Верн Жюль - Юные путешественники, Страница 4 - Книги

bsp; В три часа двадцать семь минут, когда на востоке чуть забрезжила заря, лодку, привязанную к стокору, отнесло течением отлива, и она ударилась о корпус 'Резвого', который тотчас же повернулся кормой к морю.

Можно было еще надеяться, что с отливом подует с северо-востока легкий ветер, который поможет кораблю сняться с якоря и пройти в канал Святого Георга; но скоро и эта надежда угасла, ночь проходила, а корабль все стоял на якоре.

Пора, однако, было избавиться от трупов. Джон Карпентер захотел еще удостовериться, не удержит ли их водоворот в Фармарской бухте. Вместе с Корти они спустились в лодку и убедились, что течение направляется к месту, где мыс отделен от узкого пролива. Отлив увлекал волны в этом направлении.

Лодка вернулась и легла в дрейф, в нее положили все трупы.

Потом лодка доставила их за мыс, на прибрежный песок которого их могло бы выбросить течением.

Тогда Джон Карпентер и Корти побросали трупы один за другим в тихие, чуть всплескивавшие волны. Сначала мертвые тела погружались, потом всплывали на поверхность и, подхваченные течением, уплывали далеко в море...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ТРЕХМАЧТОВОЕ СУДНО 'РЕЗВЫЙ'

Трехмачтовое судно 'Резвый', вместимостью в четыреста пятьдесят тонн, вышло, как уже сказано, из верфей Беркенхед, где его обшили медью. Корабль был зарегистрирован под номером 1 в бюро 'Veritas', ходил под британским флагом и готовился предпринять свое третье плавание.

Пересеча в два первых плавания Атлантический океан, обогнув мыс Доброй Надежды, пройдя Индийский океан, он собирался на этот раз плыть на юго-запад, на Антильские острова, для чего и был нанят мисс Китлен Сеймур.

'Резвый' отличался отличным ходом, его паруса хорошо вздувались, и, чтобы переплыть расстояние от Ирландии до Антильских островов, ему достаточно было бы трех недель, если только не застанет безветрие.

С первого плавания 'Резвый' ходил под командой капитана Пакстона; его помощником был лейтенант Дэвис; весь экипаж небольшого судна составляли девять человек. Во второе плавание из Ливерпуля в Калькутту в составе экипажа не произошло никаких изменений, в нем оставались те же матросы, те же офицеры. Они должны были остаться и в третье плавание из Европы в Америку. Мисс Китлен Сеймур, получившая о капитане Пакстоне наилучшие отзывы, могла вполне доверять этому добросовестному, осторожному человеку и прекрасному моряку. Школьники совершили бы свое путешествие со всеми удобствами и в полной безопасности - родители их могли быть спокойны. Плавание предполагалось предпринять в лучшее время года, и оно должно было продолжаться не более двух месяцев.

К сожалению, теперь 'Резвый' не был уже под командой капитана Пакстона. Весь экипаж его погиб во время стоянки в Фармарской бухте. Корабль был в руках шайки пиратов с 'Галифакса'.

Рано утром Гарри Маркел и Джон Карпентер внимательно осмотрели захваченный ими корабль. Они тотчас же оценили его достоинства. Корпус корабля был с красивыми линиями, нос приподнят, корма хорошо выделялась, мачты были высоки, реи длинны, и судно сидело в воде настолько глубоко, что можно было пользоваться полными парусами. Даже при легком ветре, отплыв накануне в девять часов вечера, он за ночь прошел бы канал Святого Георга, а на рассвете находился бы уже милях в тридцати от берега Ирландии.

Уже светало, а низко нависшие облака или, лучше сказать, туман, который рассеяло бы в несколько минут легким ветром, все еще заволакивал небо. Уже в трех кабельтовых^[4] от 'Резвого' за туманом нельзя было ничего разглядеть. Рассеет ли солнце этот сырой туман? Впрочем, так как нечего было и думать сняться с якоря, Гарри Маркел был рад скрывавшему корабль туману.

Однако случилось то, чего не ожидали. Часам к семи, хотя ни с суши, ни с моря не повеяло ни малейшего ветерка, под влиянием жарких лучей солнца туман начал рассеиваться. День обещал быть жарким, безветренным. Скоро весь залив точно выплыл из тумана.

В двух милях от Фармарской бухты развернулась панорама Кингстонского порта, а дальше, в глубине, показались первые дома города. В гавани стояло на якоре несколько кораблей, которые, по случаю безветрия, не могли выйти в море.

Пока 'Резвого' не было видно за туманом, Гарри Маркел и его товарищи могли оставаться на судне. Но теперь туман рассеялся: не лучше ли сесть в лодку и искать спасения на суше? Или же они решатся принять пассажиров 'Резвого', которые, по вчерашним известиям, должны были уже прибыть в Кингстон? Успеют ли они также высадиться на берег, скрыться на суше?

Джон Карпентер, Корти и другие разбойники окружили Гарри Маркела и были готовы по первому его приказанию грузить в лодку припасы. Всего несколько взмахов весел - и они достигнут песчаной прибрежной отмели в глубине залива.

На вопрос боцмана Гарри Маркел, однако, коротко ответил:

- Мы останемся на корабле!

Его подчиненные привыкли доверять ему и больше ни о чем не спрашивали. У Гарри Маркела были, конечно, уважительные причины поступать так.

Между тем залив оживился. Правда, парусные суда дремали, зато несколько пароходиков готовились пуститься в путь. Пять-шесть паровых баркасов ходили взад и вперед, возвращались в гавань, уходили, оставляя за кормой длинную пенистую струю. Впрочем, ни один из них не направлялся к Фармарской бухте. Людям, хозяйничавшим на 'Резвом', нечего было опасаться.

В восемь часов поднялась было тревога.

В залив вошел пароход и, пройдя к Фармарской бухте, повернулся штирбортом, как будто намереваясь бросить якорь вблизи 'Резвого'. Уж не собирается ли он, вместо того чтобы подойти к кингстонским сходням, остановиться здесь? Надолго ли он остановится? На несколько часов или на несколько дней? В последнем случае из гавани к нему будут подъезжать шлюпки, а это может иметь неприятные последствия для Гарри Маркела и его товарищей.

На гафеле парохода развевался британский флаг. Это был один из тех грузовых пароходов, которые отвозят в колонии уголь, а возвращаются, нагруженные хлебом или никелем.

Судно обогнуло мыс бухты и приблизилось тихим ходом. Гарри Маркел старался угадать, остановится ли оно или сделает поворот, чтобы войти в Фармарскую бухту.

'Конкордия' - это имя можно было прочесть на носу парохода, - очевидно, не спешила прямо в Кингстон. Она даже приблизилась к 'Резвому' и остановилась в расстоянии одного кабельтова от него. Однако не видно было приготовлений к спуску якоря.

Что нужно было капитану 'Конкордии'? К чему этот маневр? Узнал он 'Резвого' или прочитал его имя на кормовой доске? Не находился ли он в сношениях с капитаном Пакстоном и не желает ли теперь с ним повидаться? Что если он велит спустить шлюпку и подойдет к кораблю?

Можно себе представить, какие волнения переживали в эту минуту Гарри Маркел, Джон Карпентер, Корти и остальные разбойники. Напрасно они не покинули корабль ночью и не искали спасения в графстве, раз в окрестностях Кингстона полицейские рыщут, разыскивая беглецов.

Теперь поздно.

Гарри Маркел из предосторожности не показывался на юте, а стоял так, чтобы его не было видно за рангоутом.

Между тем матросы с 'Конкордии' кричали:

- Эй, вы, там, на 'Резвом', капитан на корабле?

Гарри Маркел не торопился отвечать. У 'Конкордии' было какое-то дело к капитану Пакстону.

Почти тотчас же последовал в рупор второй вопрос:

- Кто командует 'Резвым'?

Очевидно, о 'Резвом' знали мало, прочли только его имя на корме и не знали в лицо командира судна.

Гарри Маркел несколько успокоился. Пора было отвечать. Он поднялся на ют и спросил, в свою очередь:

- Кто командует 'Конкордией'?

- Капитан Джеймс Броун! - отвечал уже сам командир, стоя на помосте.

- Что угодно капитану Джеймсу Броуну? - спросил Гарри Маркел.

- Не знаете ли вы, какие стоят в Корке цены на никель: поднялись они или упали?

- Скажи ему, что упали, - шепнул Корти, - он и уйдет!

- Упали! - отвечал Гарри Маркел.

- На сколько?

- Три шиллинга шесть пенсов! - подсказывал Корти.

- Три шиллинга шесть пенсов! - повторил Гарри.

- Ну так нечего нам здесь и делать, - сказал Джеймс Броун. - Спасибо, капитан!

- Рад служить!

- Не будет ли у вас поручений в Ливерпуль?

- Нет.

- Желаем 'Резвому' счастливого плавания!

- А мы 'Конкордии'!

Получив такие сомнительные, как мы видели, сведения, пароходик сделал поворот, чтобы выйти из Фармарской бухты. Обогнув мыс, он прибавил ходу и пошел на северо-восток, по направлению к Ливерпулю.

Джону Карпентеру между тем пришла в голову следующая мысль:

'В благодарность за столь точно доставленные сведения относительно цен на никель капитан 'Конкордии' мог бы взять нас на буксир и вывести из этого проклятого залива'.

Даже если бы поднялся ветер, теперь было поздно поднимать паруса. Между Кингстоном и проливом началось оживленное движение. Сновали лодки рыбаков; некоторые из них закидывали сети по ту сторону мыса, в нескольких кабельтовых от корабля. Гарри Маркел и его приятели благоразумно скрывались, чтобы не быть случайно узнанными. Если бы 'Резвый' снялся с якоря теперь, до прибытия пассажиров, которых ожидали с минуты на минуту, это возбудило бы подозрение. Не следовало поднимать паруса до наступления ночи, если только это возможно.

Положение, как видно, оставалось затруднительным. Ментор со своими юными спутниками должен был вскоре прибыть на 'Резвый'.

Мисс Китлен Сеймур и директор Антильской школы назначили отъезд на тридцатое июня. Срок наступил. Уехав накануне из училища, мистер Паттерсон не замедлил явиться в назначенное время. По свойственной ему точности и аккуратности он не станет даже осматривать Корк и Кингстон, хотя совершенно не знает этих городов. Восстановив силы сном после утомительного переезда по железной дороге, он проснется, поднимет всех своих питомцев и отправится с ними в гавань, где им укажут место стоянки 'Резвого' и где они найдут к своим услугам лодку, которая доставит их на корабль.

Так размышлял Гарри Маркел, хотя и не знал, что за личность мистер Паттерсон. Старательно избегая показываться на юте, чтобы его не увидели рыбаки, капитан внимательно наблюдал за всем, что происходило в заливе. Корти тоже, вооружившись подзорной трубой, смотрел в квадратное оконце на корме на то, что происходило в гавани и на набережной, дома которой он прекрасно различал, хотя находился на расстоянии двух миль от них. Небо прояснилось. Разогнав последние клочки тумана, солнце поднималось на безоблачном горизонте. Но не было и признака ветра, даже в открытом море, и сигналы берегового телеграфа извещали, что на море мертвый штиль.

- Из огня да в полымя! - вскричал Джон Карпентер. - Из Кингстонской тюрьмы мы еще могли убежать, а отсюда и бежать нельзя!

- Подожди! - сказал Гарри Маркел.

Около половины одиннадцатого Корти показался у двери юта и сказал:

- Кажется, из гавани отплыла лодка. На ней человек двенадцать!

- Это, верно, пассажиры 'Резвого'! - догадался боцман.

Гарри Маркел с боцманом тотчас же навели на замеченную Корти лодку подзорную трубу.

Увлекаемая отливом, лодка направлялась прямо к 'Резвому' - это не подлежало никакому сомнению. Два матроса гребли, третий правил лодкой. На носу и на корме сидели человек десять. С ними был и багаж.

Наступила решительная минута. Все планы Гарри Маркела могли рухнуть.

Это могло, впрочем, случиться, только если мистер Паттерсон или кто-нибудь из мальчиков лично знал капитана Пакстона. Но это было, однако, маловероятно, и в расчете на это Гарри Маркел решил приступить к осуществлению своего плана. Могли знать капитана Пакстона и матросы, доставившие пассажиров; что же они скажут, когда Гарри Маркел представится под именем капитана Пакстона?

Следует заметить, что 'Резвый' в первый раз прибыл в Кингстонский порт или, вернее, в Коркский залив. Конечно, капитану необходимо было побывать на берегу, соблюдая все формальности, которые должен исполнить каждый корабль при своем приезде и отъезде. Но не все же видели его на берегу, может быть, не встречали его и эти матросы.

- На всякий случай, - заметил Джон Карпентер, посоветовавшись по этому поводу с товарищами, - пусть матросы не высаживаются на корабль!

- Это будет осторожнее. Мы сами поможем перегрузить багаж! - сказал Корти.

- На места! - скомандовал Гарри Маркел. Прежде всего он позаботился о том, чтобы лодка, похищенная ими накануне в порту и доставившая их на корабль, была спрятана. На случай бегства достаточно было и шлюпок 'Резвого'. Несколькими ударами топора дно лодки было прорублено, и она погрузилась в воду. Корти подошел к борту и приготовился бросить конец, лишь только вновь прибывшая лодка подойдет к кораблю.

- Ну, - сказал Джон Карпентер, - надо встретить опасность лицом к лицу!

- Это будет не в первый раз и не в последний раз, Джон! - отвечал Гарри Маркел.

- И мы всегда выходили сухими из воды, Гарри. Ну что же, двум смертям не бывать... А впрочем, быть вздернутым на виселице и один раз куда как неприятно!

Однако лодка приближалась, держась недалеко от берега. Она была уже всего в ста саженях. Можно было видеть пассажиров.

Вопрос выяснится через несколько минут. Если все пойдет как следует, если, как рассчитывал Гарри Маркел, исчезновение капитана Пакстона останется незамеченным, он будет поступать, как подскажут ему обстоятельства. Приняв стипендиатов мисс Китлен Сеймур, как это сделал бы капитан Пакстон, он займется размещением школьников на корабле. Таким образом, время пойдет незаметно.

В самом деле, видя, что 'Резвый' не может пуститься в путь при полном безветрии, мистеру Паттерсону и его спутникам могла бы прийти мысль вернуться в Кингстон. Они, наверное, не успели еще осмотреть ни город, ни порт и могли заняться этим теперь на досуге.

Надо во что бы то ни стало помешать им сделать это. Лодка, доставившая пассажиров, вернется в гавань. Если школьники захотят поехать на берег, пришлось бы дать им одну из шлюпок 'Резвого', а гребцами - людей из шайки Гарри Маркела.

А тем временем, тщетно обыскав все таверны, полиция, пожалуй, станет разыскивать беглецов на улицах и на набережной. Стоит одному из них попасться в руки агентов - и все откроется. Паровой катер с отрядом полицейских отправится в Фармарскую бухту, захватит 'Резвый', и вся шайка снова будет в руках правосудия.

Итак, раз пассажиры сядут на корабль, их отсюда не выпустят, хотя бы кораблю пришлось стоять еще несколько дней. Впрочем, с наступлением ночи можно будет и с ними расправиться так, как с капитаном Пакстоном и его экипажем.

Гарри Маркел отдал последние распоряжения. Товарищи должны были помнить, что они более не матросы 'Галифакса', не беглецы из Кингстонской тюрьмы, а матросы 'Резвого', по крайней мере на сегодня. Они должны остерегаться сказать лишнее слово, должны стараться выглядеть как вежливые моряки, умеющие держаться, и сделать честь щедрой мисс Китлен Сеймур. Все поняли, какую они должны играть роль.

А пока, до отплытия, они должны как можно меньше попадаться на глаза. О приеме багажа и размещении пассажиров позаботятся боцман и Корти.

Вновь прибывшим будет предложен завтрак, прекрасный завтрак из запасов баталер-камеры 'Резвого'. Рени Коф будет иметь случай показать свое кулинарное искусство.

Наступил момент действовать так, как поступил бы капитан Пакстон и его экипаж. Лодка была в нескольких саженях от 'Резвого'. Надо было ее встретить. Гарри Маркел подошел к трапу.

Он был в форме покойного капитана, а весь экипаж - в матросском платье, найденном на корабле.

С лодки послышались окрики. Корти бросил матросам конец, который те поймали багром. Лодка причалила.

Тони Рено и Магнус Андерс первыми взобрались по трапу и прыгнули на палубу. Товарищи последовали их примеру. За ними перешагнул борт и мистер Гораций Паттерсон, опираясь на услужливо протянутую руку Джона Карпентера.

Перегрузка багажа, состоявшего из простых, легких чемоданчиков, потребовала немного времени.

Матросы, доставившие пассажиров, не входили на корабль. Мистер Паттерсон заранее расплатился с ними и хорошо дал им на водку. Они поспешили обратно на берег.

Между тем всегда корректный мистер Гораций Паттерсон раскланялся и сказал:

- Капитан Пакстон, вероятно?

- Да! - отвечал Гарри Маркел.

Мистер Паттерсон поклонился вторично с изысканной вежливостью и продолжал:

- Честь имею представить вам, капитан Пакстон, воспитанников Антильской школы и выразить вам уверение в совершенном моем уважении...

- Подпись: 'Гораций Паттерсон'! - шепнул шутник Луи Клодион, расшаркиваясь вместе с товарищами перед капитаном 'Резвого'.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

НА КОРАБЛЕ

Поездка мистера Паттерсона с воспитанниками Антильской школы прошла благополучно. Дорогой они живо интересовались самыми незначительными событиями. Это была стая птиц, вырвавшихся на свободу, правда, птиц, хорошо прирученных, которые со временем вернутся, а не улетают навсегда. Но теперь они только что вылетели из клетки.

Ни для одного из школьников не было новостью путешествие по железной дороге или на пароходе. Чтобы приехать в Европу с Антильских островов, все они должны были пересечь Атлантический океан. Но об этом плавании они почти забыли. Самому старшему из них не было и десяти лет, когда он прибыл в Европу. Поэтому море для них представлялось полным тайн и загадок. Плавание на 'Резвом' сулило им много новых впечатлений. Сам же ментор впервые отваживался путешествовать по вероломной стихии, но это доставляло ему удовольствие.

'Hoc erat in votes',^[5] - повторял он слова, сказанные тысяча восемьсот лет тому назад Горацием.

Выйдя из вагона в Бристоле, вся компания пересела в пять часов утра на пакетбот, совершающий рейсы между Англией и Ирландией.

Эти быстроходные красивые пакетботы со множеством кают делают семнадцать миль в час.

На море было тихо. Дул легкий ветерок. Обыкновенно, миновав Милфордскую гавань и Валлийский мыс, довольно трудно войти в канал Святого Георга. Правда, половина дороги уже пройдена, но остальные полдня приносят пассажирам немало пытки. На этот раз переезд напоминал прогулку на яхте по спокойным водам шотландских озер - Лемонда и Кэтрин.

Мистер Гораций Паттерсон, не чувствуя приступов морской болезни в канале Святого Георга, делал из этого самые благоприятные заключения относительно будущего. Впрочем, как он думал, здоровому, осторожному и энергичному человеку качка не страшна.

- Все дело в силе воли! - повторял он.

В таком бодром настроении воспитатель и лауреаты приехали в Кингстон. Осматривать Корк и Кингстон было некогда.

Все они стремились поскорее на предназначенное для них парусное судно. Им хотелось занять поскорее каждому свою каюту, разгуливать по кораблю от бака до шканцев, разговаривать с капитаном Пакстоном и матросами, обедать в кают-компании, видеть, как корабль поднимает паруса и, если нужно, помогать морякам.

Они даже не подумали побродить по улицам Кингстона, и если бы 'Резвый' стоял в самой гавани, мистер Паттерсон и его спутники тотчас же отправились бы на корабль. Было уже около девяти часов вечера. Отъезд в Фармарскую бухту пришлось отложить до следующего дня.

Это несколько разочаровало мальчиков, надеявшихся спать эту ночь уже на корабле, в подвешенных одна над другой койках, 'спать, как в комоде', говорил Тони Рено. С каким бы удовольствием улеглись они в эти койки-ящики!

Однако отъезд был отложен до утра. Луи Клодион и Джон Говард с вечера уговорились с одним матросом, который взялся доставить их в своей шлюпке на место стоянки 'Резвого'. На их расспросы о местоположении Фармарской бухты моряк сказал, что она находится при входе в залив, в двух милях расстояния. Моряк не прочь был даже доставить их сейчас же в бухту, если они пожелают, и наиболее нетерпеливые из наших школьников готовы были согласиться на его предложение. Как приятна должна быть такая ночная прогулка по заливу в тихую и теплую погоду!

Но мистер Паттерсон не согласился. Отъезд назначен тридцатого числа, они не опоздают, если представятся капитану Пакстону и завтра. Раньше тридцатого никто не ожидает лауреатов. Между тем уже наступает ночь. На башенных часах в Кингстоне пробило десять. Капитан Пакстон и весь экипаж, может быть, уже спят. К чему же будить их?

- Ах! - воскликнул Тони Рено. - Если бы мы были уже на корабле, 'Резвый' мог бы отплыть сегодня же ночью!

- Напрасно вы так думаете, мистер, - сказал матрос, - погода теперь не такая, чтобы поднять паруса; а этот штиль может продолжаться несколько дней!

- Вы полагаете? - спросил моряка мистер Паттерсон.

- Боюсь, что будет так!

- В таком случае, - возразил мистер Паттерсон, - было бы благоразумнее остановиться в гостинице в Корке или Кингстоне и подождать попутного ветра!

- Ах! Мистер Паттерсон, мистер Паттерсон! - в отчаянии вскричали Магнус Андерс и другие.

- Но, друзья, мои...

Начали спорить, и дело кончилось тем, что решено было переночевать в гостинице, а рано утром, пользуясь отливом, перебраться на нанятой шлюпке вместе с багажом на корабль.

Со свойственной казначею расчетливостью мистер Паттерсон сообразил, что содержание на корабле не будет стоить ничего, тогда как в гостинице придется платить. Кроме того, никто не помешает им вернуться в Корк и Кингстон, если по причине безветрия придется отложить отъезд.

Мистер Паттерсон и школьники остановились в гостинице на набережной. Они проспали ночь богатырским сном, а утром после чая с тартинками сели в шлюпку, которая должна была отвезти их на 'Резвый'.

Как уже было упомянуто, в это время туман рассеялся. Когда лодка прошла одну милю, из-за мыса, закрывавшего ее с северной стороны, показалась Фармарская бухта.

'Резвый'! - воскликнул Тони Рено, указывая на единственное стоявшее на якоре судно.

- Он самый и есть, - отвечал владелец шлюпки. - Важный корабль, что и говорить!

- Знаете вы капитана Пакстона? - спросил Луи Клодион.

- Нет, он редко бывал на берегу. Но говорят, моряк он прекрасный, да и экипаж у него весь как на подбор!

- Славный трехмачтовый кораблик! - восхищался Тони Рено; Магнус Андерс не отставал от него.

- Настоящая яхта! - сказал Роджер Гинсдал, чувствуя себя польщенным тем, что мисс Китлен Сеймур предоставила к их услугам такой великолепный корабль.

Четверть часа спустя шлюпка причаливала к 'Резвому' у трапа штирборта.

Мы уже знаем, что владелец шлюпки и оба матроса остались в лодке и тотчас же пустились в обратный путь.

Знаем также, что Гарри Маркел представился пассажирам под именем капитана Пакстона. Джон Карпентер в качестве боцмана предложил проводить их в каюты.

Между тем мистер Паттерсон продолжал рассыпаться в комплиментах перед капитаном. Он очень рад, что мисс Китлен Сеймур доверила судьбу компании юных экскурсантов такому известному, пользующемуся такой прекрасной репутацией в мире моряков капитану. Отваживаясь отправиться в царство Нептуна, они, конечно, рискуют. Но им не страшен гнев Нептуна на таком прекрасном корабле, как 'Резвый', под командой капитана Пакстона, при наличии опытного экипажа...

Гарри Маркел холодно слушал эти панегирики. Он ответил только, что он и его люди постараются сделать все, чтобы пассажиры 'Резвого' ни в чем не нуждались во время плавания.

Теперь надо было осмотреть корабль 'от киля до клотика', как выражался Тони Рено.

Нет ничего удивительного, что мальчики все хотели знать и видеть. Ведь корабль в продолжение трех месяцев будет им заменять дом. 'Резвый' казался им частицей Антильской школы, оторванной от Ирландии.

Сначала осмотрели помещающуюся на юте кают-компанию, где пассажиры будут обедать за общим столом, где стулья - с подвижными спинками, лампы - висячие, все предметы прикреплены к проходящей посреди стола бизань-мачте, куда дневной свет проникает через решетчатое отверстие. Побывали и на камбузе; тарелки, стаканы, графины - все прикреплено и привешено на случай боковой или килевой качки.

В каждой из расположенных по обе стороны корабля каюте была койка, умывальный столик, шкафчик. Каюты освещались иллюминаторами с чечевицеобразными стеклами. В каютах по левую сторону судна должны были поместиться, группируясь по национальности: Губерт Перкинс и Джон Говард в первой каюте; Роджер Гинсдал должен был занимать отдельную каюту; Луи Клодион и Тони Рено поселятся в третьей; четвертая каюта на правой стороне судна предназначалась для Нильса Арбо и Акселя Викборна, пятая - для Альберта Льювена, а шестая - для Магнуса Андерса.

Каюта мистера Паттерсона была несколько просторнее кают школьников, она выходила окном на ют и помещалась против каюты капитана. Он мог, если желал, воображать себя подшкипером корабля и нашить на рукава сюртука галун в два ряда.

Мисс Китлен Сеймур предусмотрительно позаботилась об удобстве и здоровье молодых антильцев. Правда, на корабле не было врача, но не было оснований опасаться серьезных заболеваний во время сравнительно короткого путешествия. Мистер Паттерсон будет следить, чтобы никто из школьников не совершил какой-нибудь неосторожности. В корабельной аптечке имелся большой запас общеупотребительных медицинских средств. В дурную погоду, во время плавания, пассажиры могут переодеться в матросское платье: куртка и непромокаемые плащи висели наготове в каждой каюте.

Тони Рено и еще несколько школьников пожелали немедленно по прибытии на корабль превратиться в матросов. Что касается мистера Паттерсона, он остался верен своему цилиндру, черному сюртуку и белому галстуку. Переодеться в шкиперский китель и надеть форменную фуражку казалось ему не соответствующим его почтенному возрасту.

Впрочем, незачем было и изменять своих привычек в эту тихую погоду, на спокойных водах Коркского залива, когда корабль стоял неподвижно, не ощущая даже зыби. Если бы не отсутствие миссис Паттерсон, он мог бы думать, что находится в собственной квартире в Антильской школе. Может быть, даже единственной разницей между Фармарской бухтой и Оксфордской улицей казалось ему отсутствие прохожих.

Когда чемоданы были водворены на свои места, мальчики пошли осматривать корабль под предводительством Джона Карпентера, отвечавшего на все вопросы, задаваемые главным образом Тони Рено и Магнусом Андерсом. Наши будущие моряки особенно заинтересовались на юте рулевым колесом и нактоузом. У них так и чесались руки повернуть руль в направлении норд-норд-ост или зюйд-зюйд-вест. На палубе мальчики осмотрели привешенный вдоль борта шлюпки и поднятый над кормой ялбот. В кухне, помещавшейся перед фок-мачтой, под руководством Рени Кофа готовили завтрак. Мистер Гораций Паттерсон заметил Рени Кофу, что он типичный 'африканский красавец'. Молодежь осмотрела также помещение матросов, которые не возбудили в пассажирах никакого недоверия, бак и шканцы, шпиль, один из двух якорей, прикрепленный к правой стороне борта, тогда как другой, с левой стороны, был спущен.

Осталось только осмотреть трюм.

Мистер Паттерсон не решился сопровождать своих питомцев в это мрачное помещение корабля. В самом деле, там не было даже лестницы, приходилось спускаться по зарубкам, сделанным в пиллерсе. Он не спустился в трюм, не решился также взобраться по выбленкам на марс, на фок-мачту или перелезть через собачью дыру. Зато мальчики ловко спустились в трюм 'Резвого', где сложены были чугунные балластины. Молодежь обошла трюм от носовой части, откуда лестница вела в помещение экипажа, до кормовой части, отделенной непроницаемой для воды металлической перегородкой от баталер-камеры. Тут сложены были паруса, снасти, запасные слеги, а также ящики с консервами, бочонки с вином и водой, мешки с мукой. В самом деле, припасов на 'Резвом' было столько, что их хватило бы для кругосветного плавания.

Осмотрев трюм, мальчики возвратились на ют, где застали своего воспитателя в обществе капитана. Они толковали о том о сем, мистер Паттерсон говорил с обычной изысканностью выражений, Гарри Маркел отвечал короткими фразами. 'Добрый моряк не слишком общителен!' - подумал про него мистер Паттерсон.

Тони Рено стал хлопотать около руля, осматривать нактоуз с компасом, вертел колесо направо и налево, как заправский рулевой.

- Капитан, - не вытерпел он наконец, - позвольте нам иногда, ну, в хорошую погоду, что ли, управлять кораблем!

- Гм!.. - промычал мистер Паттерсон. - Не знаю, осторожно ли...

- Не бойтесь, мистер Паттерсон. Вы не станете жертвой кораблекрушения! - успокоил его Тони Рено.

Гарри Маркел только кивнул в знак согласия.

О чем думал этот человек? Уж не закралась ли в душу его искра жалости при виде этих беззаботных юношей, радовавшихся, что они на корабле? О нет! Наступит ночь, и тогда он не пощадит ни одного из них.

Но вот послышался звон корабельного колокола.

- Это нас приглашают к завтраку! - сказал Луи Клодион.

- Мы ему сделаем честь! - ответил мистер Гораций Паттерсон. - Я голоден как волк!

- Морской волк! - поправил Тони Рено.

- Lupus maritimus! - перевел мистер Паттерсон. Действительно, завтрак был подан. Гарри Маркел извинился, сказав, что привык завтракать у себя в каюте и не будет председательствовать за столом.

Сели за стол. Молодежь ела и только похваливала все, что им подавали: яйца, холодное мясо, свежую рыбу, чай, сухари. Впрочем, молодые желудки невзыскательны, особенно после утренней прогулки. Сам мистер Паттерсон съел вдвое больше того, что имел обыкновение съедать в столовой Антильской школы.

После завтрака вся компания отправилась к Гарри Маркелу на ют.

- Капитан, - обратился к нему Луи Клодион от имени товарищей, - когда вы думаете можно будет поднять паруса?

- Как только подует ветер, - отвечал Гарри Маркел, понимавший цель вопроса. - А это может случиться каждую минуту!

- А если ветер будет не попутный? - спросил мистер Гораций Паттерсон.

- Это не помешало бы пуститься в путь. Нужен только ветер. Откуда он подует - безразлично!

- Ну да, можно лавировать! - сказал Тони Рено.

- Совершенно верно! - ответил Гарри Маркел. Что может быть красивее движения лавирующего корабля с вздутыми от ветра парусами!

- Но можно ли надеяться, капитан, что ветер будет? - спросил Нильс Арбо.

- Хоть после полудня? - вставил Джон Говард.

- Я надеюсь, - отвечал Гарри Маркел. - Штиль продолжается уже около шестидесяти часов. Можно предполагать, что погода переменится!

- Капитан, - спросил Роджер Гинсдал, - нам хотелось бы знать, есть ли вероятность, что 'Резвый' снимется с якоря сегодня?

- Господа, это весьма возможно. Барометр падает... Впрочем, я ничего не могу утверждать!

- В таком случае, - сказал Луи Клодион, - мы могли бы провести сегодняшний день на берегу!

- Да, да! - подхватили хором товарищи.

Гарри Маркел никак не мог согласиться на это предложение. Он ни за что не отпустит никого на берег, ни из пассажиров, ни из экипажа. Это еще более ухудшило бы и без того опасное положение.

Мистер Паттерсон со своей стороны поддержал просьбу школьников, уснащая свою речь приличными случаю цитатами. Ни он, ни его молодые друзья не знают Корка и Кингстона. Накануне они не успели осмотреть эти города. Говорят, что окрестности их очень интересны, особенно деревня Блэрней, жители которой славятся своим хвастовством, - это сущие ирландские гасконцы. Рассказывают, что там есть замок... приложившись губами к одному из камней его, станешь навеки лжецом...

Воспитанники вторили воспитателю. Чтобы спустить одну из шлюпок 'Резвого', достаточно получаса. Два матроса доставят их в гавань, а к вечеру они обещают вернуться.

- Послушайте, капитан, - продолжал мистер Паттерсон, - мы просим, умоляем вас!

- Я охотно уступил бы, - ответил довольно резко Гарри Маркел, - но не могу. Сегодня день, назначенный для отъезда. Ветра мало, но в крайнем случае из Коркского залива можно выйти даже с помощью отлива!

- Но если, выйдя в открытое море, мы все-таки не сможем продолжать путь? - заметил Луи Клодион.

- Мы встанем на якорь вблизи берега, - отвечал Гарри Маркел. - Хорошо будет уже и то, что 'Резвый' выйдет из Фармарской бухты. В открытом море скорее можно ожидать ветра, чем в этой защищенной со всех сторон бухте!

Доводы были довольно веские, и кроме того, следовало доверять капитану.

- Прошу вас, господа, откажитесь от плана ехать на берег, - продолжал он. - В противном случае мы пропустим время отлива!

- Хорошо, капитан, - отвечал мистер Паттерсон, - мы не будем настаивать!

Скоро утешились и мальчики. Двое из них, впрочем, и не желали ехать на берег. Это были, как читатель, вероятно, догадался, Магнус Андерс и Тони Рено. Они рады были остаться на корабле. Сев на корабль, они решили даже не выходить нигде на берег, пока не прибудут в один из антильских портов. Ну что если подует ветер, а кораблю нельзя будет сняться с якоря, потому что пассажирам вздумалось осматривать Корк и Кингстон и они не все в сборе? А