Купер Джеймс Фенимор - Вайандоте, или Хижина на холме

не любили индейцев, в том числе и Ника, а потому не удивительно, что Плиний колебался, не зная, впустить его или нет. В это время через двор проходила негритянка, и он подозвал ее, спрашивая совета.

   - Не открывай ворот, старый Плиний, пока мистрис Вилугби не разрешит сама. Оставайся здесь, а я позову мисс Мод; она скажет, как нам быть.

   Плиний наклонил голову в знак согласия и припер массивные ворота всей своей тяжестью. Скоро вернулась Бесси вместе с Мод.

   - Это ты, Ник? - спросила Мод.

   Ник вздрогнул, услышав хорошо знакомый голос. Он совсем не ожидал увидеть девушку сейчас же. Взгляд его омрачился, и на лице выразилось сожаление. Он ответил мягче, чем обыкновенно говорил:

   - Это я, Ник, Соси-Ник, Вайандоте, я пришел с известием, Лесной Цветок. Капитан прислал Ника. Никого нет со мной. Вайандоте один. Ник видал майора и передаст кое-что молодой мисс.

   Мод велела впустить индейца. Ник не торопился говорить; он сел на стул, указанный Мод, и с горечью смотрел на нее.

   - Если ты хотя немного жалеешь меня, Вайандоте, говори скорее, что случилось с майором Вилугби.

   - Ему хорошо. Он смеется, говорит. Он пленник, его не убьют.

   - Но что же случилось? Почему ты так угрюмо смотришь на меня? Я вижу по твоему лицу, что случилось какое-то несчастье.

   - Надо признаться, дурные вести. Как ваше имя, молодая мисс?

   - Ты же хорошо знаешь, Ник, что мое имя Мод Вилугби.

   - Нет, вашего отца звали Мередит, а не Вилугби.

   - Да как же ты знаешь об этом, Ник?

   - Вайандоте все знает! Он видел, как убили майора Мередит. Он был хороший начальник. Никогда не бил индейцев. Ник знал вашего отца. Вам нечего горевать. Вилугби не ваш отец, он только друг вашего отца. Ваш отец умер, когда вы были еще ребенком.

   Мод едва дышала. Она стала догадываться в чем дело. Бледная, она сделала над собой страшное усилие и стала спокойно спрашивать дальше.

   - Что же, Ник, мой отец, верно, ранен?

   - Зачем называть его своим отцом? Он не ваш отец. Ник знал отца и мать. Майор не брат вам.

   - Не мучь меня, скажи скорее всю правду. Капитан Вилугби убит?

   Ник сделал утвердительный жест. Несмотря на свое решение спокойно выслушать все, Мод не выдержала. Долго просидела она молча, упершись руками в колени; на нее нашло отчаяние, потом она вдруг разразилась рыданиями. Слезы несколько облегчили ее; к тому же надо было торопиться узнать все, что случилось, от Ника. Но ответы индейца были так лаконичны и неясны, что Мод не могла решить наверное, что случилось с капитаном: был ли он ранен или же убит. Теперь нужно было сообщить об этом матери и сестре. Мод решила послать за Беллой негритянку.

   Мод обладала решительным и стойким характером. Как это часто бывает, в те минуты, когда надо поддержать слабых, эти черты характера выступают с особенной силой.

   - Мод,- воскликнула, входя, Белла,- что случилось? Почему ты так бледна? Ник пришел с известиями с мельницы?

   - С очень плохими известиями, Белла. Наш дорогой папа ранен. Его принесли на опушку леса и положили там, чтобы тем временем приготовить нас. Я иду сейчас туда, и мы принесем его в "хижину". Приготовь маму к грустному событию. Да, Белла, к очень, очень грустному событию.

   - О, Мод, это ужасно! - вскрикнула сестра, падая на стул.

   - Что нам делать?

   - Мужайся, Белла!

   Уходя, Мод велела негритянке позаботиться о Белле и дать ей воды.

   - Идем, Ник, времени терять нельзя. Ты поведешь меня туда.

   Тускарора молча наблюдал эту сцену. Ему приходилось видеть страдания двух молодых существ из-за удара, нанесенного его рукой, и странное чувство шевельнулось в груди Ника. Он беспрекословно пошел за Мод, взглядывая на бледное лицо Беллы.

   Мод торопилась. Она ловко проскользнула в отверстие палисада вслед за Ником и быстро пошла вдоль ручья. Через три минуты она была уже на месте и, обливаясь слезами, целовала холодное лицо капитана.

   - Неужели нет никакой надежды, Джойс? Разве возможно, чтобы он был мертв?

   - Я боюсь, мисс Мод, что это так.

   Сержант отошел в сторону. Предусмотрительный Джеми Аллен напомнил, что оставаться опасно и следует скорее укрыться в "хижину". Мод поднялась. Труп капитана подняли, и печальный кортеж двинулся вперед. Мод долго смотрела на это печальное шествие, как вдруг почувствовала, что ее ктото тронул за руку. Она обернулась и увидела возле себя тускарору.

   - Не надо идти в "хижину",- говорил Ник,- пойдем с Вайандоте.

   - Как? Чтобы я не шла за останками моего отца? Ты не думаешь, что говоришь! Оставь меня! Мне надо идти утешать мою дорогую мать.

   - Не надо идти домой. Бесполезно, нехорошо. Капитан мертв, начальника нет там. Надо идти с Ником! Найти майора. Это хорошо.

   Мод вздрогнула.

   - Найти майора, разве это возможно, Ник? Мой отец погиб в поисках его. Что же мы можем сделать?

   - Много можно сделать. Ступай с Вайандоте. Он великий воин. Поможет молодой девушке найти брата.

   Нику хотелось хоть этим смягчить горе Мод.

   Надежда, что она может освободить Боба, заставила девушку решиться. Они пошли и вскоре были на дороге к мельницам. Мод, не чувствуя никакой усталости, ловко и бодро шла за Ником. Наконец Ник попросил Мод остановиться, а сам пошел посмотреть, что делаться в индейском лагере.

   - Идем,- позвал он за собой молодую девушку, - они спят, едят и разговаривают. Майор теперь пленник. Через полчаса он будет на свободе.

   Быстро пошла Мод вперед за своим проводником и ловко перешла по переброшенному через ручей бревну,

   - Хорошо,- сказал индеец,- молодая девушка создана, чтобы быть женою воина.

   Мод не обратила внимания на его комплимент и торопила его идти скорее вперед. Отсюда они пошли по той же тропинке, по которой шел и капитан Вилугби. Поравнявшись с тем местом, где Джойс ждал капитана, Ник остановился и внимательно прислушался.

   - Молодая девушка должна быть теперь отважной,- сказал он ободряющим голосом.

   - Я пойду за тобой, Ник, куда ты поведешь меня. Почему ты боишься за меня?

   - Потому что она здесь, он там. Девушка любит майора, майор любит девушку. Это хорошо, но не надо показываться, могут убить.

   - Я не совсем понимаю тебя, тускарора.

   - Останься здесь. Ник вернется через минуту.

   Ник спустился к молочной, убедился, что майор все еще заключен там, потом тщательно забросал лужу крови камнями и землей, отложил в сторону пилу и ножницы, вывалившиеся из рук капитана в ту минуту, как он убил его, и пошел за Мод. Он знаком позвал ее за собой, и вскоре она уже сидела на том самом месте, где ее отец испустил последний вздох. Ник был совершенно спокоен. Никакого следа раскаяния нельзя было подметить на его лице. Оно было ласково. Его раны, выражаясь его собственным языком, больше не болели.

  

   Ник принялся за дело. Он провертел в стене отверстие и посмотрел в него, потом знаком пригласил Мод сделать то же. Девушка повиновалась и увидала в молочной Роберта Вилугби. Майор с самым спокойным видом читал книгу. Очевидно было, что он и не подозревал о том, что произошло за стеной несколько часов назад.

   - Пусть девушка скажет что-нибудь майору,- прошептал Ник.- Нежный голос женщины приятен молодому воину, как пение птиц.

   Сердце учащенно забилось у Мод, и она прильнула к отверстию.

   - Роберт, милый Роберт, мы здесь, мы пришли освободить тебя.

   Прошептав эти слова, она поспешила заглянуть к нему. Ее голос, очевидно, был услышан, потому что книга выпала из рук пораженного Роберта. Ник успел проделать другое отверстие и тоже заглянул в молочную, потом просунул туда ножницы; Роберт это заметил, в свою очередь посмотрел в отверстие и увидел смуглое лицо Ника.

   Майор боялся довериться индейцу и, не говоря ни слова, жестом указал на дверь, давая понять, что часовые у дверей и тщательно стерегут его, потом чуть слщино спросил, зачем он пришел.

   - Ник пришел, чтобы освободить майора.

   - Могу ли верить тебе, тускарора? Иногда ты казался мне другом, иногда - нет. Я хотел бы, чтобы ты дал мне какое-нибудь доказательство.

   - Вот доказательство,- прошептал Ник, схватывая руку девушки и просовывая ее в отверстие, прежде чем та успела опомниться.

   - Что это значит, Мод? Ты здесь, и с Ником!

   - Доверься нам, Роберт! Ник пришел как друг. Делай все, что он скажет, и не разговаривай. Когда ты будешь свободен, я все расскажу тебе.

   Майор утвердительно кивнул головой. Ник просунул ему пилу. Роберт начал пилить бревно. На случай неожиданного прихода часового он перевесил одеяло так, чтобы оно прикрывало отверстие. Ник указывал, где следует пилить. По мере того, как работа шла к концу, Роберт, увлекшись, начал пилить быстрее, и, вероятно, шум пилы достиг ушей часовых, так как у дверей раздались шаги. Вилугби моментально прикрыл отверстие одеялом, выбросил туда опилки и схватил в руки книгу. В ту же минуту дверь отворилась, и вошел часовой.

   - Мне послышался у вас звук пилы, майор!

   - Вероятно, этот звук долетел к вам с лесопильной мельницы. Должно быть, большая пила там пущена в ход, и вам показалось, что звук шел отсюда.

   Часовой с минуту недоверчиво посмотрел на заключенного, потом, поверив, по-видимому, его словам, вышел из молочной. Как только тот скрылся, Вилугби, не теряя ни минуты, пролез в отверстие, опустил за собой одеяло и, раздвигая кусты, быстро последовал за Ником. Через несколько минут Ник остановился и стал прислушиваться.

   Люди переговаривались у мельницы через отверстие, сделанное Робертом.

   - Смотрите, вот пила и куски дерева! - кричал один голос.

   - А вот здесь кровь,- отвечал другой.- Видите, целая лужа, присыпанная камнями и землей.

   Мод с ужасом вздрогнула. Майор сделал знак Нику идти дальше. Несколько мгновений индеец колебался, но опасность была близка, надо было торопиться.

   Ник выбрал тенистую тропинку. Немного дальше, однако, была открытая полянка. Ник решил спрятаться в кусты и дать пройти тем, которые гнались за ними. Через несколько секунд вблизи послышались голоса. Говорили по-английски, как слышно было по выговору, белые. Они спорили, по какой тропинке скрылись беглецы. Одни указывали на одну, другие - на другую. После некоторого колебания все побежали по верхней тропинке.

   Теперь нужно было торопиться. Ник направился прямо к "хижине". Роберт, обхватив Мод, почти нес ее на руках. Шли быстро. Наконец беглецы достигли опушки леса. Теперь можно было не бояться и сделать маленькую остановку, чтобы дать возможность девушке хотя немного передохнуть. Ник оставил молодых людей одних и отправился посмотреть, что делается вокруг.

   Роберт был очень доволен, что остался наедине с Мод и мог ей признаться в своей любви. На его вопрос, любит ли она его, Мод отвечала со своей обычной откровенностью. К тому же она чувствовала, что своим признанием смягчит то печальное известие, которое сейчас должна будет передать ему.

   - Я люблю тебя, Боб! Я люблю тебя уже несколько лет. Да разве может быть иначе? Кого другого я могла бы полюбить? Разве можно знать тебя и не любить?

   - Добрая, милая Мод! Но я боюсь, что ты не понимаешь меня. Я говорю не о той любви, какая существует между братом и сестрой. Я люблю тебя не как брат, а как мужчина любит женщину, как моя мать любит отца.

   Мод задрожала и упала на грудь Роберта.

   - Что с тобою, моя дорогая Мод?

   - О, Боб! Мой отец, мой бедный отец!

   - Мой отец! Но что случилось с ним, Мод?

   - Его убили, дорогой Мод! Теперь ты остался у нас один!

   Наступило продолжительное молчание. Удар был слишком силен для Роберта Вилугби. Мод не могла удержаться от слез. Через несколько времени они немного успокоились, и Мод рассказала ему все, что знала сама. Сын находил, что эта катастрофа несколько необычайна, но теперь не время было разбирать это. Раздались шаги Ника.

   - Нужно торопиться,- сказал Ник.- Могавки в бешенстве.

   - Как ты это узнал?

   - Когда индеец приходит в бешенство, он скальпирует. Пленник убежал. Его непременно хотят скальпировать.

   - Я думаю, ты ошибаешься, Ник! Они давно бы уже могли это сделать раньше.

   - Не скальпировали, потому что хотели повесить.

   - Как тебе кажется, Ник, не собираются ли они напасть на дом? - спросил майор, следуя за индейцем вдоль опушки леса.

   Тускарора обернулся и взглянул на Мод.

   - Говори откровенно, Вайандоте!

   - Хорошо,- с достоинством ответил индеец.- Вайандоте здесь. Ник ушел и никогда не вернется больше.

   - Очень рад это слышать, тускарора! Отвечай же нам поскорее.

   - Надо идти в "хижину" защищать мать. Она вылечила тускарору, когда смерть угрожала ему. Она теперь и мне мать.

   Это было сказано с таким чувством, что Мод и Роберт были тронуты. Оставался еще час до захода солнца, когда они подошли к дереву, перекинутому через ручей недалеко от дома. Здесь Ник остановился и рукой указал на видневшуюся крышу "хижины", давая понять, что теперь они могут дойти туда уже одни.

   - Спасибо, Вайандоте,- сказал Вилугби.- Если мы останемся живыми, я щедро вознагражу тебя за эту услугу.

   - Вайандоте - вождь, ему не нужны доллары! Торопитесь. Могавки могут догнать.

   Ник медленно вышел из леса. Вилугби смотрел ему вслед. В эту минуту со стороны мельницы послышались звуки рогов. Эхо повторило их. Потом раздались крики индейцев, и все загудело вокруг от этих страшных воинственных призывов.

   В ту же минуту на верхней площадке "хижины" показался Джойс. Громким голосом отдавал он приказания, стараясь хоть этим приободрить свой "гарнизон".

   Ник и майор, почти несший на руках Мод, прибавили шагу. Через минуту они проскользнули уже в отверстие палисада и подбежали к воротам. Тут их заметили, и пять пуль ударили в "хижину" и палисады. К счастью, пули никого не ранили. На голос Вилугби открыли тотчас ворота, и через несколько минут они были уже во дворе.

  

   Как только Мод и Роберт вошли во двор, негры и все остальные радостно обступили их. Казалось, восторженным крикам и радостным слезам не будет конца. Наконец Джойсу удалось улучить минуту и переговорить о деле. Роберт тотчас же потребовал себе оружие и принял команду.

   Джеми Аллен и Блоджет стояли на крыше и непрерывно стреляли в осаждающих. Те с диким криком бросились к палисадам и, всячески помогая друг другу, старались перелезть через них. Блоджет убил двоих индейцев. Это привело в страшную ярость остальных. Они бросились на палисады, но залп с крыши моментально разогнал их. Однако трем или четырем удалось перелезть и стать подле стен дома. Вид этих смельчаков приободрил осаждающих, и они пошли на приступ.

   Роберт оставил Джойса и других на крыше защищать отверстие, а сам с Джеми и Блоджетом спустился в библиотеку и из открытых окон дал залп по спрятавшимся внизу скалы индейцам. Те отступили немного в кусты и со своей стороны начали стрелять в окна. Несмотря на опасность, которой подвергали себя Вилугби и Джойс, в "хижине" не было еще ни одного убитого, в то время, как между осаждающими насчитывалось уже около двенадцати убитых. Приступ продолжался уже с час. Начинало темнеть.

   Наступила ночь, и Роберт с Джойсом начали крепко запираться повсюду. Прежде всего закрыли ставнями окна с северной части дома; потом позаботились о дверях. На крышу поставили воду на тот случай, если неприятель вздумает огненными стрелами поджечь дом. Наконец все приготовления на ночь были окончены, и Вилугби спросил Джойса о матери и о теле отца. Тот сказал, что тело капитана в комнате мистрис Вилугби, и что там же находятся и мать с дочерью.

   Роберт пошел к матери. Тишина господствовала на этой половине дома. Все слуги разошлись: кто был на крыше дома, кто у слуховых окон. У двери в комнату матери он остановился и прислушался: ни шепота, ни стонов, ни рыданий. На его стук в дверь никто не ответил. Прождав еще с минуту, он отворил дверь и тихо вошел в комнату. Она была освещена единственной лампой. Посредине комнаты на большом столе лежало тело капитана, на нем была та же охотничья блуза, в которой он вышел в последний раз из дома. Лицо покойного сохранило свое обычное выражение спокойствия. Только мертвенный цвет лица показывал, что это было спокойствие смерти. Наклонившись, Роберт с благоговением поцеловал бледный лоб отца, и глухой стон невольно вырвался из его груди. Потом он подошел к Белле. С Эвертом на руках она сидела в уголке комнаты и не спускала глаз с отца. Она боялась взглянуть на брата, и когда тот обнял ее, пожала ему руку и, прижав к себе ребенка, зарыдала.

   В самом темном уголке сидела мистрис Вилугби. На ее лице не было видно ни слез, ни горя; она как бы застыла в своем оцепенении, устремив на покойника неподвижный взгляд. Так просидела она уже несколько часов; ни ласки дочери, ни крики нападающих, ни ее собственное горе не могли вывести ее из этого состояния.

   - Мама, моя дорогая, бедная, несчастная мама! - воскликнул Вилугби, бросаясь к ее ногам.

   Но она не замечала его, своего любимого сына, свою гордость. Роберт заслонил собою тело отца, и она нетерпеливо оттолкнула его. Это было первый раз в жизни. Сын нежно взял ее руки и покрывал их поцелуями.

   - О, милая мама, ты не хочешь узнать меня, Роберта, Боба! Посмотри на меня.

   - Ты говоришь очень громко,- прошептала вдова.- Ты можешь разбудить его. Он обещал мне привести тебя. Он не забывает своих обещаний. Он много ходил и устал. Посмотри, как тихо спит он.

   Роберт застонал. Вдруг Белла вскрикнула и со страхом прижала к себе сына. В дверях стоял Ник.

   Он был раскрашен по-военному и теперь явился сюда как друг, чтобы защищать семейство убитого им капитана. Майор по виду индейца догадался о его намерениях и надеялся, что, может быть, его присутствие поможет вернуть сознание бедной матери.

   Ник спокойно подошел к столу и равнодушно посмотрел на свою жертву. Потом он протянул руку к телу, но тотчас же поспешно отдернул ее назад. Вилугби заметил это, и в первый раз у него промелькнуло подозрение.

   Ник повернулся к сестрам.

   - Зачем плакать? - спросил он, кладя свою жесткую руку на голову заснувшего ребенка.- Хорошая женщина, хороший ребенок. Вайандоте защитит их в лесу. Он поведет их в город бледнолицых: там они будут спать спокойно.

   Это было сказано суровым тоном, но слова индейца проникнуты были таким участием, что Белла с благодарностью взглянула на него. Индеец понял ее взгляд и одобрительно кивнул ей головой, затем подошел к вдове и взял ее руку.

   - Добрая женщина! Зачем смотреть так сердито? Капитан теперь в стране охот. Все будем там.

   Мистрис Вилугби узнала голос индейца, и прошлое воскресло в ее памяти.

   - Ник, ты мой друг,- сказала она серьезно.- Постарайся разбудить его.

   Индеец вздрогнул, услышав эти странные слова.

   - Нет, капитан оставил теперь жену. Она ему больше не нужна. Пусть она положит его в могилу и будет счастлива!

   - Счастлива! Что значит быть счастливой, Ник? Я прежде знала, что это такое, но теперь совершенно забыла. О, это жестоко! Жестоко убить мужа и отца! Не так ли, Роберт? Что ты скажешь об этом, Ник? Я дам тебе лекарства. Ты умрешь, индеец, если не выпьешь его. Вот, возьми чашку! Теперь ты останешься жить.

   Ник с ужасом отступил и смотрел на несчастную. Вдруг раздались громкие крики. Вилугби выбежал из комнаты, Мод бросилась за ним, чтобы запереть дверь, но в ту же минуту Ник быстро поднял и понес ее.

   Не успела Мод опомниться, как Ник внес ее в кладовую, и прежде чем она успела спросить у него объяснений, он повернул ключ, и замок щелкнул. Вайандоте хотел отнести в это безопасное место также и мать с дочерью, но крики индейцев раздавались уже совсем близко, и Роберт Вилугби призывал всех защитить дом. Услышав его голос, Ник с диким воинственным криком бросился вон из комнаты.

   Вилугби, Джойс, Мик и Блоджет с отчаянием защищали дом. Над "хижиной" носился оглушительный грохот и рев: стоны раненых, выстрелы, команда Роберта,- все смешалось в диком вопле. Вдруг к этим нестройным звукам примешалась дробь барабана. Заслышав ее, Блоджет выбежал из дома, проскользнул между сражавшимися и отпер наружные ворота.

   Во двор вбежал отряд войск. Во главе его стоял высокий офицер, а с ним был Вудс. На вопрос Вилугби, кто пришел, офицер ответил, что он - полковник Бекман.

   - Именем конгресса,- прибавил он,- я приказываю всем положить оружие, иначе непослушные будут расстреляны.

   Это остановило битву. Эверт Бекман расставил часовых и отдавал необходимые распоряжения.

   Появление отряда объяснилось вмешательством Вудса.

   Капеллан отправился за помощью в пограничную крепость и по дороге встретил полковника с его солдатами.

   В его отряде оказались и доктора, которые тотчас же приступили к перевязке раненых. Среди убитых оказался Джеми.

   Могавки, столпившись в углу, сами накладывали себе перевязки.

   Принесли фонари, и тут оказалось, что с появлением солдат большинство осаждавших бежало до расстановки часовых. Опасность миновала, но Бекман и Роберт отдали из предосторожности еще несколько приказаний относительно охраны дома и направились в комнату матери. Роберт рассказал Бекману о смерти капитана Вилугби. Подойдя к комнате мистрис Вилугби, Роберт невольно вскрикнул: дверь оказалась приотворенной, и обильные следы крови виднелись на полу. Он наткнулся на мертвого индейца, распростертого среди лужи крови, а на нем лежал еще другой раненый краснокожий; кровь била ключом из нескольких ран, которыми он был покрыт.

   Роберт замахнулся на него прикладом, но тотчас же опустил ружье: раненый был Ник.

   В углу лежала мистрис Вилугби. Она была убита пулей из окна. Мертвая Белла прижимала к груди ребенка, но малютка, по счастью, был жив.

   Тускарора заметил, как несколько дикарей побежали в комнату мистрис Вилугби и скользнул за ними. Он знал, чего те ищут, и бросился спасать скальпы белых женщин. Погасив огонь, он в темноте работал своим ножом направо и налево. Индейцы бежали, оставив раненого Ника одного.

   - Их не скальпировали! - с торжеством сказал Ник, указывая Роберту на дорогих ему покойниц.

   Отчаянию обоих молодых людей не было границ. Ник долго с сожалением смотрел на Бекмана, рыдавшего над трупом жены.

   Но его отвлек Роберт.

   - Где Мод? - с тревогой спросил он.

   Ник, несмотря на свои раны, указал на кладовую. Ее открыли, и Мод, рыдая, бросилась на шею к майору.

  

   Дня через два после ночной битвы Роберт и Мод похоронили мать и сестру.

   Как это было ни тяжело, но необходимо было покинуть место, где колонисты провели столько счастливых дней. И Роберт с Мод начали приготовляться к отъезду. Бекман узнал, что между молодыми людьми давно уже существует взаимная склонность, и советовал немедленно же обвенчаться.

   - Ты мой пленник на честное слово, Роберт,- говорил полковник Бекман.- Если ты теперь обвенчаешься в Альбани, на тебя не посмотрят, как на шпиона королевских войск: все поймут, что ты приходил сюда как жених.

   Мод поняла всю важность этого довода и дала согласие на немедленную свадьбу, несмотря на грустные события последних дней.

   Через несколько дней все уехали в Альбани.

   Бекман вскоре выхлопотал, чтобы Роберта обменяли на пленных американцев, а Джойса принял в свой полк. Из него вышел бравый воин. Он скоро получил чин сержант-майора, затем был сделан поручиком и, наконец, адъютантом. В американской войне за независимость это был один из лучших офицеров национального ополчения.

   Счастлива была судьба Блоджета. Он служил в федеральной армии вместе с Джойсом и своим умом и храбростью быстро выдвинулся вперед.

   В Бекмане памятная ночь нападения на "хижину" навсегда оставила неизгладимый след: улыбка с тех пор никогда не появлялась на его лице, и только смерть на поле битвы, которая застигла его незадолго до заключения мира между воюющими сторонами, прекратила его душевные страдания.

   В 1783 г. была признана независимость тринадцати американских штатов. Фермы поселенцев опять ожили для мирного труда, и страна вернулась на путь культурного развития.

   Через несколько лет, в 1795 г., Роберт Вилугби и Мод посетили "Бобровый пруд".

   Время пролетело над "хижиной на холме", как будто не затронув ее. Дом, как прежде, имел суровый вид, и все в нем осталось без перемены.

   Тропинки всюду заросли травою. Еще давно вместе с Джеми Алленом Мод посадила кусты сирени, и теперь они пышно разрослись.

   Вилугби подошли к этим кустам, и вдруг Роберт вздрогнул: за ними послышались чьи-то голоса. Роберт хотел уже сказать, чтобы их оставили одних, но Мод его остановила.

   - Подожди, Роберт,- сказала она,- мне, по-видимому, знаком этот голос; я как будто когда-то давно слышала его.

   - Право, Ник, ты только и годишься на то, чтобы снимать скальпы,- говорил кто-то с сильным ирландским акцентом.- Смотри, вот тут могила его чести, тут покоится его добрая супруга, а тут мисс Белла...

   - А где же сын? Где вторая дочь? - спросил другой неизвестный.

   - Они здесь,- ответил Роберт, раздвигая кусты.- Я - Роберт Вилугби, а вот моя жена, Мод.

   Мик вздрогнул, а индеец как бы окаменел. То был Ник.

   Несколько минут все молча смотрели друг на друга.

   Роберт и Мод еще дышали здоровьем и свежестью. Мик сильно постарел, обрюзг от вина и походов. Лицо его было испещрено шрамами, полученными в битвах. Штаты выдавали ему небольшую пенсию, выслуженную тяжелым трудом и ранами - трофеями его боевых подвигов.

   Тускарора изменился еще сильнее. Выцветшие глаза смотрели из-под седых бровей уже не так сурово, как в былые годы. Он тревожно посмотрел на "хижину". В эту минуту оттуда вышел Вудс и бросился к своим бывшим воспитанникам. Он один оставался в заброшенной "хижине на холме".

   - Подойдите сюда, Вилугби,- сказал капеллан,- мне надо сообщить вам тайну.

   Ник стоял, склонив голову; грудь его высоко поднималась от волнения: он знал, какую тайну разумел старый священник.

   Скоро Вудс и Роберт вернулись к остальным. Лицо Роберта было пасмурно, брови его сдвинулись. Капеллан сообщил ему, кто был виновником смерти капитана, но умолял Роберта простить Ника. Вилугби обещал ему, хотя и скрепя сердце. На индейца он взглянул с отвращением.

   - Ник, я все рассказал ему! - сказал Вудс индейцу.

   - Как! Он знает? - воскликнул тот, вздрогнув.

   - Да, Вайандоте,- ответил Роберт,- и мне очень горько было слышать это.

   Ник казался страшно взволнованным. Он взял томагавк, подал его Роберту и сказал:

   - Ник убил капитана, убейте Ника!

   Ожидая удара, он опустил руки и наклонил голову.

   - Нет, Вайандоте,- ответил Роберт с дрожью в голосе,- нет...

   Тускарора улыбнулся кроткой улыбкой, схватил руку Роберта и прошептал:

   - Ник помнил добро... Вайандоте не забывал обид...

   Старик не выдержал душевного потрясения, и седой тускарора упал. Прошло несколько секунд, и Вайандоте не стало.

  

   Роберт и Мод провели в долине месяц.

   Ника похоронили в густой заросли. В день своего отъезда Вилугби посетили могилы. Мод горько плакала над ними. Потом муж взял ее за талию и, медленно уводя, сказал ей:

   - Вайандоте был истинным сыном своего народа. Он был безжалостен в своем мщении, но он помнил и ценил доброту моей матери и пролил свою кровь за нее и ее дочерей. Без него и моя жизнь была бы лишена твоей любви, моя бесценная Мод! Он не забывал добра, но не мог простить и обиды...