Уоллес Эдгар - Ворота измены

ще помню, когда в Монкс-Шез жил старый лорд Вильзом.

   - А сейчас им владеет мистер Галлэт? - спросил Боб.

   - Да, - презрительно ответил старик. - Еще до сих пор у меня шумит в ушах от старого скандала, будто это случилось вчера. Мистер Галлэт удрал тогда с молодой женщиной, а ее отец явился сюда, чтобы застрелить его. Ведь женщина была из очень знатной и влиятельной семьи.

   Боб задрожал от волнения.

   - Когда это было?

   - Давно, когда еще шла война в Африке. Мой внук тогда потерял ногу и до сих пор получает пенсию. Красивый был парень.

   Боб прервал его воспоминания.

   - Помнит ли еще кто-нибудь об этом?

   - Здесь, в этой деревне? - пренебрежительно переспросил старик. - Никто ничего не знает! Кругом одна молодежь... Кроме меня и хозяина "Сохи" здесь никто не живет дольше десяти лет.

   - Как же вы тогда узнали об этом?

   Старик криво усмехнулся.

   - Моя невестка была кухаркой в Шез и обо всем знала.

   Насколько Боб понял со слов старика, молодая женщина была замужем за пожилым человеком, от которого сбежала с более привлекательным мистером Галлэтом. Пожилой супруг, видимо, отнесся к этому спокойно. К тому же вскоре после этого он умер, а перед смертью светская жизнь его совсем не интересовала. Женщину насильно водворили домой строгие родители и вскоре опять выдали замуж.

   - Все хранилось в тайне, - сказал старик. - Слуги были немы, как рыбы.

   - А второй раз дама вышла замуж за мистера Галлэта?

   - Нет, он никогда не был женат. Наверное, родители молодой дамы были против него... Ничего определенного об этом сказать не могу, но знаю одно - леди Синтия...

   Боб протянул руку и ухватился за поручень, чтобы не упасть от неожиданности. Он не верил своим ушам.

   - Что?.. Леди Синтия? - у него перехватило дыхание. - Не может быть!.. Вы сказали...

   - Леди Синтия! Она ваша родственница? Простите, я не хотел оговорить ее.

   Старик, видимо, подумал, что Боб волнуется из-за родственных чувств.

   - Леди Синтия? - переспросил Боб. - Не знаете ли, за кого она вышла замуж?

   - Не знаю... Я ее видел только один раз... Это была очень красивая, стройная дама. Она носила на мизинце большое кольцо с зеленым камнем. Говорили, что камень стоит сто фунтов.

   У Боба закружилась голова. Он хорошо знал этот зеленый смарагд, часто видел, как леди Синтия вертела кольцо, пронизывая холодными глазами лейтенантов полка, сидевших за званым ужином.

   Старик рассказал все, что знал, и поплелся дальше. Он был польщен, что ему оказал внимание гвардейский офицер. Боб сел на подножку машины, положил голову на руки и глубоко задумался. Сейчас он знал только одно: этой ночью он должен обязательно увидеть мистера Галлэта.

   Он пошел к деревне, живописно раскинувшейся под холмом. Харчевня напомнила услышанное от старика. Это была "Соха". Ее хозяин, вероятно, тоже знал о приключениях Галлэта. Боб вошел. За прилавком стоял пожилой господин и вытирал стаканы. Боб поздоровался. Хозяин оказался не таким разговорчивым, как дряхлый старик. Бобу не сразу удалось завязать с ним беседу.

   - Похоже, вы говорили с Гэммэром Холландом. Он болтлив, как старая баба! Я очень мало знаю об этом, потому что не интересуюсь похождениями моих соседей, а особенно такого господина, как мистер Галлэт, который... не является моим клиентом. Но у меня были с ним коммерческие дела.

   - А вы знаете эту даму? - спросил Боб.

   - Нет, сэр. Я только знаю, что она после скандала вышла замуж за гвардейского офицера...

   Боб примирился с мыслью, что больше ничего не выведает. Он побыл в харчевне около часа и поужинал там. Когда стемнело, снова подошел к Монкс-Шез. Боб спешил, чтобы к полуночи вернуться в Тауэр, потому что не записался в специальной книге. Он рассчитывал к тому времени найти караульного, который обязан впускать офицеров между двенадцатью и тремя часами ночи.

   Когда Боб был около дома, уже почти совсем стемнело. Он решил подойти к западному флигелю здания. Боб осторожно прошел через дерновые насаждения и оказался у дома. Сам того не зная, он воспользовался воротами, через которые сюда прибыла Гоуп Джойнер.

   Боб увидел дорогу, вымощенную щебнем. Он еще не успел решить, куда направиться дальше, как вдруг его ослепили фары автомобиля, выехавшего из-за угла. Боб стал искать, где спрятаться, чтобы его не заметили, и нашел только нишу между выступами столбов. Он прижался к стене, надеясь, что шофер машины не увидит его. И не ошибся. Водитель остановил машину у фасада, вышел из нее и постучал в дверь. Ему ответил тихий голос:

   - Он сейчас выйдет.

   Шофер сел в машину.

   Сердце Боба готово было выпрыгнуть из груди. Что, если "он" окажется мистером Галлэтом? Что делать? Может быть, выйти из укрытия, любезно взять его под руку и сказать: "Мне нужно с вами поговорить". Или...

   Но больше размышлять было некогда. Раздались гулкие шаги по коридору, и мистер Галлэт вышел из дома. Он сел в автомобиль, прикурил папиросу. Боб увидел энергичное лицо...

   Боб почувствовал, что сейчас выдавать себя было бессмысленно.

  

   Грэгэм Халовель был угнетен. Его мучили сомнение, страх и даже галлюцинации. На него отрицательно действовало одиночество. В очередной припадок меланхолии он позвонил Диане и попросил срочно приехать. Диана ответила, что сейчас очень занята. Он не поверил.

   Садовника Маузея заменили молодым человеком, исполнявшим свои обязанности так же аккуратно, как и его предшественник.

   Грэгэм выучил весь план наизусть. И чем глубже изучал, тем он казался проще. Но, несмотря на это, беспокойство почему-то усиливалось с каждым днем. Все фантазии Трайна казались безумными, потому что нигде не говорилось, как должны были быть украдены бриллианты. Роль Грэгэма была довольно простой, но он хорошо знал порядки в Тауэре и чрезвычайные меры, принятые для охраны драгоценностей. Когда тревога настолько овладела им, что не давала покоя, Грэгэм решил лично побывать, как говорится, на месте преступления.

   Он выбрал для этого субботу. Именно в этот день в Тауэре было полно посетителей. В кассе он купил маленький зеленый билет, который давал право войти в сокровищницу. Вместе с другими посетителями прошел через первые дугообразные ворота, затем вдоль стены и попал к Кровавой Башне.

   Его остановил смотритель, потому что рядовая публика пользуется другой дорогой. Но у Грэгэма был зеленый билет, и его пропустили. Пока Грэгэм шел ко второму контрольному пункту, он все время оглядывался, проверяя, нет ли за ним слежки. К счастью, он не знал офицера охраны. Грэгэм облегченно вздохнул. Наконец, он поднялся на ступени Уокфильд-Тауэра, где хранились интересующие его драгоценности.

   Внешние ворота были дубовые, обиты внутри толстым железом. Когда Грэгэм оказался у двери, ведущей с площадки в сокровищницу, то увидел, что вход состоял из двух стальных дверей, каждая толщиной по десять сантиметров. Такие двери обычно ставят в банках. В середине помещения был большой стеклянный ящик, обнесенный крепкой железной решеткой. Грэгэм заглянул внутрь и заметил маленький манометр, назначение которого было неизвестно. Он обнаружил также дополнительные двери. При первом признаке опасности специальный охранник нажимает скрытую кнопку, и двери защиты с треском опускаются вниз. На ночь они закрывались, как и дополнительные железные шторы. Все это полностью изолировало ящик от внешнего мира. Грэгэм забыл о бриллиантах. Даже огненный рубин Черного Принца и сверкающие алмазы из Африки не вдохновляли его.

   Грэгэм искал глазами электрическую сигнализацию, которая при малейшей попытке открыть стальные двери или разрезать стекло, может поднять на ноги весь Тауэр. Проводка была замаскирована, но следы ее можно было обнаружить. Грэгэм медленно, не отставая от публики, обошел все по кругу и очень обрадовался, когда снова вышел на свежий воздух.

   Внизу, под Уэкфильд-Тауэром, находилось большое некрасивое караульное здание из красного кирпича. Оно совершенно не соответствовало стилю окружающих домов.

   Грэгэм увидел свободного охранника, дал ему на чай и попросил показать маленькую церковь - "печальную святыню христианства". Однако ни гербы в квадратной облицовке над останками великих королей, ни безымянные гробницы не интересовали Грэгэма.

   - ...Да, сэр, ночью сокровищница охраняется специальным караулом, часто даже двойным.

   - Да, она хорошо защищена, - согласился Грэгэм.

   Охранник рассмеялся:

   - Нечего сказать! Иногда происходит короткое замыкание в проклятой сигнальной проводке... и моментально весь Тауэр "под ружьем"!

   "Хорошие перспективы", - мрачно думал Грэгэм, покидая неприветливую крепость. Сначала он хотел поехать в Кобом, но чувствовал, что нужно встретиться с Дианой. Он направился к ней домой, хотя не был уверен, застанет ли хозяйку. Настроение Грэгэма еще больше ухудшилось, когда он встретил там Коллэя Верринггона, удобно расположившегося на диване. Последний холодно кивнул и пренебрежительно посмотрел на него. "Возможно, квартира принадлежит ему как любовнику Дианы?" - думал Грэгэм.

   - Привет, Грэгэм! Правда ли, что вы сейчас живете в деревне?

   - Диана дома? - вместо ответа спросил Грэгэм.

   - Да. Мы пойдем с ней в "Карлтон" поужинать.

   - Поищите себе другую партнершу... Мне надо пару часов поговорить с Дианой.

   Дерзкий взгляд Коллэя обескуражил Грэгэма.

   - Вот как? Вы стали чересчур заносчивы, сударь, - сказал Коллэй. - Должен вас огорчить, Диана договорилась о встрече... чисто деловое свидание!

   Грэгэм был в таком состоянии, что даже готов был пустить в ход аргумент, что он супруг Дианы, но, к счастью для него, она вдруг показалась в дверях. По внешнему виду Грэгэма она сразу поняла, что возникли какие-то сложности.

   - Я хочу поговорить с тобой наедине, Диана. Коллэй сказал, что вы куда-то собираетесь уходить... Не можешь ли отменить визит?

   Диана посмотрела на Коллэя.

   - Думаю, можно, - она явно огорчила Веррингтона.

   - Милая, дорогая Диана... - начал было Коллэй.

   Она покачала головой.

   - Очень жаль, Коллэй, но разговор с Грэгэмом отложить нельзя. Если ничего не имеете против, в "Карлтон" я приду позже.

   Диана говорила так, что спорить было бесполезно. Коллэй большим усилием воли скрыл возмущение. Диана вышла с ним в коридор, где он тихо шепнул ей:

   - Не думаю, что было бы уместно посвящать нашего друга Грэгэма в план, который мы обсуждали сегодня после обеда.

   Она не ответила и закрыла за ним дверь. Быстро вернулась к Грэгэму и спросила:

   - Что случилось?

   Он недоверчиво посмотрел на нее.

   - Что тебе говорил Коллэй в коридоре? Он же не хотел, чтобы я это слышал?

   Грэгэм не ревновал, но нервы его были взвинчены до крайности.

   - Днем, после обеда, он предложил мне выйти за него замуж, - спокойно сказала Диана. - В коридоре он просил меня ничего тебе не рассказывать. Коллэй мне противен, но нужен. Ну что случилось?

   Он беспокойно зашагал по комнате.

   - Трайн просто сумасшедший... сумасшедший, как мартовский заяц. Я был в Тауэре и осмотрел сокровищницу. Легче уж ограбить Английский Банк!

   Вкратце он познакомил ее с результатами экскурсии.

   - Старый дурак опоздал на двести лет, - сделал вывод Грэгэм. - Государственная сокровищница - настоящий сейф. Даже самый хитрый взломщик, будь он хоть американец, хоть англичанин, не сумеет открыть стальные двери. Даже если бы и открыл, то проделал бы только десятую часть работы. Повсюду стоит сигнализация, электрическая проводка, видимо, скрыта в стенах. Выполнить план физически невозможно!

   - Но Трайн не ставит невыполнимых задач. Я сегодня говорила о нем с Коллэем! Последний утверждает, что Тигр - один из хитрейших людей на свете.

   Диана долго и серьезно наблюдала за Грэгэмом.

   - Ты считаешь, твоя роль в этом деле очень опасна? - наконец спросила она.

   - Опасна, но реальна. Я считаю ее самой гениальной частью плана. У меня довольно большой военный опыт: я был в Сэндхорсте и два года в Уэстшире. Меня не это беспокоит. Нервов хватит. Особенно тревожит кража сама по себе. Трайн выделил для нее всего пятнадцать минут: он рассчитывает за это время пробраться через дубовую дверь. Думаю, нужно быть просто везунчиком, чтобы уложиться всего в четверть часа. В Дартморе я беседовал с самыми знаменитыми взломщиками... Например, с Вринеем, который ограбил Сутерн-Банк. Он сказал, что даже первоклассным взломщикам надо не менее трех часов, чтобы вскрыть стены современного сейфа. Обычно это они делают в праздники, когда можно работать более менее спокойно. Кроме того, у них должна быть относительная свобода в движениях. А электрическое сверло?.. Нет, тауэрский план никак не выполним! Я должен поговорить с Трайном.

   - Завтра вечером он будет в Кобэме, - сказала Диана. - Он сообщил и просил меня быть там в то же время. Мы должны все хорошо обдумать, Грэгэм. У меня уже голова болит из-за этого плана.

   Диана внимательно наблюдала за Грэгэмом, пока он прикуривал папиросу и метко бросил спичку через комнату в камин. "Из него еще можно сделать порядочного человека, - подумала Диана. - Он только "заторможен" в духовном развитии, что сбило его с правильного пути". Диана когда-то любила его. Любила страстно, безумно. В этот тяжелый решающий момент, когда все поставлено на карту, в ней опять проснулась страсть к этому человеку. Конечно, любви в полном смысле слова не было, но она испытывала симпатию к Грэгэму.

   - Грэгэм, завтра ночью мы хорошо обдумаем план... обдумаем вместе...

   Он ощутил, как изменился ее голос и вопросительно посмотрел Диане в глаза. Может быть, он увидел в них нечто большее, чем ожидал. По его напряженному лицу скользнула улыбка. Это была первая улыбка, которую Диана увидела после выхода Грэгэма из тюрьмы.

   - Возможно, не стоит и беспокоиться, - сомневался он. - Старый Трайн, несомненно, не глуп. Он знает обо всех трудностях лучше, чем мы с тобой.

   - А в манускрипте что-нибудь говорится об этом? - спросила Диана. - Может быть, там есть инструкция о взломе в Уэкфильд-Тауэре?

   - Нет. Трайн умолчал об этом, - сказал он и снова улыбнулся. Грэгэм внезапно протянул руки: - Я очень рад, Диана, что ты приедешь ко мне. Не знаю, атмосфера ли этой комнаты или ты сама повлияли на меня... Мне стало как-то легче и спокойнее...

   Диана опять посмотрела на него. К ее прежним заботам добавилась новая - о личной безопасности Грэгэма.

  

   Ричард Халовель нечасто наносил визиты супруге полковника, леди Синтии. Она очень удивилась, когда ей доложили о приходе Дика. Леди сидела за чайным столом в низком кресле. Она была стройна, держалась прямо, черты лица тонкие и правильные. Общую гармонию нарушали только тонкие губы. Боб Лонгфелью так резюмировал свое мнение о леди Синтии: "Когда ее видишь, ей можно дать тридцать лет, когда слышишь - все сто". С одной стороны, она обладала свежестью девушки, с другой - мудростью пожилой женщины.

   - Очень рада вас видеть, Дик, - протяжно сказала леди. - Вы пришли первым. Подать вам чаю?

   - Благодарю, уже пил. Я хочу поговорить с вами наедине, - сообщил он скороговоркой о цели своего визита.

   У леди было так называемое "послеобеденное время". Самое тяжелое для молодых лейтенантов. У нее были свои, одной ей известные, источники информации, и она всегда знала, какие наставления сделать каждому юноше по поводу его похождений.

   - Сядьте, пожалуйста, Дик. Вы хотели, конечно, поговорить о мисс Джойнер...

   Дик хорошо владел собой, но сейчас почувствовал, как кровь приливала к лицу.

   - Вы правы! Я пригласил ее к себе на ужин, который состоится завтра у меня дома. Осмелюсь просить вас оказать любезность и взять на себя роль хозяйки вечера.

   Леди Синтия уставилась на гостя своими синими блестящими глазами. После паузы она сказала:

   - Конечно, буду очень рада. Это ведь та молодая девушка, которая живет в Девоншир-Хаузе... О ней много говорят, и утверждают, что она очень красива.

   - Она изумительна, - с восхищением подтвердил Дик.

   Леди ненароком пожала плечами, но Дик заметил этот жест и приготовился выслушать мораль.

   - Она принадлежит к семье Джойнер из Йоркшира, не правда ли? А может быть, из Уэрвикшира... Я знаю одну хорошую семью, которая живет там много лет.

   - Я ничего не знаю о ее семье, - вздохнул Дик.

   Она вопросительно подняла брови.

   - Думаю, не только я, но и она сама не имеет понятия о своих родственниках. Но она порядочная и обворожительная девушка. Надеюсь, вы, леди Синтия, дружески примете ее в круг нашего полка.

   Она опустила голову.

   - Вы, конечно, понимаете, как тщательно, осмотрительно нужно принимать жен молодых офицеров. Надеюсь, вы будете счастливы. Останетесь ли вы...

   - Пожалуйста, леди Синтия, не мучайте себя вопросом, останусь ли я в полку, или нет, - сказал Дик, стараясь сдерживать эмоции. - Не хотите ли сначала ее увидеть?

   - Конечно, - ответила она и вдруг буквально выпалила: - А вы спрашивали ее о происхождении, о семье?

   - Да, спрашивал, - спокойно ответил Дик. Он поднялся. - Итак, имею честь ждать вас к восьми часам?

   Она улыбнулась и протянула руку с алмазами.

   - Надеюсь, все будет хорошо, Дик, - сказала почти нежно. - Для полка будет удар, если вам придется выйти в отставку.

   Дик быстро раскланялся и вышел. Около подъезда он чуть не столкнулся с Бобом.

   - Иду отбывать еженедельную повинность, - сообщил Боб уныло. - Как поживает фурия?

   - Она одна в столовой, - сказал Дик. - Желаю тебе массу удовольствий!

   - Ничего не поделаешь, - Боб покорно склонил голову.

   Вскоре он предстал перед очами леди.

   - Именно вы-то мне и нужны!

   Боб впервые увидел ее такой веселой и восторженной. Он мысленно вспоминал свои похождения за неделю, но ничего подозрительного не совершал.

   - Я только что говорила с Диком Халовелем... Вы ведь его хороший друг?

   - Закадычный, - осторожно согласился Боб.

   Сначала он хотел знать, для чего она спрашивала, а потом уже отвечать.

   - Кто эта пресловутая Джойнер?

   - Очень приличная и красивая девушка.

   - Дик уже помолвлен с ней?

   - Нет.

   - Но хотел бы?

   - Да.

   - Не можете ли повлиять на него, чтобы он изменил решение?

   - Видите ли, леди Синтия... - Бобу очень хотелось ответить ей, как полагается.

   Она не поверила своим ушам, когда он заговорил решительно:

   - Я думал, вам нежелательно, чтобы женщина с прошлым пополнила наш полковой круг...

   Леди тихо смеялась.

   - Именно с прошлым желательно, - сказала она добродушно. - Прошлое, которое насчитывает сто или двести лет и которое подтверждается документально...

   - А если двадцать или тридцать лет? - неожиданно перебил Боб.

   Леди Синтия вытаращила от удивления глаза.

   - Я хочу у вас спросить, дорогая леди, сможет ли женщина... - у Боба пересохло в горле, он не мог говорить, но громадным напряжением воли вернул себе дар речи, вспомнив о несчастной Гоуп, - то есть, подходит для нашего полка женщина... если она... совершила необдуманный шаг... опозорилась лет двадцать пять, а может быть, даже двадцать шесть тому назад?

   Боб вздрогнул от волнения.

   Офицеры всегда спорили между собой, является ли цвет лица леди Синтии естественным, или она пользуется косметикой. Боб мог бы искренне подтвердить, что ее лицо не знало косметики. Сейчас оно стало белее снега.

   - Я... я вас не понимаю, мистер Лонгфелью... О ком вы? У какой женщины были неприятности в жизни... двадцать пять лет назад?

   - Я не имею в виду конкретную женщину.

   - Нет, вы знаете эту женщину, - настаивала леди.

   - Да нет... - лгал Боб. - Меня только интересовало, влияют ли похождения в прошлом на репутацию...

   Леди глубоко вздохнула. Ее щеки покраснели.

   - От загадок у меня кружится голова, - сказала она.

   Когда вошли адъютант полковника и другие офицеры, леди облегченно вздохнула.

   - Разрешите пожелать вам всего хорошего, - сказал Боб и ушел.

   Когда он переходил площадь, посвистывал, погруженный в раздумья, Боб даже не ответил на приветствия офицеров вахтгауза, когда проходил мимо под решеткой Кровавой Башни.

   Сержант тауэрской охраны стоял у моста над крепостным валом и наблюдал за порядком. Он выпрямился, когда увидел Боба. Последний вдруг остановился и спросил:

   - Где Ричард?

   - Сэр Ричард Халовель только что ушел, господин лейтенант.

   Боб поспешил и застал Дика, когда тот собирался сесть в машину.

   - Я тоже поеду на Уэст-Энд, - сказал Боб и устроился рядом с Диком.

   Он увидел хмурое лицо друга и улыбнулся.

   - Синтия сегодня была в ударе. Она даже показалась мне загадочной. По твоему виду делаю вывод, что ты говорил с ней о Гоуп Джойнер, - сказал Боб.

   Дик утвердительно кивнул. Но, заметив любопытство Боба, с горечью сказал:

   - Она, видимо, решила, что я должен оставить службу в гвардии. В самом деле... Я не знаю, что делать. Полковник проявил в деле с Грэгэмом большое снисхождение, поэтому я вынужден уступить в вопросе о Гоуп. Меня мало беспокоит отставка, хотя этим нарушу семейную традицию. Больше всего раздражает то, что Гоуп не уважают.

   Боб о чем-то задумался и сказал:

   - Да, кстати, ты вспомнил Грэгэма... Он сегодня был в Тауэре!

   - Проклятье! Откуда ты знаешь? - спросил Дик.

   - Мой денщик видел его... Он ходил в сокровищницу.

   Дик опять помрачнел.

   - Грэгэм не любит развлекаться среди толпы... тем более в субботу.

   - Ничего страшного, - успокоил Боб. - Это ведь единственный день, когда он мог войти в Тауэр... Много народу, незаметно можно смешаться с толпой.

   - Допустим, это так. Но зачем ему прятаться? - спросил Дик. - Сокровищница? Я никогда не поверю, что у Грэгэма проснулся патриотизм к подобным регалиям.

   Мысль о брате не покидала Дика. Боб вдруг попросил его:

   - Пожалуйста, пообещай мне не подавать в отставку... И не говори о твоем намерении ни полковнику, ни кому-то другому... сначала обсуди этот вопрос со мной...

   Дик улыбнулся:

   - Есть только один человек на свете, с которым я могу говорить. Я увижусь с ним через пять минут.

   Когда Дик вошел в красивый вестибюль Девоншир-Хауза, он волновался. Мысль о том, что он может оскорбить Гоуп разговором о ее происхождении, приводила его в ужас. Когда Гоуп подошла к нему поздороваться, она все поняла по выражению лица Дика. Сначала девушка было смутилась, но потом вдруг улыбнулась и доверчиво посмотрела на друга.

   И тогда он молча наклонился и поцеловал ее. Это был первый поцелуй за время их знакомства. Дик почувствовал, как она задрожала всем телом. Они молчали. Не было ни объяснений в любви, ни нашептываний, ни трепетных ласк. Он обнял девушку, и они пошли в салон.

   - Никогда не думал, что поступлю так, - сказал Дик, - Но... это произошло само собой.

   Не дождавшись ответа, он продолжил:

   - Сегодня после обеда я говорил с леди Синтией Рислип - женой моего полковника...

   - И она не признает меня, - закончила мысль Гоуп. - Она меня никогда не признавала, потому что я "Никто".

   Дик кивнул.

   - Откуда ты знаешь? - спросил он.

   - Я это чувствовала давно. Это может вызвать твою отставку?

   - Я все равно оставлю службу.

   - Не лукавь... Это они требуют, чтобы ты вышел в отставку. Но я с этим не согласна.

   Она говорила спокойно и твердо. Дик еще никогда не видел ее такой серьезной.

   - Об отставке пока не может быть и речи. Сначала ты должен узнать, кто я. Кажется, леди Синтия права... И даже больше, чем в том случае, если противилась бы приему в полковую семью дочери трубочиста.

   - Я уйду из полка, - Дик настаивал на своем.

   Гоуп улыбнулась и покачала головой.

   - Ты не можешь себе представить, сколько усилий стоит говорить "Нет!", когда все во мне кричит "Да!". Но ты не должен жертвовать карьерой ради...

   Она посмотрела на него чудесными глазами.

   - Но, милая Гоуп, я не могу жить без тебя. - Он крепко сжал ее руки. - Ничто не заставит меня отказаться от тебя. Я люблю тебя!

   Гоуп шептала тихо и сдержанно:

   - Я твоя! Не отказывайся от меня, Дик!

   В следующее мгновенье она оказалась в его объятиях. Он прижимал ее горячую голову к щеке и чувствовал, как дрожало ее нежное тело.

  

   Когда Трайн был за рулем, он развивал на своем первоклассном автомобиле большую скорость и выбирал дороги, о которых не догадался бы умнейший детектив. Трайн умел оставлять далеко позади любого преследователя. Телефонограммы во всех полицейских участках о задержании такой-то машины оставались невыполненными. Трайн мог на ходу менять номер машины и ездил с закрытыми глазами в любом конце города. По одной ему известной дороге он в сумерках приехал в Кобэм. Диана уже ждала его, и, когда Трайн вошел в красивую маленькую комнату, она сидела за чашкой кофе, которую ей принес новый слуга. Убедившись, что двери и окна закрыты и занавески опущены, Трайн бросил шляпу и сел на диван.

   - Довольны ли вы портным?

   - Да, - ответил Грэгэм, - сегодня была примерка.

   - Ладно! - Трайн заметил напряженное лицо Дианы. - Вы напуганы, и знаю чем. Грэгэм рассказал вам о плане.

   - Да. Он мне все рассказал, - не скрывала Диана.

   - Хорошо. - Трайн тихо рассмеялся, словно услышал интересный анекдот. - Речь идет о мелочи, о которой он сказал вам, но о которой сам ничего не знает. Не от этого ли вы нервничаете, Диана?

   - Трайн, план абсолютно нереален, - нетерпеливо сказал Грэгэм. - Я вчера был в Тауэре, чтобы осмотреть сокровищницу. Это невозможно! Это безумный план! Три часа нужно только для того, чтобы пробраться через стальные двери. Я думаю, вы знаете, что двери у входа в сокровищницу бронированы, и каждый засов имеет электрический контакт. В тот момент, когда вы попытаетесь дотронуться до дверей или что-нибудь разрезать, весь Тауэр будет поднят на ноги этими проклятыми сигналами... - Грэгэм перевел дыхание. Трайн не реагировал, похоже, он веселился. Грэгэма смутила его реакция. Трайн объяснил:

   - Я знаю, что вы были в Тауэре. Могу назвать номер вашего входного билета, имя охранника церкви и даже дословно передать ваш разговор с ним. Что скажете, это тоже невозможно? - Резкий, пронизываюший взгляд Трайна еще больше смутил Грэгэма. - Неужели вы думаете, что я такой круглый идиот и рискну взяться за дело, которое обречено на неудачу? Неужели вы могли предположить, что я не знаю устройства сокровищницы. Вы думаете, я сидел и ждал вашей информации?

   Сарказм Трайна обезоружил Грэгэма.

   - Конечно, я знал, что вы исследовали Тауэр...

   - И все равно настаиваете на своем? Как долго, вы думаете, я работал над этим планом? - спросил Трайн.

   На этот раз вместо Грэгэма ответила Диана.

   - Князь живет в Англии полгода...

   - Рикисиви? - Трайн был полон презрения, - Это случайный клиент, которого я жду десять лет. Десять? Двенадцать лет назад у меня созрел план, как освободить коменданта Тауэра от тяжелой ответственности за регалии. Вот уже двенадцать лет я люблю эти драгоценности и настолько хорошо изучил их, что могу по памяти нарисовать скипетр из слоновой кости, ложку для помазания, каждую корону и диадему, могу начертить грани каждого бриллианта, с точностью до миллиметра знаю размер рубина Черный Принц.

   Трайн вдруг замолчал, потом расхохотался, откусил конец сигары и прикурил.

   - Я бы мог много рассказать вам. Как и старшие офицеры, я один из немногих, кто умеет обращаться с железными шторами. Я знаю каждый сигнальный звонок... Бронированные двери у входа - мои старые друзья... Вы слышите? - Трайн понизил голос, уперся локтями в стол и наклонился к Грэгэму. - Когда человек, охраняющий драгоценности, хочет достать скипетр или корону, он что - ломает стальные двери или пользуется газовым резаком?

   - Конечно, нет, - нетерпеливо согласился Грэгэм. - У него есть ключи.

   - Правильно. Он отключает сигнализацию и за пять минут достает все, что ему нужно. Точно так же поступлю и я.

   Трайн глубоко задумался. Его глаза уставились в потолок. Диана и Грэгэм не мешали ему размышлять. Наконец, Трайн спросил:

   - Вы уже осмотрели всю дачу?

   - Что вы хотите сказать?

   - Землю, постройки...

   - Да.

   - Вы видели каменное строение?

   - Ржаной амбар? Да!

   Трайн засмеялся.

   - Ржаной амбар! Ха-ха-ха! Хорошо сказано! Мы вам ночью не мешали?

   Грэгэм удивленно посмотрел на него.

   - Разве вы ночью были здесь?

   - Да. Через ночь... шесть человек. Не хотите ли осмотреть башню?

   Трайн встал.

   - Позвольте, мистер Трайн, я хотела спросить, - обратилась Диана к Тигру. - Никто лучше вас не знает о последствиях, если нас поймают. О плане известно мне, Грэгэму, вашим агентам...

   Трайн перебил.

   - Да поймите вы, это ограбление века. Наши действия больше похожи на войну, чем на кражу. Неважно ведь, кто начал войну... Она уже в полном разгаре. Безразлично, кто похитил бриллианты и драгоценности... Они исчезли! Ничего не значит, даже если вор пройдет по Регент-стрит с плакатом на спине о том, что ценности пропали. Вопрос о наказании в случае поимки отступает на второй план по сравнению с суммой, которую мы получим, если укажем местонахождение драгоценностей. Кроме того, как вам известно, в деле участвует князь Рикисиви, и мы невольно вынуждены держать его в курсе дела. - Трайн вдруг решительно предложил: - Пойдемте со мной!

   Они последовали за ним в сад и пошли по тропинке, скрытой зеленью. Трайн предупредил их ни в коем случае не пользоваться фонариком.

   - Если вы, мисс Мэртин, ничего не видите, держитесь за мое плечо, а мистер Халовель пусть идет за вами. Не бойтесь, не споткнетесь!

   Наконец, они увидели контуры башни. Трайн быстро нашел дверь. Диана услышала тихий скрип замка. Было совершенно темно. Трайн попросил их наклониться и ввел в маленькую сводчатую комнату. Послышался треск, и комнату залило морс света. Все зажмурились.

   Они очутились в передней, откуда вела наверх винтовая лестница. Вход показался Грэгэму знакомым. Он заметил, что внутри башня круглая, а снаружи - квадратная. Грэгэм уже поднимался по широкой лестнице, когда вдруг понял назначение башни. Когда они подошли к площадке, против которой было несколько пар стальных дверей, от сомнений Грэгэма не осталось и следа.

   Тигр Трайн достал из кармана ключ, отпер двери, которые тяжело поддались внутрь. Снова ослепительный свет. Диана, открыв рот, смотрела на картину, открывшуюся перед ней. В середине круглой комнаты стоял большой стеклянный ящик с крепкой железной решеткой. В ящике симметрично были расположены деревянные блоки и посохи. Ящик был хорошо освещен, и Грэгэм узнал его содержимое.

   Одна квадратная коробка представляла собой корону Эдуарда, другой посох - бриллиантовый скипетр... В ящике лежали деревянные бриллианты, каждый на своем месте, точно так же, как в хранилище.

   - А теперь я вам кое-что покажу, - сказал Трайн. Раздался шипящий звук, и дополнительные железные шторы скрыли ящик от их глаз. - Будьте внимательны!

   Диана и Грэгэм не видели, что он делал, но шторы поднялись. Трайн подошел к ящику, открыл одно отделение и засунул туда руку... Грэгэм стоял зачарованный. Он видел, как Трайн вынул деревянный блок...

   - А сигнализация? - хрипло спросил он.

   - Она не сработает, потому что будет бездействовать, - холодно заметил Трайн. - Признаюсь, это была одна из самых трудных проблем. Я потратил два года на то, чтобы с помощью одного опытного шведского электротехника изобрести способ, как заставить ее замолчать. И это удалось. Так что не переживайте. Ваша задача - четко выполнить свои задания. С завтрашнего дня будем встречаться каждый вечер вплоть до двадцать пятого. Вам придется переодеться в особую одежду.

   - А если возникнут затруднения?

   - Никаких затруднений не будет, - коротко ответил Трайн.

   Они вышли, и Тигр закрыл большие ворота.

   Грэгэм возвращался обычным путем. Его мысли путались. Диана шла следом, замыкал цепочку Тигр. Диана была спокойна. Она поняла всю глубину плана Трайна и была уверена, что он осуществится успешно, но...

   - Как долго будет отсутствовать Грэгэм?

   - Не больше трех месяцев, - ответил Трайн. Он понизил голос, когда они вышли к дерновым насаждениям дачи.

   - Как вы думаете, его могут подозревать?

   - Разве суть в том, кого заподозрят?

   То, что князя Кижластанского считали сумасшедшим, имело основания. Он например, имел в различных странах огромные счета в банках, и та громадная сумма, которую он снял с одного из счетов для уплаты Трайну, была получена в долларах из Америки.

   Накануне отъезда в Кижластан князь Рикисиви провел два важных совещания. Первое - с Коллэем Веррингтоном, второе, тайное, - с Тигром. Оно проходило в закрытом автомобиле в парке. Это был излюбленный метод Тигра, так как он исключал слежку и подслушивание. Князь и Тигр погуляли в уединенном парке, а потом в машине обсудили все дела.

   С Коллэем князь встретился в отеле. Гладкий, как угорь, ловкий Коллэй докладывал о встрече с Эли Босом.

   - Он отправляется в плавание ночью двадцать шестого. Я с ним договорился. Все в порядке.

   - Вы доставили на борт шикарную мебель? - спросил князь. - У нее на пароходе должен быть максимальный комфорт.

   - Это невозможно, - ответил Коллэй. - Судно находится под надзором таможенников и, видимо, властей. - Коллэй хотел сказать "под надзором полиции", но воздержался, чтобы не пугать князя. - Если на борт доставят роскошную мебель, это вызовет подозрение. Как только станет известно об исчезновении девушки, могут вспомнить и о дорогой мебели на невзрачном пароходе. Не должно быть никаких подозрений на судно.

   - А вы вошли с ней в контакт?

   - Да, ваше высочество. Вечером двадцать шестого она будет ужинать со мной. Я намекнул, что кое-что знаю о ее родителях. Она засыпала меня вопросами, и я пообещал раскрыть тайну ее происхождения. Она согласилась встретиться. Мы будем ужинать в маленьком ресторане на Вилльер-стрит. Я просил ее быть в простом платье, потому что мы должны посетить такое место, где вечерний туалет может вызвать недоверие и помешает получить нужную информацию. Она согласилась. Больше нет препятствий для выполнения плана.

   - Но могут узнать, что вы с ней ужинали.

   Князь сомневался. Он до конца не был уверен в успехе. Коллэй покачал головой.

   - Ни под каким видом она ничего никому не расскажет. Я строжайше запретил ей и предупредил, что сам нарушил клятву, поэтому никто не должен даже подозревать об источнике информации. Я боялся только одного, что в порыве радости она может поделиться с Диком Халовелем, но она поклялась хранить молчание. Она из тех женщин, которые умеют держать слово.

   Заложив руки за спину, Рикисиви зашагал по комнате. В его темных глазах загорелись огоньки. Он рассеянно смотрел в пространство.

   - А Эли Бос... имя звучит почти, как индусское... Он заслуживает доверия?

   Казалось, князь не во всем доверял Босу.

   - Безусловно! Конечно, если получит крупное вознаграждение. - Коллэй вдруг загадочно усмехнулся. - Может быть, стоит взять с собой девушку, которая будет присматривать за мисс Гоуп?

   - Достаточно вас, - сказал князь. - Я не хочу, чтобы ее сопровождала женщина. Будь это индуска, еще куда ни шло... Но у меня нет индуски, которая поехала бы с ней.

   Коллэй достал из кармана бумагу и подал князю.

   - Приблизительный план поездки. Мы прибудем в место назначения на индийском побережье через двое суток после этого дня. - Коллэй показал на дату. - Я уже договорился о сигналах. Высадка пройдет спокойно.

   Совещание продолжалось почти час, и Коллэй вышел из отеля с первой получкой.

   Он считал князя сумасшедшим, но это его мало волновало. Иногда князь демонстрировал ясный ум и хитрую предусмотрительность. Коллэй ни на минуту не сожалел о преступлении, в котором участвовал ради наживы. Единственное, что его беспокоило - большой план князя, в котором, видимо, был задействован Трайн. За мелкие дела он не берется. Может быть, похищение еще одной красавицы, которое обогатит Трайна... Ах, если бы князь мог отложить большой план на два-три месяца и поручить его выполнение ему, Коллэю... Если бы Коллэй знал, что Грэгэм Халовель будет его сопровождать в Индию, то неохотно согласился бы на эту поездку.

   По дороге домой Коллэй зашел в "Клуб Мусетрап". Он ждал, что, может быть, Трайн хотя бы намекнет о характере второго "предприятия" князя. Тигр сидел в кресле у письменного стола. Перед ним дымилась чашка кофе. Сигара лежала в хрустальной пепельнице. Тигр был в очках и писал письмо. Он был явно недоволен появлением Коллэя.

   - Я только