Ричардсон Сэмюэл - Английские письма, или история кавалера Грандисона (Часть седьмая)

въ понедѣльникъ къ вечеру или вчера утру. Не встрѣтясь со мною онъ переночевалъ съ своими наперстниками въ Нортгамтонской гостинницѣ, откуда вчера съ ними поѣхалъ, въ твердомъ намѣрен³и меня склонитъ, дабы я отложилъ свой бракъ: худо принятая мысль! Вы сами ето видите: отъ нее не могъ бы онъ надѣяться много успѣха, хотя бы мысли его были и спокойнѣе. Но мы, говорилъ онъ, предадимъ все забвен³ю и совершенно примиримся въ присудств³и ожидаемыхъ имъ пр³ятелей. Мы уже согласились, чтобъ с³я подробность и самое его намѣрение никогда не разглашалось внѣ вашей фамил³и. Я увѣряю васъ, государь мой, что въ томъ расположен³и, въ коемъ бы онъ меня нашелъ ежелибъ со мною повстрѣчался въ с³ю ночь или въ другую, не могло бы ничего вреднаго случиться; ибо я дѣйствителыю о немъ соболѣзную.

   "Мы теперь самые лучш³е съ нимъ друзья. Онъ вымышляетъ премног³я намѣрен³я: а то къ коему онъ болѣе всѣхъ склоненъ состоитъ въ томъ чтобъ ѣхать на мѣсяцъ къ Милади Фрамптонъ, которую называетъ онъ наперстницею въ своихъ печаляхъ. Я подробно описалъ всѣ обстоятельства, дабы ничего было сего вечера пр³общать къ тѣмъ пр³ятнѣйшимъ обьяснен³ямъ, кои привлекаютъ къ себѣ все мое вниман³е.

   Имѣю честь быть вашъ, государя моего и проч.

   Злой Гревильш Хотя и достоинъ сожалѣн³я, моя любезная, естьли склоненъ къ тѣмъ нѣжнымъ чувствован³ямъ, кои себѣ присвояетъ. Пусть его ѣдетъ! Пусть удаляется къ Милади Фрамптонъ, или въ какое другое мѣсто: пусть тамъ живетъ щастливо, только бы отъ насъ былъ на пятдесятъ миль! Я не перестану его бояться, пока онъ не выѣдетъ изъ нашего уѣзда.

   Сколь славное качество есть храбрость, естьли оная сопровождаема увѣренност³ю! естьли основана на праводуш³и и на тамъ свидѣтельствѣ, которое въ сердцѣ своемъ о невинности онаго имѣютъ! Во всякомъ другомъ случаѣ не заслуживаетъ ли она лучше названа быть дикост³ю?

   Но въ как³я замѣшательства, моя любезная, въ как³я смущен³я не привожу я своего братца? Какимъ опасностямъ я его не подвергала? Никогда, никогда не можно будетъ мнѣ достойно его за оныя вознаградить?

   Примѣчан³е. "Время награды на конецъ наступаетъ; и бракъ торжествованъ въ заикѣ Сельби. Любящ³е описан³я празднествъ, нарядовъ и церемон³й, поздравлен³я, веселости и проч: найдутъ въ подлинникѣ чемъ себя удовольствовать. Авторъ даже до того простираетъ свое вниман³е, что изчисляетъ и кареты, какъ оныя одна за другою ѣхали съ именами тѣхъ особъ, кои въ нихъ сидѣли. С³и поѣзжане были всѣ родственники и друзья обѣихъ фамил³й. По брачномъ торжествѣ щастливая чета отправилась въ замокъ Грандиссонъ, сопровождаемая Г. и Гжею. Сельби, ихъ дочерью Люц³ею и проч; потомъ слѣдуетъ описан³е сей прекрасной земли и всѣхъ пр³ятностей кои тамъ встрѣчаютъ. Но довольно представить себѣ и того, что Миссъ Биронъ тамъ уже основала свою жизнь подъ назван³емъ Милади Грандиссонъ, кое супруги Аглинскихъ Кавалеровъ носятъ равно какъ и самыя первостатейныя дворянки.

  

  

   Сиръ Карлъ получилъ вчера письмо отъ Г. Ловтера, которой располагался выѣхать изъ Болон³и. Судя по надписанному въ немъ числу, должно бы ему здѣсь быть недѣли съ двѣ. И такъ мы можемъ его ожидать всякую минуту.

   Онъ увѣдомляетъ, что если фамил³я Болонская больше прежняго желаетъ исполнить свои намѣрен³я касательно Клементины, которая не перестаетъ еще отвергать посѣщен³й Графа Бельведере; въ семъ самомъ они ее ни мало не приневоливаютъ. Г. Ловтеръ кажется, опасается чтобъ чего недоставало къ ея излѣчен³ю. Нещастная дѣвица! Онъ о семъ заключаетъ по тому; что она не оставляетъ еще желан³я своего ѣхать въ Англ³ю. Она выслушала, какъ онъ говоритъ, съ великою твердост³ю извѣст³е о бракѣ Сира Карла. Она молила Бога благословить его и участницу его жреб³я: но потомъ она показывалась скушна и задумчива: а иногда находили ее погруженну въ слезахъ. А когда ее спросили о томъ причины; то она отвѣчала, что опасается чтобъ болѣзнь ея не возобновилась. Врачи совѣтуютъ, чтобъ ее скорѣе склонили выдать за мужъ. Ожидаютъ Генерала съ тѣмъ чтобъ уговорить ее къ скорѣйшему торжествован³ю брака. Но она требуетъ, чтобъ ей еще позволено было разъ переѣхать чрезъ Апенинск³я горы и прожить нѣсколько дней во Флоренц³и съ своею любезною госпожею Бемонтъ. Она боится видѣть Генерала.

   Какъ я тронута ея состоян³емъ! Сиръ Карлъ не меньше долженъ ощущать смущен³я. Для чего не ожидаютъ они отъ времени, сего великаго уврачевателя всѣхъ золъ, успѣха въ такомъ произшеств³и, которое столь много занимаетъ ихъ мысли? Г. Ловтеръ присовокупляетъ, что здрав³е Г. ²еронима со дня на день укрѣпляется.

   Что мнѣ сказать вамъ о нашей любезной Емил³и? Я о ней сожалѣю. Я жалѣю о ея младомъ сердцѣ, что столь рано ощутило любовь безнадежную; и за минуту предъ симъ видѣла что она устремила свои взоры на лице своего попечителя съ такимъ страстнымъ видомъ, что принудила его потупить свои глаза. При семъ случаѣ должна я вамъ описать бывшей мой съ нею разговоръ, по заключен³ю коего могу надѣяться видѣть ее нѣкогда щастливою.

   Я неоднократно опасалась чтобъ ея глаза не измѣнили ей при ея попечителѣ, которой доселѣ приписываетъ ей почтен³е благодарности. Въ то время какъ онъ вышедъ, то я сказала ей съ нѣжност³ю сестры. Поди сюда, душа моя; она пришла. Любезная мая Емил³я, естьли ты взираешь на всякаго другаго человѣка такимъ видомъ, какой я часто примѣчаю, и которой ты теперь имѣла смотря на своего попечителя; то етотъ человѣкъ, ежелибъ не былъ женатъ, могъ бы надѣяться вскорѣ получить себѣ супругу. Она вздохнула. Развѣ мой опекунъ ето примѣтилъ. Я ласкаюсь, Сударыня, что онъ не такъ какъ вы былъ внимателенъ.

   Такъ какъ я, моя любезная?

   Такъ, Сударыня. Когда мой попечитель бываетъ съ нами, то я вижу что вы очень за мною примѣчаете. Но я надѣюсь что вы ни чего такого не примѣтили, что бы васъ оскорбитъ могло.

   Ты и въ правду ето говоришь, Емил³я.

   Мнѣ кажется что и Милали Грандиссонъ также не шутя говоритъ.

   Такой отвѣтъ меня изумилъ и привелъ даже въ нѣкое замѣшательство. Ея любовь, подумала я, можетъ ее сдѣлать весьма отважною, такъ что она того и не примѣтитъ. И въ самомъ дѣлѣ, не примѣчая того что она меня нѣсколько смутила, она посмотрѣла на мое шитье, коимъ я занималась. Чего бы я не дала, Сударыня, естьлибъ могла такъ превосходно шить? На вы вздыхаете, Сударыня?

   Такъ, о сей бѣдной Клементинѣ: сказала я, и дѣйствительно она представилась моимъ мыслямъ.

   Вздыхаете ли вы, Сударыня, о всѣхъ тѣхъ, кои любятъ моего попечителя?

   Есть разныя роды любви, Емил³я.

   Объ етомъ и я думаю, Сударыня. Никто больше меня не любитъ моего попечителя: но ето не такая любовь какъ Клементинина: я люблю его благодуш³е.

   Да думаешьли ты, чтобъ и Клементина его не любила?

   Конечно любитъ: но любовь бываетъ различная.

   Такъ обьясни же мнѣ, какая твоя любовь.

   Мнѣ не возможно! [испустя вздохъ:]

   За чемъ вздыхать. Ты мнѣ предложила гадкой же вопросъ: я отвѣчала что воздыхаю изъ сострадан³я.

   И я, Сударыня, соболѣзную о Клементинѣ: но о ней не воздыхаю; потому что она могла но не захотѣла сочетаться съ моимъ попечителемъ.

   Тѣмъ паче заслуживаетъ она нашихъ вздоховъ, Емил³я. Так³я причины, каковы были ея...

   И! Ея причины. Когда онъ оставилъ ей свободу жить въ ея законѣ.

   Такъ не о Клементинѣ ты вздыхаешь?

   Я того и не должна дѣлать, Сударыня.

   О комъ же?

   Я не знаю. Не должно меня о томъ спрашивать. Привычка, больше ни чего...

   Но я вижу что моя Емил³я еще вздыхаетъ.

   На что вамъ ето примѣчать, Сударыня? Привычка, я вамъ вить сказала. Однако повѣрьте мнѣ любезная Милади (Обнявъ меня и скрывая свою голову въ моей груди;) естьли вы узнали истинну...

   Она остановилась, но не перемѣняя положен³я, и я чувствовала что щеки ея горѣли.

   И такъ любезная моя, естьлибъ узнали истинну?

   Я не смѣю говорить. Вы на меня осердитесь.

   Нѣтъ, душа моя, я тебя увѣряю.

   О! Конечно вы осердитесь.

   Я думала, моя любезная, что мы между собою истинныя сестры. Я думала что нѣтъ у насъ ни какихъ тайностей. Скажите мнѣ: что ето такое? естьлибъ узнали истинну?...

   И такъ, Сударыня, чтобъ испытать ваше благодуш³е, скажите мнѣ, не подвержены ли вы нѣсколько ревности?

   Ревнивости, моя любезная, ты меня изумляешь? Для чего? Къ кому и за что ревнива? Ревность предполагаетъ въ себѣ нѣкое сумнѣн³е. О чемъ могу я сумнѣваться?

   Иногда; и безъ причины сумнѣваются, Сударыня.

   Извинитесь лучше, моя любезная,

   Не разсердились ля вы, Сударыня?

   Нѣтъ. Но для чего почитать меня ревнивою?

   Вы по правдѣ не имѣете ни какой причины быть ревнивою. Попечитель мой васъ обожаетъ. Всѣ согласны въ томъ что вы достойны обожан³я. Но для чего огорчаться, что такое дитя, какъ я, взираетъ иногда очами признательности на своего попечителя! А ваши столь прелестные очи всегда столь скоро меня приводятъ въ смущен³е! естьли я сама себя знаю; то я ни что инное какъ молодая невинная дѣвушка. Я люблю своего попечителя, въ томъ не отрицаюсь. Я всегда его любила, вы ето знаете, Сударыня, и естьли позволите мнѣ сказать, любила его гораздо прежде нежели онъ узналъ, что есть въ свѣтѣ столь прелестная особа какъ вы.

   Я подвинула свою работу и прижавъ ее въ своихъ обьят³яхъ говорила: не преставай его любить, дорогая Емил³я. Ты не можешь его любить сколько онъ заслуживаетъ. Ты всегда будешь видѣть, что я стану одобрять столь чистую любовь. Но ревнивость, моя любезная? Ты приписываешь мнѣ ревнивость. Ето мечтается твоему воображен³ю. Я того только опасаюсь, чтобъ ты, поелику сердечныя движен³я изражаются глазами, особливо въ молодыхъ особахъ исполненныхъ невинности, не подала повода тѣмъ, кои столь же хорошо знаютъ какъ я что приверженность твоя къ опекуну есть дѣтское уважен³е, приписать оное другаго рода чувствован³ямъ, кои бы въ твоемъ сердцѣ, ежели бы стали утверждаться, произвели столь чистое пламя, какого еще никогда не возжигалось въ дѣвическомъ сердцѣ.

   О! Сударыня, как³я выражен³я вы употребляете! Онѣ пронзаютъ мое сердце. Я не могу вамъ изъяснить что въ немъ происходитъ: но со дня на день мое уважен³е къ своему попечителю умножается. Мой попечитель.... Такъ, ето есть настоящее мое выражен³е. Я благодарю васъ что вы меня тому научили. Дѣтское уважен³е, я лучше етаго назвать не могу. И никогда я его столько не почитала какъ теперь, когда вижу съ какою пр³ятност³ю, съ какою любов³ю старается онъ составить благополуч³е моей любезной Милади. Однако, Сударыня, чтобъ ничего отъ васъ не скрыть, естьлибъ я была за мужемъ, да не за такимъ, которой бы не во всемъ ему былъ подобенъ; то опасалась бы своей слабости чтобъ вамъ не завидовать: по крайней мѣрѣ я была бы весьма нещастна.

   Не сумнѣвайся, моя любезная, чтобъ ты, ежелибъ была способна питать въ себѣ зависть, отъ столь мерзостной страсти не сдѣлалась нещастною. Но ты никогда не должна принимать услугъ такого человѣка, въ коемъ не больше усматриваешь любви къ себѣ какъ и къ всякой другой женщинѣ, которой не будетъ честнымъ по своимъ правиламъ, и которой не видалъ нѣсколько свѣта.

   Гдѣжъ, Сударыня, найти людей такого свойства?

   Положись въ етомъ на попечен³е своего опекуна, естьли глаза твои не такъ скоро обратятся какъ разсудокъ; то вѣрь, душа моя, что онъ сыщетъ тебѣ такого человѣка, съ коимъ можешь быть щастлива.

   О! Сударыня, не опасайтесь ни чего отъ моей опрометчивости: во перьвыхъ по тому что по уважен³ю моему къ своему попечителю и къ его несравненнымъ качествамъ всѣ проч³е люди покажутся моимъ глазамъ весьма малы, еще же я столько полагаюсь на его разсужден³е, что естьлибъ онъ протянувъ палецъ сказалъ мнѣ: Емл³я, вотъ тотъ человѣкъ, которой тебѣ приличенъ; то я бы принудила себя любить того, котораго бы онъ мнѣ показалъ. Но мнѣ кажется что мнѣ ни когда не можно будетъ чувствовать склонности къ другому человѣку.

   Времени еще довольно, душа моя. Однако не знаешьли ты одного такого, котораго бы могла предпочесть всѣмъ другимъ, ежелибъ была въ такихъ лѣтахъ что могла бы выдти за мужъ?

   Я не знаю что отвѣчать на етотъ вопросъ. У меня есть еще время, говорите вы. Я очень молода: но во всякомъ возрастѣ имѣютъ свой образъ мыслей.

   Я признаюсь вамъ, Сударыня, что человѣкъ проживш³й нѣсколько лѣтъ съ Сиромъ Карломъ Грандиссономъ, заслуживш³й его дружество извѣданнымъ свойствомъ....

   Она остановилась.

   Конечно, Бельшеръ?

   Бельшеръ, Сударыня. Изъ всѣхъ мужчинъ, коихъ я знаю, онъ болѣе всѣхъ ему уподобляется. Но онъ человѣкъ пригож³й, и я думаю, что видалъ нѣсколько такихъ женщинъ, коихъ любить можетъ.

   Я не думаю, душа моя.

   По чему не думаете, Сударыня?

   По тому что говоря откровенно, такъ какъ бы желала чтобъ и ты говорила, онъ, какъ кажется мнѣ, оказываетъ тебѣ сколь ты ни молода надлежащее уважен³е и чрезвычайное вниман³е.

   Ето изъ уважен³я къ моему попечителю. Но какъ бы то нибыло ежели я сохраню дружество моего опекуна и ваше; то мнѣ желать болѣе нѣчего не останется.

   Приходъ ея попечителя я моего, друга моего, любовника, супруга и всего того, что ни имѣю драгоцѣннѣйшаго на свѣтѣ, окончилъ сей разговоръ. Я его предаю на ваше разсужден³е, любезнѣйшая моя; но вывожу изъ онаго весьма основательную надежду.

  

   Я вчера имѣла другой разговоръ съ Емил³ею. Онъ былъ гораздо основательнѣе и важнѣе, чемъ обыкновенные съ послѣдняго моего съ нею разговора, которой я вамъ сообщила. Анна, ея горнишная, которую вы знаете, примѣтила перемѣну въ своей молодой госпожѣ. Не зная уже, говоритъ она, какъ ей угодить и видя что самой лучш³й ея нравъ сдѣлался не удобопреклоннѣйшимъ, она осмѣлилась ей сказать, что естьли ето еще продолжится, то она принуждена будетъ оставишь свою службу.

   Подиже, отвѣчала она. Я не хочу чтобъ служанка мнѣ грозила. Ты начинаешь уже надыматься. Поди, Анна, естьли хочешь. Я не желаю твоихъ угрозъ. У меня и безъ тебя довольно печали.

   С³я честная дѣвушка, которая ее нѣжно любитъ и служитъ ей съ семи лѣтъ ея возраста, коей вѣрность и хорош³е поступки отецъ ей выхвалялъ, пролила источники слезъ и хотѣла ей съ покорност³ю представить свои прискорб³я. Она даже просила у нее позволен³я. Но получила лишь новые знаки гнѣва, съ твердымъ отказомъ что не хочетъ ее слушать. Я ничего не хочу слушать; ты не такъ начала. Прежде надобно бы было тебѣ приносить свои жалобы а не угрозы. Потомъ ушла въ свой кабинетъ и заперла за собою двери.

   Моя горнишная, которая мнѣ ето сказала, представила бѣдной Аннѣ что она меня увѣдомитъ о всемъ что ни произошло. Но ета дѣвушка ни какъ на с³е не соглашалась и отвѣчала, что ея барышня, какъ и всѣ молодыя госпожи, столь ревнуетъ о своей власти, что никогда бы ей не простила за то когдабъ она отнеслась съ жалобою къ моей тетушкѣ или ко мнѣ: и что естьлибъ она жаловалась не надѣясь въ етомъ успѣха; то бы тѣмъ остыдила свою госпожу, когда настоящее зло можетъ быть уврачевано временемъ и терпѣн³емъ.

   Емил³я приводитъ меня въ жалость. Я очень легко могла угадать отъ чего происходитъ перемѣна ея нрава. Чрезмѣрное благодуш³е, оказываемое ей отъ ея попечителя, паче еще умножаетъ ея любовь. Не знаю ли сама, что нѣтъ ничего столь естественнаго? Однако, подумала я, онъ уморитъ ее въ печали, естьли начнетъ инаково съ нею обходишься, и ради ея самой ее желалабы я, чтобъ онъ почелъ за необходимость перемѣнить свои поступки.

   Такое изьяснен³е было нужно для того что вы теперь читать будете.

   Когда мой мужъ, дядюшка и Г. Динъ сего утра послѣ завтрака вышли, а тетушка ушла писать; то я въ семъ же намѣрен³и удалилась въ свой кабинетъ. Емил³я постучалась у моихъ дверей. Я тотчасъ ей отперла.

   Не худо ли я выбрала время, Сударыня.

   Нѣтъ, мой любезная. [Я примѣтила вчера за ужиномъ и нынѣ по утру при завтракѣ признаки слезъ въ ея глазахъ, хотя ни кто равнаго замѣчан³я не сдѣлалъ; на извѣст³я, полученные мною отъ моей горнишной, внушали мнѣ больше о ней вниман³я.]

   Я взяла ее за руку и хотѣла ее посадить подлѣ себя. Нѣтъ, Сударыня, сказала она, позвольте мнѣ стоять. Я недостойна при васъ сидѣть.

   [На краяхъ ея глазъ показывались слезы, но какъ я увидѣла что она пережимала вѣками въ той надеждѣ чтобъ ихъ осушить; то и не хотѣла ей показать, что ето примѣтила. Впрочемъ я думаю что была въ равномъ же состоян³и по состраст³ю моему къ ней.]

   При мнѣ, Емил³я! Пр³ятельница моя, сестра моя! Отъ чегобъ могли произойти так³я слова? Я также стояла.] Твоя старшая сестра, душа моя, не сядетъ по тѣхъ поръ пока младшая будетъ стоять.

   Она бросилась ко мнѣ на шею и слезы полились съ обил³емъ изъ очей ея. С³е благодуш³е, с³е самое благодуш³е меня губитъ. Я пренещастная дѣвушка! Нещастная, по тому что получила все чего ни желала. Ахъ! За чемъ вы со мною не поступаете съ строгост³ю? Я не могу, не могу себя самой терпѣть, видя непрестанно доказательства вашего ко мнѣ благодуш³я.

   Какаябъ была причина сего смущен³я, любезная моя Емил³я? Я тебя люблю съ нѣжност³ю. Ябъ была неблагодарна, нечувствительна къ достоинствамъ моей Емил³и, естьлибъ неспоспѣшествовала всѣми моими силами ея благополуч³ю. Что же могу я еще для нее сдѣлать, чего бы она не имѣла права требовать?

   Руки ея опустились она высвободилась изъ моихъ, коими я крѣпко ее обнимала. Дайте мнѣ выдти, Сударыня. Она бросилась въ боковую горницу. Я пошла за нею и взявши ее за руку говорила; не оставляй меня, любезная Емил³я, въ такомъ безпокойствѣ: ты меня не покинешь. Естьли ты имѣешь ко мнѣ всю ту нѣжность, какую я чувствую къ Емил³и, то подашь мнѣ способъ облегчить отъ бремени невиннѣйшее и любви достойнѣйшее твое сердце. Откройся, любезная моя, откройся мнѣ.

   О Милади Грандиссонъ! Достойная супруга наилучшаго изъ человѣковъ, вы должны меня ненавидѣть.

   Ненавидѣть, любезная моя Емил³я?

   Такъ, вы должны меня ненавидѣть.

   Сядемъ въ етой горницѣ, ежели не хочешь возвратиться въ мой кабинетъ.

   Я села на софу, а она подлѣ меня наклонясь горящими своими щеками къ моему плечу я одною рукою ее обняла, а другою взяла ея руку. Теперь, любезная моя, заклинаю тебя дружествомъ, симъ дружествомъ какое между нами какъ сестрами заключено, открыть мнѣ совершенно свое сердце. Отрекись отъ меня, ежели я, получа способъ излѣчитъ твои раны, не изл³ю на нихъ цѣлительнаго бальзама ненарушимой моей нѣжности.

   Что могу я сказать вамъ? Вчера, любезнѣйшая моя Милади, я получила отвѣтъ отъ Доктора Барлета на предложенной ему мною вопросъ отъ одной молодой дѣвицы, которая...

   Она не могла окончить: она заплакала, подняла голову и утерла свои глаза. Потомъ опять наклонилась лицемъ къ моему плечу, и я ее обняла. Твой вопросъ, душа моя?

   Ахъ, Сударыня, мой вопросъ, говорите вы, мой вопросъ!

   Я говорю твой съ тѣмъ, душа моя, что сама ты предложила ею Доктору?

   Такъ онъ вамъ ни слова не сказывалъ, Сударыня?

   Конечно ни слова не говорилъ.

   И въ самомъ дѣлѣ я лучше хочу чтобъ вы объ етомъ отъ меня узнали. Я только боюсь чтобъ онъ не угадалъ о какой молодой дѣвицѣ была ета речь. Плохая хитрость! Какая я дура! Онъ точно ето угадаетъ.

   Можноли мнѣ узнать вопросъ, душа моя, можноль узнать и отвѣтъ?

   Я сожгла и то и другое будучи въ превеликомъ на саму себя гнѣвѣ за то что такъ постыдно себя обнаружила; по тому что онъ точно угадалъ ту молодую дѣвицу; я ихъ бросила въ огонь.

   Но ты можешь мнѣ обьяснить етотъ случай, ты можешь мнѣ пересказать отвѣтъ.

   Какъ мнѣ можно, Сударыня? Вамъ, коихъ я люблю больше всѣхъ другихъ женщинъ вкупѣ, вамъ... Но вы должны меня ненавидѣть, презирать!

   Ввѣрь мнѣ свою тайну, моя любезная. Когда она такая, какую какъ думаю я проницаю; то вѣрь что она никогда не выдетъ изъ моего сердца.

   Она встрепетала. Что вы проницаете, Сударыня?

   Не пугайся, душа моя.

   О! Нѣтъ, нѣтъ! ето не возможное дѣло. Ежелибъ вы проникли...

   Такъ чтожъ бы изъ того вышло?

   То, что вы бы на всегда изгнали отъ лица своего завистливую Емил³ю, то склонилибъ моего попечителя отъ меня отречься.

   Сказать ли тебѣ, душа моя, что я по своему мнѣн³ю проницаю?

   Скажитежъ ето мнѣ на ухо, (обнявъ меня тою рукою, которой я не держала.) скажите мнѣ такъ тихо, чтобъ я не могла разслушать.

   Ты любишь своего попечителя, Емил³я. Онъ любитъ тебя.

   О Сударыня?

   Онъ всегда будетъ тебя любить и я так³я же чувствован³я хранить къ тебѣ стану. Твоя любовь основывается на признательности. Такова была и моя. Не знаю ли я, Емил³я, всего того, что можно сказать въ вашу лользу?

   Наконецъ, Сударыня, чрезмѣрное ваше благодуш³е разгоняетъ всѣ мои страхи. Я вижу что могу вамъ признаться во всѣхъ моихъ слабостяхъ, и въ моемъ дурачествѣ; тѣмъ паче что такое признан³е подастъ мнѣ нѣкое право просить у васъ совѣтовъ. Таково было мое намѣрен³е; но я страшилась вашей ненависти. Въ равныхъ обстоятельствахъ находяся сумнѣвалась чтобъ была столь великодушна какъ вы. Ахъ! какъ я жалѣю что предложила свой вопросъ Доктору!

   Докторъ, любезная моя, самой благодушной человѣкъ. Онъ вѣрно будетъ хранить твою тайну.

   И увѣрители вы меня, Сударыня, чтобъ онъ ихъ не открылъ моему попечителю? Я скорѣе соглашусь умереть, нежели усмотрѣть въ немъ нѣкую ко мнѣ недовѣрчивость. Онъ бы меня ненавидѣлъ, Сударыня, хотябъ вы того и не хотѣли,

   Никогда онъ сего не узнаетъ, душа моя. Вы уже требовали отъ Доктора, чтобъ хранилъ ету тайну, я объ етомъ не сумнѣваюсь.

   Такъ, Сударыня.

   Онъ ее будетъ хранить, не бойся ничего, особливо когда любезное твое чистосердеч³е привело меня въ состоян³е, любезная моя, сыскать средства для безопасности твоей чести и для сохранен³я къ тебѣ почтен³я отъ твоего попечителя.

   Такъ, Сударыня. Етаго точно я и желаю.

   И такъ открой мнѣ с³е невинное сердце. Взирай на меня какъ на свою пр³ятельницу и на сестру, какъ будтобы я не была щастливою женою твоего любезнаго попечителя.

   Я ето вамъ обѣщаю, Сударыня... Увы: Я не имѣла къ себѣ недовѣрчивости даже да самаго дня вашего брака. Тогда лишь начала я чувствовать смущен³е въ моемъ сердцѣ, тѣмъ паче что я усиливалась скрывать его отъ собственныхъ своихъ глазъ; ибо я дѣйствительно страшилась обращать ихъ на себя. Отъ чего происходитъ во мнѣ сей страхъ? Вопрошала я себя каждую минуту. Не должна ли я чемъ себя укорять? Как³я мои желан³я? Какая можетъ быть моя надежда? Не истинноли то что я люблю Милади Грандиссонъ? Такъ, конечно. Однако, во временамъ... Не ненавидьте меня, Сударыня. Я открою вамъ всю внутренность моего сердца и всѣ свои слабости.

   Продолжай, любезная Емил³я: ты не можешь подашь мнѣ лучшаго доказательства своей нѣжности и довѣренности.

   Однако по временамъ, какъ думаю, чувствовала я что въ сердцѣ моемъ возраждалось нѣчто такое, которое походило на ненависть. Ахъ! Вы страждете, я вижу, слыша отъ меня такое назван³е?

   Естьли я стражду, то конечно изъ соболѣзнован³я о твоихъ печаляхъ, любезная моя Емил³я. Ты не знаешь, сколь отверсто мое сердце твоей довѣренности. Продолжай же душа моя.

   Нѣкогда вознамѣрясь изслѣдовать свои чувствован³я, попрошу я у него, подумала я въ себѣ, позволен³я жить съ ними послѣ ихъ брака: ахъ! Чего ожидала я отъ сего требован³я? Ничего опричь невиннаго, вѣрьте мнѣ. То чего желала, было сдѣлано, ето такая милость, которую я почитала нужною къ моему благополуч³ю. Однако, стократно на день себя я спрашивала, щастливали я? Нѣтъ; станули меньше любишь своего попечителя? Нѣтъ. Любезнѣе ли мнѣ стала Милади, за то что для меня испросила такую милость? Мнѣ кажется что я ей болѣе и болѣе удивляюсь, и чувствую всѣ ея милости; но незнаю что то еще ощущаю. Мнѣ кажется что любя ее много желалабы иногда любить ее менѣе. Неблагодарная Емил³я! И тогда я весьма себя укоряла. Конечно, Сударыня, сожалѣн³е много походитъ на любовь: ибо въ то время какъ неизвѣстность ваша продолжалась, то думаю что больше самой себя я васъ любила: но когда увидѣла васъ щастливою, и когда не осталось мнѣ причины сожалѣть о васъ; то, о какая ненавистная я дѣвка, казалось мнѣ что я иногда бы за удовольств³е почла, естьлибъ могла васъ чемъ нибудь унизить. Не ужели теперь вы меня не ненавидите?

   Нѣтъ, нѣтъ, Емил³я. Мое сожалѣн³е, какъ ты говоришь, усугубляетъ мою къ тебѣ нѣжность. Продолжай любезная дѣвица. Душа твоя есть отверстая книга природы. Дай мнѣ прочесть въ ней и другую страницу; и положись на нѣжнѣйшее мое къ тебѣ благорасположен³е. Я прежде самой тебя знала, что ты любила своего попечителя.

   Прежде самой себя, какъ етому статься, Сударыня... И такъ я недопускала до того, чтобъ мнѣ предлагали о томъ вопросы. Какъ, Емил³я? Нѣжность къ попечителю своему въ тебѣ усугубляется, а къ Милади Грандиссонъ нѣтъ, хотя она имѣетъ къ тебѣ_всю должную дружбу! Не ужели зависть въ сердце твоемъ смѣшивается съ удивлен³емъ? Ахъ! безразсудная, безчувственная дѣвица! когда кончатся твои дурачества? Боже мой! Естьли я какъ теперь буду игралищемъ моихъ страстей, то не сдѣлаюсь ли самою неблагодарною изъ покровительствуемыхъ? не привлеку ли на себя ненависти моего попечителя, вмѣсто его благорсположен³я? Не почтутъ ли меня всѣ люди презрительною? И какой же будетъ конецъ всѣхъ такихъ нещастныхъ для меня предположен³й? Однако я не упустила такимъ образомъ себя извинять ибо была увѣрена что ничего худаго не заключалось въ моихъ предначинан³яхъ: я знала что единое мое желан³е стремилось къ тому, чтобъ видѣть себя любиму отъ моего попечителя и чтобъ его могла любишь. Но что же? помыслила я напоследокъ; могу ли я себѣ позволить любить человѣка женатаго, и женатаго при томъ на моей пр³ятельницѣ? Иногда такая мысль приводила меня въ трепетъ, ибо обращала я свои глаза на минувшее время и говорила себѣ: было ли за годъ предъ симъ тебѣ позволено, Емил³я, простирать столь далеко свои желан³я, какъ теперь? Нѣтъ, отвѣчала я на собственной свой вопросъ. Не ясно ли с³мъ показывается тебѣ путь, которой бы, тебѣ надлежитъ избрать на другой годъ? При семъ рѣшилась я предложить нѣкое обстоятельство Доктору Барлету отъ имени трехъ особъ, кои какъ думала, были знакомы моей горнишной; есть двѣ молодыя дѣвушки и одинъ молодой мущина, которой живетъ въ одномъ съ ними домѣ; етотъ молодой мужчина склоненъ къ одной изъ тѣхъ молодыхъ дѣвицъ; другая зная ето самое, хотя и не способна ни къ какой преступнической мысли, но чувствуетъ что уважен³е ея къ тому молодому человѣку возрастаетъ, и начинаетъ страшиться не должна ли чемъ осуждать свое сердце. Какое бы мнѣн³е могъ обьявить Докторъ въ такомъ случаѣ, спросила я его ихъ именемъ? И подлинно какое было его мнѣн³е, моя любезная? Я со всемъ глупа что предложила ему такой вопросъ. Онъ точно ето угадалъ, я еще с³е повторяю. Естьли вы, Сударыня, могли угадать, хотя вамъ такого вопроса не предлагали; то ему безъ труда должно было ето угадать. Мы молодыя дѣвушки думаемъ что никто насъ не видитъ, когда прикрываемъ рукою свои глаза. Словомъ Докторъ обьяснился, что усугублен³е такого почтен³я есть начало любьви. Изъ чего слѣдовало, что рано или поздо та молодая дѣвица стараться будетъ вредить своей пр³ятельницѣ, хотя теперь и одна таковая мысль приводитъ ее въ трепетъ. Онъ желалъ, чтобъ Анна увѣдомила его, что будетъ предостерегаться отъ возраждающейся страсти, которая, говорилъ онъ, можетъ чрезвычайно вредитъ ея сердцу, и не доводя ее до желаемой цѣли, составить нещаст³е благополучной четѣ, которая, по моему показан³ю, достойна жреб³я, коимъ наслаждается. Наконецъ сказалъ, чтобъ ей совѣтовали оставить свой домъ и для своей же чести и покоя удалиться отъ онаго какъ можно на большее разстоян³е. Повѣрьте мнѣ, Сударыня, такое рѣшен³е чрезвычайно меня устрашило. Я бросила свои бумаги въ огонь и съ тѣхъ поръ какъ ихъ у меня нѣтъ, не имѣю я ни мало покоя. Любезная Милади Грандиссонъ, думала я непрестанно, ежели вы по благодуш³ю своему нѣсколько меня ободрите; то я открою вамъ мое сердце. Должно же когда ни будь вамъ слышать о моемъ дурачествѣ и слабости. Теперь, Сударыня, простите меня, храните мою тайну, и скажите что мнѣ должно дѣлать.

   Чтожъ мнѣ сказать тебѣ, душинька моя? Я тебя люблю и всегда любить стану. Я столько же буду пещисъ о твоей чести какъ и о моей. Я стану стараться, дабы твой попечитель не переставалъ ни мало оказывать тебѣ свою нѣжность.

   Я ласкаюсь, Сударыня, что онъ не имѣлъ ни малѣйшаго подозрѣн³я о томъ дурачествѣ.

   Онъ всегда мнѣ о тебѣ говорилъ съ нѣжност³ю.

   Слава Богу! Но, скажите мнѣ, дайте мнѣ какой нибудь совѣтъ: я предаю сердце свое въ вашу волю. Вы будете имъ руководствовать какъ вамъ угодно.

   Какъ ты сама о томъ думаешь, моя любезная?

   Я должна болѣе мыслить, Сударыня, чтобъ не жить съ вами.

   За чемъ? Ты всегда будешь во мнѣ имѣть истинную пр³ятельницу.

   Но я увѣрена, что мнѣн³е Доктора справедливо. Я должна вамъ признаться, Сударыня, что въ каждый день и на всякой часъ, когда вижу, его къ вамъ нѣжность, удовольств³е какое онъ чувствуетъ отъ своихъ благотворен³й и удивлен³е, кое ему всѣ оказываютъ, болѣе и болѣе еще удивляюсь. Я вижу что менѣе имѣю надъ собою власти, чемъ прежде думала; и ежели его достоинства станутъ непрестанно оказываться съ новымъ блескомъ; то мнѣ по своей слабости не возможно будетъ снесть с³ян³я его славы. О! Сударыня, мнѣ должно бѣжать. Чего бы мнѣ ни стоило, но я намѣрена бежать.

   Сколько удивлен³я, жалости и нѣжности ощутила я къ сей любезной дѣвицѣ! Я приняла ее въ свой обьят³я; и прижимая ее къ сердцу говорила: что мнѣ тебѣ сказать, моя Емил³я? Скажи мнѣ сама чего ты отъ меня ожидаешь?

   Вы благоразумны, Сударыня. Сердце ваше нѣжно и великодушно. Ахъ! почто я не такъ добра. Предпишите мнѣ что нибудь. Я вижу, что дурачествобъ было, естьлибъ я желала остаться жить съ вами и съ моимъ попечителемъ.

   Не ужели нужно, моя любезная, для успокоен³я твоихъ чувствован³й, чтобъ ты не стала съ нами жить?

   Не обходимо нужно, я въ етомъ убѣждена.

   Не поѣдешьли въ Лондонъ, моя любезная, искать покровительства у его тетки?

   Какъ! Сударыня. Еще въ домъ моего попечия³еля. Я надѣюсь что недолгое отсудств³е при помощи такого расположен³я, когда подаетъ мнѣ толь основательныя доказательства, произведетъ желаемое нами дѣйств³е; ибо, любезная моя, ты никогда не можешь о иномъ и думать, какъ только чтобъ удивляться въ удален³и своемъ превосходнымъ качествамъ моего попечителя.

   Правда что я теперь только себя познаю. Я никогда не думала что могла имѣть инную надежду, кромѣ той что тебя почитать будутъ какъ его дочь: и думаю, что такое открыт³е не очень поздо произошло. Но я не должна жить въ одномъ домѣ, не должна жить съ нимъ въ непрерывномъ сообществѣ.

   Удивительная скромность! Прелестная и невинная дѣвица! Ну, душа моя, естьли ты обратишься къ Милади Л... Или Милади Ж...

   Ахъ! Нѣтъ, нѣтъ. Я никакой изъ того выгоды не получу. Попечитель мой былъ бы тогда непрестанно предметомъ нашихъ разговоровъ, а онъ бы часто и очень еще часто по братней нѣжности навѣщалъ своихъ сестрицъ.

   Какая бодрость! Я тебѣ удивляюсь, Емил³я. Я вижу что ты о всемъ етомъ много разсуждала. Как³я же твои мысли?

   Не ужели вы ихъ не угадываете?

   Я знаю чего бы могла желать... Но тебѣ должно говорить прежде:

   Не помните ли вы что мнѣ любезная госпожа Шерлей въ день вашего брака сказала... что меня бы стали почитать въ фамил³и какъ другую Генр³етту.

   Помню, дражайшая моя Емил³я. И неужели ты склонна....

   Ахъ! Сударыня, естьлибъ я получила с³ю милость, то все бы мое честолюб³е стремилось къ тому чтобъ слѣдовать по вашимъ стопамъ въ замокъ Сельби, принести туда о васъ извѣст³я, писать къ вамъ, образовать себя по тѣмъ примѣрамъ, кои служили къ усовершен³ю васъ самихъ и получить отъ Гжи. Шерлей и отъ Гжи. Сельби имя ихъ Емил³и. Но вы, Сударыня, доставите мнѣ соглас³е моего попечителя?

   Я всѣми силами о томъ стараться буду.

   Ваши силы? По етому въ успѣхѣ уже можно быть увѣрену. Онъ вамъ ни въ чемъ не откажетъ.

   Любезная госпожа Сельби будетъ ли согласна...

   Въ етомъ я не сумнѣваюсь, естьли твой попечитель на с³е согласится.

   Г. и Гжа. Сельби захотятъ ли меня принять какъ свою племянницу.

   Мы можемъ съ ними посовѣтовать, они по щаст³ю здѣсь.

   Но остается одна трудность, Сударыня, самая большая.

   Какая же, душа моя?

   Вашъ двоюродной братецъ, молодой Г. Сельби. Я бы его почитала какъ вашего двоюроднаго братца, и какъ единокровнаго брата двухъ дѣвицъ Сельби, но въ етомъ бы все и заключалось.

   Никогда, моя любезная, не имѣла я такой мысли, да и фамил³я моя о томъ не помышляетъ.

   И такъ, Сударыня, ежели вы совершите съ успѣхомъ мое начинан³е; то я поѣду съ Г. и Гжею. Сельби при ихъ отъѣздѣ и не сумнѣваюсь чтобъ вскорѣ не учинилась щастливою дѣвицею. Но помните всегда, что я должна любить своего попечителя. С³я любовь, Сударыня, будетъ такая, которую я большею, и естьли можно самою большею част³ю ощущать стану къ Милади Грандиссонъ. Теперь [бросясь ко мнѣ на шею] позвольте мнѣ просишь у васъ прощен³я за столь мног³я и странныя мои желан³я, сердце мое съ такою повѣренною, какъ вы, будетъ спокойнѣе. Сей примѣръ благодуш³я поставляетъ васъ превыше самой Клементины. Сколько должна я васъ благодарить за ваше терпѣн³е въ слушан³и такого содержан³я моихъ речей! Однако увѣрьте меня, любезная Милади, что не ненавидите той молодой дѣвушки, которая по тщеслав³ю своему желаетъ подражать вамъ и Клементинѣ.

   Я заплакала отъ радости, сожалѣн³я и нѣжности. Не болѣе ли ощущаете вы, любезная бабушка, нѣжности къ сей милой дѣвйцѣ, чемъ прежде? Не назовете ли ее своею Емил³ею? И не станете ли о ней такъ думать, какъ ваша Генр³етта?

  

  

   Я уже получила отъ моего дядюшки и тетушки одобрен³е и соглас³е на желан³я Емил³и. По ея прозьбѣ они просили у Сира Карла соглас³я, какъ нѣкоей милости. Онъ хотѣлъ ее для сего видѣть. Она пришла съ боязливымъ видомъ и потупленными очами. Я узналъ, Емил³я, говорилъ онъ ей взявъ ее за руку, что вы желаете возвратить госпожѣ Шерлей и Г. и Гже. Сельби внуку и племянницу, которую я у нихъ похитилъ: они о томъ радуются. Вы будете щастливы подъ ихъ покровительствомъ. Милади не безъ сожалѣн³я васъ отпуститъ. Но она для ихъ согласуется; намъ еще прибавится удовольств³я при нашихъ посѣщен³яхъ въ Нортгамтонширѣ. Твердо ли принято с³е намѣрен³е, моя любезная? Такъ Сударь, и я надѣюсь что вы мнѣ позволите ѣхать съ Гжею. Сельби.

   Вы ето между собою расположите, Сударыни. Я только одно слова прибавлю: у васъ есть матушка, Емил³я. Мы не должны принимать ни какого намѣрен³я безъ ея соучаст³я. Должно также оказать почтен³е моимъ сестрицамъ, ихъ мужьямъ и моей тетушкѣ. Они васъ любятъ: моя питомица должна себѣ сохранить почтен³е и дружество всѣхъ честныхъ людей.

   Любезная дѣвица низко ему поклонилась и плача говорила, что ея попечитель самой милостивой человѣкъ. Естьли мысли ваши перемѣнятся, предпр³ялъ онъ, то не опасайтесь дать мнѣ ето знать. Мы взаимно будемъ, стараться споспѣшествовать щаст³ю одни другимъ. Между тѣмъ подумайте, нѣтъ ли еще чего, чемъ бы могъ я васъ обязать.

   О! Государь мой, ваши милости... [она подбѣжала ко мнѣ и укрывъ голову у моей груди, окончила тамъ начатою речь.]... не должны излишне много простираться къ нещастной дѣвицѣ! Я поцѣловала ее въ лобъ. Какая героическая бодрость! Сказала я ей весьма тихо, чтобъ подкрѣпишь ее въ сей твердости. И такъ любезная моя бабушка, с³е важное дѣло уже распоряжено. Тетушка моя отвѣчаетъ за ваше одобрен³е и вы получите о семъ письмо отъ Стра Карла. Дядюшка и тетушка начинаютъ нами скучать: по крайней мѣрѣ мы съ Сиромъ Карломъ ето имъ говорили. Они думаютъ что мы не разумны и отъ того спѣшатъ своимъ отъѣздомъ.