Теккерей Уильям Мейкпис - Базар житейской суеты. Часть первая

p;   - Батюшка! Что вы подъ этимъ разумѣете? проревѣлъ мистеръ Джозефъ.

   - Самбо, приведи слоновъ для мистера Джозефа, не то его самъ чортъ не своротитъ съ мѣста!

   Видя однакожь, что молодой человѣкъ готовъ расплакаться отъ внутренней пытки, старый шутникъ пр³остановилъ свой смѣхъ и, протягивая руку сыну сказалъ:

   - Ну, помиримся, любезный, на биржѣ все обстоитъ благополучно, и слоновъ я не стану требовать для тебя. Самбо, принеси намъ бутылку шампанского. Такого вина, мой другъ, тебѣ не продадутъ въ Калькуттѣ ни за мильйонъ.

   Пять бокаловъ шампанского возстановили совершеннѣйшимъ образомъ спокойств³е въ душѣ мистера Джозефа; онъ повеселѣлъ, развернулся и повторилъ свое торжественное обѣщан³е отправиться съ дѣвицами въ воксалъ.

   - Надобно, однакожь, пр³искать еще кавалера, сказалъ старикъ, обращаясь къ своей супругѣ; Джой, безъ сомнѣн³я, забудетъ сестру, и она пропадетъ въ толпѣ. Миссъ Шарпъ, конечно, завладѣетъ имъ одна на весь вечеръ. Написать записку къ Джорджу Осборну.

   При этомъ имени, я не знаю почему, мистриссъ Седли взглянула на своего супруга и засмѣялась. Глаза мистера Седли заморгали неописанно лукавымъ образомъ, и онъ взглянулъ на миссъ Амел³ю. Амел³я опустила голову и раскраснѣлась, какъ-только умѣютъ краснѣть семнадцатилѣтн³я дѣвицы, но Ребекка Шарпъ сохраняла совершеннѣйшее присутств³е духа: она краснѣла только одинъ разъ въ жизни, когда дѣвочкой семи лѣтъ ей удалось унести изъ буфета кусокъ пирога.

   - Пусть лучше Амел³я напишетъ сама, сказалъ отецъ, и Джорджъ Осборнъ явится передъ ней, какъ листъ передъ травой. Кстати, онъ полюбуется на ея почеркъ, и увидитъ, что мы не напрасно прожили шесть лѣтъ у старухи Пинкертонъ. А помнишь ли, Эмми, когда ты въ первый разъ нацарапала ему записку съ граматическими ошибками?

   - О, это было давно, папенька! сказала Амел³я.

   - А мнѣ кажется не дальше какъ вчера, сказала мистриссъ Седли своему супругу; ахъ, Боже мой; какъ скоро летитъ время, Джонъ, и какъ скоро мы старѣемся, мой другъ!

   Въ этотъ вечеръ, въ малиновой комнатѣ второго этажа, гдѣ стояла постель на высокихъ столбахъ, завѣшенная со всѣхъ сторонъ розовымъ ситцомъ съ инд³йскими узорами, мистриссъ Седли, въ частной ауд³енц³и, сообщила своему супругу нѣсколько замѣчан³й относительно его жестокого обращен³я съ сыномъ.

   - Право, мой другъ, вѣдь это безчеловѣчно съ твоей стороны, сказала мистриссъ Седли, что за удовольств³е находишь ты мучить молодого человѣка?

   - Послушай, моя милая, возразилъ супругъ въ защиту своего поведен³я, Джой мелоченъ до крайности, и тщеславенъ гораздо болѣе, чѣмъ ты была тщеславна въ свое время, а это слишкомъ много! Ну, это совсѣмъ другая статья; тебѣ простительно было лѣтъ за тридцать назадъ, въ тысяча-семьсотъ-восьмидесятомъ, напримѣръ, ты имѣла нѣкоторое право. Я и не спорилъ, потому-что это была въ порядкѣ вещей; но я терпѣть не могу этой суетности, этого приторного жеманства, которое на-бѣду замѣчаю въ своемъ сынѣ. Это, вѣдь, изъ рукъ вонъ, мой другъ: дѣтина только и думаетъ о себѣ, воображая, что онъ первый красавецъ въ м³рѣ. Мы еще наживемъ съ нимъ бездну хлопотъ; помяни мое слово. Вотъ теперь волочится за нимъ подруга Эмми, прехитрая дѣвчонка; сколько я вижу; не она, такъ другая, а ужь онъ непремѣнно попадетъ въ просакъ. Этому человѣку суждено быть жертвой какой-нибудь кокетки: это для меня ясно какъ день. Еще надобно благодарить судьбу, что до сихъ поръ онъ не вывезъ къ намъ изъ Инд³и какую-нибудь чорную невѣстку; но будь увѣрена, мой другъ, его непремѣнно подцѣпитъ первая кокетка, которой вздумается обратить на него свое вниман³е.

   - Въ такомъ случаѣ, завтра же мы отправимъ на мѣсто эту дѣвушку, сказала мистриссъ Седли взволнованнымъ тономъ. Было ясно, что опасен³я супруга казались ей довольно основательными.

   - Зачѣмъ же, мой другъ? Не она, такъ другая, это совершенно все-равно. У Ребекки, по крайней мѣрѣ, бѣлое лицо, и этимъ надобно дорожить. По мнѣ, впрочемъ, все-равно, на комъ бы онъ не женился. Пусть хлопочетъ о себѣ самъ.

   Голоса супруговъ постепенно смолкли, и смѣнились весьма не гармоническимъ храпомъ. Былъ часъ за полночь, какъ возвѣстилъ объ этомъ уличный ночной сторожъ; домъ негоц³анта Джона Седли на Россель-Скверѣ погрузился въ глубок³й сонъ.

   Утро вечера мудренѣе, и поутру добрая мистриссъ Седли совершенно выбросила изъ своей головы грозныя мысли въ отношен³и къ миссъ Шарпъ. Материнская ревность, очень естественная и даже похвальная въ извѣстныхъ случаяхъ, уступила на этотъ разъ свое мѣсто тихой и нѣжной привязанности, которую невольно внушила къ себѣ почтительная дѣвушка; одаренная такими блистательными талантами. Немедленно отправили просьбу къ сэру Питту Кроли, и въ тотъ же день получили вожделѣнную отсрочку для миссъ Ребекки Шарпъ.

   Все, казалось, содѣйствовало къ благополуч³ю молодой дѣвушки, и самыя стих³и природы, повидимому, работали съ нею за одно, хотя Ребекка думала сперва, что онѣ вооружаются противъ нея. Громъ и молн³я какъ нарочно разразились въ тотъ самый вечеръ, когда молодые люди должны были отправиться въ воксалъ. Стариковъ не было дома: они обѣдали въ этотъ день у богатого негоц³анта въ Гайбери-Борнѣ. Moлодые люди, отложивъ поѣздку въ воксалъ, остались дома, и съ ними былъ теперь мистеръ Джорджъ Осборнъ, явивш³йся по приглашен³ю на Россель-Скверъ. Мистеръ Осборнъ, казалось, радъ былъ счастливому обороту дѣла, избавившему его отъ необходимости любезничать въ душномъ воксалѣ. Онъ и Джозефъ Седли, засѣдая послѣ обѣда въ столовой, tête-à-tête, выпили значительную порц³ю портвейна, при чемъ веселый Джой расказалъ множество забавныхъ анекдотовъ изъ инд³йской жизни, потому-что, какъ мы замѣтили, былъ онъ чрезвычайно разговорчивъ въ обществѣ мужчинъ. Затѣмъ, миссъ Амел³я Седли хозяйничала въ гостиной; всѣ были веселы и довольны, и всѣ единогласно объявили, что громъ и молн³я оказали имъ на этотъ разъ чрезвычайно важную услугу.

   Джорджъ Осборнъ, крестникъ старика Седли, былъ почти членомъ семейства въ его домѣ. Въ своемъ дѣтствѣ онъ и жилъ на Россель-Скверѣ. Младенцомъ шести недѣль, онъ получилъ въ подарокъ отъ Джона Седли серебряную чашку, и потомъ еще черезъ шесть недѣль Джонъ Седли подарилъ ему коралловую погремушку съ бубенчиками и золотыми колокольчиками. Въ первые лѣта юности, маленьк³й Джорджъ пр³ѣзжалъ на святки и каникулы гостить къ своему крестному отцу, и онъ очень хорошо помнилъ, какъ въ этотъ пер³одъ времени, однажды, при возвращен³и въ школу, Джозефъ Седли отколотилъ его за какую-то проказу: ему было тогда десять лѣтъ, и Джозефъ казался передъ нимъ огромнымъ дѣтиной. Словомъ, Джорджъ Осборнъ былъ домашнимъ человѣкомъ въ этомъ почтенномъ семействѣ въ Россель-Скверѣ.

   - Помнишь ли, Седли, сказалъ мистеръ Осборнъ, какъ ты окрысился на меня однажды, когда я отрѣзалъ кисточки отъ твоихъ гессенскихъ сапоговъ? И, Боже мой, какъ плакала тогда малютка Амел³я, упрашивая на колѣняхъ своего буяна-братца пощадить маленького Джорджа.

   Джой совершенно помнилъ это характеристическое обстоятельство; но притворился, будто совсѣмъ забылъ.

   - А помнишь ли, какъ передъ отъѣздомъ въ Инд³ю, ты пр³ѣзжалъ проститься къ моему отцу? Ты еще далъ мнѣ полгинеи и, въ добавокъ, шлепнулъ меня по головѣ. Мнѣ казалось, что ты ростомъ по крайней мѣрѣ въ двѣ сажени и, можешь представить, какъ я удивился, когда по возвращен³и изъ Инд³и ты оказался отнюдь не выше меня.

   - Если мистеръ Седли давалъ вамъ деньги, это показываетъ, что у него было чувствительное сердце, замѣтила Ребекка, дѣлая умильные глазки.

   - Конечно, и это видно изъ того, между-прочимъ, что онъ отколотилъ меня за гессенск³е сапоги, сказалъ мистеръ Осборнъ. Дѣти никогда не забываютъ ни подарковъ, ни колотушекъ.

   - Мнѣ ужасно правятся гессенск³е сапоги, сказала Ребекка.

   Джой Седли особенно дорожилъ этой статьею въ своемъ щегольскомъ костюмѣ, и комплиментъ молодой дѣвушки пришолся какъ нельзя больше по его вкусу. Онъ величественно протянулъ свои ноги изъ-подъ креселъ.

   - Миссъ Шарпъ! воскликнулъ Джорджъ Осборнъ, вы, какъ превосходная артистка, обязаны создать великую историческую картину изъ этой сцены сапоговъ, и вотъ вамъ программа: Джозефъ Седли стоитъ у крыльца, бросая невыразимо-грустный взглядъ на изуродованныя кисти; одна его рука въ воздухѣ, а другою онъ вцѣпился въ воротникъ моей дѣтской рубашки; передъ нами на колѣняхъ маленькая Амел³я съ распущенными волосами и поднятыми къ небу руками. Вся картина должна имѣть аллегорическ³й смыслъ, который предоставляется вашей изобрѣтательности.

   - Картина будетъ написана, но не теперь, сказала Ребекка. Я примусь за работу, когда меня не будетъ больше въ этомъ домѣ.

   Ея голосъ понизился, глаза потускнѣли, и каждый долженъ былъ увидѣть, какъ груститъ бѣдная дѣвушка при мысли о скорой разлукѣ.

   - Останься съ нами подольше, Ребекка, сдѣлай милость, сказала Амел³я.

   - Къ чему? Зачѣмъ? отвѣчала миссъ Шарпъ невыразимо-грустнымъ тономъ. Какой-нибудь мѣсяцъ, и тоска... мнѣ будетъ очень не пр³ятно васъ оставить.

   И она отворотила свою головку. Амел³я заплакала, и старалась сквозь слезы утѣшить свою печальную подругу; мы уже говорили, что неумѣстное пролит³е слезъ было единственнымъ недостаткомъ этого слабого создан³я. Джорджъ Осборнъ смотрѣлъ на молодыхъ дѣвушекъ съ трогательнымъ любопытствомъ; Джозефъ Седли, понуривъ голову, безмолвно любовался на свои гессенск³е сапоги.

   - Сыграйте намъ что-нибудь, миссъ Седли... Амел³я, сказалъ мистеръ Осборнъ, почувствовавш³й въ эту минуту непреодолимое желан³е поцаловать молодую дѣвушку, и прижать ее къ своему сердцу.

   Амел³я тоже взглянула на молодого человѣка съ необыкновенной нѣжностью; но вы жестоко ошибетесь, если подумаете, что юноша и дѣва только с³ю минуту влюбились другъ въ друга. Говоря откровенно, они были предназначены къ этой любви съ самыхъ нѣжныхъ лѣтъ, и родители уже давно, въ семейномъ совѣтѣ, провозгласили ихъ женихомъ и невѣстой. Этотъ фактъ былъ извѣстенъ молодымъ людямъ. Теперь они удалились въ другую комнату, гдѣ стояло фортепьяно, и, такъ-какъ было довольно темно, Амел³я, съ дѣтскою невинностью, взяла руку мистера Осборна въ свою маленькую ручку, и они дружелюбно усѣлись на одномъ изъ мягкихъ оттомановъ. Мистеръ Джозефъ и Ребекка остались одни, съ глаза-на-глазъ? въ гостиной за столомъ, гдѣ миссъ Шарпъ, отъ нечего-дѣлать, принялась вышивать зеленый, шолковый кошелекъ.

   - Кажется, нѣтъ никакой надобности распрашивать о фамильныхъ секретахъ, сказала миссъ Ребекка, молодые люди высказались сами.

   - Да, у нихъ ужь давно идетъ дѣло на ладъ, отвѣчалъ Джозефъ, эта матер³я конченная. Впрочемъ, что жь такое? Осборнъ чудесный малый.

   - Сестрица ваша тоже прелестная, предостойная дѣвушка, сказала Ребекка. Счастливъ тотъ мужчина, который удостоился ея любви!

   И съ этими словами, миссъ Ребекка Шарпъ испустила глубок³й вздохъ.

   Когда двѣ молодыя особы разного пола сходятся вмѣстѣ, и начинаютъ, какъ теперь, разсуждать о предметахъ деликатного свойства, искренность и довѣренность между ними установляются безъ малѣйшихъ затруднен³й. Мы, впрочемъ, не считаемъ нужнымъ представлять подробный отчотъ о бесѣдѣ между мистеромъ Седли и молодой дѣвушкой, вязавшей кошелекъ; бесѣда, какъ можно судить но ея началу, не отличалась особеннымъ остроум³емъ или краснорѣч³емъ. Да и часто ли вы встрѣчаете остроумный разговоръ въ дружескихъ кружкахъ? Только въ романахъ и драматическихъ произведен³яхъ предоставляется дѣйствующимъ лицамъ изливать на своихъ читателей потоки великолѣпныхъ остротъ; но мы пишемъ не романъ... Такъ-какъ въ сосѣдней комнатѣ занимались музыкой, то Ребекка и Джозефъ, для соблюден³я прилич³й, разговаривали втихомолку, хотя, быть-можетъ, эта деликатность съ ихъ стороны была въ настоящемъ случаѣ совершенно неумѣстною.

   Почти первый разъ въ жизни мистеръ Джозефъ Седли былъ наединѣ съ молодой дѣвушкой. Къ удивлен³ю своему, онъ не чувствовалъ ни малѣйшей робости, и языкъ его постепепно расшевелился. Миссъ Ребекка предложила ему нѣсколько вопросовъ насчотъ Инд³и, и это подало ему поводъ расказать множество интересныхъ анекдотовъ, какъ относительно этой страны, такъ и о собственной особѣ. Онъ описывалъ вечера и балы въ губернаторскомъ домѣ и замысловатыя средства, которыми поддерживался холодъ въ этой знойной странѣ; рисовалъ остроумныя каррикатуры шотландскихъ офицеровъ въ инд³йской службѣ и, наконецъ, краснорѣчиво изобразилъ страшную охоту за тигромъ, гдѣ онъ самъ лично подвергался большой опасности. Ребекка приходили въ восторгъ отъ губернаторскихъ баловъ, смѣялась отъ всего сердца надъ шотландскими офицерами, и пришлавъ неописанный ужасъ, когда рѣчь зашла о тигровой охотѣ.

   - Ради вашей матушки, мистеръ Седли, сказала она, съ трудомъ переводя духъ отъ крайняго испуга, ради всѣхъ вашихъ друзей, дайте мнѣ слово, что вы никогда впередъ не будете отправляться въ эти страшныя экспедиц³и.

   - Что съ вами? Что съ вами, миссъ Шарпъ? сказалъ инд³йск³й набобъ, гордо поправляя накрахмаленный воротникъ своей рубашки, чѣмъ больше опасности, тѣмъ больше славы, и так³я охоты, скажу я вамъ, содѣйствуютъ, нѣкоторымъ образомъ, къ возвышен³ю духа.

   Мистеръ Седли, сказать правду, всего одинъ только разъ участвовалъ въ тигровой охотѣ, да и то чуть не умеръ отъ страха еще прежде, чѣмъ увидѣлъ лютого звѣря. Но расказывая теперь объ этомъ трагическомъ событ³и онъ становился смѣлѣе и, наконецъ, расхрабрился до такой степени, что осмѣлился даже спросить:

   - Для кого это, миссъ Шарпъ, вяжете вы этотъ шолковый кошелекъ?

   - Для того, кто имѣетъ нужду въ кошелькѣ, отвѣчала Ребекка, подаривъ своего собесѣдника очаровательнѣйшей улыбкой.

   Мистеръ Седли, отъ полноты восторга; не чувствовалъ земли подъ собою, и уже собирался произнести торжественную рѣчь, которая начиналась такимъ образомъ: "О, миссъ Шарпъ! какъ"... но въ эту минуту въ другой комнатѣ только-что кончилась какая-то ар³я, мистеръ Седли ясно разслышалъ свой собственный голосъ; покраснѣлъ до ушей, и остановился.

   - Слыхали ли вы когда что-нибудь похожее на краснорѣч³е вашего братца? шепнулъ мистеръ Осборнъ Амел³и. Подруга ваша творитъ, просто, чудеса,

   - Тѣмъ лучше, я очень рада, сказала миссъ Амел³я.

   Дѣло въ томъ, что эта молодая дѣвица, какъ и всѣ дочери общей нашей праматери, была порядочной свахой въ душѣ, и теперь приходила въ восторгъ при мысли, что братецъ ея доѣдетъ въ Инд³ю съ женой. Ктому же, въ этотъ послѣдн³й промежутокъ времени, она почувствовала необыкновенную привязанность къ Ребеккѣ, и открыла въ ней мильйонъ такихъ совершенствъ, которыя прежде совершенно ускользали отъ ея вниман³я на Чизвиккскомъ проспектѣ. Замѣчеео давно, и мы подтверждаемъ торжественно, что привязанность молодыхъ дѣвушекъ растетъ не по днямъ, а по часамъ. Доказано также нѣмецкими философами, къ которымъ мы питаемъ глубочайшее уважен³е, что эта женская "Selmsucht nach der Liebe" иногда испаряется послѣ свадьбы; но мы съ своей стороны отнюдь не намѣрены обвинять за это женск³й полъ. Чего хотите вы, если идеалъ нѣжной страсти немедленно превращается въ какого-нибудь пузанчика съ краснымъ носомъ, и если... но объ этомъ рѣчь впереди.

   Миссъ Амел³я между-тѣмъ истощила весь запасъ музыкальныхъ ар³й, и теперь было очень кстати попросить Ребекку занять ея мѣсто за роялемъ.

   - Вы никогда не стали бы меня слушать, если бы напередъ слышали Ребекку, сказала Амел³я мистеру Осборну.

   - Я готовъ отдать полную справедливость миссъ Шарпъ, сказалъ Осборнъ, но увѣряю напередъ, что въ моихъ глазахъ, миссъ Амел³я Седли первая пѣвица въ м³рѣ.

   - Сейчасъ вы перемѣните ваше мнѣн³е, сказала Амел³я, когда Ребекка подошла къ фортепьяно.

   Мистеръ Джозефъ Седли былъ теперь столько учтивъ, что самъ зажогъ свѣчи, и поставилъ ихъ на фортепьяно. Осборнъ сдѣлалъ замѣчан³е, что гораздо было бы удобнѣе сидѣть въ потьмахъ; но миссъ Седли, улыбаясь; уклонилась отъ удовольств³я вести съ нимъ дальнѣйш³й разговоръ, и подошла къ своей подругѣ. Ребекка спѣла сперва французск³й романсъ, въ которомъ мистеръ Седли не понялъ ни одного слова; затѣмъ нѣсколько нац³ональныхъ пѣсенъ, бывшихъ въ большой модѣ лѣтъ за сорокъ передъ этимъ. Любовь бѣдной Сусанны и несчастныя похожден³я голубоокой Мар³и были, какъ водится, главнѣйшими тэмами этихъ интересныхъ стихотворен³й. Было бы весьма неосновательно назвать ихъ блистательными съ музыкальной точки зрѣн³я; но совершенно справедливо, что нѣжная ихъ мелод³я гораздо доступнѣе и пр³ятнѣе для нац³онального слуха, чѣмъ эти неистовые lagrime, sospiri и безконечные fйlicita въ операхъ синьора Доницетти.

   Чувствительная бесѣда, приспособленная къ случаю, наполняла антракты между пѣснями, которыя даже удостоились благосклонного вниман³я всей домашней челяди. Кухарка, смазливая горничная, мистеръ Самбо и степенная мистриссъ Бленкиншопъ выступили общимъ хоромъ на лѣстничныя ступени, и съ восторгомъ слушали пѣвицу: разительное доказательство эстетического вкуса, заразившаго въ нашъ вѣкъ даже кухни и подвалы!

   Въ заключен³е концерта, миссъ Ребекка Шарпъ пропѣла съ особеннымъ паѳосомъ удивительную балладу трагическаго содержан³я, которая оканчивалась слѣдующими словами:

  

   И вдругъ, съ разсвѣтомъ на зарѣ,

   Ушла несчастная сиротка

   Изъ хижины гостепр³имной,

         Оставивъ за собой,

         И радость, и покой!

  

   При этомъ, голосъ Ребекки задрожалъ, и она съ трудомъ могла произнести послѣдн³й стихъ. Похвалы и рукоплескан³я огласили маленькую гостиную, и всѣ утопали въ восторгѣ. Какъ мелод³я, такъ и содержан³е баллады удивительно согласовались съ положен³емъ безпр³ютной сироты, и каждый въ эту минуту сокрушался о ней всѣмъ сердцемъ и душою. Джозефъ Седли, безъ памяти любивш³й музыку, былъ теперь въ какомъ-то странномъ упоен³и, и глубоко растроганъ. Его сердце прониклось искреннимъ сочувств³емъ къ содержан³ю трагической баллады. Если бы у него было нѣсколько побольше храбрости, и если бы притомъ мистеръ Осборнъ своимъ присутств³емъ не помѣшалъ свободному изл³ян³ю нѣжныхъ чувствъ, нѣтъ сомнѣн³я, холостая жизнь Джозефа Седли пришла бы къ своему желанному концу. Но въ концѣ пѣсни Ребекка оставила фортепьяно и, взявъ за руку Амел³ю, поспѣшно вышла въ другую комнату.

   Въ эту минуту мистеръ Самбо явился съ огромнымъ подносомъ, на которомъ въ симметрическомъ порядкѣ были разставлены варенья, желе, буттерброты, графины и стаканы, обративш³е на себя пристальное вниман³е Джозефа Седли. Занятые интересными расказами всякого рода, молодые люди совсѣмъ не слышали, какъ подъѣхала карета, и старики воротились изъ гостей. Въ ту пору, когда старикъ Седли былъ уже въ комнатѣ, мистеръ Джозефъ рисовался передъ дѣвицею Шарпъ, и уговаривалъ ее краснорѣчивѣйшимъ образомъ скушать ложечку желе для возобновлен³я силъ послѣ такого восхитительного, очаровательного труда.

   - Браво, Джозъ, браво! воскликнулъ мистеръ Седли, услышавъ рѣчь своего сына.

   Джозефъ пришолъ въ крайнее смущен³е, и тотчасъ же поспѣшилъ распроститься съ родительскимъ домомъ. Въ эту ночь онъ усердно занимался рѣшен³емъ вопроса: влюбленъ онъ, или нѣтъ, въ прелестную миссъ Шарпъ. "Какъ очаровательно она поётъ! Какъ хорошо, чортъ побери, говоритъ по французски!" восклицалъ мистеръ Седли, ворочаясь подъ теплымъ одѣяломъ въ своей постели, "лучше даже, чѣмъ губернаторская жена! Въ Калькуттѣ, нечего говорить, такая жена произведетъ удивительный эффектъ. Ну, это ясно, она врѣзалась въ меня по уши, продолжалъ думать мистеръ Седли. Что жь? Зачѣмъ дѣло стало? Пусть она бѣдна; но развѣ богаче ея всѣ эти невѣсты, которыя пр³ѣзжають въ Инд³ю? "Нечего зѣвать, милашка ты этакой", заключилъ мистеръ Джозсфъ, привѣтствуя себя нѣжнымъ титуломъ; "куй желѣзо, пока горячо, а то, пожалуй, попадешь въ такую трущобу, изъ которой самъ дьяволъ не выручитъ тебя".

   И съ этими пр³ятными мечтами онъ заснулъ.

   Само-собою разумѣется, что миссъ Ребекка Шарпъ, воспрянувъ отъ сна на другой день, прежде всего предложила себѣ вопросъ: придетъ, или нѣтъ, сегодня инд³йск³й набобъ? Ея сердце произнесло утвердительный отвѣтъ, и не ошиблось; мистеръ Джозефъ Седли явился передъ завтракомъ въ радужномъ блескѣ своей мужественной красоты. Такой почести еще ни раза не удостоивался отъ него родительск³й домъ на Россель-Скверѣ.

   Пришолъ и Джорджъ Осборнъ, прекративш³й весьма некстати утренн³я занят³я миссъ Амел³и, которая писала двѣнадцатое письмо къ одной изъ своихъ подругъ. Ребекка дѣятельно продолжала свою вчерашнюю работу. Когда раздался громовый бой молотка, возвѣщавш³й о прибыт³и инд³йского сборщика пошлинъ и податей, мистеръ Осборнъ и Амел³я обмѣнялись телеграфическими взглядами, и тутъ же бросили лукаво-многозначительный взоръ на миссъ Ребекку, которая на этотъ разъ дѣйствительно покраснѣла какъ роза, и безмолвно склонилась надъ своей работой. Ея локоны въ это утро были чудо какъ хороши и даже соблазнительны въ нѣкоторомъ смыслѣ. Легко вообразить, какою нѣжною страстью запылало и забилось сердце молодой дѣвушки, когда мистеръ Джозефъ заскрипѣлъ на лѣстницѣ своими гессенскими сапогами, и когда, наконецъ, предсталъ онъ собственной особой въ новомъ жилетѣ и въ чудномъ галстухѣ изъ инд³йской матер³и первого сорта. Это, можно сказать, была критическая минута для всей компан³и, и мы не знаемъ, почему Амел³я испугалась больше всѣхъ,

   Самбо, отворивш³й дверь и доложивш³й о прибыт³и мистера Джозефа, послѣдовалъ за нимъ въ гостиную съ комическою важностью, и представилъ глазамъ изумленной публики два превосходные букета цвѣтовъ, которые, можете вообразить, купилъ никто другой, какъ самъ инд³йск³й набобъ, нарочно ѣздивш³й за ними на ковентъ-гарденск³й рынокъ. Раскланиваясь и расшаркиваясь, мистеръ Джозефъ подошолъ къ молодымъ дѣвушкамъ, и представилъ каждой изъ нихъ по букету.

   - Браво, Джой! вскричалъ Осборнъ.

   - Благодарю тебя, милый Джозефъ, сказала Амел³я, изъявившая готовность поцаловать любезного братца.

   Но мистеръ Джой съ непостижимымъ равнодуш³емъ отвернулся отъ прелестной сестрицы.

   - О, небесные, божественные цвѣты! восклицала миссъ Шарпъ, утопавшая, повидимому, въ океанѣ блаженства.

   Она ихъ цаловала, прижимала букетъ къ своему сердцу и, въ припадкѣ умилительной благодарности, возводила взоръ свой къ потолку быть-можетъ, миссъ Ребекка заглянула сперва въ букетъ, и поискала между небесными цвѣтами billet-doux; но этого мы не смѣемъ утверждать заподлино. Записки не было.

   - Что, Седли, въ Инд³и у васъ не водится обыкновен³я разговаривать посредствомъ цвѣтовъ? спросилъ мистеръ Осборнъ.

   - Какой вздоръ! отвѣчалъ набобъ, устремивъ гнѣвный взоръ на мистера Осборна. Очень радъ, что вамъ нравятся цвѣты: купилъ ихъ самъ въ магазинѣ жида Надана. Да вотъ еще; Амел³я, мой другъ, я купилъ въ то же время чудесный ананасъ, который теперь у Самбо. Вели приготовить изъ него компотъ: чудесное блюдо въ жаркую погоду!

   Ребекка обнаружила сильнѣйшее желан³е кушать компотъ изъ ананаса.

   Такъ начался разговоръ. обѣщавш³й плодовитыя послѣдств³я; но неизвѣстно какъ это случилось, только мистеръ Осборнъ незамѣтно вышелъ изъ комнаты, и вслѣдъ за мимъ отправилась Амел³я, вѣроятно для того, чтобы самой наблюдать за приготовлен³емъ ананасового компота. Джой остался одинъ съ Ребеккой, которая немедленно принялась за свой зеленый кошелекъ; блестящ³я иголки неуловимо начали скользить между ея тоненькими бѣлыми пальчиками.

   - Какую вы без-без-безподобную ар³ю вчера изволили пѣть, несравненная миссъ Шариь! Я, право, чуть не плакалъ, клянусь честью!

   Такъ, послѣ продолжительной паузы, открылъ свою рѣчь сборщикъ податей и пошлинъ.

   - Я не удивляюсь, сказала Ребекка, у васъ нѣжное чувствительное сердце, мистеръ Джозефъ, и прекрасная душа.

   - Я, знаете ли, не спалъ всю ночь; и мнѣ все грезилась ваша пѣсня. Пропойте еще, миссъ Шарпъ, для меня, сдѣлайте милость.

   - Нѣтъ, мистеръ Седли, не теперь! сказала Ребекка съ глубокимъ вздохомъ.

   - Почему же? Оно бы все равно и теперь.

   - Нѣтъ, право... мои нервы нѣсколько разстроены, и ктому же мнѣ надобно поскорѣе кончить работу. Помогите мнѣ, мистеръ Седли, вязать этотъ кошелекъ.

   И не спросивъ, какимъ образомъ можетъ быть оказана подобная помощь, мистеръ Джозефъ Седли, сборщикъ податей и пошлинъ Остъ-индской компан³и, сидѣлъ, tête-à-tête, съ молодою леди, бросая не нее самые зажигательные взгляды, причемъ его руки машинально бродили по шолковой ткани, дотрогиваясь повременамъ до нѣжныхъ пальчиковъ миссъ Ребекки.

  

   Въ этомъ романическомъ положен³и Осборнъ и Амел³я застали интересную чету, когда они пришли возвѣстить, что компотъ изъ ананаса дожидается ихъ въ столовой вмѣстѣ съ другими принадлежностями прохладительного завтрака. мистеръ Джой только-что начиналъ постигать организац³ю шолковыхъ нитей, приспособленныхъ къ вязан³ю зеленыхъ кошельковъ.

   - Сегодня вечеромъ, ma chère, онъ непремѣнно... вотъ увидишь, сказала Амел³я, пожимая руку своей подруги.

   "Была не была, я сегодня въ воксалѣ пойду напропалую, чортъ меня побери!" думалъ мистеръ Джозефъ Седли, приготовляясь ѣсть ананасовый компотъ.

  

  

   Неожиданная ссора Коффа съ Доббиномъ и ея послѣдств³я надолго останутся въ памяти всѣхъ и каждого, кто имѣлъ счаст³е получить воспитан³е въ знаменитомъ панс³онѣ доктора Свшителя. Доббина первоначально кликали здѣсь не иначе какъ Доббинъ-Хорекъ; или Кукушка-Доббинъ, присовокупляя къ этому друг³е энергическ³е эпитеты весьма замысловатого свойства. Это былъ самый скромный, тих³й, чрезвычайно неуклюж³й и, повидимому, глупѣйш³й изъ всѣхъ молодыхъ джентльменовъ въ учебномъ заведен³и доктора Свиштеля.

   Отецъ Доббина былъ мелочнымъ торговцомъ въ Сити, и носился слухъ, вѣроятно справедливый, что онъ выплачивалъ за своего сына натурой, а не деньгами, представляя доктору Свиштелю каждую треть, по системѣ взаимного соглашен³я, потребное количество сахара, сальныхъ и стеариновыхъ свѣчь, душистого мыла, чая, изюма, чернослива и другихъ полезныхъ лакомствъ, необходимыхъ для десерта и приготовлен³я смачныхъ пуддинговъ. Въ воздаян³е за всѣ эти блага, юный Доббинъ пользовался привилег³ей занимать между соучениками послѣднее мѣсто въ классѣ, гдѣ сидѣлъ онъ въ своихъ плебейскихъ штанахъ и сизой курткѣ, выставляя на показъ свой дюж³я, огромныя кости. То былъ страшный, роковой день для юного питомца, когда одинъ изъ юнѣйшихъ, бѣгавш³й въ городъ за секретной покупкой пряниковъ и коврижекъ, принесъ своимъ товарищамъ неожиданно радостную вѣсть, что онъ видѣлъ собственными глазами у докторского анбара неуклюжую, зеленую фуру, откуда выгружались товары мѣщанина Доббина, сахарника и маслобоя, торгующаго въ Сити, на Великорѣцкой улицѣ, въ лавкѣ подъ нумеромъ такимъ-то.

   Съ этой поры юный Доббинъ не имѣлъ уже покоя въ панс³онѣ доктора Свиштеля. Шутки и насмѣшки посыпались на него мелкой и крупной дробью безъ всякого милосерд³я и пощады.

   - Доббинъ, душа моя, кукушечка-Доббинъ, говорилъ одинъ острякъ, въ нынѣшнихъ газетахъ я вычиталъ пр³ятную новость для тебя. Сахаръ станутъ дѣлать изъ жолтой глины, и отецъ твой будетъ тузъ.

   Другой предлагалъ своимъ товарищамъ рѣшить математическую задачу слѣдующаго рода:

   - Если фунтъ сальныхъ свѣчъ стоитъ, по нынѣшней цѣнѣ, семь пенсовъ съ половиной, то во сколько можно оцѣнить пѣтуха-Доббина.

   Всѣ эти остроты; по обыкновен³ю, сопровождались громкимъ смѣхомъ со стороны дѣйствительныхъ джентльменовъ, смотрѣвшихъ свысока на торговлю сахаромъ и сальными свѣчами.

   - Вѣдь и твой отецъ, Осборнъ, тоже купецъ, замѣтилъ Доббинъ, въ частной ауд³енц³и, черномазому мальчишкѣ, который накликалъ на него всю эту бурю.

   - Неправда. Мой отецъ джентльменъ, и у него есть собственная карета! горделиво отвѣчалъ Осборнъ, бросивъ презрительный взглядъ на товарища.

   Такимъ образомъ, мистеръ Вилльямъ Доббинъ оставался одинокимъ въ кругу рѣзвыхъ мальчишекъ, и велъ вообще горемычную жизнь. Въ рекреац³онные часы; когда весь панс³онъ предавался беззаботному разгулу на докторскомъ дворѣ, отверженный юноша забивался въ уединенный уголокъ, и соболѣзновалъ на-досугѣ о своей злосчастной судьбѣ. Надобно отдать справедливость: наши англ³йск³я школы, преимущественно тѣ, на которыя правительство не имѣетъ непосредственного вл³ян³я, пропитаны злополучнымъ духомъ, и я не знаю въ Европѣ ни одной страны, которая въ этомъ отношен³и могла бы поверстаться съ великобританскимъ королевствомъ. Кто изъ насъ не вспоминаетъ съ замиран³емъ сердца о болѣзненно-горестныхъ часахъ, проведенныхъ на школьной скамейкѣ? Кто въ свое время не терпѣлъ нравственной пытки надъ этой негодной латынью, которою, Аллахъ вѣдаетъ ради какихъ причинъ, забиваютъ намъ голову чуть ли не отъ пелёнокъ?

   И вотъ, по милости этой латыни, Вилльямъ Доббинъ принужденъ былъ считаться самымъ послѣднимъ ученикомъ въ докторскомъ панс³онѣ, гдѣ онъ казался настоящимъ гигантомъ между маленькими шалунами, истощавшими надъ нимъ силу своихъ врожденныхъ остротъ. Вижу будто сейчасъ, какъ идетъ онъ между ними съ своимъ несчастнымъ букваремъ, опустивъ голову въ землю и выдѣлывая преглупѣйш³я мины. И чего не дѣлали надъ нимъ днемъ и ночью, въ классахъ и на дворѣ, въ рекреац³онные часы? Запустить ему въ носъ снигиря, то есть свернутую въ трубочку бумажку съ перцомъ, или засыпать ему ротъ табакомъ, когда онъ спалъ, считалось сущею бездѣлицой и самою позволительною шуткой. И все сносилъ терпѣливо бѣдный школьникъ; иѣзгой и загнанный въ дѣтскомъ кругу.

   Совсѣмъ другая статья - мистеръ Коффъ. Это былъ денди въ учебномъ заведен³и доктора Свшителя. Онъ пилъ вино, курилъ трубку и храбро дрался съ мальчишками на улицѣ. По субботамъ приводили къ нему верховую лошадку съ щегольскимъ сѣдломъ и посеребреной уздечкой. Дома въ его комнатѣ стояли огромные ботфорты, въ которыхъ онъ по воскресеньямъ ѣздилъ на охоту. У него были золотые часы съ репетиц³ей, и серебряная табакерка, такая же какъ у самого доктора Свшителя. Онъ ѣздилъ въ оперу, и тономъ знатока судилъ объ актерахъ и актрисахъ. Мистеръ Коффъ, что называется, собаку съѣлъ въ латинскомъ языкѣ, и могъ забросать васъ цитатами изъ Горац³я и Сенеки. Онъ писалъ греческ³е гекзаметры, и сочинялъ французск³е стихи. Все зналъ мистеръ Коффъ, и не было для него тайнъ въ области искуства и науки. Носился слухъ, будто онъ въ состоян³и за-поясъ заткнуть самого доктора Свиштеля.

   Среди школы мистеръ Коффъ былъ, въ нѣкоторымъ смыслѣ, трех-бунчужнымъ пашою, и подъ его безконтрольной командой состояли всѣ юные питомцы. Одинъ чистилъ сапога мистера Коффа, другой бѣгалъ для него въ лавочку за колбасой, трет³й имѣлъ непосредственный надзоръ за его гардеробомъ, четвертый подавалъ ему шары, когда играли въ криккетъ, и такъ-далѣе, все въ этомъ родѣ. Одинъ кукушка-Доббинъ состоялъ постоянно подъ его опалой, и мистеръ Коффъ презиралъ его до такой степени, что даже не требовалъ отъ него услугъ, кромѣ весьма рѣдкихъ случаевъ, когда ему лѣнь было позвать къ себѣ достойнѣйшаго слугу.

   Но вдругъ произошло совершенно-неожиданное столкновен³е между этими двумя юношами, альфой и омегой докторской школы. Это случилось такимъ образомъ: Кукушка сидѣлъ одинъ въ класной комнатѣ и сочинялъ письмо домой; въ это время Коффъ, воротивш³йся съ прогулки, вынулъ изъ кармана деньги, и приказалъ ему бѣжать въ мелочную лавку для покупки тминной коврижки.

   - Не могу, сказалъ Доббинъ, мнѣ надобно докончить письмо.

   - Ты не можешь? сказалъ Коффъ, вырвавъ документъ изъ рукъ ослушника, ты не можешь?

   Документъ содержалъ въ себѣ черновое письмо, набросанное весьма неискусною рукою, гдѣ граматическ³я ошибки рельефно перемѣшивались съ каплями слезъ, пролитыхъ на бумагу: бѣдный юноша писалъ къ своей матери, которая любила его нѣжно, хотя была женою мелочного лавочника и жила въ скромномъ домикѣ на Великорѣцкой улицѣ.

   - Ты шутишь, кукушка, или нѣтъ?

   - Я говорю серьёзно.

   - А почему, желалъ бы я знать? Развѣ ты не можешь написать въ другое время это глупое письмо?

   - Отдай письмо, Коффъ; честный человѣкъ не долженъ отрывать чужихъ тайнъ.

   - Какъ? Ты смѣешь меня учить?

   - Я говорю только отдай письмо.

   - А я говорю: ступай въ лавку.

   - Не пойду.

   - Такъ ты не пойдешь! вскричалъ Коффъ, засучивая рукава своей куртки.

   - Коффъ! Не давать воли рукамъ, или я задамъ тебѣ такого туза... заревѣлъ взбѣшенный Доббинъ, и тутъ же схватилъ свинцовую чернильницу, изъявивъ такимъ образомъ рѣшительную готовность вступить въ отчаянную битву.

   Мистеръ Коффъ пр³остановился, опустилъ рукава, засунулъ руки въ карманы и, сдѣлавъ кислую гримасу, вышолъ изъ комнаты. Съ этой поры онъ уже никогда не приходилъ въ личное соприкосновен³е съ Доббиномъ, и только дозволялъ себѣ издѣваться надъ нимъ изподтишка. Эту сцену глубоко сохранилъ онъ въ своей душѣ.

   Черезъ нѣсколько времени послѣ этого свидан³я, случилось, что мистеръ Коффъ проходилъ мимо Вилльяма Доббина, лежавшого подъ деревомъ на заднемъ дворѣ и углубленного въ чтен³е "Арабскихъ Ночей", которыми онъ наслаждался всяк³й разъ, какъ товарищи оставляли его въ покоѣ. Въ этомъ фантастическомъ м³рѣ привольно развивались его мысли и чувства, независимо отъ латинской граматики и математическихъ фигуръ, и на этотъ разъ онъ забылъ, казалось, весь свѣтъ, совершая мысленное путешеств³е съ матросомъ Синдбадомъ по Жемчужной Долинѣ. Пронзительный крикъ, раздавш³йся въ нѣсколькихъ шагахъ, вывелъ его изъ этой мечтательной страны, гдѣ только-что нашолъ онъ красавицу Перибану съ ея волшебнымъ принцемъ. Доббинъ открылъ глаза, и увидѣлъ передъ собой Коффа, который тузилъ мальчишку.

   Мальчишка былъ тотъ самый, что принесъ въ панс³онъ роковую вѣсть о зеленой фурѣ; не Доббинъ не питалъ вражды въ своей душѣ, по крайней мѣрѣ, противъ безсильныхъ малютокъ.

   - Какъ ты смѣлъ разбить бутылку? кричалъ Коффъ маленькому пузырю, размахивая надъ нимъ жолтой палочкой, употреблявшейся въ игрѣ "криккетъ".

   Мальчишкѣ приказано было перелѣзть черезъ заборъ задняго двора, пробѣжать четверть мили до ближайшого погребка, купить въ долгъ бутылку ананасового пунша, и, воротившись назадъ, опять перелѣзть черезъ заборъ на задн³й дворъ, гдѣ молодые джентльмены продолжали играть въ криккетъ. Перелѣзая черезъ заборъ, юный питомецъ поскользнулся, сорвался, упалъ, и бутылка разбилась въ дребезги; и пуншъ пролился, и панталоны его забрызгались, и онъ предсталъ передъ своего господина со страхомъ и трепетомъ, склонивъ передъ нимъ свою повинную головку.

   - Какъ ты смѣлъ, негодный воришка, явиться переда мной въ такомъ видѣ? А! ты вздумалъ попробовать сладеньк³й пуншъ, и притворился, будто разбилъ бутылку? Я тебя проучу. Протяни свою лапу.

   И жолтая палочка взвизгнула въ воздухѣ, и тяжолый ударъ поразилъ дѣтскую ладонь. Послѣдовалъ ужасный стонъ. Доббинъ бросилъ книгу и поднялъ глаза. Принцъ Перибану прошмыгнулъ въ сокровенную пещеру съ принцомъ Ахметомъ; матросъ Синдбадъ взвился въ облака на волшебныхъ крыльяхъ, и честный Вильямъ Доббинъ увидѣлъ передъ собой явлен³е вседневной жизни: большой парень колотилъ малютку безъ всякой видимой причины и безъ достаточного основан³я.

   - Ну, теперь другую лапу, ревѣлъ Коффъ, хорохорясь передъ мальчишкой, которого лицо страшно корчилось отъ нестерпимой муки.

   Доббинъ задрожалъ и съежился въ своей узкой курткѣ.

   - Вотъ тебѣ, вотъ тебѣ, маленькой чертёнокъ! вскричалъ Коффъ, и жолтая палочка опять хлопнула по дѣтской ладони.

   Еще разъ взвизгнула палка, и Доббинъ быстро вскочилъ съ мѣста. Зачѣмъ и для чего, я не знаю хорошенько. Можетъ-быть, ему жаль стало бѣдного мальчика, или въ душѣ его возникла мысль помѣрять свой силы съ этимъ школьнымъ буяномъ. Какъ бы то не было, онъ вскочилъ и закричалъ:

   - Прочь отсюда! Не смѣй трогать этого ребенка, или я тебя...

   - А что ты мнѣ сдѣлаешь, болванъ? спросилъ изумленный Коффъ, остановленный такъ неожиданно въ своей пр³ятной экзерциц³и. Ну, чертёнокъ, протяни теперь обѣ руки.

   - Остановись, Коффъ, или я проучу тебя такъ, что ты всю жизнь не забудешь! вскричалъ Доббинъ, отвѣчая только на первую часть сентенц³и Коффа.

   Маленьк³й Осборнъ, задыхаясь и проливая горьк³я слезы, смотрѣлъ съ величайшимъ изумлен³емъ и недовѣрчивостью на странного богатыря, который съ такою непостижимою смѣлост³ю вызвался защищать его. Изумлен³е Коффа тоже не имѣло никакихъ границъ. Представьте себѣ какого-нибудь великана въ мѣдной бронѣ, готового ополчиться противъ маленького героя, и вы поймете чувствован³я Реджинальда Коффа.

   - Послѣ класовъ мы раздѣлаемся, сказалъ онъ, бросивъ на своего противника такой взглядъ, который ясно говорилъ: "Сдѣлай свое завѣщан³е, и поспѣши въ этотъ промежутокъ времени проститься съ своими друзьями.".

   - Хорошо, быть по твоему, сказалъ Доббинъ. Осборнъ я беру тебя подъ свое покровительство.

   - Покорно васъ благодарю, отвѣчалъ юный джентльменъ, повидимому, забывш³й на этотъ разъ, что папенька его имѣетъ собственную карету на Россель-Скверѣ.

   Наступилъ роковой часъ. Битва, по всѣмъ правиламъ боксирован³я, должна была производиться на заднемъ дворѣ среди площадки, гдѣ обыкновенно играли въ криккетъ. Никто не сомнѣвался, что кукушка-Доббинъ, не принимавш³й почти ни раза дѣятельного участ³я въ гимнастическихъ упражнен³яхъ своихъ товарищей, будетъ побѣжденъ и отступитъ позорно. Увѣренный въ своихъ силахъ, учоный Коффъ выступилъ на середину, веселый и довольный, какъ-будто собирался танцовать на одномъ изъ баловъ своего отца. Онъ вдругъ подбѣжалъ къ своему противнику и влѣпилъ ему ловкихъ три удара по плечамъ и по груди. Доббинъ зашатался и чуть не упалъ. Площадь огласилась громкими рукоплескан³ями; и каждый въ эту минуту готовъ былъ преклонить колѣно передъ героемъ, одержавшимъ побѣду.

   - Ну, пропала моя головушка, если все такъ у нихъ пойдетъ, думалъ молодой Осборнъ, подходя къ своему неловкому защитнику. Отстань, братъ, Кукушка, гдѣ тебѣ, да и зачѣмъ? сказалъ онъ мистеру Доббину. И есть изъ чего хлопотать? Какихъ-нибудь два, три бубенчика по ладонямъ: это ничего, Кукушка, право. Я ужь къ этому привыкъ.

   Но Доббинъ, казалось, ничего не слыхалъ. Члены его дрожали, ноздри расширялись, глаза сверкали необыкновеннымъ блескомъ, и прежде чѣмъ Коффъ успѣлъ насладиться своимъ торжествомъ, онъ разбѣжался и ловкимъ ударомъ всадилъ ему тумака на самую середину его римского носа. Къ изумлен³ю всей компан³и, Коффъ пошатнулся и упалъ.

   - Молодецк³й ударъ, нечего сказать, проговорилъ маленьк³й Осборнъ тономъ знатока. Ай же, Кукушка! Хорошо, любезный, хорошо.

   Битва возобновилась съ новымъ ожесточен³емъ и Доббинъ опять одержалъ блистательную побѣду. Изумлен³е зрителей увеличивалось съ минуты на минуту тѣмъ болѣе, что Кукушка-Доббинъ всѣ эволюц³и производилъ лѣвою рукою. Наконецъ, послѣ двѣнадцатой сходки, мистеръ Коффъ, повидимому, совершенно потерялъ присутств³е духа и утратилъ способность защищаться; напротивъ, мистеръ Доббинъ былъ непоколебимъ, какъ столбъ, и спокоенъ, какъ квакеръ. Тринадцатая схватка увѣнчалась опять для него блистательнымъ успѣхомъ.

   - Баста, лежачого не бьютъ! сказалъ наконецъ Доббинъ, отступая отъ своего противника, валявшагося передъ уиккетомъ на зеленой травѣ. Пусть это будетъ для него урокомъ на всякой случай; а ты, Осборнъ, останешься навсегда подъ моимъ покровительствомъ и надзоромъ.

   Площадь огласилась крикомъ, и всѣ привѣтствовали побѣдоносного Доббина. Сильный гвалтъ на заднемъ дворѣ пробудилъ, нак