Уоллес Эдгар - Фальшивомонетчик

кнот.

   Джейн впервые за весь день непринужденно улыбнулась.

   Старая служанка помогла ей раздеться.

   Джейн уже почти заснула, когда вдруг вспомнила, что не заперла дверь на ключ. Однако ей так хотелось спать, что она поленилась встать. Кроме того, это казалось ей излишней предосторожностью и даже признаком трусости с ее стороны.

   Утром ее разбудила Анна. Быстро накинув халат и надев туфли, Джейн подбежала к окну и выглянула в сад. Прямо под ее окном был чудесный газон с пестрыми клумбами цветов. Вдали виднелись освещенные солнцем высокие липы.

   И тут Джейн увидела Питера в сопровождении довольно странного человека. Ей показалось, что муж был в хорошем настроении: она услышала его смех и восклицание:

   - Бедный Рупер!

   Джейн выпила чашку чая, приняла ванну и стала, вынимая вещи из чемодана, раскладывать их.

   Когда она спустилась в сад, ей показалось, что Питер был чем-то сильно встревожен и озабочен. Прежняя застенчивость снова вернулась к нему.

   - Джейн, позвольте вам представить господина Бурка из Скотленд-Ярда, - сказал он.

   Молодая женщина с любопытством посмотрела на него: это был добродушный человек весьма плотного телосложения.

   Ей показалось, что Бурк менее, чем кто-либо из ее знакомых, похож на сыщика, и только тогда, когда она взглянула ему прямо в глаза - пронизывающие и острые - поняла, что он действительно способен разоблачать преступников.

  

   - Надеюсь, что старик Рупер не очень напугал вас вчера вечером, миссис Клифтон? - улыбаясь, спросил сыщик. - Он славный малый, но слишком поспешно делает заключения, не правда ли?

   Вдруг он повернулся к Питеру.

   - Быть может, это был садовник, господин Клифтон? - спросил он.

   Питер покачал головой.

   - Вряд ли садовник стал бы портить клумбы, - ответил он, - и, кроме того, насколько мне известно, у него нет автомобиля...

   Джейн с удивлением слушала весь разговор.

   - А что случилось? - спросила она.

   Питер казался смущенным. Он густо покраснел и пробормотал:

   - Кто-то вчера ночью был в саду... Мы не знаем, кто это был, но один из слуг видел его...

   Он указал на одну из клумб.

   - На земле ясно обозначились его следы... Однако не стоит над этим задумываться. Бурк ведь не из-за этого приехал сюда: мы просто случайно заговорили об этом происшествии.

   Джейн видела, что Питер не хотел продолжать этот разговор, и потому оставила его одного с сыщиком.

   Она думала, что Бурк останется завтракать с ними, но, к ее удивлению, он исчез, и Джейн оказалась одна с Питером за длинным столом.

   Казалось, что Питер не хотел обсуждать вопрос о таинственном ночном посетителе.

   - Быть может, это просто был бродяга, знавший, что дом полгода пустует... Вероятно, он думал, что одно из окон может быть незапертым...

   Затем Питер с жаром стал восхвалять достоинства Бурка как сыщика и его необыкновенное умение разоблачать преступников.

   - А как вы познакомились со всеми этими сыщиками из Скотленд-Ярда, Питер? - спросила Джейн, когда они вышли после завтрака на освещенную солнцем лужайку.

   Ее вопрос произвел на Питера впечатление, которого она никак не ожидала: он как будто потерял все свое самообладание и пробормотал совершенно несвязно:

   - Дело в том, что все они были очень милы по отношению ко мне и во многом помогали... В особенности Бурк! Вы не представляете себе, что это за необыкновенный человек! Всегда нужно быть в хороших отношениях со Скотленд-Ярдом.

   После завтрака они пошли играть в гольф на миниатюрной лужайке недалеко от дома. Игра вскоре наскучила им, но они все же продолжали ее: по крайней мере, оба были заняты, и не нужно было придумывать темы для разговора.

   Джейн искренне обрадовалась, когда пришло время обеда...

   Затем они пошли в гостиную. Время тянулось бесконечно долго, и обоим было невероятно скучно и тягостно.

   Если бы кто-нибудь со стороны посмотрел на них, когда они пили послеобеденный кофе, - она в нарядном светлосером открытом вечернем платье, а он - в элегантном смокинге, - то принял бы их за скучающих гостей, а никак не за мужа и жену.

   Наконец, Питер встал и сказал:

   - Я пойду в библиотеку.

   По его тону она поняла, насколько тяжело ему было ее присутствие и как он хотел остаться один.

   Однако, в десять часов она заглянула в библиотеку. Питер сидел за большим письменным столом. Перед ним лежал чистый лист бумаги. Он держал в руках перо, о чем-то, видимо, задумавшись.

   При виде жены Питер обернулся, и Джейн показалось, будто ему неприятно, что она застала его в таком раздумье.

   - Спокойной ночи... - сказала она и тихо закрыла дверь.

   Джейн долго не могла заснуть. Она невольно вспомнила таинственного ночного посетителя, испуганно вскочила с кровати и, подбежав к окну, выглянула в сад. Луна еще не всходила, и он был погружен в полнейшую темноту. Вершины деревьев качались от сильного ветра, издалека доносились раскаты грома.

   Джейн плотнее закрыла занавески, но оставила окно открытым. Затем легла в постель и попыталась заснуть. Однако, прошло больше часа, прежде чем ей удалось задремать.

   И вдруг она в ужасе проснулась: чья-то рука притронулась к обнаженному плечу. Страстные губы коснулись щеки.

   С диким криком она оттолкнула схватившую ее руку. Завязалась борьба. Джейн коснулась чьего-то подбородка и вдруг, вспомнив один из самых простых приемов джиу-джитсу, изо всей силы ударила по нему. Она тотчас же почувствовала, что тактика правильна: рука соскользнула с ее плеча.

   Вскочив с кровати, Джейн распахнула дверь и очутилась на пороге маленькой гостиной. Она ничего не видела, потому что окна были завешены тяжелыми портьерами.

   Позади ясно слышались чьи-то приглушенные шаги. В ужасе Джейн бросилась бежать, но споткнулась об стул. Падая, она схватилась за ручку двери, и та с шумом распахнулась. Свет из соседней комнаты ослепил ее.

   - Кто там? - послышался голос ее мужа.

   Питер, дремавший в кресле, проснулся от шума открывшейся двери. На нем была шелковая пижама.

   Итак, муж не был тем таинственным ночным посетителем. Она ясно чувствовала прикосновение шерстяного костюма и крахмального воротничка.

   - Джейн... Что случилось? - взволнованно спросил он.

   Она указала ему на открытую дверь своей комнаты и попыталась рассказать о ночном происшествии.

   Питер бросился в комнату жены.

   Джейн все еще дрожала: впервые в жизни она испытала настоящий страх.

   Питер вернулся бледный и взволнованный.

   - Ваше окно открыто настежь, и к стене приставлена лестница, - прошептал он. - Расскажите же мне, что произошло.

   Он присел на ручку кресла и внимательно выслушал ее рассказ. Джейн была даже немного разочарована тем спокойствием, с которым он начал расспрашивать ее.

   - Вы говорите, что ясно почувствовали прикосновение крахмального воротника...

   - Да, и в галстуке была булавка, которая больно уколола мне палец... Вот смотрите!

   Питер сидел некоторое время молча, о чем-то размышляя. Однако она была уверена, что он и не думает о ее оцарапанном пальце, на который едва взглянул.

   - Вы совершенно уверены, что он ничего не говорил? - вдруг спросил Питер. - Вероятно, я очень крепко спал, потому что не слышал, как вы закричали...

   - Но я ведь не кричала, - запротестовала она. - У меня даже не было для этого сил. Я думала, что это были... вы...

   Вдруг послышался шум удалявшегося автомобиля.

   - Это он, - сказал Питер и после некоторого раздумья добавил: - Я сейчас спущусь по лестнице из окна вашей комнаты.

   Взяв карманный фонарик, он стал спускаться по лестнице. Джейн выглянула из окна.

   - На земле свежие следы, - сказал Питер, освещая газон.

   Джейн казалось совершенно загадочным то необычайное спокойствие, которое он проявлял во время этого таинственного приключения. Больше того, временами ей даже казалось, что он как бы ожидал этого происшествия.

   Прошло несколько минут, и Питер тем же путем вернулся в комнату. Джейн последовала за ним в гостиную. Как бы читая ее мысли, он сказал ей:

   - Вероятно, вам кажется странным, что я так спокойно отнесся к этому происшествию. В действительности я только теперь понял, что произошло. Поверьте, я искренне жалею, что не бросился вслед за этим негодяем и не сломал ему шею. Вы не заметили, не исчезло ли у вас что-нибудь из ценных вещей? - спросил он после некоторого молчания.

   Джейн покачала головой: мысль, что это мог быть грабитель, даже не приходила ей в голову.

   - Я оставила все кольца и браслеты на туалетном столике, и ни одна вещь не исчезла, - ответила она. - Если бы это был грабитель...

   Она была уверена, что это не мог быть грабитель, и потому даже не окончила начатой фразы.

   Джейн очень хотелось подробнее узнать о таинственной даме, которая так часто навещала ее мужа. Она спросила его о ней, но тут же пожалела о своей опрометчивости: Питер долго молчал, как бы обдумывая свой ответ.

   - Да, эта дама часто бывает у меня, - сказал он, наконец. - И, как я уже говорил Руперу, она - бывшая кухарка. Ее фамилия Энтерсон - шведского происхождения...

   Когда солнце уже взошло высоко, осветив весь сад и парк, Джейн почувствовала ужасную усталость от бессонной ночи и решила поспать.

   Проснулась она от звука гонга, звавшего к завтраку. Выглянув в окно, Джейн снова увидела Питера, разгуливающего по лужайке под ее окнами в обществе Бурка.

   - Я ведь говорил, чтобы не звонили в этот гонг! - возмутился Питер. - И чтобы не будили вас...

   - Вы снова вызвали сюда господина Бурка? - с удивлением спросила Джейн.

   Питер объяснил ей, что он, действительно, просил сыщика приехать и выяснить некоторые подробности о таинственном ночном посетителе. У Бурка не было никаких сомнений в том, что этот посетитель - тот же человек, следы которого обнаружены в саду накануне утром.

   - Кстати, - добавил он, - я пригласил Дональда Уэллса, и надеюсь, что вы ничего не будете иметь против этого. Мне нужно повидать его, а я не хотел уезжать один и оставлять вас здесь.

   - Разве вы больны?

   - Конечно, нет, - рассмеялся он.

   - А... Марджори тоже приедет с ним? - спросила она после некоторого молчания.

   Питер покачал головой.

   - Нет, - коротко ответил он.

   - Но почему же вы пригласили его приехать, если чувствуете себя вполне здоровым? - настаивала Джейн.

   Питер ничего не сказал.

   После завтрака он читал и писал письма в библиотеке, а Джейн попыталась поговорить со старым садовником. Но он оказался чрезвычайно несловоохотливым, и Джейн скоро вернулась в дом. Ее приводило в отчаяние то, что до вечера оставалось еще много времени.

   Когда она вошла в библиотеку, Питер неспешно спрятал книгу, которую читал.

   - Сколько нам предстоит еще прожить в Лонгфорд-Маноре? - спросила Джейн. - Здесь невероятно скучно и тоскливо.

   Питер добродушно улыбнулся.

   - Представьте себе, я как раз думал о том же самом - воскликнул он. - И, не посоветовавшись с вами, заказал комнаты в Риц-Чарльтоне. По крайней мере, там мы можем проводить вечера в театре.

   - Только отец не должен ничего знать, - заметила она. - Так когда же мы уезжаем отсюда?

   Питер сказал ей, что им могут дать те комнаты, которые ему нравились, только через два дня.

   - А что вы читали, когда я вошла? - спросила Джейн после некоторого молчания.

   Питер вынул из ящика и показал ей французскую книгу о гравюрах.

   Джейн вспомнила, что у него была страсть к гравюрам.

   - Ведь мы с вами, быть может, никогда бы не познакомились, если бы не встретились на выставке гравюр на Бонд-стрит... - помните? - спросил он.

   - Бедный папа! Как он горевал, когда потерял ваши гравюры! - воскликнула она.

   Питер действительно одолжил своему будущему тестю несколько гравюр очень тонкой работы, величиной не больше открытки, которые тот где-то забыл или потерял.

   - Да, какая жалость, - согласился с ней Питер. - Наверное, мне никогда уже больше не удастся так хорошо нарисовать что-либо.

   Джейн села у камина, подперев голову рукой.

   - Мне кажется, что Ловкач, как его называют, тоже должен быть искусным гравером. Отец говорил мне, что только артист может достичь такой высокой степени совершенства.

   - Думаю, что да, - ответил Питер.

   Он сказал это совершенно равнодушным тоном: по-видимому, его нисколько не интересовали артистические наклонности Ловкача.

   Вскоре Джейн вышла из библиотеки и неспешно направилась к выходу. Внезапно ее внимание привлекло странное зрелище: к дому подъехал большой старомодный автомобиль, выкрашенный в ярко-красный цвет. Сидевшие на переднем сиденье шофер и лакей были одеты в ливреи того же цвета с золотыми кантами.

   Лакей спрыгнул с сиденья и открыл дверцу. Из автомобиля вышла пожилая и очень полная, скорее даже расплывшаяся женщина. Под густым слоем белил и румян на лице можно было разглядеть следы былой красоты. На каждом пальце ее полных рук блестели кольца. В ушах висело по крупному бриллианту, а на платье модного покроя красовалась громадная бриллиантовая брошь.

   Тяжелыми шагами она взошла на крыльцо и уставилась на молодую женщину.

   - Вы - его жена? - спросила она. - Я - миссис Энтерсон.

   Джейн от удивления застыла: перед ней стояла женщина, навещавшая почти ежедневно ее мужа. Голос ее был так же вульгарен, как и внешность.

   - Да, я - миссис Клифтон, - ответила Джейн.

   Миссис Энтерсон взволнованно и тяжело дышала.

   - Он пользуется тем, что не принадлежит ему по праву! - воскликнула она. - Тем, что крадет у настоящего и законного наследника...

   От слов старухи так и веяло дешевой мелодрамой.

   - А кто же законный наследник? - спросила Джейн, немного придя в себя от изумления.

   - Брат Питера Клифтона - мой сын! - ответила старуха.

  

   Брат Питера...

   Как странно прозвучали для Джейн эти слова. Ведь Питер был единственным сыном - это было то немногое, что он когда-либо рассказывал Джейн о своей семье.

   - Я думаю, что вы ошибаетесь, - начала Джейн, обращаясь к старухе.

   - Позвольте, пожалуйста, - послышался за ней голос Питера.

   Он, по-видимому, вслед за ней вышел из библиотеки, но она не слышала его шагов.

   - Позвольте - что? - передразнила его женщина и усмехнулась накрашенными губами. - Все ваши речи не приведут ни к чему и не заставят вашего брата отказаться от своих прав.

   Джейн заметила перемену в интонации ее голоса: в нем уже звучали просительные ноты.

   - Я приехала к вам, чтобы, наконец, выяснить это дело, - снова заговорила женщина. - И не думайте, что вы меня запугаете - я буду стрелять первой, если вы вздумаете напасть.

   И, открыв вышитую бисером сумочку, она вынула из нее миниатюрный револьвер.

   - Я ищу правосудия, - не унималась старуха, - и вам не запугать меня.

   Питер побледнел.

   - Войдите, миссис Энтерсон, - сказал он и, повернувшись, пошел в библиотеку.

   Джейн казалось, что она видит во сне эту странную сцену, которой не могла придумать никакого объяснения. Она проводила глазами женщину, которая все еще бросала на Питера злобные взгляды и трясущимися руками держала оружие.

   Что же должны были означать угрозы этой женщины и ее намеки на права брата Питера? Размышляя об этом, Джейн, незаметно для себя, оказалась въезду, недалеко от ворот парка.

   Вдруг из-за поворота показался синий автомобиль, который она сразу же узнала. Никогда еще она так не радовалась появлению Дональда Уэллса. Джейн побежала ему навстречу через лужайку и приветливо замахала рукой.

   Дональд увидел ее и улыбнулся.

   - Я страшно рада вас видеть! - воскликнула Джейн.

   Хотя она никогда не была раньше особенно откровенна с этим человеком, но тут, сама не зная почему, с первых же слов рассказала ему обо всех происшествиях этой ночи.

   По-видимому, ее рассказ произвел на Дональда ошеломляющее впечатление, потому что он некоторое время не мог вымолвить ни слова и только с удивлением смотрел на нее.

   - Боже мой! - воскликнул он. - Но вы узнали, кто это был?

   И вдруг его глаза расширились от изумления: он увидел автомобиль миссис Энтерсон, стоявший около входа в дом.

   - Как, миссис Энтерсон... здесь? - пробормотал он едва слышно.

   Лицо его стало бледным, как полотно.

   Теперь Джейн, в свою очередь, с удивлением уставилась на Дональда.

   - Разве вы ее знаете? - спросила она. - Кто же эта женщина?

   Однако, не дослушав ее, Дональд повернулся и быстро зашагал к дому. В это время показалась миссис Энтерсон. Лицо ее было пунцовым. Она сделала величественный жест своему лакею, и автомобиль подъехал ближе.

   Увидев ее, Уэллс остановился как вкопанный и не двигался до тех пор, пока машина не уехала.

   - Она уже давно здесь? - наконец спросил он.

   - Приехала всего несколько минут назад, - ответила Джейн. - Но кто она такая?

   Дональд облегченно вздохнул и заговорил уже спокойнее:

   - Она причиняет Питеру очень много неприятностей.

   И вдруг торопливо спросил:

   - А вы встретились с ней? Что же она вам сказала?

   Джейн рассмеялась.

   - К чему эта таинственность, Дональд? - заметила она. - Да, если вас это интересует, у меня был небольшой разговор с этой... дамой, и она успела поведать мне, что ее сын - законный наследник и что он - брат Питера...

   По смуглому лицу Дональда пробежала тень, а глаза его сузились, как бы ослепленные внезапным светом.

   - Как!.. Она вам это сказала? - воскликнул он. - Но она, очевидно, не в своем уме? Ведь никто, кроме сумасшедшей, не стал бы разъезжать в этой ярко-красной карете! Надеюсь, что вы не поверили ее словам?

   Джейн покачала головой.

   - У меня еще не было времени подумать об этом, - ответила она.

   Дональд прервал ее.

   - У Питера никогда не было брата! - воскликнул он. - Эта женщина - не совсем нормальная. Она помешалась на мысли, что ее сын имеет право на состояние Питера.

   - Но мне кажется, что она сама не может пожаловаться на бедность, - заметила Джейн, вспомнив сверкающие кольца, серьги и брошь.

   - Да, она богатая женщина, - согласился Дональд, - и это обстоятельство делает ее поведение еще более странным.

   Джейн казалось, что он слишком уж старательно хотел убедить ее в ненормальности миссис Энтерсон.

   - Питер должен был настоять на том, чтобы ее арестовали, уже много лет тому назад, - сказал Дональд. - Но он слишком добр. А вот и Питер!

   Он вышел из дома. На его лице блуждала улыбка, руки были глубоко засунуты в карманы, он, по-видимому, над чем-то размышлял.

   Не сказав ей больше ни слова, Дональд бросился к Питеру, схватил его за рукав и, казалось, насильно потащил обратно в дом.

   - Все таинственнее и таинственнее! - подумала Джейн, оставшись одна в своей неуютной маленькой гостиной.

   И вдруг через какие-то четверть часа она услышала шум отъезжавшего автомобиля Дональда. Джейн едва верила своим ушам.

   Итак, он уехал, даже не простившись с ней, по-видимому, не желая продолжать начатый на лужайке разговор. Она была поражена и немного обижена.

   Питер объяснил, что его друг торопился обратно в город, и просил прощения за такой быстрый отъезд.

   - А каково ваше мнение о даме в красном автомобиле? - спросил он.

   Питер пододвинул ей кресло, но Джейн продолжала стоять возле стола.

   - Что должны были означать ее слова о вашем брате?

   Питер неловко усмехнулся.

   - О, это старая семейная история, - заметил он. - Быть может, я недостаточно нежный сын, но это легкомыслие моего отца ничуть не смущает меня...

   - Значит, в самом деле... - начала Джейн.

   - Миссис Энтерсон на самом деле - мисс Энтерсон, и она воображает, что ее сын имеет право на часть состояния отца.

   Он посмотрел на жену, казалось, желая выяснить, вполне ли убедил ее.

   - Все же это неприятная история, - заметила Джейн и тотчас же пожалела, что сказала так. Ведь на самом деле она рада была услышать от Питера хоть какое-то объяснение всего происходящего.

   - Да, конечно, - согласился он. - Да, кстати, я пригласил Бурка к нам на обед. Надеюсь, вы ничего не имеете против его общества?

   - Бурка? Этого сыщика? - переспросила она. - Почему вы так любите окружать себя людьми из Скотленд-Ярда?

   - Бурк всегда хорошо относился ко мне, - объяснил Питер. - Он много сделал для меня. Но, быть может, вам неприятно обедать в его обществе? Я могу написать ему и отменить приглашение.

   Джейн не возражала, напротив, ей казалось, что им обоим будет приятно еще чье-то присутствие во время томительно длинного обеда.

   - Бурк останется и на ночь? - спросила она.

   - Нет, он уедет в Лондон вскоре после обеда.

   Когда уже почти совсем стемнело, Джейн села у окна спальни и стала размышлять о своем замужестве - временами оно казалось ей не явью, а сном.

   Ее мысли были прерваны приходом Питера. Он принес ей вместе с газетами письмо, на конверте которого она сразу узнала почерк Базиля Хеля.

   - Как странно! Я и не видела почтальона, - заметила Джейн.

   - Он принес это письмо час назад, - ответил Питер. - Я просто забыл вам передать его.

   Джейн открыла конверт, недоумевая: что же мог Базиль писать ей. Он извещал ее, что только недавно вернулся в Лондон.

   "Я не знаю, когда можно будет навестить Вас, не нарушая приличий, - писал он. - Ваш отец был такой мрачный в день вашего отъезда, что я предпочел на некоторое время уехать из Лондона".

   Почему-то письмо Базиля рассердило Джейн: оно показалось ей излишне фамильярным. Она машинально перечитала его и только тут заметила "постскриптум", который поразил ее:

   "Должен Вам совершенно искренне признаться, что я страшно мучаюсь из-за Вас... Правильно ли я поступил? Правильно ли мы оба поступили? Эта страсть к деньгам, из-за которой мы готовы все принести в жертву..."

   На этом фраза обрывалась. Джейн, тщательно осмотрев внутренность конверта, сделала еще одно открытие: клей был еще сырой. Значит, кто-то совсем недавно открывал ее письмо...

   И это, очевидно, сделал ее муж.

  

   Джейн нашла Питера в библиотеке. Он что-то увлеченно читал. Совершенно вне себя от гнева, Джейн обрушились на мужа с обвинениями.

   - Вероятно, с моей стороны будет несправедливым подозревать вас в низости, на которую способна только прислуга... - начала она.

   - Не обвиняйте прислугу, - совершенно спокойно возразил Питер. - Да, это я вскрыл письмо...

   По лицу ее пробежала тень. Она некоторое время не могла выговорить ни слова от волнения.

   - Вы вскрыли мое письмо? Но почему же? Разве наш брак дает вам на это право?

   - Пока еще я не пользовался никакими правами, которые дает брак, - сказал Питер с полуулыбкой, за которую она готова была поколотить его.

   - Я прошу вас объяснить мне, почему вы это сделали!? Ведь если это вышло случайно, то вы бы, наверное, сказали мне об этом раньше...

   - Нет, это не случайность, - тем же спокойным и уверенным голосом продолжал Питер. - Но мне кажется странным это письмо Базиля Хеля тотчас же после вашей свадьбы.

   Это замечание поразило ее. Ведь она всегда считала, что Питер и Базиль большие друзья.

   Питер, словно прочитав ее мысли, продолжал:

   - Не думайте, что я ревную его к вам. Хель и я - совершенные противоположности. Но я не доверяю ему, и потому он недолюбливает меня.

   - Почему же вы ему не доверяете? - быстро спросила Джейн.

   Питер пожал плечами.

   - Иногда сам не знаешь, почему не любишь человека и не доверяешь ему. Я признаю, что сделал непростительную оплошность, но, поверьте, Джейн, что все это только ради вашего благополучия и счастья.

   Разговор был неприятен им обоим, и Джейн была искренне рада приезду Бурка. Он был в самом веселом настроении, которое мало-помалу передалось и Джейн. Под конец обеда она уже с большим интересом слушала его рассказы о преступниках.

   Больше всего он говорил о Ловкаче.

   - Я - небогатый человек, но, уверяю вас, охотно дал бы тысячу фунтов за поимку этого Ловкача.

   Он крепко сжал кулак.

   - Представьте себе, что у этого человека есть сообщники, - продолжал сыщик. - И ни один из них ни разу не предал его. А почему? Да потому, что ни один из них не знает его!

   - А чем же он отличается от других фальшивомонетчиков? - спросила Джейн.

   Бурк вынул из кармана объемистый кожаный бумажник и открыл его. В одном из его многочисленных отделений находилась стодолларовая купюра.

   - Посмотрите на эту банкноту, - сказал он. - Хотя вы и не эксперт, но если бы вы им и были, то сказали бы то же самое: ее невозможно отличить от настоящей. Ведь существует много других - "дешевых" - подделок. В Гамбурге есть даже "лавочка", где вы можете купить пятифунтовики по цене в восемнадцать пенсов. Но тот, кто покупает произведения Ловкача, платит дорого и не ошибается в расчете; он платит за свою безопасность.

   Питер, который не особенно заинтересовался разговором, вдруг спросил:

   - Как вы думаете, что стоит такая стодолларовая банкнота непосредственно из рук самого Ловкача?

   Он даже наклонился вперед и, не спуская глаз с сыщика, ожидал ответа.

   - Двадцать долларов, - ответил Бурк. - Или, скорее, за эту цену вы могли бы купить ее у агента, который, конечно, нажил бы сам пять долларов на этой сделке. Этим-то Ловкач отличается от всех остальных фальшивомонетчиков: он заставляет платить за безопасность. Вы могли бы совершить путешествие по всем Соединенным Штатам с пачкой этих банкнот в кармане, не опасаясь быть пойманным. Я знал одного банкира, через руки которого прошли три тысячи таких купюр в течение года и который был вполне добропорядочным человеком.

   Но вот как организован сбыт денег у Ловкача, рассказать не мог даже Бурк... Он знал лишь, что агенты Ловкача были арестованы в Париже, в Берлине и в Чикаго. Единственно, что они могли сообщить, так это способ передачи им банкнот: обычно для этого выбиралось открытое место, где исключалась возможность слежки, вечерний или ночной час, и фальшивые банкноты передавались им в обмен на наличные, по условленной цене. При пачке банкнот всегда бывал написанный на машинке адрес, куда можно было обратиться за получением следующей партии.

   Адреса всегда бывали разными. За письмами посылался первый попавшийся мальчик. Вероятно, они проходили через несколько рук, прежде чем их получал сам фальшивомонетчик.

   - Ловкач никогда не наводняет рынок своими купюрами, Иногда он по девять месяцев не выпускает их. Единственно, что нам достоверно известно, - сказал Бурк, - так это то, что агенты его весьма малочисленны, и никогда еще не случалось, чтобы банкноты были переданы одновременно в Париже и в Берлине.

   - Но доходы его в таком случае должны быть огромными? - спросила Джейн.

   Бурк кивнул головой.

   - Шестьдесят тысяч в год. Только раз он выпустил массу банкнот - это было во время падения франка. Вероятно, он этим способствовал дальнейшему падению французской валюты. Ловкач выпустил тридцать миллионов франков на французский рынок!

   Во время разговора Питер заметно скучал, и Джейн была поражена: неужели человек, так интересующийся сыскным делом, мог быть настолько безучастным, когда дело касалось выдающегося преступника? Питер не проронил больше ни слова. Его взгляд, казалось, был прикован к единственной находившейся в комнате картине в широкой золотой раме, написанной маслом: на ней был изображен мужчина в костюме эпохи Возрождения с широким лицом, большим ртом, с холодными и злыми глазами. Казалось, эта картина всецело завладела его вниманием.

   Как только обед закончился, Джейн встала и оставила мужчин одних. По природе она не была любопытна, и потому с удивлением поймала себя на мысли, что ее интересует разговор мужчин, оставшихся в столовой. Казалось бы, ей не должно было быть до этого никакого дела! Из большой гостиной она поднялась в свою маленькую гостиную и, не зная чем заняться от скуки, принялась искать на полке какую-нибудь книгу. Она нашла несколько романов, книгу по археологии, изданную в 1863 году, учебник и, к своему удивлению, напала на совершенно новую книгу на немецком языке.

   Хотя Джейн и не знала немецкого языка, но по картинам сразу догадалась, что она была о гравировальном искусстве. Вероятно, ее читали внимательно: многие непонятные для Джейн фразы были тщательно подчеркнуты. Значит, Питер говорил или читал по-немецки! Положительно, каждый день она открывала в нем новые таланты. А ведь в глубине души Джейн слегка насмешливо относилась к Питеру, хотя для этого не было никаких причин. Наоборот, многое в нем вызывало уважение и даже одобрение.

   Было уже десять часов, когда Питер позвал ее вниз проститься с Бурком. Муж и жена стояли рядом у входа в дом до тех пор, пока не исчез из виду красный задний огонек машины. Затем они вернулись в библиотеку, чувствуя опять некоторую неловкость при мысли, что остались вдвоем.

   - Вы довольны разговором с Бурком? - спросила Джейн.

   Питер пробормотал в ответ что-то едва слышное. Затем последовало неловкое молчание. Джейн первой сказала "спокойной ночи" и поднялась к себе в комнату.

   На этот раз она заперла дверь на ключ, закрыла окно на засов и сдвинула занавески. Джейн совершенно не чувствовала себя уставшей, но на душе у нее было необыкновенно тоскливо.

   Почти час она лежала в кровати, переворачиваясь с боку на бок и тщетно стараясь заснуть. Наконец, она впала в какое-то полузабытье - нечто среднее между сном и бодрствованием.

   Что заставило Джейн окончательно очнуться, она и сама не знала... Это был звук шагов по гравию. Быть может, и в забытьи она продолжала прислушиваться ко всем звукам внешнего мира.

   Джейн вскочила с кровати, быстро накинув на себя халат, подошла к окну и выглянула в сад. Некоторое время она ничего не могла различить, но затем... Это не могло быть игрой воображения: на темном фоне травы она ясно различила движущуюся мужскую фигуру. Джейн должна была поднести руку к губам, чтобы сдержать готовый сорваться крик ужаса.

   Дрожащими руками она открыла дверь, ведущую в маленькую гостиную, и, пройдя через комнату, открыла дверь в комнату мужа.

   Комната была пуста. Питер еще не ложился. У изголовья горела лампочка. Маленькие часики, стоявшие на ночном столике, показывали два часа.

   Джейн прошла через комнаты и спустилась вниз. Дверь библиотеки оказалась открытой. Здесь было темно, но она заметила полоску света под дверью столовой и вошла. Столовая тоже была пуста. Но как только она открыла дверь, тотчас же услышала мерный звук какой-то машины.

   Она поискала глазами большую картину, которая так приковывала внимание Питера во время обеда, но она исчезла. На ее месте зияло отверстие: картина и часть стены, находившаяся под ней, образовали потайную дверь.

   Джейн неслышно подкралась к открытой двери и заглянула в комнату.

   Глазам ее предстало ужасное зрелище. Она увидела узкую грязноватую комнату без всякой мебели, если не считать большого простого стола посредине и стола несколько меньших размеров около стены, на котором были разбросаны принадлежности для гравировки.

   На среднем же столе стояла небольшая машина, шум которой и привлек ее внимание. Это был печатный станок.

   Сердце ее почти перестало биться, когда она увидела длинные ленты банкнот, выходящие из печатного станка, а рядом с ним - Питера.

   Вот, значит, в чем заключалась тайна Ловкача... И Ловкач был не кто иной, как...

   Джейн готова была закричать от отчаяния: она была женой фальшивомонетчика, самого известного в мире, в поисках которого тщетно ломала себе головы вся полиция Европы и Америки. Ей казалось, что она переживает тяжелый кошмар.

   Джейн осторожно отошла от двери, чтобы муж не заметил ее. Она уже было собралась подняться вверх, как вдруг вспомнила таинственного мужчину на газоне под своим окном. Под влиянием только что пережитого ужаса Джейн забыла о нем, и это происшествие показалось теперь совершенно незначительным.

   Вся дрожа, она поднялась по ступенькам и, уже стоя на верхней площадке, позвала мужа.

   - В чем дело, Джейн? - послышался, наконец, его голос.

   - Внизу, под моим окном, на газоне, стоит человек, - прошептала она.

   Она старалась говорить твердым голосом, но Питер уловил в нем тревогу.

   Джейн слышала, как он торопливо возвратился в столовую и закрыл дверь. Она даже уловила щелканье замка.

   Затем Питер выбежал в переднюю и отворил входную дверь.

   Из окна своей комнаты Джейн увидела мужа в саду, но таинственный ночной посетитель уже исчез.

   Она задернула занавески и зажгла свет.

   Казалось, что молодая женщина уже совершенно успокоилась после перенесенного потрясения. Ей припомнились различные незначительные эпизоды происшествия, которые раньше поражали ее, но теперь объяснялись совершенно просто. Теперь она окончательно поняла источник богатства Питера и его ложь по поводу "наследства". Он был Ловкачом, а дом, в котором они жили, служил ему мастерской.

   - Я никого не увидел в саду, - сказал, запыхавшись от быстрой ходьбы, Питер. И вдруг в его глазах засветился ужас.

   Джейн понимала, что у нее должен был быть страшный вид, но все же не представляла себе, насколько она была бледна.

   - Как вы ужасно выглядите, дорогая! - воскликнул он. - Если я найду этого таинственного человека, то непременно убью его. Мы завтра же вернемся в город!

   Джейн покачала головой.

   - Вы не хотите? - с удивлением спросил он ее. - Почему же?

   - Не знаю... Я скажу вам завтра... Я так устала сегодня, - прошептала она.

   И действительно, силы окончательно покинули ее. Когда Джейн снова легла в кровать, то уснула не сразу - она перебирала в памяти все события сегодняшнего дня.

   Вдруг новая догадка пришла ей в голову: быть может, таинственным ночным посетителем был сыщик из Скотленд-Ярда, наблюдавший за фальшивомонетчиком...

   Наверное, желание дружить с сыщиками показалось подозрительным Бурку, и он, разгадав тайну Питера, теперь выслеживал его.

   Наконец, Джейн забылась глубоким сном. Когда она проснулась, солнце весело освещало ее комнату. Горничная, как обычно, принесла ей чашку горячего чая.

   - Анна, кому в сущности принадлежит этот дом? - спросила у нее Джейн.

   - Не знаю, миссис, - ответила горничная. - Раньше он принадлежал какому-то старику, который всегда жил за границей. Быть может, он теперь уже скончался. Агент его - господин Блонберг - имеет контору в Уэст-Энде в Лондоне. Я никогда его не видела. Иногда он приезжает сюда и с месяц живет здесь.

   Джейн с удивлением посмотрела на Анну:

   - И несмотря на то, что он по месяцу живет здесь, вы никогда не видели его?

   - Нет, миссис! Когда господин Блонберг приезжает сюда, то привозит свой штат прислуги, и, осмелюсь заметить, очень плохой прислуги. В каком запущенном виде они оставляют дом после своего отъезда! Пыль никогда и нигде не вытирается, сад не чистится и не подметается.

   - А... куда же вы уезжаете в то время, когда он бывает здесь?

   Анна улыбнулась беззубым ртом.

   - Мы все получаем отпуск с сохранением содержания. Я уезжаю к брату в Лондон. Из прислуги никто не остается, кроме садовника, но и его не пускают в дом.

   Джейн недоумевала: кто же был этот таинственный господин Блонберг? Вероятно, особа, которая не хотела, чтобы ее узнали?..

   Ей казалось, что она, наконец, разгадала тайну этого дома. Она уже не сомневалась в том, что настоящим владельцем был не кто иной, как сам Питер.

   "Блонберг" - это просто вымышленное имя, под которым он работал. И прав был Бурк, когда утверждал, что никто из агентов не знает Ловкача: он скрывался под этим псевдонимом.

   Джейн думала, что все это не должно было особенно трогать ее.

   Однако сердце подсказывало ей, что она не может равнодушно отнестись к этому открытию, потому что... искренне привязалась к Питеру.

   Джейн чувствовала, что ему грозит оп