Теккерей Уильям Мейкпис - Базар житейской суеты. Часть вторая

тихо и безмолвно.

   - Что жь теперь? думалъ мистеръ Джорджъ, разбудить ли Амел³ю, или ограничиться запиской къ ея брату, который поутру извѣститъ ее о моемъ отъѣздѣ.

   Задавъ себѣ этотъ вопросъ, онъ пр³отворилъ дверь спальни, взглянулъ на жену, и потомъ, воротившись въ свой кабинетъ, написалъ письмо. Но теперь онъ опять былъ въ спальнѣ.

   Амел³я не спала, когда онъ первый разъ вошелъ въ ея комнату, но она смежила свои глаза изъ опасен³я, чтобы мужъ не разсердился. Но когда онъ воротился въ другой разъ, ея робкое сердце успокоилось мало-по-малу, и она осмѣлилась поворотиться къ нему лицомъ, притворяясь на всякой случай, что дѣлаетъ это во снѣ. Джорджъ на цыпочкахъ подошелъ къ постели, и, притаивъ дыханье, началъ пристально наблюдать ея кроткое, нѣжное и блѣдное лицо, при слабомъ мерцан³и ночной лампы. Ея темныя, густыя рѣсницы сомкнулись, и одна рука, бѣлая и нѣжная, выставилась изъ-подъ одѣяла.

   Велик³й Боже! Какъ она была невинна, чиста, плѣнительна, нѣжна, благородна, и какою безпр³ютною казалась она въ этомъ м³рѣ! А онъ? Праведное небо! Онъ былъ неблагодаренъ, низокъ, пустъ и глупъ!

   Пораженный стыдомъ и угрызен³ями совѣсти, Джорджъ Осборнъ стоялъ у изголовья постели и смотрѣлъ на спящую жену. Ему ли, зачерствѣлому эгоисту, молиться объ этомъ невинномъ создан³и? Онъ не смѣлъ и думать о молитвѣ; однакожь, уста его невольно шевелились и, казалось, онъ произносилъ: "Благослови ее Богъ! Благослови ее Богъ!" Онъ подвинулся еще ближе и молча склонился надъ ея блѣднымъ лицомъ.

   И когда онъ нагнулся такимъ-образомъ, двѣ нѣжныя ручки тихо обвились вокругъ его шеи.

   - Я не сплю, Джорджъ, пролепетала бѣдная женщина, давая теперь полную волю слезамъ, отъ которыхъ надрывалось ея собственное сердце.

   Отчего же ты не спала, беззащитное дитя? Кому и для чего понадобилось твое безвременное пробуждеи³е?

   Звуки военной трубы огласили брюссельскую площадь передъ ратушей, и быстро распространились отъ нея по всѣмъ концамъ. Загудѣлъ пронзительный шотландск³й рожокъ, барабаны загремѣли и весь городъ встрепенулся.

  

  

  

   Читатель жестоко ошибется, если вздумаетъ включить насъ въ число военныхъ романистовъ. Мы не имѣемъ никакихъ притязан³й на этотъ титулъ, и наше мѣсто среди мирныхъ гражданъ. Какъ-скоро палуба опустѣла, мы смиренно спускаемся въ трюмъ и терпѣливо ждемъ развязки. Мы не пойдемъ за Трильйоннымъ полкомъ далѣе городскихъ воротъ, и въ ту пору, какъ майоръ Одаудъ вступаетъ на свою дѣйствительную службу, мы отретируемся назадъ къ его супругѣ и другимъ прелестнымъ дамамъ, оставшимся въ обозѣ.

   Не удостоившись чести быть приглашеннымъ на балъ, описанный нами въ предъидущей главѣ, господинъ майоръ Одаудъ могъ привольно наслаждаться тѣмъ естественнымъ и здоровымъ покоемъ, котораго не суждено было въ эту ночь вкусить его товарищамъ, любителямъ свѣтскихъ удовольств³й.

   - Послушай, Пегги, другъ ты мой любезный, ласково сказалъ майоръ своей супругѣ, нахлобучиваясь колпакомъ на сонъ грядущ³й, черезъ день или черезъ два, я полагаю, зададутъ намъ такого рода балъ съ музыкой и выпляской, какого еще не видывали мног³е изъ этихъ господъ.

   И въ заключен³е этой сентенц³и, онъ выпилъ стаканъ грога, предпочитая это скромное удовольств³е шумнымъ наслажден³ямъ легкомысленнаго свѣта. Мистриссъ Пегги сначала сердечно сокрушалась, что жестокая судьба лишила ее удовольств³я отрекомендовать почтенной публикѣ свой тюрбанъ и райскую птицу; то въ скоромъ времени, извѣст³е, полученное отъ супруга, сообщило другое, болѣе серьёзное направлен³е ея мыслямъ.

   - Вотъ что, Пегги, душа ты моя, сказалъ майоръ своей супругѣ, тебѣ бы не мѣшало этакъ разбудить меня минутъ за тридцать до барабанной тревоги. Ты ужь потрудись приготовить мои вещи, и потомъ, какъ будетъ половина второго, толкни меня въ бокъ. Легко станется, душа моя, что къ завтраку ужь я не ворочусь.

   Съ этими словами, предвѣщавшими неизбѣжное наступлен³е похода, господинъ майоръ Одаудъ пересталъ говорить, и погрузился въ сладк³й сонъ.

   Мистриссъ майорша Одаудъ, какъ добрая жена и расторопная супруга, приняла теперь къ свѣдѣн³ю, что ей слѣдуетъ держать ухо востро. Оставаясь нъ юбкѣ, папильйоткахъ и кофтѣ, она рѣшиила не спать всю ночь.

   - Что и говорить, какой теперь сонъ! подумала мистриссъ Пегги въ глубинѣ души,- выспаться успѣю завтра и послѣ завтра, когда не будетъ больше добраго моего Мика.

   И она принялась укладывать его дорожный чемоданчикъ, весьма удобный для помѣщен³я въ маломъ объемѣ многихъ, совершенно необходимыхъ вещей. Затѣмъ она вычистила его шинель, фуражку, походный мундиръ и друг³я статьи военнаго туалета. Само-собою разумѣется, что въ глубок³е карманы шинели она не забыла помѣстить мног³я прохладительныя снадобья, со включен³емъ увѣсистой плетёной фляжки коньяку, до котораго майоръ былъ особенно охотникъ въ дорогѣ, потому-что коньякъ, въ самомъ дѣлѣ, превосходный напитокъ. Кончивъ всѣ эти приготовлен³я, майорша сѣла и задумалась, устремивъ свой неподвижный взоръ на часы съ репетиц³ей, лежавшие передъ нею на столѣ. И лишь-только эта чудная машина, равная, по своей аккуратности, неизмѣнно-вѣрнымъ часамъ каѳедральнаго собора, пробила двѣ четверти второго, мистриссъ майорша Одаудъ мгновенно разбудила своего супруга, и поднесла къ его устамъ превосходную чашку кофе, какую когда-либо видѣлъ городъ Брюссель.

   Кто изъ смертныхъ будетъ сомнѣваться, что всѣ эти распоряжен³я достойной леди отнюдь не уступаютъ истерическимъ припадкамъ и слезамъ, которыми обыкновенно чувствительныя женщины выражаютъ свою любовь къ нѣжнымъ друзьямъ сердца? Я, съ своей стороны, убѣжденъ душевно, что этотъ чудный кофе, который Одауды кушали вмѣстѣ при звукахъ трубъ и барабановъ, раздававшихся во всѣхъ улицатъ и переулкахъ бельг³йской столицы, былъ, въ своей сущности, гораздо полезнѣе и сообразнѣе съ разумной цѣлью, чѣмъ всѣ эти разительныя изл³ян³я высокопарныхъ чувствъ. Ближайшимъ слѣдств³емъ вкуснаго завтрака было то, что майоръ Одаудъ явился на парадъ веселымъ, свѣжимъ, здоровымъ и проворнымъ, и когда онъ сѣлъ на своего коня, можно было залюбоваться, какъ онъ приступилъ къ командѣ своимъ полкомъ. Всѣ офицеры весело салютовали майоршу Одаудъ, когда полкъ проходилъ мимо балкона, гдѣ стояла эта храбрая и достоййая леди, размахивая направо и налѣво своимъ бѣлымъ батистовымъ платкомъ; храбрость мистриссъ Пегги, въ самомъ дѣлѣ, не подлежала ни малѣйшему сомнѣн³ю, и одно только чувство женской деликатности могло удержать ее отъ личной команды Трильйоннымъ полкомъ, выступавшимъ на поле чести и славы.

   По воскресеньямъ, и въ нѣкоторые друг³е торжественные дни, мистриссъ Одаудъ постоянно читала, съ великою важностью, какую-то большую книгу съ золотымъ обрѣзомъ, сочиненную ея дядей, достопочтеннымъ деканомъ. Еще не такъ давно, въ этомъ только чтен³и она находила для себя единственное утѣшен³е и отраду, когда, при возвращен³и изъ Вест-Инд³и на родину, сидѣла на палубѣ корабля, качаемаго сильными вѣтрами. И теперь, когда Трильйонный полкъ уже скрылся изъ виду, и барабаны перестали оглашать пробужденный городъ, мистриссъ Пегги снова обратилась къ этому волюму, въ надеждѣ погрузить на его страницахъ свою душевную печаль. Но на этотъ разъ ея мысли бродили далеко, и она, казалось, ничего не понимала изъ своей любимой книги. Проектъ успокоен³я на подушкѣ, гдѣ еще лежалъ колпакъ ея супруга, былъ теперь оставленъ безъ всякаго вниман³я, несмотря на тревожную ночь, цроведенную безъ сна. Было ясно, что почтенная майорша углубилась въ созерцан³е треволнен³й жизни. Такъ и все идетъ на свѣтѣ. "Прощай, красотка молодая!" говоритъ какой-нибудь Джекъ или Дональдъ, и весело, съ ружьемъ на илечѣ, идетъ впередъ подъ звуки военнаго марша. А красотка молодая сидитъ между тѣмъ одиноко въ своей комнатѣ, и горюетъ, и крушится, и рыдаетъ, потому что нѣтъ съ ней милаго дружка, и потому въ особенности, что у ней слишкомъ много времени и досуга для изл³ян³я сердечныхъ ощущен³й. Нѣтъ, однакожь, правила безъ исключен³й.

   Понимая въ совершенствѣ, что сердечныя сокрушен³я, въ подобныхъ случаяхъ, содѣйствуютъ только къ увеличен³ю скорби любимыхъ особъ, мистриссъ Бекки рѣшилась подавить въ себѣ всяк³й восторженный порывъ, и на этомъ благоразумномъ основан³и она переносила внезапную разлуку съ удивительнымъ спокойств³емъ и хладнокров³емъ древней Спартанки. Самъ капитанъ Родонъ былъ въ эти минуты растроганъ гораздо больше, чѣмъ его рѣшительная сунруга, съ которой онъ прощался, быть-можетъ, навсегда. Она вполнѣ покорила эту суровую натуру, и побѣжденный Геркулесъ возлюбилъ свою жену всѣми силами и способностями своей души. Во всю жизнь никогда онъ не былъ столько счастливъ, какъ въ послѣдн³е мѣсяцы, оживленные присутств³емъ любимаго существа. Всѣ трактирныя похожден³я холостой жизни, карты, конск³я скачки, бильярдъ, волокитство за модистками, актрисами и друг³я болѣе или менѣе легк³я побѣды, все это оказалось, на-повѣрку, глупымъ и совершенно пошлымъ въ сравнен³и съ тѣмъ, чемъ онъ пользовался, обладая Ребеккой. Изобрѣтательная на выдумки, Ребекка находила средства забавлять его во всякое время, и теперь свой собственный домъ казался ему въ тысячу разъ пр³ятнѣе, чѣмъ всѣ друг³я мѣста или общества, которыя онъ посѣщалъ холостякомъ. Онъ проклиналъ свой прошедш³я глупости, и особенно оплакивалъ свои огромные долги, которые, какъ онъ думалъ, могли навсегда служить для его жены непреоборимымъ препятств³емъ къ возвышен³ю и блистательнымъ успѣхамъ на поприщѣ свѣтской жизни. Онъ часто, въ глубокую полночь, разсуждалъ объ этомъ предметѣ наединѣ съ Ребеккой, хотя, къ несчастью, всѣ эти долговыя обязательства ничуть не безпокоили его, когда онъ былъ холостякомъ. Это былъ своего рода нравственный феноменъ, необъяснимый для него самого.

   - Вѣдь вотъ оно, говорилъ мистеръ Кроли, уснащивая свою рѣчь простонародными поговорками, какихъ было очень много въ его вседневномъ словарѣ,- до женитьбы я проматывалъ, зажмуря глаза, послѣдн³й шиллингъ, и подписывалъ векселя напропалую; не заботясь о процентахъ. Дать заемное письмо какому-нибудь жиду, для меня не значило ровно ничего, и я жилъ припѣваючи со дня на день. Теперь не то. Увѣряю тебя честнымъ словомъ, Бекки, что со времени женитьбы рука моя не дотрогивалась до гербовой бумаги, кромѣ развѣ тѣхъ случаевъ, когда нужно было возобновить отсрочку старымъ векселямъ.

   Ребекка владѣла всегда могущественными средствами разгонять въ своемъ супругѣ всѣ эти меланхолическ³е припадки, вызванные воспоминан³ями протекшихъ лѣтъ.

   - Стоитъ ли тужить объ этихъ мелочахъ? говорила она своему супругу,- развѣ ужь пропала надежда на тётушку Матильду?... Ну, а если пропадетъ, все еще бѣды не будетъ никакой. Во-первыхъ, ты человѣкъ военный, и, стало-быть, можешь расчитывать на выслугу, особенно теперь, когда война разгарается со всѣхъ сторонъ. Во-вторыхъ, послѣ смерти брата Питта (умереть онъ долженъ непремѣнно), ты полный и независимый владѣлецъ "Королевиной усадьбы". Въ третьихъ... знаешь ли что? Родонъ?

   - Что?

   - Припишись къ какой-нибудь сходкѣ "Кувыркателе". Это превыгодное ремесло. Я буду писать за тебя сочинен³я, и ты отличишься на-славу между этнаи глупцами. Ума тутъ не нужно никакого. Чѣмъ больше будешь кричать, тѣмъ лучше, а тебя на это хватитъ, голосъ у тебя богатырск³й.

   При этой внезапной мысли, возникшей въ изобрѣтательномъ мозгу мистриссъ Бекки, Родонъ разразился самымъ дикимъ и отчаяннымъ смѣхомъ, такъ-что переполошилъ всю гостинницу, уже спавшую крѣпкимъ сномъ въ этотъ полночный часъ. Милордъ Тюфто, квартировавш³й надъ нашими героями, во второмъ этажѣ, послалъ своего деньщика освѣдомиться, ужь не спятилъ ли съ ума его адъютантъ. Поутру, на другой день, за чашкой кофе, Ребекка объяснила всю эту сцену, къ великому наслажден³ю милорда, который и самъ покатился со смѣху, когда выслушалъ первую импровизированную рѣчь, произнесенную Ребеккой въ мнимомъ обществѣ "Кувыркателей", къ которымъ со временемъ будетъ принадлежать ея супругъ.

   Но прошли, наконецъ, всѣ эти веселые дни, рѣчи и бесѣды. Съ роковою вѣстью о походѣ и открыт³и кампан³и, Родонъ Кроли вдругъ сдѣлался угрюмъ и мраченъ въ такой степени, что Ребекка позволила себѣ сдѣлать на его счетъ нѣсколько весьма колкихъ замѣчан³й. Это оскорбило капитана.

   - Надѣюсь, мистриссъ Бекки, вы не считаете меня трусомъ; сударыня, сказалъ онъ голосомъ, дрожащимъ отъ внутренняго волнен³я,- я готовъ умереть во всякое время, и грудь моя открыта для непр³ятельскихъ пуль; но что будетъ съ тобою, Бекки... а можетъ и еще съ кѣмъ-нибудь... съ двумя, то-есть безпр³ютными и беззащитными особами, которыя останутся послѣ моей смерти? Надъ этимъ нечего смѣяться, я полагаю.

   Тысячи нѣжныхъ словъ и выражен³й готовы были, во всякомъ данномъ случаѣ, смягчить и успокоить раздраженнаго супруга. Сатирическ³й духъ Ребекки, тѣсно соединенный съ ея природнымъ темпераментомъ, живымъ и юркимъ, проходилъ въ одно мгновен³е ока, и физ³оном³я ея, переставая выражать неугомонную веселость, быстро омрачалась самымъ печальнымъ колоритомъ. Къ такимъ артистическимъ видоизмѣнен³ямъ она пр³учила себя еще въ лондонскомъ предмѣстьи Сого, подъ скромной кровлей родитедьской квартиры.

   - Милый другъ! воскликнула она, неужели ты думаешь, что я ничего не чувствую?

   И въ доказательство чувствительности, румяныя ея щеки оросились крупными слезами, способными размягчить самое черствоё сердце.

   - Ну, полно, полно, Бекки, сказалъ растроенный супругъ, посмотримъ-ка вотъ лучше, что у тебя можетъ остаться, въ случаѣ моей смерти. Въ послѣднее время мнѣ особенно везло, и вотъ тутъ наличными ровно двѣсти тридцать фунтовъ. Въ карманѣ у меня десять наполеондоровъ; этого, авось, хватитъ на весь походъ. Больше для меня не нужно. За столъ и за квартиру не плати, потому-что генералъ Тюфто расплатился за насъ и за себя. Если меня убьютъ, помни, Бекки, что я не долженъ содержателю. гостинницы ни одного шиллинга. Не плачь, мой другъ, оно, можетъ-быть, и лучше, если убьютъ, потому-что... какъ знать? чего бы ты натерпѣлась со мной. Своихъ лошадей я не беру; оно будетъ дешевле, если поѣду на генеральскомъ гнѣдкѣ. Я ужь сказалъ генералу, что моя лошадь захромала. Ну, такъ если оно... того, Бекки, лошадей-то, знаешь, можно будеть продать. За кобылу вчера Григгъ давалъ мнѣ девяносто гиней, только я имѣлъ глупость заартачиться и не уступалъ меньше сотни, такъ-какъ еще намъ не была объявлена эта внезапная новость. Бульфинчь нигдѣ не потеряетъ своей цѣны, а все-таки лучше продать его въ этой сторонѣ, потому-что въ Лондонѣ его, пожалуй, отнимутъ у тебя за долги. Эту маленькую лошадку, что подарилъ тебѣ сэръ Тюфто, тоже не мѣшаетъ продать здѣсь, потому-что, другъ мой, Бекки, воздухъ лондонскихъ конюшенъ будетъ нездоровъ для нея, прибавилъ улыбаясь мистеръ Родонъ. Вотъ эта дорожная шкатулка стоила мнѣ двѣсти фунтовъ... то-есть, я еще не заплатилъ за нее, не плати и ты, а полтораста фунтовъ тебѣ всяк³й за нее дастъ. За продажу моего гардероба тоже можно выручить порядочную сумму. Здѣсь вотъ, къ вашимъ услугамъ, мои булавки, кольца, часы съ золотой цѣпочкой, и другой довольно цѣнный хламъ. Все это спусти при первомъ удобномъ случаѣ. За эти часы и цѣпочку, тётушка Матильда, помнится, заплатила сотню фунтовъ. Золотые флакончики могутъ быть проданы отдѣльно отъ шкатулки фунтовъ за тридцать. Какъ жаль, право, что у того же купца я не озаботился взять золотой сервизъ!.. Но ужь дѣлать нечего, Бекки, надобно хорошенько воспользоваться и тѣмъ, что есть.

   Дѣлая такимъ-образомъ эти послѣдн³я распоряжен³я, мистеръ Кроли, бывш³й отчаяннымъ эгоистомъ до самой женитьбы, когда безкорыстная любовь, нѣжная и пламенная, пересоздала его грубую натуру, перебиралъ, одну за другою, всѣ статьи своего движимаго имущества, стараясь опредѣлить приблизителы³ую цѣну каждой вещи. Онъ былъ серьёзенъ и задумчивъ, потому-что занимался устройствомъ судьбы своей будущей вдовы. Вооруженный карандашомъ, онъ взялъ листъ бумаги, и составилъ школьнымъ почеркомъ длинный реэстръ всѣхъ своихъ вещей, съ отмѣткою приблизительной цѣны каждой. Вотъ образчикъ этого замѣчательнаго реэстра:

   "Двухствольное мортоновское ружье - сорокъ гиней. Походная шинель на собольемъ мѣху - пятьдесятъ фунтовъ. Двѣ пары пистолетовъ въ футлярѣ изъ розоваго дерева (пригодные особенно для дуэлей) - двадцать фунтовъ. Три новыхъ сѣдла и три попоны,- сорокъ фунтовъ."

   И такъ далѣе. Все это имущество должно было, въ извѣстномъ случаѣ, поступить въ полное распоряжен³е будущей вдовы.

   Вѣрный своему экономическосу плану, капитанъ Кроли надѣлъ самый старый, изношенный мундиръ, оставивъ новое платье подъ присмотръ и опеку мистриссъ Кроли. И этотъ знаменитый денди Гайд-Парка и Виндзора, отправляясь теперь на поле битвы, былъ скорѣе похожъ на скромнаго сержанта, чѣмъ на капитана, и уста его произносили что-то въ родѣ молитвы за женщину, которую онъ собирался оставить. Ребекка, въ свою очередь, приведенная въ трогательное умилен³е, стала на колѣни и устремила свои глазки въ потолокъ. Родонъ Кроли поднялъ неутѣшную супругу, заключилъ ее въ свои объят³я, и плотно прижалъ къ своему сильно бьющемуся сердцу. Лицо его покрылось пурпурово³й краской, и глаза потускнѣли, когда онъ усадилъ ее на стулъ, и вышелъ изъ дверей. Онъ ѣхалъ рядомъ съ генераломъ и молча курилъ сигару, когда они догоняли бригаду, выступившую раньше ихъ за нѣсколько минутъ. Брюссель уже исчезъ изъ вида давнымъ-давно, и войска виднѣлдсь впереди, когда капитанъ Кроли пересталъ крутить усы и вступилъ въ разговоръ съ милордомъ Тюфто.

   Ребекка между тѣмъ, какъ мы уже сказалв, благоразумно рѣшилась подавить въ себѣ всяк³й восторженный порывъ безполезной сантиментальности. Когда супругъ ея вышелъ изъ комнаты, она остановилась у окна, и увидѣвъ его на улицѣ, махнула нѣсколько разъ своимъ бѣленькимъ платочкомъ, въ знакъ послѣдняго прощанья. Здѣсь она простояла неподвижно до тѣхъ поръ, пока мистеръ Кроли повернулъ за уголъ переулка.

   Каѳедральныя башни и шпицы на остроконечныхъ кровляхъ старинныхъ брюссельскихъ домовъ уже начинали окрашиваться золотымъ свѣтомъ подъ вл³ян³емъ солнечныхъ лучей. Ребекка не спала всю мочь. На ней еще красовалось бальное платье, приведенное въ живописный безпорядокъ. Ея черные, густые локоны въ такомъ же безпорядкѣ растрепались по ея плечамъ. Син³е круги подъ глазами свидѣтельствовали о ея безсонницѣ и усталости, произведенной тяжелыми впечатлѣн³ями послѣ бала.

   - Ахъ, какая я страшная! воскликнула мистриссъ Бекки; осматривая въ зеркалѣ свою фигуру. Эти розовыя тряпки удивительно какъ увеличиваютъ мою блѣдность.

   И она поспѣшила сбросить свое бальное платье, при чемъ изъ ея корсажа выпала записка, полученная отъ мистера Джорджа. Она подняла ее, прочитала, улыбнулась и заперла въ свою шкатулку. Затѣмъ, опустивъ свой бальный букетъ въ стаканъ воды; мистриссъ Бекки ушла въ свою спальню и заснула сладчайшимъ, въ высшей степени успокоительнымъ сномъ, столько для нея необходимымъ послѣ всѣхъ этихъ душевныхъ безпокойствъ.

   Въ городѣ уже все было тихо и спокойно, когда она проснуласъ въ десять часовъ утра. Наблюден³я передъ зеркаломъ сообщили теперь самый успокоительный результатъ. Для окончательнаго возстановлен³я силъ, мистриссъ Бекки приказала подать себѣ кофе.

   Кончивъ завтракъ, она взяла реэстръ, изготовленный для нея честнымъ Родономъ, и принялась внимательнымъ взоромъ всматриваться въ свое новое положен³е. По соображен³и всѣхъ обстоятельствъ, оказалось, къ великому утѣшен³ю, что дѣла ея, въ извѣстномъ случаѣ, пойдутъ недурно. Хорошо даже пойдутъ, если распорядиться съ умѣньемъ. Въ добавокъ къ вещамъ, имѣющимъ быть полученными въ наслѣдство послѣ мужа, были у ней свой собственныя бездѣлки и свой trousseau. Мы уже имѣли случай описать и похвалить достойнымъ образомъ великодуш³е Родона, обнаруженное имъ немедленно послѣ свадьбы. Ктому же была у ней собственная лошадка, хорошая лошадка, подаренная милордомъ Тюфто, который, сверхъ-того, купилъ для нея дюжину кашмировыхъ шалей на аукц³онѣ, гдѣ продавался гардеробъ одной богатой Француженки, промотавшейся на наряды. Множество бездѣлокъ, пр³обрѣтенныхъ въ магазинѣ брюссельскаго ювелира, свидѣтельствовали также, въ равной степени, объ изящномъ вкусѣ и огромномъ богатствѣ милорда Тюфто, обожателя Ребекки. Карманныхъ часовъ, или "погремушекъ", какъ называлъ ихъ Родонъ Кроли, было у нея вдоволь, такъ-что, въ этомъ отношен³и, будуаръ Ребек³³й походилъ на часовой магазинъ. Однажды какъ-то, вскорѣ послѣ свадьбы, Ребекка замѣтила, что ея англн³ск³е часы, получеимые въ подарокъ отъ жениха, имѣли довольно неуклюжую форму и нѣсколько забѣгали имередъ каждыя сутки; слѣдств³емъ этого замѣчан³я, высказаннаго, разумѣется, безъ всякой задней мысли, было то, что на другое утро появились у нея прекрасные французск³е часики работы Деруа, съ цѣпочкой и прелестной бирюзовой крышкой, а потомъ, еще черезъ день, нѣжный супругъ повергнулъ къ ея стопамъ миньятюрные брегетовск³е часики; величимою никакъ не больше полкроны. Милордъ Тюфто купилъ для ней превосходные часы женевской работы, и так³е же, черезъ нѣсколько времени, подарилъ ей мистеръ Джорджъ Осборнъ. У Амел³и не было часовъ, хотя, разумѣется, нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣн³я, Джорджъ сдѣлалъ бы ей чудесный подарокъ въ этомъ родѣ, еслибъ она попросила. Супруга милорда Тюфто, постоянно жившая въ Лондонѣ; пробавлялась, въ этомъ отношен³и, стариннымъ инструментомъ, полученнымъ ею отъ матери.

   Какъ это жаль, милостивые государи, что наши первостатейные магазинщики, ювелиры и модистки, не заведутъ до сихъ поръ подробнаго реэстра всѣмъ покупателямъ, которымъ они продаютъ свой bijoux! Это могло бы послужить прекраснымъ статистическимъ матер³яломъ, имтереснымъ для многихъ фамил³й. И еслибъ всѣ эти украшен³я поступили, по принадлежности, къ дочерямъ и женамъ, какая блистательная выставка драгоцѣнныхъ издѣл³й могла бы открыться на прилавкахъ шумнаго базара житейской суеты!

   Сообразивъ и вычисливъ всѣ эти драгоцѣнности, Ребекка сдѣлала весьма радостное открыт³е, что у ней, въ извѣстномъ случаѣ; можетъ несомнѣнно образоваться наличный капиталъ въ шесть или семь сотъ фунтовъ стерлинговъ британской монеты. Этого, конечно, при ея свѣтломъ и сметливомъ умѣ, было слишкомъ довольно для первоначальнаго обзаведен³я на рынкѣ житейскихъ треволнен³й. Все утро было посвящено у ней обозрѣн³ю и приведен³ю въ порядокъ разнообразныхъ статей этого движимаго имѣн³я. Въ карманной книгѣ Родона, между разнымъ хламомъ, отыскала она вексель въ двадцать фунтовъ, на имя осборнова банкира. Это обстоятельство напомнило ей мистриссъ Осборнъ.

   - Пойду прежде къ банкиру и размѣняю этотъ вексель, сказала она, а потомъ не мѣшаетъ навѣстить бѣдняжку Эмми.

   Если въ романѣ нашемъ нѣтъ героя, зато читатель найдетъ, по крайней мѣрѣ, героиню. Едва ли кто могъ, въ критическихъ случаяхъ, обнаруживать столько рѣшимости и хладнокров³я, какъ наша неукротимая мистриссъ Бекки, достойная супруга неустрашимаго адъютанта.

   Есть у насъ еще пр³ятель, не герой, но вообще малый очень добрый, который остался въ обозѣ, въ числѣ мирныхъ гражданъ. Это, вы угадали, отставной сборщикъ податей и пошлинъ при Богла-Уолла. Джозефъ Седли, какъ и всѣ жители бельг³йской столицы, рано въ этотъ день поднялся съ своей постели, при звукѣ трубъ и литавръ. Имѣя, однакожь, превосходный организмъ, способный, въ своемъ летаргическомъ оцѣпенѣн³и, устоять противъ всякихъ трубъ, литавръ, рожковъ и барабановъ, мистеръ Джой, нѣтъ сомнѣн³я, опочилъ бы на своемъ мягкомъ ложѣ вплоть до двѣнадцати часовъ, несмотря на бранную тревогу; еслибъ - къ несчастью, а можетъ быть и къ счастью,- покой его не былъ нарушенъ постороннею силой: Джоя разбудили, но вы ошибетесь, если подумаете, что разбудилъ его мистеръ Джорджъ, живш³й съ нимъ въ одной квартирѣ. Занятый своими собственными дѣлами, и взволнованный мыслью о печальной разлукѣ съ неутѣшною женой, Джорджъ совсѣмъ не думалъ о своемъ шуринѣ и, вѣроятно, позабылъ, что существуетъ на свѣтѣ такой человѣкъ. Кто же растревожилъ сладк³й сонъ мистера Джоя? капитанъ Доббинъ.

   Покончивъ свой домашн³я распоряжен³я, капитанъ Доббинъ, уже совсѣмъ готовый къ походу, растолкалъ неучтивою рукой инд³йскаго набоба; и сказалъ учтивымъ тономъ, что желаетъ имѣть счастье сказать ему прощальное привѣтств³е передъ разлукой.

   "А чортъ бы тебя побралъ съ этимъ привѣтств³емъ!" подумалъ Джой, протирая свои заспанные глаза. Очень вамъ благодаренъ, капитанъ, сказалъ онъ потомъ, протягивая свою руку. А скоро вы идете?

   - Сейчасъ. Мнѣ... мнѣ... вы понимаете, мистеръ Седли, мнѣ бы не хотѣлось пуститься въ этотъ путь, не повидавшись съ вами, проговорилъ мистеръ Доббинъ нерѣшительнымъ и дрожащимъ голосомъ. Легко станется, что нѣкоторые изъ насъ, быть-можетъ, не воротятся назадъ и мнѣ бы хотѣлось удостовѣриться, все ли у васъ пойдетъ тутъ хорошо... ну, и все такое... вы понимаете.

   - Что вы подъ этимъ разумѣете? спросилъ Джозъ, стараясь удержаться отъ зѣвоты.

   Капитанъ не слыхалъ этого вопроса, и, казалось, не обращалъ ни малѣйшаго вниман³я на этого жирнаго толстяка въ ночномъ колпакѣ, пробудившаго, какъ онъ говорилъ, такое нѣжное участ³е въ его сердцѣ. Лицемѣръ съ ногъ до головы, онъ прислушивался обоими ушами къ движен³ямъ, происходившимъ на половинѣ Джорджа, вышагивалъ по комнатѣ, опрокидывая стулья, барабанилъ по стѣнѣ и обнаруживалъ друг³е признаки великаго внутренняго волнен³я.

   Мистеръ Джой, никогда не уважавш³й капитана, былъ теперь рѣшительно убѣжденъ, что онъ труситъ.

   - Что жь я могу сдѣлать для васъ, Доббинъ? спросилъ онъ саркастическимъ тономъ.

   - А вотъ что, сказалъ капитанъ, подходя ближе къ его постели. Черезъ четверть часа мы выступаемъ, Седли, и весьма легко можетъ статься, что я, или Джорджъ, не воротимся назадъ. Слушайте же, что я вамъ скажу: вы не сдѣлаете шагу изъ этого города, пока не удостовѣритесь напередъ, какъ идутъ дѣла. Оставайтесь здѣсь, чтобъ имѣть неусыпный надзоръ за своей сестрою. Утѣшайте ее, развлекайте и примите всѣ возможныя мѣры, чтобъ она была спокойна. Помните, Джозефъ, что съ этой минуты, вы - единственный ея защитникъ. Если - чего Боже сохрани! Джорджъ не воротится назадъ, мистриссъ Эмми не имѣетъ другихъ покровителей въ м³рѣ, кромѣ васъ, мистеръ Седли. Въ случаѣ рѣшительнаго поражен³я нашей арм³и, вы обязываетесь отвезти ее въ Англ³ю, и вы дадите мнѣ честное слово - не оставлять никогда своей сестры. Такъ ли, мистеръ Джозефъ?

   - Ужь это само-собою разумѣется, отвѣчалъ Джой, озадаченный этимъ торжественнымъ тономъ.

   - Я такъ и думалъ, продолжалъ капитанъ, потому что вы честный человѣкъ, мистеръ Седли. Что жь касается до денегъ, вы можете на этотъ счетъ быть совершенно откровенны со мной.

   - Въ какомъ смыслѣ я долженъ понимать это?

   - Я хочу спросить: довольно ли у васъ денегъ, мистеръ Седли? то-есть, можете ли вы, въ случаѣ предполагаемаго несчаст³я, свободно воротиться въ Англ³ю?

   - Милостивый государь, сказалъ Джой величествеимымъ тономъ,- если нужны мнѣ деньги, я знаю, гдѣ искать ихъ. Что жь касается до сестры, вы едва ли не напрасно принимаете на себя трудъ предлагать совѣты, какъ я долженъ вести себя въ отношен³и къ ней,

   - Вы говорите съ большимъ достоинствомъ, мистеръ Седли, и это мнѣ очень нравится, отвѣчалъ добродушный Доббинъ,- я радъ, что другъ мой Джорджъ оставляетъ сваю жену въ такихъ надежныхъ рукахъ, стало-быть, я могу дать ему, отъ вашего имени, честное слово, что вслучаѣ крайности вы будете защищать и покровительствовать мистриссъ Осборнъ?

   - Конечно, конечно, отвѣчалъ мистеръ Джозъ, довольный тѣмъ, что оцѣнили по достоинству его финансовое великодуш³е.

   - И вы безопасно отвезете ее на родину, вслучаѣ поражен³я нашей арм³и?

   - Что за вздоръ О... о какомъ поражен³и тутъ рѣчь? заговорилъ испуганный герой; привскакивая на своей постели. Вы хотите запугать меня; но я не робкаго десятка, было бы вамъ это извѣстно, мистеръ Доббинъ. Поражен³е невозможно тамъ, гдѣ командуетъ герцогъ Веллингтонъ.

   Доббинъ не возражалъ. Онъ былъ слишкомъ счастливъ и доволенъ тою рѣшительностью, съ какой Джой говорилъ о своемъ поведен³и въ отношен³и къ сестрѣ.

   "Можно теперь положиться на волю Бож³ю, думалъ капитанъ Доббинъ,- если насъ и не станетъ, отступлен³е ея будетъ, по крайней мѣрѣ, прикрыто надежною рукой".

   Намъ неизвѣстно, думалъ ли капитанъ Доббинъ извлечь для себя собственно личную выгоду, взглянувъ въ послѣдн³й разъ на мистриссъ Эмми передъ выступлен³емъ въ походъ, но если была у него такая своекорыстная цѣль, эгоизмъ его; какъ и слѣдовало ожидать, былъ наказанъ жесточайшимъ образомъ. Дверь джозовой спальни выходила въ общую гостняую, за которой открывалась комната Амел³и. Барабаны разбудили всякую живую душу въ бельг³йской столицѣ, и не было уже никакой надобности скрывать сущность дѣла. Деньщикъ Джорджа укладывалъ въ гостиной вещи своего господина, тогда-какъ самъ мистеръ Осборнъ безпрестанно входилъ и выходилъ изъ смежной комнаты, давая наставлен³я, какъ и что взять для дороги. И скоро капитанъ Доббинъ удовлетворилъ пламенному желан³ю своего сердца: онъ увидѣлъ еще разъ мистриссъ Эмми; но какое лицо - Боже мой! - какое лицо было у мистриссъ Эмми! Блѣдная и пораженная дикимъ отчаян³емъ, Амел³я могла служить олицетворен³емъ страшнаго призрака, и этотъ призракъ долго преслѣдовалъ встревоженную душу капитана, когда онъ впослѣдств³и припоминалъ подробности всей этой сцецы.

   Она была въ бѣломъ утреннемъ платьѣ. Волосы ея растрепались по плечамъ, и больш³е чорные глаза, лишенные жизненнаго свѣта, дико блуждали вокругъ, не останавливаясь ни на какомъ опредѣленномъ предметѣ. Подъ предлогомъ приготовлен³й къ отъѣзду, и желая показать, что она тоже, съ своей стороны, можетъ быть полезною въ эту критическую минуту; несчастная взяла изъ коммода одинъ изъ шарфовъ своего мужа, и безсознательно носилась съ нимъ взадъ и впередъ, продолжая смотрѣть съ безмолвнымъ отчаян³емъ какъ Джорджъ и его деньщикъ укладывали вещи. Она ходила, останавливалась, спотыкалась, и, наконецъ, прислонившись къ стѣнѣ, крѣпко прижала шарфъ къ своему сердцу, и эта малиновая сѣть казалась на ея груди огромнымъ кровавымъ пятномъ.

   Одинъ взглядъ на страдалицу поразилъ чувствительную душу капитана невыразимой пыткой сожалѣн³я и скорби, какъ-будто былъ онъ преступникомъ, заслужившимъ страшную казнь.

   - Велик³й Боже! воскликнулъ Вилльямъ Доббинъ, и я осмѣлился быть праздньгаъ зрителемъ этихъ страдан³й!

   Но тутъ была безсильна человѣческая помощь, и никакой ген³й въ м³рѣ не пр³искалъ бы средствъ ослабить эту безмолвную тоску. Проникнутый болѣзненнымъ сознан³емъ своего жалкаго безсил³я, капитанъ Доббинъ стоялъ, молчалъ и наблюдалъ, какъ отецъ наблюдаетъ въ роковую минуту свое умирающее дитя...

   Наконецъ, мистеръ Джорджъ Осборнъ взялъ за руку свою супругу, и отвелъ ее въ спальню, откуда, черезъ нѣсколько минутъ, онъ воротился уже одинъ. Прощанье кончилось, и онъ шелъ къ мѣсту своего назначен³я.

   - Слава Богу! слава Богу, что все кончилось! думалъ Джорджъ, спускаясь съ лѣстницы, со шпагою подъ мышкой. Уфъ!

   И онъ быстро побѣжалъ на площадь, гдѣ формировался его полкъ, и куда, подъ военную тревогу, сбѣгались со всѣхъ сторонъ вооруженные офицеры и солдаты. Пульсъ его бился сильнѣе и сильнѣе, щеки пылали, грудь волновалась... наступала великая игра на жизнь и смерть, и онъ самъ готовился быть здѣсь однимъ изъ дѣйствующихъ лицъ. Что можетъ сильнѣе возбуждать въ человѣческой груди чувства сомнѣн³я, надежды, удовольств³я и страха? Гдѣ еще могутъ быть так³е ужасные шансы на выигрышъ и проигрышъ? Что значили всѣ прошедш³я игры въ сравнен³и съ этимъ великимъ дѣломъ жизни? Во всѣхъ состязан³яхъ и во всякомъ подвигѣ, требовавшемъ мужества и атлетической силы, молодой человѣкъ привыкъ отличаться съ дѣтскихъ лѣтъ до возраста цвѣтущей юности, беззаботной и отважной. Богатырь и въ школѣ и въ полку, онъ всюду и всегда былъ сопровождаемъ храбрѣйшими изъ своихъ товарищей, исполненныхъ удивлен³я къ его мужеству и отвагѣ. Сотни тр³умфовъ выигрывалъ онъ, отъ дѣтскаго криккета до военныхъ скачекъ, и гдѣ бы онъ ни появлялся, женщины и мужчины всюду удивлялись и завидовали его славѣ, иначе и быть не можетъ. Физическая крѣпость, дѣятельность, сила и отвага - так³я качества, которыя всегда и прежде всего встрѣчаются дружными рукоплескан³ями на широкой дорогѣ жизни. И всѣ эти свойства съ незапамятныхъ временъ служили постоянной темой для рапсодовъ и бардовъ. Отъ разорен³я Трои до настоящаго дня, поэз³я всегда выбирала богатырей для своихъ героевъ.

   Такимъ-образомъ, послушный звукамъ военной трубы и барабана, Джорджъ вырвался изъ нѣжныхъ объят³й, чувствуя нѣкоторое угрызен³е.и стыдъ, что дозволилъ себѣ оставаться въ нихъ слишкомъ долго, хотя на этотъ разъ объят³я супруги были слишкомъ слабы. Такимъ же чувствомъ соревнован³я и одушевлен³я пылали сердца всѣхъ его товарищей Трильйоннаго полка, отъ храбраго майора, уже вступившаго въ команду, до юнаго прапорщика Стоббля, удостоеннаго чести нести знамя въ этотъ день.

   Солнце уже взошло довольно высоко, когда стройные ряды полка двинулись къ своей высокой цѣли. Зрѣлище открылось великолѣпное. Труппа музыкантовъ, впереди колонны, играла полковой маршъ. За ними, на прекраснѣйшемъ конѣ, выступалъ майоръ Одаудъ, заставляя своего Пирама выдѣлывать удивительдые курбеты. За майоромъ шли гренадеры-усачи, предводительствуемые своимъ капитаномъ, и въ центрѣ колоины, старш³й и младш³й прапорщики держали полковыя знамена. Затѣмъ, впереди своей роты, шелъ капитанъ Осборнъ. Поровнявшись съ своей бывшей квартирой, онъ взглянулъ и улыбнулся Амел³и, стоявшей неподвижно у окна. Торжественные звуки музыки постепенно смолкли, и въ бельг³йской столицѣ не осталось больше ни одного воина изъ Трильйоннаго полка.

  

  

   Когда, такимъ-образомъ, всѣ высш³е офицеры были призваны къ своимъ обязанностямъ на открытомъ полѣ, мистеръ Джозефъ Седли остался въ Брюсселѣ одинъ командовать надъ маленькою колон³ею, гдѣ Амел³я была инвалидомъ, и гдѣ весь гарнизонъ составляли только: Исидоръ, бельг³йск³й каммердинеръ мистера Джоза, и la bonne, то-есть, особа женскаго пола, принявши подъ свое вѣдѣн³е всѣ тяжелыя и легк³я работы колонистовъ. Растревоженный неожиданнымъ визитомъ Вилльяма Доббина и внезапными событ³ями этого утра, мистеръ Джозефъ, бодрствующ³й теперь и тѣломъ и душою, пробылъ, однакожь, на своей постели до тѣхъ поръ, пока не наступилъ для него обычный часъ свиданья. Солнце с³яло великолѣпно на высокомъ горизонтѣ, и Трильйонный полкъ промаршировалъ уже нѣсколько миль, когда Джозъ явился къ завтраку въ своемъ цвѣтномъ халатѣ.

   Никакъ нельзя сказать, чтобы отсутств³е Джорджа могло сколько-нибудь обезпокоить его шурина. Джозъ, напротивъ, чувствовалъ нѣкоторую усладу въ своемъ сердцѣ при мысли, что теперь онъ - главное лицо въ квартирѣ, потому-что въ присутств³и зятя онъ игралъ всегда слишкомъ ничтожную роль, и Осборнъ безъ церемон³й обнаруживалъ свое презрѣн³е къ этому неповоротливому толстяку. Но мистриссъ Эмми всегда была къ нему внимательна и добра. Она смотрѣла за его домашнимъ комфортомъ, приказывала подавать къ столу любимыя имъ блюда, гуляла и выѣзжала вмѣстѣ съ нимъ (часто, даже очень часто, потому-что Джорджъ, какъ мы видѣли, всегда былъ занятъ своими собствеными дѣлами), и нѣжное ея личико постоянно изглаживало въ его сердцѣ непр³ятныя впечатлѣн³я, произведенныя на него горделивымъ презрѣн³емъ зятя. Нѣсколько разъ мистриссъ Эмми, преодолѣвая свою робость, пыталась ходатайствовать передъ Джорджемъ въ пользу своего брата; но мистеръ Джорджъ, какъ джентльменъ рѣшительный и твердый, всегда былъ нѣмъ и глухъ къ просьбамъ своей жены.

   - Я человѣкъ честный, говорилъ мистеръ Джорджъ,- и привыкъ обнаруживать свой мнѣн³я открыто, какъ честный человѣкъ. Посуди сама, мой другъ, могу ли я сколько-нибудь уважать такого болвана, какъ твой братъ?

   Слѣдовательно, Джозефъ Седли былъ очень доволенъ отсутств³емъ своего зятя. Взглянувъ на его шляпу и перчатки на буфетѣ, и сообразивъ съ необыкновенной быстротою, что владѣлецъ ихъ исчезъ. Джозъ почувствовалъ въ глубинѣ своей души какое-то особенное, пронзительное удовольств³е, невыразимое словами. "Сегодня, по крайней мѣрѣ", подумалъ Джой, "онъ не будетъ тревожить меня своимъ безстыднымъ и нахальнымъ видомъ".

   - Эй, Исидоръ! потрудись отнести въ переднюю шляпу и перчатки господина капитана, сказалъ Джой своему слугѣ.

   - Еще неизвѣстно, сэръ, будетъ ли капитанъ имѣть нужду въ какой бы то ни было шляпѣ, отвѣчалъ Исидоръ, бросая на своего господина многозначительный взглядъ.

   Monsieur Isidor тоже позволилъ себѣ ненавидѣть Джорджа, такъ-какъ мистеръ Джорджъ обходился съ нимъ очень надменно, какъ истый британск³й джентльменъ.

   - И ступай, спроси, пр³йдетъ ли madame къ завтраку, продолжалъ мистеръ Джой съ величественною важностью, считая унизительнымъ входить въ объяснен³я съ лакеемъ по поводу своихъ отношен³й къ Джорджу, хотя мы заподлинно знаемъ, что уже нѣсколько разъ онъ бранилъ передъ этимъ же слугою своего заносчиваго зятя.

   Увы! Madame не пр³йдетъ къ завтраку. Madame потрудилась только нарѣзать тартинки, любимыя Джозефомъ. Madame больна, и находится въ ужасномъ состоян³и съ тѣхъ поръ; какъ уѣхалъ Monsieur. Такъ доложила ея bonne. Джозефъ поспѣшилъ выразить свое соболѣзнован³е тѣмъ, что приготовилъ для нея огромную чашку чаю. Другими способами онъ не былъ всостоян³и опредѣлить свою симпат³ю. Впрочемъ, онъ не только послалъ завтракъ къ своей сестрѣ, но и припомнилъ вмѣстѣ съ тѣмъ, какими лакомствами она любитъ угощать себя за обѣдом.

   Исидоръ, каммердинеръ, казался мрачнымъ и угрюмымъ въ ту пору, какъ деньщикъ мистера Осборна распоряжался господскимъ багажемъ передъ отъѣздомъ капитана; потому-что, во-первыхъ, Исидоръ ненавидѣлъ мистера Осборна за его высокомѣрный тонъ и надменность, а во-вторыхъ, онъ былъ сердитъ и терзался внутреннимъ негодован³емъ, что всѣ эти драгоцѣнности нем³нуемо ускользвуть отъ него, и попадутъ въ чуж³я руки, когда будетъ поражено англ³йское войско. Насчетъ этого поражен³я, какъ онъ, monsieur Isidor, такъ и друг³я замѣчательныя лица бельг³йской столицы, не имѣли въ своей душѣ ни малѣйшаго сомнѣн³я. Повсюду распространилось вѣрован³е, что Наполеонъ, раздѣливъ непр³ятельск³я арм³и, прусскую и англ³йскую, уничтожитъ ихъ одну за другою, и черезъ три дня торжественно вступитъ въ Брюссель, гдѣ все движимое имущество его настоящихъ господъ, которые будутъ убиты, обращены въ бѣгство, ранены и взяты въ плѣнъ, должно обратиться въ собственность мосьё Исидора.

  

   Помогая мистеру Джозу довершать свой трудный и многосложный ежедневный туалетъ, вѣрный слуга производилъ умственныя вычислен³я относительно того, что станетъ онъ дѣлать съ разнообразными и разноцѣнными статьями, которыми украшалъ онъ теперь особу своего господина. Серебряные флакончики съ духами и нѣкоторыя туалетныя бездѣлки подаритъ онъ одной молоденькой дѣвушкѣ, въ которую влюбленъ; но англ³йск³я бритвы и большую рубиновую булавку онъ удержитъ для собственнаго употреблен³я. Эффектъ будетъ превосходный, если онъ надѣнетъ одну изъ этихъ батистовыхъ рубашекъ съ великолѣпными брыжжами, и приколетъ къ своей груди рубиновую булавку. Фуражка съ золотой кокардой и военный сюртукъ тоже могутъ быть весьма удобно приспособлены къ его собственному употреблен³ю, если отнять кокарду, и снять излишн³я украшен³я на сюртукѣ. Большое кольцо, украшенное рубинами, можетъ послужить матер³яломъ для пары превосходныхъ серегъ, которыя, ужь само-собою разумѣется, онъ подаритъ mademoiselle Stupide.

   - И какъ она будетъ изумлена, когда увидитъ меня въ этомъ джентльменскомъ нарядѣ! думалъ мосьё Исидоръ. Желалъ бы я знать, устоитъ ли женское сердце противъ всѣхъ этихъ красотъ? Палка съ золотымъ набалдашникомъ тоже перейдетъ въ мои руки, такъ же какъ и эти рубашечныя пуговицы, размышлялъ вѣрный каммердинеръ, прикалывая эти орнаменты къ рукавчикамъ мистера Седли. Чудо, что за пуговицы! такихъ, я знаю, не отыскать въ цѣломъ Парижѣ. Если, въ добавокъ, надѣть еще капитанск³е сапожки съ мѣдными шпорами, что стоятъ въ передней комнатѣ - corbleu morbleu! - какой франтъ превзойдетъ меня, примѣромъ сказать, въ Булонскомъ лѣсу, или на Елисейскихъ поляхъ.

   И когда monsieur Isidor держалъ пальцами носъ своего госнодина, и брилъ его нижнюю губу, намыленную душистымъ мыломъ, умственный его взоръ уносился далеко за предѣлы бельг³йской столицы, и онъ, изукрашенный всѣми произведен³ями изящной моды, гулялъ подруку съ своей mademoiselle Stupide, показывая ей разнообразныя чудеса искуства и натуры, и кушая съ нею мороженное на скамейкѣ подлѣ питейнаго дома.

   Но мистеръ Джозефъ Седли, къ счаст³ю для своего душевнаго спокойств³я, отнюдь не подозрѣвалъ, что было на умѣ его слуги, такъ же какъ я и читатели не знаемъ, вѣроятно, и не догадываемся, что думаютъ о насъ Иванъ да Марья, которые живутъ на жалованьи въ нашемъ домѣ. Въ самомъ дѣлѣ, что думаютъ объ насъ каши слуги? Хорошо, что отвѣтъ на этотъ вопросъ скрывается во мракѣ. Было бы слишкомъ дурно жить на свѣтѣ, если бы мы въ совершенствѣ знали мнѣн³я о себѣ всѣхъ нашихъ друзей и родственниковъ, преданныхъ, повидимому, намъ всѣмъ своимъ сердцемъ... такимъ-образомъ, мосьё Исидоръ отмѣчалъ свою жертву съ такимъ же хладнокров³емъ, сѣ какимъ извѣстный поваренокъ на Леденголльской улицѣ украшаетъ безсознательную черепаху билетикомъ съ надписью: "Супъ на завтра".

   Н