Теккерей Уильям Мейкпис - Базар житейской суеты. Часть вторая

  

  

  

   Глава XVII. Для кого кептенъ Доббинъ купилъ фортепьяно?

   Глава XVIII. Миссъ Кроли подъ опекой въ своей спальнѣ

   Глава XIX. Кептенъ Доббинъ, какъ устроитель и вѣстникъ Гименея

   Глава XX. Маленькая распря изъ-за наслѣдцицы вест-индскихъ плантац³й

   Глава XXI. Свадьба и частичка медоваго мѣсяца

   Глава XXII. Подвиги капитана Доббина

   Глава XXIII. Мистеръ Осборнъ-старш³й

   Глава XXIV. Всѣ наши герои, вмѣстѣ съ героинями, считаютъ приличнымъ выѣхать изъ Брайтона

   Глава XXV. Между Лондономъ и Четемомъ

   Глава XXVI. Амел³я соединяется съ своимъ полкомъ

   Глава XXVII. Амел³я дѣлаетъ нашеств³е на Нидерланды

   Глава XXVIII. Брюссель.

   ГЛАВА XXIX

   Глава XXX. Джой Седли принимаетъ на попечен³е свою сестру

   Глава XXXI. О томъ, гдѣ, когда, какъ, зачѣмъ, по какому поводу и вслѣдств³е чего, мистеръ Джой купилъ двухъ рысаковъ, и сколько онъ заплатилъ за оныхъ

  

  

   Повѣсть наша завязла на нѣсколько мгновен³й между великими событ³ями и лицами, и зацѣпилась, въ нѣкоторомъ родѣ, за полу всеобщей истор³и Европы. Орлы Наполеона Бонапарте вылетѣли изъ Прованса, гдѣ они усѣлись послѣ кратковременнаго пребыван³я на Эльбѣ, и затѣмъ, перелетая съ кровли на кровлю, достигли наконецъ до высочайшихъ башень парижскаго собора Notre Dame; но кто бы могъ подумать, что эти благороднѣйш³я птицы великихъ людей могутъ какъ-нибудь ненарокомъ заглянуть, съ позволен³я сказать, на Россель-Скверъ, гдѣ человѣчество прозябаетъ спокойно, въ соглас³и и мирѣ, не думая и не замѣчая, зачѣмъ, куда и для чего летятъ быстрокрылые орлы?

   - Наполеонъ высадился при Каннахъ.

   Ничего нѣтъ удивительнаго, что Вѣна засуетилась въ паническомъ страхѣ, Прусс³я насторожила уши, Талейранъ и Меттернихъ глубокомысленно закивали головами, между тѣмъ какъ принцъ Герденбергъ и маркизъ Лондондерри совсѣмъ сбились съ толку; но какимъ образомъ, скажите на милость, извѣст³е въ этомъ родѣ могло разстроить спокойств³е молодой дѣвицы на Россель-Скверѣ?

   И жила миссъ Амел³я безмятежно въ своей уютной комнаткѣ верхняго этажа, и ночной сторожъ весело распѣвалъ передъ ея окномъ свою дикую пѣсню, возвѣщая россель-скверскому м³ру, что вотъ, дескать, пора ложиться спать, потому-что пробилъ такой-то часъ. На улицѣ молодую дѣвицу охраняли желѣзныя перила, и если случалось ей идти за ленточкой на Соутамптонск³й-рынокъ, чорный слуга, вооруженный огромной палкой, неминуемо слѣдовалъ по пятамъ своей барышни, изъявляя отчаянную готовность защитить ее отъ всякой напасти. Родители берегли ее какъ зѣницу ока, лелѣяли, ласкали, и когда барышня уходила въ спальню, ангелы-хранители бодрствовали еженощно надъ ея изголовьемъ. Что жь? неужели европейская борьба не пощадитъ этой бѣдной, скромной, беззащитной дѣвушки, которая такъ мило воркуетъ надъ своими голубиными мечтами, или вышиваетъ муслиновые воротнички на Россель-Скверѣ? Неужели громы военной бури разразятся и надъ тобой, прелестный, скромный, оранжерейный цвѣточекъ, взлелѣянный подъ родительскою кровлей?

   Да, наполеоновы орлы задѣли своими крыльями бѣдную миссъ Эмми Седли. Истор³я ея сердца тѣсно соединена съ политической истор³ей Европы.

   Во первыхъ; роковая вѣсть о Наполеонѣ проглотила богатство ея отца. Всѣ его спекуляц³и и коммерческ³я соображен³я перевернулись вверхъ дномъ, и ни одно предпр³ят³е не удалось. Товарищи по торговлѣ обанкротились, и биржевые фонды повысились именно тогда, когда, по его разсчетамъ, выходило; что они непремѣнно упадутъ. Впрочемъ, къ чему тутъ пускаться въ дальнѣйш³я подробности? Если коммерческ³й успѣхъ сопровождается движен³емъ медленнымъ и нерѣшительнымъ, за то всякому извѣстно; какъ быстро и легко можетъ разориться богатѣйш³й негоц³антъ.

   Старикъ Седли хранилъ зловѣщую тайну въ глубинѣ своего собственнаго духа. Все; повидимому, шло своимъ обыкновеннымъ чередомъ въ его спокойномъ и богатомъ домѣ: добрая мистриссъ Седли не подозрѣвала ничего, и хлопотливо вела свои дѣлишки, занимаясь хозяйствомъ и дѣлая визиты магазинамъ въ утренн³е часы; прелестная дочка постоянно погружена была въ одну и ту же нѣжную мысль, и рѣшительно не заботилась о томъ, что совершается на европейской почвѣ въ политическомъ и коммерческомъ м³рѣ.

   Однажды вечеромъ, мистриссъ Седли писала пригласительные билетики, которые надлежало отправить къ ея будущимъ гостямъ; Осборны недавно давали балъ и, разумѣется; ей не отставать же отъ другихъ. Джонъ Седли воротился домой очень поздно, и сидѣлъ теперь молча и задумавшись у камина, между тѣмъ какъ его супруга лепетала разный вздоръ. Эмми ушла въ свою комнату съ больною головой и стѣсненнымъ сердцемъ.

   - Бѣдняжка! она совсѣмъ истосковалась, проговорила мать: Джорджъ Осборнъ вовсе не думаетъ о невѣстѣ. Эти гордецы ужь, право, начинаютъ меня выводить изъ терпѣн³я. Чопорныя дѣвчонки не были у насъ около трехъ недѣль; Джорджъ два раза былъ въ городѣ и не думалъ завернуть къ намъ. Эдуардъ Дель видѣлъ его въ оперѣ. Эдуардъ, я знаю, съ радостью готовъ на ней жениться, да и кептенъ Доббинъ, если не ошибаюсь... только у меня душа не лежитъ къ этому человѣку. Какимъ, подумаешь, денди сталъ выглядывать этотъ Джорджъ Осборнъ! И приступа нѣтъ. Да вѣдь этакъ, пожалуй, будетъ и на нашей улицѣ праздникъ, коль на то пошло. Два, три ласковыхъ словечка Эдуарду Делю, и вотъ мы увидимъ, что изъ этого выйдетъ. Надобно дать балъ, мистеръ Седли. Что жь ты ничего не промолвишь, Джонъ? Во вторникъ, что ли, черезъ двѣ недѣли - а? Что ты ничего не отвѣчаешь? Ахъ, Боже мой, не случилось ли чего-нибудь?

   Джонъ Седли быстро вскочилъ съ креселъ на встрѣчу къ своей женѣ, которая бросилась къ нему. Онъ обнялъ ее, поцаловалъ, и сказалъ прерывающимся голосомъ:

   - Мы разорились, Мери. Намъ должно, моя милая, вновь начинать свою жизнь. Ужь лучше разомъ объявить тебѣ обо всемъ: знай, Мери - я банкротъ.

   Говоря такимъ образомъ, онъ дрожалъ всѣми членами, и едва держался на ногахъ. Ему казалось, что эта оглушительная вѣсть поразитъ и отуманитъ его бѣдную жену, неслыхавшую отъ него жесткаго слова во все время ихъ супружеской жизни. Но вышло на повѣрку, что онъ самъ былъ гораздо болѣе растроганъ, несмотря на то, что ударъ внезапно обрушился надъ головою мистриссъ Седли. Когда онъ упалъ въ изнеможен³и на свои кресла, жена съ твердостью приняла на себя обязангость его утѣшительницы, между тѣмъ какъ онъ воображалъ, что эта роль будетъ принадлежать ему. Мистриссъ Седли взяла его трепещущую руку, поцаловала и обвила ее вокругъ своей шеи; она называла его своимъ Джономъ, своимъ милымъ Джономъ, своимъ старымъ мужемъ, своимъ добрымъ старымъ мужемъ, и при этомъ тысячи безсвязныхъ словъ, внушенныхъ нѣжностью и любовью, полились потокомъ изъ ея любящей груди. Эти утѣшен³я, эти ласки, искренн³я, добродушныя и простыя, расположили его сердце къ невыразимо-отрадной грусти, и освободили его душу отъ сокрушительнаго бремени отчаянной тоски. Болѣе чѣмъ когда-либо, Джонъ Седли сознавалъ себя счастливымъ мужемъ и отцомъ семейства.

   И долго сидѣли они среди безмолв³я спокойной ночи, повѣряя другъ другу тайны своей души. Джонъ Седли говорилъ женѣ о своихъ неудачахъ и потеряхъ, разсказывалъ, какъ измѣнили ему нѣкоторые старинные друзья, и какъ друг³е люди, которыхъ почти не зналъ онъ, поступили съ нимъ великодушно. Мистриссъ Седли слушала внимательно, и только разъ - одинъ только разъ въ продолжен³е всей этой бесѣды, сердце вѣрной супруги обнаружилось въ порывѣ неудержимой грусти.

   - Боже мой, Боже мой! воскликнула она, что-то будетъ теперь съ бѣдной Эмми!

   Отецъ забылъ про бѣдную Эзгаи. Она лежала въ своей спальнѣ съ открытыми глазами, и сонъ бѣжалъ далеко отъ ея взолнованной души. Въ родительскомъ домѣ, среди друзей, въ обществѣ матери и отца, она была одна. Мног³е ли станутъ безъ разбора говорить о тайнахъ своего сердца? Кто согласится быть откровеннымъ тамъ, гдѣ нельзя разсчитывать на взаимную симпат³ю, гдѣ даже не могутъ и понять насъ окружающ³я особы? И такъ, миссъ Амел³я Седли жила отшельницей подъ родительскою кровлей, и некому ей было ввѣрить своей задушевной тайны. Не было у ней искренняго друга именно тогда, когда всего болѣе былъ для нея нуженъ искренн³й другъ. Она не могла разсказывать старушкѣ-матери о своихъ опасен³яхъ и заботахъ; будущ³я золовки чуждались ее съ каждымъ днемъ больше и больше. И были у ней так³я зловѣщ³я предчувств³я, сомнѣн³я и опасен³я; въ которыхъ она не могла признаться даже самой себѣ; хотя они уже давно томили и терзали ея душу.

   Ея сердце продолжало жить вѣрой и надеждой, что Джорджъ Осборнъ еще достоинъ ея, еще вѣренъ своей невѣстѣ, хотя разсудокъ громко убѣждалъ ее въ противномъ. Какъ часто она говорила и писала ему, не получая въ отвѣтъ ни одного разумнаго слова! Его эгоизмъ и равнодуш³е становились слишкомъ очевидны, даже для глазъ ослѣпленныхъ любовью. Кому же несчастная страдалица ввѣритъ истор³ю своей ежедневной пытки и борьбы? Самъ ея герой понималъ ее, можетъ-быть, только вполовину, если не меньше. Она не хотѣла и не смѣла признаться себѣ самой, что человѣкъ, котораго она полюбила, стоитъ гораздо ниже ея, и что она слишкомъ поторопилась вручить ему свое сердце. Миссъ Амел³я была слишкомъ скромна, нѣжна, слишкомъ довѣрчива, слова, слишкомъ женщина для того, чтобъ по произволу измѣнять обѣты, разъ навсегда произнесенные ея сердцемъ.

   Такъ проходила затворническая жизнь миссъ Амел³и Седли, когда, въ мартѣ мѣсяцѣ, тысяча-восемьсотъ-пятнадцатаго года, Наполеонъ Бонапарте высадился при Каннахъ, и вся Европа забарабанила тревогу, и фонды упали на лондонской биржѣ, и старикъ Джонъ Седли разорился.

   Мы не намѣрены идти за почтеннымъ негоц³антомъ черезъ всѣ мытарства, которымъ онъ долженъ былъ подвергаться на пути къ окончательному разорен³ю. Его огласили на королевской биржѣ - онъ не явился; векселя его были предъявлены, и банкрутство сдѣлалось формальнымъ. Движимое и недвижимое имѣн³е на Россель-Скверѣ подвергнули аресту и продали съ молотка. Джонъ Седли и его семейство удалились, какъ мы видѣли, приклонить свои головы, гдѣ Богъ послалъ.

   Само-собою разумѣется, что несчастный банкрутъ не могъ болѣе держать въ своемъ домѣ слугъ и служанокъ, которыхъ имена появлялись по временамъ на этихъ страницахъ. Всѣ эти достойныя особы были удовлетворены сполна, и Джонъ Седли наградилъ ихъ съ джентльменскою щедростью, которую часто въ его положен³и обнаруживаютъ люди, обремененные только огромными долгами. Имъ было очень жаль покинуть теплыя мѣста; но никто, однакожь, не обнаружилъ отчаянной грусти при разставаньи съ великодушными господами. Горничная Амел³и заплакала немного, йалуя свою барышню въ послѣдн³й разъ, но скоро успокоилась совершеннѣйшимъ образомъ, когда удалось ей пр³искать доброе мѣстечко въ джентльменскомъ кварталѣ англ³иской столицы. Чорный Самба, очертя голову, рѣшился завести харчевню, и заведен³е его красуется донынѣ въ одномъ изъ лондонскихъ предмѣст³й. Честная старушка, мистриссъ Бленкиншопъ, видѣвшая на Россель-Скверѣ рожден³е Джозефа и Амел³и, и даже присутствовавшая на свадьбѣ Джона Седли и его жены, осталась безъ жалованья при своихъ господахъ, такъ-какъ, съ течен³емъ времени, ей удалось сколотить деньжонокъ на чорный день. Она послѣдовала за несчастными людьми въ ихъ скромное убѣжище, продолжала служить имъ вѣрой и правдой, и ворчала повременамъ на мистриссъ Седли.

   Безпрестанныя столкновен³я и споры съ кредиторами измучили бѣднаго старика до такой степени, что, въ продолжен³е какихъ-нибудь шести недѣль, онъ постарѣлъ гораздо болѣе, чѣмъ прежде въ продолжен³е пятнадцати лѣтъ. При этихъ столкновен³яхъ и спорахъ, самымъ неумолимымъ и упорнымъ его оппонентомъ оказался Джонъ Осборнъ, старый его другъ, сосѣдъ и кумъ,- Джонъ Осборнъ, котораго онъ вывелъ въ люди, поставивъ на гладкую дорогу въ коммерческомъ м³рѣ,- который былъ ему обязанъ тысячу разъ, и который, наконецъ, помолвилъ своего сына на дочери Седли. Чѣмъ же могутъ быть объяснены враждебныя чувства Джона Осборна?

   Если, примѣромъ сказать, два задушевные пр³ятеля, изъ которыхъ одинъ былъ одолженъ другому сотню тысячь разъ, столкнулись какъ-нибудь между собою на базарѣ житенской суеты и поссорились изъ-за какой-нибудь погремушки, то облагодѣтелъствованный другъ нерѣдко преслѣдуетъ своего благодѣтеля гораздо строже, чѣмъ всяк³й посторонн³й врагъ или соперникъ. Въ такихъ случаяхъ, чтобы оправдать свое собственное жестокосерд³е и неблагодарность, онъ непремѣнно доказываетъ вину противной стороны. Онъ не эгоистъ, не сердится, что спекуляц³я не удалась - нѣтъ, совсѣмъ нѣтъ - но его бѣснуетъ собственно то обстоятельство, что товарищъ завлекъ его въ эту спекуляц³ю съ самыми низкими намѣрен³ями, которыхъ, разумѣется, онъ отнюдь не подозрѣвалъ въ его чорной душѣ. Такимъ образомъ, задушевный пр³ятель старается доказать, что несчастный его партнеръ - низк³й человѣкъ съ головы до ногъ, иначе, пожалуй, легко подумаютъ, что онъ самъ плутъ первой руки.

   Притомъ, въ коммерческомъ м³рѣ, какъ всѣмъ извѣстно, существуетъ общее правило, удобно располагающее кредиторовъ къ строгости,- правило, что люди въ затруднительныхъ обстоятельствахъ рѣдко ведутъ себя съ безъукоризненною честност³ю. Почти всегда они скрываютъ что-нибудь, преувеличиваютъ вѣроятность счастливой удачи, рискуютъ зажмуря глаза и очертя голову, утаиваютъ настоящее состоян³е вещей, говорятъ, что дѣла ихъ процвѣтаютъ, между-тѣмъ какъ нѣтъ для нихъ ни малѣйшей надежды; они улыбаются (и что это за кислая улыбка!) на краю банкротства, готовы воспользоваться всякимъ предлогомъ для отсрочки платежа, и даже безсовѣстно вступаютъ въ новые долги, чтобы отдалить по крайней мѣрѣ на нѣсколько дней неизбѣжную гибель.

   - Прочь, прочь... дурная трава изъ поля вонъ! кричалъ торжествующ³й кредиторъ, обременяя проклят³ями своего погибающаго врага. Пусть онъ пропадаетъ какъ собака. Мы не обязаны потакать безчестнымъ людямъ.

   - Глупецъ! зачѣмъ ты хватаешься за соломенку? говорилъ спокойный здравый смыслъ утопающему человѣку.

   - Негодный, жалк³й человѣкъ! долго ли ты будешь вилять и увертываться отъ неизбѣжной необходимости вписать свое имя на столбцѣ роковой газеты? говоритъ процвѣтающ³й счастливецъ коммерческаго м³ра оторопѣвшему горемыкѣ, поставленному на край мрачной бездны.

   Джонъ Осборнъ преслѣдовалъ своего задушевнаго друга съ отчаяннымъ упорствомъ закоснѣлаго врага. Ктому же, надлежало ему окончательно разорвать тѣсную связь между дочерью Седли и своимъ собственнымъ сыномъ, и такъ-какъ обѣ фамил³и зашли слишкомъ далеко въ этомъ дѣлѣ, компрометируя нѣкоторымъ образомъ счастье и даже нравственный характеръ бѣдной дѣвушки, то необходимо было выставить сильнѣйш³я причины для такого разрыва, и Джонъ Осборнъ, во что бы ни стало, долженъ былъ доказать, что поведен³е Джона Седли никуда не годится.

   Такимъ образомъ, на биржѣ, въ присутств³и кредиторовъ, Джонъ Осборнъ обнаруживалъ отчаянное презрѣн³е къ Джону Седли, и это почти совсѣмъ доканало разбитое сердце погибающаго человѣка. Всяк³я сношен³я Джорджа съ миссъ Амел³ей были запрещены строжайшимъ образомъ, подъ опасен³емъ отеческихъ проклят³й, если молодой человѣкъ, сверхъ чаян³я, задумаетъ опять сдѣлаться внимательнымъ къ своей бывшей невѣстѣ. Произнося это непреложное veto, Джонъ Осборнъ не посовѣстился оклеветать невинную дѣвушку, называя ее легкомысленной и вѣтреной кокеткой, заслуживающей полнаго презрѣн³я со стороны порядочнаго джентльмена. Гнѣвъ и ненависть отличаются, между-прочимъ, тѣмъ оригинальнымъ свойствомъ, что клеветникъ, съ течен³емъ времени, самъ начинаетъ мало-по-малу вѣрить въ справедливость своихъ наговоровъ и сплетней. Джонъ Осборнъ былъ, въ самомъ дѣлѣ, убѣжденъ, что Амел³я пренегодная дѣвчонка.

   Когда совершилась роковая катастрофа, и несчастное семейство банкрота переѣхало изъ Россель-Сквера къ Аделаидинымъ вилламъ, Амел³я должда была увидѣть, что все кончилось между нею и Джорджемъ. Джонъ Осборнъ потрудился написать къ ней собственноручное письмо, гдѣ, въ грубыхъ выражег³яхъ, извѣщалъ молодую дѣвушку, что отнынѣ и впредь навсегда имѣютъ быть прекращены всяк³я обязательства между двумя фамил³ями, поелику господинъ Джонъ Седли, къ великому огорчен³ю и соболѣзнован³ю, обнаружилъ, въ послѣднее время, мног³я качества и свойства, несовмѣстныя съ достоинствомъ истинннаго джентльмена. Всѣ эти удары молодая дѣвушка перенесла съ такою твердост³ю, какой вовсе не ожидала отъ нея мистриссъ Седли (старикъ Джонъ мало думалъ о своей дочери; голова его исключительно была занята собственными дѣлами, бросавшими мрачную тѣнь на его коммерческую честь и доброе имя). Амел³я прочитала письмо старика Осборна съ холоднымъ спокойств³емъ и грустной улыбкой на устахъ. Оно только служило для нея подтвержден³емъ мрачныхъ предчувств³й, уже давно бременившихъ ея душу. Она прочитала себѣ приговоръ за преступлен³е, въ которомъ давно была виновата, и приговоръ этотъ казался справедливымъ; зачѣмъ, въ самомъ дѣлѣ, она любила слишкомъ сильно, наперекоръ внушен³ямъ разсудка? И теперь, какъ прежде, бѣдная дѣвушка не обнаруживала своихъ мыслей. Горькая чаша ея страдан³й уже давно была наполнена до самаго края, и послѣдн³я событ³я не прибавили къ ней ни одной капли. Такимъ образомъ, она перебралась изъ большого дома въ маленькую хижину безъ всякихъ взрывовъ болѣзненной тоски. Большую часть времени, теперь какъ и прежде, она оставалась въ своей маленькой комнатѣ, предавалась безмолвной грусти, и таяла какъ свѣчка со дня на день.

   Изъ этого, однакожь, вовсе не слѣдуетъ, что всѣ женщины, при подобныхъ обстоятельствахъ, ведутъ себя совершенно одинаковымъ образомъ. Вы, на примѣръ, милая моя миссъ Буллокъ, отнюдь ие стали бы крушить и томить своего джентльменскаго сердца. Вы принадлежите къ числу женщинъ съ твердою душою, и у васъ есть свой неизмѣнныя правила. Я съ своей стороны тоже, мнѣ кажется, не сталъ бы мучиться по пустякамъ; сердце мое довольно настрадалось на своемъ вѣку; и, признаюсь, я съ успѣхомъ вынырнулъ изъ омута страдан³й. Но есть на свѣтѣ создан³я чрезвычайно слабыя, съ хрупкими, деликатными и до крайности нѣжными сердцами.

   Старикъ Джонъ Седли рѣдко думалъ о сношен³яхъ между Джорджемъ и Амел³ей; но когда случалось ему намекать на этотъ пунктъ, онъ становился чрезвычайго мрачнымъ и выходилъ, бывало, изъ себя, также какъ самъ господинъ Осборнъ. Онъ проклялъ Осборна и все его семейство, какъ бездушное, безнравственное и въ высшей степени неблагодарное. Никак³я силы и власти, клялся онъ, не заставятъ его выдать свою дочь за сына этого негодяя, и на этомъ основан³и онъ приказалъ Амел³и выгнать Джорджа изъ своей души, и возвратить ему всѣ полученныя отъ него письма и подарки.

   Амел³я обѣщалась повиноваться, и тутъ же, не дѣлая значительныхъ усил³й надъ своимъ сердцемъ, взяла изъ своей шкатулки двѣ или три бездѣлки, полученныя въ подарокъ; но когда дѣло дошло до писемъ, она вынула ихъ изъ таинственнаго убѣжища, гдѣ они хранились, и начала читать ихъ, всѣ до одного, читать пристально, благоговѣйно, какъ-будто и безъ того она не знала ихъ наизустъ. Неужели ей разстаться съ этимъ единственнымъ сокровищемъ отъ прежней жизни? Нѣтъ, это свыше ея силъ. Она положила ихъ опять на свою грудь, какъ мать, которая, случалось ли вамъ видѣть это?- прижимаетъ къ своимъ устамъ и лелѣетъ на своихъ рукахъ умершаго младенца. Амел³я почувствовала, что она умретъ или сойдетъ съ ума, какъ-скоро судьба лишитъ ее и этого послѣдняго утѣшен³я. Какъ, бывало, она краснѣла и расцвѣтала, когда приходили эти письма! Какъ билось ея сердце, и съ какою торопливостью она убѣгала въ свою комнатку, чтобы прочесть ихъ наединѣ, втихомолку! Нѣтъ нужды, что они были иной разъ холодны какъ ледъ; любящее сердце молодой дѣвушки съ непостижимымъ искусствомъ умѣло открывать въ нихъ искры пламенной и нѣжной страсти. Случалось, черезъ нихъ проглядывалъ какой-то странный и наглый эгоизмъ, нѣтъ нужды: Амел³я всегда умѣла извинить своего благороднаго и великодушнаго друга.

   И надъ этими ничтожными бумагами задумывалась теперь молодая дѣвушка, не зная себѣ покоя ни днемъ ги ночью! Она жила въ своей прошедшей жнзни, а каждое письмо припоминало ей какую-нибудь подробность изъ похожден³й возлюбленнаго друга. Какъ хорошо она помнила его рѣчь и взоры, его костюмъ. Всѣ его жесты при томъ или другомъ свидан³и! И Джорджъ Осборнъ не существуетъ болѣе для миссъ Амел³и Седли! Его письма - единственные остатки затухшей страсти и единственное занят³е ея жизни. Она будетъ ихъ читать и перечитывать до послѣдняго вздоха ея груди.

   На смерть смотрѣла она съ невыразимою отрадой. Тамъ, за могилой, думала Амел³я, ни что мнѣ не помѣшаетъ слѣдовать за нимъ.

   Не думайте однакожь, что я пишу панегирикъ этой героинѣ или выставляю ее за образецъ подражан³я для пр³ятельницы моей, миссъ Буллокъ. С³я послѣдняя дѣвица не нуждается въ моихъ совѣтахъ, и превосходно знаетъ, какъ, въ томъ или другомъ случаѣ, должно сообщать направлен³е своимъ джентльменскимъ чувствамъ. Миссъ Буллокъ никогда бы не довела себя до тѣхъ крайностей, въ которыя, по неопытности и неблагоразум³ю, была вовлечена миссъ Амел³я Седли. Что за разсчетъ отдать невозвратно свою любовь, пожертвовать своимъ сердцемъ, не имѣя впереди ничего, кромѣ голословнаго обѣщан³я, которое можно нарушить въ одну минуту?

   Еслибъ Амел³я могла слышать, как³я комментар³и дѣлались на ея счетъ въ джентльменскомъ кругу, откуда она изгнана банкротствомъ отца, она увидѣла бы, въ чемъ состояло ея преступлен³е, затмѣвавшее ея нравственный характеръ. Мистриссъ Смитъ положительно была увѣрена, что такой вѣтренгицы свѣтъ не производилъ; мистриссъ Браунъ всегда, можно сказать, съ ужасомъ смотрѣла на такую страшную фамил³ярность съ молодымъ человѣкомъ, и всегда на этотъ счетъ предостерегала своихъ милыхъ дочерей.

   - Ну, разумѣется, не жениться же капитану Осборну на дочери банкрота, говорили дѣвицы Доббинъ. Довольно и того, что фамил³я обманута отцомъ. Чтожь касается до этой малютки, Эммы, глупость ея ужь право превосходила все...

   - Все... что? заревѣлъ кептенъ Доббингъ. Развѣ они не были помолвлены съ дѣтскихъ лѣтъ? И чемъ, желалъ бы я знать, неровенъ этотъ бракъ? Какая безумная душа осмѣлится заикнуться дерзкимъ словомъ противъ этого чистаго, невиннаго, нѣжнаго создан³я- противъ этого ангела въ женскожъ тѣлѣ?

   - Потише, Вилльямъ, потише, сударь, мы не мужчины, возразила миссъ Дженни. Мы не можемъ сражаться съ вами. И что жь такое? Мы ничего не сказали противъ миссъ Седли, кромѣ того, что ея поведен³е было до крайности неблагоразумно - чтобъ не называть его худшимъ именемъ - и что ея родители принадлежатъ къ извѣстной породѣ людей, которые вполнѣ заслужили свое несчастье.

   - Ужь не хочешь ли ты самъ, Вилльямъ, посвататься за миссъ Седли? спросила миссъ Анна саркастическимъ тономъ: въ добрый часъ; сердце ея свободно. Хи, хи, хи! Какая чудесная парт³я... хи! хи!

   - Мнѣ жениться на миссъ Седли! воскликнулъ Доббинъ, красный какъ жареный гусь, и съ трудомъ удерживая порывы сильнѣйшаго негодован³я. Думаете ли вы, милостивыя государыни, что она способна играть своими чувствами, такъ же какъ вы? Смѣйтесь надъ этимъ ангеломъ, подскрыливайте надъ нимъ сколько угодно, она васъ не услышитъ. Какъ тутъ не смѣяться? она беззащитна и несчастна, слѣдовательно, вы можете обижать ее вдоволь. Ну, миссъ Анна, продолжайте: вы шутите очень мило, и всѣ мы съ удовольств³емъ слушаемъ ваши остроты.

   - Говорю тебѣ опять, Вилльямъ, мы не мужчины, замѣтила миссъ Анна.

   - Да, клянусь честью, я очень жалѣю, что все это мнѣ сказано не мужчиною, проревѣлъ этотъ неукротимый британск³й левъ. Еслибъ какой-нибудь мужчина осмѣлился произнести противъ нея обидное слово, я увидѣлъ бы, чортъ побери, какой у него лобъ, чугунный или мѣдный. Но мужчины не говорятъ такихъ вещей, миссъ Анна, женщины однѣ только умѣютъ шушукатъ, пищать, визжать и сплетничать, какъ-скоро рѣчь заходитъ о женщинѣ... Ну, опять пойдетъ потѣха... полно, полно. Я вѣдъ только назвалъ васъ гусынями, продолжалъ Вилльямъ Доббинъ, замѣтивъ, что розовыя глазки миссъ Анны отуманиваются обыкмвенной влагой. Ну, ну, вы не гусыни, вы лебеди... все что хотите, только, пожалу³ста, оставьте въ покоѣ миссъ Седли.

   - Уму непостижимо, отчего это Вилльямъ привязался къ этой востроносой кокеткѣ! думали единодушно мистриссъ Доббинъ и всѣ ея дочки. Для такой глупости и примѣровъ не сыщется на бѣломъ свѣтѣ.

   И на этомъ основан³и, онѣ трепетали единосердечно, воображая, что хитрая кокетка, брошенная Осборномъ, завербуетъ себѣ новаго обожателя въ лицѣ одурѣлаго Вилльяма Доббина. Имъ было извѣстно, что так³е опыты производились весьма часто въ кругу ихъ знакомокъ, и - почему знать?- быть-можетъ онѣ сами поступили бы точно такимъ образомъ на мѣстѣ бѣдной дѣвушки, покинутой своимъ женихомъ. Въ этомъ послѣднемъ случаѣ, предчувств³я ихъ могли основываться на собственномъ ихъ понят³и о подобныхъ опытахъ.

   - Это еще слава Богу, мама, что полкъ ихъ скоро выступаетъ за границу, говорили молодыя дѣвицы: авось это, по крайней мѣрѣ на время, освободитъ брата отъ сѣтей кокетки.

   Дѣло, въ самомъ дѣлѣ, получало именно такой оборотъ, скоро возведенный на стенень историческаго факта. По распоряжен³ю судьбы, корсиканск³й выходецъ долженъ былъ принять дѣятельное участ³е въ этой домашней драмѣ, разыгрываемой на базарѣ житейской суеты; ей бы и не кончиться безъ могущественнаго содѣйств³я этого великаго героя въ политическомъ м³рѣ. Наполеонъ рѣшительно разорилъ въ конецъ господина Джона Седли. Съ его прибыт³емъ, вся Франц³я стала подъ ружье, Европа заколыхалась, и, что всего хуже, фонды рѣшительно упали на лондонской биржѣ. Между тѣмъ какъ Французы группировались на Майскомъ полѣ подъ побѣдоносными орлами, четыре европейск³е гиганта готовились устроить chasse à l'aigle, и одинъ изъ нихъ явился въ британской арм³и, гдѣ между-прочимъ были два знаменитые героя: кептенъ Доббинъ и капитанъ Осборнъ.

   Новость о возвращен³и Наполеона съ острова Эльбы и пр³емъ, оказанный ему въ столицѣ Франц³и, преисполнили огненнымъ энтуз³азмомъ весь Трильйонный полкъ, еще такъ недавно отличавш³йся своими похожден³ями по ту сторону океана. Благородное честолюб³е, надежда, патр³отическое рвен³е восиламенили всѣхъ, отъ полковника до послѣдняго барабанщика, и каждый готовъ былъ поблагодарить лично отъ себя корсиканскаго выходца за его неугомонную юркость. Уже давно Трильйонный полкъ горѣлъ нетерпѣн³емъ доказать своимъ товарищамъ въ британской арм³и, что вест-индск³й зной и жолтая лихорадка не истребили въ немъ порывовъ мужества и чести, и вотъ наступила наконецъ желанная пора для подвиговъ великихъ. Стоббль и Спуни надѣялись, безъ всякихъ хлопотъ, получить слѣдующ³й чинъ, майорша Одаудъ надѣялась, въ концѣ компан³и, подписываться мистриссъ полковницей Одаудъ Трильйоннаго полка. Пр³ятели наши, Доббинъ и Осборнъ, раздѣляли, каждый по своему, всеобщ³й восторгъ: Доббинъ былъ спокоенъ, тихъ и важенъ, мистеръ Осборнъ беззаботно предавался увлечен³ю пылкаго чувства, и оба въ одинаковой степени готовы были исполнить свою обязанность на полѣ чести и славы.

   Волнен³е, произведенное повсюду свѣжимъ политическимъ событ³емъ, было такого рода, что въ столицѣ почти не обращали вниман³я на частныя дѣла, и вотъ почему собственно Джорджъ Осборнъ, занятый приготовлен³ями къ неизбѣжно-предстоявшему походу, пропускалъ почти мимо ушей всѣ друг³я событ³я, которыя, нѣтъ сомнѣн³я, были бы для него интересны въ мирное время. Сказать правду, онъ не слишкомъ огорченъ былъ катастрофой, разразившейся надъ головою добраго мистера Седли. Онъ имѣлъ поэтическое совѣщан³е съ своимъ портнымъ въ тотъ самый день, когда кредиторы въ первый разъ обступили этого несчастнаго джентльмена. Старикъ-отецъ разсказалъ ему о постыдномъ и безчестгомъ поведен³и банкрота, намекнулъ деликатнымъ образомъ о необходимости прервать всяк³я сношен³я съ легкомысленной дѣвочкой, и, въ заключен³е, далъ ему въ тотъ вечеръ значительную сумму денегъ для закупки разныхъ разностей, необходимыхъ для похода, Джорджъ принялъ деньги съ великимъ удовольств³емъ, и пожелалъ своему родителю спокойной ночи. Печатныя объявлен³я уже висѣли надъ окнами дома Седли, гдѣ онъ провелъ многое множество пр³ятныхъ часовъ. Джорджъ ясно разсмотрѣлъ ихъ при свѣтѣ луны, когда проходилъ мимо этого дома на свою городскую крартиру. Стало-быть, гостепр³имный домъ былъ запертъ для бѣдной Эмми и родителей ея; куда жь они дѣвались, и гдѣ ихъ настоящ³й пр³ютъ? Мысль о погибели несчастнаго семейства произвела непр³ятное впечатлѣн³е на его душу. Джорджъ былъ въ этотъ вечеръ очень задумчивъ и печаленъ въ общей залѣ гостинницы "Пестраго Быка", гдѣ была его квартира, и пилъ слишкомъ много, такъ-что это обратило на него вниман³е товарищей, сидѣвшихъ за общимъ столомъ.

   Скоро пришелъ Доббинъ, и заботливой рукою отстранилъ отъ него четвертый или пятый стаканъ пунша, который онъ велѣлъ подать себѣ собственно отъ скуки; но когда другъ Доббинъ обнаружилъ намѣрен³е вступить съ нимъ въ серьезный разговоръ, Осборнъ отклонился отъ всякихъ отвѣтовъ, и признался, что ему чертовски грустно.

   Черезъ три дня, Доббинъ засталъ своего друга въ его комнатѣ. Осборнъ сидѣлъ, облокотишимсь руками на столъ, заваленный газетными листами, и былъ, казалось, погруженъ въ мрачное раздумье,

   - Что съ тобою, мой другъ? съ безпокойствомъ спросилъ кептенъ Доббинъ.

   - Она... она прислала мнѣ назадъ... мои подарки... вотъ эти. демонск³я побрякушки. Посмотри сюда! Доббинъ взглянулъ на пакетъ съ надписью: "Капитагу Джорджу Осборну". Надпись была сдѣлана извѣстною рукою. Подлѣ пакета въ безпорядкѣ лежали: золотое колечко, серебряный перочинный ножикъ, купленный для нея на ярмаркѣ Джорджемъ, когда онъ былъ еще мальчикомъ, золотая цѣпочка и миньятюрный медальйонъ съ волосами.

   - Все кончено! сказалъ Осборнъ съ глубокимъ стономъ, вызваннымъ, вѣроятно, угрызен³емъ совѣсти. Вотъ тебѣ, Вилльямъ, читай, если хочешь.

   Онъ подалъ ему небольшое письмецо изъ нѣсколькихъ строкъ. Доббинъ прочиталъ:

   "Папенька приказалъ мнѣ возвратить вамъ всѣ с³й подарки, полученные отъ васъ въ счастливые дни моей жизни. Я пишу къ вамъ въ послѣдн³й разъ. Не сомнѣваюсь, вы также какъ я чувствуете всю силу поразившаго насъ удара. Я первая разрѣшаю васъ отъ обязательства, котораго исполнен³е невозможно при настоящей бѣдности нашего семейства. Я увѣрена также, что вы не раздѣляете жестокихъ подозрѣн³й господина Осборна, которыя, быть-можетъ, всего болѣе сокрушаютъ разбитое сердце моего отца. Прощайте. Прощайте. Стану молиться Богу, чтобы онъ подкрѣпялъ меня среди всѣхъ этихъ несчаст³й, и благословилъ васъ навсегда. А.

   "Я буду играть на фортепьяно,- на вашемъ фортепьяно. Какъ это мило съ вашей стороны прислать мнѣ эту - теперь уже единственную мою драгоцѣнноеть!"

   Доббинъ былъ джентльменъ удивительно нѣжный. Взглядъ на страдающихъ дѣтей или женщинъ всегда приводилъ его въ трогательяое умилен³е. Мысль, что Амел³я скорбитъ душевно и томится въ своемъ одиночествѣ, переполняла его душу невыразимою тоской, и онъ обнаружилъ так³е признаки внутренняго волнен³я, которые, быть-можетъ, не совсѣмъ приличны мужу съ характеромъ рѣшительнымъ и твердымъ. Онъ клялся, что Амел³я - небесный ангелъ, и съ этимъ мнѣн³емъ Джорджъ согласился теперь отъ чистаго сердца. Еще разъ мистеръ Осборнъ пересмотрѣлъ истор³ю ихъ общей жизни, и воображен³е нарисовало ему картину этой дѣвушки съ дѣтскихъ ея лѣтъ до перваго цвѣта роскошной юности: всегда и вездѣ такъ она мила, невинна, очаровательно-простодушна и безъискусственно-нѣжна!

   И неужели онъ долженъ потерять все это тогда, какъ ему ничего не стоило овладѣть сокровищами этой юной души?.. Тысячи нѣжныхъ сценъ и воспоминан³й пронеслись передъ его умственнымъ взоромъ: вездѣ, всегда и во всемъ она была прелестна и добра. А онъ?.. мистеръ Джорджъ Осборнъ покраснѣлъ отъ стыда и угрызен³й, когда собственный его эгоизмъ и равнодуш³е пришли въ контрастъ съ этой совершеннѣйшей чистотою. Онъ забылъ теперь шумныя явлен³я въ политическомъ м³рѣ, забылъ свой честолюбивые планы, и друзья начали разсуждать только о дочери банкрота.

   - Гдѣ они теперь? спросилъ Осборнъ послѣ продолжительной бесѣды и длинной паузы.

   Надобно сказать къ его стыду, что, съ нѣкотораго времени, онъ совершенно выпустилъ изъ вида свою невѣсту, и не зналъ, куда переселилось несчастное семейство Джона Седли.

   - Гдѣ они теперь? къ письму не приложенъ адресъ.

   Доббинъ зналъ гдѣ они. Онъ не только отослалъ къ нимъ фортепьяно, но въ добавокъ отправилъ, по городской почтѣ, письмо къ мистриссъ Седли, испрашивая позволен³е навѣщать ихъ на знаменитыхъ Виллахъ Аделаиды. И не далѣе какъ вчера онъ видѣлъ добрую старушку, видѣлъ миссъ Амел³ю и, что всего важнѣе, самъ принесъ въ гостинницу "Пестраго Быка" это прощальное письмо и пакетъ, которые такъ глубоко растрогали душу и сердца обоихъ друзей.

   Добросердечный джентльменъ съ удовольств³емъ увидѣлъ, что мистриссъ Седли изъявила полную готовность принять его радушно, какъ одного изъ короткихъ пр³ятелей, навѣщавшихъ ея госгепр³имный домъ на Россель-Скверѣ. Старушка находилась еще подъ вл³ян³емъ свѣжихъ впечатлѣн³й послѣ прибыт³я фортепьяно, которое, какъ она догадывалась, прислалъ Джорджъ въ знакъ памяти и дружбы. Не считая нужнымъ исправлять эту ошпбку достойной леди, кептенъ Доббинъ выслушалъ внимательно ея длинную и жалобную повѣсть, соболѣзновалъ ея лишен³ямъ. и бѣдств³ямъ, и вполнѣ согласился, что старикъ Осборнъ обнаружилъ чорную неблагодарность къ своему благодѣтелю и другу. Когда наконецъ мистриссъ Седли поугомонилась въ изл³ян³и сердечной грусти, Доббинъ осмѣлился попросить позволен³е засвидѣтельствовать лично свое почтен³е миссъ Амел³и, которая, какъ-обыкновенно, была всегда наверху въ своей одинокой каморкѣ. Черезъ нѣсколько минутъ, мать свела ее съ лѣстницы, и бѣдняжка вошла въ комнату, трепещущая и блѣдная какъ полотно.

   Ея могильная наружность и мрачныя черты отчаян³я на всей ея фигурѣ были такъ поразительно-рѣзки, что благородный Вилльямъ Доббинъ затрепеталъ при взглядѣ на юную страдалицу, и ясно разобралъ на ея челѣ роковые слѣды зловѣщихъ предчувств³й. Она посидѣла съ нимъ минуты двѣ или три, и потомъ, вручая ему пакетъ, проговорила голосомъ нерѣшительнымъ и.слабымъ:

   - Потрудитесь отдать это капитану Осборну и... и я надѣюсь, что онъ совершенно здоровъ и... это очень любезно, что вы пожаловали къ намъ и.. и мы всѣ полюбили нашъ новый домикъ, и намъ здѣсь хорошо. И... и... я пойду наверхъ, мама, потому, что... такъ... мнѣ что-то не здоровится сегодня. Прощайте, капитанъ.

   Съ этими словами, миссъ Амел³я сдѣлала книксенъ, улыбнулась, и побрела назадъ въ свою каморку. Мать, провожая ее наверхъ, бросила на Доббина взглядъ, исполненный отчаянной тоски; но великодушный джентльменъ не нуждался въ такомъ безмолвномъ обращен³и къ себѣ; онъ самъ любилъ ее слишкомъ нѣжно, чтобы не сочувствовать ея горю. Невыразимая грусть, соболѣзнован³е, страхъ, глубоко заронились въ его душу, и онъ поспѣшилъ удалиться изъ этого пр³юта нищеты и скорби.

   Какъ-скоро мистеръ Осборнъ услыхалъ, что пр³ятель его знаетъ, гдѣ они живутъ, вопросы его обнаружили нетерпѣн³е и пылкость пробудившейся страсти. Какъ онъ ее видѣлъ? Въ какомъ положен³и засталъ? Что она дѣлала? Что говорила?

   Кептенъ Доббинъ взялъ его руку, пристально взглянулъ ему въ лицо, и сказалъ:

   - Джорджъ! Она умираетъ!

   Больше ничего не могъ вымолвить кептенъ Доббинъ.

   Во всемъ домѣ, гдѣ пр³ютилось несчастное семейство банкрота, была только одна служанка, бойкая ирландская дѣвушка, исправлявшая всѣ обязанности горничной и кухарки. Нѣсколько дней сряду она старалась утѣшить свою барышню и разогнать ея тоску своею болтовней; но Эмми ничего не отвѣчала; едва-ли даже и знала она как³я попытки дѣлаются въ ея пользу другими людьми.

   Часа черезъ четыре послѣ дружескаго разговора между Доббиномъ и Осборномъ, дѣвушка-ирландка вбѣжала въ комнату Амел³и, гдѣ она вѣчно сидѣла надъ своими письмами, читая и перечитывая ихъ сотню тысячъ разъ. Дѣвушка улыбнулась, бросила веселый и лукавый взглядъ, и даже затянула какую-то пѣсню, чтобы обратить на себя вниман³е бѣдной Эмми, которая однакожь ничего не видала и не слыхала.

   - Миссъ Эмми! закричала ирландка.

   - Иду, отозвалась Эмми, не оглядываясь назадъ.

   - Пришли къ вамъ, продолжала веселая дѣвушка. Тамъ внизу понимаете? кто-то спрашиваетъ васъ, и вотъ къ вамъ новое письмо... перестаньте читать старыя, миссъ Эмми.

   И она подала ей записку, въ которой Эмми прочла слѣдующ³я слова:

   "Я долженъ васъ видѣть. Милая, обожаемая Эмми... жизнь моя... любовь моя... ангелъ Эмми, пр³йди ко мнѣ."

   Джорджъ и мистриссъ Седли разговаривали внизу, пока читалось на верху это новое письмо.

  

  

   Мы уже видѣли, что мистриссъ Фиркинъ, горничная и довѣренное лицо старой дѣвицы, считала своею непремѣнною обязанност³ю писать отношен³я, доклады и рапорты въ пасторатъ на "Королевину усадьбу" по поводу всякаго, сколько-нибудь замѣчательнаго событ³я на Парк-Ленѣ, и мы намѣкнули отчасти, что сама мистриссъ Бьютъ, по добротѣ своего сердца, оказывала особое вимман³е и благосклонность къ этому довѣренному лицу при особѣ миссъ Матильды Кроли. Мистриссъ Бьютъ была тоже до крайности добра къ благородной компаньйонкѣ, мистриссъ Бриггсъ, и привлекла ее на свою сторону множествомъ тѣхъ неуловимыхъ признаковъ внимательности и мелкихъ обѣщан³й, которыя ничего почти не стоятъ предлагающему лицу, между тѣмъ какъ принимающая особа дорожитъ имъ чуть ли не болѣе всего на свѣтѣ.

   Въ самомъ дѣлѣ, всякой разсчетливый хозяинъ и образованный домоуправитель долженъ знать превосходно, какъ намъ дешево, въ извѣстныхъ случаяхъ, обходятся тѣ сладеньк³я приправы, которыя сообщаютъ самый благовонный запахъ и пр³ятный вкусъ обыкновеннымъ блюдамъ въ домашней жизни. Желалъ бы я знать, какой это чудакъ выдумалъ пословицу - "Соловья баснями не кормятъ?" Мнѣ извѣстно по многочисленнымъ опытамъ, собраннымъ на рынкѣ житейск³хъ треволнен³й, что одной хорошей басней можно иной разъ угостить цѣлыя сотни соловьевъ и соловьихъ. Пословица "Сухая ложка ротъ деретъ" тоже никуда не годится, и по моему мнѣн³ю, тотъ былъ простакъ, кто первый пустилъ ее въ ходъ. Превосходный поваръ, такой, напримѣръ, какъ безсмертный Алексисъ Сойе, можетъ, если захочетъ, накормить васъ за полпени въ тысячу разъ лучше, чѣмъ какая-нибудь кухарка, которую вы снабдили, за фунтъ стерлинговъ, разнообразными пряностями и кореньями съ травянаго рынка. Такъ и въ дѣлѣ изящныхъ искусствъ: опытный артистъ извернется двумя или тремя сладенькими фразами тамъ, гдѣ для какого-нибудь вахлака потребны цѣлыя тетради увѣсистыхъ троповъ и фигуръ. Этого мало: увѣсистыя приправы, какъ всѣмъ извѣстно, тяготятъ и разстроиваютъ желудокъ, между тѣмъ какъ всяк³й удобно переваритъ легкую пищу изъ простѣйшихъ элементовъ.

   Мистриссъ Бьютъ, мы это видѣли, была превосходная хозяйка, рѣдкая мастерица своего дѣла. Въ короткое время она употчивала Бриггсъ и мистриссъ Фиркинъ до такой степени, что онѣ были безъ ума отъ ея хлѣбосольства, хотя; собственно говоря, ничего не было на ея етолѣ, кромѣ соловьиныхъ басенъ. Не проходило дня, когда бы мистриссъ Бьютъ не говорила имъ о своей глубокой привязанности, и о томъ, чтобы она сдѣлала для нихъ, еслибы имѣн³е старушки находилось въ ея рукахъ. Почтенные старушки слушали развѣся уши, и сердобольныя сердца ихъ проникались такою благодарностью, какъ-будто мистриссъ Бьютъ осыпала ихъ драгоцѣннѣйшими сокровищами изъ всѣхъ частей свѣта.

   Родонъ Кроли, напротивъ того, какъ джентльменъ, до крайности недальновидный, никогда не старался завербовать на свою сторону тетушкиныхъ адъютантовъ. Онъ оказывалъ искреннее презрѣн³е къ обѣимъ дамамъ: разъ или два,- гдѣ это видано? гдѣ это видано? заставлялъ довѣренную особу снимать сапоги съ своихъ ногъ, посылалъ ее въ дождь и слякоть съ грязными поручен³ями въ какую-нибудь табачную лавчонку, и если когда-нибудь онъ давалъ ей какую-нибудь гинею, то эти деньги, съ позволен³я сказать, звучали словно пощечиной въ ушахъ достопочтенной мистриссъ Фиркинъ. Тетушка его всегда издѣвалась надъ миссъ Бриггсъ, и благородная компаньйонка служила постоянною мишенью всѣхъ ея шутокъ: кептенъ Кроли, увлеченный благимъ примѣромъ, не отставалъ отъ своей тётушки, и остроумныя его шуточки были столько же деликатны, какъ ляганье его кург