Бласко-Ибаньес Висенте - Майский цветок

sp; Такъ онѣ продолжали переругиваться. Росар³я все больше блѣднѣла, судорожно взмахивая руками, пока говорила; Долоресъ, подбоченившись, держала себя гордо и улыбалась, точно ея свѣж³й ротикъ произносилъ любезности.

   Воинственный пылъ охватилъ весь рынокъ. У входовъ образовались группы, и всѣ торговки, точно растрепанныя фур³и, нагибались надъ столами, щелкали языками, точно натравливая собакъ, взрывами хохота одобряли циническ³я выходки Долоресъ и стучали гирями по вѣсамъ, поддерживая этимъ металлическимъ звякан³емъ бѣшеный гамъ перебранки.

   Долоресъ, чтобы выразить все свое презрѣн³е, придумала, наконецъ, нѣчто рѣшительное:

   - Слушай! Ты потолкуй-ка вотъ съ кѣмъ!

   И сильнымъ движен³емъ повернувши къ соперницѣ спину, она звонко шлепнула себя пониже тал³и такъ, что подъ ситцемъ дрогнула роскошная масса упругаго и твердаго тѣла.

   Это имѣло шумный успѣхъ. Рыбницы падали на стулья, задыхаясь отъ хохота; торговки скумбр³ей и продавцы требухи изъ-за сосѣднихъ столовъ, собравшись кучками, вытаскивали руки изъ-подъ передниковъ, чтобы апплодировать; a добрые горожане, забывши о сумочкахъ съ покупками, любовались смѣлыми контурами могучаго и крѣпкаго тѣла.

   Но торжество Долоресъ было кратковременно. Когда вновь обратилось къ зрителямъ ея улыбающееся лицо, Росар³я, пьяная отъ бѣшенства, пустила въ нее двумя пригоршнями сардинъ, которыми залѣпила ей всѣ глаза и носъ.

   Красавица привскочила. Такое оскорблен³е! Пусть эта злая жердь выходитъ: надо взглянуть на нее поближе! И она сошла съ мѣста, еще выше засучивая рукава, при чемъ глаза точно выскакивали у нея изъ головы, такъ сверкали въ нихъ золотыя точки!

   Росар³я вышла впередъ, нагнувъ голову, задыхаясь отъ злобы, бормоча сквозь зубы ужаснѣйш³я ругательства, отталкивая тѣхъ, кто пытался загородить ей дорогу.

   Онѣ сцѣпились посреди прохода, между двумя рядаыи столовъ! Тщедушная бабенка буйно кинулась на свою сильную соперницу, но не сумѣла повалить ее. Это была борьба нервовъ съ мускулами, злобы - съ силою, которая осталась даже непоколебленной.

   Долоресъ, съ твердостью ожидавшая нападен³я, встрѣтила врага градомъ пощечинъ, отъ которыхъ страшно покраснѣли худощавыя щеки Росар³и; но вдругъ сама она вскрикнула и схватилась руками за уши: "Ахъ, сукина дочь"!.

   Росар³я вырвала у нея изъ уха одну изъ украшенныхъ крупнымъ жемчугомъ серегъ, восхищавшихъ весь рыбный рынокъ. Струйки крови потекли между пальцами раненой. "Честно ли такъ драться? Только дрянныя паскудницы прибѣгаютъ къ такимъ штукамъ! Люди попадали на каторгу за гораздо меньшее злодѣйство!"

   Долоресъ хныкала, держась за ухо, въ грац³озной позѣ страдающей дѣвочки.

   Сражен³е было быстро, какъ молн³я. Двумя взмахами руки матушка Пикоресъ разлучила подравшихся; между тѣмъ, какъ старуха ловила Росар³ю, блѣдную и напуганную совершеннымъ поступкомъ, кучка торговокъ утѣшала и удерживала Долоресъ: ибо храбрая воительница, подстрекаемая рѣзкой болью въ окровавленномъ ухѣ, хотѣла вновь кинуться на врага.

   Надъ сборищемъ замелькали фуражки городовыхъ, старавшихся проложить себѣ путь. Тогда старуха скомандовала:

   - Всѣ по мѣстамъ и молчать! He стоитъ доставлять этимъ бездѣльникамъ удовольств³е и позволять имъ изводить порядочную женщину протоколами да таскан³емъ по судамъ. Сказать, что ровно ничего не было!

   Голову Долоресъ повязали шелковымъ платкомъ, чтобы скрыть окровавленное ухо. Рыбницы разошлись no своимъ мѣстамъ, гдѣ разсѣлись съ комической важностью, во все горло предлагая свой товаръ; полицейск³е пошли отъ стола къ столу среди этого адскаго гама, получая въ отвѣтъ лишь сердитыя фразы: "Зачѣмъ они припожаловали? Имъ тутъ совсѣмъ не мѣсто. Здѣсь не было ровно ничего. Они являются всегда, когда никому ие нужны". Имъ пришлось покинуть рынокъ въ полномъ конфузѣ, слыша за собою грубый басъ матушки Пикоресъ, выражавшей негодован³е на несвоевременное усерд³е этихъ бездѣльниковъ, и насмѣшливый звонъ вѣсовъ, которые провожали ихъ адскамъ концертомъ.

   Спокойств³е, наконецъ, возстановилось, и рыбницы занялись покупателями. Обѣ же непр³ятельницы молча предавались своей злобѣ. Росар³я сидѣла прямо, скрестивши руки, устремивъ передъ собою пристальный и суровый взглядъ, похожая на разгнѣваннаго сфинкса, и совсѣмъ перестала продавать; а на щекахъ ея все явственнѣе выступали багровые слѣды пощечинъ. Спиною къ ней сидѣла Долоресъ, дѣлая усил³я, чтобы сцержать слезы, которыя, отъ боли, подступали ей къ горлу.

   Матушка Пикоресъ не могла уняться и продолжала говорить громко, точно бесѣдуя съ уснувшею рыбою, которая лежала передъ нею. "Чтожъ, эти дуры будутъ ревновать другъ дружку всю жизнь? Все каждая будетъ стараться убить другую? И это - изъ-за мужиковъ! Безмозглыя! Точно на свѣтѣ не больше мужиковъ, чѣмъ требуется! Этому нужно положить конецъ. Да, да, чортъ возьми, она это сдѣлаетъ. Если дуры откажутся мириться, она приведетъ ихъ въ разумъ хорошими тумаками. Ужъ это она сумѣетъ!"

   Въ одиннадцать часовъ она проглотила згвтракъ, который принесла ей разсыльная: краюху хлѣба съ двумя сочными котлетами, которыя исчезли въ четыре глотка; затѣмъ, вытирая грязнымъ фартукомъ звѣзду глубокихъ морщинъ, окружавшихъ ея блестѣвш³й отъ жира ротъ, она отправилась къ столу племянницы и принялась ее отчитывать.

   "Необходимо съ этимъ покончить. Она не хочетъ, чтобы плели вздоръ объ ея семействѣ и чтобы ея родные стали посмѣшищемъ всего рынка. Да, надо положить конецъ. Она этого требуетъ; а когда она чего-либо требуетъ, то это исполняется вопреки всему на свѣтѣ, хотя бы ей пришлось надавать пощечинъ половинѣ всего крещенаго люда. Ужъ если разсердится она, то будетъ плохо, и то, что сейчасъ было - пустяки, сравнительно съ тѣмъ, что произойдетъ, если въ дѣло вступится она!.,"

   - Нѣтъ, нѣтъ! - стонала Долоресъ, сжимая кулаки, качая головой.

   "Какъ, нѣтъ? Волей-неволей надо кончить эту войну! Онѣ - невѣстки, и происшедшее вполнѣ поправимо. Росар³я поранила ухо Долоресъ? Но передъ этимъ Долоресъ надавала Росар³и чудесныхъ пощечинъ. Одно за другое; а тецерь остается заключить миръ. Такъ рѣшено? Значитъ, надо молчать и слушаться."

   Потомъ она подошла къ Росар³и, съ которой заговорила еще грубѣе:

   "Да, да, Богъ Свидѣтель! Жена Антон³о - скверная скотина, бѣшеная сука. И нечего спорить и глядѣть на нее съ такой злостью, а то она запуститъ ей гирею въ голову. Это - ея манера заставлять себя слушать!.. Сверхъ того, Росар³я имѣетъ очень мало почтен³я къ старой пр³ятельницѣ своей матери!.. Словомъ, это нужно кончить. И что это за манера драться? Можно ли обрывать уши у людей? Только дик³й звѣрь способенъ сдѣлать это. Кто хочетъ драться, дерется честно; дуетъ туда, откуда кровь не пойдетъ. Сама она, лично, не разъ таскала за волосы своихъ сверстницъ. Которая сильнѣе, заворотитъ другой юбочки и шлепъ да шлепъ, милое дѣло! - такъ что потомъ недѣлю цѣлую бокомъ садиться приходится. Но послѣ того - дружба по прежнему: пойдутъ да и помирятся въ шоколадной лавкѣ. Вотъ какъ ведутъ себя придичныя женщины; да и теперь такъ слѣдуетъ сдѣлать, разъ она это говоритъ... Нѣтъ? Потому что Долоресъ развращаетъ ея мужа?.. Чортъ подери мужа! Развѣ Долоресъ бѣгаетъ за нимъ сама? Вѣдь бѣгаютъ-то за бабами мужики, и если бы Росар³я захотѣла покрѣпче попридержать своего, а не строить изъ себя дуру, такъ она бы понаряднѣе ходила дома. Чтобы удержать при себѣ мужчину, нужно быть бойкой, чортъ возьми! И особенно принимать мѣры, чтобы ему не припадала охота еще бѣгать за другими, какъ только выйдетъ изъ дому. И что это теперь пошли за бабы! Ничего-то онѣ не знаютъ. Ахъ! Была бы матушка Пикоресъ въ шкурѣ Росар³и, - посмотрѣли бы, какъ посмѣлъ бы ея мужъ измѣнить ей!.. Тутъ толковать ужъ нечего! Все рѣшено. Дѣло будетъ сдѣлано. Росар³я и Долоресъ должны послушаться, не то"...

   Мѣшая угрозы съ грубыми ласками, матушка Пикоресъ вернулась къ своему столу, чтобы продолжать продажу.

   Въ этотъ день кончили скоро. Покупатели требовали много рыбы, и къ двѣнадцати часамъ столы почти опустѣли. Остатки товара были убраны въ шайки, между льдомъ и мокрымъ холстомъ. Т_а_р_т_а_н_е_р_о пришли забрать корзины и сложили ихъ позади своихъ тряскихъ экипажей.

   Посреди рынка матушка Пикоресъ облачалась въ свой клѣтчатый плащъ, окруженная своими старыми пр³ятельницами, вѣрными спутницами ежедневныхъ поѣздокъ, садившимися всегда въ одну т_а_р_т_а_н_у съ нею. Наступилъ моментъ заняться молодыми бабенками. Итакъ, она подошла къ столамъ обѣихъ соперницъ, которыхъ заставила выйти на середину при помощи пинковъ и щипковъ. Долоресъ и Росар³я, побѣжденныя неистовымъ упорствомъ старухи, стояли рядомъ, конфузясь такой близости, но не смѣя разжать губъ.

   - Заѣдешь за нами въ шоколадную лавку, - приказала старуха кучеру т_а_р_т_а_н_ы.

   И величественная группа клѣтчатыхъ плащей и вонючихъ юбокъ покинула рынокъ съ сухимъ постукиван³емъ калошъ по плитамъ.

   Одна за другою, гуськомъ, торговки прошли по базарной площади, гдѣ заканчивались послѣдн³я сдѣлки. Колоссальная Пикоресъ шла первою, расчищая себѣ путь локтями; потомъ слѣдовали ея пр³ятельницы со сморщенными носами и желтоватыми глазами; шеств³е замыкали: Росар³я, которая, придя пѣшкомъ, должна была тащить на рукахъ и свои пустыя корзины, и Долоресъ, которая, несмотря на раненое ухо, улыбалась любезностямъ, имѣвшимъ темою ея смуглое личико, обрамленное платочкомъ.

   Онѣ расположились въ шоколадной лавкѣ, какъ обычныя посѣтительницы. Корзины Росар³и, заражавш³я воздухъ, были сложены въ уголъ; шумно двигая стульями, всѣ торговки усѣлись вокругъ мраморнаго стола, примѣшивая свой запахъ бѣднаго люда къ запаху плохого шоколада, шедшаго изъ кухни.

   Матушка Пикоресъ пыхтѣла отъ удовольств³я, сидя въ этой прохладной залѣ, бывшей для нея чудомъ роскоши, и еще разъ созерцая всѣ подробности ея убранства, весьма хорошо ей извѣстныя: пеструю цыновку на полу, облицовку изъ бѣлыхъ плитокъ на стѣнахъ, окно съ утратившими блескъ стеклами, украшенное красными занавѣсочками; оловянныя мороженницы, стоявш³я у входа, засунутыя въ пробковыя ведра и прикрытыя остроконечными металлическими крышками; внутри же - прилавокъ и на немъ двѣ стеклянныхъ вазы: съ бисквитами и съ "азукарильями" {"Азукарильи" - родъ очень легкаго безе, которое дѣлается изъ яичнаго бѣлка, сахара и лимоннаго сока. Положенная въ стаканъ воды, а_з_у_к_а_р_и_л_ь_я таетъ совершенно и образуетъ напитокъ, подобный лимонаду.}, а за прилавкомъ - сонную хозяйку, лѣниво пошевеливавшую длинною тросточкою ту бахрому изъ завитой бумаги, которою спугиваютъ мухъ.

   Что имъ угодно? Что обыкновенно, тутъ нечего и спрашивать. По чашкѣ въ унц³ю на человѣка и по стакану холодной воаы.

   Эта чашка шоколада съ утра долженствовала быть для матушки Пикоресъ четвертою; но желудокъ у нея, какъ и у ея пр³ятельницъ, былъ луженымъ по отношен³ю къ фальсифицированному продукту, который онѣ поглощали съ наслажден³емъ. Было ли на свѣтѣ что-нибудь вкуснее. Отъ такого угощен³я расцвѣтала душа. Сморщенныя ноздри старухъ трепетали отъ нетерпѣливой жадности, вдыхая голубоватый паръ, поднимавш³йся изъ бѣлыхъ чашекъ, Кусочки хлѣба макались въ коричневый, стекавш³й съ нихъ шоколадъ, поднимались къ беззубымъ ртамъ и въ нихъ исчезали. Но обѣ молодыя женщины почти не ѣли и сидѣли нагнувшись, чтобы не встрѣчаться взглядами.

   Тѣмъ не менѣе, когда чашка матушки Пикоресъ уже почти опустѣла, грубый голосъ старухи нарушилъ тягостное молчан³е.

   "Дурехи! Онѣ еще злятся? Как³я дѣлаютъ рожи! Какъ дуются! Жеманятся, словно барышни! Въ старину люди бывали добрѣе. Каждый можетъ погорячиться: оно естественно; но когда дѣло прошло, о немъ не поминаютъ и цѣлуются. Ссоры остаются за порогомъ шоколадной лавки; а разъ въ нее вошли, то въ ней оказываются лишь добрыя пр³ятельницы, всегда готовыя услужить одна другой и помочь въ бѣдѣ. Вотъ какими надо быть, чортъ побери! Такъ учила ее еще мать, да и всегда такъ дѣлалось на рыбномъ рынкѣ. За чашками забываютъ все, къ ѣдѣ не примѣшиваютъ досаду!

   Тутъ старухи, одобряя философ³ю своей пр³ятельницы, начали попивать сладковатую воду съ а_з_у_к_а_р_и_л_ь_я_м_и и выражать свое удовольств³е громкимъ рыган³емъ.

   Но матушка Пикоресъ пришла въ негодован³е отъ молчаливой сдержанности соперницъ.

   "Какъ? Значитъ онѣ намѣрены дуться вѣчно? Развѣ ея совѣты не разумны? Ну, живѣй! Росар³я сначала, потому что она болѣе виновата.

   Маленькая бабенка, все еще не поднимая головы и дергая бахрому своей накидки, невнятно пробормотала что-то о своемъ мужѣ и, наконецъ, медленно произнесла:

   - Ну, если она обѣщаетъ... быть съ нимъ посердитѣе...

   Долоресъ тотчасъ перебила, поднявъ свою гордую голову:

   "Быть посердитѣе? Да развѣ она - людоѣдъ, пугало, чтобы отпугивать людей? Къ тому же Антон³о, счастливый супругъ Росар³и, приходится ея муженьку братомъ: мужнина брата нельзя выставить за дверь или встрѣчать съ кислымъ видомъ. Впрочемъ, вѣдь она добра и спорить не любитъ, хочетъ жить мирно да честно и не обращаетъ вниман³я на то, что о ней врутъ. Потому что все это - сплетни, враки злыхъ людей, которые ужъ и не знаютъ, какъ и поссорить порядочнѳе семейство. Антон³о ухаживалъ за ней, когда она еще не была замужемъ за Паскуало? Что-жъ изъ того? Развѣ этого никогда не бываетъ? А какой же другой поводъ подала она ко всѣмъ выдумкамъ, которыя о ней распускаютъ? Она повторяетъ, что хочетъ только мира и покоя. Дѣлать людямъ сердитыя рожи она не согласна. Но если съ этихъ поръ она и будетъ обходиться съ Антон³о безъ церемон³й, - въ чемъ нѣтъ ничего дурного, такъ какъ онъ съ ней въ родствѣ, - то обѣщаетъ, что не позволитъ себѣ этого на глазахъ у людей, чтобы не дать злымъ языкамъ къ ней придраться.

   Матушка Пикоресъ с³яла.

   "Вотъ так³е люди ей милы! Доброе сердце дороже всего! Теперь пусть поцѣлуются и все будетъ кончено.

   Почти силою принужденныя старухами, невѣстки неохотно поцѣловались, не вставая со стульевъ. Тетка, счастливая побѣдою, говорила безъ умолку.

   "Глупо это, чтобы женщины ссорились изъ-за мужчины. Имъ, подлецамъ, оно бы и наруку, потому что придаетъ имъ важности и позволяетъ исполнять всѣ свои прихоти. Женщина должна быть бойкой, очень бойкой, сразу приводить мужа къ покорности и, если нужно, заставлять просить прощен³я. Чѣмъ женщина гордѣе, тѣмъ больше ее любятъ! Такъ она сама дѣлала со своимъ покойникомъ, когда подозрѣвала его въ чемъ-нибудь: "убирайся и зимуй тамъ же, гдѣ таскался лѣтомъ!.." Всегда, какъ цѣпная собака, никакихъ нѣжностей или сладкихъ гримасъ! Вотъ какъ женщина можетъ добиться уважен³я!

   Долоресъ, выражая на лицѣ серьезность и достоинство, кусала губы, точно отъ старан³я подавить смѣхъ, который просился наружу. Но Росар³я возражала:

   - Нѣтъ, она не согласна съ матушкой Пикоресъ. Сама она ведетъ себя хорошо и имѣетъ право того же ждать отъ Антон³о. Она терпѣть не можетъ ссориться и лгать.

   Старуха перебила ее:

   - Все это вздоръ, чепуха и бредни... Надо брать мужчинъ такими, каковы они есть: не правда ли, душечки?..

   И всѣ пр³ятельницы согласились, кивая своими головами, напоминавшими краснокожихъ индѣйцевъ.

   Т_а_р_т_а_н_е_р_о уже два или три раза совалъ носъ въ дверь. Онъ выходилъ изъ терпѣн³я и выражалъ свое желан³е пуститься въ путь безчисленными восклицан³ями по адресу этихъ старухъ, распоряжающихся его т_а_р_т_а_н_о_ю, какъ собственнымъ экипажемъ.

   - Жди, соломенная рожа! - крикнулъ хриплый басъ Пикоресъ. - Развѣ мы тебѣ не платимъ?

   Наконецъ, онѣ рѣшились встать; матушка Пикоресъ, видя, что пр³ятельницы роются въ своихъ кошелькахъ, чтобы уплатить каждая за свою чашку, величественно протянула руку:

   "Нынче никто не долженъ платить, чортъ побери! Угощен³е - на ея счетъ: она хочетъ отпраздновать примирен³е дѣвчонокъ.

   Вставши на ноги, она подняла платье и нижнюю юбку, чтобы добраться до объемистаго кошелька, висѣвшаго у пояса, прямо на рубашкѣ. Изъ этого кошелька она извлекла ножницы для потрошен³я рыбы, всѣ въ чешуѣ, потомъ ржавый ножикъ и, наконецъ, пригоршню мѣди, которую разсыпала по стоду. Затѣмъ, въ течен³е пяти минутъ, она считала и пересчитывала липк³е мѣдяки, пропитанные морскимъ зловон³емъ, и въ концѣ концовъ, оставивъ на мраморѣ небольшую ихъ кучку, вышла изъ шоколадной лавки, когда всѣ пр³ятельницы уже сидѣли въ т_а_р_т_а_н_ѣ.

   Росар³я, навьюченная пустыми корзинами, стояла на тротуарѣ напротивъ Долоресъ; обѣ женщины смотрѣли другъ на друга, не зная, что сказать. Матушка Пикоресъ предложила Расар³и также сѣсть въ т_а_р_т_а_н_у:

   "Можно потѣсниться и довезти еѳ до дому. Нѣтъ? Ну, какъ хочетъ. Но пусть не забываетъ, что обѣщано. Должны быть миръ и тишина!

   - Прощай, Росар³я, - сказала Долоресъ, грац³озно улыбаясь. - Ты знаешь: мы теперь - друзья.

   Сдѣлавъ любезный жестъ прощан³я, она взобралась на подножку, а за нею послѣдовала ея тетка, причемъ т_а_р_т_а_н_а со скрипомъ осѣла подъ тяжестью этихъ двухъ объемистыхъ тѣлъ.

   Съ трескомъ, скрипомъ и скрежетомъ стараго желѣза двинулся экипажъ. А худощавая женщина, все еще держа свои корзины, стояла на тротуарѣ неподвижно, точно пробудившись ото сна, недоумѣвая и отказываясь вѣрить въ реальность своего примирен³я съ соперницей.

  

  

   Тѣмъ временемъ "Красотка" плыла въ Алжиръ. Но вѣтеръ дулъ слабо, а порою совсѣмъ переставалъ; поэтому потребовался цѣлый день, чтобы переплыть Валенс³йск³й заливъ, и была уже ночь, когда показался мысъ Св. Антон³я.

   Вокругъ лодки, подобно огненнумъ рыбамъ, плескались свѣтлые отблески маяка, преломляясь и колеблясь отъ непрестаннаго движен³я волнъ. На мысу ясно виднѣлся гигантск³й отвѣсный утесъ, изрытый и черный отъ бурь; а далѣе, со стороны суши, мрачный Монго нагромождалъ свои безконечные склоны, образуя большое пятно на синей безпредѣльности небесъ. Теперь передъ лодкою разстилалось открытое море: открывалась настоящая дорога въ Алжиръ.

   Р_е_к_т_о_р_ъ, расположившись на кормѣ, у руля, глядѣлъ на темную массу мыса, какъ бы отыскивая направлен³е, и въ то же время бросалъ взоры на старый компасъ, данный ему взаймы дядей и отражавш³й на своемъ потускнѣломъ стеклѣ огонь фонарика, которымъ освѣщалась лодка.

   Антон³о, сидя рядомъ, помогалъ брату своею опытностью. Онъ одинъ изо всего экипажа побывалъ въ Алжирѣ. Дорога немудреная: доѣхать не труднѣе, чѣмъ на колесахъ. У мыса повернуть на юго-западъ, а потомъ пустить "Красотку" все прямо, если вѣтеръ попутенъ.

   Р_е_к_т_о_р_ъ обѣими руками ухватился за румпель; лодка повернулась, испуская стоны, точно больной, мѣняющ³й положен³е; баюкающая мелкая зыбь, которая до той минуты плескала въ бортъ, стала подкатываться подъ носъ, принуждая ее медленно вздыматься и опускаться, причемъ вскипала пѣна, бѣлѣвшая въ темнотѣ; а маякъ очутился позади, преломляя свои красноватые лучи въ струѣ за кормою.

   Исполнивши этотъ маневръ, можно было уснуть. Антон³о растянулся у основан³я мачты, взявъ подъ голову свертокъ канатовъ и прикрывшись кускомъ паруснаго холста. Паскуало же долженъ былъ остаться у руля до половины ночи, а затѣмъ брату предстояло смѣнить его и дежурить до утра.

   Итакъ, одинъ Р_е_к_т_о_р_ъ не спалъ на "Красоткѣ". Несмотря на шумъ прибоя, онъ слышалъ храпъ своего экипажа, лежавшаго на разстоян³и протянутой руки.

   Этотъ человѣкъ, который, выходя въ море, сбрасывалъ съ себя всѣ земныя заботы и закидывалъ сѣти даже подъ грозою, не могъ отдѣлаться оть нѣкоторой тревоги, когда почувствовалъ, что онъ одинъ. Боязнь за свое добро начала его мучить. Это дѣло, предпринятое самостоятельно, превращало его въ труса. Чѣмъ окончится попытка? Выдержитъ ли "Красотка", если налетитъ ураганъ? He поймаютъ ли ее таможенные при возвращен³и въ Испан³ю съ грузомъ? Внимательно, точно отецъ, прислушивающ³йся къ кашлю и къ ударамъ пульса больного дитяти, онъ ловилъ слухомъ жалобный скрипъ своей "Красотки", и ему казалось, что это стонетъ онъ самъ отъ жестокой боли; тогда онъ смотрѣлъ вверхъ, на вершину паруса, который, если глядѣть съ палубы, точно вонзался остр³емъ своимъ въ этотъ небесный сводъ, гдѣ сквозь безчисленныя дырочки сверкала ослѣпительная безконечность.

   Ночь прошла спокойно, и среди красныхъ облаковъ, занялся день, такой жарк³й, словно уже настало лѣто. Точно птичье крыло, трепеталъ парусъ, едва вздымаемый теплымъ дуновен³емъ, которое ласкало переливчатую поверхность моря, гладкую и голубоватую, словно венец³анское зеркало. Берега уже не было видно. За бакбортомъ, на горизонтѣ, обозначались два смутныхъ розовыхъ пятна, легкихъ, какъ утренн³е туманы. Антон³о указаль на нихъ товарищамъ и сообщилъ имъ, что это - острова: Ибиса и Форментера.

   "Красотка" медленно двигалась по обширному кругу тихихъ водъ, на границахъ котораго смутными точками выдѣлялись бѣлые дымы пароходовъ. Ходъ лодки былъ такъ лѣнивъ, что она едва поднимала слабую зыбь форштевнемъ; парусъ нерѣдко безъ движен³я свисалъ съ мачты, волочась нижнимъ краемъ по палубѣ.

   Съ палубы ,Красотки" видна была подводная глубина. Облака и сама лодка отражались на синемъ фонѣ, точно дивный миражъ. Стаи рыбъ, сверкая, точно кусочки олова, проносились съ нервною быстротою; чудовищные дельфины играли, какъ шаловливыя дѣти, высовывая изъ воды свои каррикатурныя морды и черные бока въ блестящемъ налетѣ; морск³я бабочки - долгоперы - махали крыльями, а затѣмъ, послѣ нѣсколькихъ секундъ воздушной жизни, опять погружались въ тайну водъ. Тысячи странныхъ существъ, фантастическаго вида, неопредѣленнаго цвѣта, полосатыя, словно тигры, или черныя, будто въ траурѣ, тяжеловѣсныя и громадныя, или мелк³я и проворныя, толстоватыя съ тонкими тѣлами или съ малою головою при шарообразномъ брюхѣ, кишѣли и двигались вокругъ старой лодки, точно свита морскихъ божествъ, сопровождающая миѳологическую ладью.

   Антон³о и оба матроса воспользовались тишью, чтобы закинуть удочки.

   На бакѣ юнга смотрѣлъ за жаровней, на которой кипѣлъ котелъ съ ѣдою; а Р_е_к_т_о_р_ъ, гуляя по узкой кормѣ и глядя на горизонтъ, раздражался наступившимъ затишьемъ. Хотя "Красотка" не замерла въ полной неподвижности, однако она все казалась будто гвоздями прибитою къ тому же мѣсту.

   Въ отдален³и виднѣлась шхуна съ обвисшими парусами, задержанная штилемъ; она держала носъ къ востоку, стараясь, быть можетъ, попасть на Мальту или въ Суэцъ. На лин³и горизонта шли полною скоростью пароходы съ широкими трубами, очень тяжелые, осѣвш³е до ватерлин³и: они были нагружены рожью, обильно уродившеюся въ южной Росс³и, и везли ее изъ Чернаго Моря по направлен³ю къ Гибралтарскому проливу.

   Солнце стояло въ зенитѣ. Воды горѣли пламенемъ пожара; знойно было, словно лѣтомъ: старыя доски палубы обугливались и потрескивали, какъ дрова въ печи.

   Когда завтракъ былъ готовъ, хозяинъ и матросы усѣлись у мачты, въ тѣни паруса и стали ѣсть изъ общаго котла. Они были разстегнуты, мокры отъ пота, разслаблены безвѣтренною духотою. Бутылка безостановочно ходила по рукамъ для увлажнен³я сухихъ глотокъ; порою люди съ завистью взглядывали на птицъ, которыя порхали надъ самою водою, какъ бы боясь подняться въ слишкомъ тяжелый воздухъ.

   Послѣ ѣды матросы сначала оцѣпенѣли, тупо блуждая глазами, точно пьяные; но ихъ опьянило болѣе солнце, чѣмъ вино. Потомъ всѣ полѣзли спать въ "нору", т.е. въ трюмъ своей старой лохани; скользнувъ, одинъ за другимъ, въ люкъ, они растягивались на доскахъ, пропускавшихъ воду и скрипѣвшихъ при малѣйшемъ толчкѣ.

   Вечеръ и ночь прошли безъ приключен³й. На утро третьяго дня подулъ свѣж³й вѣтеръ, и "Красотка", словно старая породистая лошадь, почуявшая шпоры, начала дыбиться и скакать по неровнымъ волнамъ.

   Къ полудню, на крайнихъ предѣлахъ моря появилось нѣсколько дымковъ; и вскорѣ передъ экипажемъ "Красотки", на зеленоватомъ фонѣ горизонта, величественно поднялись мачты, подобныя колокольнямъ, крѣпостныя башни, пловуч³е замки свѣтло-сѣраго цвѣта, - цѣлый городъ съ тысячами жителей двигался въ облакѣ сажи, производя капризныя эволюц³и, то составляя сплошную массу, то разсыпаясь по всему морю, точно стадо лев³аѳановъ бурлило и поднимало воду невидимыми плавниками. Это маневрировала французская средиземноморская эскадра. Берегъ Алжира былъ близко.

   Р_е_к_т_о_р_ъ и остальные разсматривали корабли съ изумлен³емъ и страхомъ. "Силы небесныя! Какихъ чудесъ ухитрились надѣлать люди! Самому маленькому изъ этихъ судовъ, - вонъ бѣлой канонеркѣ, что, вся во флагахъ и черныхъ шарахъ, плаваетъ промежду прочихъ, подавая сигналы, точно начальникъ, командующ³й отрядомъ, - стоило лишь прикоснуться къ ихъ лодкѣ, чтобы превратить ее въ щепы. А вонъ длинныя черныя бревна высунули носы изъ отверст³й въ башняхъ! Что станетъ съ "Красоткой", если такое чудовище примется чихать?" И контрабандисты поглядывали на эскадру съ тревогою и почтен³емъ юнаго карманника, передъ глазами котораго проходитъ рота солдатъ.

   Броненосцы удалились и исчезли на горизонтѣ, оставивъ по себѣ лишь клочки дыма, которые не замедлили пропасть среди безпредѣльной лазури.

   Въ четыре часа пополудни смутно вырисовалась тѣнь какъ будто горбатой спины кита. Въ виду была суша. Антон³о хорошо помнилъ эту тѣнь: то былъ мысъ Mala Dona, передовой постъ берега.

   Алжиръ находился налѣво.

   Вѣтеръ все крѣпчалъ. Парусъ округлялся на гнувшейся мачтѣ; носъ опускался и поднимался, точно вѣжливо кланяясь разсѣкаемымъ валамъ, брызгавшимъ на него пѣною; и "Красотка", скрипя и разсѣдаясь, плыла очень быстро, какъ измученная лошадь, которая дѣлаетъ послѣдн³я усил³я, зачуявъ близость конюшни и отдыха.

   Уже спускались сумерки, и теперь на склонахъ мыса, неясныхъ вслѣдств³е отдален³я, вырисовывались новыя части суши, низк³е холмы съ бѣлыми пятнами, обозначавшими группы домовъ. Лодка шла все скорѣе, какъ бы притягиваемая берегомъ; но берегъ будто все отодвигался, подобно тѣмъ сказочнымъ волшебнымъ царствамъ, которыя убѣгаютъ по мѣрѣ того, какъ путешественникъ ускоряетъ свой шагъ.

   Съ наступлен³емъ ночи "Красотка" уклонилась къ юго-востоку, оставивши мысъ влѣвѣ, и пошла вдоль берега, весело подпрыгивая по мелкой зыби.

   На прелестномъ темно-синемъ небѣ выдѣлялись зубчатыя очертан³я суши. Съ земли доносилась горячая струя воздуха, какъ бы шедшая изъ нѣкоего таинственнаго жилиица, полнаго странныхъ ароматовъ; и поднималась луна въ своей первой четверти: настоящая луна легендарнаго Востока, очень тонкая, съ загнутыми рогами, - такая, какою ее изображаютъ на знаменахъ Пророка и надъ куполами минаретовъ. На этотъ разъ можно было сказать, что пр³ѣхали въ Африку.

   Съ "Красотки" видны были скалы, о которыя билось море, огоньки прибрежныхъ селен³й, слышны были крики мавровъ на поляхъ; a coвсѣмъ далеко, въ самомъ концѣ горнаго хребта, въ томъ мѣстѣ, гдѣ причудливымъ изворотомъ море какъ бы врѣзается въ середину суши, яркимъ блескомъ сверкало нѣсколько красныхъ точекъ.

   Это былъ Алжиръ, позади небольшого мыса. Чтобы доплыть туда, понадобилось еще три часа. Огоньки умножались, какъ будто со всѣхъ сторонъ изъ земли полѣзло множество свѣтляковъ. Огоньки эти были разные, какъ по цвѣту, такъ и по яркости; цѣлыя сотни ихъ змѣистою лин³ей, вѣроятно, окаймляли дорогу вдоль берега.

   Накбнецъ, повернувъ на другой галсъ, чтобы обойти мысъ, увидѣли городъ:

   За исключен³емъ Антон³о, весь экипажъ остолбенѣлъ при этомъ зрѣлищѣ. "Силы небесныя! Стоило съѣздить хотя бы только взглянуть на это! Грао и его гавань противъ этого - просто дрянь".

   По темнымъ к неподвижнымъ водамъ они входили въ обширный рейдъ; въ глубинѣ его открывался портъ съ зелеными и красными огнями при входѣ. За портомъ, уступами по холму расположенъ былъ городъ, бѣлый, не взирая на тѣни ночи, украшенный безчисленными гирляндами огней, какъ бы роскошно иллюминованный ради какого-нибудь праздника. "Вотъ ужъ не жалѣютъ газа!.." Пурпуровые огблески бѣгали по водѣ порта, какъ будто рыбы подъ водою развлекались пускан³емъ ракетъ; красные фонари сверкали среди лѣса мачтъ, изъ которыхъ однѣ были голыя, съ простотою купеческаго флота, а друг³я - украшены перекладинами и картечницами; вдалекѣ же, на набережныхъ, въ нижнемъ городѣ, вполнѣ европейскомъ, въ яркомъ заревѣ огня отъ кафешантанныхъ фасадовъ, видны были великолѣпные магазины и бульвары, кишѣвш³е черными фигурками прохожихъ и маленькими экипажами съ балдахинчиками изъ свѣтлаго полотна.

   Хаосомъ звуковъ, слитыхъ и перепутанныхъ ночнымъ вѣтромъ, долетали до лодки музыка шантановъ, вечерняя зоря военныхъ трубачей, гамъ толпы, запружавшей улицы, крики арабовъ-водоносовъ, метавшихся въ гавани, - все тяжкое дыхан³е заморскаго торговаго города, который, надѣлавши за день наихудшихъ злодѣйствъ ради денегъ, кидается на наслажден³я съ разнузданной жадностью, лишь только наступитъ ночь.

   Паскуало, оправившись отъ изумлен³я, думалъ о своемъ дѣлѣ. Онъ помнилъ наставлен³я дядюшки; пока матросы спускали парусъ и лодка ложилась въ дрейфъ, онъ зажегъ конецъ просмоленнаго каната и двигалъ этимъ красноватымъ факеломъ надъ своею головою, три раза пряча его за кусокъ холста, который держалъ передъ нимъ юнга. Онъ много разъ повторилъ этотъ сигналъ, устремивши взглядъ на самую темную часть берега. Антон³о и проч³е наблюдали съ любопытствомъ. Наконецъ, на сушѣ блеснулъ красный огонь: изъ "склада" отвѣчали: грузъ вскорѣ будетъ доставленъ.

   Р_е_к_т_о_р_ъ объяснилъ преимущества своей методы: "никогда не слѣдуетъ грузиться въ портѣ. Дядя Мар³ано зналъ по опыту, что тамъ слишкомъ много "мухъ", готовыхъ передать по телеграфу въ Испан³ю назван³е и матрикульный нумеръ лодки, чтобы получить долю конфискованнаго. Всего лучше брать грузъ наружи, ночью, пока темно, а съ наступлен³емъ утра поднять паруса, пока не замѣтилъ никто, и удирать къ испанскимъ берегамъ, прежде чѣмъ туда дойдетъ какая-либо вѣсть. При такихъ услов³яхъ - поди-ка, отгадай, чѣмъ трюмъ набитъ"! И добродушный рыбакъ смѣялся своей воображаемой хитрости, про себя восхищаясь мудрости дядюшки, надававшаго ему столь хорошихъ совѣтовъ.

   Между тѣмъ какъ хозяинь ждалъ груза, не сводя глазъ съ той темной части берега, гдѣ блеснулъ красный огонь, Антон³о и матросы, сидя на носу и болтая ногами надъ моремъ, съ завистью смотрѣли на освѣщенный городъ. Мужъ Росар³и хорошо помнилъ, какъ проводилъ тамъ время, и повѣствовалъ пораженнымъ товарищамъ о своемъ весельѣ въ Алжирѣ. Онъ имъ указывалъ пальцемъ на фасады съ надписями изъ газовыхъ горѣлокъ и съ ярко-освѣщенными окнами, откуда неслись крикливая музыка и гулъ, похож³й на жужжан³е осинаго гнѣзда. "Ахъ, молодчики, какъ тамъ было весело!" И юнга, разинувъ ротъ отъ уха до уха, блестя глазами, съ понятливостью порочнаго мальчика мысленно рисовалъ себѣ почти голыхъ пѣвицъ въ исполинскихъ тюлевыхъ шляпахъ, ревущихъ пѣсни на подмосткахъ, потряхивая въ тактъ бедрами и животами.

   Вонъ та улица, что идетъ прямо, вдоль набережной, безконечною лин³ею сводовъ съ газовымъ рожкомъ въ каждомъ углублен³и, напоминая собою церковную стѣну, это - Бульваръ Республики, окаймленный большими кофейнями, куда господа офицеры ходятъ пить полыновку; тамъ рядомъ съ ними сидятъ за столиками богатые мавры въ монументальныхъ чалмахъ и еврейск³е купцы въ роскошныхъ и грязныхъ шелковыхъ кафтанахъ. Дальше идутъ друг³я улицы, также окаймленныя арками и пышными магазинами, потомъ есть "Площадь съ Лошадью" {"Площадь Правительства", посреди которой находится конная статуя герцога Орлеанскаго.}, гдѣ большая мечеть, просторное бѣлое здан³е, куда эти простофили-арабы входятъ босикомъ, чтобы раскланиваться съ костями Магомета; тогда какъ наверху, вотъ на этой башенкѣ, которая видна съ лодки, молодецъ въ чалмѣ въ извѣстные часы воетъ и скачетъ, точно помѣшанный.

   На каждой улицѣ можно встрѣтить дамъ, очень хорошо одѣтыхъ, пахнущихъ чудесными духами, ходящихъ въ развалку, точно гуси, и отвѣчающихъ "спасибо" на каждую любезность; а также - солдатъ въ ермолкахъ съ длинными кистями и въ такихъ штанахъ, въ которые можно запрятать цѣлое семейство. Попадаются люди изо всѣхъ земель, самые лучш³е на всемъ свѣтѣ, бѣжавш³е сюда вслѣдств³и неладовъ съ начальствомъ у себя дома; и черезъ каждыя двѣ двери - прилавокъ и столики, за которыми тяни полынную, сколько влѣзетъ!.. Антон³о все это видѣлъ и теперь описывалъ прочимъ съ жестами и подмигиван³ями, въ нужныхъ мѣстахъ подчеркивая картинность своихъ фразъ пантомимою, вызывавшею взрывы непристойнаго хохота со стороны юнги.

   А верхн³й городъ, гдѣ живутъ мавры? Силы Небесныя! Вотъ ужъ стоитъ посмотрѣть! Помнятъ ли они тотъ проулочекъ въ Грао, у базара, гдѣ, разставивъ локти, упрешься въ обѣ стѣнки? Ну, такъ это - очень широкая улица, сравнительно съ тѣми щелями, что перекрещиваются въ верхнемъ кварталѣ, почти закрытыя сверху выступами крышъ, а внизу полныя нечистотъ, стекающихъ по плитамъ крылецъ. Приходится подкрѣпляться во всѣхъ попутныхъ кабакахъ, когда хочешь пролѣзть въ так³я улицы; да и носъ необходимо затыкать передъ лавками, жалкими норами, на порогѣ которыхъ эти разбойники мавры курятъ на корточкахъ, лопоча Богъ знаетъ что на своемъ собачьемъ языкѣ.

   Тамъ можно въ самомъ дѣлѣ прожить припѣваючи и въ дни безденежья набить себѣ животъ за гроши. У кого крѣпк³й желудокъ и кому не страшно видѣть, какъ ѣдятъ "кускусъ" руками, которыми только что гладили себѣ ноги, тотъ можетъ за реалъ получить полную тарелку и въ придачу два яйца, красныхъ какъ на Пасхѣ, а потомъ напиться кофе изъ чашки величиною въ орѣховую скорлупу, растянувшись иа эстрадѣ арабской таверны, послѣ чего уснуть подъ флейту и два тамбурина.

   Все, что хочешь, тутъ есть для веселья. Жалостливыя мавританочки, готовыя къ услугамъ каждаго, съ расписными лицами, ногтями, окрашенными въ синюю краску, и грудью, испещренною грубой татуировкой, зазываютъ къ себѣ прохожихъ, стоя на порогахъ; въ баняхъ, голстыя негритянки съ глазами, какъ у фарфоровыхъ собакъ, улыбаются, предлагая сдѣлать вамъ массажъ своими толстенными лапами; и, чортъ возы³и! есть еще и барыни, закутанныя такъ, что видишь только носъ да одинъ глазъ, въ широкихъ штанахъ, въ которыхъ онѣ ходятъ покачиваясь, и въ плащахъ, изъ подъ къторыхъ выглядываютъ: расшитая золотомъ курточка, руки, похож³я на ювелирную выставку, к объемистая грудь съ безчисленными ожерельями изъ мелкихъ монетъ и полумѣсяцевъ.

   А что за глаза, ребятушки! И что за фигуры! Онъ до сихъ поръ помнитъ одну зажиточяую негритянку, которую встрѣтилъ наверху, въ переулочкѣ. Что подѣлаешь? Ужъ у него такой характеръ, и онъ не могъ устоять: ущипнулъ ее въ эти широк³е штаны, какъ будто г³устые, но въ которыхъ оказалось нѣчто твердое, какъ камень. Негритянка завизжала, какъ крыса; на него накинулось десятка два грязныхъ молодцовъ съ ужасными дубинами; тогда онъ самъ и оба пр³ятеля, съ нимъ бывш³е, выхватили ножи, и сражен³е длилось до тѣхъ поръ, пока не явились зуавы, которые свели ихъ въ кутузку. Пришлось просидѣть два дня; потомъ консулъ приказалъ ихъ выпустить.

   Матросы жадно слушали, восторгаясь его подвигами; пока они хохотали, обсуждая истор³ю съ негритянкой, Антон³о посмотрѣлъ на свои ноги съ выражен³емъ усталости и пробормоталъ:

   - Ахъ, въ тѣ времена я былъ бойчѣе!

   Вдругъ хозяинъ вскрикнулъ: что-то отошло отъ берега и приближалось. Красный огонь увеличивался съ минуты на минуту, и слышенъ былъ глухой шумъ воды, точно къ лодкѣ плыла большая собака.

   To была паровая шлюпка изъ "склада". Здоровый парень съ бѣлокурыми усами и въ синей фуражкѣ прыгнулъ на палубу "Красотки" и на смѣшанномъ нарѣч³и африканскихъ портовъ, состоящемъ изъ языковъ итальянскаго, французскаго, греческаго и каталанскаго, отдалъ Р_е_к_т_о_р_у отчетъ въ своей месс³и: "Заказъ м_у_с_ь_ю Марьяно изъ Валенс³и полученъ своевременно; ихъ ждутъ съ предыдущей ночи; сигналъ замѣченъ, и грузъ вонъ тамъ, готовъ къ наискорѣйшей нагрузкѣ: потому что, хотя французск³я власти притворяются, будто не видятъ, однако въ такихъ дѣлахъ всегда лучше не зѣвать".

   - За дѣло! - крикнулъ Р_е_к_т_о_р_ъ. - Грузимъ!

   И съ маленькаго пароходика, труба котораго едва возвышалась надъ грудою товара, начали переходитъ въ лодку толстые тюки, запакованныѳ въ клеенку и распространявш³е острый запахъ. Оба судна были сцѣплены и перегрузка совершалась легко. Широко открытый люкъ поглощалъ тюки, и, по мѣрѣ того, какъ совершалась эта операц³я, "Красотка" осѣдала все глубже, глухо скрипя, какъ терпѣливое животное, стонущее подъ непосильнымъ бременемъ.

   Бѣлокурый парень со шлюпки разсматривалъ лодку съ возраставшимъ изумлен³емъ. "Возможно ли надѣяться, что эти гнилыя доски выдержатъ?" Но Р_е_к_т_о_р_ъ отвѣчалъ, ударяя себя въ грудь, какъ будто для подтвержден³я увѣренности, уже начинавшей слабѣть.

   - Да, да, она выдержитъ, и мы возьмемъ весь грузъ! Ни одного тюка не оставимъ! Съ помощью Божьей и Господа ²исуса я разсчитываю доставить мой грузъ по назначен³ю послѣзавтра въ ночь и сложить его на пристани въ Кабаньялѣ.

   Трюмъ былъ полонъ, и тюки нагромождались на ветхую палубу, подпираемые деревяшками и привязываемые веревками къ обшивкѣ, чтобы не упасть въ море.

   - Желаю удачи, хозяинъ! - произнесъ на своемъ варварскомъ нарѣч³и бѣлокурый парень, снявши картузъ и крѣпко сжимая руку Р_е_к_т_о_р_а.

   И пароходикъ отплылъ.

  

  

   "Красотка* распустила парусъ и пошла на Западъ, оставивъ за собою городъ, въ которомъ освѣщен³е мало-по-малу гасло.

   Сердце у Р_е_к_т_о_р_а сжималось. "Ахъ, да не забудетъ насъ Богъ и не пошлетъ намъ шквала!" И въ хорошую-то погоду надо было дивиться, какъ еще плыветъ эта лодка, осѣвшая чуть не до бортовъ, лѣнивая въ движен³яхъ и поднимавшая носъ до того медленно, что даже при слабомъ волнен³и вода хлестала на палубу, точно въ бурю! Антон³ю же, свободный отъ тревоги за собственность, подшучивалъ надъ этою посудиною, сравнивая ее съ торпедной лодкой, у которой палуба бываетъ вровень съ водою.

   На зарѣ смутный сипуэтъ мыса М_а_л_а Д_о_н_а былъ уже назади, и лодка скоро вышла въ открытое море.

   О нагрузкѣ, сдѣланной съ такою быстротою въ виду порта, подъ покровомъ ночи, Р_е_к_т_о_р_ъ вспоминалъ, какъ о промелькнувшемъ снѣ, очутившись опять на просторѣ Средиземнаго моря, безъ малѣйшаго берега на горизонтѣ. Но сомнѣн³я его исчезали при видѣ тюковъ, на которыхъ спалъ экипажъ, утомленный ихъ перетаскиваньемъ, и, наконецъ, самымъ рѣшительнымъ доказательствомъ служилъ черепаш³й ходъ несчастной перегруженной "Красотки".

   Единственное, что успокоивало Р_е_к_т_о_р_а, это была благопр³ятная погода. Попутный вѣтеръ и спокойное море: при такихъ услов³яхъ лодка дойдетъ до Валенс³и! Хозяинъ ея начиналъ понимать, насколько смѣло было его предпр³ят³е плыть на такомъ корытѣ. И, хотя совсѣмъ не зная страха, онъ вспомнилъ не разъ объ отцѣ своемъ, храбромъ морякѣ, который смѣялся надъ моремъ, какъ надъ благосклоннымъ пр³ятелемъ, что не помѣшало ему, однако, утонуть въ морѣ съ лодкою, въ которой потомъ вытащили на берегъ его разложивш³йся трупъ.

   "Красотка" плыла безъ приключен³й до зари слѣдующаго дня. Небо было облачно; длительная дрожь пробѣгала по морской поверхности. Мысъ св. Антон³я скрывался въ туманѣ. Монго былъ перерѣзанъ двумя поясами облаковъ, такъ что вершина его какъ будто висѣла въ пространствѣ.

   "Красотка" зловѣще клонилась на лѣвый бокъ; надутый парусъ почти касался волнъ; шли быстрымъ ходомъ. Признаки надвигающейся непогоды тревожили хозяина: вѣдь для разгрузки-то придется ждать ночи.

   Р_е_к_т_о_р_ъ вдругъ бросилъ румпелъ и выпрямился. Взглядъ его былъ пристально устремленъ на какойто парусъ, показавш³йся на сѣромъ фонѣ берега: "Чортъ возьми! Онъ не ошибся: эта лодка ему извѣстна хорошо. Таможенная шлюпка сторожитъ, крейсируетъ передъ мысомъ! Нашелся доносчикъ въ Кабаньялѣ и наплелъ, что "Красотка" вышла не для ловли".

   Антон³о съ безпокойствомъ глядѣлъ на брата. Тотъ не колебался: "времени еще много, нужно вернуться въ открытое море". И "Красотка", перемѣнивъ направлен³е, удалилась отъ мыса, убѣгая на сѣверо-востокъ. Вѣтеръ благопр³ятствовалъ этому маневру, и она шла съ большою скоростью, каждую минуту ныряя въ волнахъ своимъ тяжелымъ кузовомъ.

   Почти тотчасъ шлюпка сдѣлала такой же поворотъ и погналась за лодкой. Таможенный челнокъ былъ лучше и легче; но онъ былъ еще далеко отъ "Красотки", а Р_е_к_т_о_р_ъ рѣшился бѣжать безъ остановокъ, хотя бы на конецъ свѣта, если до тѣхъ поръ море не поглотитъ старое корыто вмѣстѣ съ грузомъ,

  &nbs