Купер Джеймс Фенимор - Вайандоте, или Хижина на холме

первые двое также с пистолетами, быстро миновав двор, прошли к палисадам. Ночь была холодная и звездная. Часовые стояли так близко к палисадам, что малейшее приближение неприятеля не могло бы ускользнуть от них. Чтобы они не могли узнать Роберта, решили к ним не подходить, а остановиться в тени и издали осматривать укрепления.

   Первое, что им бросилось в глаза, это - костры на скале у мельницы, где расположились индейцы. Разбитый неподалеку от огней лагерь был обнесен загородкой из досок, сложенных возле мельницы.

   - Все это очень странно,- сказал встревоженно капитан.- Никогда я не видел, чтобы индейцы устраивали себе лагерь и зажигали возле своей стоянки костры. Наоборот, они всегда стараются скрыть место своего привала.

   - Не хотят ли они обмануть нас? - ответил майор.- Я сильно подозреваю, что в лагере, если эту изгородь можно назвать лагерем, никого нет. Следует пойти и разузнать обо всем,

   - Пожалуй, ты прав, Боб,- подумав, сказал отец.- Кстати, мы осмотрим строения, а также и скот. Несчастные животные сегодня не пили целый день. Но прежде всего посмотрим, там ли индейцы и что они дальше намерены делать? Вудс, проводите нас до ворот. Полагаюсь на вас, чтобы никто не заметил нашего отсутствия, исключая двух ближайших часовых, которых вы об этом предупредите, чтобы они могли по условленному сигналу впустить нас обратно, а то они, пожалуй, начнут стрелять в нас, когда мы подойдем.

   Переговорив обо всем этом, капитан с сыном вышли из тени и осторожно добрались до ворот, где капеллан выпустил их, и они отправились в обход.

   Капитан не пошел по большой дороге, идущей от "хижины" к мельнице, а предпочел маленькие извилистые тропинки, более скрытые со стороны индейского лагеря. По ним они направились к хижинам и сараям. У капитана мелькнуло опасение, не забрали ли индейцы имущество колонистов и не увели ли они лошадей. Тихо пробирались капитан с сыном, останавливаясь время от времени, чтобы посмотреть на еле тлевшие костры на скале. Кругом господствовала мертвая тишина; не раздавалось даже собачьего лая: собаки последовали за своими хозяевами в "хижину", и теперь около каждого часового у палисадов лежал верный четвероногий сторож.

   Вдруг майор дотронулся рукой до плеча отца.

   - Налево кто-то есть! - чуть слышно прошептал он.

   - Это наша старая белая корова, самая ласковая из всего стада. Что это? Да она выдоена, хотя никто из наших людей не выходил из "хижины". Это дело рук новых соседей!

   Роберт ничего не ответил, а только ощупал свое оружие, точно желая убедиться, может ли оно быть пущено немедленно в ход. Постояв несколько минут, они с еще большей осторожностью двинулись дальше. Они дошли до домика, но там не оказалось никого. В печке еще оставалась горячая зола. Позади стояли конюшни. Майор отворил дверь и остался здесь, чтобы направлять лошадей к ручью, а капитан отвязывал их. Первой была рабочая лошадь, и Роберту легко было ее направить к воде; но справиться со второй оказалось не так-то легко; она была еще совсем молодая, дрессированная для капитана. Почувствовав себя на свободе, лошадь эта тотчас же начала бегать по двору, потом выбежала в поле и несколько раз обежала его, пока не нашла воду. Остальные с таким же шумом последовали за ней. Стук копыт разносился довольно далеко в ночной тишине.

   - Плохо справились мы с этим делом, Боб! Индейцы, наверное, слышат этот топот.

   - Да, надо узнать, не проснулись ли они. Пойдемте ближе к кострам.

   Все было тихо. Капитан и Роберт молча стояли под яблоней и прислушивались. Вдруг возле них послышались чьи-то шаги, и вслед за тем показалась мужская фигура, осторожно подвигавшаяся по тропинке к тому месту, где притаились капитан и его сын. Когда незнакомец поравнялся с ними, капитан быстро вышел из-за дерева и, положив ему руку на плечо, строго спросил:

   - Кто идет?

   Незнакомец так был поражен неожиданной встречей, что сразу не мог выговорить ни слова, дрожа, как в лихорадке. К удивлению, незнакомец оказался Джоэлем.

   - Это вы, капитан! - воскликнул он.- А я думал, что это какой-нибудь враг. Но что вас заставило выйти в такое время за палисады?

   - Я нахожу, что этот вопрос скорее должен предложить тебе я, Стрид! Я велел держать ворота закрытыми и не пускать никого за палисады.

   - Совершенно верно! Но, пожалуйста, говорите тише! Неизвестно, кто теперь возле нас! Кто это с вами? Неужели господин Вудс?

   - Кто бы ни был со мною, он здесь по моему приказанию, ты же, как раз наоборот, поступил против моего распоряжения. Ты меня знаешь достаточно, чтобы помнить, что я не терплю обмана. Отвечай, зачем ты здесь?

   - Вы знаете, что сегодня после полудня так неожиданно пришли индейцы, что мы ничего не успели взять из своих хижин. Вы за каждую работу платили нам, а так как я жил очень экономно, то и собрал несколько сотен долларов! Индейцы могли отыскать их и унести. Я и ходил за ними.

   - Если ты не врешь, то деньги должны быть уже с тобой!

   Джоэль протянул руку, и капитан нащупал платок с изрядным количеством монет. Это доказательство отвело от него в глазах капитана всякое подозрение. На вопрос, как он пробрался через палисады, Джоэль ответил, что он пролез через них и что это очень нетрудно сделать с внутренней стороны. Так как капитану было хорошо известно пристрастие Джоэля к деньгам, то он легко объяснил себе нарушение им приказания.

   Во время этого разговора майор держался вдали, чтобы не быть узнанным, хотя Джоэль раза два или три оборачивался в его сторону, желая узнать, кто с капитаном.

   Джоэль признался, что это он, а не индейцы, выдоил корову, чтобы отнести молоко жене и детям. Индейцы же, по его мнению, уже ушли.

   - Ступай теперь домой, Стрид, и не говори там никому, что встретил меня с...

   - С кем? - с любопытством спросил Джоэль, видя, что капитан остановился.

   - Не говори никому, что встретил нас. Очень важно это держать в секрете.

   Отец с сыном пошли дальше. Роберт шел позади на расстоянии двух-трех шагов от отца. Они подвигались очень медленно и осторожно, держа наготове свои карабины. Они отошли еще на незначительное расстояние, как кто-то тихо дотронулся до локтя Роберта. Тот обернулся и увидел Джоэля, заглядывавшего ему под широкополую шляпу. Это было так неожиданно, что надо было собрать все хладнокровие, чтобы не выдать себя. Он спросил майора, называя его мельником Даниэлем, зачем капитан вышел из "хижины" в такое опасное время.

   - Капитан любит осмотреть все сам,- тихо ответил Роберт, слегка отодвигаясь,- а ты сам знаешь, что он не терпит противоречий. Оставь нас и неси свое молоко.

   Джоэль не узнал переодетого Роберта.

   "Кто бы это мог быть? - думал Джоэль, медленно пробираясь по тропинке.- Это не Даниэль, да и вообще не из наших".

   Он так углубился в свои мысли, что и не заметил, как подошел к палисадам. Собаки залаяли, и сейчас же раздался выстрел. На выстрел сбежались люди с оружием в руках, думая, что на "хижину" напали индейцы.

   На Джоэля со всех сторон посыпались вопросы. Подошел и капеллан. Джоэль непринужденно объяснил, что уходил доить корову по распоряжению капитана, но, подходя к воротам, совершенно позабыл об условленном сигнале. Когда мельник хотел взять у Джоэля молоко, то оказалось, что ведро пустое; пуля пробила его, и молоко вытекло. Отослав всех на свои места, капеллан спросил Джоэля, видал ли он кого-нибудь.

   - Как же! Я встретил капитана и...

   Джоэль остановился, думая, не подскажет ли Вудс имя незнакомца.

   - А индейцев не было видно? Я знаю, капитан вышел, но не следует никому рассказывать об этом. Так ты ничего не знаешь об индейцах?

   - Ровно ничего; они или спят, или ушли. Так кто, вы мне говорили, пошел с капитаном?

   - Я об этом ничего не говорил. А теперь ступай к своей жене; она, вероятно, уже беспокоится о тебе.

   Капитан с сыном молча продолжали свой путь. Они слышали выстрел и догадались в чем дело, тем более что вслед за выстрелом наступила полная тишина. Это еще более подтверждало их догадку. Теперь они подходили к кострам. Ни одно движение не выдавало там присутствия какого-нибудь живого существа. Они подошли ближе к кострам, которые уже едва тлели. Все было пусто, в лагере не было ни души. Спустившись к мельнице, они и здесь не нашли никого. Осмотрев все уголки, они решили, что индейцы скрылись куда-нибудь на ночь, а, может быть, и совсем ушли.

   Подойдя к палисадам, капитан громко окликнул и ударил в ладоши; сейчас же капеллан открыл им ворота, и, перебросившись несколькими фразами, все вернулись в дом и разошлись по своим комнатам. Изнемогая от усталости, майор бросился в постель и сейчас же заснул, а капитан долго еще ворочался в постели, прежде чем забыться от всех треволнений этого дня.

  

   Капитан Вилугби знал, что индейцы нападают обыкновенно перед восходом солнца, а потому дал распоряжение, чтобы к четырем часам утра все были на ногах, с ружьями наготове. Майор взял на себя защиту северной части дома и двора. Хотя скала здесь была довольно крута, но все-таки индейцы могли вскарабкаться по ней, тем более что с этой стороны палисады не были поставлены. В комнату Роберта были поставлены два Плиния и Мик. Капитан позвал их в столовую и при свете лампы осмотрел их оружие, а потом вместе с Джойсом осмотрели во дворе вооружение и остальных. Женщины с детьми поднялись так же рано, как и мужчины. Некоторые из них отправились смотреть, во все ли бойницы положены ружья, другие хлопотали около детей.

   Мистрис Вилугби и ее дочери тоже не спали. Они встали вместе со всеми. Мод пошла к Роберту, скучавшему в своем одиночестве.

   Мод нашла молодого человека одного в библиотеке. Плиний и Мик были уже на своем посту.

   - Как ты добра, Мод, что пришла ко мне! Скажи, мама спокойна?

   - Да, она и Белла не тревожатся. Мама думала, что тебе скучно одному, и прислала меня.

   - Значит, ты пришла только потому, что мама прислала?

   - Право, я об этом не думала, Боб,- ответила, краснея, молодая девушка.- Мама и я очень недовольны, что ты вчера выходил из "хижины".

   - Но я выходил с отцом!

   - А это ты предложил или папа?

   - Признаться, я. Только за что же ты бранишь меня? Ведь я заботился о вашей же безопасности. Мне кажется, было бы странно, если бы солдаты оставались спокойно в крепости, а не пошли бы на разведки, где расположился неприятель.

   - Что же вы там видели?

   Роберт рассказал о своей ночной прогулке с отцом и упомянул, что встретил Джоэля Стрида.

   - Что ты говоришь, Боб! Джоэль видел тебя и, пожалуй, узнал?

   - Думаю, что нет, хотя он несколько раз заглядывал мне под шляпу. Благодаря темноте и переодеванию он, я думаю, не узнал меня.

   - Как я рада этому! - облегченно вздохнула Мод.

   - Я не разделяю твоих опасений. Мне кажется странным, почему я должен скрываться от Джоэля?

   - Боб, подумай,- ответила Мод, помолчав несколько минут,- ваши взгляды, ваши цели... Он служит конгрессу и колониям... А ты... Он может выдать тебя...

   - Но кому же он может выдать меня, моя дорогая? Выдавать меня совсем некому. Но раз я дал тебе слово, я не покажусь никому, пока не нападут индейцы. В этот момент мое неожиданное появление среди наших людей ободрит их, и мы одержим победу! Не так ли, Мод? А что ты думаешь о моем поручении? Перейдет ли отец на сторону правительства?

   - Не думаю. Он очень привязан к своему новому отечеству и находит, что требования колоний справедливы. Он готов их поддерживать, особенно, после свадьбы Беллы!

   - Мод, я знаю, что могу довериться тебе.

   Мод не ответила ничего, только в ее голубых глазах, поднятых на майора, можно было прочесть, как обрадовали ее эти слова.

   - Ты, вероятно, сама догадываешься, что я здесь не без причины. Не одно только желание видеть вас всех привело меня сюда. Наш главнокомандующий получил приказание набрать несколько полков в этой стране, и он думает поставить во главе их людей, имеющих влияние на колонии. Старик Поль-де-Лансей, например, получил бригаду; он прислал меня с письмом к отцу, в котором просит его командовать одним из его полков.

   - Нет, отец не переменит своего решения.

   Эти слова девушки заставили майора задуматься. Прошло несколько минут, оба молчали.

   - Как досадно сидеть здесь взаперти,- сказал Роберт,- и не знать, что там происходит, когда каждую минуту можно ждать нападения!

   - Если ты находишь, что тебе здесь нечего делать, так пойдем в мою мастерскую. В ней есть слуховое окно, выходящее к воротам.

   Роберт с радостью согласился на это предложение и, отдав несколько приказаний на случай тревоги, с лампой в руках пошел за Мод.

   Все окна "хижины" выходили во двор, а на чердаках были проделаны слуховые окна, выходившие и на двор, и на поля. Перед этими окнами вдоль крыши капитан велел устроить площадку на случай пожара или защиты от нападений. Весь чердак, с устроенными в нем маленькими комнатками, разделялся на две части. Западную часть дома внизу и вверху занимало семейство Вилугби. Восточную часть заняли колонисты. На чердак, занимаемый хозяевами, вели две лестницы: одна, широкая,- из передней, а другая, более узкая,- из буфетной.

   Так как Мик был поставлен у широкой лестницы, то Мод повела Роберта по другой. Они миновали ряд коморок и дошли до комнат, расположенных по фасаду дома. Здесь Мод остановилась около одной из комнат, вынула ключ из кармана и отворила дверь. Это была ее мастерская. Никто сюда не входил без ее ведома, и ключ от нее она всегда носила с собой.

   Майор осматривал комнату, которая уже семь лет была в полном распоряжении Мод.

   "Это отсюда махала она мне платком, когда я в последний раз уходил из дома!" - подумал он.

   К окнам были приделаны крепкие, массивные ставни, которые, по распоряжению капитана, закрывались с наступлением вечера. Мод оставила лампу за дверью и открыла одну ставню. Начинало уже светать.

   - Скоро взойдет солнце,- сказала она.- Посмотри, вон стоит отец у ворот.

   - Да, я его вижу. Мне очень стыдно, что он должен стоять там, а я в это время скрываюсь в защищенном месте.

   - Я не думаю, что индейцы нападут на нас сегодня утром.

   - Конечно, нет! Теперь уже слишком поздно.

   - Так закрой ставни; я принесу лампу и покажу тебе некоторые из моих эскизов.

  

   Мод достала портфель со своими эскизами, набросанными карандашом.

   - Вот посмотри, это твой портрет.

   - Очень похож. Ты делала его на память, Мод?

   - Конечно!

   - Но почему же ни один из них не кончен? Здесь шесть или восемь начатых портретов, и все они нарисованы наполовину.

   - Потому что ни один из них не похож на тебя.

   Она вынула другие эскизы. Но вдруг с площадки раздался крик. Майор погасил лампу и в одну минуту был уже на своем посту. Но отсюда он не мог видеть, что происходит за палисадами, и если бы не прибежавшая вслед за ним Мод, он побежал бы к отцу сам узнать в чем дело. Девушка упросила его не выходить, пока не узнает, что его присутствие там действительно необходимо. Сама же она ушла к матери и Белле. После некоторого колебания Роберт решил послать Мика. Он не особенно надеялся на его толковость, но от Плиниев было бы еще труднее добиться смысла. Через несколько минут раздались выстрелы, и в ответ послышался глухой отдаленный залп. Минуту спустя прозвучал выстрел со стороны "хижины", и вслед за ним в библиотеку вбежал Мик с ружьем в руках.

   - Ну, что произошло? Говори скорее!

   С большим трудом удалось майору понять, что случилось. Оказалось, что индейцы вернулись на прежнее место, на скалу подле мельницы, и снова стали разводить там костры. Джоэль, мельник и несколько рабочих, увидав пришедших, сильно перепугались и стали стрелять в них. Индейцы ответили им тем же, а последний выстрел из ружья принадлежал Мику. Так как солнце уже взошло и трудно было уже ждать нападения, то Роберт послал одного из Плиниев за отцом, чтобы разузнать от него обо всем. Через несколько минут явился капитан в сопровождении Будса.

   - Вчерашние индейцы вернулись и остановились на прежнем месте,- ответил капитан на вопрос сына.- Мне показалось, что между ними есть белые. Я спросил об этом Стрида, и он подтвердил мои наблюдения.

   - Если между ними есть белые, то зачем же им скрываться? - спросил Роберт.- Им хорошо известен ваш характер, и следует узнать, зачем они пришли сюда.

   - Я пошлю за Стридом, чтобы узнать его мнение,- ответил, подумав, капитан.- Уйди в свою комнату, но оставь дверь приоткрытой, чтобы слышать, что он скажет.

   Войдя в комнату, Джоэль подозрительно осмотрелся.

   - Садись, Стрид, я хочу с тобой посоветоваться. Мне кажется, что среди индейцев много белых, даже больше, чем самих индейцев.

   - Очень может быть, капитан!

   - Но я не понимаю, зачем понадобилось белым придти к нам в таком виде?

   - Почему вы думаете, что там не индейцы, а белые? - ответил Джоэль.

   - Они действуют слишком открыто и неуверенно.

   - Мне кажется, что посланный от них вчера был из племени могавков.

   - Это, без сомнения, был индеец, но он совсем не умеет говорить по-английски, даже не понимает английской речи. Мы говорили с ним на народном голландском наречии, но наш разговор был очень короток: я боялся предательства и торопился кончить его.

   - Капитан в самом деле хочет отстаивать "хижину" в случае серьезного нападения? - спросил Джоэль.

   - Ты удивляешь меня, Стрид! Зачем же было мне строить эти укрепления? Но я позвал тебя не за этим: я хочу услышать твое мнение об индейцах. Что ты скажешь мне о них?

   Джоэль задумался.

   - Если бы можно было найти такого человека, который отправился бы туда с парламентерским флагом, то через несколько минут вы знали бы все.

   - Но кого же послать?

   - Если вы считаете меня пригодным для этой цели,- быстро предложил Мик,- то распоряжайтесь мною!

   - Ну, Мик для этого не годится! - засмеялся Джоэль.- Я думаю, он не отличит белого от индейца.

   - Ты жестоко ошибаешься, Стрид, думая, что я не отличу белого от индейца.

   - Я никогда не сомневался в тебе, Мик, но я выбрал уже другого.

   - Капитан имеет кого-то в виду,- сказал Джоэль, пристально смотря на своего хозяина.- Вероятно, того, кто был с ним ночью.

   - Совершенно верно! Его зовут Джоэлем Стридом.

   - Капитану угодно шутить. Я пойду, если со мной пойдет тот, кто вчера был с вами.

   - Хорошо! - сказал, входя в библиотеку, Роберт.- Я согласен.

   Капитан был удивлен появлением сына. Джоэль с любопытством взглянул на вошедшего, сейчас же его узнал, но отвернулся и сделал вид, что видит в первый раз незнакомца.

   - Я согласен идти когда угодно,- проговорил он.

   - Очень хорошо, капитан Вилугби,- поспешно сказал майор,- чем скорее мы отправимся, тем лучше. Я готов, и, надеюсь, этот человек, которого вы называете Джоэлем Стридом, пойдет так же охотно, как и я.

   Джоэль ответил утвердительным жестом. Капитан увел Роберта в соседнюю комнату, переговорил с ним обо всем, и через минуту отец и сын вышли к Джоэлю.

   - Твоему спутнику я сказал все, что надо. Поднимите белый флаг сейчас же, как выйдете за ворота.

   Роберт так торопился и с такой поспешностью перешел через двор, что был замечен гарнизоном только тогда, когда он был уже у вторых ворот.

  

   Никто не узнал Роберта, когда тот переходил двор. Видели только, что с Джоэлем отправился еще какой-то человек с белым флагом в руке. Все поняли, что это парламентеры.

   Капитан был уверен, что теперь нельзя ожидать нападения со стороны индейцев, и распустил своих людей, кроме стражи под командой Джойса. Увидев, что парламентеры отправились на переговоры, колонисты сильно заволновались, не зная, что предпринял капитан. Джойс старался их успокоить, говоря, что если было бы что-нибудь серьезное, то капитан сообщил бы им об этом, как он поступал всегда, когда дело касалось какого-нибудь важного вопроса. В это время к ним подошел капитан.

   - Осмотрел ли ты ружья сегодня, Джойс?

   - Еще на рассвете я осмотрел все.

   - И бойницы тоже, надеюсь?

   - Ничего не упущено. А помните, капитан, битву при крепости Дюкэн, в которой мы принимали участие?

   - Ты хочешь сказать о поражении Бреддока? Так?

   - Я не могу это назвать поражением, капитан Вилугби! Нас, правда, изрядно потеснили в этот день, но это вовсе не было поражением.

   - Но ты должен признаться, что если бы к нам не подоспела помощь, дело кончилось бы еще хуже.

   - Это так, но все-таки нельзя сказать, что мы проиграли сражение. Я помню, подоспевшим к нам отрядом командовал полковник Вашингтон.

   - Совершенно верно, Джойс. А знаешь ли ты, кто теперь этот полковник Вашингтон? Он главнокомандующий американской армии в войне против Англии.

   - В таком случае, победа останется за ними. Он сумеет заставить повиноваться себе.

   Капитан стал смотреть в трубу в ту сторону, куда пошли парламентеры.

   - Индейцы выслали двух человек к нашим посланным,- сказал он.

   Все с любопытством ожидали, что будет дальше.

   Перекинувшись несколькими словами, Роберт Вилугби и Джоэль спокойно пошли к скалам, держа белый флаг на виду.

   Но их приближение не произвело никакого впечатления на индейцев, равнодушно продолжавших готовить себе еду. Капитан весь был поглощен наблюдениями. Майор был совершенно спокоен, и чувство гордости зашевелилось в груди отца. Краснокожие как бы не замечали прибывших. Это показалось капитану странным.

   Минуты две спустя из среды индейцев отделились три или четыре человека, которые, поговорив между собою, подошли к парламентерам. Разговор между ними начался, по-видимому, в дружелюбном тоне.

   Спустя несколько минут Роберт Вилугби, Стрид, двое индейцев, встретивших посланных, и четверо потом подошедших оставили скалу и направились по тропинке, ведущей к мельнице. Здесь они скрылись из виду, и капитан не мог больше следить за сыном.

   Говоря о посланных, капитан назвал Роберта. Присутствующие были поражены, что майор здесь и теперь отправился для переговоров. Было уже поздно разуверять их, да к тому же капитан подозревал, что Джоэль узнал сына, а потому нечего было надеяться, что присутствие майора останется тайной для американцев.

   - Извините, что я осмеливаюсь спросить. Но разве майор Вилугби оставил королевскую армию? Иначе он не мог бы быть здесь в такое время!

   - В другой раз я скажу тебе, Джойс, зачем он пришел сюда. Теперь я не способен думать ни о чем другом, кроме опасностей, которым они подвергаются.

   Сержант взглянул на лагерь, лес и на прилегавшие к долине горы.

   - Если будет угодно вашей чести, можно послать отряд для освобождения майора! - предложил он.

   Капитан ничего не ответил и, опустив голову, направился к дому. Капеллан последовал за ним, а остальные остались наблюдать за неприятелем.

   Вдруг индейцы вскочили со своих мест, с громким криком сбежали со скалы и скрылись в направлении мельницы. Прождав напрасно с полчаса их возвращения, сержант, отправился с докладом к капитану.

   Капитан рассказал обо всем жене, а та в свою очередь передала дочерям. Мод была огорчена, и ее подозрения против Джоэля еще более укрепились. Когда вошел Джойс, семья сидела за завтраком. Все сидели за столом молча. Сержант рассказал о случившемся.

   - Мне кажется, они хотят заставить нас погнаться за ними и из засады перестрелять всех! - сказал капитан после продолжительного раздумья.

   - Очень возможно. А может быть, они отступили! У них теперь два пленника, и они считают победу за собой!

   - Не огорчайся так, Вильгельмина! Если они взяли его в плен, то, во всяком случае, не убьют его. Им гораздо выгоднее получить за него хороший выкуп. Но еще ничего не известно наверное, сержант! Очень может быть, что они собрались к мельнице на военный совет; они, равно как и их начальники, ничего не предпринимают без совета; возможно, что они просто хотят запугать нас.

   - Все может быть, но, судя по их движениям, я думаю, что они собираются отступить.

   - Я сейчас узнаю обо всем! - проговорил капеллан.- Меня они едва ли тронут.

   Капеллан поднялся и незаметно вышел из комнаты.

   Окончив переговоры с сержантом, капитан пошел к палисадам, чтобы посмотреть, что делается у индейцев. Ему бросилось в глаза что-то белое, удаляющееся от "хижины".

   - Кто это там в белом? - спросил он.

   - Капеллан Вудс. Я только не знаю, зачем он надел белое платье,- ответил Джеми Аллен.

   - Как так Вудс? Зачем ты открыл ему ворота?

   - Я не смел ослушаться его. Я думал, что он идет в часовню.

   Капитан поспешно достал зрительную трубу и стал с интересом следить за капелланом.

   Добравшись до лагеря, тот обошел все палатки, заглядывая в каждую из них, потом спустился со скалы и скрылся с глаз.

   Проходили часы, не принося с собою ничего нового. На скалах все было тихо. Ни одна человеческая фигура не показывалась там. День оканчивался.

   Парламентеры не возвращались.

  

   Отсутствие Джоэля удивило американцев. Мысль, что он, может быть, выдал сына капитана, большинству была сильно не по душе. Когда капитан подошел к своему гарнизону, выстроенному у палисадов, колонисты смотрели на него с явным сочувствием.

   - Смирно! - скомандовал Джойс, когда капитан подошел к разношерстным солдатам, различавшимся между собой и цветом, и ростом, и одеждой, и манерами.

   - Смирно! На караул!

   Капитан снял шляпу и не мог удержаться от улыбки при виде этого зрелища. Голландцы держали ружья правильно, но Мик перевернул свое ружье, положив его к себе на плечо не ложем, а дулом. Ружье Джеми было обращено вверх прикладом. Американцы довольно сносно справлялись с своим делом, но держали ружья как попало. Негры стояли с вытянутыми вперед головами.

   - Потом дело пойдет лучше, ваша честь,- сказал Джойс.- Джоэль знает хорошо военную команду и умеет учить. Когда он вернется, дело пойдет вперед.

   - Но когда он вернется, сержант? Не скажет ли мне кто-нибудь, когда это случится?

   - Я могу вам это сказать! - воскликнул Мик.

   - Ты, мой добрый Мик? Но откуда же тебе знать, если мы все этого не знаем?

   - Нет, я знаю; он возвращается, я узнаю его шаги.

   Действительно, в этот момент у ворот появился Джоэль.

   Весть о его возвращении моментально разнеслась по всему дому. Женщины бросились к нему навстречу; всем хотелось слышать, что он будет рассказывать.

   - Может быть, Стрид, ты хочешь передать мне одному что-нибудь? - спросил капитан, стараясь не выдать своего волнения.- Или можно рассказать при всех?

   - Это как прикажет капитан, хотя я нахожу неудобным скрывать то, что касается всех.

   - Смирно! - скомандовал сержант.- Налево кругом марш!

   - Не надо, Джойс! - перебил капитан.- Пусть остаются. Ты видел, конечно, индейцев, Стрид?

   - Да. Это могавки.

   - Зачем они пришли?

   - Они мне сказали, что конгресс послал их схватить капитана и его семейство.

   Произнося эти слова, Джоэль обвел глазами присутствующих, чтобы видеть, какое впечатление произведут его слова на слушателей. Капитан казался спокойным, и недоверчивая улыбка скользнула по его губам.

   - Значит, ты пришел сюда, чтобы сообщить мне об этом?

   - Да, хотя это очень неприятное поручение.

   - Между ними один или два белых, которые утверждают, что действуют от имени народа.

   Здесь Джоэль опять взглянул на американцев и подмигнул мельнику.

   - Если они уполномочены, то отчего же не подойдут сюда? Я никогда не сопротивляюсь тем, кто действует именем закона.

   - Да ведь теперь два закона: один - короля, другой - народа. Индейцы пришли от имени народа и могут думать, что капитан признает только законы короля.

   - Это ты тоже говоришь по их поручению?

   - Нисколько; я высказываю свой собственный взгляд. С ними я говорил очень мало.

   - А теперь скажи мне о твоем товарище. Ты его, конечно, узнал?

   - Я не сразу узнал его, капитан. Я никогда бы его и не узнал в этом костюме. Я шел за ним и недоумевал, кто бы это мог быть? Потом я заметил, что у него ваша походка, вспомнил также, что видел его с вами прошлую ночь, и что он занимает комнату рядом с библиотекой, и, приглядевшись внимательнее к чертам его лица, узнал, что это майор.

   - Что же с ним случилось?

   - Индейцы его схватили. Они пришли за вами, но не упустили случая схватить и вашего сына, раз тот попал сам в их руки.

   - Но как же индейцы узнали, что он мой сын? Или тоже по походке?

   Этот вопрос застиг врасплох Джоэля. Он покраснел.

   - А! Я был немного рассеян в начале рассказа; я лучше расскажу вам все по порядку.

   - Хорошо, чтобы нас никто не перебивал, пойдем ко мне. Ты, Джойс, отпусти людей и сейчас же приходи к нам.

   Через две минуты капитан, Джоэль и Джойс были в библиотеке. Джоэль рассказал, что как только они приблизились, навстречу вышли два начальника и очень хорошо приняли их; потом пошли в дом мельника. Здесь майор спросил одного белого, который служил переводчиком, зачем они пришли сюда. Те откровенно ответили, что по поручению конгресса пришли конфисковать "хижину". Майор уверял, что капитан не принимает никакого участия в борьбе ни на той, ни на другой стороне. Тогда, к великому удивлению Джоэля, начальник сказал, что он очень хорошо узнал Роберта Вилугби, а человек, который имеет сына в королевской армии и скрывает его в своем доме, не может не быть сторонником короля.

   - Каким образом этот начальник мог знать, что майор был в "хижине"? - прибавил Джоэль.- Это очень странно! Об этом никто не знал даже здесь.

   - И майор сознался, кто он?

   - Да, он уверял их, что пришел в "хижину" только повидаться с семьей и имел намерение сейчас же отправиться в Нью-Йорк.

   - Что же они на это ему сказали?

   - Надо признаться, они только рассмеялись ему в ответ. Переговоривши между собой, они заперли его в избе и приставили к ней часового. Потом приступили с допросом ко мне. Спрашивали об укреплениях "хижины", о величине гарнизона, о том, сколько и какого рода оружие у нас имеется,- продолжал Стрид.- Прежде всего я им сказал, что у вас есть офицер, который участвовал в войне с французами; что вы имеете под своей командой пятьдесят человек. Насчет оружия я им ответил, что ружья большей частью двухствольные, и что у вас есть карабин, которым вы в одном сражении убили девять индейцев.

   - Вы ошиблись, Джоэль! Действительно, у меня есть карабин, которым я убил их известного вождя, но я не вижу особенной причины к тому, чтобы хвалиться этим.

   - Ничего, зато это очень подействовало на них. Особенно они были поражены, когда я им сказал, что у вас есть пушка.

   - Пушка, Стрид? Зачем ты это выдумал? Ведь стоит им подойти к нам ближе, чтобы убедиться, что ее нет.

   - Это мы увидим, капитан! Краснокожие больше всего боятся пушек. А я им рассказал целую историю о том, как вы отбили ее у французов.

   Действительно, капитан часто с гордостью рассказывал про свой подвиг, на который намекал Стрид. И теперь Джоэль очень удачно воспользовался этим, чтобы отвлечь от себя подозрения, которые уже начали закрадываться в душу капитана.

   - Об этом совсем не нужно было говорить,- заметил капитан.- Это было уже так давно, да к тому же у нас нет и пушки, чтобы доказать твои слова.

   - Извините, ваша честь,- сказал Джойс,- но я думаю, что Джоэль поступил вполне по-военному. В подобных случаях нельзя держаться правды, а надо стараться показать себя неприятелю сильнее, чем есть на самом деле.

   - К тому же,- прибавил Джоэль,- у нас есть и пушка, которую можно выставить.

   - Я понимаю, что хочет сказать Стрид, ваша честь! Я сделал из дерева пушку к большим воротам, как это всегда бывает в гарнизонах. Она уже готова, и я уже собирался на этой неделе поставить ее на место.

   - Она совершенно похожа на настоящую, и я уверен,- проговорил Джоэль,- что индейцы примут ее за чугунную.

   Капитан велел Джоэлю рассказывать дальше. Но об остальном много распространяться не приходилось. Джоэль, по его рассказу, обманул индейцев, притворившись, что вполне откровенен с ними и сочувствует им, так что был оставлен на свободе. За ним все-таки присматривали, но делали это так небрежно, что, улучив удобную минутку, он убежал от них, спрятался в лесу и потом по руслу реки добрался до "хижины". На вопрос капитана, не видел ли Джоэль там Вудса, тот очень удивился, услышав, что капеллан ушел туда же. По-видимому, это известие было для него очень неприятно. Если бы два старых солдата были более наблюдательны, они заметили бы огонек, блеснувший в глазах Стрида.

   Так как Джоэль ничего больше не мог прибавить к своему рассказу, то капитан отпустил его и Джойса.

   День прошел спокойно. Ни белые, ни индейцы больше не показывались, и капитан начал уже надеяться, что они ушли совсем. Эта мысль так укрепилась в нем, что он принялся за письма к своим друзьям, имевшим влияние в Альбани и Могауке, прося их похлопотать за сына, как вдруг в девять часов вечера к нему пришел Джойс.

   - Что такое, Джойс, уж не заболел ли у нас кто-нибудь?

   - Ах, это было бы еще ничего, ваша честь! Дело обстоит гораздо хуже: несколько человек ушло из "хижины"!

   - Да, это дело серьезное. Поди, собери всех на перекличку.

   Через пять минут посланный был уже у капитана с известием, что все собрались. Капитан отправился к собравшимся и при первом же взгляде убедился, что гарнизон значительно уменьшился. Сержант с лампой и листом в руке стоял перед оставшимися.

   - Ну, что же, Джойс? - спросил капитан с плохо скрытым беспокойством.

   - Ушла почти половина. Нет мельника, большей части американцев и двух голландцев.

   - Неужели они оставили своих жен и детей?

   - Жен и детей они забрали с собою.

  

   Известие об этом бегстве, да еще в такую пору - перед наступлением ночи - произвело на капитана очень неприятное впечатление. Отойдя немного в сторону, он спросил сержанта:

   - Кто же остался?

   - Мик О'Гирн, два плотника, три негра, Джоэль и три голландца, которые недавно поселились у нас, да еще два подростка, которых Стрид нанял в начале года. Если прибавить вас и меня, то будет всего пятнадцать человек. Я думаю, достаточно еще, чтобы защищать дом в случае нападения.

   - Остались все лучшие и более достойные доверия. На Мика и на негров я полагаюсь так же, как на тебя. Джоэль тоже надежный человек; только я не знаю, как он выдержит первый огонь.

   - Капрал Стрид не бывал еще ни разу в сражении, но ведь рекруты делают иногда чудеса. Я хочу теперь разделить наш гарнизон на две смены, чтобы люди могли отдохнуть.

   - Мы с тобой будем стоять по очереди на часах, Джойс! Ты оставайся до часу ночи, потом я приду тебе на смену. Но мне нужно сначала поговорить с ними; в таких случаях это не бесполезно.

   Они пошли во двор. Сержант держал свою лампу так, что капитан мог видеть лица всех присутствующих.

   - Друзья мои,- начал капитан,- некоторые из ваших товарищей испугались и ушли из "хижины". Они не только ушли сами, но увели с собой жен и детей. Подумав, вы сами поймете, какому риску подвергли они себя. Поблизости здесь нет никаких селений, и им придется пройти до пятидесяти миль, страдать от голода и холода, боясь на каждом шагу натолкнуться на краснокожих. Если между вами есть еще кто-нибудь, кто не хочет оставаться здесь защищать "хижину", пусть признается в этом откровенно. Я выпущу того из ворот и дам с собою какое-нибудь оружие и провизии. Он может также взять с собою все, что ему принадлежит. Пусть здесь останутся только те, кто действительно этого хочет. Ночь темна, и теперь самый удобный момент уйти; прежде, чем настанет день, можно уже быть далеко. Если кто хочет уйти, пусть скажет откровенно, не боясь ничего. Ему сейчас же откроют ворота.

   Капитан остановился, но все молчали.

   Повернувшись к Джойсу, капитан вдруг заметил благодаря свету от лампы, что кто-то стоит возле стены дома. Капитан сообщил об этом Джойсу и они оба направились в ту сторону, неся фонарь. Когда они подошли ближе, на них сверкнули черные глаза индейца.

   - Ник! - воскликнул капитан.- Ты ли это? Зачем ты пришел сюда и как ты пробрался через палисады? Ты пришел к нам как враг или друг?

   - Слишком много вопросов, капитан! Обо всем спрашиваете разом. Ступайте в комнату с книгами. Ник пойдет за вами, скажет все что надо.

   Капитан поговорил тихо с сержантом, отдав приказание быть внимательным на часах, и направился в библиотеку, где с нетерпением ждала его жена с дочерьми.

   - О, Гуг, неужели случилось то, чего мы боялись? - воскликнула мать, как только показался капитан, сопровождаемый тускаророй.- Неужели колонисты оставили нас в такую минуту?

   Капитан указал на индейца.

   - Ник!

   - Да, Ник, Соси-Ник,- повторил индеец.- Старый друг. Вы не рады видеть его?

   - Это зависит от того, зачем ты пришел сюда,- сказал капитан.- Ты с теми, что теперь на мельнице? Но скажи мне прежде, как ты вошел в палисады?

   - Деревья не могут остановить индейца. Надо много ружей, много солдат, капитан! Здесь бедный гарнизон для Ника. Он всегда говорил: много щелей, чтобы пройти.

   - Но, друг, ты не отвечаешь мне на мой вопрос. Как ты пробрался через палисады?

   - Как? Конечно, по-индейски! Подошел, как кошка, как змея. Ник - великий вождь; хорошо знает, как идет воин, когда томагавк вырыт.

   - И Ник так же хорошо должен помнить, как я драл его по спине. Припомни, тускарора, я не раз сек тебя!

   Эти жестокие, оскорбительные слова были сказаны слишком необдуманно. Женщины вздрогнули и с беспокойством подняли глаза на капитана, как бы прося остановиться. Он зашел сли