Теккерей Уильям Мейкпис - Базар житейской суеты. Часть первая

23;стно, что Джорджъ Осборнъ - честь, слава и краса для всякого порядочнаго общества. Притомъ, когда бываетъ онъ въ Четемѣ, гдѣ стоитъ его полкъ, служебныя хлопоты не позволяютъ ему писать длинныя письма. Амел³я не ревнуетъ.

   Я знаю, гдѣ у нея хранится одинъ секретный пакетецъ, и могу, если угодно, забравшись ночью въ ея комнату, подобно... подобно синьйору Джакимо... Нѣтъ, это нехорошо. Я терпѣть не могу ночныхъ похожден³й à la signor Jachimo.

   Но если Джорджъ Осборнъ писалъ на ухорск³й манеръ, съ лаконизмомъ человѣка, посвященного службѣ извѣстнаго сорта, то "письма миссъ Амел³и Седли къ мистеру Осборну", будь только они изданы, распространили бы эту незатѣйливую повѣсть до восьмнадцати огромныхъ томовъ мельчайшаго шрифта, которыхъ не дочиталъ бы до конца самый усердный читатель сантиментальной натуры. Не только исписывала она кругомъ цѣлые листы огромного формата, но и переписывала цѣлыя страницы чужихъ стихотворен³й безъ всякого милосерд³я и пощады, подчеркивая замѣчательныя слова и мѣста съ необузданной энерг³ей, какъ это обыкновенно дѣлается въ припадкахъ изступленной страсти. Впрочемъ, она совсѣмъ не героиня для модного романа. Въ ея письмахъ множество безполезныхъ повторен³й и ненужныхъ вставокъ. Попадаются и граматическ³я ошибки, хотя очень рѣдко. Въ ея стихатъ даже не вездѣ соблюденъ правильный размѣръ, и она допускаетъ п³итическ³я вольности всякого калибра. Но...

   Милостивыя государыни! Если иной разъ вы не въ состоян³и растрогать мужского сердца безъ соблюден³я граматическихъ правилъ, если нельзя васъ и любить до тѣхъ поръ, пока вы не изучите всѣхъ тонкостей правильного метра, то... то да погибнетъна вѣки вѣковъ растреклятая п³итика съ ея пентаметромъ и триметромъ, и да изчезнетъ всякая школьная крыса съ граматикой въ зубахъ! Dixi.

  

  

   Должно однакожь согласиться, что джентльменъ, на чье имя адресовались письма миссъ Амел³и Седли, былъ чрезвычайно строг³й и даже закоснѣлый критвкъ. Послан³е слѣдовало за послан³емъ въ его провинц³яльную квартиру, и ему сдѣлалось даже совѣстно передъ своими собутыльными товарищами, которые перемигивались, шутили и смѣялись, когда онъ, въ ихъ присутств³и, получалъ полновѣсные конверты. Выведенный изъ терпѣн³я и проникнутый справедливымъ негодован³емъ. Джорджъ Осборнъ отдалъ своему камердинеру строжайш³й приказъ, чтобы тотъ впередъ приносилъ ему эти письма поутру, когда сидитъ онъ одымъ въ своемъ кабинетѣ за кофеемъ и трубкой. Однажды - страшно сказать! онъ закурилъ сигару принесеннымъ письмецомъ, къ величайшему ужасу честного капитана Доббина, который, можете вообразить! согласился бы предложить банковый билетъ за этотъ документъ.

   Его любовная истор³я оставалась на нѣкоторое время глубокой тайной для всего, что ни окружало мистера Осборна. Онъ не таилъ, что ведетъ интригу, и даже намекалъ, что тутъ замѣшана особа высокого полета, но какая именно, Джорджъ Осборнъ помалчивалъ, бросая на своихъ товарищей многозначительные взгляды.

   - Да, чортъ побери, онъ себѣ на умѣ, этотъ молоденьк³й красавчикъ, говорилъ сослуживецъ Спуни другому сослуживцу Стоббльсу. И какъ-будто у него это первая интрига? Поди! Въ Демерарѣ судейская дочка чуть не сошла по немъ съ ума; а въ Сенъ-Винцентѣ - помнишь? эта богатая мулатка, миссъ Пай, врѣзалась въ него по уши. Съ той поры, какъ онъ на родинѣ, молодыя леди, говорятъ, чуть ли не царапаютъ изъ-за него глаза другъ-другу. Да что тутъ толковать? Онъ настоящ³й дон-Жуанъ.

   А быть "настоящимъ дон-Жуаномъ" значило, по мнѣн³ю господъ Спуми и Стоббльса, совмѣщать въ ceбѣ всѣ прекраснѣйш³я качества, как³я только могутъ украшать порядочного джентльмена, и на этомъ основан³и, Джорджъ Осборнъ пользовался завидной репутац³ей между всѣмй окружавшими его молодыми людьми. Онъ постигалъ всѣ извороты полевой охоты, пѣлъ, или лучше сказать, ревѣлъ превосходнымъ басомъ и, что всего важнѣе, не зналъ счета своимъ деньгамъ, аккуратно восполняемымъ изъ отцовской кассы. Ктому же, былъ онъ одѣтъ лучше всѣхъ сослуживцевъ, и платье на немъ, что называется, всегда было съ пголочки. Онъ пилъ рѣшительно больше всѣхъ своихъ сослуживцевъ, включая сюда и старика Гевитона, заслуженного кутилу. Боксировалъ онъ превосходно, лучше даже чѣмъ мистеръ Ноккльзъ, забулдыга первой руки, которого недавно выгнали изъ службы за пьянство. Про криккетъ мы и не говоримъ; никто не бросалъ шаровъ съ такимъ изумительнымъ искусствомъ, какъ мистеръ Джорджъ Осборнъ. А если бы вы видѣли, какъ онъ ѣздилъ на своемъ скакунѣ; охъ, какъ онъ ѣздилъ! Да и скакунъ его не напрасно назывался "Молн³я-Катай-Валяй"! Еще недавно онъ выигралъ первый призъ на квебекскихъ скачкахъ.

   Были, кромѣ Амел³и, и друг³я особы, обожавш³я мистера Осборна. Стоббльсъ и Спуни считали его Аполлономъ; кептенъ Доббинъ нимало не сомнѣвался, что изъ него выйдетъ со временемъ велик³й человѣкъ, который удивитъ вселенную своими подвигами; мистриссъ майорша Одаудъ открыто признавалась, что это прелюбезнѣйш³й, прекраснѣйш³й, рѣдк³й молодой человѣкъ, похож³й притомъ, какъ двѣ капли воды, на второго сына лорда Фоггарти.

   Очень хорошо. Стоббльсъ, Спунии компан³я погружались въ самыя романтическ³я догадки относительно женского корреспондента мистера Осборна. Что жь бы это за особа? вѣроятно, какая-нибудъ графиня, или - чѣмъ бѣсъ не шутитъ? пр³ѣзжая герцогиня изъ Мадрита, а можетъ-быть генеральская дочка, чья-нибудь невѣста, которая, совсѣмъ нечаянно, по-уши влюбилась въ нашего героя, когда онъ танцовалъ съ нею на одномъ изъ аристократическихъ баловъ Ганновер-Сквера. Статься можетъ и то, что какая-нибудь супруга лорда и члена парламента, запылавшая къ нему безнадежной страстью, предлагаетъ теперь, для похищен³я своей особы, золотую карету и четверку быстроногихъ коней. Все статься можетъ, и ужь то не подлежитъ ни малѣйшему сомнѣн³ю, что дѣло, во всякомъ случаѣ, идетъ о несчастной романтической жертвѣ, влюбившейся въ этого донъ-Жуана наперекоръ самой судьбѣ. По поводу всѣхъ этихъ догадокъ, Джорджъ Осборнъ упорно хранилъ глубокое молчан³е, оставляя такимъ образомъ въ рѣшительномъ недоразумѣн³и всѣхъ своихъ знакомыхъ и друзей.

   И никто бы никогда не понялъ настоящей сущности дѣла, если бы болтливый кептенъ Доббинъ не нарушилъ тайны.

   Разъ, въ одно прекрасное утро, кептенъ Доббинъ кушалъ свой обыкновенный завтракъ въ общей залѣ гостиннницы Четема. Были тутъ Спуни, Стоббльсъ да еще мистеръ Кеккель, лекарск³й помощникъ, любивш³й разсуждать о политическихъ событ³яхъ Европы. Они курили, пили и вели чрезвычайно жарк³й разговоръ относительно таинственной интриги мистера Осборна. Стоббльсъ держался того мнѣн³я, что это собственно была герцогиня изъ Мадрита, а мистеръ Кеккель упорно схоялъ на томъ, что это не больше какъ оперная пѣвица самой дурной нравственности и безъ всякихъ правилъ, хотя, нечего сказать, красавица, провалъ ее возьзми! Честный капитанъ мигомъ вспылилъ при этой дерзновенной догадкѣ, и хотя ротъ его былъ биткомъ набитъ яицами и буттербродтомъ, хотя притомъ не имѣлъ онъ ни малѣйшаго намѣрен³я вмѣшиваться въ посторонн³й разговоръ, однакожь теперь онъ быстро вскочилъ съ своего мѣста, и произнесъ громогласно:

   - Кеккель, ты глупецъ, дуракъ, съумасшедш³й! Ты всегда болтаешь глупости, Кеккель! Что тутъ за похщен³я, чортъ васъ побери? Осборнъ знать не хочетъ ни вашихъ модистокъ, ни актрисъ! Миссъ Седли очаровательная молодая дѣвушка, какой не видать вамъ какъ своихъ ушей. Онъ помолвленъ на ней съ дѣтскихъ лѣтъ, и я готовъ зажать вамъ ротъ, господа, если вы еще осмѣлитесь, въ моемъ присутств³и, издѣваться надъ невѣстою Осборна.

   Заключивъ эту сентенц³ю, мистеръ Доббинъ, красный какъ жареный ракъ, чуть не задушилъ себя чашкой чая. Менѣе чѣмъ въ полчаса, расказанпая повѣсть разнеслась по всему Четему, и въ тотъ же самый вечеръ, мистриссъ майорша Одаудъ написала къ своей сестрицѣ, Глорвинѣ Одаудстаунъ, чтобы она не торопилась сюда поѣздкой изъ Дублина, такъ-какъ молодой Осборнъ уже помолвленъ.

   И въ тотъ же вечеръ, мистеръ Осборнъ получилъ, за общимъ столомъ, формальное поздравлен³е отъ своихъ сослуживцевъ, которые тутъ же, въ честь его невѣсты, выпили по огромному стакану крѣпкой настойки. Честный Доббинъ, не принимавш³й участ³я въ этой орг³и, сидѣлъ одинъ въ своей комнатѣ за флейтой, и, кажется, сочинялъ стихи на меланхолическ³й тонъ. Немедленно послѣ обѣда, Джорджъ Осборнъ отправился дать ему строжайш³й выговоръ за неумѣстную болтливость.

   - Какой чортъ тебя просилъ вмѣшиваться въ мой дѣла? закричалъ Осборнъ тономъ грозного негодован³я. Ну, что ты накуралесилъ? Весь Четемъ болтаетъ теперь о моей женитьбѣ, а эта старая хрычовка, Пегги Одаудъ, разослала обо мнѣ вѣсть во всѣ концы Трехъ Соединенныхъ Королевствъ. Какая тебѣ надобность была раструбить, что я женихъ? Послушай, Доббинъ, если ты станешь вмѣшиваться въ мой дѣла...

   - Мнѣ кажется... перебилъ кептенъ Доббинъ.

   - Что у тебя типунъ на языкѣ, дополнилъ мистеръ Осборнъ. Я обязанъ тебѣ, можетъ-быть ужь слишкомъ; но изъ того, что ты пятью годами старше меня; вовсе не слѣдуетъ, что ты имѣешь право надоѣдать мнѣ своими квакерскими наставлен³ями. Долго ли еще мнѣ сносить отъ тебя этотъ демонск³й видъ покровительства и защиты? Желалъ бы я знать, чортъ побери, чѣмъ я тебя ниже, любезнѣйш³й мой другъ?

   - Да вѣдь ты помолвленъ?

   - А какое тебѣ дѣло?

   - Развѣ ты стыдишься этого?

   - Какое ты имѣешь право меня спрашивать объ этомъ? Ну, да, какое, желалъ бы я знать?

   - Велик³й Боже! Неужели ты хочешь разорвать эту связь! вскричалъ Доббинъ, быстро вскочивъ со стула.

   - Другими словами, ты хочешь спросить: честный ли я джентльменъ? сказалъ Осборнъ, выпрямляясь во весь ростъ. Это ли у васъ на умѣ, милостивый государь? Вы еще недавно изволили принять со мною такой наставническ³й тонъ... нѣтъ, этого я не снесу въ другой разъ, можете быть увѣрены.

   - Что жь я сдѣлалъ? Я только сказалъ тебѣ, Джорджъ, что ты слишкомъ невнимателенъ къ своей хорошеькой невѣстѣ. Я замѣтилъ только, что, пр³ѣзжая въ городъ, ты могъ бы оставить игорные дома, и почаще быть на Россель-Скверѣ. Развѣ это не правда?

   - То-есть, вамъ угодно, кажется, взять назадъ свой деньги; мистеръ Доббинъ? сказалъ Джорджъ съ язвительной улыбкой.

   - Очень угодно, и ты сдѣлаешь очень хорошо, если потрудишься заплатить свой долгъ. Я бы не далъ ни одного пенни, если бы зналъ напередъ, что ты все спустишь въ тотъ же вечеръ.

   - Ну, что за вздоръ? Помиримся, Вилльямъ; я виноватъ передъ тобой, сказалъ мистеръ Джорджъ Осборнъ тономъ искренняго раскаян³я. Мнѣ, въ самомъ дѣлѣ, не слѣдовало забывать, что ты слишкомъ успѣлъ доказать мнѣ свою дружбу. Ты выручалъ меня изъ западни больше тысячи разъ. Когда этотъ Родонъ Кроли обыгралъ меня въ клубѣ, я сгинулъ бы безъ тебя, мой другъ, ни за что, ни про что. Только ужь ты, сдѣлай милость, удерживайся со мной отъ этихъ безполезныхъ сентенц³й; вѣдь это, право, и скучно, и досадно. Ну, чего тебѣ надобно? Я люблю Амел³ю, обожаю, и все, что ты хочешь. Не сердись, Вилльямъ, къ чему ты нахмурилъ свои брови? Амел³я не виновата, я знаю. Амел³я прехорошенькая дѣвушка, и это мы съ тобой знаемъ. Да только, видишь ли, мой другъ, между всѣми этими недотрогами не будешь имѣть никакого успѣха, если ты станешь, прежде времени, распространяться о моихъ дѣлахъ, а поволочиться... почему не поволочиться молодому человѣку? Послѣ свадьбы исправлюсь, даю тебѣ честное слово, и... да что жь ты сердишься, Вилльямъ? Въ будущемъ мѣсяцѣ я возвращу тебѣ сотню фунтовъ, какъ-скоро отецъ мой обдѣлаетъ свою послѣднюю затѣю. Сейчасъ же поѣду въ городъ и завтра по утру буду у своей невѣсты. Довольно ли тебѣ этого, Вилльямъ? Помиримся, мой другъ.

   - Дѣлать нечего, я не могу на тебя сердиться, Джорджъ, сказалъ добродушный Доббинъ, протягивая ему свою руку. Что жь касается до денегъ, я знаю, мой другъ, ты бы раздѣлилъ со.мною послѣдн³й шиллпнгъ, если бы я имѣлъ въ нихъ нужду.

   - Ей-Богу раздѣлилъ бы; ты не ошибаешься, Доббинъ, подтвердилъ Джоржъ съ величайшимъ великодуш³емъ, хотя, мимоходомъ сказать, въ карманѣ его никогда не водилось лишнихъ денегъ для какого бы то ни было друга.

   - Только ужь вотъ что, Джорджъ, сердись-не сердись, а я бы, право, посовѣтовалъ тебѣ разстаться со всѣми этими дурачествами. Если бы ты могъ видѣть страждущее личико миссъ Эмми, когда намеднись она распрашивала о тебѣ, ты бы, и безъ моихъ совѣтовъ, забросилъ къ чорту эти бильйярдные шары. Поѣзжай къ ней, ради Бога, утѣшь ее: тебѣ это ничего не стоитъ. Напиши по крайней мѣрѣ къ ней письмо подлиннѣе. Сдѣлай же чт- нибудь для утѣшен³я своей невѣсты.

   - А вѣдь, должно-быть, она демонски врѣзалась въ меня, сказалъ мистеръ Осборнъ съ самодовольнымъ видомъ.

   И на этомъ основан³и, онъ отправялся доканчивать свой вечеръ въ кругу веселыхъ друзей.

   Амел³я между-тѣмъ любовалась на луну изъ окна свой спальни, и пристально думала о миломъ другѣ своего сердца. Гдѣ онъ? Въ Четемѣ; это она знала. Что-то онъ подѣлываетъ? Вѣроятно, такъ же какъ она, смотритъ на луну, и думаетъ о ней. Бѣдный Джорджъ, милый Джорджъ!.. А можетъ, въ эту минуту, онъ защищаетъ угнетенную невинность, спасаетъ какого-нибудь раненого, или изучаетъ, въ своей одинокой комнатѣ, стратегическое искусство. О, какъ бы ей хотѣлось теперь вспорхнуть легкой птичкой за облака, долетѣть до Чатема, и посмотрѣть украдкой, что дѣлаетъ великодушный Джорджъ?

   И ничего бы не увидала. Ворота трактира были заперты, окна занавѣшены въ общей залѣ, великодушный Джорджъ кутилъ на пропалую. Бѣдная Амел³я!

   Черезъ день послѣ только-что описанной размолвки двухъ друзей, мистеръ Осборнъ, вѣрный своему честному слову, собрался ѣхать въ городъ, къ величайшему наслажден³ю капитана Доббина, который теперь усердно помогалъ ему укладывать вещи.

   - Какъ бы хорошо было привести ей какой-нибудь подарокъ! сказалъ Джорджъ: - только, какъ-нарочно, теперь нѣтъ у меня ни пенни за душой.

   - Ну, этому горю помочь можно, сказалъ великодушный Доббинъ, вынимая изъ бумажника нѣсколько банковыхъ билетовъ. Этого, авось, хватитъ; возьми. Сквитаемся.

   - Мнѣ, право, совѣстно...

   - Э, что за счетъ между друзьями!

   И онъ, я знаю, купилъ бы для Амел³и превосходнѣйш³й подарокъ; если бы въ городѣ, сверхъ всякого ожидан³я, не соблазнила его брилльйантовая булавочка, которую онъ увидѣлъ въ окнѣ ювелира. Булавка какъ-разъ приходилась для его батистовой рубашки, и онъ купилъ эту вещицу, заплативъ за нее большую часть своихъ денегъ. Осталась бездѣлица - серебра мелочь, и ужъ конечно, теперь было не до подарка.

   Нужды нѣтъ, вы можете быть увѣрены, что Амел³я думала не о подаркахъ жениха. Лишь-только онъ явился на Россель-Скверъ, лицо ея залучезарилось и прос³яло, какъ-будто онъ былъ великолѣпнымъ свѣтиломъ на горизонтѣ ея любящей души. Маленьк³я заботы, безпокойства, слезы, опасен³я, робк³я сомнѣн³я, безсонныя грезы многихъ, многихъ, многихъ ночей: все это перезабылось въ одну минуту подъ живительнымъ вл³ян³емъ чарующей улыбки. Онъ вошолъ къ ней черезъ дверь гостиной, раздушонный, разфранченный, великолѣпный, какъ Адонисъ. Самбо, даже самъ мистеръ Самбо симпатически оскалилъ зубы, докладывая о вожделѣнномъ гостѣ, и потомъ онъ видѣлъ собственными глазами, какъ юная барышня вздрогнула, покраснѣла, и отпрянула отъ своего сторожевого поста на окнѣ. Самбо отступилъ и широко открылъ свои глаза, лишь-только затворилась дверь, она крѣпко, крѣпко прижалась къ сердцу своего Джорджа, какъ-будто оно было для нея единственнымъ роднымъ пр³ютомъ на землѣ.

   Робкая дѣва! Неопытная дѣва! Видишь ли ты этотъ млгуч³й столѣтн³й дубъ среди рощи, съ прямымъ стеблемъ, крѣпкими мышцами, съ густыми и широкими листьями, подъ которыми ты такъ часто любила ворковать и лелѣять свою задушевную мечту? Очень хорошо, и его можно отмѣтить - ты знаешь для чего, и съ горькимъ трескомъ, онъ падетъ на землю. Мужчина и крѣпк³й дубъ,- какое старое, пошлое сравнен³е!

   Джорджъ между-тѣмъ усердно цаловалъ свою невѣсту и въ дѣвственное чело, и въ розовыя уста и пылающ³я очи, и былъ онъ въ эту минуту удивительно какъ добръ и нѣженъ! Амел³я въ первый разъ замѣтила на его груди чудесную брильянтовую булавку, и нашла, что ничего не можетъ быть милѣе такой булавки. Какъ же иначе? Вѣдь онъ для нея такъ нарядился!

   Если наблюдательный читатель хорошо вникнулъ въ сущность назидательной бесѣды между двумя закадышными друзьями, то, вѣроятно, онъ ужь составилъ свое собственное понят³е о характерѣ мистера Осборна. Какой-то циническ³й Французъ сказалъ когда-то, что въ любовныхъ дѣлахъ бываютъ всегда двѣ стороны: одна любитъ, или обожаетъ, смотря по обстоятельствамъ, другая, только-что позволяетъ себя любить. Любовь приходится иногда на сторону мужчины, иногда на сторону женщины; это дѣло случая. Быть можетъ, какой-нибудь отуманенный молодецъ принимаетъ въ своей Дульцинеѣ мертвую безчувственность за скромность, природное тупоум³е за дѣвственную осторожность, отсутств³е душевной жизни за милую, поэтическую стыдливость, и, словомъ, принимаетъ гусыню за лебедя, или ворону за паву - это бываетъ, смѣю васъ увѣрить. Бываетъ и вотъ что: какая-нибудь идеальная красавица наряжаетъ, въ своемъ воображен³и, неуклюжаго осла во всеоруж³е блеска, великолѣп³я, славы, удивляется его неописанному тупоум³ю какъ мужскому простодуш³ю, поклоняется его надутому эгоизму, какъ мужскому превосходству, считаетъ его глупость изумительнымъ глубокомысл³емъ, и распоряжается имъ такъ же, какъ нѣкогда блистательная волшебница, Титан³я, распорядилась извѣстнымъ ткачомъ въ древнихъ Аѳинахъ. Так³я комед³и часто разыгрываются на базарѣ житейской суеты, хотя изъ этого ровно ничего не слѣдуетъ.

   Миссъ Амел³я считала своего возлюбленного самымъ блистательнымъ изъ героевъ, как³е только когда-либо выступали на позорище вселенной. Такимъ же считалъ себя и самъ мистеръ Осборнъ.

   Почему жь и не считать? Велика бѣда, что онъ кутилъ, молодые люди всѣ кутятъ, и всему свѣту извѣстно, что повѣсу женщина всегда предпочтетъ молокососу. Онъ еще не остепенился? И это не бѣда: женится, перемѣнится. И какъ это хорошо, что корсиканского изверга упрятали теперь на Эльбу! Миръ и тишина водворятся во всемъ м³рѣ. Джорджъ возьметъ отставку, и они заживутъ припѣваючи. Вѣдь они же не бѣдны: у Амел³и богатое приданое, у него - отличный пенс³онъ. Они уѣдутъ куда-нибудь подальше, въ провинц³ю, и выберутъ для своего поселен³я живописное мѣстоположен³е съ прекраснымъ сельскимъ домикомъ, гдѣ будетъ и садъ, и паркъ, и прудъ, и оранжерея. Это ли не житье? Джорджъ будетъ ловить рыбу; стрѣлять рябчиковъ, смотрѣть за фермой, а она станетъ смотрѣть за кухней и вышивать для него сюрпрпзы. Чего же больше для семейного счастья? Хорошо, очень, очень хорошо!

   Ну, а если будетъ война? Нѣтъ, вздоръ, войны не будетъ; а пожалуй станется, что Джорджъ не возьметъ отставки. Это ужь не такъ хорошо. Военному человѣку, собственно говоря, и не слѣдуетъ жениться. Вообразите мистриссъ Джорджъ Осборнъ въ походѣ на какой-нибудь провинц³яльно       квартирѣ или, что еще хуже, въ Вест-Инд³и, подъ зноемъ палящаго солнца, въ обществѣ офицерскихъ женъ, подъ покровительствомъ какой-нибудь мистриссъ майорши Одаудъ! Амел³я умирала со смѣха, когда Джорджъ говорилъ ей объ этой старой хрычовкѣ. Онъ ее слишкомъ любитъ, и потому, ужь можете быть увѣрены, Амел³я никогда не будетъ введена въ общество такихъ вульгарныхъ женщинъ. О себѣ онъ не заботится - совсѣмъ нѣтъ; но она, какъ его жена, должна, разумѣется, занять приличное мѣсто къ обществахъ высшаго полета.

   - Будь по твоему, мой другъ, я на все согласна!

   Еще бы! Не согласиться съ Джорджемъ Осборномъ! Возможно ли это? Она согласилась бы, пожалуй, для его потѣхи, принимать каждый день геморроидальныя пилюли, какъ это дѣлаетъ, напримѣръ, джентельменъ, пиущ³й эти строки.

   Такъ они бесѣдовали вдвоемъ, и взапуски другъ передъ другомъ строили на воздухѣ безчислеимые замки. Амел³я украшала ихъ лил³ями и ландышами, окружала поэтическими аллеями, живописными, журчащими ручьями и другими принадлежностями идилл³и, между-тѣмъ, какъ воображен³е Джорджа обращалось около конюшень, псарень, погребовъ. Два часа пролетѣли незамѣтно, и такъ-какъ мистеру Осборну въ городѣ нельзя было пробыть больше одного дня,- что дѣлать? онъ заваленъ служебными дѣлами,- то поэтому онъ пригласилъ миссъ Эмми пообѣдать съ нимъ въ обществѣ ея будущихъ сестеръ. Приглашен³е принято съ искреннею радост³ю., и они немедленно пошли въ домъ его отца. Здѣсь мистеръ Осборнъ оставилъ свою невѣсту среди чернобровыхъ леди, а самъ немедленно отправился покончить дѣла, не терпѣвш³я, къ несчаст³ю, ни малѣйшей отсрочки. Амел³я, на этотъ разъ, говорила безъ умолку, и, сверхъ ожидан³я, обнаружила такое удивительное краснорѣч³е, что рѣшительно поставила въ туппкъ обѣихъ чернобровыхъ сестрицъ, и онѣ должны были подумать, что Джорджъ просто творитъ чудеса изъ этой глупенькой дѣвчонки.

   Джорджъ, между-тѣмъ, завернулъ въ кандитерскую на Черин-Кроссѣ, и скушалъ пирожокъ; потомъ мимоходомъ забѣжалъ къ портному, и заказалъ отличную пару новѣйшаго фасона, наконецъ, мистеръ Джорджъ Осборнъ отправился въ трактиръ, и сыгралъ весьма счастливо одиннадцать парт³й на билльйярдѣ. Домой онъ воротился въ превеселомъ расположен³и духа, хотя немножко опоздалъ къ обѣду.

   Но вовсе не въ духѣ былъ въ этотъ день старикъ Осборнъ. Когда этотъ джентльменъ воротился изъ Сити, дочки, по заведенному порядку, выбѣжали къ нему на встрѣчу вмѣстѣ съ перезрѣлою миссъ Виртъ, но тутъ же, съ нѣкоторымъ изумлен³емъ, замѣтили по его физ³оном³и, что сердце подъ его огромнымъ бѣлымъ жилетомъ бьетъ какую-то безпокойную, зловѣщую тревогу. Онъ хмурился, пыхтѣлъ, моргалъ и страшно поводилъ своими чорными бровями. Когда Амел³я выступила впередъ поздороваться съ отцомъ своего жениха, что всегда дѣлала она съ великимъ трепетомъ и страхомъ, старикъ Осборнъ промычалъ какъ медвѣдь, и немедленно спустилъ миньйатюрную ручку изъ своей огромной, шершавой лапы, не обнаруживъ ни малѣйшаго желан³я пожать ее покрѣпче. Потомъ онъ взглянулъ угрюмо на свою старшую дочь, и взоръ его; повидимому, спрашивалъ:

   - За какимъ дьяволомъ здѣсь эта дѣвчонка?

   Дочка поняла безмолвный вопросъ, и поспѣшила отвѣчать:

   - Джорджъ въ городѣ, папа; онъ пошолъ по дѣламъ къ своему начальнику, и скоро воротится домой къ обѣду.

   - А! такъ онъ въ городѣ? Слоняется? Семеро одного не ждутъ, Джении.

   Съ этими словами, достойный джелтльменъ погрузился въ кресла, и въ комнатѣ наступило страшное, торжественное молчан³е, прерываемое только безпокойнымъ боемъ французскихъ стѣнныхъ часовъ.

   Когда колоколъ этого хронометра, увѣнчанного на верху веселой мѣдной группой, совершавшей жертвоприношен³е Ифиген³и, прогудѣлъ пять разъ на кладбищенск³й манеръ, господинъ Осборнъ неистово дернулъ за сонетку своею правою рукою, и вслѣдъ за тѣмъ явился въ комнату буфетчикъ.

   - Обѣдать! проревѣлъ мистеръ Осборнъ.

   - Мистеръ Джорджъ еще не воротился, сударь, доложилъ буфстчикъ.

   - А какая мнѣ нужда до твоего мистера Джорджа? Развѣ я не хозяинъ въ своемъ домѣ? Обѣдать!

   И страшно мистеръ Осборнъ насупилъ свои чорныя брови. Амел³я задрожала. Телеграфическое сообщен³е глазъ быстро пробѣжало между остальными тремя леди. Послушный колоколъ въ нижнихъ областяхъ зазвенѣлъ на веселый ладъ, возвѣщая наступлен³е господского обѣда. Не говоря больше ни слова, глава семейства засунулъ свои руки въ карманы длинного пальто, и пошолъ въ столовую одинъ, грозно озираясь черезъ плечо на четырехъ изумленныхъ женщинъ.

   - Что это значитъ, моя милая? спрашивали одна другую молодыя леди, продолжая слѣдовать въ почтительномъ отдален³и за сердитымъ старикомъ.

   - Я думаю, mesdames, фонды падаютъ на биржѣ, прошептала перезрѣлая весталка.

   Эта догадка, сколько вѣроятная, столько же и остроумная, содѣйствовала нѣкоторымъ образомъ къ успокоен³ю женскихъ сердецъ, такъ-какъ для имхъ биржевые фонды не заключали, повидимому, особенной важности. Молча и притаивъ дыхан³е, онѣ вошли въ столовую и заняли свои мѣста. Старимъ прочолъ обычную молитву. Серебрянные приборы загремѣли. Амел³я затрепетала. Она сидѣла одна по другую сторону стола, ближе всѣхъ къ страшному Осборну, отъ которого только отдѣляло ее порожнее мѣсто, оставленное для Джорджа.

   - Супъ! сказалъ мистеръ Осборнъ погребальнымъ тономъ, повертывая въ рукахъ разливательную ложку.

   Угостивъ такимъ образомъ Амел³ю и прочихъ дамъ, онъ налилъ въ свою собственную тарелку, и безмолвно углубился въ созерцан³е супа.

   - Принять тарелку у миссъ Седли! сказалъ онъ наконецъ. Она не можетъ кушать этого гадкого супа... не могу и я. Помои! Гикксъ, бери миску. Дженни, завтра поутру прогнать кухарку со двора.

   Сдѣлавъ такое распоряжен³е относительно кухарки, мистеръ Осборнъ сообщилъ нѣсколько характеристическихъ и сатирическихъ замѣчан³й касательно рыбы, и пользуясь этимъ случаемъ, произнесъ энергическое проклят³е на рынокъ, гдѣ продается эта гадкая рыба. Потомъ онъ снова погрузился въ глубокое молчан³е созерцательного свойства, и проглотилъ, одинъ за другимъ, нѣсколько бокаловъ вина. Его физ³оном³я сдѣлалась еще угрюмѣй и мрачнѣе. Все трепетало и безмолвствовало. Вдругъ, къ общему благополуч³ю, раздавш³йся звонокъ возвѣстилъ о прибыт³и Джорджа. Джоржъ вошолъ.

   "Ему никакъ нельзя было воротиться раньше. Начальникъ весьма долго разсуждалъ съ нимъ о служебныхъ дѣлахъ. Не нужно супа... и рыбы не нужно. Перекусить чего-нибудь... всѣмъ будетъ доволенъ. Превосходная бараннна... чудесный соусъ... все превосходно."

   Веселость Джорджа противорѣчила восхитительнымъ образомъ пасмурной суровости его отца. Онъ шумѣлъ и болталъ безъ умолка въ продолжен³е всего обѣда, къ величайшему наслажден³ю всѣхъ особъ, и въ особенности одной дѣвицы, сидѣвшей подлѣ него.

   Какъ-скоро молодая леди полакомилась апельсинчикомъ и рюмкою малаги,- что составляло обыкновенное заключен³е печальныхъ банкетовъ въ этомъ джентльменскомъ домѣ.-отецъ семейства подалъ знакъ вставать изъ-за стола, и всѣ онѣ удалились въ гостиную на верхъ. Амел³я надѣялась, что и Джорджъ мемедленно присоединится къ нимъ. Немедленно она сѣла за старинный ройяль, и принялась, съ особеннымъ одушевлен³енъ, играть его любимые вальсы; но эта маленькая хитрость, сверхъ всякого ожидан³я, не сопровождалась вожделѣннымъ успѣхомъ. Джорджъ былъ глухъ къ своимъ любимымъ вальсамъ. Мелодическ³е звуки становились слабѣе и слабѣе, одушевлен³е пѣвицы замирало больше и больше, и, наконецъ, она совсѣмъ оставила неуклюж³й инструментъ. Ея милыя подруги играли теперь самыя громк³я и блистательныя пьесы изъ своего нового репертуара; но она уже не слыхала ничего, и сидѣла молча, погруженная въ свои мрачныя думы. Зловѣщее предчувств³е тяготило ея маленькое сердце. Старикъ Осборнъ, угрюмый и пасмурный всегда, былъ теперь особенно мраченъ и суровъ, и страшно смотрѣлъ на нее. Его глаза слѣдили за ней дико, когда она выходила изъ столовой. Боже мой! Чѣмъ-же она провинилась передъ отцомъ своего жениха? Когда принесли кофе, Амел³я вздрогнула, какъ будто буфетчикъ, Гикксъ, предлагалъ ей чашу съ ядомъ. Бѣдами грозитъ будущность...

   Какими же, позвольте спросить? О, женщины, женщины! Ничтожество вамъ имя. Какъ часто вы лелѣете въ своихъ душахъ как³я-то грозныя предчувств³я безъ всякой разумной причины и безъ малѣйшихъ основан³й! Самыя безобразныя мысли становятся любимцами вашего сердца, и вы ласкаете ихъ нѣжно, какъ своихъ безобразныхъ дѣтищъ. О, женщины, женщины!

   Угрюмая физ³оном³я отца произвела также весьма невыгодное впечатлѣн³е на сердце сына. Джорджу нужны были деньги до зарѣза, а какъ прикажете ихъ просить, когда старшина смотритъ такимъ бирюкомъ? Нехорошо, даже очень нехорошо. Не перегодить ли? Невозможно; онъ еще наканунѣ профинтился въ-пухъ, и теперь на душѣ его карточный должишко.

   Надо попробовать. Джорджъ началъ прославлять ароматическ³й запахъ и чудный вкусъ родительскихъ винъ; это было наилучшимъ средствомъ развязать языкъ угрюмому старику.

   - Превосходная мадера! Признаться, такой мы не пивали и въ Калькуттѣ. Намеднись я отослалъ изъ вашего погреба три бутылки полковнику Гевитопу; онъ говоритъ, что такого вина не сыскать въ цѣлой Англ³и.

   - Право? Онъ сказалъ это?

   - Честное слово.

   - Мудреного тутъ нѣтъ ничего; это почтенная, старая мадера.

   - Сколько она вамъ стоитъ?

   - Восемь шиллинговъ бутылка.

   - Это еще не дорого, если взять въ расчетъ...

   - Конечно недорого, нечего тутъ брать и въ расчетъ.

   - А знаете ли, что, папа? сказалъ Джорджъ веселымъ тономъ. Не хотите ли взять по шести гиней за дюжину бутылокъ? Я бы вамъ нашолъ покупщика.

   - Какого?

   - Это, скажу я вамъ, величайш³й изъ людей во всѣхъ трехъ королевствахъ.

   - Пожалуй, я продамъ, сказалъ отецъ. Кто жь это?

   - Когда генералъ Дагилетъ былъ въ Четемѣ, Гевитопъ сочинилъ для него великолѣпный завтракъ, и угостилъ его вашей мадерой. Генералу такъ понравилось винцо, что онъ тутъ же полюбопытствовалъ развѣдать, гдѣ, какъ и почему... ну, сами знаете.

   - Да, это демонское винцо, произнесъ отецъ, и вслѣдъ затѣмъ жолтое лицо его прос³яло лучезарнымъ блескомъ.

   Пользуясь своимъ выгоднымъ положен³емъ. Джорджъ сообщилъ нѣсколько пр³ятныхъ замѣчан³й на счетъ великолѣпной мебели въ родительскомъ домѣ, и распространился преимущественно о зеркалахъ; но уже отецъ не слушалъ, и погрузился въ торжественную задумчивость, которая, однакожь, на этотъ разъ. не заключала въ себѣ ниакихъ зловѣщихъ признаковъ. Вдругъ онъ дернулъ за сонетку, и приказалъ вошедшему слугѣ принести кларета.

   - Теперь ты увидишь, Джорджъ, каковъ кларетъ въ моемъ погребѣ, и когда мы станемъ пить, я долженъ буду объяснить тебѣ дѣльцо, которое у меня давненько на умѣ.

   Амел³я слышала, какъ раздался звонокъ изъ столовой, и сердце ея забило сильнуютревогу. Не къ добру этотъ звонокъ; право, не къ добру. Что станете дѣлать съ этими создан³ями, у которыхъ все, при извѣстныхъ обстоятельствахъ, ведетъ къ добру или худу?

   - Мнѣ нужно знать, Джорджъ, началъ отецъ, недленно выпивая свой первый стаканъ, мнѣ нужно знать, любезный, какъ тамъ у тебя, далеко ли... зашли дѣла... съ этой дѣвчонкой, что теперь бренчитъ наверху... понимаешь?

   - Вамъ это не трудно, сэръ, видѣть своими глазами, сказалъ Джорджъ съ самодовольной улыбкой. Дѣла ведутся начистую; это и слѣпой увидитъ. Какой превосходный кларетъ!

   - Начистую! Что ты подъ этимъ разумѣешь?

   - Зачѣмъ же тутъ требовать дальнѣйшихъ объяснен³й? Вещи сами по себѣ ясны, какъ день. Я скромный джентльменъ, это вы знаете. Я... я... вы видите, я совсѣмъ не созданъ для того, чтобъ тиранить женск³я сердца; но эта дѣвушка, сказать по совѣсти, смертельно влюблена въ меня. Этого только слѣпой не видитъ.

   - А ты самъ... влюбленъ?

   - Кчему вы объ этомъ меня спрашиваете? Вы приказываете мнѣ жениться, и мой долгъ повиноваться вамъ безпрекословно. Отцы наши вѣдь давно устроили этотъ бракъ, а я - добрый сынъ.

   - Да, ты добрый малый. Я слышалъ кое-что о твоихъ связяхъ съ лордомъ Тарквиномъ, капитаномъ Кроли и съ этимъ мистеромъ Десисомъ. Берегитесь, сэръ, берегитесь.

   Произнося эти аристократическ³я имена, старикъ дѣлалъ выразительное ударен³е на каждомъ словѣ. Джорджъ струхнулъ не на шутку, воображая, что отецъ его провѣдалъ какъ-нибудь о его страстишкѣ играть въ карты и кутить съ упоминутыми джентльменами; но старый негоц³антъ успокоилъ его совершеннѣйшимъ образомъ, когда вслѣдъ за тѣмъ прибавилъ съ прос³явшимъ лицомъ:

   - Ну, да, конечно, молодые люди всегда будутъ и должны быть молодыми людьми, и я не скрою, мнѣ весьма пр³ятно, Джорджъ, что ты стараешься жить въ лучшемъ кругу... между знатными особами... и я надѣюсь, Джорджъ, ты станешь и впередъ распространять этотъ благороднѣйш³й кругъ дѣятельности... сколько позволяютъ средства твоего отца...

   - Благодарю васъ, сэръ, сказалъ Джорджъ, смѣкнувъ разомъ истинный образъ мыслей своего почтенного родителя, ваша правда: безъ средствъ тутъ ничего нельзя сдѣлать, а мой кошелекъ... видите ли?

   Здѣсь онъ вынулъ на показъ шолковый кошелекъ, связанный руками миссъ Амел³и; въ кошелькѣ было весьма небольшое количество мелкого серебра.

   - Въ деньгахъ, смѣю сказать, у тебя не будетъ недостатка. Сынъ британского негоц³анта можетъ и долженъ вести себя какъ порядочный джентльменъ высшаго калибра. Я не скряга, сэръ. и мои гинеи не хуже аристократическихъ векселей. Заверни завтра въ Сити, къ мистеру Чопперу и онъ передастъ тебѣ, что нужно. Я не постою изъ-за гиней, и касса моя къ твоимъ услугамъ, какъ-скоро я знаю, что ты въ обществѣ порядочгыхъ людей. Высш³й кругъ долженъ быть постоянной сферой твоей дѣятельности, я этого требую и желаю, потому-что знаю - высш³й кругъ полезенъ для моего сына. Я не гордъ... да, совсѣмъ не гордъ. Я имѣлъ несчастье родиться въ низшемъ кругу; но ты, Джорджъ, совсѣмъ другая статья; ты уйдешь далеко, потому-что у тебя огромныя выгоды рередо мной. Пользуйся своими обстоятельствами, и шагай впередъ безъ страха. Ищи себѣ друзей и знакомыхъ на высшихъ ступеняхъ англ³йской аристократ³и. Есть тамъ достойнѣйш³е молодые люди, у которыхъ ты можешь поучиться уму-разуму. Твои гинеи стоятъ ихъ долларовъ. Что жь касается до этой розовой шляпёнки...

   Здѣсь старикъ Осборнъ нахмурилъ брови, и свирѣпо указалъ на потолокъ.

   - Что жъ касается до этой розовой шляпёнки... понимаешь?.. ну, молодые люди всегда были и должны быть молодыми людьми. Одного только избѣгай, мой другъ - въ карты не играй. Если же, сверхъ чаян³я, дойдетъ до моего слуха, что ты соришь деньжонки за игорнымъ столомъ, то ужь не прогнѣвайея: съ той поры ты не получишь изъ моей кассы ни одного шиллинга.

   - О, это само-собою разумѣется! сказалъ Джорджъ, можете быть спокойны, сэръ; я ненавижу карты.

   - Хорошо, хорошо. Возвратимся теперь къ Амел³и. Неужели, сэръ, увасъ твердое намѣрен³е жениться на дочери этого купчишки? Развѣ для васъ ужь не найдется никакой невѣсты въ аристократическомъ кругу? Вотъ что я желаю знать, сынъ мой, Джорджъ.

   - Это вѣдь у насъ фамильное дѣло, сэръ, отвѣчалъ Джорджъ, разгрызая волоск³й орѣхъ, вы и мистеръ Седли, смѣю сказать, затѣяли эту парт³ю лѣтъ за сотню передъ этимъ.

   - Такъ точно, я не запираюсь; но обстоятельства, мы видимъ, измѣня³отся съ каждымъ днемъ, а съ обстоятельствами могуть измѣняться и мысли. Что хорошо сегодня, то никуда не годится завтра, и наоборотъ. Я не запираюсь: купецъ Седли вывелъ меня, можно сказать, изъ ничтожества, или другими словами: далъ мнѣ первоначальное средство, усил³ями моего собственного ген³я и талантовъ, пр³обрѣсть мало-по-малу огромнѣйшее состоян³е, и утвердиться твердою ногою въ той блистательной позиц³и, которую я теперь занимаю въ коммерческомъ м³рѣ; какъ первый негоц³антъ по части сала и свѣчей. Благодарю Бога, я имѣлъ случай еще недавно съ лихвой отблагодарить господина Седли, какъ ты можешь въ этомъ увѣриться собственными глазами, если заглянешь въ мою коммерческую книгу. Мы квиты, Джорджъ! скажу тебѣ по довѣренности, за тайну, что дѣла мистера Седли запутываются весьма неискусною рукой. Мой главный конторщикъ, мистеръ Чопперъ, слѣдитъ за ними прозорливыми глазами, а ему биржевыя дѣла извѣстны какъ свой пять пальцовъ. Чопперъ именно думаетъ, что не удержать этому Седли коммерческого баланса на своихъ рукахъ. Уже Гулкеръ и Буллокъ давно посматриваютъ на него искоса. Что если, въ самомъ дѣлѣ, онъ свихнется? Что если у этой Амел³и не будетъ ничего, кромѣ ся розовой шляпёнки? Послушай, Джорджъ, невѣста моего сына должна имѣть по крайней мѣрѣ десять тысячь годового дохода, или къ чорту всѣ эти дочери оголѣлыхъ банкрутовъ. Выпьемъ еще по стакану, и вели подать кофе.

   Съ этими словами, старикъ, растянувшись въ креслахъ, закрылъ свое лицо огромнымъ листомъ вечерней газеты. Это служило сигналомъ окончан³я ауд³енц³и; и Джорджъ увидѣлъ, что папа желаетъ всхрапнуть послѣ обѣда.

   Онъ побѣжалъ наверхъ въ самомъ веселомъ расположен³и духа, и въ одно мгновен³е ока утѣшилъ свою милую Амел³ю. Онъ былъ теперь внимателенъ къ ней до истощен³я всѣхъ силъ своего остроум³я, любезности, голубиной болтовни, и каждое слово мистера Осборна проникалось такою нѣжностью, какой восторженная дѣвушка никогда не замѣчала въ немъ ни прежде, ни послѣ. Что жь бы это значило? Неужели великодушное сердце мистера Осборна переполнялось сострадан³емъ при мысли о несчастной будущности, какая ожидала его бывшую невѣсту, и онъ заранѣе хотѣлъ этимъ способомъ приготовить ее къ неотразимымъ ударамъ судьбы? Или эта драгоцѣнная игрушка сдѣлалась теперь для него милѣе, какъ-скоро зналъ онъ, что долженъ будетъ потерять ее невозвратно?

   И долго, очень долго миссъ Амел³я жила воспоминан³ями этого счастливого вечера въ домѣ своего жениха. Она припоминала его слова, его взоры, пѣсню, которую онъ пѣлъ, его позу, когда онъ, опираясь на ройяль, смотрѣлъ прямо и нѣжно, пристально смотрѣлъ въ глаза своей невѣстѣ. Вечеръ пролетѣлъ удивительно какъ быстро, и она почти разсердилась на мистера Самбо, когда тотъ, совсѣмъ некстати, принесъ ей дорожную шаль и сказалъ, что мистриссъ Седли приказала ему проводить свою барышню домой.

   Поутру на другой день Джорджъ Осборнъ разъ еще завернулъ на Россель-Скверъ прижать къ трепещущему сердцу свою бывшую невѣсту, и потомъ побѣжалъ онъ въ Сити, къ мистеру Чопперу - правой рукѣ своего отца. Отъ этого джентльмена получилъ онъ документъ, который тотчасъ же, въ конторѣ господъ Гулкера и Буллока, размѣняли ему на звонкую монету. Когда Джорджъ былъ у воротъ этого дома, старикъ Джонъ Седли возвращался изъ банкирского кабинета въ самомъ уныломъ и мрачномъ расположен³и духа. Но крестникъ его, упоенный близкимъ счастьемъ, совсѣмъ не замѣтилъ, какъ этотъ старый джегтльменъ бросилъ на него свой грустный и печальный взоръ. Дѣло въ томъ, что молодой Буллокъ, при выходѣ изъ кабинета, не поздравилъ его тою радушною улыбкой, какую онъ привыкъ видѣть на его устахъ въ бывалое время.

   И когда мистеръ Седли, понуривъ голову, вышолъ изъ дверей банкирского кабинета, мистеръ Куилль, банкирск³й кассиръ, лукаво подмигнулъ на мистера Драйвера, который писалъ за конторкой у окна, мистеръ Драйверъ улыбнулся, и тоже подмигнулъ.

   - Не ѣдутъ, шепнулъ Драйверъ.

   - Ни за какую цѣну, сказалъ Куилль; мистеръ Джорджъ Осборнъ, не угодно ли получить и росписаться?

   - С³ю минуту.

   Въ тотъ же день, въ общей залѣ за столомъ, мистеръ Джорджъ Осборнъ, въ присутств³и многочисленной компан³и, заплатилъ капитану Доббину пятьдесятъ фунтовъ звонкою монетой.

   И въ тотъ же день Амел³я написала къ нему длинное, предлинное письмо. Ея нѣжное сердце - она сама не знаетъ отчего - предчувствуетъ какую-то бѣду. Отчего это мистеръ Осборнъ былъ вчера такъ пасмуренъ и угрюмъ за столомъ? спрашивала она. Не поссорился ли онъ съ ея папа? За что жь бы? - она не могла прпдумать. У нея голова идетъ кругомъ. ей не спалось всю ночь. Ея бѣдный папа воротился ныньче такимъ печальнымъ изъ Сити. Весь домъ безпокоится о немъ. И, словомъ, четыре огромныя страницы были пропитаны насквозь любовью, опасен³ями, страхомъ и самыми мрачными предчувств³ями.

   - Бѣдная Эмми, бѣдная Эмми! Какъ она влюблена въ меня! сказалъ Джорджъ, прочитавъ, за чашкой кофе, это огромное послан³е своей бывшей невѣсты, какъ болитъ голова отъ этого проклятого пунша!

   Бѣдная, бѣдная, бѣдная миссъ Эмми!

  

  

   Между-тѣмъ какъ на Россель-Скверѣ собирались мрачныя тучи, готовыя разразиться надъ бѣдною головкой влюбленной дѣвушки, въ противоположной части города, на Парк-Ленѣ, въ одно прекрасное утро, къ щегольскому и чрезвычайно опрятгому домику, выстроенному по всѣмъ правиламъ новѣйшей архитектуры, подъѣзжала богатая дорожная карета, съ гербомъ на дверцахъ, съ женщиною, въ дорожномъ чепчикѣ, на запяткахъ, и съ жирнымъ кучеромъ на козлахъ. Широкоплеч³й кучеръ былъ; казалось, совершенно веселъ и здоровъ; но женщина, засѣдавшая на запяткахъ, имѣла чрезвычайно озабоченный видъ, и была, повидимому, недовольна своей судьбой. Экипажъ принадлежалъ любезной нашей старушкѣ, миссъ Кроли, воротившейся теперь изъ Гезмпшира. Окна кареты были заперты; жирная болонка, выставлявшая изъ нихъ въ былыя времена свою морду и языкъ, покоилась