Главная » Книги

Крашевский Иосиф Игнатий - Ян Собеский, Страница 13

Крашевский Иосиф Игнатий - Ян Собеский


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

приезда, и временно оставил управление имением в руках шурина, а сам занялся перестройкой дома, преследуя цель - не уничтожить дорогих мне воспоминаний.
   В течение стольких лет кочевой жизни незаметно собралась масса рухляди. Глядя на то, как другие приобретали ценное оружие и разные дорогие вещи, и будучи их большим любителем, я, хотя и не располагал большими деньгами, потому что приходилось и приятелям одалживать, и на себя тратить, все-таки пользовался каждым представлявшимся случаем, чтобы дешево купить хорошую вещь.
   А так как я довольно долго служил, то разных вещей у меня набралась такая масса, что я, оставляя двор и собрав все сундуки, ящики и узлы из Яворова, Жолквы, Львова, сам ужаснулся их чудовищному количеству. О существовании некоторых сундуков я настолько позабыл, что даже не помнил о их содержимом.
   Правда, начиная от похода в Вену, в Венгрии, затем в Молдавии, в городах и в лагерях, - повсюду представлялись случаи для покупки. Солдаты наши, застигнутые бедой, продавали за бесценок все, что имели. Чтобы спасти их, приходилось часто покупать совсем ненужные вещи.
   Когда узнали, что я покупаю все, что для других никуда не годится, начали ко мне подсылать людей со всяким хламом. Но в числе этого хлама оказались и дорогие, редкие вещи, так что многие богатые люди потом мне завидовали.
   В Варшаве у какого-то еврея я купил старые обои, на которых была нарисована история Давида. Когда я их очистил и прикрепил у себя на стенах, всякий ими любовался. Впоследствии я их подарил костелу. У меня было несколько турецких палаток; оружия и бунчуков собралось довольно много. За серебряный шишак с позолотой, который я очень дешево купил в Молдавии, мне предлагали заплатить много денег, но я не любил заниматься торгашеством, а потому оставил его у себя. Ювелиры его оценивали в несколько сот злотых. Серебро было не особенно высокой пробы, но работа была художественная.
   Я привез с собой в Полонку почти целый воз с роскошными персидскими и турецкими коврами. Вначале у меня не было никакой работы, потому что шурин один справлялся в поле, и я принялся за устройство своей резиденции, стараясь применить практически многое из того, что я видел. Впоследствии мне ставили в вину, что я будто бы хотел похвастаться, но в действительности я просто дурил и ничего больше.
   Сестра хотела меня, не откладывая в долгий ящик, женить и, хотя я подурнел, она все-таки сосватала бы меня с красивой девушкой, но я отказывался жениться, так как не хотел причинить несчастья девушке, чувствуя, что не в состоянии ее любить. Из-за королевы и ее придворных фрейлин все женщины мне до того опротивели - а я их достаточно насмотрелся, - что я превратился в женоненавистника. Для этого достаточно было одного воспоминания о жене Бонкура.
   У последней было сильное желание мне отомстить; она это пробовала сделать различными способами, но ей не повезло. Она впоследствии обеднела и очутилась однажды в такой нужде, что обратилась ко мне с просьбой о спасении. Я ей простил и помог. Она затем вышла замуж за старого француза, повара королевы, удовольствовавшись в конце концов столь малым; а между тем она раньше так высоко метила... Он назывался Пти; это был толстый, лысый, некрасивый, остроумный человек; деньжонки у него водились, он их скопил за время своей службы. Она ему очень нравилась, и так как он знал, какую женщину берет себе в жены, то перед свадьбой предупредил ее, что брыкаться ей не позволит и что он привык бить жесткую говядину до тех пор, пока она не становится мягкой. Они жили друг с другом довольно дружно и ни в чем не терпели недостатка; многие утверждали, что ей не раз от него доставалось... Впрочем, Господь с ними.
   Я уже находился в деревне, когда пришло известие, что Конти с французами на военных кораблях прибыл в Данциг. Говорили о нескольких тысячах рыцарей...
   Все в миг у нас по-прежнему закипело против австрийского ставленника и немца, - поднялись некоторые паны, тронулась шляхта, но некому было предводительствовать ею.
   Кто-то разослал воззвание, чтобы всякий под страхом гибели стал на стороне Конти, другие же кричали о том, чтоб никто не смел трогаться.
   Моравец на тройке примчался ко мне, уговаривая поехать с ним.
   У меня не было никакой охоты тронуться с места, да я и не верил тому, что это может иметь благоприятный исход, но он начал меня так упрашивать, умолять, убеждать, наконец, даже позволил себе высмеивать меня, что я опустился, стал никуда не годным, и я поддался и приказал, чтобы слуги и лошади были приготовлены к отъезду; я решил: купишь или не купишь, а прицениться можно.
   Я заранее предупредил Моравца:
   - Я ни к чему руки своей не приложу, пока не буду убежден в том, что там сила и порядок, потому что ввезти беспорядок в свою страну - это грех. Поедем посмотреть, с чем Конти прибыл и кто его сопровождал. Упрямый Моравец твердил о том, что слышал, что сенаторы с войском спешили в Данциг.
   Сестра и шурин не хотели меня отпустить и всеми силами противились моему отъезду, но я их успокоил и тронулся в путь вместе с Моравцем.
   Мы поехали довольно быстро, заручившись по дорогое сведениями, которые до того противоречили друг другу, что из них ничего нельзя было извлечь. Каждый час приносил что-нибудь новое. Одни утверждали, что это предприятие ничем не окончится, так как саксонцы вступили уже в страну. Король короновался, паны все больше и больше присоединяются к избранному, и даже архиепископ смягчился.
   Другие говорили:
   - Саксонца, прислужника австрийского дома, никто не хочет признать, и все льнут к Конти и к французам. Конти великий богатырь и достоин быть наследником Собеского.
   Мы слышали, что при нем находятся уже Залуский, Контский, Лещинский, Потоцкий и много других. Предсказывали, что лишь только Конти тронется из Данцига, он прогонит саксонцев, так что даже следа от них не останется. Припоминали Максимилиана и т. п. Все эти слухи были до того разноречивы, что мы должны были доехать до самого места, чтобы лично удостовериться. Любопытство меня разбирало увидеть город, который я не знал, но о котором много слышал.
   Мы ехали торопясь, не щадя лошадей. Нас одно лишь удивляло, что этих войск, о которых мы столько слышали, мы нигде по дороге не встретили. Шляхты мы тоже очень мало встретили.
   Наконец мы доехали до города, и я помню об этом, как будто оно сегодня случилось. Это было утром в хорошую погоду. Ворота как в крепости; при них городская стража, порядочно вооруженная. Мы должны были здесь остановиться, потому что как раз в это время оттуда выходил отряд драгун.
   Приглядываясь к ним, я узнал Жеребского, старого наместника, которого я знал со времен сражений при короле Яне.
   - Бью челом господину наместнику! - воскликнул я.
   Удивленный старик остановился, покручивая усы.
   - А вы что тут делаете? - спросил он.
   - Я прибываю туда, где и другие, - произнес я, - для того, чтобы служить новому королю. Вероятно, Конти выступит в поход?
   Жеребский сотворил крестное знамение и оглянулся кругом.
   - Хорошо, что вовремя ноги уносим! - произнес он. - Француз наговорил нам кучу комплиментов, но теперь его и след простыл. Он сел обратно на корабль, на котором приехал, и возвращается восвояси, оставивши нас ни с чем.
   Дрожь прошла по моему телу. Старый наместник поклонился и уехал, сказав:
   - Поезжайте в город, там вы узнаете все остальное.
   В городе было большое движение, беготня, суматоха. Тотчас при въезде на рынке я встретил дворового слугу епископа Залуского.
   - Вы здесь? - приветствовал я его с радостью.
   - Мы здесь, - ответил спрошенный, - но мы сегодня или завтра уезжаем отсюда в Варшаву, ибо здесь делать нечего, - француз сел на корабль и поминай как звали.
   Я взглянул на Моравца.
   - Ну что?..
   Мы поехали в гостиницу. Все они были переполнены прибывшими приветствовать нового короля, который увидев, что войска, готового к его услугам, нет, и узнав о саксонцах и о присоединившихся к ним, раздумал бороться; извинившись перед своими приверженцами, он возвратился во Францию.
   Что же тут можно было сделать?..
   Осмотрев красивый город с его постройками и костелом, накупив перца и разных пряных кореньев, вдоволь посетовав вместе с другими за черным пивом на нашу судьбу, мы, после того как лошади отдохнули, тронулись в обратный путь.
   Это было мое последнее искушение и мое последнее продолжительное путешествие. После этого я остался в Полонке вспоминая прошлое.
  

Другие авторы
  • Раскольников Федор Федорович
  • Дефо Даниель
  • Павлов Николай Филиппович
  • Трубецкой Евгений Николаевич
  • Воинов Владимир Васильевич
  • Гоголь Николай Васильевич
  • Тучкова-Огарева Наталья Алексеевна
  • Богданов Александр Александрович
  • Бобров Семен Сергеевич
  • Ватсон Эрнест Карлович
  • Другие произведения
  • Островский Александр Николаевич - Лес
  • Федоров Борис Михайлович - Федоров Б. М.: биографическая справка
  • Белинский Виссарион Григорьевич - Недовольные... Соч. М. Н. Загоскина...
  • Пушкарев Николай Лукич - Стихотворения
  • Порозовская Берта Давыдовна - Александр Меншиков
  • Страхов Николай Николаевич - Текущая минута
  • Шулятиков Владимир Михайлович - О культе природы в современной лирике
  • Аксаков Константин Сергеевич - Взгляд на русскую литературу с Петра Первого
  • Дорошевич Влас Михайлович - Эдмонд Шекспир
  • Арцыбашев Михаил Петрович - Преступление доктора Лурье
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (20.11.2012)
    Просмотров: 402 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа