Теккерей Уильям Мейкпис - Базар житейской суеты. Часть первая

хотали цѣлый вечеръ надъ этой куклой, дѣлая изъ нея каррикатуру самой основательницы благородного панс³она! Ребекка наряжала куклу собственными руками, вздергивала ей носъ, разговаривала съ нею какъ панс³онерка съ своей начальницей, и заставляла ее выдѣлывать самые уморительные фарсы. Съ этой поры все предмѣстье Сого, отъ мелочного лавочника до чумазого мальчишки изъ харчевни, знали почтенную миссъ Пинкертонъ въ образѣ куклы миссъ Ребекки. Молодые живописцы, собиравш³еся у своего ветерана, разспрашивали, по обыкновен³ю, Ребекку, о здоровьѣ мнимой старухи Пинкертонъ, и веселились на-славу послѣ ея остроумныхъ отвѣтовъ. Однажды Ребекка удостоилась прогостить цѣлую недѣлю на Чизвиккскомъ проспектѣ: Джемима подчивала ее разными сластями, ласкала какъ бѣдную сиротку, и даже подарила ей на дорогу нѣсколько серебряныхъ монетъ. И что же? По возвращен³и домой, миссъ Шарпъ соорудила себѣ другую куклу, представлявшую миссъ Джемиму въ самомъ каррикатурномъ видѣ! Эстетическое чувство смѣха, очевидно, одерживало верхъ надъ чувствомъ благодарности въ сердцѣ дочери оперной актрисы.

   Наступила наконецъ пора, когда миссъ Ребекка Шарпъ водворилась окончательно въ "Академ³и благородныхъ дѣвицъ". Строгая формальность непр³ятна была молодой дѣвушкѣ, привыкшей къ цыганской жизни съ своими покойными родителями. Урочные часы вставанья, молитвъ, обѣдовъ и прогулокъ, распредѣленныхъ съ математическою точностью, надоѣли ей до того, что она поминутно вздыхала о своей прежней жизни, и всѣ воображали, что миссъ Ребекка груститъ неутѣшно о потерѣ своего отца. Ей отвели каморку на чердакѣ, гдѣ часто слышали какъ она рыдаетъ по ночамъ. Она точно рыдала отъ злости, но не отъ печали. Никогда не случалось ей жить въ обществѣ женщинъ: ея отецъ, несмотря на свое не совсѣмъ безъукоризненное поведен³е; былъ человѣкъ съ талантомъ, и его разговоръ нравился ей въ тысячу разъ больше, чѣмъ болтовня всѣхъ этихъ дѣвицъ, молодыхъ и старыхъ, съ которыми теперь связала ее судьба. Она ненавидѣла всѣхъ вообще и каждую порознь, за исключен³емъ миссъ Амел³и Седли, къ которой чувствовала искреннюю привязанность. Ктому же предпочтен³е, которое отдавали передъ ней другимъ молодымъ дѣвицамъ, раздирало ея сердце мучительной завистью.

   - И отчего эта дѣвчонка такъ высоко поднимаетъ носъ? говорила она объ одной изъ воспитанницъ миссъ Пинкертонъ.

   Едва прошолъ годъ, и уже миссъ Ребекка Шарпъ рѣшилась, во что бы то ни стало, и какъ бы ни стало, вырваться изъ "Академ³и благородныхъ дѣвицъ". Въ головѣ ея образовались и созрѣли связные планы относительно будущей судьбы.

   Однажды, въ отсутств³е дѣвицъ, Ребекка сѣла за фортепьяно и сыграла нѣсколько новыхъ и трудныхъ пьесъ съ такимъ совершенствомъ, что миссъ Пинкертонъ предложила ей давать музыкальные уроки въ младшемъ классѣ: это освободило бы ее отъ платы музыкальному учителю. Но, къ величайшему ея изумлен³ю, миссъ Шарпъ сдѣлала рѣшительный отказъ.

   - Я живу здѣсь для того, чтобъ говорить съ дѣтьми по французски, сказала она смѣлымъ и рѣшительнымъ тономъ, не мое дѣло давать имъ музыкальные уроки и сберегать для васъ деньги! Платите мнѣ, если угодно, за каждый урокъ, и я буду учить.

   Миссъ Пинкертонъ принуждена была уступить; и съ этого дня перестала любить миссъ Ребекку Шарпъ.

   - Никто и никогда, въ продолжен³е цѣлыхъ тридцати пяти лѣтъ, не смѣлъ въ моемъ домѣ идти наперекоръ моимъ распоряжен³ямъ! воскликнула миссъ Пинкертонъ, озадаченная дерзостью молодой дѣвицы. Я пригрѣла змѣю на своей груди!

   - Змѣю, какой вздоръ! воскликнула въ свою очередь миссъ Шарпъ. Вы взяли меня, потому-что разсчитывали употребить съ пользой въ своемъ заведен³и; вотъ и все тутъ. Между нами нѣтъ и не можетъ быть вопроса о взаимной благодарности. Я ненавижу это мѣсто и хочу его оставить по своей доброй волѣ. Вы не принудите меня дѣлать то, къ чему я не обязывалась.

   - Вы забываетесь, миссъ Ребекка!

   - Дайте мнѣ денегъ, и отпустите меня на всѣ четыре стороны, если угодно. А всего лучше вы сдѣлаете, миссъ Пинкертонъ, если пр³ищете мнѣ мѣсто гувернантки.

   Миссъ Пинкертонъ разъ заблагоразсудила сдѣлать ей публичный выговоръ въ присутств³и двадцати-четырехъ дѣвицъ; но Ребекка, при помощи французского д³алекта, совершенно сбила съ толку раздраженную старуху.

   Такимъ образомъ, для возстановлен³я порядка въ заведен³и, оказывалось неизбѣжно необходимымъ удалить миссъ Шарпъ, и когда этимъ временемъ сэръ Питтъ Кроли обратился съ просьбой насчетъ гувернантки, миссъ Пинкертонъ поспѣшила отрекомендовать миссъ Шарпъ, какъ дѣвицу ученую, способную преподавать всѣ возможныя искуства и науки.

   - И что жь такое? говорила миссъ Пинкертонъ. Поведен³е дѣвицы Шарпъ преступно только въ отношен³и ко мнѣ одной; но я не могу не согласиться, что ея таланты и познан³я относятся къ высшему разряду. Что касается до необыкновеннаго развит³я головы этой дѣвицы, я заранѣе увѣрена, миссъ Шарпъ сдѣлаетъ большую честь педагогической системѣ моего заведен³я. Ктому же, во всякомъ случаѣ, я сдѣлаю доброе дѣло, оказавъ окончательное покровительство безпр³ютной сиротѣ.

   Такъ кончилась эта достопамятная борьба на Чизвиккскомъ проспектѣ, продолжавшаяся съ.упорнымъ ожесточен³емъ нѣсколько мѣсяцовъ сряду.

   Этимъ временемъ миссъ Амел³я Седли вступила въ завѣтный возрастъ семнадцатилѣтней дѣвицы, и должна была, по требован³ю своей матери, возвратиться подъ гостепр³имную кровлю родительского дома. Чувствуя искреннюю привязанность къ бывшей пепиньеркѣ, Амел³я пригласила ее съ собою погостить на недѣлю въ центрѣ англ³йской столицы, и Ребекка безъ всякихъ отговорокъ согласилась на предложен³е своей подруги.

   Такъ открылся свѣтъ для двухъ молодыхъ дѣвицъ. Въ глазахъ Амел³и, это былъ совершенно новый, свѣж³й, блистательный м³ръ со всѣми радужными цвѣтами у его поднож³я; что жь касается до миссъ Ребекки, свѣтъ едва ли имѣлъ для нея привлекательность новизны. Много навидѣлась она и наслышалась въ предмѣстьи Сого, еще больше начиталась. Во всякомъ случаѣ, Ребекка видѣла теперь передъ собой необозримое поле новой жизни.

   Между-тѣмъ, молодыя дѣвушки благополучно проѣхали черезъ Кенссингтонскую заставу. Амел³я, само собою разумѣется, еще не успѣла забыть своихъ панс³онскихъ подругъ; но глаза ея уже совершенно осушились отъ слезъ, и щеки покрылись яркимъ румянцемъ, когда передъ заставой молодой офицеръ, заглянувъ ей въ лицо, сказалъ: "Какая хорошенькая дѣвушка!" Много и долго говорили онѣ о своихъ надеждахъ и мечтахъ и о томъ, какъ онѣ будутъ рисоваться на балѣ у лорда-мэра, куда. нѣтъ сомнѣн³я, Амел³ю непременно пригласятъ.

   Но вотъ; наконецъ, коляска остановилась у великолѣпного подъѣзда. Миссъ Амел³я выпорхнула какъ бабочка на плечахъ чорного слуги, вполнѣ счастливая и довольная судьбой. Самбо и кучеръ давно согласились между собой, что барышня ихъ прослыветъ первою красавицей въ Лойдонѣ, и теперь единодушно согласились съ этимъ, мнѣн³емъ и отецъ и мать, и слуги, и служанки, обступивш³я свою госпожу въ пр³емной залѣ.

   Послѣ первыхъ привѣтств³й и восторговъ, Амел³я ознакомила свою подругу съ устройствомъ дома, и показала ей все свое имѣн³е: шкафы, книги, свой ройяль, свои платья, ожерелья, кольца, браслеты, брошки, цѣпочки, и прочая, и прочая. Она упросила ее принять нѣсколько драгоцѣнныхъ бездѣлокъ, и дала себѣ слово выпросить у матери позволен³е подарить ей бѣлую кашмировую шаль. Почему жь и не подарить? Братецъ Джозефъ привезъ ей изъ Инд³и двѣ кашмировыя шали.

   Услышавъ, будто въ первый разъ, что у Амел³и есть братецъ, Ребекка пришла въ истинное умилен³е.

   - Ахъ, какъ это должно быть пр³ятно имѣть братца! воскликнула она съ невиннымъ простодуш³емъ, а модна въ цѣломъ м³рѣ, круглая сирота, безъ родственниковъ, покровителей и друзей!

   - Нѣтъ, Ребекка, ты не одна, мой ангелъ, сказала Амел³я, я люблю тебя какъ сестру, и буду всегда твоимъ нѣжнымъ, истиннымъ другомъ.

   - Но у тебя есть родители, добрые, богатые, любящ³е родители, которые даютъ тебѣ все, чего ни попросишь. Мой бѣдный папа ничего мнѣ не оставилъ, и все мое имѣн³е въ двухъ поношенныхъ платьяхъ. Притомъ, Амел³я, у тебя есть братъ, милый, нѣжный братъ! Ахъ, какъ ты должна любитъ его?

   Амел³я засмѣялась.

   - Какъ! Развѣ ты его не любишь? Можетъ ли это быть?

   - Люблю, отвѣчала Амел³я, только...

   - Только что?

   - Только Джозефу, кажется; все равно, люблю я его, или нѣтъ. По возвращен³и изъ Инд³и, гдѣ пробылъ десять лѣтъ, онъ даже не поцаловался со мной. Онъ добръ, конечно, и ласковъ, но со мной почти никогда не говоритъ. Кажется, онъ больше любитъ свою трубку, чѣмъ меня. Мнѣ было только пять лѣтъ, когда онъ уѣхалъ въ Инд³ю.

   - Богатъ онъ? спросила Ребекка. Говорятъ, что всѣ эти инд³йск³е набобы ужасные богачи.

   - Да, кажется у него огромное имѣн³е.

   - Давно ли онъ женатъ? Его супруга, я полагаю, прекрасная леди.

   - Да кто жь тебѣ сказалъ, что у него есть супруга? отвѣчала Амел³я улыбаясь. Джозефъ и не думалъ жениться.

   - Вотъ что!!

   Очень могло статься, что Амел³я говорила объ этомъ еще въ панс³онѣ; но Ребекка, по разсѣянности, совсѣмъ забыла, и ей казалось, что она увидитъ цѣлую группу племянниковъ и племянницъ вокругъ своей подруги.

   - Ахъ, какъ это жаль, что мистеръ Седли не женатъ! воскликнула миссъ Ребекка. Я такъ люблю маленькихъ дѣтей!

   - Вотъ прекрасно! Маленьк³я дѣти, я думаю, надоѣли тебѣ и въ Чизвиккѣ, отвѣчала миссъ Амел³я, совсѣмъ не подозрѣвавшая такой нѣжности въ своей подругѣ.

   Въ самомъ дѣлѣ, миссъ Шарпъ никогда не обнаруживала особенной привязанности къ дѣтямъ; но можно ли было сомнѣваться въ ея искренности? Ей было теперь только девятнадцать лѣтъ.

   Толпы предположен³й, надеждъ, разсчетовъ, плановъ, мгновенно. образовались теперь въ головѣ невинной дѣвушки, и все это само собою подводилось бодъ одинъ и тотъ же итогъ, который можетъ быть переданъ на простой и ясный языкъ въ слѣдующей формѣ:

   - Если мистеръ Джозефъ Седли холостякъ и богатъ, какъ инд³йск³й набобъ, то почему же мнѣ не сдѣлаться его женой? Я могу пробыть здѣсь только двѣ недѣли; коротк³й срокъ; но... попытка не шутка, спросъ не бѣда.

   И Ребекка рѣшилась попытаться. Она удвоила свои ласки къ Амел³и, перецаловала всѣ ея подарки, и поклялась на первый случай, что ей не хотѣлось бы разстаться съ нею никогда, во всю свою жизнь. Въ ту минуту раздался обѣденный звонокъ, и обѣ пр³ятельницы, сцѣпившись подъ руку, побѣжали внизъ. Передъ дверью гостиной невольная робость овладѣла Ребеккой, и она никакъ не рѣшалась войдти.

   - Ахъ, Боже мой, какъ бьется у меня сердце! сказала она взволнованнымъ тономъ своей подругѣ.

   - Чего жь тутъ робѣть, мой ангелъ? Не бойся. Папенька такой добрый. Войдемъ.

   И онѣ вошли.

  

  

   Въ гостиной, подлѣ камина, съ огромной газетой въ рукахъ, сидѣлъ рослый, толстый, дюж³й мужчина въ зеленомъ сюртукѣ съ большими стальными пуговицами по обоимъ рядамъ, въ красномъ, полосатомъ жилетѣ и щегольскихъ гессенскихъ сапогахъ съ затѣйливыми кисточками фантастического фасона. При входѣ молодыхъ дѣвушекъ, онъ отпрянулъ отъ своихъ креселъ какъ ужаленный вепрь, и покраснѣлъ до ушей. То былъ мистеръ Джозефъ Седли.

   - Здравствуй, братецъ, сказала миссъ Седли улыбаясь. Рекомендую мою подругу, миссъ Шарпъ, о которой я тебѣ говорила.

   Съ этими словами, она подала руку своему чопорному брату.

   - Когда же, сестрица? Хоть убей, не помню... то-есть, оно выходитъ просто, что... сегодня прекрасная погода, и холодъ пробираетъ насквозь. Не правда ли, миссъ?

   И, проговоривъ эту сентенц³ю, мистеръ Джозефъ Седли принялся изо всей мочи разгребать огонь въ каминъ, хотя никто не могъ чувствовать холода въ половинѣ ³юня.

   - Ахъ, какой онъ хорошеньк³й! шепнула Ребекка Амел³и довольно громко.

   - Будто бы? Ты такъ думаешь? Я ему скажу это.

   - Ни полслова, моя милая, сохрани тебя Богъ! сказала миссъ Шарпъ, отскочивъ назадъ, какъ робкая лань.

   Мистеръ Джозефъ еще съ большимъ усерд³емъ началъ разгребать огонь.

   - Я еще не благодарила тебя; братецъ, за твой инд³йской подарокъ: прекрасныя шали, Ребекка; не правда ли?

   - Безподобныя! отвѣчала миссъ Шарпъ, и умильные ея глазки обратились на разгребателя углей, который между тѣмъ пыхтѣлъ, кряхтѣлъ, раздувался и краснѣлъ почти такъ же, какъ угли въ каминѣ.

   - Но я, Джозефъ, не могу тебѣ сдѣлать такого прекрасного подарка, продолжала сестра, а впрочемъ, знаешь ли? при выходѣ изъ панс³она, я вышила для тебя пару прекрасныхъ подтяжекъ.

   - Какой вздоръ ты говоришь, Амел³я? Что съ тобой? вскричалъ братъ, испугавш³йся неизвѣстно какихъ вещей. Кстати, я уже слишкомъ засидѣлся, мнѣ пора ѣхать. Пусть подаютъ мою одноколку.

   Въ эту минуту вошолъ отецъ семейства, побрякивая своими печатями; какъ истый британск³й негоц³антъ.

   - Что здѣсь у васъ, Эмми? сказалъ онъ. Зачѣмъ понадобилась одноколка твоему брату.

   - Онъ хочетъ ѣхать, папенька.

   - Куда? Зачѣмъ?

   - Я обѣщалъ сегодня обѣдать съ господиномъ Бонеми.

   - Что это за Бонеми?

   - Мой сослуживецъ.

   - Но вѣдь ты сказалъ матери, что будешь обѣдать съ нами?

   - Оно бы, пожалуй, все равно... но въ этомъ костюмѣ, вы видите, не совсѣмъ удобно.

   - Пустяки, мой милый. Посмотрите, миссъ Шарпъ, развѣ онъ дуренъ въ этомъ франтовскомъ нарядѣ?

   Миссъ Шарпъ, какъ и слѣдуетъ, взглянула на свою подругу, и обѣ засмѣялись самымъ пр³ятнымъ смѣхомъ.

   - Случалось ли вамъ видѣть так³е прекрасные жилеты въ панс³онѣ у старухи Пинкертонъ? продолжалъ отецъ, находивш³й очевидное удовольств³е помучить молодого человѣка.

   - Батюшка!... Ради Бога! восклицалъ смущенный мистеръ Джозефъ.

   - Что, мой другъ! Развѣ я задѣлъ за чувствительную струну?

   Къ обществу въ гостиной присоединилась теперь мистриссъ Седли.

   - Послушай, жена, продолжалъ неумолимый старикъ, я какими-то судьбами задѣлъ за чувствительную струну твоего сына, похваливъ его пестрый жилетъ. Можешь спросить объ этомъ миссъ Шарпъ.

   Молодыя дѣвушки разразились опять самымъ пр³ятнымъ смѣхомъ.

   - Однакожь пора обѣдать, заключилъ старикъ Седли. Ну, Джозефъ, подай руку миссъ Шарпъ и веди насъ въ столовую.

   - Для тебя, братецъ, говорятъ, приготовленъ сегодня превосходный пилавъ по твоему инд³йскому вкусу, проговорила Амел³я, желавшая, повидимому, ободрить своего брата.

   - Что жь ты стоишь, мой милый, какъ инд³йск³й пѣтухъ? сказалъ отецъ. Бери миссъ Шарпъ, а я дотащу этихъ обѣихъ молодыхъ женщинъ.

   Онъ взялъ подъ руки жену и дочь, и вся компан³я весело отправилась въ столовую.

   Если миссъ Ребекка Шарпъ рѣшилась въ своемъ сердцѣ одержать побѣду надъ первымъ попавшимся верзилой, о которомъ, покамѣстъ, ей извѣстно только то, что онъ мужчина и богатъ какъ инд³йск³й набобъ, то я отнюдь не думаю, милостивыя государыни, что вы или я имѣемъ неоспоримое право осуждать молодую дѣвицу. Всѣмъ и каждому очень хорошо извѣстно, что ловля жениховъ, по заведенному ходу вещей, поручается маменькамъ или тетушкамъ, которыя иной разъ для этой только цѣли и существуютъ на бѣломъ свѣтѣ; но припомните, что дѣвица Шарпъ безродная и безпр³ютная, оставлена въ этомъ отношен³и на произволъ судьбы и, стало быть, надлежало ей самой хлопотать о женихѣ, или, другими словами, искать суженого-ряженого на распут³яхъ широкого м³ра... Вы негодуете, милостивыя государыни, вы хмуритесь, но скажите, ради Аллаха, зачѣмъ съ такимъ неутомимымъ усерд³емъ молодые люди добиваются знакомствъ и выѣзжаютъ въ свѣтъ, если нѣтъ у нихъ впереди супружескихъ цѣлей? Зачѣмъ регулярно каждое лѣто цѣлыя группы тётушекъ, маменекъ, кузинъ, сопровождаемыхъ полчищемъ дочекъ и племянницъ, отправляются на минеральныя воды во всѣхъ концахъ подлунного м³ра? Зачѣмъ восемь мѣсяцовъ сряду танцуютъ онѣ до-упада каждую ночь до пяти часовъ утра?

   А кабинетныя занят³я? Развѣ даромъ ваша дочь съ нѣжныхъ лѣтъ коверкаетъ свой языкъ для изучен³я трехъ или четырехъ иностранныхъ языковъ? Развѣ даромъ вы платите по двадцати франковъ за урокъ модному музыкальному учителю, который надслживаетъ горло и руки вашего дѣтища два или три раза въ недѣлю? А какая цѣль имѣется въ виду при вашихъ хозяйственныхъ распоряжен³яхъ? Зачѣмъ почтенные родители такъ часто мѣняютъ мёбли, и ставятъ ребромъ послѣднюю копейку, задавая блестящ³е балы и вечера съ живыми цвѣтами въ половинѣ зимы и роскошными ужинами, гдѣ шампанское льется черезъ край? Неужели все это дѣлается изъ безкорыстной любви къ человѣчеству? Fi donc! Вамъ нужны женихи для взрослыхъ дочекъ, и балы ваши ничто иное какъ отчаянная игра въ марьяжъ.

   Зачѣмъ же мы станемъ обвинять Ребекку Шарпъ? Амел³я была еще въ панс³онѣ, но заботливая маменька устроила для нея, по крайней мѣрѣ, дюжину лотерей супружеской жизни. Ей, видите ли, надлежало пристроить свою дочку, между-тѣмъ какъ никто въ цѣломъ м³рѣ не могъ думать о пристройкѣ Ребекки, для которой, въ строгомъ смыслѣ, женихъ еще гораздо нужнѣе, чѣмъ для миссъ Седли. Во первыхъ, нѣтъ, у ней никакого покровителя; а во вторыхъ, миссъ Ребекка имѣетъ чувствительное сердце и самое пламенное воображен³е. Она читала "Арабск³я Ночи" и сантиментальные романы въ новѣйшемъ вкусѣ, со включен³емъ географ³и Гутри. Вотъ на этомъ-то основан³и, миссъ Ребекка Шарпъ, одѣваясь къ обѣду и разспрашивая Амел³ю о разныхъ разностяхъ относительно ея братца, построила въ своей фантаз³и на собственный счетъ великолѣпный воздушный замокъ, съ мраморными стѣнами и съ покорнѣйшимъ супругомъ на заднемъ планѣ; она еще не видала интересного братца и, стало-быть, фигура его обрисовывалась весьма неясно въ этой картинѣ. Уже мысленный взоръ ея блуждалъ въ невѣдомыхъ областяхъ по ту сторону океана; на плечахъ ея были драгоцѣнныя кашмировыя шали, на головѣ богатѣйш³й тюрбанъ, на рукахъ жемчужные браслеты, и вотъ она, разряженная какъ пава, ѣдетъ на слонѣ, при звукахъ трубъ и литавръ, во дворецъ самого Великого Могола. Очаровательныя алькаскарск³я видѣн³я! Юность, одна только юность имѣетъ привилег³ю питать васъ въ своей душѣ; и сколько прелестныхъ создан³й, кромѣ Ребекки Шарпъ, убаюкиваютъ себя этими радужными мечтами!

   Джозефъ Седли былъ двѣнадцатью годами старше своей сестры, миссъ Амел³и. Онъ служилъ въ Ост-Инд³и гражданскимъ чиновникомъ компан³и, и завѣдывалъ сборомъ пошлинъ и налоговъ въ Богли-Уоллѣ,- должность почотная и выгодная, гдѣ расторопный служака, съ нѣкоторою смѣтливостью, могъ въ короткое время нажить огромное состоян³е; ничѣмъ не возмутивъ спокойств³я своей совѣсти.

   Вы не знаете Богли-Уолла? Такъ называется мѣстечко, расположонное въ прекрасной, уединенной, болотистой, лѣсистой области, гдѣ вы можете стрѣлять бекасовъ къ своему обѣду и охотиться за тиграми, если угодно. Львовъ и тигровъ тутъ цѣлыя стада. Рамгенджъ, средоточ³е англ³йской администрац³и, охраняемой достаточнымъ количествомъ войска, отстоитъ отсюда на сорокъ миль; такъ, по крайней мѣрѣ, писалъ Джозефъ къ своему отцу, когда сдѣлали его сборщикомъ пошлинъ. Около восьми лѣтъ, мистеръ Седли прожилъ въ этой глуши совершенно одинокимъ, и только два раза въ годъ приходилось ему видѣть европейск³я лица, когда отрядъ, посланный компан³ею, пр³ѣзжалъ туда за собранными доходами для отправлен³я ихъ въ Калькутту.

   Къ счаст³ю, около этого времени, Джозефъ началъ жестоко страдать растройствомъ печени, и врачи присовѣтовали ему отправиться на родину, гдѣ заранѣе онъ расчитывалъ испробовать всѣ роды наслажден³й европейского комфорта. Въ Лондонѣ, отдѣльно отъ своей семьи, Джозефъ нанялъ для себя великолѣпную квартиру въ модной улицѣ, и жилъ какъ веселый холостякъ. Передъ отъѣздомъ въ Инд³ю, онъ былъ слишкомъ молодъ для разнообразныхъ столичныхъ удовольств³й; зато теперь, по возвращен³и, онъ погрузился въ нихъ тѣломъ и душой. Онъ разъѣзжалъ повсюду въ щегольскомъ экипажѣ, обѣдалъ въ лучшихъ гостиницахъ и клубахъ, посѣщалъ театры и не пропускалъ ни одной замѣчательной оперы.

   Возвратившись въ Инд³ю опять, онъ съ величайшимъ энтуз³азмомъ расказывалъ своимъ товарищамъ объ этомъ счастливомъ пер³одѣ своей жизни, и давалъ знать кому слѣдуетъ, что онъ и нѣкто Бруммель были первостатейными львами британской столицы.

   Но, говоря такимъ образомъ, мистеръ Джозефъ лгалъ немилосердо. Среди шума столичной жизни, былъ онъ одинокъ точно такъ же, какъ въ дремучихъ лѣсахъ Богли-Уолла. Единственнымъ его знакомцемъ былъ только докторъ, принявш³й на себя обязанность привести въ порядокъ растроенную печень инд³йского выходца. Джозефъ былъ неповоротливъ, лѣнивъ, брюзгливъ, и общество дамъ смущало его, какъ школьника, никогда не переступавшаго за порогъ класной залы. Поэтому онъ рѣдко навѣщалъ родительск³й домъ на Россель-Скверѣ, гдѣ часто собиралось множество гостей и гдѣ нескромныя шутки старика-отца кололи его раздражительное самолюб³е.

   Мистеръ Седли никогда не былъ хорошо одѣтъ, несмотря на величайш³е вседневные труды украсить свою дюжую особу и придать своей личности величественный, джентльменск³й видъ. Чорный его слуга скопилъ порядочное состоян³е отъ отбракованныхъ статей въ гардеробѣ своего барина. Его туалетный столикъ загроможденъ былъ всѣми возможными эссенц³ями и помадами, изобрѣтенными для возвышен³я природной красоты, и онъ перепробовалъ всѣ возможные корсеты и бандажи для исправлен³я своей неуклюжей тал³и. Жирный и толстый, онъ заказывалъ портному самыя узк³я платья юношеского покроя и самыхъ яркихъ, блестящихъ цвѣтовъ. Разфранчонный такимъ образомъ, какъ ворона въ павлиньихъ перьяхъ, раздушонный и перетянутый, онъ разгуливалъ одинъ по парку или по окрестностямъ Лондона, и потомъ одинъ же обѣдалъ въ какомъ-нибудь ресторанѣ. Вообще мистеръ Джозефъ былъ легкомысленъ и тщеславенъ, какъ молодая дѣвушка, и, быть-можетъ, чрезмѣрная застѣнчивость была естественнымъ плодомъ его чрезмѣрного тщеслав³я. Если миссъ Ребекка Шарпъ, при своемъ первомъ вступлен³и въ свѣтъ умѣла заинтересовать собою такого джентльмена, то, значитъ, въ ней должно видѣть дѣвицу съ умомъ не совсѣмъ обыкновеннымъ.

   Уже первый ея маневръ обнаружилъ мастерское умѣнье, взяться за дѣло. Назвавъ мистера Седли хорошенькимъ мужчиной, она знала, что Амел³я перескажетъ это матери, которая въ свою очередь намекнетъ объ этомъ мистеру Джозефу, и во всякомъ случаѣ будетъ рада, что сынъ ея удостоился такого комплимента. Скажите какой-нибудь Готтентоткѣ, что сынъ ея прекрасенъ какъ ангелъ: она повѣритъ вашему слову и растаетъ, какъ сальный огарокъ, отъ полноты душевного восторга. Материнское самолюб³е не имѣетъ никакихъ предѣловъ, и Ребекка понимала это инстинктивно. Впрочемъ, комплиментъ ея былъ произнесенъ довольно громко, и Джозефъ Седли услышалъ его собственными ушами, услышалъ - и похвала молодой дѣвушки просверлила всѣ фибры его дюжого тѣла, и хорошеньк³й мужчина затрепеталъ отъ удовольств³я. Скоро, однакожь, онъ одумался и задалъ себѣ вопросъ: "Ужь не шутитъ ли надо мной эта смазливая дѣвчонка?.. А впрочемъ, къ чему жь ей шутить?" тотчасъ же подумалъ мистеръ Седли. "Чемъ же я, въ самомъ дѣлѣ, не хорошъ? Нѣтъ, чортъ побери, немного такихъ молодцовъ, какъ Джозефъ Седли". Мы замѣтили, что мистеръ Седли тщеславенъ, какъ молодая дѣвушка. Велик³й Боже! Переверните медаль на другую сторону, и молодыя дѣвицы, разсуждая о какой-нибудь сестрицѣ изъ своей среды, будутъ имѣть полное право сказать: "Она самолюбива и тщеславна, какъ мужчина." Да, милостивыя государыни, брадатыя создан³я любятъ похвалы и комплименты всякого рода почти столько же, какъ первыя кокетки въ м³рѣ.

   Итакъ, почтенная компан³я спустилась внизъ. Джозефъ продолжалъ краснѣть и пыхтѣть; Ребекка скромничала и потупляла въ землю свои зеленые глазки. Она была вся въ бѣломъ, и наг³я ея плечи лоснились какъ алебастръ, изящное олицетворен³е невинности и простоты, облечонной въ дѣвственную форму.

   - Надобно будетъ пораспросить его объ Инд³и, думала Ребекка; другихъ идей нельзя предполагать въ этой пустой головѣ.

   Мы уже слышали, что мистриссъ Седли приготовила пилавъ для своего сынка и такъ называемое curry, самое нац³ональное инд³йское блюдо, приправленное горячими снадобьями разныхъ сортовъ. Сѣли за столъ и curry явилось на огромномъ блюдѣ передъ самымъ носомъ мистера Седли.

   - Что это такое? спросила Ребекка наивнымъ тономъ, бросая умильный взглядъ на мистера Джозефа.

   - Превосходно, сказалъ красный набобъ, пережовывая съ величайшимъ трудомъ лакомый кусокъ. Можно подумать, матушка, что вы держите при себѣ инд³йскую кухарку. Превосходно.

   - Ахъ, позвольте попробовать: мнѣ хочется знать вкусъ инд³йскихъ блюдъ, сказала миссъ Ребекка. Мнѣ кажется, что все должно быть хорошо въ этой поэтической странѣ.

   - Удѣли частичку этого лакомства для миссъ Шарпъ, проговорила, улыбаясь, мистриссъ Седли.

   Ребекка въ самомъ дѣлѣ не знала, что такое curry.

   - Ну; какъ вамъ нравится инд³йск³й вкусъ? спросилъ мистеръ Седли.

   - Прекрасно! проговорила сквозь слезы Ребекка, начинавшая испытывать отчаянную муку отъ наперченного куска.

   - Прибавьте сюда немножко чили, и вы увидите: кушанье что въ ротъ, то спасибо, сказалъ Джозефъ, заинтересованный этимъ нац³ональнымъ предметомъ.

   - Чили! Ахъ, дайте, это должно быть превосходно, проговорила Ребекка, задыхаясь.

   Ее соблазнилъ цвѣтъ стручковаго перца, который, думала она, служитъ, вѣроятно, противодѣйств³емъ жгучему свойству инд³йского блюда; но вышло на повѣрку, что вкусъ чили былъ совершенно невыносимымъ для европейской натуры. Кровь запылала въ жилахъ молодой дѣвушки, и ложка выпала изъ ея рукъ.

   - Воды, воды, ради Бога, воды! закричала миссъ Ребекка.

   Старикъ Седли разразился громкимъ смѣхомъ и, очевидно, любовался страдан³ями своей гостьи. Какъ человѣкъ, проводивш³й большую часть времени на биржѣ, онъ любилъ шутки всякого рода, и теперь веселился на-славу.

   - Самбо, подай воды миссъ Шарпъ, сказалъ онъ, продолжая заливаться отчаяннымъ смѣхомъ.

   Отеческ³й хохотъ заразилъ и сына, который тоже, съ своей стороны, видѣлъ въ этомъ обстоятельствѣ превосходную шутку. Дамы, напротивъ, улыбались очень скромно, расчитывая весьма основательно, что бѣдная Ребекка страдаетъ не на шутку. Впрочемъ, стаканъ воды съ успѣхомъ залилъ огонь, пожиравш³й ея внутренность, и молодая дѣвушка, оправившись отъ непр³ятного волнен³я, проговорила съ добродушнымъ и комическимъ видомъ:

   - Благодарю васъ, господа, теперь по крайней мѣрѣ инд³йск³я блюда для меня не новость. Сама виновата: мнѣ бы слѣдовало вспомнить про сливочные торты инд³йской принцессы, о которыхъ говорится въ арабскихъ сказкахъ. Кстати; мистеръ Седли, кладутъ ли у васъ въ Инд³и стручковый перецъ въ сливочные торты?

   Старикъ Седли принялся хохотать опять, и подумалъ, что Ребекка дѣвушка не робкаго десятка. Джозефъ отвѣчалъ простодушно:

   - Сливочные торты, сударыня? Такихъ диковинокъ въ Инд³и не водится. Бенгальск³я сливки сущая дрянь. Мы обыкновенно употребляемъ козье молоко, и это, скажу я вамъ, славнецкая штука!

   - Не вѣрьте, миссъ Шарпъ, скоро вы убѣдитесь, что вся ихъ Инд³я не стоитъ вашей улыбки, остроумно замѣтилъ старикъ Седли, вставая изъ-за стола.

   Какъ-скоро дамы удалились изъ столовой, старикъ, сдѣлавъ выразительный жестъ, замѣтилъ своему сыну:

   - Берегись, Джой, эта дѣвчонка какъ-разъ запутаетъ тебя.

   - Вотъ вздоръ! Видалъ я и не так³е виды, сказалъ Джой съ самодовольнымъ видомъ. Была одна дѣвушка въ Думдумѣ, лакомый кусочекъ, нечего сказать; дочь Кутлера; я говорилъ вамъ о немъ передъ обѣдомъ; онъ еще женатъ на вдовѣ, и служитъ докторомъ въ артиллер³йскомъ полку, славный малый, и дочка его ухаживала за мной два года сряду; да что тутъ толковать? Муллигетони, тоже чудесный молодой человѣкъ, и гораздъ, что называется на всѣ руки; онъ судья въ буджебуджской ратушѣ, и скоро, я полагаю, будетъ засѣдать въ совѣтѣ; чудесный человѣкъ. Такъ вотъ, сударь мой, бацъ-бацъ любовное ядро, а Квинтинъ и говоритъ, - вы еще не знаете Квинтина? Заб³яка, сударь мой, и молодецъ съ головы до пятокъ. "Седли, говоритъ онъ, то-есть, Квинтинъ, сударь мой, "держу, говоритъ, сто противъ одного, что Софья Кутлеръ подцѣпитъ тебя или Муллигетони; не успѣешь; говоритъ, мигнуть, а дѣло въ шляпѣ". Пустяки, говорю, куда ей! А портвейнъ, смѣю сказать, превосходный. Изъ какого погреба, сударь мой?...

   Легк³й храпъ былъ единственнымъ отвѣтомъ; почтенный негоц³антъ успокоился въ.сладкомъ снѣ, и конецъ джозефовой истор³и скрылся подъ спудомъ на этотъ день. Джозефъ Седли, должно замѣтить, былъ чрезвычайно разговорчивъ въ обществѣ мужчинъ, и эту самую истор³ю онъ расказывалъ больше двадцати разъ своему доктору, мистеру Голлопу, когда тотъ приходилъ освѣдомляться насчетъ его печени.

   Принужденный, по предписан³ю врача, соблюдать строгую д³эту, Джозефъ Седли удовольствовался на этотъ разъ только полубутылкою портвейна, за исключен³емъ двухъ стакановъ ост-индской мадеры, выпитой въ продолжен³е обѣда. Для освѣжен³я желудка, онъ скушалъ также тарелку малины съ сахаромъ и сливками, и дюжину кондитерскихъ пирожковъ, лежавшихъ передъ нимъ. Кончивъ этотъ десертъ, молодой человѣкъ погрузился въ глубокую думу насчетъ молодой дѣвушки, побѣжавшей наверхъ съ его матерью и сестрой.

   - Веселая креатурка, нечего сказать, думалъ Джозефъ Седли, и умна; и мила, и остроумна. Какъ она смотрѣла, когда я поднялъ за столомъ ея платокъ! А она, какъ нарочно, роняла его два раза. Кто это поетъ въ гостиной? Уфъ! заливается какъ канарейка. Пойду, посмотрю.

   Но вдругъ скромность и застѣнчивость обуяли его съ неимовѣрною силой. Онъ призадумался, и сталъ среди комнаты въ нерѣшительной позѣ. Отецъ его храпѣлъ, шляпа лежала въ залѣ на столѣ; одноколка стояла у подъѣзда: велик³й соблазнъ!

   - Нѣтъ, ужь поѣду лучше въ балетъ, сказалъ Джозефъ Седли, и на цыпочкахъ выюркнулъ изъ комнаты, не потревоживъ своего почтенного родителя.

   - Джозефъ уѣхалъ, маменька! вскричала Амел³я, смотрѣвшая на улицу изъ окна гостиной, между-тѣмъ какъ Ребекка сидѣла за фортеп³ано.

   - Это вы спугнули его, миссъ Шарпъ, сказала мистриссъ Седли. Бѣдный Джой, долго ли онъ будетъ такъ робокъ?

  

  

   Паническ³й страхъ бѣдного Джоя продолжался два или три дня, и въ этотъ промежутокъ онъ не навѣщалъ родительского дома. Ребекка ни раза этимъ временемъ не заикнулась о мистерѣ Джозефѣ. Зато она была преисполнена почтительной благодарности къ мистриссъ Седли, и восхищалась съ дѣтскою наивностью всѣми чудесами, как³я ей показывали. Она дивилась всякой бездѣлицѣ въ модныхъ магазинахъ, и утопала въ океанѣ наслажден³й, когда сидѣла въ театральной ложѣ съ своей подругой, глядя на великолѣпный спектакль.

   Однажды у Амел³и разболѣлась голова, и она не могла выѣхать на вечеръ, куда приглашены были обѣ молодыя дѣвицы. Ребекка ни за что не рѣшалась оставить свою подругу.

   - Какъ, мой ангелъ, оставить тебя въ этомъ положен³и! восклицала она изъ глубины души. Никогда, никогда! Не ты ли въ первый разъ показала бѣдной сиротѣ, что такое счастье и любовь въ ея жизни?

   При этомъ глаза ея, орошонные слезами, устремились къ небу, и мистриссъ Седли благодарила судьбу, что дочь ея отыскала подругу съ такимъ благороднымъ сердцемъ.

   Старикъ Седли до страсти любилъ шутки всякого рода, и воображалъ себя первѣйшимъ острякомъ въ своемъ кругу; миссъ Шарпъ наивно улыбалась при каждомъ его словѣ, и этимъ невиннымъ средствомъ умѣла въ короткое время привлечь къ себѣ благосклонность старика. Но не одни представители дома полюбили молодую и прекрасную гостью. Ребекка оказывала глубочайшее сочувств³е къ мистриссъ Бленкиншопъ, домовой ключницѣ, и при каждомъ случаѣ удивлялась необыкновенному ея искусству приготовлять малиновое варенье. Обращаясь къ чорному слугѣ, она величала его не иначе какъ "сэръ" или "мистеръ Самбо", и нужно было видѣть; съ какою ловкостью извинялась она передъ горничной, когда по звонку колокольчика та приходила въ ея комнату. Словомъ, миссъ Шарпъ угодила всѣмъ, и всѣ были безъ ума отъ миссъ Шарпъ.

   Однажды, пересматривая рисунки, привезенные Амел³ей изъ панс³она. Ребекка вдругъ залилась горькими слезами, и поспѣшно оставила комнату. Это было въ тотъ день, когда Джозефъ Седли подкатилъ опять на своей одноколкѣ къ родительскому дому. Амел³я побѣжала за своей подругой, и черезъ минуту воротилась въ большомъ волнен³и, узнавъ причину ея внезапной грусти.

   - Отецъ ея, вы знаете, маменька, былъ у насъ въ Чизвиккѣ рисовальнымъ учителемъ, и при взглядѣ на мои рисунки, она живо припомнила, какъ онъ поправлялъ ихъ. Печальныя воспоминан³я для бѣдной сироты!

   - Какая чувствительность! какое нѣжное сердце! воскликнула мистриссъ Седли.

   - Не мѣшало бы ей пробыть у насъ еще недѣльку, сказала Амел³я.

   - Она демонски похожа на миссъ Кутлеръ, которую я знавалъ въ Думдумѣ, только гораздо лучше ея; надобно сознаться, замѣтилъ Джозефъ Седли, бывш³й свидѣтелемъ всей этой сцены. Софья Кутлеръ теперь вышла замужъ за лекаря артиллер³йскаго полка, а то; бывало, мы того... Знаете ли; маменька? Однажды пр³ятель мои Квинтинъ вздумалъ держать пари...

   - Мы знаемъ эту истор³ю, Джозефъ, сказала Амел³я улыбаясь. Пересказывать нѣтъ надобности, а ты лучше упроси маменьку написать письмо къ какому-то сэру Кроли, чтобъ онъ не торопился брать отъ насъ Ребекку.

   - Что это за Кроли? Сынъ его не служилъ ли у насъ въ Инд³и въ драгунскомъ полку? Въ такомъ случаѣ, я съ нимъ знакомъ.

   - И прекрасно, стало-быть, ты можешь написать самъ... но вотъ и Ребекка; как³е у нея заплаканные глаза!

   - Мнѣ теперь лучше, покорно васъ благодарю, сказала молодая дѣвушка, почтительно цалуя протянутую руку мистриссъ Седли. Какъ вы всѣ добры ко мнѣ! Да, всѣ, прибавила она съ невинной улыбкой, кромѣ васъ, однакожь, мистеръ Джозефъ.

   - Кромѣ меня! воскликнулъ Джозефъ въ величайшемъ испугѣ. Велик³й Боже! какъ это, кромѣ меня, миссъ Шарпъ?

   - Точно такъ. Не жестоко ли было съ вашей стороны запотчивать меня этимъ ужаснымъ блюдомъ? Да, мистеръ Джозефъ, вы ко мнѣ совсѣмъ не такъ добры, какъ ваша сестрица.

   - Не мудрено: братъ еще не знаетъ тебя, какъ я, возразила Амел³я.

   - Онъ узнаетъ васъ и полюбитъ больше всѣхъ насъ; за это ручаюсь, сказала мистриссъ Седли.

   - А пилавъ былъ превосходный, совершенно въ инд³йскомъ вкусѣ, сказалъ Джой серьёзнымъ тономъ. Недоставало развѣ лимонной кислоты немножко; но это можетъ различить только знатокъ.

   - Какъ понравились тебѣ чили?

   - Демонски-хороши. Охъ, какъ же вы заплакали, миссъ Шарпъ! воскликнулъ Джой, припоминая смѣшную сторону этого обстоятельства, и разражаясь внезапно громкимъ хохотомъ, который, однакожь, кончился мгновенно, безъ дальнѣйшихъ послѣдств³й.

   - Впередъ, надѣюсь, вы меня не проведете, мистеръ Джозефъ, сказала Ребекка, когда они спускались по лѣстницѣ въ столовую; я не воображала, что мужчины такъ любятъ дурачить бѣдныхъ дѣвушекъ.

   - Миссъ Ребекка, клянусь, я не думалъ нанести вамъ ни малѣйшаго оскорблен³я!

   - Вѣрю и безъ клятвы, что вы благороднѣйш³й человѣкъ, мистеръ Джозефъ.

   И она слегка пожала его руку своею маленькой ручкой; но тутъ же оробѣла и, отпрянувъ назадъ, взглянула сперва на его лицо, и потомъ на узоры на коврахъ. Сердце молодого человѣка забило сильную тревогу.

   Это былъ уже значительный шагъ впередъ и, я знаю, нѣкоторыя леди готовы будутъ осудить мою нескромную героиню; но прошу припомнить еще разъ, что бѣдная Ребекка должна была собственными средствами устроивать свою судьбу. Если нѣтъ у васъ слуги, вы поневолѣ сами метете свою комнату и чистите платье собственными руками; если у молодой красавицы нѣтъ маменьки, она поневолѣ изворачивается собственными средствами, заискивая на всякой случай благосклонное вниман³е молодыхъ людей. И какъ это хорошо; что женщинамъ не суждено въ этомъ м³рѣ гораздо чаще обнаруживать надъ нами свою непосредственную власть! При другомъ порядкѣ дѣлъ; мы были бы рѣшительно беззащитны передъ ними. Пусть женщина сама обнаружитъ свою склонность и, я убѣжденъ, мужчина падетъ къ ея ногамъ, хотя бы она была безобразна и стара. И это я утверждаю какъ положительную истину, возведенную на степень акс³омы въ моихъ глазахъ. Итакъ поблагодаримъ судьбу за существующ³й порядокъ; невѣсты наши то же что дик³е звѣрки въ дремучемъ лѣсу. Онѣ сами не сознаютъ своей силы. Не будь на свѣтѣ тетушекъ и маменекъ, мы бы погибли невозвратно.

   - Чортъ меня побери! думалъ Джозефъ, переступая за порогъ столовой, начинается опять со мной та же истор³я, что въ Думдумѣ, когда я волочился за миссъ Кутлеръ. Неужели и теперь голова моя пойдетъ кругомъ!

   За столомъ миссъ Ребекка Шарпъ шутила чрезвычайно нѣжно, и дѣлала весьма утонченные намеки на геройскую осанку инд³йского набоба. Что тутъ удивительного? Теперь она была почти какъ своя въ гостепр³имной семьѣ, и молодыя дѣвушки любили другъ друга какъ родныя сестры. Это всегда бываетъ, когда двѣ незамужн³я особы сходятся вмѣстѣ въ одномъ домѣ на десять дней.

   Амел³я, повидимому, совершенно вошла въ планы своей подруги, и старалась усердно запутать инд³йского набоба. Теперь весьма кстати пришло ей въ голову давнишнее обѣщан³е любезного братца.

   - Помнишь ли, Джозефъ? сказала она, ты когда-то обѣщалъ взять меня съ собой въ воксалъ.

   - Очень помню, отвѣчалъ набобъ, это было въ прошлую пасху, корда ты пр³ѣзжала изъ панс³она.

   - Стало-быть, теперь ты можешь сдержать свое слово: мы поѣдемъ съ Ребеккой.

   - Ахъ, какъ это будетъ хорошо! воскликнула Pебекка съ дѣтской наивностью, хлопая своими маленькими ручками.

   Но тутъ она опомнилась и, укротивъ свой восторгъ, потупила глаза въ землю.

   - Сегодня я не могу, сказалъ Джозефъ.

   - Ну, такъ завтра, это будетъ все-равно, возразила сестра.

   - Завтра мы не обѣдаемъ дома, замѣтила мистриссъ Седли.

   - Неужели ты думаешь, мой другъ, что я на старости лѣтъ потащусь въ воксалъ? сказалъ старикъ Седли, я бы совѣтовалъ и тебѣ не думать о такихъ пустякахъ.

   - Какъ же отпустить дѣтей однихъ? возразила скромная супруга.

   - Они будутъ не одни: Джозефъ не маленьк³й оселъ!

   При этомъ остроумномъ замѣчан³и, даже мистеръ Самбо за буфетомъ разразился неистовымъ смѣхомъ. Самолюб³е набоба страдало невыносимо.

   - Что съ тобой, Джой? Растегни корсетъ, любезный, продолжалъ неумолимый старикъ, спрысните его водой, миссъ Шарпъ, не то онъ упадетъ въ обморокъ. Или, всего лучше, отнесите его наверхъ, миссъ Шарпъ. Бѣдный ребенокъ! Отнесите его, онъ вѣдь легокъ какъ перо.

 &nbs