Уоллес Эдгар - Тайна булавки

ло над этим злополучным местом!

   - Ого! Да вы стали поэтом, друг мой, - с улыбкой заметил Тэб. - Я вижу, что Италия произвела на вас большое впечатление.

   Рекс покраснел, как пион, что с ним случалось всегда, когда он бывал смущен.

   - Этот дом отравляет мне существование! - с досадой воскликнул он.

   Чтобы переменить разговор, Тэб стал расспрашивать его об Италии. Рекс мгновенно преобразился и с увлечением стал рассказывать о своем путешествии.

   - Надеюсь, вы получили мое кольцо? - спросил он Тэба.

   - Да, Рекс! И очень благодарен вам за такой чудесный подарок, - ответил Тэб. - Вероятно, оно дорого стоит?

   - Пустяки! - беспечно воскликнул Лендер. - Я привык теперь тратить не считая. Знаете, мне иногда даже жутко становится от этого вдруг свалившегося на меня огромного богатства, - прибавил он полушутя, полусерьезно.

   Приятели стали обсуждать вопрос о том, где лучше всего поселиться молодому миллионеру. Тэбу удалось наконец уговорить своего друга переехать в гостиницу. Зная характер Рекса, он боялся, что, раз поселившись в его квартире, тот останется в ней навсегда.

   Затем разговор снова перешел на недавнее убийство,

   - Конечно, лучше всего замуровать эту злополучную подвальную комнату, - сказал в заключение Рекс. - А теперь, старина, раз уж вы гоните меня из своей квартиры, обещайте мне по крайней мере, что часто будете приходить ко мне обедать.

   На том друзья расстались. А вскоре Тэб услышал, что Лендер деятельно приступил к перестройке Майфилда.

   Одновременно Рекс посетил Карвера, и сыщик потом рассказывал Тэбу, что Лендер с увлечением говорил ему о своей новой затее, толковал обо всех подробностях предполагаемой постройки прямо-таки с детской восторженностью.

   - Я хорошо знаю Рекса, - с улыбкой заметил Тэб. - У него время от времени бывают такие увлечения; года три назад, например, он вдруг, вопреки желанию дяди, решил сделаться репортером по уголовным делам и целые дни проводил в библиотеке "Мегафона"... Наши сотрудники даже возненавидели его: какая бы книга ни понадобилась кому-либо из них - она оказывалась у Рекса. Впрочем, его увлечения скоро проходят. Верьте мне, что недели через три Рекс заведет себе удобный гамак и будет валяться в нем с утра до вечера...

   В конце недели Тэб получил письмо от мисс Эрдферн.

   "Я снова в Стон-коттедже. Джентльмен в черном больше не страшит меня. Я взяла себе нового дворецкого: он служил в армии, отлично умеет обращаться с оружием... В саду у меня цветут запоздалые розы; не хотите ли приехать полюбоваться на них?.. Постройка И Линга почти закончена... Как это ни странно, окрестные жители враждебно настроены против этих несчастных китайцев.

   Несколько дней назад я была около строящегося храма и видела И Линга. Он внимательно следил за постройкой второй колонны. Она будет называться колонной "Благодарственных воспоминаний" и будет посвящена мне... Какой прекрасный человек И Линг! Как он умеет помнить всякую ничтожную услугу, оказанную ему! Я даже не подозревала о такой его любви ко мне; хотя я часто обедала в его ресторане, он никогда не говорил со мной о прошлом...

   Вы будете удивлены: я учусь стрельбе в цель. Мой новый дворецкий - не правда ли, как это важно звучит, - согласился учить меня стрельбе, и я каждый день упражняюсь на лужайке позади дома. В первый день я до смерти перепугалась: я не могла себе представить, что звук выстрела так оглушает, что револьвер так отдает, что он такой тяжелый... Тернер - все тот же мой дворецкий - уверяет, что я делаю быстрые успехи и что из меня выйдет отличный стрелок.

   Если вы приедете, вас моя стрельба сильно позабавит. Я, конечно, предпочла бы, чтобы Тернер учил меня стрелять из лука: это гораздо изящнее и больше подходит для женщины. После стрельбы руки у меня совершенно черные..."

   Тэб несколько раз перечел письмо, прежде чем отправиться в Стон-коттедж.

   По дороге он остановился, чтобы взглянуть на постройку И Линга, и был поражен своеобразной красотой похожего на пагоду здания, перед которым был разбит сад и цветник. На главной широкой аллее уже высилась одна колонна. Около другой еще хлопотали рабочие.

   Вскоре он увидел и самого хозяина, но не сразу узнал его: И Линг был одет в простую синюю рабочую блузу.

   - Поздравляю вас, И Линг! - сказал Тэб, подойдя к китайцу и поздоровавшись с ним. - Ваш дом поистине прекрасен!

   - Я рад, что вам нравится мое новое жилище, - ответил И Линг своим приятным низким голосом. - Я ведь выписал из Китая лучшего мастера. И внутреннее убранство будет не хуже! Я убежден, что оно вам тоже понравится...

   - Я вижу, что осталось возвести лишь вторую колонну, - сказал Тэб.

   - Да... - мечтательно проговорил китаец. - Через несколько дней она будет увенчана драконом, и тогда работа будет окончена. - Я чувствую, что в глубине души вы считаете меня дикарем. Не правда ли? И мои колонны кажутся вам, вероятно, очень безобразными?

   И Линг редко улыбался, но тут лицо его осветилось добродушной улыбкой.

   - О, нет! Помилуйте! Я ни одной минуты этого не думал...

   - Вы слишком хорошо воспитаны, чтобы прямо сказать мне об этом, - продолжал китаец с той же улыбкой.

   Он вынул из кармана рабочей блузы золотой портсигар и протянул его молодому человеку. Закурив, И Линг медленно, с расстановкой, вновь заговорил:

   - Для меня моя колонна "Благодарственных воспоминаний", для вас памятники погибшим на войне - осязаемый символ непреходящего чувства...

   - Но ведь вы - язычник? - удивился Тэб.

   Китаец пожал плечами.

   - Я верю в Бога, - ответил он, - как в высшую силу, не поддающуюся определению. Я верю, что Бог подобен ручью, стекающему с гор и питающему реки и озера... Приходят люди и набирают воду в кувшины; у одних кувшины эти прекрасны, у других безобразны. И каждый стремится убедить вас, что лишь вода из его сосуда утолит вашу жажду. Я предпочитаю пить прямо из ручья, встав на колени и зачерпнув ладонью от ледяной струи...

   - Да вы прямо поэт! - воскликнул Тэб, удивленно посмотрев на китайца.

   И Линг ничего ему не ответил. И вдруг спросил:

   - Вы узнали что-нибудь новое об убийстве Броуна?

   - Нет, - ответил молодой человек. - А где он скрывался все это время?

   - Он был в курильне опиума, - без всякого смущения тотчас же ответил китаец. - Я завлек его туда по просьбе моего хозяина - Джесса Трэнсмира... Трэнсмир боялся встречи с ним. Из курильни Броун исчез так внезапно, что я не успел помешать ему в этом. Я разыскивал его повсюду, но не нашел. О его смерти я узнал из газет.

   Тэб некоторое время сидел в глубокой задумчивости.

   - Не знаете ли вы, И Линг, были у него враги? Вы ведь встречались с ним еще в Китае? - спросил он наконец.

   - Броуна многие не любили, - откровенно ответил китаец. - Должен сознаться, что я и сам недолюбливал его. Но...

   И китаец, усмехнувшись, пожал плечами.

   - Значит, вы совершенно не представляете, кто мог его убить? - настаивал журналист.

   И Линг посмотрел Тэбу прямо в глаза своим пристальным немигающим взглядом и тихо сказал:

   - Напротив! Я знаю, кто убил его!

   Тэб, ошеломленный, уставился на своего собеседника.

   - Вы не шутите? - спросил он.

   - Я говорю совершенно серьезно. Повторяю вам, что я знаю, кто убийца. Я несколько раз был в двух-трех шагах от него, - спокойно ответил И Линг. - Однако по некоторым причинам я не хочу называть его... И в то же время по многим причинам я должен убить его, - прибавил он тихим голосом.

   И тотчас же, явно избегая вопросов, китаец спросил:

   - Вероятно, вы едете к мисс Эрдферн? Советую вам входить к ней в сад теперь лишь через переднюю калитку: с некоторых пор она обучается стрельбе в цель, и один из моих служащих, которому я приказал следить за ее домом, едва не был убит...

   Тэб рассмеялся и протянул руку китайцу.

   - Вы - странный человек, И Линг! - воскликнул он. - Я решительно отказываюсь вас понимать.

   - Все сыны востока кажутся европейцам загадочными, - с лукавой усмешкой ответил китаец.

   Мисс Эрдферн встретила Тэба у дома, радостная и возбужденная.

   Она была в простом летнем платье, на золотых волосах ее надета была широкополая соломенная шляпа. Тэбу она показалась прекрасной, как никогда.

   - Я сделалась уже опытным стрелком! - весело воскликнула она, когда молодой человек соскочил с мотоциклета. - Должна вам сознаться, что мне очень хотелось напугать вас и выстрелить, когда вы подъезжали.

   - Ого! И Линг, по-видимому, прав: вас теперь, пожалуй, и в самом деле следует опасаться! - пошутил журналист.

   Они вместе направились к дому, и Тэб, сам не заметив того, взял свою спутницу под руку.

   - Мне кажется, что вам легче будет вести мотоциклет обеими руками, - лукаво заметила мисс Эрдферн, высвобождая руку. - Я прежде всего хочу показать вам свой гелиотроп; его нужно было посадить отдельно от других цветов, иначе они все бы погибли. Это варварское растение... Но я еще не спросила, как вы смогли освободиться и приехать? Ведь вы так заняты...

   - Я действительно был очень занят, - подтвердил Тэб.

   - Все этим же убийством? - спросила артистка.

   - Да, - ответил журналист. - Удивительно загадочное дело! Даже у Карвера больше нет надежды найти преступника. А уж на что он опытный сыщик.

   - И никаких новых улик? - поинтересовалась мисс Эрдферн.

   Тэб, вспомнив о своем обещании Карверу не говорить ничего про находку булавки, ответил не сразу. Впрочем, поразмыслив и решив, что с мисс Эрдферн можно быть откровенным, он сказал:

   - Мы нашли только две совершенно новых булавки. Одну - после первого убийства, в подвальном коридоре у двери; другую - после второго убийства, в подвальной комнате, тоже около двери. Обе булавки слегка согнуты.

   Молодая женщина удивленно посмотрела на него и задумалась.

   - Две булавки... - тихо повторила она. - Как странно! Что же вы думаете о них?

   Тэб недоуменно развел руками.

   - Убийца - несомненно человек в черном, - уверенно произнесла мисс Эрдферн. - Я внимательно следила за тем, что писалось в газетах: никто другой не мог убить Трэнсмира... Кстати, как смешон этот Скотт! - неожиданно добавила она. - Ведь это он, не правда ли, перепугался до смерти, когда мы с И Лингом вошли в дом за нашими бумагами?.. Вы слышите, я нарочно говорю "нашими"!

   - Между прочим, нашел И Линг то, что искал? - спросил журналист.

   Мисс Эрдферн утвердительно кивнула головой.

   - А то, что вы искали, - также?

   Молодая женщина закусила губу и испытующе посмотрела на журналиста.

   - Не знаю, - через мгновение ответила она. - Иногда мне кажется, что И Линг что-то нашел, хотя он и уверяет, что в бумагах Трэнсмира не оказалось ничего интересного для меня. Я думаю, что он молчит, щадя меня. Но ничего, когда-нибудь я все узнаю...

   Они сидели в тени вековой липы на ослепительно зеленой лужайке. Рука молодой женщины играла свесившейся цветущей веткой.

   Тэб осторожно прикоснулся к ней. Мисс Эрдферн не отняла руки.

   - Урсула, - едва слышным шепотом сказал Тэб. - Понимаете ли вы, что происходит в душе человека... который любит?

   - Мне кажется, да... - после короткого молчания так же тихо ответила она. - А понимаете ли вы, что женщина, изображающая на сцене влюбленную восемь раз в неделю, считая утренние представления в течение многих лет, может в такую минуту разрыдаться?.. Нет... нет... Тернер может увидеть! Не надо!.. Не целуйте меня!

   Если бы спросили Тэба, что произошло потом, он не смог бы ответить: он помнил лишь, как прядь золотых волос коснулась его губ, помнил пленительный холодок милой щеки...

   - Завтрак подан, барышня, - провозгласил внезапно выросший перед ними дворецкий.

   Это был пожилой человек с бесстрастным бритым лицом. Он, казалось, не видел ни Тэба, ни своей госпожи.

   - Отлично, Тернер, - ответила молодая женщина.

   После того как слуга ушел, она сказала:

   - Тэб, я думаю, что мой дворецкий никогда не простит себе того, что поступил на службу к актрисе! Хорошего же он будет мнения обо мне!

   - Да, это ужасно! И единственное, что может спасти вас в его глазах, это объявление о нашей помолвке, - с восторженной усмешкой заявил журналист.

   Тэб вернулся в город счастливейшим человеком. Придя в редакцию, он засел за длинное письмо своей невесте.

   Ночной редактор, заглянув в дверь, решил, что молодой журналист готовит объемистую статью: на столе Тэба лежало уже с полдюжины исписанных листов.

   Недоразумение выяснилось позже.

   Не удовольствовавшись посланием, Тэб прибавил к нему еще семь страниц постскриптума.

   На следующее утро погода испортилась: лил дождь, температура упала до двенадцати градусов. Несмотря на это, Тэб с удовольствием отправился бы на мотоциклете в Стон-коттедж,

   Однако, подавив глубокий вздох, он пошел навестить Рекса.

   Лендер тотчас же стал рассказывать ему о своей новой постройке.

   - Вы знаете, где я решил построить свой новый дом? - начал он. - Я построю его на холме, поблизости от виллы мисс Эрдферн.

   - Конечно, я знаю этот холм, - с усмешкой прервал его Тэб. - Но, увы, он уже занят...

   - Вы говорите про И Линга? - пренебрежительным тоном заметил молодой миллионер. - Я перекуплю у него этот участок земли вместе с его дурацким храмом...

   Тэб покачал головой.

   - Боюсь, что вам едва ли удастся убедить И Линга продать участок, - заметил журналист. - Он не меньше увлечен своей постройкой, чем вы своей.

   - Пустяки, - рассмеялся Рекс. - Вы забываете, что я теперь весь состою из кредитных билетов.

   - Отнюдь нет, - возразил журналист. - Но я слишком хорошо знаю И Линга...

   - Как жаль! - воскликнул Рекс. - Мне так нравится это место! В первый раз я увидел его давно, еще до того, как узнал, кто такая мисс Эрдферн и что она живет рядом. И подумал: "Как хорошо было бы выстроить себе дом на этом холме!" Кстати, как поживает мисс Эрдферн?

   Тэб помолчал мгновение и спокойно сказал:

   - Она - моя невеста.

   Рекс опустился в кресло и долго, ошеломленный, смотрел на своего друга бессмысленным взором.

   Опомнившись, он вскочил с места, с горячностью пожал руку Тэбу и с преувеличенной восторженностью крикнул:

   - Счастливец! В то время как я путешествовал, вы ухаживали за предметом моей страсти! По этому случаю нужно выпить! Я искренне рад за вас, старина, и желаю вам счастья...

   Тэб облегченно вздохнул: он боялся огорчить своего друга.

   - Расскажите же мне подробно о своей помолвке! - продолжал Рекс, раскупоривая шампанское. - Конечно, я буду вашим шафером...

   Когда друзья выпили по бокалу, Рекс все с тою же восторженностью заметил:

   - Как жаль, что участок этот занят... Я подарил бы вам свой дом! Да! Это был бы достойный свадебный подарок! Я еще попытаюсь его убедить!

   На следующий день Тэб поспешил в Стон-коттедж.

   - Я все рассказал Рексу! - воскликнул он, входя к своей невесте.

   Улыбка мгновенно исчезла с лица мисс Эрдферн.

   - Вы недовольны, Урсула? - смущенно спросил Тэб. - Вы не хотели, чтобы я говорил ему об этом?

   - Он был очень огорчен? - быстро спросила мисс Эрдферн.

   - Как это ни странно - нет! Он еще слишком юн, чтобы чувствовать глубоко...

   Лицо мисс Эрдферн озарилось улыбкой, и Тэб, глядя в ее прекрасные глаза, воскликнул:

   - На месте Рекса я возненавидел бы несносного Тэба Холланда!

   - Рекс более благоразумен, чем вы думаете! - с улыбкой ответила молодая женщина. - А теперь пойдемте в сад, мне о многом нужно переговорить с вами. Чем больше я буду откладывать, тем труднее мне будет потом рассказать вам все...

   Когда Тэб усадил свою невесту в плетеное кресло, она в упор посмотрела на него и твердым голосом произнесла:

   - Тэб! Я убила Джесса Трэнсмира...

  

   - Что?! - воскликнул ошеломленный Тэб.

   - Я убила Джесса Трэнсмира, - все так же спокойно повторила мисс Эрдферн. - Я убила его не собственными руками... Однако я ответственна за его смерть в такой же мере, как если бы своими руками убила его...

   Тэб смертельно побледнел.

   - Что с вами? Я, быть может, напрасно сказала вам это так, без всякой подготовки... - прошептала мисс Эрдферн, схватив молодого человека за руку.

   - Объясните мне... я хочу знать все...

   - Хорошо. Только успокойтесь, пожалуйста.

   Мисс Эрдферн усадила своего жениха в кресло подле себя и тихим голосом сказала:

   - Я уже давно собиралась рассказать вам то, что вы сейчас услышите. Вы должны знать все...

   Молодая женщина на мгновение умолкла и заговорила вновь:

   - Я уже как-то рассказывала вам, Тэб, что когда-то была посудомойкой. Но я не говорила вам, что выросла в сиротском доме... Тэб, моя мать была убита, и отец был казнен за это убийство...

   Она печально посмотрела на молодого человека своими глубокими, печальными глазами, и он нежно взял ее руки в свои.

   - Я плохо помню свое детство, - продолжала мисс Эрдферн, задумчиво глядя вдаль. - Сейчас у меня перед глазами бесконечно длинный и холодный дортуар, где спали сорок девочек, толстая воспитательница и две строгие няни. Из подслушанного одной из моих товарок разговора воспитательницы и няни я узнала, как умерли мои родители... Со временем я получила место у великосветской дамы. Она тратила тысячи фунтов на благотворительность, но взвешивала каждый съеденный нами кусок... Я служила посудомойкой уже месяца три, когда впервые мне довелось встретиться с Трэнсмиром. Как сейчас помню: был холодный и ветреный день. Одна из горничных велела мне идти тотчас же в гостиную. Помню, что я испугалась Трэнсмира: он был один в комнате и, ничего не говоря, стал разглядывать меня с ног до головы.

   Мне было в то время лет двенадцать-тринадцать. Я была тихой и робкой девочкой. Жизнь была для меня настоящим адом... Трэнсмир спросил, хорошо ли я себя чувствую в этом доме, и я сказала ему всю правду. Тогда он предложил мне уехать с ним: вероятно, он уже заранее переговорил обо мне с начальством сиротского дома, ибо никто не возражал против моего ухода.

   Трэнсмир поселил меня в маленькой комнатке очень странного дома: весь он сдавался по комнатам толстой и злой хозяйкой. Здесь я познакомилась с бедным в то время И Лингом, он служил в китайском ресторане лакеем... Теперь, после многих лет, хорошо узнав Трэнсмира, я думаю, что настоящим хозяином этого странного дома был он, а толстая женщина была вроде его экономки...

   После того как я поселилась в этом доме, я в течение двух месяцев не видела старика. Потом он вдруг явился с сундуком нарядов для меня. Боже мой! Какой счастливой я почувствовала себя в ту минуту! О таком великолепии я не смела и мечтать! Он приказал мне переодеться и быть готовой к определенному часу. Вы можете себе представить, с каким наслаждением я исполнила его приказ...

   В назначенный час старик приехал за мной и повез меня в деревню, где я должна была поступить в настоящую, хорошую школу. По дороге он рассказал мне, что слышал обо мне от общих наших знакомых и намерен дать мне хорошее образование и воспитание, чтобы подготовить меня к будущей моей деятельности.

   Я была так взволнована всем происшедшим и так благодарна ему за его доброту, что проплакала навзрыд всю дорогу...

   Три года, проведенные мною в школе Святой Елены, кажутся мне теперь волшебным сном; после сиротского дома у меня было такое впечатление, что я попала в рай. По окончании курса за мной приехал Трэнсмир, В тот вечер мы устроили любительский спектакль, в котором я играла одну из главных ролей. Этот спектакль и решил мою судьбу: Трэнсмир понял, что из меня может выйти хорошая артистка...

  

   Мисс Эрдферн продолжала свое повествование.

   - Странный человек был Трэнсмир. Он не мог жить без бурной деятельности. Он был совладельцем двенадцати модных чайных салонов и каждый день сам приходил проверять счета и забирать выручку. Таким же способом он вошел в компанию с И Лингом. Мне говорили даже, что он был в компании с одним доктором и получал часть его гонорара...

   В течение шести месяцев я была его секретаршей в маленькой скромной конторе. Он никогда не приходил раньше пяти часов.

   После этого он решил, что я должна поступить на сцену, и устроил мне первый ангажемент в странствующей труппе. Он был и владельцем этого предприятия, так как мне ведено было каждый день посылать ему точные отчеты о выручке. По субботам я платила жалованье артистам и высылала ему остаток.

   Когда я вернулась в город, он снял театр, в котором я должна была выступать в главных ролях. Жалованье он мне платил очень маленькое: мне едва хватало его на самое скромное существование. Единственное, что он предложил мне после первых моих крупных успехов, - это часть выручки, когда она превосходила известную сумму.

   Тут я должна сказать несколько слов о честности Джесса Трэнсмира: слово его было свято. Мои успехи вскоре превзошли все, даже самые смелые ожидания, и ежедневная выручка почти всегда превосходила назначенную сумму. Старик платил положенную мне долю, это-то и помогало мне сводить концы с концами.

   В честности он был подобен китайцам, среди которых провел большую часть жизни. Если вы знакомы с правилами чести, которых придерживаются китайцы, Тэб, то поймете, что это означает. Мне известно, что с И Лингом у него не было писаного контракта. И прибыль в ресторане превзошла все его ожидания... Однако старик всегда щедрой рукой выдавал китайцу его долю.

   Самым странным в моей жизни было то, что, несмотря на мои шумные успехи, я продолжала служить у старика секретаршей; каждую ночь, как вам теперь уже известно, после театра я приезжала к нему. Вы можете себе представить, как я уставала. Иногда у меня еле хватало сил, чтобы подняться по лестнице в Майфилд... Но старик не знал жалости: в отношении своих подчиненных он был беспощаден.

   Когда я стала знаменитостью и портреты мои начали появляться во всех журналах, он купил мне ларец драгоценностей, о которых вы знаете. Старик сказал, что после его смерти все эти вещи достанутся мне. Но до его смерти драгоценности принадлежали ему, и вот каждый вечер повторялось одно и то же: я приходила обедать в ресторан И Линга, и старик доставал из своего неизменного чемодана ларец. Ночью же, по окончании представления, я должна была отвозить ларец в Майфилд и передавать ему.

   Тэб, все время внимательно слушавший это повествование, спросил:

   - А говорил вам когда-нибудь Трэнсмир о вашем прошлом, о ваших родителях?

   На лице мисс Эрдферн промелькнула горькая улыбка.

   - О, да! Старик Трэнсмир был очень откровенен - это было одно из главных его качеств. Он знал о драме моих родителей... Вообще он говорил, что предпочитает иметь дело с людьми, у которых имеются причины что-либо скрывать, - ими легче управлять... Он и мне сказал: "Вы должны будете во всем повиноваться мне. Иначе... Вы, разумеется, не хотели бы прочесть в газетах о преступлении вашего отца?" Но странно, что он никогда не возражал против того, чтобы я называлась моим настоящим именем: ведь Эрдферн не только сценическая моя фамилия...

   - Кто же был ваш отец? - осторожно спросил Тэб. Он боялся оскорбить девушку неловким вопросом.

   Мисс Эрдферн ласково взглянула на него и ответила:

   - Он был актером... И думаю, что он был талантливым актером, пока не стал пить... Он тогда был пьян, когда совершил ужасное убийство. Вот и все, что мне удалось узнать. Но о чем вы так задумались, Тэб?

   - Я стараюсь припомнить всех казненных за последние двадцать лет... Не было ли среди них Эрдферна? - задумчиво произнес молодой человек. - Я знаю по имени всех крупных преступников...

   Он вдруг вскочил и спросил:

   - У вас здесь есть телефон?

   Через три минуты он соединился с редакцией и вызвал своего друга Джекса.

   - Джекс, мне нужно навести справку! - сказал Тэб. - Не помните ли вы преступника по имени Эрдферн, казненного за убийство лет...

   Он посмотрел на сидевшую перед ним девушку и прибавил:

   - Лет семнадцать или восемнадцать тому?

   - Нет, - последовал тотчас же ответ. - Правда, против одного преступника по имени Эрдферн было возбуждено преследование за убийство, но он скрылся...

   - А как было его имя?

   Ответ последовал не сразу: видимо, даже "живой справочник" Джекс призадумался.

   - Виллард! - вдруг воскликнул он. - Теперь я припомнил...

   - А в каком городе было совершено преступление?

   В ответ Джеке назвал маленький провинциальный городок, хорошо известный Тэбу.

   Молодой человек повесил трубку и повернулся к своей невесте.

   - Как звали вашего отца? - спросил он.

   - Виллард, - быстро ответила она.

   - В таком случае отец ваш не был казнен! - воскликнул Тэб, утирая пот со лба.

   Молодая женщина покраснела, но тотчас же краска отлила от ее щек.

   - Вы... в этом уверены? - тихим голосом спросила она.

   - Совершенно уверен! - твердо сказал молодой человек. - Уж на Джекса можно положиться!.. Ваш отец еще до суда бежал и никогда не возвращался на родину.

   - О Боже!.. - прошептала мисс Эрдферн.

   Немного оправившись от пережитого волнения, она заговорила вновь:

   - Как я ненавидела эти ежедневные передачи ларца с драгоценностями! У меня было уже достаточно сбережений, чтобы купить самой украшения, хотя я не чувствую к ним никакого влечения и отлично могла бы обойтись без них. Но старик и слышать не хотел об этом. Он вообще ни в чем не позволял мне действовать самостоятельно...

   Молодая женщина вдруг остановилась и некоторое время сидела в глубокой задумчивости.

   - Я недоумеваю, - начала она. - Знал ли старик? Да, несомненно знал... Может быть, он даже встречался с моим отцом в Китае? Так он, очевидно, и узнал о моем существовании... А И Линг? - продолжала она рассуждать вслух. - Знал ли он?.. Конечно, знал!

   И вдруг, схватив обеими руками руку своего жениха, мисс Эрдферн воскликнула:

   - Тэб, в тот вечер, когда вы явились в мою уборную в театр, я инстинктивно почувствовала, что вам суждено сыграть в моей жизни большую роль! И вот... Я не ошиблась... Но я даже и отдаленно представить себе не могла, насколько эта роль будет велика!

  

   В полицейский участок пришел высокий худощавый человек средних лет. Платье, явно с чужого плеча, сидело на нем мешковато.

   - Мне назначил свидание инспектор Карвер, - сказал он робко дежурному чиновнику и протянул свою карточку.

   Тот посмотрел на карточку и тотчас же ответил:

   - Да. Инспектор Карвер ждет вас.

   Карвер окинул посетителя быстрым взглядом и сказал:

   - Присядьте, пожалуйста.

   - Надеюсь, - начал посетитель, - что не произойдет никаких неприятностей...

   - Для вас - нет, - успокоил его сыщик. - Но кое-кого ждет несомненно большая неприятность...

   Через полчаса Карвер позвал к себе в кабинет стенографиста. Тот оставался у сыщика три четверти часа.

   Вскоре после ухода высокого худощавого человека к Карверу зашел Тэб. Они долго говорили об убийстве в Майфилде. Однако Карвер ни словом не обмолвился о таинственном посетителе.

   Позднее сыщик поехал в тюрьму, где содержался Вальтерс, и имел с ним продолжительный разговор.

   Затем он поехал к И Лингу. Китаец сидел в своей маленькой гостиной и строчил еженедельное послание своему сыну.

   Он отложил в сторону перо и спросил слугу:

   - Этот господин пришел один?

   - Да, один, - ответил слуга.

   - Пусть войдет, - сказал китаец и задумчиво постучал по белоснежным зубам отполированными ногтями.

   И Лингу достаточно было взглянуть на Карвера, чтобы понять, что дело об убийстве Трэнсмира и Броуна не разрешится так, как ему хотелось бы...

   Инспектор не сразу начал разговор. Закурив предложенную ему хозяином дома сигару, он пошутил над длинным письмом китайца к сыну, справился о здоровье мисс Эрдферн и лишь после этого сказал:

   - И Линг, мне кажется, что я нашел убийцу...

   Ни один мускул не дрогнул на лице китайца.

   - Мне нужно лишь узнать еще кое-какие пустяки, чтобы предать преступника суду.

   Карвер умолк и пристально посмотрел на китайца.

   - И вы пришли за этим ко мне? - с насмешкой в голосе спросил И Линг.

   Карвер покачал головой и улыбнулся. Затем спросил мгновенно изменившимся, резким тоном:

   - Где бумаги, взятые вами из Майфилда в ту ночь, когда вы поехали туда с мисс Эрдферн?

   Китаец сразу же встал, подошел к маленькому сейфу в углу комнаты и вернулся с толстой пачкой бумаг в руках.

   - Они все здесь? - поинтересовался Карвер, окинув собеседника быстрым взглядом.

   - Все, кроме двух, - без колебаний ответил китаец. - Одна из них относится к моему соглашению с Трэнсмиром о ресторане... Она у моего адвоката.

   - А другая? - допытывался сыщик.

   - Другая касается тайны, - торжественным тоном произнес И Линг.

   - И да будет вам известно, что я пришел именно за этой бумагой.

   - Я догадался, - кивнул головой китаец. - Тем не менее, господин Карвер, я не могу вам ее дать. И если вам уже все известно, то вы догадаетесь, почему я не могу ее дать...

   - А мисс Эрдферн знает? - коротко спросил сыщик.

   И Линг покачал головой.

   - Она единственный человек, который не должен этого знать, - опять торжественно произнес он. - Если бы не она, я показал бы вам бумагу.

   Карвер понял, что решение китайца бесповоротно и что он не изменит его.

   - Какое значение имеет для вас эта бумага? - в свою очередь спросил китаец. - Ведь вы только что утверждали, что знаете преступника, что вам нужно уточнить сущие пустяки, чтобы передать его суду? Так?

   Он бросил на сыщика вызывающий взгляд и продолжил:

   - Но вы не знаете самого главного - как было совершено убийство, как преступник вышел из комнаты и как он положил ключ на стол... И я очень рад, что вы не знаете этого... Впрочем, если бы я даже хотел, я был бы бессилен помочь вам: мне тоже ничего не известно об этом.

   Было видно, что китаец говорил правду.

   Наступило короткое молчание. Первым нарушил его Карвер.

   - И Линг! - глядя китайцу прямо в глаза, произнес он. - А вы догадываетесь, кто этот таинственный человек в черном?

   - Да, - без всякого колебания ответил И Линг. - Но опять-таки, какое значение могут иметь мои догадки? Я ничего не мог бы подтвердить под присягой.

   Китаец тихо рассмеялся. Карвер глубоко вздохнул и встал.

   - Вы дьявольски хорошо рассуждаете, И Линг! - сказал он на прощанье своему собеседнику. - Я еще никогда ни с кем не боролся с таким наслаждением!

   В тот же вечер И Линг, вообще мало занимавшийся клиентами своего ресторана, особенно внимательно следил за приготовлениями к обеду в зале No 6. Лакеи-итальянцы сбились с ног, не зная, как угодить требовательному хозяину: он несколько раз менял и переставлял цветы, а в последнюю минуту настоял на том, чтобы весь стол был накрыт заново.

   На буфете красовался дорогой старинный китайский фарфор, принесенный И Лингом из своих комнат.

   Бросив последний взгляд на убранство стола, он подозвал к себе метрдотеля и долго заказывал ему обед.

   - Сегодня И Линг превзошел себя! - воскликнул Тэб, взглянув на стол.

   Молодая женщина улыбнулась и вздрогнула: втайне она надеялась, что И Линг выберет другую комнату.

   - Какой стыд! Обедать наедине с молодым человеком! - сказала она, сбрасывая накидку на руки лакея. И с лукавой усмешкой добавила: - Это ужасное происшествие не попадет в газеты?

   - Неужели мы так и не увидим И Линга? - спросил Тэб во время обеда.

   Мисс Эрдферн покачала головой.

   - Он никогда не появляется. При мне он только два раза был в этом зале...

   - Но это же неудобно - оставлять нас вдвоем! - шутливо сказал Тэб и любовно посмотрел на руку невесты, где поблескивало подаренное им кольцо.

   Мисс Эрдферн весело рассмеялась.

   - Я просил Карвера зайти после обеда, но, к сожалению, он занят, - прибавил молодой человек. - Он прислал красноречивое поздравление. Удивительный человек этот Карвер: иногда он становится поэтом...

   В тот же миг раздался стук, и дверь тихо отворилась.

   - Старина! - вскрикнул Тэб, сделав шаг навстречу своему другу. - Как же ты узнал, что мы здесь?

   - Я видел, как вы вошли сюда крадучись, - с укоризненной улыбкой промолвил Рекс. - Разрешите вас поздравить, мисс Эрдферн, и положить к вашим ногам осколки разбитого сердца...

   Молодая женщина смущенно рассмеялась этой шутке.

   - Нет, я, к сожалению, не могу остаться с вами, - ответил Рекс на приглашение Тэба. - Я спешу на вечер. Кроме того, я угощаю сегодня архитектора. Я положительно помешался на своей новой постройке. Не правда ли, странно: теперь, когда я не нуждаюсь в заработке, я полюбил свое ремесло... И даже прощаю этому чудаку Скотту его причуды... А вы простили меня, мисс Эрдферн? - неожиданно добавил он.

   - О, да! - спокойно ответила невеста Тэба. - Я давно уже простила вас.

   Ребяческое лицо Рекса расплылось в широкой улыбке.

   - Увлечение молодого человека... - начал он и вдруг умолк.

   Глаза его были устремлены на зеркало. Он увидел в нем, что дверь в зал медленно открылась и на пороге появилась странная фигура.

   Лендер громко вскрикнул и обернулся.

  

   - Боже! И Линг!.. Как вы меня испугали! - Детское лицо Рекса было исполнено ужаса. - И почему вы вошли так неслышно?

   - Я пришел узнать, как понравился обед моим дорогим гостям? - тихим голосом сказал китаец.

   Руки его были скрыты широкими рукавами просторного халата, на голову был накинут капюшон, ноги обуты в мягкие атласные туфли.

   Восточный наряд китайца в зале, обставленном модной мебелью, производил странное впечатление.

   - Обед был отменный! - сказал Тэб. - Не правда ли? - повернулся он к своей невесте.

   Она, улыбаясь, кивнула головой. На одно мгновение глаза ее встретились с глазами китайца, и на лице ее промелькнула легкая тень.

   - Мне пора идти, - внезапно сказал Рекс и неловко пожал руку молодой женщине. - До свидания, старина! Счастливый похититель чужого счастья!

   Он простился со своим другом, кивнул головой китайцу и вышел из комнаты.

   - Вам понравилось вино? - спросил И Линг своим тихим, приятным голосом.

   - Все было великолепно! - заверила его молодая женщина.

   На щеках ее появился румянец.

   - Благодарю вас, И Линг! - сказала она. - Вы нам устроили настоящее пиршество... Мы опоздаем в театр, Тэб, - прибавила она, поспешно вставая.

   - Какой странный этот И Линг! - заметил Тэб по дороге в "Атенеум".

   - Да, временами он мне тоже кажется странным, - коротко ответила мисс Эрдферн.

   Через десять минут они сидели в ложе. Урсула внимательно глядела на сцену. Она так увлеклась, что, казалось, забыла обо всем. Еще так недавно она сама играла в этой пьесе...

   После первого действия Тэб вышел в коридор покурить. В углу стоял Карвер и внимательно читал свежие спортивные новости.

   Увидев своего друга, сыщик знаком подозвал его к себе.

   - Тэб! В котором часу вы поедете домой?

   - Я провожу мисс Эрдферн в гостиницу после спектакля, - ответил журналист, - а потом...

   - Вы никуда не поедете ужинать?

   - Нет, - удивленно ответил Тэб. - Но почему вы меня об этом спрашиваете?

   - Пустяк! - небрежно сказал сыщик. - В таком случае я буду ждать вас в Централь-отеле. Мне нужно поговорить с вами о моем племяннике... Он во что бы то ни стало хочет сделаться журналистом, и вы можете мне помочь в этом.

   Тэб с еще большим изумлением посмотрел на своего друга.

   - Несколько недель назад вы говорили мне, что у вас нет родственников, - заметил он.

   - С тех пор у меня появился племянник, - улыбнулся Карвер. - Так вы найдете меня в гостинице, - прибавил он.

   Тэб не видел более сыщика в театре. Когда он проводил мисс Эрдферн в Централь-отель и готовился выйти на улицу, к нему подошел Карвер и взял его под руку.

   - Пойдемте пешком! - предложил он. - Вы мало занимаетесь спортом. Вам нужно побольше двигаться.

   - Какой вы сегодня разговорчивый, - заметил Тэб. - Так чего же хочет