Уоллес Эдгар - Тайна булавки

gn="justify">   - Рекс? - переспросила молодая женщина.

   - Да... Рекс Лендер, - уточнил Тэб, - который, кстати сказать, жаждет быть вам представленным... Он один из самых пылких ваших поклонников.

   Сказав это, Тэб пришел в восторг от собственного благородства.

   - А кто он, этот Рекс? - спросила мисс Эрдферн.

   - Племянник Трэнсмира, - ответил журналист.

   - Да... да! Я должна была догадаться... Вы как-то уже говорили о нем, - заметила молодая женщина и густо покраснела.

   Тэб удивленно взглянул на нее: он был почти уверен, что никогда не упоминал при мисс Эрдферн имени Рекса Лендера.

   - Да, конечно, он должен быть теперь очень богат, - задумчиво проговорила она. - Ведь он был единственным племянником старика Трэнсмира.

   - Вы знаете об этом из газет? - быстро спросил Тэб.

   - Нет... решительно нет! Я не читала ни одной заметки об этом убийстве. Я была слишком больна. Должно быть, мне кто-нибудь говорил... Итак, он теперь богат, - задумчиво продолжала она. - Скажите, он похож на своего дядю?

   Тэб невольно улыбнулся.

   - Я просто не могу себе представить двух более различных людей! - воскликнул он. - Рекс увалень и ленив, дядя же его, наоборот, был худощав и энергичен и отличался для своего возраста большой живостью... Между прочим, не помните ли вы, когда я говорил с вами в Рексе?

   Молодая женщина покачала головой.

   - Я не могу сейчас припомнить, - устало ответила она. - Я так утомлена, что мне не хочется ни думать, ни вспоминать... Где же теперь ваш друг?

   - Он вчера уехал в Италию, - с некоторой грустью ответил Тэб.

   На этом разговор о Рексе прекратился.

   - Мне хотелось бы знать прошлое Трэнсмира, - задумчиво проговорил Тэб. - Оно, должно быть, очень интересно. Странно, что мы не нашли в доме ничего, что напоминало бы о его пребывании в Китае, кроме маленькой лакированной коробки, оказавшейся пустой... Меня страшно интересует Китай и его обитатели. Мы так мало, в сущности, знаем о них...

   - Меня они всегда поражают своей добротой, - заметила мисс Эрдферн, бросив на молодого человека быстрый взгляд.

   - Как?! Вы знаете китайцев? - удивленно воскликнул Тэб. - Разве вы бывали в Китае?

   Мисс Эрдферн покачала головой.

   - Нет, просто я была знакома с одним или с двумя китайцами, - проговорила она и остановилась, как бы обдумывая, продолжать ли дальше. И неожиданно сказала: - Когда я ушла со службы...

   Тэб удивленно уставился на нее и тотчас же спросил:

   - Я не вполне понимаю, что вы подразумеваете под словом "служба"?

   - То же, что и все, - с некоторой грустью ответила мисс Эрдферн. - Я работала кем-то вроде судомойки. На мне лежала обязанность чистить картошку, мыть посуду и так далее. В то время мне было лишь тринадцать лет... Но это уже "другой рассказ", как говорит Киплинг. В то время я познакомилась с китайцем, жившим в одном доме со мной. Сын его был очень болен. Я помогала бедному отцу ухаживать за мальчиком. Они очень нуждались: отец служил лакеем в китайском ресторане... Это был совершенно необыкновенный человек. Я и впоследствии виделась с ним.

   - А мальчик выздоровел?

   - Да. Полностью. Он нуждался только в тщательном уходе... Теперь он в Китае и занимает там какое-то важное положение.

   - Мне все же хотелось бы знать и "другой рассказ", - промолвил молодой человек. - Я ведь большой поклонник Киплинга...

   - С "другим рассказом" придется подождать, - улыбаясь ответила мисс Эрдферн. - Возможно, в другой раз... Между прочим, отец этого мальчика разбил мне маленький садик, которым вы только что любовались.

   Возвращаясь от мисс Эрдферн, Тэб неподалеку от ее виллы столкнулся с запыленным, бедно одетым пешеходом. Это был китаец. В руках он держал небольшой плоский пакет.

   Приблизившись к молодому человеку, он молча развернул тонкую бумагу и вынул из нее письмо.

   Оно было адресовано мисс Эрдферн в Стон-коттедж. На бумаге же Тэб заметил китайские буквы - по всей вероятности, инструкции для посыльного.

   - Где? - только спросил китаец, видимо, плохо говоривший по-английски.

   Тэб указал ему виллу мисс Эрдферн и опрометью кинулся на вокзал, чтобы не опоздать на последний поезд.

   В редакции остались недовольны рассказом молодого журналиста.

   - Заметка теряет половину своей привлекательности, раз мы не имеем права назвать имя жертвовательницы, - сказал Тэбу редактор. - Неужели вы не могли убедить ее?

   Тэб отрицательно покачал головой.

   - Скажите по секрету, уж не собирается ли она в монастырь? - заметил редактор.

   - Мне она ничего не говорила об этом! - с внезапным раздражением воскликнул Тэб. - Если же вам не нравится заметка, я могу ее взять обратно...

   Эта угроза всегда достигала своей цели, ибо Тэба очень ценили в "Мегафоне".

  

   В нескольких шагах от конторы господина Скотта находился ресторан "Тоби", куда ежедневно сходились к завтраку директора, управляющие и крупные служащие банков и контор.

   Ресторан "Тоби" во многом походил, на клуб: у постоянных клиентов были излюбленные столики, которые никогда не отводились посторонним.

   Почти все клиенты были знакомы между собой и во время завтрака обсуждали события дня. Если в ресторан заходили посторонние, они должны были довольствоваться скромным местом в углу, где не мешали интимным разговорам постоянных клиентов.

   Вокруг Скотта в последнее время собирался ежедневно целый кружок слушателей.

   - Я не могу понять, Скотт, - заметил один из них, - почему вы не вызвали полицию?

   Скотт многозначительно улыбнулся.

   - У меня был другой план, - подмигнул он. - Вместо того чтобы звонить в полицию, я хотел сам задержать этих китайцев... Но эта дура Эллина помешала мне: она боялась остаться одна. Я думаю, что мне незачем повторять, что я сообщаю вам все это под строжайшей тайной. Я и так дрожу, что эта бестолковая женщина может обо всем разболтать.

   - А китайцы приходили еще после той ночи? - спросил другой собеседник.

   - Нет. С тех пор я не видел больше ни их, ни женщины, приезжавшей на автомобиле.

   - Все же мне кажется, что нужно было бы известить полицию, - возразил тот же слушатель. - Вдруг ваша Эллина скажет об этом еще кому-нибудь. Поднимется шум... И вас могут спросить, почему вы скрыли то, что вам было известно...

   - Это не мое дело, - с достоинством ответил Скотт. - Полиция сама должна следить за домом. Я нахожу, что суд совершенно правильно высказал ей порицание в этом деле.

   Он заплатил по счету и направился к выходу. В это мгновение к нему подошел высокий худощавый человек и тронул его за рукав.

   - Господин Скотт? - спросил он.

   - Да... С кем имею удовольствие говорить?

   - Я полицейский инспектор Карвер, - последовал ответ. - Я хотел лишь спросить вас о том, что вы видели из окна вашего дома накануне и после преступления в Майфилде?

   Скотт побледнел как полотно.

   - Проклятая Эллина! - пробормотал он. - Конечно же, эта дура разболтала все!

   - Вы, кажется, изволили упомянуть имя своей служанки, сэр, - не без яда заметил. Карвер. - Но гнев ваш едва ли справедлив. Случайно мне три дня кряду пришлось завтракать в этом ресторане, и согласитесь, что я не мог не заинтересоваться вашим удивительным рассказом. Вы так замечательно, так живописно излагали все подробности...

   - И однако же я ничего не скажу вам, - пытаясь сохранить достоинство, заметил Скотт.

   Сыщик вздохнул.

   - Напрасно! Совершенно напрасно! Я бы на вашем месте сделал обратное, - продолжал он. - Я не знаю, как на это посмотрит следователь, но, мне кажется, ваше упорство может показаться очень подозрительным, господин Скотт.

   - Подозрительным?.. - пробормотал Скотт. - Хм! Вы, пожалуй, правы. Пройдемте в мою контору, господин Карвер. Я так и знал, что меня как-нибудь впутают в это ужасное дело! Ах, Эллина, Эллина! И нужно же было подсматривать за чужими домами!

   Днем между Тэбом и Карвером происходил разговор, и сыщик сокрушался:

   - Если бы этот болван догадался позвонить в полицию тотчас же - обе птицы были бы пойманы! Продолжать слежку за домом теперь бессмысленно... Меня интересует сейчас только женщина с черным чемоданом, приезжавшая каждый день к Трэнсмиру в автомобиле.

   Тэб ничего не ответил: он сразу догадался, что женщина была мисс Эрдферн.

   Он вспомнил свою встречу с ней на рассвете, ее простое платье и стоявший на полу автомобиля черный чемодан.

   Однако он не верил в то, что мисс Эрдферн была заодно с китайцами и посвящена была в их таинственные ночные похождения...

   - Я лишь недоумеваю, почему они посещали дом после того, как мы его обыскали и сняли охрану? - задумчиво проговорил Карвер. - Надеялись ли они, что мы не заметили чего-нибудь ценного?

   - Ведь в Майфилде теперь ничего не осталось? - быстро спросил Тэб.

   - Ничего, кроме мебели, - ответил сыщик. - Несколько взятых нами вещей мы впоследствии вернули, между прочим, и так понравившуюся вам лакированную коробку... Господин Лендер имел намерение продать всю обстановку с аукциона. По всей вероятности, перед своим отъездом он поручил это сделать одному из агентов... Да. Эти китайцы положительно интригуют меня...

   Тэб прошел по приглашению Карвера в его частную контору, и там приятели просидели до одиннадцати часов.

   Разговор их был прерван телефонным звонком.

   Карвер сразу же узнал взволнованный голос Скотта,

   - Они здесь! - говорил этот голос. - Только что пришли! Женщина открыла им дверь... Автомобиль ее стоит около двери...

   - Заметьте номер машины, господин Скотт! Слышите? - быстро проговорил Карвер. - Разыщите полицейского и расскажите ему все... Если же возле вашего дома его не окажется - сами задержите эту женщину...

   Схватив шляпу, Карвер выбежал на улицу. Тэб последовал за ним. Они наняли первое попавшееся такси и бешено помчались по городу. Въехав на аллею, на которой был расположен Майфилд, они увидели огни удалявшегося автомобиля.

   Скотт, стоя на панели, с комическим ужасом воскликнул:

   - Уехали! Уехали...

   - Почему вы не позвали полицейского?

   - Я не нашел ни одного!

   - А вы заметили хоть номер автомобиля?

   Скотт сокрушенно покачал головой.

   - Нет, он был закрыт черной бумагой, - проговорил он.

   - Кого же, в сущности, вы видели?

   - Китайца и женщину...

   - Почему вы не задержали их?

   - Не успел!

   - Опишите мне хотя бы внешность этой женщины! - крикнул Карвер.

   - Я был слишком далеко, я не разглядел ее... - развел руками Скотт. И с внезапным негодованием прибавил: - Возмутительно! Ни одного полицейского во всем Лондоне! Воз-му-ти-тель-но!

   Оставив Скотта, сыщик быстро пробежал через сад, открыл входную дверь и зажег свет в передней. Ему показалось, что здесь ничего не тронуто.

   Затем он перешел в столовую, и взгляд его упал на камин.

   Камин был выложен красными кирпичами, соединенными цементом. Карвер, как ему казалось, в свое время тщательно осматривал его. Теперь он к ужасу своему убедился, что осмотр его был слишком поверхностен: один из кирпичей был вынут и лежал на столе.

   Подойдя ближе, сыщик убедился, что то, что он принял за кирпич, было стальным, окрашенным в цвет кирпича ящиком.

   - Какая мастерская работа! - с невольным восхищением воскликнул он. - Вероятно, это был единственный секретный ящик во всем доме! Должен сознаться, что я сплоховал: мне нужно было более подробно расспросить архитектора...

   Ящик оказался пустым. В нем валялась только лента. Совершенно такая же лента лежала рядом на столе.

   - В этом ящике хранились какие-то важные документы, - задумчиво сказал Карвер. - Две связки... как о том свидетельствуют ленты...

   Он осмотрелся и вскрикнул:

   - И лакированная коробка тоже исчезла! Я сам положил ее на каминную доску...

   Карвер открыл дверь, ведущую в подвал, и убедился, что там ничего не было тронуто.

   - Придется еще порасспросить этого чудака, не желающего впутываться в дело, - с усмешкой заметил он.

   При проверке оказалось, что Скотт был не так уж виноват: несмотря на панический страх, он все же вышел на улицу и сделал даже попытку найти полицейского. Убедившись в том, что его поблизости нет, он послал на поиски Эллину.

   И покуда сыщик допрашивал его, девушка действительно привела полицейского.

   - Я не только вышел на улицу, но и вошел в сад, - продолжал оправдываться Скотт. - Вероятно, они меня увидели, ибо свет в столовой внезапно потух... и они бегом спустились по лестнице...

   - И пробежали мимо вас? - с иронической улыбкой спросил Карвер.

   - Нет... Я был уже по ту сторону улицы, когда они добежали до калитки, - ответил Скотт.

   - Неужели вы не можете хотя бы в общих чертах описать наружность женщины? - снова спросил Карвер.

   - Я заметил, что она молода, но не видел ее лица... Она была вся в черном и, как мне показалось, под густой вуалью... Китаец был ей только до плеча...

   - Вот так неудача! - сокрушенно промолвил сыщик. - Если бы удалось их задержать, у нас, быть может, был бы ключ к разгадке таинственного убийства...

   Они медленными шагами пошли по аллее.

   - Почему вы так молчаливы, Тэб? - спросил Карвер. - И о чем вы так сосредоточенно думаете? Поделитесь со мною мыслями.

   - Я думаю вот о чем, - проговорил Тэб. - Я думаю, что старик Трэнсмир был гораздо большим негодяем, чем мы это себе представляем...

  

   На следующий день утром Тэб отправился в Стон-коттедж. Оказалось, что мисс Эрдферн вернулась в город, и молодой человек тотчас же направился в Централь-отель.

   Как только журналист переступил порог ее маленькой гостиной, он почувствовал, что артистка догадалась о причине его раннего прихода.

   - Вам спешно нужно меня видеть, не так ли? - спросила она. - В чем дело?

   В голосе ее Тэб уловил теплые нотки, которых он не замечал раньше. Во взгляде прекрасных глаз светились доброта и глубокая печаль.

   Молодой человек решил, что лучше всего прямо приступить к делу.

   - Прошлой ночью некая женщина побывала в Майфилде в сопровождении китайца и исчезла в тот миг, когда в конце улицы показалась полиция. Эта же женщина обычно посещала старика Трэнсмира между одиннадцатью вечера и двумя часами ночи...

   Мисс Эрдферн некоторое время задумчиво молчала.

   - Я сказала вам, что не знала Трэнсмира, - промолвила она наконец совершенно спокойно. - Это была ложь с моей стороны... Я очень хорошо знала старика, но по некоторым причинам не могла сознаться в этом...

   Затем она прибавила более тихим голосом:

   - Я должна сознаться, что еще раз сказала вам неправду...

   - О потере драгоценностей? - быстро спросил молодой человек.

   - Да.

   - Вы их вовсе не теряли?

   - Нет. И мне было достоверно известно, где они находятся... Но я была страшно напугана и должна была принять какое-нибудь решение. Во всяком случае я не жалею об этом.

   Последовало довольно продолжительное молчание.

   - А полиция... знает? - спросила молодая женщина.

   - Про вас? Нет, - быстро ответил журналист. - Однако легко может узнать. Не через меня, конечно...

   - Сядьте, - сказала мисс Эрдферн, указав ему на кресло рядом с собой.

   Тэб думал, что она готовится рассказать ему об исчезновении драгоценностей, но ошибся.

   - Поймите, что я не могу еще объяснить вам причины всего происшедшего, - начала молодая женщина. - Во всяком случае могу лишь вас заверить, что ничего не знала об убийстве. Вероятно, вы так и думали?

   Тэб утвердительно кивнул.

   - Я ничего не знала об этом преступлении до воскресенья. Утром я собралась ехать в Стон-коттедж, купила по дороге газету и тогда только узнала об убийстве старика... Мне нужно было принять быстрое решение, и я пошла в полицейский участок и рассказала там то, что вы знаете. Я знала, что коробка находится в подвальной комнате, и должна была тут же придумать какое-нибудь объяснение...

   - Каким же образом она очутилась в подвальной комнате? - спросил Тэб, но, тотчас же поняв неуместность своего вопроса, густо покраснел.

   - Это уже относится к "другому рассказу", - ответила артистка и устало улыбнулась. - Вы верите мне?

   Он окинул ее быстрым взглядом, и глаза их встретились.

   - Разве это имеет какое-нибудь значение? - спокойно спросил он.

   - Для меня это имеет большое значение, - так же спокойно ответила она.

   Тэб первый опустил глаза.

   Мисс Эрдферн продолжала тем же спокойным тихим голосом:

   - Можете ли вы помочь мне, господин Тэб? Не в том деле, о котором мы только что говорили...

   - Я готов помочь вам и в этом деле, - горячо проговорил молодой человек.

   - Я верю вам, - сказала мисс Эрдферн. - Но сейчас, как это ни странно, я не нуждаюсь в помощи... Дело, о котором я хочу вас просить, личного характера. Помните, вы говорили мне о своем друге?

   - О Рексе? - удивленно спросил Тэб.

   - Да... Ведь он уехал в Неаполь, не правда ли? - продолжала молодая женщина. - Я получила от него письмо с парохода...

   Тэб улыбнулся.

   - Бедный мальчик! Вероятно, он просит у вас фотографию с автографом?

   - Больше того, - спокойно ответила артистка. - Господин Лендер сделал мне великую честь: он просит моей руки...

   Тэб удивленно уставился на нее.

   - Я не хочу показывать вам его письмо, - продолжала молодая женщина, - это было бы нехорошо с моей стороны... Он просит меня поместить ответ в "Мегафоне". Он говорит, что у него есть в Лондоне доверенный, который передаст его по беспроволочному телеграфу... Я думала...

   - Вы думали, что я являюсь этим доверенным? - перебил ее Тэб. - Нет, я ничего не знаю об этом.

   Мисс Эрдферн облегченно вздохнула.

   - Вы поместите ответ в газете? - быстро спросил молодой человек.

   - Я уже послала его в "Мегафон", - тихо ответила девушка - Если он вас интересует - вот, пожалуйста...

   Она подошла к письменному столу, взяла лист бумаги и передала его Тэбу.

   "Рекс, то, о чем вы просите, совершенно невозможно. Я никогда не дам другого ответа".

   - Мне довольно часто приходилось получать такие письма, - просто и спокойно сказала мисс Эрдферн. - Часто я даже не давала себе труда отвечать на них... Если бы я не знала, что господин Лендер ваш друг... не думаю, чтобы я ответила... Хотя... - задумчиво проговорила она, - племянник господина Трэнсмира имеет право требовать к себе некоторого внимания.

   - Бедный мальчик! - сочувственно произнес журналист. - Сегодня утром я получил от него телеграмму: он доволен путешествием.

   Тэб взял шляпу. Прощаясь с мисс Эрдферн, журналист сказал:

   - Надеюсь, вы все же расскажете мне когда-нибудь и "другую историю"? Разумеется, если пожелаете... Я должен предупредить вас: полиция легко может обнаружить, кто была неизвестная дама, посещавшая Трэнсмира... Верьте мне, что я сделаю тогда все, что в моих силах, чтобы помочь вам...

   Она схватила его руку обеими руками и воскликнула:

   - В течение двенадцати лет я жила под страшным гнетом, под гнетом, созданным моим же честолюбием! И если полиция теперь заподозрит меня по той причине, что я внезапно покинула сцену...

   - Это и была причина того, что вы покинули сцену? - быстро спросил молодой человек.

   - Это была одна из двух причин, - неохотно ответила мисс Эрдферн.

   Уже стоя на пороге, Тэб задал ей давно мучивший его вопрос:

   - Вероятно, вам известно, что находилось в потайном ящике, сделанном наподобие кирпича?

   - Я знаю лишь, что там были документы, написанные на китайском языке, - ответила артистка.

   - Не думаете ли вы, что они могли послужить ключом к разгадке таинственного убийства? - продолжал допытываться Тэб.

   Она отрицательно покачала головой.

   Тэб улыбнулся ей на прощанье и вышел из комнаты.

   Все его сомнения относительно мисс Эрдферн рассеялись: он понял, что беззаветно любит эту прекрасную девушку, любит с того самого вечера, когда в первый раз увидел ее.

  

   Уэллингтона Броуна было трудно задержать: в руках полиции не было ни одного портрета этого таинственного человека. Правда, у одного из пассажиров парохода, на котором Броун прибыл из Китая, оказался случайно снимок группы, среди которой был и Уэллингтон, но лицо его вышло туманным и неясным.

   При помощи этого снимка и указаний, данных Тэбом, одним из лондонских художников был сделан более или менее похожий на бородатого человека, перчатки которого были найдены в подвале дома Трэнсмира, рисунок, воспроизведенный потом во всех газетах.

   Что касается Вальтерса, или Вальтера Феллинга, то он скрывался в небольшой, переполненной постояльцами комнатке гостиницы одного из бедных кварталов. Вряд ли даже самый опытный сыщик, несмотря на имеющиеся у полиции изображения, признал бы его сейчас: борода отросла, щеки ввалились, очертания лица совершенно изменились.

   Вальтерс понимал, что ему нечего ждать пощады: все улики были против него.

   Иногда по ночам, особенно в дождливую погоду, он отваживался выйти на улицу. Избегая кварталов, в которых его знали, он выходил на людную Рид-стрит, стараясь не попадаться на глаза полицейским.

   Вальтерс прочел все газеты, какие мог достать, и запомнил почти каждую строчку, относящуюся к убийству в Майфилде. Вызывало недоумение, в какой мере причастен был Уэллингтон Броун к этому убийству. Тем не менее известие о розысках Броуна обрадовало его: значит, не он один находится под подозрением.

   Однажды вечером, когда Вальтерс таким образом прогуливался по Рид-стрит, мимо него быстрой семенящей походкой прошел китаец. Он тотчас же узнал И Линга: хозяин "Золотой крыши" часто бывал в Майфилде.

   Когда И Линг проходил мимо Вальтерса, лицо того было ярко освещено светом фонаря, однако китаец остался невозмутим, и Вальтерс решил, что погруженный в свои мысли И Линг не обратил на него внимания.

   Если бы он знал, что китаец видел и признал его, он, вероятно, не спал бы всю ночь.

   И Линг спокойно продолжал идти по Рид-стрит. Завернув в узкий переулок, он остановился перед запертым магазином и постучался в боковую дверь. Она тотчас же открылась, и китаец вошел в совершенно темную переднюю. Ощупью он поднялся по скрипучей лестнице в одну из боковых комнат, освещенных четырьмя свечами.

   Стены комнаты были оклеены дешевыми, выцветшими от времени обоями. Единственной мебелью был широкий диван, на котором сидел пожилой китаец, что-то вырезывавший из слоновой кости.

   - Ио Ленгфо, - спросил И Линг, - как себя чувствует ваш постоялец?

   - Отлично, ваше превосходительство, - ответил китаец. - Он спал весь день и только что выкурил три трубки. Он также выпил виски, присланное вами...

   - Я хочу видеть его, - произнес И Линг и положил на диван несколько монет.

   Старик взял деньги, отложил свою работу и повел посетителя наверх по лестнице в небольшую комнату, скудно освещенную маленькой керосиновой лампой.

   На старом полинявшем матрасе на полу лежал человек в одном нижнем белье, босой. Около матраса стоял поднос, на котором помещались трубка, стакан и часы.

   Уэллингтон Броун с трудом приподнял голову и уставился на посетителя.

   - И Линг, вы пришли покурить? - спросил он на кантонском наречии.

   - Я не курю, - ответил китаец на том же наречии.

   - Завтра мне нужно будет повидать старика Джесса... - промолвил Броун, и голова его снова тяжело опустилась на матрас. - Я должен поговорить с ним о важном деле... - пробурчал он уже сквозь сон.

   И Линг нагнулся и дотронулся до его запястья своими тонкими желтыми пальцами: пульс был слабый, но ровный.

   - Каждое утро освежайте эту комнату, - обратится И Линг к пожилому китайцу. - Не впускайте сюда других курильщиков... Вы понимаете, Ио Ленгфо, его нельзя выпускать отсюда.

   - Но сегодня утром он уже порывался уйти, - заметил китаец.

   - Он останется здесь долго: я хорошо знаю его. Когда он был на Амуре, то не выходил из дому в течение трех месяцев... Трубка должна быть всегда наготове. Вы меня поняли...

   И Линг неслышными шагами спустился по лестнице и вышел на улицу.

   По дороге в "Золотую крышу" он обернулся лишь раз, но этого было достаточно, чтобы заметить, что человек, которого он видел, входя в переулок, следит за ним. Теперь он был на другой стороне улицы и старался держаться в тени.

   И Линг вошел в дверь своей квартиры, открыл отверстие в ящике для писем и принялся наблюдать.

   Человек остановился по другую сторону улицы. Свет от фонаря падал на его затылок, лицо оставалось в тени.

   "Это не полицейский", - подумал И Линг.

   Он позвал слугу.

   - Пойди за человеком, стоящим на той стороне улицы, - приказал он, - и проследи за ним...

   Слуга вернулся через четверть часа и сказал, что незнакомец скрылся в толпе.

   И Линг был уверен, что он не был ни полицейским, ни журналистом.

  

   Тэб знал ресторан "Золотая крыша", и хозяин его очень интересовал журналиста. Он не раз пытался заговаривать с ним, но китаец отделывался односложными, ничего не значащими ответами.

   Однажды в редакции Тэб заговорил об И Линге с заведующим отделом новостей: ему известны были все городские сплетни, он был вроде ходячего справочника.

   - Вы спрашиваете про И Линга? - посмотрел он на Тэба. - Престранный человек... Очень образован и начитан... Сын же его почитается в Китае одним из первых ученых. Вероятно, ему суждено сделать блестящую карьеру. Видели ли вы дворец, который старик строит в Шенфорде, по дороге в Хертфорд: все это для сына. Ходят слухи, что он будет назначен послом в Лондон, и отец готовит ему здесь резиденцию, достойную его высокого звания. Так, по крайней мере, мне рассказывал Скотт, маленький толстый архитектор, которого вы, вероятно, также знаете. Скотт вел подготовительные работы: здание будет иметь вид пагоды с двумя огромными бетонными колоннами... Скот даже выражал опасение, что вид этого языческого храма будет не очень приятен нашему духовенству... Вам следует посмотреть эту постройку, Тэб. Там работают только китайцы.

   В первый же свободный день Тэб отправился на автомобиле в Шенфорд. Он предпринял эту поездку не без тайной надежды встретиться с мисс Эрдферн. Ее вилла расположена была всего в семи милях от постройки.

   В последнем письме молодая женщина писала Тэбу, что попросит его приехать к ней, как только ей понадобится его помощь.

   Тэб издали заметил постройку. Впрочем, он уже и раньше, проезжая этой дорогой, обращал на нее свое внимание. Ее нельзя было не заметить: она стояла на вершине одного из немногих холмов этой равнины.

   Стены наполовину были окончены. Одна из колонн также была уже почти готова: она возвышалась футов на пятьдесят над землей и увенчана была небольшим каменным драконом. Диаметром она была около пяти футов. Поблизости стояла одна из деревянных форм, в которой она отливалась.

   Тэб пролез через отверстие в ограде, отделявшей имение И Линга от большой дороги, и с интересом стал наблюдать за работой китайцев.

   Прилежание их было действительно замечательно: безмолвно, ни на миг не отвлекаясь, они клали кирпичи, утрамбовывали террасы, разбивали сад. Ни один из них не облокотился ни разу на лопату, не перекинулся словом с соседом, не закурил трубки.

   На Тэба они не обращали ни малейшего внимания. Молодой человек воспользовался этим и прошел поближе к постройке. Вдруг один из китайцев сказал что-то товарищам, и все они громко рассмеялись. Тэб тщетно старался понять причину их смеха.

   Он обернулся и увидел у ограды маленький автомобиль, сердце его усиленно забилось - он тотчас же узнал машину мисс Эрдферн.

   - Что вы думаете об этой постройке? - спросила его девушка.

   - Мне кажется, что это будет самый необычный дом во всем округе, - ответил он. И прибавил с улыбкой: - Вы должны быть рады, что вашим соседом будет китаец. Вы ведь так любите китайцев...

   - Да, - быстро ответила мисс Эрдферн. - И Линг - приятный сосед.

   - А вы разве его знаете?

   Тэбу было любопытно: отречется она от этого знакомства или ответит уклончиво?

   Но мисс Эрдферн без всякого смущения сказала:

   - Да, я очень хорошо его знаю. Он хозяин "Золотой крыши", где я часто обедаю... А вы тоже его знаете?

   - Немного, - ответил Тэб, оглядываясь на неоконченную постройку. - Вероятно, он очень богат?

   - Не могу вам сказать, - ответила она. - Не думаю, чтобы эта постройка стоила так уж дорого... Рабочие-китайцы очень дешевы...

   Она кивнула ему на прощанье и отъехала.

   Тэб был сильно разочарован: он втайне надеялся, что мисс Эрдферн пригласит его к завтраку...

  

   Прошла неделя со времени встречи Тэба и мисс Эрдферн у постройки И Линга.

   За эту неделю Вальтерс еще более похудел и осунулся. В конце недели он нанялся лакеем на пароход дальнего плавания.

   Постоялец Ио Ленгфо проспал всю неделю тяжелым сном курильщика опиума.

   Инспектор Карвер всю неделю где-то рыскал, кого-то допрашивал, но никому не сообщал о результатах расследования.

   Тэб слонялся по своей опустевшей квартире. От Рекса он получил телеграмму с известием, что здоровье того быстро поправляется: ответ мисс Эрдферн, по-видимому, не очень огорчил его.

   В конце недели жизнь стала для Тэба совершенно несносной.

   Когда он впал в отчаяние, произошло событие, которое инспектор Карвер в своих донесениях назвал "Вторым действием".

   Дом, в котором жил Тэб, был четырехэтажный. В каждом этаже помещалось по одной квартире.

   У каждого из четырех жильцов, кроме ключа от квартиры, был свой ключ от входной двери. Таким образом, вечером и ночью жильцы могли входить в дом, никого не беспокоя.

   В субботу вечером Тэб знал, что останется один во всем доме: все остальные жильцы, как обычно, уезжали на два дня за город.

   В самом верхнем этаже жил средних лет музыкант. Под ним - молодая пара: писатель и поэтесса. Затем шла квартира Тэба, а в нижнем этаже жил одинокий холостяк. Тэб точно не знал, чем он занимается. В доме говорили, что он служил в агентстве по объявлениям. 6н очень редко бывал дома, и Тэб видел его всего лишь один раз.

   Тэб вернулся домой в половине первого, после званого обеда в клубе. Когда он вошел в гостиную, его поразило, что люстра была зажжена; он помнил, что перед уходом погасил свет. Кроме того, дверь в комнату Рекса была отворена, между тем как он не открывал ее со времени отъезда Лендера.

  

   Тэб вошел в комнату Рекса и зажег свет; одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что кто-то хозяйничал тут во время его отсутствия.

   Под кроватью его друга стояло два чемодана с вещами, которые молодой человек не взял с собой в дорогу. Теперь один из них лежал на кровати и был открыт.

   Открыт он был весьма неумело валявшейся здесь же стамеской. Тэб сразу же узнал ее: она была взята громилой из коробки с инструментами на кухне.

   Содержимое чемодана в беспорядке валялось на кровати: тут было старое белье, несколько книг, рисовальные принадлежности и пачка писем. Тэб по почерку заключил, что письма были от старика Трэнсмира.

   Другой чемодан стоял нетронутым. Поскольку Тэб не знал, что находилось в чемоданах его друга, он не мог решить, унесли воры что-нибудь с собой или нет.

   Тэб быстро прошел в свою комнату. Она была в полном порядке. Тогда он тщательно обыскал все остальные комнаты в надежде напасть на след громил. Поиски были тщетны, и он решил позвонить Карверу.

   Через десять минут сыщик приехал к нему.

   - Если бы это случилось днем, объяснение было бы простое, - сказал Тэб. - Входная дверь открыта весь день... Но когда я вернулся с обеда, она была заперта.

   - Да, но каким же образом, по-вашему, преступник мог проникнуть в квартиру, даже если предположить, что входная дверь была отворена? - с сомнением спросил сыщик.

   - На площадке лестницы есть окно, выходящее на карниз, - объяснил Тэб. - По этому карнизу ловкому человеку довольно легко добраться до кухонного окна.

   - Во всяком случае вор проник не этим путем, - заметил Карвер, осмотрев запертое кухонное окно. - Он открыл дверь, как и подобает джентльмену... Между прочим, не знаете ли вы, что было в чемоданах Лендера? Не было ли в них случайно чего-нибудь ценного?

   Тэб отрицательно покачал головой.

   - Нет, в этом я совершенно уверен, - ответил он. - У бедного Рекса вообще не было ничего ценного. Он жил очень скромно.

   Карвер прошел в комнату Рекса, опорожнил чемодан и внимательно осмотрел все вещи.

   - По-видимому, вор искал что-то на дне чемодана... - заметил он. - Быть может, в этой коробке?

   И он показал Тэбу маленькую деревянную коробочку с выдвижной крышкой.

   - А вот и крышка! - добавил он, найдя ее на кровати. - Вы знаете, где находится сейчас господин Лендер?

   - Через день или два он будет в Неаполе, - ответил Тэб. - Я пошлю ему туда телеграмму...

   Друзья прошли в столовую. Карвер присел к столу и долго барабанил пальцами по скатерти, погруженный в глубокую задумчивость.

   - Знаете ли, о чем я сейчас думаю? - спросил он наконец.

   - Могу догадаться, - ответил Тэб и улыбнулся. - Вы думаете, что я напрасно потревожил вас из-за дела, которое недостойно вашего высокого внимания...

   Карвер покачал головой.

   - Я думаю вот что, - твердо и с расстановкой произнес он. - В вашей квартире был не кто иной, как убийца Трэнсмира... Если же вы меня спросите, на чем основано мое умозаключение, то я искренне затруднюсь вам ответить... Я всегда находил, что если вы в чем-нибудь убеждены инстинктивно, то не следует искать такому убеждению логического оправдания.

   - Вы шутите? - недоверчиво спросил журналист.

   - Нисколько, - ответил Карвер. - Мой инстинкт говорит мне, что рука, открывшая чемодан Лендера, убила старика Трэнсмира... Более того: когда вы мне позвонили, я почувствовал, что этот звонок имеет какое-то отношение к убийству в подвале...

   На следующее утро, когда Тэб еще одевался, к нему неожиданно вошел жилец из нижней квартиры. Это был здоровый, хорошо сложенный человек, явный спортсмен.

   - Надеюсь, вы не очень сердитесь на меня за мой вчерашний крик? - смущенно сказал он. - Я всю ночь и весь день провел в дороге и только что крепко заснул, возвратясь домой, как меня разбудил этот грохот в вашей квартире... Вероятно, вы уронили ящик или сундук?

   - Увы, я совершенно невиновен в том, что сон ваш был так некстати прерван, - улыбаясь, возразил молодой человек. - Шум, который вы слышали ночью, произвел громила... Кстати, в котором это было приблизительно часу? - спросил Тэб.

   - Между десятью и половиной одиннадцатого, - тотчас же ответил сосед. - Уже было совершенно темно.

   - Вероятно, он уронил чемодан, пытаясь положить его на кровать, - задумчиво произнес Тэб.

   - Ужасная досада! Ведь я видел его, когда он выходил из квартиры приблизительно полчаса спустя! - воскликнул жилец. - Я чувствовал себя настолько виноватым перед вами, что приоткрыл дверь, чтобы извиниться за свою резкость.

   - Каков же он из себя? - спросил Тэб.

   Жилец сокрушенно покачал головой.

   - Он так быстро захлопнул дверь, что я не успел разглядеть его. Я заметил только, что его руки были в черных перчатках. Мне еще показалось странным, что вы носите черные перчатки.

   Тэб передал все подробности этого рассказа Карверу.

   Этим закончились субботние происшествия.

   На следующий день вечером Тэб, оставшись дома, читал, расположившись в удобном кресле в гостиной.

   Вдруг задребезжал звонок входной двери. Тэб почему-то вспомнил в это мгновение посещение Уэллингтона Броуна.

   Отложив книгу, он спустился вниз и открыл дверь. Перед ним стояла мисс Эрдферн. Автомобиль ее был тут же, около панели.

   - Я заехала по дороге в отель, - сказала она. - Могу я на минутку войти к вам?

   Тэб успел заметить позади автомобильного кузова два объемистых чемодана.

   - Разумеется! Разум