Уоллес Эдгар - Фальшивомонетчик

   _____________________________________________________

  

   Edgar Wallace. "The Forger" (1927)

   Перевод с английского - изд-во "Грамату драугс", Рига, 1929

   Изд.-коммер. фирма "Гриф", Харьков, 1995

   OCR и редакция Dauphin, декабрь 2004

   _____________________________________________________

  

   Большой кабинет Дональда Уэллса представлял нечто среднее между гостиной и библиотекой. Подержанная, но не потрепанная мебель была удобна и уютна, особенно кожаный диван, стоявший перед камином.

   Две стены были заняты полками с книгами странного формата в старинных переплетах. На столе были разбросаны книги, на полу валялась кем-то уроненная газета.

   В углу комнаты, около окна, через которое потоками лились солнечные лучи, виднелась дверь. За ней помещалась выложенная белыми изразцами ванная комната, в которой ванны, однако, не было. На стенах было множество стеклянных полочек, и стол, стоявший посреди комнаты, был также покрыт стеклом. В запертых шкафах помещалось огромное количество склянок и реторт.

   Питер Клифтон в течение последних четырех лет постоянно бывал в этом кабинете, но никогда не видел таинственную дверь открытой.

   Питер сидел на ручке массивного кресла и смотрел в окно, хотя его не интересовали ни автомобиль, стоявший на улице, ни дом напротив. Он отвернулся, чтобы Дональд Уэллс не мог видеть выражения его лица.

   Вдруг он повернул голову и встретил взгляд темных глаз человека, стоявшего спиной к камину, с папиросой в зубах. Уэллс был очень худощав и благодаря этому казался гораздо выше ростом, чем на самом деле. Его лицо с темной, почти оливковой кожей и маленькими черными усами, было скорее неприятным, когда оставалось серьезным. Но его необычайно смягчала улыбка. И сейчас Уэллс улыбался.

   Питер встал во весь свой богатырский рост и потянулся.

   - Для меня, - сказал он, - был счастливым тот день, когда я по ошибке принял вас за дантиста.

   И он нервно рассмеялся, что не ускользнуло от внимательного Уэллса.

   - Мой друг, это был счастливый день для нас обоих, ибо вы оказались самым щедрым пациентом, которого я когда-либо знал. И я благословляю телефонную администрацию за то, что она установила аппарат в доме 90 на Харлей-стрит для жильца, который выехал за неделю до моего переезда сюда...

   Питер снова засмеялся.

   - И вы оказались прекрасным врачом, - сказал он.

   Доктор перестал улыбаться.

   - Вы можете вполне доверять такому авторитету, как сэр Уильям Клуэрс... Я не посмел бы высказаться так категорически, как он... Опасность миновала, но вы все же подвержены еще тем припадкам, о которых мы с вами только что говорили...

   Питер энергично покачал головой.

   - В будущем я буду тщательно избегать Харлей-стрит, - сказал он шутя и затем добавил: - Хотя это в высшей степени неблагодарно с моей стороны...

   Доктор улыбнулся.

   - Я вполне вас понимаю, - заметил он и сказал, меняя тему разговора: - Когда же состоится венчание?

   Уэллс заметил, что брови его пациента слегка дрогнули. Странно было видеть озабоченное выражение на лице очень богатого и довольно привлекательного молодого человека, который должен был жениться на самой красивой девушке, когда-либо встречавшейся Дональду Уэллсу.

   - В половине первого, - ответил Питер. - Вы придете, не правда ли? Прием состоится в "Рипе", а после этого мы уедем в Лонгфорд-Манор.

   Наступило молчание, прерываемое лишь легким тиканием швейцарских часов на камине.

   - Почему вы стали вдруг таким озабоченным? - спросил доктор своего пациента.

   Питер сделал неопределенный жест рукой.

   - Я сам не знаю почему, - ответил он после некоторого раздумья. - Мне иногда кажется, что Джейн такая холодная... или, вернее, равнодушная... Я так мало знаю ее, а она ведь необычайно скрытная... Она иногда становится мне как бы совсем чужой... и это пугает меня.

   Снова на лице доктора заиграла улыбка.

   - Я ведь познакомил вас с ней и, значит, сделал ошибку!

   - Не говорите чепухи, - закричал Питер, - это было самым лучшим вашим поступком. Ведь я обожаю Джейн. Мне кажется, что нет ничего, чего бы я не сделал для нее. И мне страшно именно потому, что она не питает ко мне тех же чувств. Я вполне понимаю ее. Ведь она почти не знает меня... Обручение произошло так быстро, после нашего первого знакомства.

   Он стиснул зубы и на лице его появилось страдальческое выражение.

   - Дональд, ведь я купил ее.

   На этот раз доктор громко рассмеялся.

   - Вот чепуха! - воскликнул он. - У вас просто разыгралось воображение.

   Питер грустно покачал головой:

   - Конечно, я не сказал прямо ее отцу: "Я люблю вашу дочь и согласен заплатить за нее сто тысяч фунтов". Вероятно, меня просто выгнали бы из дому, если бы я позволил себе это. Однако, мне показалось, что, когда я назвал ее отцу эту сумму, которую хотел передать ему в случае женитьбы на его дочери, он сразу согласился. А ведь я тогда только два раза видел эту девушку. Будучи женихом Джейн, я ни разу не поцеловал ее.

   - В таком случае, я на вашем месте сегодня же исправил бы эту оплошность! - весело воскликнул доктор. - Быть может, она недовольна вашим холодным отношением к ней.

   Питер провел рукой по своим густым каштановым волосам.

   - У меня появляются разные мрачные мысли. Может быть, Джейн что-нибудь слышала обо мне - вы, конечно, понимаете, на что я намекаю. Или, быть может, она кого-нибудь любила, и я расстроил ее мечты. Иногда мне кажется, что это был Хель.

   - Но почему же?

   В это время кто-то тихо постучал в дверь.

   - Это моя жена, - сказал доктор. - Вы не против, если она войдет? Или вы хотите продолжить разговор с глазу на глаз?

   - Мы уже наговорились, - ответил Питер и пошел навстречу молодой стройной женщине.

   Марджори Уэллс было тридцать пять лет, но выглядела она лет на десять моложе. Цвет лица и волосы у нее были еще темнее, чем у мужа.

   - Я слышала, что вы здесь, - она улыбнулась, показав ряд блестящих белых зубов. - Приветствую счастливого жениха! Между прочим, должна сказать, что видела сегодня утром вашу невесту в прекрасном настроении в обществе молодого человека.

   В ее глазах забегали веселые огоньки.

   - Вероятно, она была с Базилем Хелем, - сказал Питер.

   Его большие серые глаза были устремлены на молодую женщину.

   - Конечно, это был Базиль. Бедный Базиль. Воображаю, как он опечален. Однако, я разболталась, как старая сплетница!

   Питер протянул руку за шляпой.

   - Да, - заметил он, - вы часто заставляете меня волноваться. - Затем сказал, обращаясь к доктору: - Приходите ко мне завтра обедать, Уэллс.

   Доктор поблагодарил за приглашение и, проводив Питера до двери, стоял на крыльце до тех пор, пока большой роллс-ройс не скрылся из виду. Затем он вернулся в свой кабинет.

   - Скажи, чем действительно болен Питер? - спросила Марджори у своего мужа. - Ведь у него такой здоровый вид.

   Она поинтересовалась этим как бы совершенно случайно, словно не замечала раньше частых посещений Питера.

   - Сколько раз я повторял тебе, что никогда и ни с кем не говорю о моих пациентах! - недовольным голосом ответил Дональд.

   В это время вошла горничная и принесла на подносе письмо. На конверте не было адреса, но Дональд распечатал конверт и вынул из него карточку.

   - Хорошо. Попросите господина Рупера войти. А ты иди, - сказал он, обращаясь к своей жене. - Потом мы поговорим с тобой о Питере и обо всем остальном.

   Вошедший был высоким и широкоплечим мужчиной. Хотя его голова была совершенно седа, он держался прямо, как солдат.

   Уэллс закрыл дверь и указал посетителю на стул.

   - Присядьте, прошу вас, инспектор.

   Инспектор Рупер положил свою шляпу на стол, снял перчатки и вынул из бокового кармана объемистый бумажник.

   - Простите, что я беспокою вас, доктор. Знаю, что вы очень занятой человек. Но мне непременно нужно было вас увидеть.

   Уэллс с удивлением уставился на него.

   - Дело вот в чем, - продолжал инспектор, вынимая из бумажника пятидесятифунтовую банкноту. - На ней стоит штемпель с вашим именем и адресом. - Он надел пенсне и прочел: "Дональд Уэллс, 90, Харлей-стрит".

   Он протянул купюру доктору, тот внимательно рассмотрел ее и заметил:

   - Да, это мой штемпель. Хотя я не помню, чтобы ставил его именно на эту банкноту.

   - А вы не помните, случайно, откуда получили эту пятидесятифунтовую купюру? - спросил инспектор.

   Уэллс задумался.

   - Постараюсь припомнить. Ведь такие крупные банкноты не часто проходят через мои руки... По-моему, я получил ее от одного из моих пациентов, господина Клифтона. Затем я разменял ее, когда играл на скачках в Кемптон-парке. Я иногда не прочь попытать счастья.

   Инспектор Рупер что-то быстро записывал карандашом.

   - Господин Клифтон. Думаю, что я его знаю. Он живет на Чарльтон-Хаус-Террас, не так ли?

   - Но в чем же дело? - с любопытством спросил Уэллс. - Мне уже чуется что-то таинственное! Не думаете же вы, что он украл эти деньги?

   Сыщик закончил писать и ответил:

   - Конечно, нет. Но эта пятидесятифунтовая банкнота - поддельная. На этот раз Ловкач выбрал недостаточно хорошую бумагу - это обстоятельство и выдало его.

   Уэллсу не нужно было расспрашивать инспектора о том, кого он подразумевал под кличкой "Ловкач". Уже пять лет, как полиция и банкиры ломали себе головы и тщетно искали мастера искусно подделанных денег. В точности никто не знал, кто первый дал фальшивомонетчику эту кличку.

   - До сих пор он никогда не подделывал английских денег, - заметил инспектор.

   Уэллс подошел к маленькому сейфу, открыл его и вынул из него небольшую счетную книгу.

   - Постойте, я хочу окончательно убедиться в том, что получил эту купюру именно от этого пациента. - Он стал быстро перелистывать страницы. - Нашел: Питер Клифтон, 52 фунта 10 шиллингов наличными. Он никогда не платил мне чеками.

   - У вас, случайно, не записан номер этой банкноты? - спросил инспектор.

   Уэллс покачал головой.

   - Я никогда не записываю номера кредитных билетов. Подумайте, какая это была бы работа! Большинство моих пациентов платит мне наличными!

   Инспектор посмотрел в приходную книгу доктора - его интересовало число, когда был получен этот гонорар.

   - Да. Скачки на Кемптоне были именно в этот день. Благодарю вас, доктор.

   Уэллс проводил посетителя до дверей.

   В раздумьи он вернулся обратно в свой кабинет. Его мучила мысль: кто поставил штемпель с его именем на этой поддельной банкноте. Он твердо помнил, что сам он не делал этого.

  

   - Ты видела сегодня Питера? - спросил Джон Лейт свою дочь, взглянув на нее из-за газеты.

   Джейн сидела на диване, поджав под себя ноги, и с нежностью смотрела на отца.

   - Нет, папа.

   Лейт был добродушным на вид человеком с большой бородой, когда-то золотистого цвета, а теперь совершенно седой.

   Девушка долго молча смотрела на отца и, наконец, спросила:

   - Ведь мы живем, ни в чем не нуждаясь, не так ли, папа?

   - Конечно, дитя мое.

   - В таком случае, почему же мне обязательно нужно выходить замуж за Питера? Иногда мне кажется, что я могла бы действительно полюбить его, если бы не было этой страшной спешки со свадьбой. К чему это?

   - Моя дорогая Джейн, пойми, я хочу видеть тебя как можно скорее устроенной... замужем за хорошим и порядочным человеком.

   - Ты ведь не хочешь этим сказать, что болен? - со страхом воскликнула девушка.

   Джон Лейт громко рассмеялся.

   - Нет, успокойся, моя милая дочурка. Я вполне здоров, и тебе нечего волноваться! Мне кажется, что ты с Питером будешь счастлива.

   Немного погодя девушка спросила:

   - Ты, случайно, не знаешь, папа, где Питер нажил такое громадное состояние? Ведь он никогда не говорил о своих родственниках. Если бы он унаследовал крупное состояние, то об этом было бы известно. А Базиль говорит...

   - Базиль много говорит такого, чего ему не следовало бы говорить, - проворчал старик.

   Девушка почувствовала, что не следует продолжать разговор о Базиле.

   - Мне звонил Питер, - сказала она. - У него сегодня был полицейский офицер и наводил справки по поводу фальшивой пятидесятифунтовой банкноты, на которой стоит штемпель Дональда Уэллса. Питер был очень взволнован, я это слышала по его голосу.

   - Поддельная пятидссятифунтовая банкнота? - повторил Лейт. - Я уже читал об этом в газете, и там снова упоминалось имя этого Ловкача.

   Он опять принялся за чтение, прерывая его частыми замечаниями:

   - Питер - очень талантливый человек. У него прямо выдающиеся способности к живописи. Помнишь прелестные гравюры, которые он сделал для тебя?

   - И которые ты потерял, - прибавила Джейн.

   - Да вот никак не могу припомнить, где я мог их потерять! Я куда-то торопился и положил их в карман. Вероятно, забыл в поезде.

   Девушка слушала его, но мысли ее были далеко.

   - Представь, папа: через сорок восемь часов я уже буду замужем. Разве ты не жалеешь, что я навсегда покину твой дом?

   Лейт отложил в сторону газету.

   - Очень редко жених и невеста бывают безумно влюблены друг в друга, - сказал он. - Однако большинство, за очень редким исключением, с надеждой смотрит в будущее и не пугается предстоящей самостоятельной жизни. И я недоумеваю, почему ты...

   В это время дверь открылась, и Джейн поспешно приняла, как ей казалось, более грациозную позу.

   Старик строгим взглядом окинул вошедшего.

   - Мне нужно поговорить с вами, Базиль.

   - В чем же я провинился? - спросил вошедший молодой человек.

   Бывали моменты, когда Джейн казалось, что она ненавидит Базиля. И, как это ни странно, как раз тогда, когда молодой человек особенно хотел понравиться ей.

   Такова уж женская психология.

   У Базиля было круглое, добродушное и всегда улыбающееся лицо, волосы с рыжеватым отливом. Внешне его нельзя было назвать ни красивым, ни даже привлекательным. И, однако, несмотря на это, он пользовался у женщин очень большим успехом.

   Базиль стоял в дверях с добродушной улыбкой на круглом лице, ничуть не смущенный строгим тоном старика.

   Он весь был воплощением элегантности: на его белом жилете сверкали ониксовые пуговицы с бриллиантами, две бриллиантовые запонки украшали манишку, и даже гвоздика как-то особенно нарядно была вдета в петлицу.

   - Так в чем же дело? - снова спросил он. - Я собираюсь идти на бал художников. Что вы на это скажете, Джейн?

   - Джейн не пойдет сегодня ни на бал художников, ни вообще на какой-либо другой бал, - строго заметил старик. - Мне нужно сказать вам несколько слов, Базиль.

   И он указал на дверь своего рабочего кабинета.

   - О Боже! Вы, кажется, собираетесь мне делать выговор! - с комическим ужасом воскликнул молодой человек. - Джейн, я готов отдать все на свете, если вы поедете сегодня со мной на бал. Наденьте поскорее бальное платье. Вы сегодня такая интересная! Как жаль, что вы выходите замуж за эту воплощенную добродетель!

   - Хель! - воскликнул старик.

   Когда Лейт называл его по фамилии, молодой человек тотчас же становился покорным.

   Как только дверь кабинета закрылась, Джейн услышала звонок в передней и, взглянув в окно, увидела перед подъездом большой роллс-ройс.

   Девушка не могла до конца разобраться в своих чувствах, но должна была сознаться, что человек, за которого она должна была выйти замуж, уже теперь нагонял на нее страшную скуку и тоску.

   Тем не менее, Джейн постаралась как можно любезнее встретить и приветствовать своего жениха. Это поразило и обрадовало его.

   Питер в этот день был еще молчаливее, чем обычно. Джейн вспомнила их телефонный разговор и вполне поняла его настроение.

   - Я не ожидала, что вы сегодня придете, - сказала она.

   - Я и сам не думал, что приеду сегодня. Но мне нужно было поговорить с вами.

   - Да? О чем же!

   - Я думал о том, имею ли я право жениться на вас, если... если вы питаете ко мне только дружеские чувства.

   Джейн колебалась: она готова была уже сказать ему правду, откровенно сознаться, что ее также страшил этот брак.

   - Итак, вы думаете, что было бы лучше, если бы наша свадьба не состоялась? - спросила она.

   Джейн удивилась сама, как могла сказать такую ложь: она ведь знала, как сильно ее любит Питер и чувствовала, что он не мог этого желать.

   - О нет! - запротестовал Питер. - Я только хотел еще раз сказать, что я готов вам возвратить ваше слово, если вы этого пожелаете...

   Джейн подумала, что внезапный приход ее отца может помешать их разговору и превратить размолвку в полный разрыв. Поэтому она быстро сказала:

   - Нет, я никогда не сделаю такой...

   Тут она остановилась, подыскивая подходящее слово. Но, не найдя его, только глубоко вздохнула.

   - Простите меня, Джейн. Я сегодня очень взволнован. Я уже говорил вам по телефону, что ко мне приходил полицейский из Скотленд-Ярда. Я всегда был восторженным поклонником Скотленд-Ярда. Ведь я сам служил в полиции в Родезии.

   - И, вероятно, там вы натолкнулись на золотые россыпи?

   Джейн задала этот вопрос совершенно необдуманно, но смущение Питера поразило ее.

   - Нет. Я получил наследство от отца.

   Он провел рукой по волосам, и Джейн показалось, что она у него дрожала.

   Девушка смотрела на своего жениха и думала, что большинство девушек позавидовали бы такому счастью.

   Питер был высок ростом, атлетического телосложения. Слегка выдающийся подбородок и прямой правильный нос свидетельствовали о его сильном характере.

   "Если бы только он побольше и свободнее говорил. И был бы так же забавен, как Базиль", - подумала Джейн.

   Питер производил впечатление очень застенчивого человека. Он сидел напротив своей невесты и, совершенно не зная, о чем с ней заговорить, старался делать какие-то банальные замечания о погоде.

   Питер невольно обрадовался, когда, наконец, дверь кабинета открылась и вошел Джон Лейт. За ним следовал смущенный Базиль. Однако не настолько, чтобы не подмигнуть Джейн, когда он увидел ее в обществе Питера.

   - Еще раз прошу вас, Джейн, поедемте со мной на этот бал художников, - попросил молодой человек. - Ведь вы можете быстро одеться. А Питер ничего не будет иметь против этого выезда. Я уверен, что ему захочется поговорить с вашим отцом о делах.

   Девушка вопросительно взглянула на жениха. Он недовольно нахмурился - впервые со времени их знакомства. Это обстоятельство заставило ее решиться.

   - Мне хочется поехать на этот бал, папа.

   Лейт только пожал плечами и ничего не ответил.

   Когда Джейн снова появилась в воздушном светло-зеленом платье, Питер уже ушел.

  

   Питер вышел из своего автомобиля перед церковью и увидел по крайней мере пятьдесят фотоаппаратов, направленных на него.

   Его попросили постоять, не двигаясь. Защелкали затворы.

   - Благодарю вас! - раздалось со всех сторон.

   - Благодарю вас! - ответил Питер, хотя, конечно, не сумел бы сказать, за что.

   Он недоумевал, почему здесь собралась такая громадная толпа. Церковь была переполнена людьми, многие из которых были едва знакомы ему. Казалось, весь город собрался посмотреть на бракосочетание красоты с двумя миллионами фунтов. Среди присутствующих Питер заметил Марджори Уэллс. Она дружески улыбнулась ему.

   Однако Питеру показалось, что она чем-то расстроена: быть может, ей неприятно было, что ее муж будет шафером. Ведь традиция требует, чтобы шаферами были холостые молодые люди.

   Когда же он внимательнее всмотрелся в ее лицо, то заметил на нем следы слез. Интересно, почему могла плакать эта далеко не сентиментальная женщина?

   - Сколько же можно ждать? - с нетерпением спросил Питер.

   Уэллс посмотрел на часы.

   - Вы ждете ровно пятьдесят секунд. Вероятно, вы очень нервничаете?

   - Да, немного. Жаль, что я вчера не видел Джейн. Мне так хотелось извиниться перед ней за то, что я как бы не одобрил ее поездку на бал с Базилем.

   Уэллс прикусил губу; весь город уже говорил о том, что за два дня до свадьбы Джейн была на балу и ужинала с Базилем Хелем.

   Наконец, показалась Джейн под руку со своим отцом. В подвенечном наряде она была прекрасна, как никогда.

   Во время обряда венчания Джейн ни разу не взглянула на жениха. Когда Питер взял ее за руку, то заметил, что она не была холодной, как он ожидал, и подумал, что она, вероятно, волнуется меньше него.

   Наконец, они оказались в автомобиле одни. У Питера было такое чувство, что он везет девушку домой из театра. Он не мог еще освоиться с происшедшей в его жизни переменой.

   Питер долго думал, что бы сказать своей молодой жене.

   - Я приложу все старания к тому, чтобы вы были счастливы, - сказал он, наконец, первую пришедшую ему в голову фразу. Джейн ничего не ответила и только отодвинулась от него подальше в угол.

   Питер благословлял небо за то, что Джейн в последний момент отменила прием в "Рипе" и что они должны были принимать поздравления у нее в доме. Эта перемена повлекла за собой сотни телеграмм, но народу собралось гораздо меньше, и Питер был этому искренне рад.

   Джейн поднялась в свою комнату, села за туалетный столик и задумалась. Происшедшая в ее жизни перемена не радовала ее.

   - Вас ждут внизу, миссис, - сказала горничная.

   "Миссис"... как странно прозвучало это слово! Да, она с сегодняшнего дня миссис Клифтон.

   - Портер, который поставлял цветы для дома, сказал, что господин Клифтон заплатил ему поддельной пятифунтовой банкнотой, - заметила горничная. - Я же объяснила Портеру, что это ничего не значит и что он не потерял своих денег.

   - Поддельной банкнотой? - переспросила Джейн.

   - Да, мисс, - продолжала горничная, в волнении забывая называть Джейн "миссис". - Портер понес ее на почту, и его долго расспрашивали, где он взял эту купюру. Не может же Портер потерять такие большие деньги!

   "Еще поддельная банкнота, - подумала Джейн. - Ведь только вчера говорили о поддельной пятидесятифунтовой ассигнации".

   Открыв ящик туалетного столика, она вынула сумочку и протянула горничной пятифунтовую купюру.

   - Отдайте это Портеру. Ведь каждому могут подсунуть фальшивые деньги.

   И миссис Клифтон спустилась вниз к гостям.

   Джейн искренне обрадовалась, когда дверь закрылась за последним гостем. Теперь она могла, наконец, снять вуаль, подвенечное платье и одеться в простой дорожный костюм.

   Ей вспомнилось, что Базиль Хель был одним из последних, кто подошел поздравить ее. В его глазах бегали веселые огоньки.

   - Я получил приказание не докучать вам, - с улыбкой сказал он, обращаясь к Джейн, и подал руку Питеру, не глядя на него. - Желаю вам счастья, как это всегда говорится в подобных случаях. Приезжайте как можно скорее, на радость всем вашим друзьям.

   Питер все еще держал его руку в своей. И вдруг он так крепко сжал ее, что молодой человек чуть не вскрикнул.

   - Поздравьте же меня! - воскликнул Питер.

   - Вот так рукопожатие! - не сдержался Базиль.

   Джейн посмотрела на своего мужа, и он показался ей в этот момент совсем другим...

   Все это она припомнила, уже сидя в машине по дороге в Лонгфорд-Манор.

   Автомобиль бесшумно скользил по улицам. Джейн взглянула на мужа. Он задумчиво глядел в окно, облокотившись на мягкие подушки сиденья.

   Джейн хотела сказать ему что-нибудь нежное, но ее прямой натуре было противно такое лицемерие.

   Вдруг она вспомнила рассказ горничной о пятифунтовой фальшивой банкноте и спросила Питера, что он думает об этом.

   - Да, я, действительно, дал Портеру пятифунтовку... как странно...

   И он замолчал.

   - Джейн, вам хотелось поехать в Лонгфорд-Манор? - спросил Питер немного погодя.

   - А это ваше собственное имение?

   - Нет. Я нанимал его однажды на три месяца, когда мне надоела городская жизнь. Владелец имения постоянно живет за границей и потому сдает его. Дом окружен чудесным парком. Мне понравилось, что имение расположено вдали от городского шума.

   - Надеюсь, мне оно тоже придется по душе, - сказала она несколько смягченным тоном. - Не сердитесь, что я так нервничаю сегодня, Питер! Вы видели Марджори? Правда, что она влюблена в вас?

   Он был слишком изумлен, чтобы протестовать.

   - Я это заметила по взгляду, который она бросила на меня, - добавила Джейн.

   - Уверяю вас, вы ошибаетесь, - резко оборвал ее Питер.

   - Но она ненавидит меня!

   - Почему же?

   Питер решил поменять тему и стал говорить о возможной поездке за границу. Он начал рассказывать ей о Соединенных Штатах Америки, куда несколько раз ездил и где у него есть много друзей.

   Остаток дороги они молчали.

   Вскоре вдали показалась крыша Лонгфорд-Манора, и прежде, чем Джейн могла опомниться, автомобиль уже остановился перед входом.

   Два старых лакея проводили их в маленькую гостиную. Будуаром эту комнату нельзя было назвать - для этого ее обстановка была слишком строгой.

   Из маленькой гостиной одна дверь вела в комнату Джейн, другая - в комнату ее мужа.

   Она поднялась в свою комнату. Одеваться ей помогала пожилая горничная Анна.

   - Господин Клифтон сказал, что вы проведете здесь остаток медового месяца, до возвращения в Лондон, - заметила она. - Нужно сказать, что сюда редко приезжают новобрачные.

   Джейн была искренне признательна своему мужу за эту маленькую невинную ложь и за обедом сказала ему об этом.

   - Анна не читает газет, - усмехнулся он. - Иначе она убедилась бы, что я сказал ей неправду, уверив ее, что мы уже женаты целый месяц.

   Казалось, что он рад был любой возможности, чтобы поменять тему разговора.

   Вечер, показавшийся обоим бесконечным, они провели в огромной библиотеке, которая занимала флигель старинного здания.

   Питер попробовал заговорить с женой о некоторых нюансах ведения хозяйства.

   - Я приготовил для вас чековую книжку, которой вы можете пользоваться, когда хотите. В суммах вы не ограничены, - заметил он. - Впрочем, деньги - не очень подходящая тема для разговора.

   - Вы очень щедры, Питер.

   По его лицу пробежала тень.

   - Я иногда думаю: не поступил ли я слишком неделикатно - я имею в виду те сто тысяч.

   - Но ведь это дало вам то, чего вы добивались?

   - Это дало мне вас... то есть я хочу сказать...

   Питер попытался неловким жестом завладеть ее рукой. Джейн вскочила на ноги и посмотрела на него сверкающими от гнева глазами:

   - За эти деньги вы купили меня, вот что вы хотите этим сказать!

   - Ничего подобного! - пробовал он оправдаться.

   - Но вы поступили именно так. Ведь не думаете же вы, что я люблю вас?

   Лицо Питера побледнело, как полотно.

   - Нет. Но я надеялся...

   - Конечно, я должна была сказать об этом раньше - в тот вечер, когда вы пришли к нам и прямо спросили меня об этом. Но я не намерена обманывать вас... Я буду вашей женой, но знайте, что я не люблю вас.

   Питер смотрел на нее остановившимися от ужаса глазами.

   - Я понимаю, - прошептал он. - Во всяком случае, я не принимаю от вас этой жертвы.

   В это время раздался сильный стук у входной двери, затем послышались быстрые шаги. В комнату вошел инспектор Рупер.

   - Я к вам по очень важному делу, - сообщил он и положил на стол объемистый портфель. Открыв его, вынул связку банкнот.

   - Эти деньги были найдены в чемодане, который вы оставили вчера утром в конторе, - сказал инспектор спокойным голосом. - По поводу этих банкнот я желал бы получить от вас некоторые разъяснения.

   - В чем же дело? - недоумевая, спросил Питер.

   - Дело в том, что все эти банкноты поддельные.

   Питер с удивлением посмотрел на связку банкнот.

   - Но я ведь не оставлял никакого чемодана в конторе.

   - А я говорю вам... - начал инспектор, плохо сдерживая раздражение.

   - Пожалуйста, не повышайте голос, - строго оборвал его Питер.

   Его властный тон заставил Джейн с удивлением посмотреть на мужа.

   - Ведь я сказал вам, что не оставлял чемодан в конторе, - сказал Питер.

   - Но, однако, на чемодане была ваша карточка.

   Эти слова вызвали у Питера саркастическую улыбку.

   - Поверьте, никто не будет оставлять фальшивых денег в чемодане со своей карточкой в людном месте. Вероятно, ваше начальство лучше меня разъяснит вам, что такое предположение абсурдно. Вы захватили с собой этот чемодан?

   Рупер сделал знак одному из полицейских, стоявших в дверях, и тот внес в комнату чемодан из великолепной свиной кожи. К его ручке была прикреплена визитная карточка:

  

   Питер Клифтон.

   175, Чарлтон-Хаус-Террас.

  

   - Я никогда в жизни не видел этого чемодана! - воскликнул Питер. - Скажите, не будет ли нарушением служебной тайны, если вы объясните мне: каким образом стало известно, что этот чемодан находится в конторе?

   - Это уже совершенно другое дело... - в замешательстве ответил Рупер. - Ведь я приехал сюда, чтобы получить некоторые сведения.

   - Сегодня утром я дал одному из поставщиков фальшивую пятифунтовку. А несколько дней тому назад меня уже расспрашивали о фальшивой пятидесятифунтовой банкноте! - с нетерпением воскликнул Питер. - И...

   Он достал из кармана кожаный бумажник, открыл его и стал вынимать из него один за другим кредитные билеты. Некоторые из них оказались поддельными.

   - Откуда вы получили эти деньги? Из бывшего банка? - с любопытством спросил сыщик.

   Питер покачал головой.

   - Я очень редко хожу в банк сам. Например, мой портной получил деньги на прошлой неделе по чеку в сто фунтов.

   Джейн с удивлением слушала весь этот разговор.

   Рупер был тоже невероятно поражен.

   - Ведь вы не могли получить эти деньги в магазине? - с жаром воскликнул он, возвращаясь к разговору о связке банкнот, найденной в чемодане.

   Питер взглянул на него с некоторым презрением.

   - Я уже говорил вам, что никогда раньше не видел этого чемодана и что он не принадлежит мне, - спокойно ответил он. В его голосе чувствовалась усталость. - Наверное, это сделал кто-нибудь из моих врагов, чтобы доставить мне неприятности.

   - А у вас есть враги?

   Питер улыбнулся.

   - Только вы, Рупер.

   Глаза сыщика гневно сверкнули.

   - Я поражаюсь, что такой джентльмен, как вы, может говорить подобные вещи. Ведь я исполняю свои служебные обязанности.

   К удивлению Джейн, Питер покачал головой.

   - Ведь вы следили за мной, по крайней мере, месяц. Вернее, я все время находился под вашим надзором.

   - Вот в чем вы меня обвиняете? В таком случае, может, вы сообщите мне еще некоторые сведения: кто была та женщина, которая ежедневно посещала вас, входя через боковую дверь и выходя неизвестно когда?

   - Что за выдумки!

   Джейн сама не узнала своего голоса, когда она произнесла эти слова.

   - Это абсолютная правда, - ответил Питер спокойным голосом. - Меня посещала дама, которая обычно оставалась не более часа и которой около шестидесяти пяти лет. Однако я не намерен называть вам ни ее адреса, ни имени.

   - Это ваша старая знакомая? - спросил инспектор.

   Питер улыбнулся.

   - О нет. Эта женщина ненавидит меня; прежде она была кухаркой и, должен заметить, очень плохой кухаркой. Кажется, это все, что я вам могу сообщить о ней.

   Рупер в волнении потер подбородок.

   - Я должен буду доложить об этом начальству.

   - Я сам сообщу об этом, - заметил Питер, указывая на телефонный аппарат.

   Инспектор, видимо, колебался.

   - Могу я воспользоваться вашим телефоном?

   - Нет, - вежливым, но твердым голосом сказал Питер. - Не существует такого закона, который разрешал бы вам пользоваться моим телефоном.

   Удивление Рупера было несколько комическим.

   - Хорошо, сэр. Простите, что я побеспокоил вас. Смею уверить, что я не буду докладывать об этом начальству.

   Питер улыбнулся.

   - Из всех здесь присутствующих вы находитесь в самом неприятном положении. Вы проникли ко мне без ордера и находитесь здесь без разрешения местного констебля. Вы привели с собой несколько полицейских и просите меня не сообщать об этом вашему начальству, не так ли?

   Рупер бросил на него подозрительный взгляд.

   - Не будете же вы утверждать, что вы сами полицейский? - спросил он Питера.

   Питер покачал головой.

   - Я только достаточно сообразительный наблюдатель, - с улыбкой ответил он.

   И тут Питер вспомнил о присутствии своей жены.

   - Джейн, простите меня. Мне бы хотелось с глазу на глаз переговорить с инспектором.

   Джейн вышла в гостиную и зажгла свет.

   Комната показалась ей настолько сырой и холодной даже в этот теплый день, что она зажгла стоявшую в углу электрическую печку.

   Из соседней комнаты к ней доносились приглушенные голоса.

   Джейн устало опустилась в кресло. На какое-то время ее личная драма отошла для нее на второй план перед этим ужасным обвинением, выдвинутым против мужа. Она разделяла его презрение к тем людям, которые прибегли к таким способам обвинения.

   Как изменился Питер во время этого разговора! Молчаливый и неловкий молодой человек, которого она знала до сих пор, уступил место смелому и энергичному мужчине.

   Ее размышления были прерваны стуком входной двери. Джейн поняла, что сыщик уехал. А вскоре в комнату вошел Питер.

   - Эти мерзавцы убрались, - сказал он.

   - Кто этот Рупер?

   - Очень умный сыщик. Таких много в Скотленд-Ярде; получают они очень мало, но выше всяких подозрений. Я думаю, что они часто прирабатывают на стороне.

   - Мне показалось, что он уже пожилой человек.

   - Да, он выходит в этом году в отставку. Я очень хорошо знаю Скотленд-Ярд, хотя и не представляю из себя сыщика, разыгрывающего роль миллионера, как одно время думал Рупер.

   - Но ведь этот человек следит за вами?

   Питер рассмеялся.

   - Я вывел его из себя, и таким образом это обнаружилось. Однако, - добавил он, посмотрев на часы, - уже поздно. Советую вам запереться в своей комнате на ключ, чтобы никто не положил вам под подушку поддельных пятифунтовых бан