сделать?

   Он как-то хитро посмотрел на нее.

   - Роль очень простая. Вам только придется поужинать с леди Синтией Рислип.

   Диана вытаращила глаза.

   - Что?.. Я... с леди?.. - Она расхохоталась. - Знаете ли вы, какой ответ я получу от нее? Нет, это нереально. Ничем не могу вам помочь.

   - Наоборот. Вы были помолвлены с Ричардом?

   - Да!

   - Он ведь хороший человек. Я его не знаю, но слышал, что этот офицер пользуется отличной репутацией.

   - Он... - начала Диана, но по мановению руки Тигра сразу же замолчала.

   - Я хотел видеть, как он выглядит в мундире, и уже знаю это. Я незаметно для него сделал двадцать моментальных снимков, когда он был в мундире. Вы, когда были помолвлены с ним, имели возможность хорошо изучить характер леди Синтии.

   - Да, - сказала Диана, ожидая, что скажет Трайн дальше.

   - Она не оттолкнет вас. А это мне и нужно. Я не вижу причины для того, чтобы вы не могли 26-го участвовать в ужине в Тауэре.

   Диана не ответила, но Трайн понял, что она не соглашается. Наконец, она сказала:

   - Но это... абсолютно нереально!

   - Я ждал, что вы именно так и ответите.

   - Допустим, я буду на ужине. Но какая от этого польза? Кроме того, вы подумали о том, что и меня могут заподозрить, если Грэгэм попадется и станет известно, где я провела вечер.

   - Можете на меня положиться. Я изучил дело всесторонне и все предусмотрел. От вас только требуется, чтобы вы присутствовали на ужине. Так вот, Диана... разрешите мне так называть вас, - сказал Тигр и легко поклонился.

   Судя по нетерпеливым жестам, Диана не была склонна к фамильярности. Тигр понял это и продолжал:

   - В Тауэре существуют обычаи и манеры, сохранившиеся со времен средневековья. Один из них - пароль... Мне нужно, чтобы вы его узнали во что бы то ни стало.

   Диана зло усмехнулась.

   - А кто же мне скажет? - саркастически спросила она.

   - Полковник! - спокойно ответил Тигр. - В семь часов вы будете в Тауэре в парадном вечернем платье...

   - А через пять минут меня там уже не будет. Вы еще не знаете леди Синтии!

   - Когда придете на квартиру полковника, - продолжал Тигр, не обращая внимания на ее замечания, - обратитесь лично к слуге, которого вы наверняка знаете. Он доложит о вас полковнику...

   - Леди Синтии! - перебила Диана.

   - Полковнику, - холодно повторил Тигр. - Леди Синтии не будет дома. Ее заранее пригласят в другое место. Но полковник будет дома и, возможно, даже удивится, когда увидит вас. Вы скажете ему, что кто-то по телефону пригласил вас на ужин... Вам показалось, что это скорее всего была леди Синтия. Вы при этом заметите, что ради этого вынуждены были отказаться от другого неотложного визита. Ясно, что полковнику станет неудобно, и он пригласит вас поужинать... Что касается того, как вы выведаете у него нужное мне слово, - Тигр пожал плечами, - в этом полностью полагаюсь не ваш опыт. В десять вы попросите полковника отвезти вас домой. Он будет настолько галантен, что проводит вас, тем более в это время позвонит леди Синтия и скажет, что вернется домой не раньше полуночи.

   - Вы уверены, что все так и будет? - смущенно спросила Диана.

   - Не сомневаюсь, потому что об этом позабочусь я сам, - сказал Трайн. - Думаю, пароль будет из этих четырех слов: "Ньюпорт", "Кардифф", "Монмут" и "Бристоль". Запомните их хорошенько. Когда выйдете из Тауэра, к вам подойдет какой-то газетчик. Вы скажете ему "нет", если пароль будет первым словом. Вы скажете ему "спасибо, нет", если пароль будет вторым словом, и так далее. Когда вы будете с полковником у себя дома, постарайтесь задержать его подольше. Когда он уедет и вы останетесь одна, можете лечь спать и предаться самым радужным мечтам.

   Диана подошла к окну и посмотрела на улицу. Она глубоко задумалась. От одной мысли, что она участвует в этой авантюре, сердце усиленно забилось. Впервые сумма в пятьдесят тысяч фунтов показалась не очень-то большой. Может быть, отказаться? Ее не волновала судьба Грэгэма, он ничего не представлял для нее. Был ли он на свободе или в тюрьме, он всегда оставался тяжким бременем и напоминал о глупом браке. Было бы хорошо, если бы он дал ей повод подать на развод. Но вряд ли он согласится на это. А что, если он попадется и выдаст ее?

   - Мне не совсем нравится... - начала она, повернувшись к Тигру.

   Комната была пуста. Тигр выбрал подходящий момент, чтобы покинуть Диану.

  

   Пятьдесят тысяч фунтов! Диана попробовала вызвать у себя вдохновение грандиозным планом. Князь Кижластанский великодушен, но он вдруг стал очень нетерпеливым. Человек без выдержки, он нашел теперь коварное средство, чтобы отомстить народу, угнетавшему его. Значит, источник ее доходов скоро может иссякнуть. Значит, нужно подыскивать другое занятие.

   Диану ничуть не интересовало, был ли план законным или преступным. Ее главным образом беспокоили опасности, связанные с ним, и меры предосторожности. Она смутно знала о преступлении, называемом государственной изменой, и о наказании, связанным с ним. Она исполняла слишком ничтожную роль. К тому же Трайн, верный своим принципам, сумеет позаботиться о ней, чтобы при неблагоприятном стечении обстоятельств она не пострадала.

   Она не хотела ни читать манускрипт, который Грэгэм изучал по ночам, ни знакомиться с деталями плана.

   Дик Халовель... Какая роль отведена ему? План попытаются выполнить в ту ночь, когда он будет командовать караулом. Диана испытывала дьявольское наслаждение, что Дик тоже замешан. Можно себе представить, как бы он взбесился, когда узнал бы о ее разговоре с полковником на ужине у князя. Ведь она, Диана, все делает для того, чтобы расстроить его брак с Гоуп, учитывая любовь Дика к гвардейской службе. Диана не сомневалась, что Дик предпочтет остаться в любимом полку, чем жениться на девушке неизвестного происхождения.

   Ее вдруг осенило. Диана села за стол и написала маленькое письмо лейтенанту Роберту Лонгфелью и послала его специальным посыльным в Тауэр. Возможно, Боб и не придет, но она знала его со школьной скамьи, и он всегда весьма любезно относился к ней. Ей необходимо было поговорить с кем-то из тауэрцев, чтобы узнать мнение Дика о ней. Когда в четыре часа пополудни Домбрэт ввела в салон молодого офицера, Диана приветствовала его так тепло, что это вызвало у него подозрение.

   Бобу Лонгфелью нелегко было прийти к Диане. Она заметила это с первого взгляда. Боб начал болтать, говорил о том, что уже долго не видел ее и довольно прозрачно намекнул, что в пять часов у него назначена встреча. Диана поняла, что это всего лишь повод поскорее уйти. Поэтому она сразу приступила к главному.

   - Очень нелюбезно с вашей стороны, что вы до сих пор не заглянули ко мне. Как поживает Дик?

   Боб поперхнулся и беспомощно сказал:

   - Очень хорошо.

   - Вы сказали ему, что идете но мне? - Она лукаво посмотрела на него и совсем не удивилась, когда Боб кивнул утвердительно.

   - Я думал, что поступил правильно...

   - Я ужасно любопытна, Боб... Женится ли Дик?

   Боб опустил голову и признался, что ничего не знает. Диана поняла, что гость не идет на разговор. Но все-таки опять затронула нужную ей тему. Она осторожно стала расспрашивать о полковнике, а от полковника до леди Синтии - один шаг.

   Боб понял, что характер Дианы совсем не изменился.

   - Я бы хотела, чтобы Синтия не была настроена против меня, - вздохнула она, - и осталась по-прежнему любезна со мной. В молодости ее считали одной из самых развратных девушек Лондона, она совершила не один глупый поступок... Моя мать рассказывала, что о леди ходили скверные слухи.

   Боб притворился наивным:

   - Но зато теперь о ней ничего предосудительного больше не слышно. Наоборот, она стала похожа на вечную суровую ледяную гору. Дрожь берет, как только ее вижу.

   - А вы когда-нибудь в ее присутствии говорили обо мне? - спросила как бы между прочим Диана.

   Боб смутился. Он откашлялся и ответил более громко, чем требовалось:

   - Не помню! Может быть... Вероятно...

   Улучив удобный момент, Диана сделала вывод:

   - Не можете ли, Роберт, прийти 25-го на небольшой ужин, который я буду давать у себя?

   Боб быстро посчитал в уме и ответил:

   - Мне очень жаль, но 25-го я опять буду вынужден командовать проклятым караулом. - Боб вздохнул с облегчением. - А 26-го в карауле будет Дик... У нас сейчас мало офицеров: трое болеют, а Джонсон и Биллингэм в отпуске. Фактически я ни в одном военном учреждении столько не работал, как в Тауэре. В мрачной крепости приходится расставлять больше караульных, чем в настоящем полевом лагере.

   Вдруг Боб, к большому удивлению Дианы, задал ей вопрос:

   - Вам не нравится Гоуп Джойнер?

   - Гоуп Джойнер? Почему, Боб? Очень приятная особа. Правда, я знаю ее поверхностно, но... кто ее вообще знает? Это довольно таинственная личность.

   - Она не более таинственная, чем любая другая женщина, - защищал Боб мисс Гоуп. - Она молода и красива...

   - И подходящая жена для Дика, - спокойно продолжила Диана. - Но, думаю, он неохотно оставит полк.

   - А зачем ему оставлять службу в гвардии? - спросил Боб. - Ведь Гоуп не балерина... или... или... гм... девушка с сомнительной репутацией...

   - Дик будет обязан покинуть службу, - язвительно сказала Диана. - Вы это прекрасно знаете, Боб. У Гоуп нет родственников, которых бы кто-нибудь из нас знал.

   Боб беспокойно заерзал на стуле и покраснел.

   - Если Гоуп недостаточно хороша для Бирвичской Гвардии, - раздраженно сказал он, - то... Бирвичская Гвардия точно так же нехороша для меня. Я не настолько зависим от военной службы, чтобы остаться в полку хотя бы на день после отставки Дика. Я еще не слышал, чтобы кто-нибудь плохо отозвался о Гоуп. Все находят, что это - одна из милейших девушек в Лондоне.

   Они помолчали. Потом Диана нерешительно спросила:

   - А разве леди Синтия тоже так считает?

   Боб не знал, что ответить. Он бы мог рассказать кое-что интересное о Гоуп, так как ее тайна стала близка ему. Но он был осторожен.

   - Я не удивлюсь, - медленно сказал Боб, тщательно взвешивая каждое слово, - что многое будет известно о мисс Гоуп до тех пор, пока речь зайдет о помолвке.

   Диана вопросительно посмотрела на гостя:

   - Очень странно. Кто же вам сообщит об этом?

   Боб молчал. Он собирался сегодня же вечером отправиться в Монкс-Шез к мистеру Галлэту, хотя последний и не ждал его.

   - Я убежден, что все выяснится в ближайшее время, - сказал Боб и попрощался с Дианой, которую расстроили его слова.

   Когда Боб спускался по лестнице, он никак не мог понять, зачем, собственно, Диана пригласила его. Он еще больше убедился в том, что доверять этой женщине нельзя. Когда Боб был уже в вестибюле, вдруг открылась дверь, и вошел какой-то господин. Его лицо показалось Бобу знакомым, но он не мог вспомнить, где видел этого человека. Боб подошел к портье и спросил:

   - Я знаю этого господина, но запамятовал его имя...

   - Это мистер Трайн, сэр. Его знает весь город.

   - Трайн? - Боб вспомнил. - Это Тигр Трайн? Владелец... - Боб хотел сказать "владелец всех игорных клубов", но промолчал.

   - Да, сэр!

   Портье не назвал Трайна по имени, так как Трайн, как считали, владел домом-блоком, а значит, был и его хозяином.

   Конечно, это Тигр! Боб однажды провел лихорадочную ночь в шикарной квартире на Уэст-Энде, где напитки отпускались бесплатно, и небольшая кучка игроков за зеленым столом испытывала фортуну. Боб тогда проиграл не очень много. Он был осторожен.

   По дороге на Пикадилли, Боб пытался проанализировать слухи о преступной деятельности Дианы. Они, видимо, не соответствовали действительности. Раньше Диана по поручению Трайна завлекала легкомысленную молодежь в его игорные клубы, но потом прекратила это занятие.

   О Трайне Боб знал ровно столько, сколько рассказывали о нем знакомые. Трайн был авантюристом, участвовавшим в сотнях темных дел и имевшим влиятельных и могущественных друзей в высших сферах.

   Боб владел домом на Керзон-стрит. Там он изучал тайну Гоуп и проверял всю информацию, получаемую от осведомителей касаемо ее происхождения. Сейчас он тоже занимался этим. Никаких новых данных! Что бы ни предпринимали его агенты, они всегда выходили на адвокатов, которые распоряжались состоянием Гоуп и вносили деньги на ее текущий счет. Боб даже решил познакомиться с судебными архивами, но эта сложная работа ни к чему не привела. Завещания, на основании которого Гоуп выплачивали ренту, нигде не было.

   С большим трудом Бобу удалось установить возраст мисс Джойнер. Ей было двадцать три года. Он изучил все записи 10 июня 1901 года и, хотя ему показали в Сомерсет-Хауз все акты, не нашел подтверждения тому, что мисс Джойнер родилась именно в этот день. Теперь осталось только спросить об этом слепого мистера Галлэта. Но когда собрался ехать в Монкс-Шез, Боб усомнился в своей затее. Он даже поговорил об этом с одним из своих агентов-детективов:

   - Я просто не знаю, с чего начать разговор со стариком.

   - Вы можете сказать, что вы друг семьи, - посоветовал агент.

   - Какой семьи? В том-то и дело, что нет семьи, другом которой можно было бы казаться. Если бы была семья, зачем были бы нужны такие масштабные поиски.

   - Почему вы не хотите представиться другом мисс Гоуп Джойнер? - спросил агент.

   Боб вспылил:

   - Разве я уже тысячу раз не говорил вам, что имя Гоуп Джойнер вообще не должно упоминаться в связи с этим делом. Никто не должен даже догадываться, что я им занимаюсь. Будьте благоразумны, сэр!

   Вечером Боб приехал в Монкс-Шез и вышел из автомобиля в том же месте, где неделю назад под проливным дождем стояла Гоуп. Дверь домика привратника была открыта, но там, видимо, никого не было. Боб направился к главному входу и позвонил. Через некоторое время дверь открылась, и вышел старый слуга.

   - Кого? Мистера Галлэта? Вы договаривались с ним о встрече?

   - Нет! Я приехал по своей инициативе, чтобы поговорить с владельцем Монкс-Шэза.

   - Я посмотрю, - сказал слуга и проводил Боба в салон. Вскоре он вернулся:

   - Мистеру Галлэту нездоровится, и он попросил, чтобы вы письменно изложили вашу просьбу. Он только что вернулся из Парижа и очень устал.

   - Не мог бы он мне уделить хотя бы пять минут?

   Слуга не ответил. Боб заранее заготовил письмо и сейчас подал конверт слуге.

   - Пожалуйста, передайте мистеру Галлэту.

   Слуга покачал головой.

   - Мистер Галлэт слеп, сэр. Вы, наверное, этого не знали.

   Боба взбесила собственная глупость.

   - Разве у него нет секретаря или доверенного, который мог бы ему прочитать письмо?

   Боб опять столкнулся с непреодолимым препятствием. Он быстро вышел, и дверь закрылась за ним. Снова его усилия ни к чему не привели.

   Он задумчиво шел по дороге, миновал домик привратника и вышел на широкую улицу. Здесь судьба улыбнулась ему. Около автомобиля какой-то старик с детским любопытством рассматривал фигуру девушки на радиаторе. Старик был очень дряхлым, с почти потухшими глазами.

   - Эта молодая дама очень холодна, - хрипло рассмеялся он. - Но все равно, ничего подобного я в наших местах не встречал.

   - Возможно, - равнодушно согласился Боб. - Как давно вы здесь живете?

   - Девяносто восемь лет, - ответил старик дрожащим голосом.

   - Господи! - воскликнул Боб. - Значит, вы хорошо всех знаете!

   - Конечно! Я е