Ричардсон Сэмюэл - Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов (Часть третья)

что первой шагъ къ исправлен³ю состоитъ въ томъ, чтобъ укрощать вспыльчивость отъ коей часто проистекаютъ велик³я нещаст³я, и хладнокровно взирать на нещаст³е. Какъ можно надѣятся чтобъ какой человѣкъ управлялъ сильнѣйшими своими страстьми, естьли не можетъ преодолѣть своей нетерпѣливости?

   Любезная моя подруга, сдѣлай мнѣ удовольств³е, употреби какого ни есть вернаго человѣка для освѣдомлен³я, подъ какимъ переодѣян³емъ Г. Ловеласъ поселился въ той маленькой деревнѣ; которую онъ называетъ Нилъ. Естьли с³е мѣсто есть такое, какъ я объ томъ думаю, то я непочитаю его за безъ имянное сельбище, не имѣющее постоялаго двора.

   А какъ онъ видно давно тамъ живетъ, ибо всегда столь близко отъ насъ находится; то я почитала бы себя весьма довольною, когдабъ хотя нѣсколько узнала о его поступкахъ, и о мнѣн³и, которое имѣютъ о немъ тамошн³е жители. Не можно статься, чтобъ живя тамъ столь долгое время не подалъ какой ни будь причины къ поношен³ю себя, или надѣжды къ исправлен³ю. Окажи мнѣ, любезная моя, с³ю милость; я въ другомъ письмѣ увѣдомлю тебя о причинахъ, по которымъ я онаго желаю, естьли и самыя твои изслѣдован³я того тебѣ не откроютъ.

  

   Прохаживаяся по утру, нашла я и отвѣтъ отъ Г. Ловеласа на то письмо, которое я писала къ нему вчера въ вечеру. Конечно онъ имѣлъ съ собою перо, чернила и бумагу; въ немъ означено что написалъ онъ его въ валежникѣ, и при томъ, держалъ с³ю бумагу на коленѣ, стоя другимъ коленомъ на земли. Однако ты увидишъ, что с³е дѣлалъ онъ не изъ почтен³я къ той, къ коей писалъ. Сколь разумно поступаютъ что за благовременно наставляютъ насъ держать сей полъ отъ себя въ отдаленности! Простое и откровенное сердце, которое опасается оскорблять другихъ, можно довесть иногда далѣе, нежели само оно того желаетъ Оно весьма легко управляется движен³ями отважнаго духа, которой и самомалѣйш³я выгоды почитаетъ за право умножать свои требован³я. Ни что толико не трудно, любезная моя, для молодой особы хорошаго свойства, какъ произнесть слово, нѣтъ, когда она ни какой не довѣрчивости не имѣетъ. Такой опытъ можетъ быть, служитъ, къ сокрушен³ю, и ожесточен³ю сердца, когда оно сею излишнею наклонност³ю исполнено, да и справедливость того же требуетъ; безъ чего бы неравенство опровергалось естественными законами человѣческаго общества.

   Извини что я пишу къ тебѣ толь важныя разсужден³я. Сей странной человѣкъ меня весьма тронулъ. Теперь я вижу, что его скромность не инное что было, какъ одно лукавство. Главнѣйшее его свойство есть наглость, и я нахожу въ немъ человѣка весьма сходнаго съ тѣми, коихъ жестокость я здѣсь претерпѣваю. Въ такомъ состоян³и къ какомъ я теперь нахожусь, сомнѣваюся, чтобъ когда ни есть ему оное простила, по тому, что ни что не можетъ извинить его нетерпѣливость, особливо когда я изъяснила ему мои договоры. Чтобъ мнѣ сносить то, что за него претерпѣваю, и видѣть надъ собою так³я поступки, какъ будто я обязана сносить его обиды!

   Но примите на себя трудъ прочесть его письмо.

  

   Что со мною должно сдѣлаться? Гдѣ могу я найти столько силы, дабы перенесть толикое нещаст³е! безъ причины, безъ всякаго другаго основан³я, которое покрайней мѣрѣ могло бъ хотя нѣсколько усладить горесть моего сердца.... я пишу на коленѣ, стоя другою коленою въ грязи: ноги мои отяжелѣли, я ходилъ всю ночь по самой густой росѣ, волосы мои и все белье обмокли, на разсвѣтѣ еще до восхожден³я солнца.... О! Естьлибъ оно ни когда для меня не восходило, когда не принесетъ какого облегчен³я отчаянному моему сердцу. То, что я претерпѣваю соразмѣрно услажден³ю тщетной моей надежды.

   И такъ дѣйствительно наступаетъ для насъ то опасное и сумнительное время? Какъ и с³я самая причина, не должна ли была подать мнѣ надежду къ свидан³ю, которое вы мнѣ обѣщали!

   Я могу, писать все что думаю! Нѣтъ, нѣтъ; мнѣ невозможно того сдѣлать. я не могъ написать и сотой доли моихъ мыслей, моихъ мучен³й и моего ужаса.

   О не постоянной полъ! полъ любящей перемѣну! Но возможно ли дѣвицѣ Клариссѣ.

   Простите, сударыня, смущен³ю нещастнаго, которой не знаетъ самъ что пишетъ.

   Однако, я долженъ настоять, и настою о вашемъ обѣщан³и. Вы должны явить милость, или яснѣе оправдать перемѣну своихъ мыслей, или признаться что убѣдили вашъ разсудокъ какими нибудь причинами, коихъ вы мнѣ не сообщаете. Тотъ только, которому даютъ обѣщан³е имѣетъ право отъ онаго освобождать; естьли только случится какая ни есть очевидная необходимость, не допускающая исполнить оное.

   С³е было первое ваше мнѣ обѣщан³е! обѣщан³е, отъ коего можетъ быть зависятъ смерть и жизнь! Ибо, развѣ увѣрены въ томъ; чтобъ мое сердце мо-гло сносить тѣ варварск³я жестокости, съ коими для меня съ вами поступаютъ.

   Вы предпочли бы смерть Сольмсу! [колико моя душа поражена толь ненавистнымъ стечен³емъ обстоятельства.] О дражайш³й предмѣтъ моея любви, но что значутъ одни слова? И о комъ; о достойнѣйшей обожан³я... Но о той, которая не могла сдѣржать и перваго своего обѣщан³я. Видя, что вы столь легко оное отмѣнили, какъ могу я положиться на увѣрен³я, кои будутъ опровергаемы противорѣчущими имъ должностями, гонен³ями жесточайшими прежнихъ, и ненавист³ю явно противъ меня изъявленною?

   Естьли вы хотите предупредить заблужден³е моего отчаян³я, то возвратите мнѣ надежду, коей меня лишили. Возобновите свое обѣщан³е: жреб³й мой ведетъ ея поистиннѣ къ нещаст³ю.

   Простите, дражайшая Кларисса! Простите смятен³ю моему. Я страшуся, что излишне слѣдовалъ движен³ю моей скорби. Я пишу при первомъ дневномъ свѣтѣ, при коемъ и ваше письмо прочелъ, или лучше сказать опредѣлен³е моего нещаст³я. Я не осмѣливаюсь прочесть то, что написалъ. Вы должны видѣть выражен³я моего восторга. Они покажутъ вамъ чрезмѣрную мою боязнь и нещастное предчувствован³е, которое мнѣ подаетъ знать, что забвен³е перваго вашего обѣщан³я будетъ послѣдуемо страшнѣйшими для меня перемѣнами. Въ прочемъ, у меня не остается болѣе бумаги, дабы снова писать письмо въ томъ темномъ мѣстѣ, гдѣ я теперь нахожуся. Все мнѣ кажется объято сею мрачност³ю; душа моя и вся природа вокругъ меня. Я полагаюсь на ваше добродуш³е. Естьли излишне сильныя выражен³я мои, произведутъ въ васъ болѣе не удовольств³я нежели сожалѣн³я ко мнѣ, то тѣмъ оскорбите вы мою страсть, и тогда ясно увижу что я долженъ быть жертвою многимъ врагамъ. Простите мнѣ, еще повторяю мою прозьбу: я говорю только о Г. Сольмсѣ и о вашемъ братѣ. Но есть ли поступая по единому своему великодуш³ю, извините вы мои восторги. И возобновите обѣщан³е со мною свидѣтся, то да вознаградитъ васъ Богъ, коему вы покланяетесь, Богъ любящ³й истинну и хранящихъ обѣщан³я, за возвращен³е жизни и надѣжды обожающему васъ

  

   Я оставила ему отвѣтъ, и прилагаю здѣсь съ него списокъ не сожалѣя о томъ.

  

  

   Я весьма удивляюсь Г. мой что вы съ такою вольност³ю меня укоряете. Вышедши изъ терпѣн³я не отступными твоими прозбами, которыя принудили меня согласится противъ моей склонности на тайное съ вами свидан³е, должна ли я быть предмѣтомъ вашихъ обидъ и разсужден³и о моемъ полѣ, потому только, что почла за благоразумное дѣло перемѣнить свое намѣрен³е. И не предъ оставила ли я себѣ сей вольности, когда подавала надежду, которую вамъ угодно назвать обѣщан³емъ? я знала по многократнымъ примѣрамъ нетерпѣливой вашъ нравъ; и теперь почитаю за щаст³е узнавши то, что ваше уважен³е ко мнѣ не далѣе простиралося какъ и къ прочимъ. Двѣ причины видно васъ къ сему принудили: мое мягкосердеч³е: въ коемъ я разкаяваюся: и собственное ваше высокоум³е, с³е послѣднее вы употребили во зло, и тѣмъ привели меня въ такое беспокойств³е, что я не желаю дабы послѣднее ваше письмо было заключен³емъ всѣхъ мучен³й, кои вы претерпѣваете для.

  

   Я увѣрена, что ты меня похвалишъ, любезная моя, когда я наблюдаю твердость въ моихъ разговорахъ или въ моихъ письмахъ. По нещаст³ю я должна по нуждѣ употреблять оную, поелику тѣ особы съ коими я имѣю дѣло, поступаютъ со мною не такъ какъ требуетъ того благопристойность и справедливость, а какъ они о моемъ мягкосердеч³и разсуждаютъ. До сего времени похваляли тихой мой нравъ; но с³я похвала произходила всегда отъ тѣхъ, коимъ я никогда не имѣла случая учинить равнаго учтивства. Ты мнѣ говорила, что какъ гнѣвъ совсемъ мнѣ несвойственъ, то оной и не можетъ долго продолжатся. С³е мнѣн³е можетъ сдѣлаться справедливымъ вразсужден³и моей фамил³и; но я тебя увѣряю, что никогда таковымъ не будетъ вразсужден³и Г. Ловеласа.

  

  

   Нельзя знать будущаго времени, но дабы совершенно тебя увѣрить, что я твердо стоять буду въ намѣрен³и своемъ въ разсужден³и сего Ловеласа, какъ ни колко мое письмо, и хотя уже три часа прошло, какъ оное писано, но увѣряю тебя, что нималѣйшаго объ томъ не имѣю сожалѣн³я, и что совсемъ не помышляю дабы оное переправить; с³е бы отъ меня зависѣло, потому что я видѣла еще оное на томъ мѣстѣ, гдѣ его положила. Однако не помню, чтобъ я учиня что ни есть съ досады чрезъ полчаса о томъ не раскаялась, и чтобъ основательно не разсудила хорошоли сдѣлала или нѣтъ.

   Въ продолжен³и отсрочки: которая продолжена до вторника, имѣю я у себя еще нѣсколько времени, которое безъ сомнѣн³я употреблю я на разсужден³я о своихъ поступкахъ. Наглость Г. Ловеласа принудила меня съ строгост³ю разсудить о себѣ самой, но отъ того не болѣе надѣжды имѣю преодолѣть своего отвращен³я къ Г. Сольмсу. Онъ увѣренъ что с³е предпр³ят³е свыше моихъ силъ. Но есть ли я совершенно прерву знакомство съ Г. Ловеласомъ, и есть ли дамъ о семъ убѣдительныя опыты моимъ друзьямъ, то кто знаетъ что они возвратя мнѣ свою дружбу, оставятъ нечувствительно и прочихъ своихъ въ разсужден³и меня намѣрен³й? покрайней мѣрѣ можетъ быть я буду нѣсколько спокойна до прибыт³я Г. Мордена. Я думаю къ нему писать, а наипаче, потому что я увѣдомлена отъ Г. Ловеласа, что мои друзья уже его предъупредили.

   Со всею моею бодрост³ю, я не безъ страха помышляю о будущемъ вторникѣ и о слѣдств³яхъ моей твердости, ибо я буду не поколѣбима, любезная моя, и соберу всѣ свои силы къ великому сему дню. Мнѣ повторяютъ безпрестанно, что они вознамѣрилися употребить всѣ средства, дабы восторжествовать надъ моимъ супротивлен³емъ. Я готовлюся также ничего не щадить для одержан³я побѣды. Ужасное противуборства между родителями и ихъ дочерью, въ коемъ как³я бы ни произошли слѣдств³я, каждой изъ супротивныхъ надѣется другаго преодолѣть.

   Какъ должна я въ такомъ случаѣ поступить? помоги мнѣ своими совѣтами, моя любезная. Извѣстно что или съ одной или съ другой стороны справедливость оскорбляется страннымъ образомъ; родители доселѣ толико снисходительные, упорствуютъ въ жестокостяхъ своихъ противу дочери! дочь, изъявлявшая всегда покорность и почтен³е къ родителямъ, намѣряется казаться въ ихъ глазахъ непокорною. О братъ! о сердце честолюбивое и свирѣпое! какъ оправдаешъ ты себя въ сихъ злополуч³яхъ, тобою произведенныхъ.

   Вспомни, любезная моя подруга, что послѣднее твое письмо писано было въ субботу. Нынѣ уже середа, и я еще нахожу всѣ мои письма на условленномъ между нами мѣстѣ. Не случилось ли чего нибудь такого о чемъ ты опасаешся меня увѣдомить? Ради Бога, не скрывай отъ меня ничего, и сообщи свои извѣст³я. Я въ весьма трудныхъ нахожусь обстоятельствахъ. Но я увѣрена что ты меня еще любишь, а въ такомъ состоян³и думаю, что не менѣе меня любить будешъ. Прости, нѣжная и великодушная моя пр³ятельница.

  

  

  

   Непредвидѣнной случай, есть причиною моего нерадѣн³я. Такъ я называю остановку моихъ писемъ, потому что пока тебѣ сего не изъясню подробно, не думаю чтобъ ты могла назвать с³е иначе.

   Въ воскресенье въ вечеру прибылъ курьеръ отъ госпожи Ларкинъ, о состоян³и коей я объявила тебѣ въ предшедшемъ моемъ письмѣ, съ прозбою, дабы матушка моя къ ней возвратилась. С³я бѣдная женщина ежеминутно страшася смерти, имѣла толь слабое воображен³е, что подписанное завѣщан³е считала за неотмѣнное предзнамѣнован³е смерти. Когда ей говорили дабы она о томъ помыслила, то всегда отвѣтствовала, что не долго проживетъ по семъ обрядѣ; и я представляю себѣ что она почитаетъ себя обязанною оправдать свои слова; ибо съ самой той минуты она все хуже становится. А какъ ея страхъ столько же дѣйствовалъ надъ ея разумомъ какъ и надъ тѣломъ, то сказывали намъ, что надѣяся выздоровѣть, она нѣсколько разъ покушалася сжечь завѣщан³е. Наконецъ когда доктора объявили, что ей осталось весьма мало жить, то она приказала объявить моей матери, что не дождавши ее умереть не можетъ. Я представляла себѣ, есть ли мы желаемъ дабы она выздоровела, то не для чего съ нею и видѣтся. Но моя матушка неотмѣнно хотѣла ѣхать; и что еще хуже, она желала меня взять съ собою. Есть ли бы я имѣла болѣе времяни представитъ ей свои отговорки, то можетъ быть была бы отъ онаго уволена; но какъ курьеръ пр³ѣхалъ весьма поздо, то я сей приказъ получила на другой день по утру, за часъ передъ отъѣздомъ; и мы намѣрены были того же дня возвратится назадъ. На мои представлен³я отвѣчали мнѣ, что я почитаю за удовольств³е противорѣчишь и дурачить другихъ своимъ разумомъ, и что въ семъ случаѣ требуется моего послушан³я.

   Я не могу дать инаго изъяснен³я о своенрав³и моей матушки кромѣ се-го: Она желала взять въ сотоварищи съ собою Г. Гикмана, и доставить ему удовольств³е препроводить тотъ день со мною, (какъ бы я желала быть въ семъ увѣрена!) дабы отдалить меня, какъ я думаю отъ сообщества, котораго она какъ для него такъ и для меня опасается. Повѣришъли тому, любезная моя? право она страшится о своемъ любимцѣ съ того самаго времени, когда меня Г. Ловеласъ въ послѣднюю свою отлучку посѣтилъ. Я надѣюсь что ты ревновать за оное не будешъ. Но дѣйствительно мнѣ иногда случается, когда утомленна бываю слыша что хвалятъ Гикмана болѣе, нежели онъ заслуживаетъ, отмщевать за себя нѣсколько тѣмъ, что открываю въ Ловеласѣ тѣ личныя качества коихъ другой ни когда имѣть не можетъ. Мое намѣрен³е, какъ я сказала, есть то, чтобъ ее нѣсколько безпокоить. Для чего бы мнѣ ей симъ не замѣнять своихъ безпокойствъ, какъ бы то ни было, но я ея дочь. Ты знаешъ, что она страстна; и что я весьма смѣла; и такъ не будешь удивляться что так³е случаи безъ споровъ не проходятъ. Она меня оставляетъ: должность моя какъ ты знаешъ не позволяетъ мнѣ удалятся отъ нее прежде; и тогда нахожуся на свободѣ къ тебѣ писать. Я тебѣ признаюсь, что ей весьма не нравиться наша переписка: по двумъ причинамъ: какъ она говоритъ; вопервыхъ, что я не сообщаю ей, что между нами произходитъ; во вторыхъ; воображаетъ она, будто я стараюсь утверждать тебя въ упорствѣ противъ того, что она называетъ твоею должност³ю: а есть ли ты хочешъ знать, по чему она такъ оное называетъ, то по ея мыслямъ, какъ я тебѣ уже изъясняла, родители всегда бываютъ правы, а дѣти ни когда. Ты можешь судить, по всему тому, что я пишу, съ коликимъ принужден³емъ подвергла я себя сему дѣйств³ю матерней власти, которая мнѣ казалась совершенно неосновательною. Но когда требовалось повиновен³я, то и надлежало повиноватся, хотя я и не менѣе была увѣрена, что справедливо разсуждала.

   Ты всегда укоряла меня за так³е поступки, но болѣе всего въ послѣднихъ своихъ писмахъ. Основательная тому причина, говоришъ ты мнѣ есть та, которую я никогда столько не заслуживала. И такъ должно тебя благодарить за с³е исправлен³е, и обѣщать еще тебѣ, что я буду всячески стараться симъ воспользоватся. Но позволишъ ли ты мнѣ сказать, что послѣдн³я твои приключен³я, заслужила ли ты оныя или нѣтъ, но немогутъ ни мало уменьшить моей къ тебѣ чувствительности. .

   Мы не ранѣе прибыли къ умирающей нашей старухѣ какъ въ понедѣльникъ послѣ обѣда; а все для Г. Гикмана, которой болѣе двухъ часовъ надѣвалъ свои сапоги. Ты легко себѣ вообразить можешъ, что во время дороги я нѣсколько оказывала досады противъ его. Сей бѣднякъ смотрѣлъ на мою мать. Она столь была тронута печальнымъ моимъ видомъ, и моими отговорками къ сей поѣздкѣ, что проѣхавши съ половину дороги не говорила со мною ни слова, и какъ начала говорить, то сказала мнѣ: я не хотѣла бы взять тебя съ собою. Ты не знаешъ что значитъ обязывать другихъ. Я тому причиною, а не Г. Гикманъ, что ты взята противъ воли; по томъ усугубила она свое о немъ вниман³я, какъ то обыкновенно случается, когда она примѣтитъ что съ нимъ худо поступаю.

   Боже мой, любезная моя, я не столь виновата какъ ты воображаешъ. То время въ которое стараются намъ нравится есть самое лучшее въ нашей жизни. Благосклонности истребляютъ уважен³е. Удален³е же умножаетъ оное. Ибо оно дѣйствительно отъ сего зависитъ. Есть ли нѣсколько разсмотримъ, сколько с³и вѣроломные мущины къ намъ ласкаются, когда усмотрятъ хотя одну улыбку, и въ какое приходятъ опасен³е естьли видятъ что мы нахмуримъ брови, то ктобъ не веселился тѣмъ, чтобъ ихъ не выводитъ изъ сего состоян³я, и чтобъ наслаждатся тою власт³ю, которая толь мало продолжительна. Не обвиняй меня за так³я чувствован³я. Природа произвела меня такою, какова я есть. Я собою, довольна и въ такомъ случаѣ увѣряю тебя, что не хотѣла бы быть инакою. И такъ оставь свои важныя о семъ мнѣн³я, я тебя покорно о томъ прошу. Я не почитаю себя за совершенное творен³е. Гикманъ пусть потерпитъ. О чемъ ты безпокоишся? моя матушка не вознаграждаетъ ли своими о немъ попечен³ями его безпокойства? и естьли онъ жалуется на свое состоян³е, то не заслуживаетъ никогда быть щастливымъ.

   Мы застали бѣдную с³ю женщину при послѣднемъ издыхан³и, какъ того и ожидали. Хотябъ мы прибыли туда и ранѣе, но невозможнобъ было въ тотъ же день возвратится назадъ. Ты видишъ что я извиняю Г. Гикмана, сколько могу; но и увѣряю тебя что не имѣю къ нему твоей склонности, по коеи ты всѣ свои дѣла подоговорамъ управлять желаешъ. Матушка моя просидѣла всю ночъ почитая каждой вздохъ старой своей пр³ятельницы послѣднимъ. Я сидѣла съ нею до третьяго часа. Я ни когда не видала умирающаго стараго человѣка, и с³е чувствительно меня тронуло. Такое зрѣлище весьма ужасно для тѣхъ, которые въ совершенномъ здаровьѣ находятся. Приходишъ въ жалость когда видишь так³я страдан³я, сожалѣешъ и о самой себя, разсуждая, что и мы опредѣлены къ сему же жреб³ю; и с³е вдвое болѣе поражаетъ. Г. Ларкинъ прожила до утра вторника, объявя моей матушкѣ что назначила ее исполнительницею своего завѣщан³я, и что въ статьяхъ онаго оставила намъ нѣк³е знаки своей любви. Остатокъ дня препроводили въ разсужден³яхъ о наслѣдствѣ, по коимъ двоюродная моя сестра Десдаль весьма хорош³я получила выгоды. И такъ мы не ранѣе поѣхали какъ въ среду по утру, и столь рано что до полудня еще прибыли домой, по тому что не было уже тѣхъ сапоговъ, кои могли бы насъ задержать; но хотя я тотчасъ послала Роберта въ зеленую алею, которой принесъ мнѣ всѣ твои письма даже до среды въ полдень писанныя, но столь была утомлена и поражена зрѣлищемъ, которое еще глазамъ моимъ представлялось, [такъ какъ и моей матушкѣ, которая негодуетъ уже на сей свѣтъ, хотя и никакой причины не имѣетъ не навидѣть жизнь свою] что не могла писать къ тебѣ въ то самое время дабы отослать ихъ съ Робертомъ передъ сумерками.

   А какъ с³е письмо; которое найдешъ при утреннѣй своей прогулкѣ извиняетъ только мое молчан³е, то я не премину въ скоромъ времени писать къ тѣбѣ другое. Будь увѣрена, что я постараюсъ освѣдомится подробно о повѣден³и Ловеласа въ его жилищѣ. Толико пылкаго человѣка по самымъ его поступкамъ извѣдать можно.

   Но должна ли я вѣрить теперь, чтобъ ты была равнодушна къ нему, и къ его поступкамъ ибо ты прежде объявила свое требован³е, нежели ту смертельную обиду, на которую жалуешся. Но я отъ того не менѣе стараться буду все развѣдать весьма вѣроятно, что с³и развѣдыван³я болѣе еще утвердятъ непримиримое твое къ нему разположен³е. Однако естьли сей бѣдной человѣкъ, (могу ли я о немъ пожалѣть для васъ, любезная моя пр³ятельница) лишенъ будетъ величайшаго щаст³я, какого только смертный надѣятся можетъ, и естьли съ толь малыми достойнствами онъ по высокоум³ю своему того желать станетъ; то подвергнется величайшимъ опасностямъ, разнымъ болѣзнямъ, простудѣ, какъ то лихорадкѣ, долженъ переносить величайш³я прискорб³я, и пренебрегать жестокость непогоды, не получая отъ того ни какого плода! Твое великодуш³е покрайней мѣрѣ не предстательствуетъ ли хотя мало за него? Бѣдной Ловеласъ!

   Я не хотѣла бы привесть сердце твоего въ трепетан³е, или въ подобныя тому ощущен³я, ни произвесть въ немъ тотъ жаръ, которой проницаетъ оное на подоб³е молн³и, и которой въ то же время уничтожается скромност³ю, въ коей бы друг³е особы нашего пола не могли подать лучшего опыта, какъ ты; нѣтъ я того не желаю, но чтобъ лучше извѣдать тебя по самымъ твоимъ свойствамъ, нежели по непристойнымъ и излишнымъ моимъ насмѣшкамъ, коибъ ты конечно простила моему дружеству.

   Хочу я подражать тѣмъ, которые звѣнятъ о фальшивую монету. Дабы извѣдать, и испытать тебя еще разъ, повторяя: бѣдной Ловеласъ.

   И такъ любезная моя, что съ нимъ теперь произходитъ? Такъ и матушка моя говоритъ Г. Гикману, когда видитъ его въ смущен³и отъ жестокихъ поступокъ своей дочери, спрашивая его, каково вамъ теперь?

  

   Начнемъ съ послѣдняго твоего письма. Но какъ я отъ тебя очень отстала, то и должна нѣсколько ограничить свои мысли.

   Во первыхъ, отвѣчаю я тебѣ на твои укоризны: думаешъ ли ты чтобъ въ такомъ случаѣ, и по временамъ, я весьма желала ихъ не заслуживать, когда удивляюся, съ какими выражен³ями ты мнѣ ихъ оказываешъ, и когда отъ того дѣйствительно болѣе еще любви къ тебѣ ощущаю. Впрочемъ не уважаемы ли въ томъ бываютъ твои поступки собственнымъ твоимъ свойствомъ. С³е есть средство открывать въ тебѣ недостатки, покрайней мѣрѣ чтобъ дражайш³е твои родители не могли найти въ тебѣ какихъ другихъ не большихъ недостатковъ, дабы тѣмъ менѣе быть униженными отъ своихъ собственныхъ, кои весьма часто они оказываютъ, за с³е я бы имъ была обязана, такъ какъ и вы; ибо я осмѣливаюсь сказать, что тотъ самой суд³я, которой найдетъ справедливость съ твоей стороны читая твои письма, не найдетъ и въ моихъ не основательности.

   Намѣрен³е, которое ты приняла не оставлять дома твоего родителя, весьма для тебя похвально, есть ли ты можешъ въ ономъ остаться неучинясь женою г. Сольмса.

   Я нахожу твой отвѣтъ къ сему Сольмсу такимъ, какимъ-бы и сама его сдѣлала будучи на твоемъ мѣстѣ. Нельзя лучше сего написать.

   Въ письмахъ своихъ къ твоему дядѣ и къ прочимъ твоимъ мучителямъ, ты поступила такъ, какъ долгъ отъ тебя требовалъ. Как³я бы ни были отъ того слѣдств³я, но ты ни въ чемъ виновата быть не можешъ. Предложить, что оставляешъ имъ свое помѣстьѣ! Я бы весьма того остерегалась. Ты видишь что отъ сего они пришли въ недоумѣн³е. Они разсуждали объ ономъ нѣсколько времени. Мое сердце трепетало во время ихъ разсужден³й, я страшилась чтобъ они не привязались къ твоему слову: и вѣрь что удержались отъ того изъ стыда и опасен³я отъ Ловеласа. Ты съ своей стороны поступила весьма благородно. С³е предложен³е еще тебѣ повторяю, есть такое которое бы я весьма остерегалась имъ представить. Я прошу тебя, любезная моя, не подвергать ихъ болѣе подобному искушен³ю.

   Я признаюсь тебѣ чистосердечно, что ихъ поступки съ тобою, и толь отличное поведен³е Ловеласово изъясненное въ томъ письмѣ, которое ты получила отъ него въ тоже самое время, совершенно бы меня къ нему преклонили. Какъ жалко говорила я, что онъ толь мало уважалъ свое зван³е, дабы совершенно оправдать подобный поступокъ въ Клариссѣ Гарловъ.

   Я не удивляюсь тому свидан³ю, коимъ ты его обнадежила. Можетъ быть вскорѣ коснуся я опять сего обстоятельства.

   Сдѣлай милость, любезная и дражайшая подруга, пришли ко мнѣ какимъ ни есть образомъ свою Бетти Барнесъ. Думаешъ ли ты чтобъ законъ Конвентри {* Законъ противъ безчинныхъ поступокъ и непристойностей.} касался до женщинъ. За малѣйш³й проступокъ должно бы было ее хорошенько выбить по щекамъ, или потоскать въ глубокомъ прудѣ. Я тебя увѣряю, что естьлибъ она ко мнѣ пришла, то во всюбъ свою жизнь праздновала минуту своего отъ васъ освобожден³я.

   Сколь ни бестыденъ отвѣтъ Ловеласа, но ни мало мнѣ неудивителенъ естьли онъ тебя любитъ такъ, какъ должно, то конечно твоя перемѣна была для него несносна. Одно только омерзительное лицемѣр³е могло дать ему силу къ сокрыт³ю онаго.

   Умѣренность какой ты отъ него ожидала, особливо въ семъ обстоятельствѣ, едва ли чрезъ пятдесятъ лѣтъ стала свойственна человѣку его свойства. Однако я не отнюдь не хулю твоего гнѣва. Я съ нетерпѣн³емъ ожидаю на какомъ основан³и рѣшится с³е дѣло между имъ и тобою. Какая разность отъ стѣны толщиною въ четырѣ дюйма, къ тѣмъ горамъ, кои теперь тебя раздѣляютъ? увѣрена ли ты что твердо въ своемъ намѣрен³и стоять будешъ?.. С³е дѣло не невозможное.

   Ты ясно видишъ, говоришъ ты, что его скромность въ прежднемъ его письмѣ была притворна. Развѣ ты когда думала что она естественна. Опасные зм³и, вкрадывающ³еся съ толикою же наглост³ю какъ и коварствомъ, и простирающ³еся, стократно далѣе нежели сколько имъ въ своемъ пути позволяется! И самаго Гикмана ты увидишь столь наглымъ какъ и своего Ловеласа, естьли онъ стольже смѣлъ будетъ. Онъ и въ половину не столь наглъ какъ Ловеласъ. Природа лучше научила его скромности, но въ семъ одномъ и все состоитъ его дарован³е. Повѣрь что когда онъ будетъ имѣть власть оную пренебречь, то столь же жестоко будетъ поступать какъ и другой.

   Можетъ быть случится что я убѣждена буду сочетатся съ нимъ бракомъ. И тогда намѣрена я примѣчать внимательно, по какому степѣни повелительный мужъ превращатся станетъ въ покорнаго любовника; различ³е того и другаго; однимъ словомъ, какимъ образомъ вступимъ мы въ союзъ супружества, дабы обращатся къ первымъ моимъ мыслямъ безъ всякихъ сильныхъ причинъ, такъ какъ употребляются слабыя усил³я приходящего въ упадокъ государства, для сохранен³я остальной вольности онаго.

   Всѣ добраго свойства люди бываютъ страстны, говоритъ г. Ловеласъ. Прекрасное извинен³е обожаемому предмѣту имѣющему полную власть! все равно, естьлибъ сказать другими словами: хотя я васъ и весьма почитать сударыня, но не стану стараться воздерживать свои страсти изъ угожден³я вамъ. Я весьма бы была рада, когдабъ слышила так³я слова отъ Гикмана!

   Мы весьма мягкосердечны, любезная моя, что упускаемъ нѣкоторые недостатки, но прежней снисходительности оправдаемые, и слѣдственно обращающ³еся во зло, навыкомъ потверждаемое. Естьли допускаютъ къ сему пылкаго свойства человѣка когда еще онъ въ зависимости, то чего онъ не станетъ требовать, когда будетъ имѣть власть предписывать законы? Ты знаешъ одного такого мужа, коему какъ я думаю, излишне много таковыхъ ложныхъ угожден³й дѣлали, и видишъ, что ни онъ, ниже другой кто отъ сего не сдѣлался щастливѣе.

   Соглас³е нравовъ, между двумя особами, вмѣстѣ жить долженствующими выгодно, однако я бы еще желала, чтобъ взаимное соглас³е простиралось токмо до извѣстныхъ предѣловъ, коихъ бы никогда непозволялось имъ преступать, и чтобъ одинъ помогалъ другому въ оныхъ держатся, безъ чего рано или поздо, съ обѣихъ сторонъ можетъ случится поврежден³е. Естьли бы предѣлы трехъ состоян³й составляющихъ политической нашъ союзъ не столь были вѣдомы, и въ случаѣ нужды не подтверждаемы, то чтобы съ ними могло сдѣлатся? Двѣ парт³и законодательства устремились бы взаимно одна противъ другой, а исполнительная власть не приминулабы поглотить ихъ обѣихъ. Ты мнѣ скажешъ, что два разумные человѣка сопряженные супружествомъ..... Такъ, любезная моя, естьли бы только одни разумные сочетовались бракомъ. Но не удивилали бы я тебя, когдабъ сказала, что большая часть изъ нихъ препровождаютъ холостую жизнь? Они думаютъ что нужно разсуждать о томъ столь долго, что и ни когда на исполнен³е сего предпр³ят³я рѣшится не могутъ. Не дѣлаютъ ли тѣмъ чести мнѣ и тебѣ, когда говорятъ, что мы обѣ мало разсудка имѣемъ? И которая бъ изъ насъ двухъ согласилась выдти за мужъ, естьли бы наши друзья и проч³е докучливые любовники оставили насъ въ полной свободѣ.

   Но возвратимся къ прежнему, естьлибъ такъ ко мнѣ писалъ Ловеласъ [покрайней мѣрѣ, чтобъ я не допустила себя убѣдить причинами сильнѣйшими нежели склонность ваша, дабы всемъ располагать по услов³ю] при первомъ опытѣ того, что онъ осмѣлился назвать добрымъ свойствомъ; я запретила бы ему никогда на глаза къ себѣ не казаться. ,,Честной другъ могла бы я ему сказать, естьлибъ я почла его хотя нѣсколькихъ словъ. Все что ты претерпѣваешъ, не составляетъ и сотой части того, что еще ты долженъ претерпѣвать живучи вмѣстѣ со мною. И такъ прости, я тебя отпущаю, я не желаю такой страсти, которая бы превозмогала ту, коею какъ ты говоришъ ко мнѣ наполненъ.

   Что касается до женщины такого тихаго и уклонливаго свойства какъ ты, то все бы равно было выдти или за Ловеласа или за Гикмана. Слѣдуя правиламъ повиновен³я, ты можетъ быть сказала бы весьма кроткому человѣку, имѣющему право повелѣвать, что мужъ не долженъ употреблять прозбу, и что онъ себя тѣмъ унижаетъ когда не требуетъ покорности, торжественно при жертвенникѣ ему обѣщанной. Я давно знаю, любезная моя, что ты думаешъ о семъ смѣшномъ обрядѣ супружества, которой, какой ни есть хитрой законодавецъ включилъ въ число протчихъ уставовъ, съ тѣмъ намѣрен³емъ дабы вмѣнить намъ въ должность то, чего бъ люди не осмѣлилися требовать какъ нѣкоего права.

   Наше воспитан³е и нравы, говоришъ ты, подвергаютъ насъ покровительству сильнаго. Я въ томъ согласна. Но не славно ли и не честно ли сему самому сильному защищать насъ отъ всякихъ обидъ, выключая тѣхъ, кои наиболѣе насъ трогаютъ, то есть отъ собственныхъ его? Съ какимъ искуствомъ Ловеласъ, въ выпискѣ, которую ты мнѣ изъ его писемъ сообщила, сообразилъ с³е разсужден³е съ твоимъ нравомъ; великодушныя души не навидятъ принужден³я! Онъ гораздо проницательнѣе, любезная моя, нежели мы о немъ думали. Онъ знаетъ, какъ ты примѣтить можетъ, что всѣ его худые поступки не могутъ быть не явны, и въ семъ увѣрен³и онъ признается во всемъ томъ что нужно для представлен³я въ лучшемъ видѣ тѣхъ, о коихъ ты можетъ быть другими средствами увѣдомлена, пр³обучая тебя слушать оные безъ удивлен³я. Покрайней мѣрѣ почтутъ с³е за знакъ остроум³я; и что со всѣми своими пороками онъ не можетъ быть лицемѣромъ. Самое ненавистное свойство для нашего пола, когда мы оное открываемъ, потому что подаетъ намъ причину сомнѣватся о справедливости тѣхъ похвалъ, кои произтѣкаютъ отъ столь худаго источника, когда добровольно уверяяся что мы оныя заслуживаемъ.

   С³е мнимое остроум³е приноситъ Ловеласу тѣ хвалы, коихъ онъ желаетъ, вмѣсто хулы, которую заслуживаетъ. Онъ такъ какъ очищенный кающ³йся грешникъ, которой прощенъ будучи въ одномъ преступлен³и, начинаетъ другое.

   Благопр³ятствующ³й ему человѣкъ не станетъ увеличивать его недостатки; и когда женщина будетъ увѣрена что можетъ надѣется въ будущее время лучшего, то конечно не преминетъ приписывать ненависти или предъубѣжден³ю все то, что благоразположен³е и милость могли бы загладить въ изображен³и недостатковъ. Естьли доказательства столь сильны что поступки въ хорошую сторону изтолкованы будутъ, то она будетъ наслаждаться надеждою будущаго благополуч³я, въ коей непрестанно ее утверждать будутъ, тѣмъ болѣе что естьли она почитать ихъ станетъ подозрительными, и с³е то окажетъ симъ, что сомнѣвается о собственной своей власти, а можетъ быть и о своемъ достоинствѣ. И такъ по стѣпенно она доведена будетъ до того, что самые явные пороки почитать будетъ замѣненными чистѣйшими видами добродѣтели.

   Я имѣю причины, любезная моя, и еще новыя причины разпространятся въ нравоучен³и касательно того предмѣта которой ты мнѣ подала, но я не прежде изъяснюсь, пока о всѣмъ лучше не освѣдомлюсь. Естьли я въ томъ успѣю, такъ какъ по моему искуству надѣюся, и естьли узнаю обстоятельно все то, что такъ сказать, теперь только сквозь пальцы вижу; то твой обожатель настоящей извергъ, злодей и омѣрзительное чудовище. Я желала бы лучше видѣть тебя..... Я хотѣла сказать за Г. Сольмсомъ нежели за нимъ.

   Но въ ожидан³и моихъ увѣдомлен³й, желаешъ ли ты знать, какъ можетъ онъ поступить во всѣхъ своихъ озлоблен³яхъ, дабы искусно вкрасться къ тебѣ въ милость? выслушай меня! онъ во первыхъ представитъ за себя ходатаемъ излишество своего свойства; и какъ скоро въ семъ его убѣдишъ; то не будешъ уже въ немъ усматривать наглости и неистовства. Ему ничего болѣе не останется, какъ токмо пр³учить тебя сносить его оскорблен³я, и прощать оныя поперемѣнно его покорности. С³я хитрость будетъ имѣть такое дѣйств³е, что гнѣвъ твой станетъ нѣкоторымъ образомъ укрощаться, и не допуститъ ни когда до того чтобъ оной былъ продолжителенъ. Потомъ будетъ претерпѣвать нѣсколько болѣе обидъ, а меньше видѣть отъ него покорности; и с³е нечувствительно довѣдетъ тебя до того что ты всегда видѣть будешъ первыя, но никогда послѣднихъ. Тогда ты станешъ страшится раздражить столь горячей нравъ, и наконецъ столь искусно и столь понятно выговаривать будешъ слово повиновен³е, что весело будетъ тебѣ слышить. Естьли ты сомнѣваешся о семъ его поступкѣ, то пожалуй, любезная моя пр³ятельница, потрудися спросить о томъ мнѣн³я у своей матушки.

   Обратимся къ другимъ предмѣтамъ. Твои обстоятельства столь учинились важны; что я не могу останавливаться на общихъ мѣстахъ твоего описан³я; ибо с³и легк³я и шутливыя выражен³я притворны бываютъ. Мое сердце искренно дѣлитъ съ тобою всѣ твои нещаст³я. Мой разумъ затмѣвается. Глаза мои, естьли бы ты могла ихъ видѣть въ тѣ минуты, въ кои почитаешъ столь весѣлыми, какъ меня за то укоряла, едва ли не всѣгда орашаются слѣзами, даже и въ такихъ случаяхъ, кои почитаешъ ты торжествомъ моей радости.

   Но теперь, несносная жестокость и не ограниченная злоба нѣкоторыхъ изъ друзей твоихъ (изъ твоихъ сродственниковъ должна я сказать, въ с³ю ошибку я всегда впадаю), странное намѣрен³е прочихъ, теперишная твоя разпря съ Ловеласомъ, и приближен³е твоего свидан³я съ Сольмсомъ, отъ коего какъ ты справедливо имѣешъ причину судить, могутъ произойти велик³я слѣдств³я, суть столь важныя обстоятельства что требуютъ всего моего вниман³я.

   Ты желаешъ чтобъ я подала совѣтъ, какъ должно тебѣ поступить съ Г. Сольмсомъ, ты требуешъ, отъ меня того что свыше моихъ силъ. Я знаю сколь многаго надѣются отъ сего свидан³я, безъ чего, ты не получила бы столь долговременной отсрочки. Все что я могу сказать, состоитъ въ томъ, что есть ли ты не поступишъ съ Сольмсомъ благосклонно, и несклонишся въ его пользу, особливо когда почитаешъ себя обиженною Ловеласомъ, то ничто не можетъ произвѣсть сей перемѣны. Послѣ свидан³я я безъ сомнѣн³я отъ тебя буду о всемъ увѣдомлена, и вѣрю уже что все учиненное и сказанное тобою будетъ столь хорошо, что лучше быть нельзя. Однако, естьли я думаю иначе, то не сокрою отъ тебя онаго. Вотъ все что я не сомнѣваюсъ тебѣ обѣщать.

   Я желаю ободрить тебя противъ твоего дяди, естьли тебѣ будетъ случай съ нимъ говорить. Вознегодуй на тотъ наглой поступокъ, въ коемъ онъ имѣлъ столько участ³е; и пристыди его въ томъ естьли можно.

   Размышляя объ ономъ обстоятельно, я не знаю не обратится ли с³е свидан³е въ твою пользу, въ какой бы надеждѣ онаго ни желали. Когда Сольмсъ узнаетъ [покрайней мѣрѣ естьли ты твердо въ своемъ намѣрен³и стоять будешь] что ничемъ отъ тебя ласкатся не можетъ, и когда твои сродственники не менѣе во ономъ увѣрятся, то должно будетъ одному удалиться, а протчимъ представить предложен³я, которыя исполнить, будетъ тебѣ стоить нѣкоего труда, или я обманываюсь, что ты освободишся отъ жесточайшихъ своихъ мучен³й и трудовъ. Я привожу на память мног³я мѣста изъ послѣднихъ твоихъ писемъ, и изъ первыхъ, которыя принуждаютъ меня писать къ тебѣ такимъ образомъ; но въ такихъ обстоятельствахъ въ коихъ ты теперь находишся, все чтобы я хотѣла сказать было бы не вмѣстно.

   Въ заключен³е сего объявляю тебѣ что я чрезмѣрно ожесточена видя тебя, игралищемъ жестокости брата и сестры. Видя толик³я опыты твоей твердости, какой еще ожидаютъ они надежды?

   Я хвалю тебя что вздумала сокрыть отъ ихъ взоровъ письма и бумаги, которыя не должны имъ въ руки попадатся. Я думаю что ты согласишся принести на условленное для нашихъ писемъ мѣсто, нѣсколько бѣлья и платья наканунѣ свидан³я съ Сольмсомъ, дабы послѣ того не трудно было тебѣ сыскать къ тому случай. Робертъ принесетъ мнѣ оное по первому приказан³ю, хотя бы то было днемъ или ночью.

   Естьли тебя доведутъ до крайности; то я надѣюсь упросить мою мать чтобы приняла тебя въ домъ тайнымъ образомъ. Я обѣщаюся ей слѣпо во всемъ повиноваться, то есть хорошо принимать да и еще благосклонно обходится съ ея любимцемъ. Я уже нѣсколько времени помышляла о сей выдумкѣ; но не осмѣливалась еще тебя увѣрить о успѣхѣ оной.

   Но не отчаявайся въ томъ. Твоя ссора съ Ловеласомъ много къ сему способствовать можетъ; и послѣдн³я твои предложен³я, въ письмѣ писанномъ къ твоему дядѣ, будутъ для нее второю причиною.

   Я увѣрена что ты простишь всѣ посторонн³я объяснен³я твоей по природѣ излишне пылкой подруги весьма горячо тѣбя любящей.

  

  

   Ты весьма учтиво извинилась въ своемъ молчан³и. Нещастные всѣгда бываютъ въ недоумѣн³и, всѣгда склонны перемѣнять самые неизбѣжимые случаи въ холодность и въ пренебрежен³е, наипаче со стороны тѣхъ къ коимъ они желаютъ сохранить почтен³е. Я увѣрена что любезная моя Анна Гове никогда не будетъ изъ числа тѣхъ пр³ятельницъ, кои прилѣпляются токмо къ благополуч³ю: но твоя дружба для меня столь драгоцѣнна, что я по крайней мѣрѣ сомнѣваюсь заслуживаю ли я чтобъ ты ко мнѣ ее сохранила.

   Ты столь великодушно даешь мнѣ вольность себя укорять, что я опасаюсь и пользоваться оною. Я лучше буду не довѣрять собствѣнному моему разсужден³ю, нежели дражайшей моей пр³ятельницѣ, которая позная свои погрѣшности не можетъ быть подозрѣваема дабы произвольно оныя дѣлала. Я страшуся и спросить у тебя не считаешь ли ты себя излишне жестокою весьма мало великодушною въ разсужден³и такого человѣка, которой столь нѣжно тебя любитъ, и которой впротчемъ столь честенъ и чистосердеченъ.

   Естьлибъ ето не была ты, то я бы сомнѣвалась, чтобъ кто нибудь въ свѣтѣ могъ превзойти меня въ семъ истинномъ велич³и душѣ, которая внушаетъ въ насъ признательность за огорчен³я наносимыя истиннымъ другомъ. Я можетъ быть виновата что поступила надъмѣру нескромно; а с³е не инымъ чѣмъ извинено быть можетъ, какъ смущен³емъ въ коемъ я нахожуся, есть ли только с³е можетъ почестся за извинен³е. Какимъ образомъ должна я просить тебя, (о чемъ и всегда не отступно утруждать тебя стану) смѣло слѣдовать тому разуму, которой подъ пр³ятными видами проницаетъ проступки совершенно? Больной весьма бы былъ неразсуденъ, естьли бы опасался врачебнаго какого оруд³я отъ толь нѣжной руки. Но я съ замѣшательствомъ предлагаю с³ю прозьбу, боясь чтобъ она не подала тебѣ причины быть осторожнѣе и скромнѣе въ выражен³яхъ. Желаемой или изъ позволенной сатиры, весьма удобно можетъ перемѣнить въ похвалу тотъ великодушной цензоръ, которой примѣчаетъ, что его насмѣшки производятъ пользу. Твои шутки клонятся всегда къ наставлен³ю, хотя они нѣсколько язвительны, но всегда пр³ятны. Не можно опасаться толь легкихъ ранъ как³я ты причиняешъ, по тому что не умышленно и не ко вреду уязъвляешь оными. Такое искуство знали и новѣйш³е наши писатели прославивш³еся своими творен³ями. Для чегожъ? для того что оно должно брать первоначальныя свои основан³я изъ доброты души, и что должно быть направляемо правотою сердца. И такъ нещади меня, ибо я твоя пр³ятельница; и с³я причина должна тебя принудить еще менѣе меня щадить. Я могу проницать въ тонкость твоихъ выражен³й, сколь ни совершенно ты оныя объясняешъ: я толь буду поважаема: и ты не достигала бы своего предмѣта, естьлибъ меня въ смущен³е не приводила. Но послѣ такой чувствительности какъ я говорила тебѣ не однократно; я вдвое тебя любить буду: исправленное мое сердце будетъ совершенно тебѣ предано, и сдѣлается достойнѣшимъ тебя.

   Ты меня научила что я должна сказать Г. Ловеласу, и что должна о немъ думать. Ты представила мнѣ, съ великою пр³ятност³ю, какимъ образомъ повидимому онъ поступать долженъ дабы примириться со мною. Естьли онъ въ самомъ дѣлѣ с³е предприметъ, то я увѣдомлю тебя о всемъ что ни произойдетъ при семъ случаѣ, дабы получить отъ тебя извѣст³я естьли они токмо къ тому поспѣютъ, и твое изслѣдован³е или похвалу когда получу твои письма не столь рано. Что мнѣ ни позволятъ и что ни принудятъ предпринять, но какъ мнѣ кажется, благосклонные суд³и должны меня почитать за особу вытедшую уже изъ естественнаго своего положен³я. Будучи носима на удачу быстрыми ветрами пристрастнаго противорѣч³я, и жестокост³ю, которую осмѣливаюся назвать неправодуш³емъ, я вижу