| Главная » Книги |
Верн Жюль - Юные путешественники, Страница 2
Верн Жюль - Юные путешественникиp; - Да, господин эконом, - отвечал мистер Ардаг, - чтобы поговорить с вами о деле, в котором вы лично заинтересованы. Садитесь, пожалуйста. - Указал он на стул у своего стола.
Мистер Паттерсон сел, осторожно раздвинув полы своего длинного сюртука, положив одну руку на колени, а другой придерживая перед собой шляпу.
- Господин эконом, вы знаете, конечно, - начал мистер Ардаг, - о результатах конкурса?
- Слышал, господин директор, - отвечал мистер Паттерсон, - и нахожу, что инициатива нашей щедрой соотечественницы мисс Сеймур делает честь Антильской школе!
Мистер Паттерсон говорил степенно, тщательно выговаривая слоги и не без принужденности ставя ударения в словах.
- Вы, вероятно, также знаете, как будут употреблены эти премии?
- Знаю, господин директор, - отвечал мистер Паттерсон, кланяясь и делая при этом жест шляпой, как будто он посылал приветствие лицу, находящемуся по ту сторону океана. - Трудно, мне кажется, найти лучшее употребление унаследованному и благоприобретенному богатству, как на пользу юношества, жаждущего путешествий. Имя мисс Китлен Сеймур будет повторяться грядущими поколениями!
- Я с вами согласен, господин эконом. Но вернемся к делу. Вы знаете, без сомнения, и об условиях путешествия на Антильские острова!
- Мне рассказывали о них, господин директор. Наших юных путешественников ожидает корабль. Надеюсь, что им не придется молить Нептуна произнести гневным волнам Атлантического океана свое 'quos ego'.[2]
- Я тоже надеюсь на это, мистер Паттерсон, ведь переезжать через океан и туда, и обратно они будут в хорошее время года!
- Действительно, - ответил эконом, - капризная богиня Фетида обыкновенно успокаивается и отдыхает в течение июля и августа.
- Таким образом, - продолжал мистер Ардаг, - путешествие обещает быть приятным не только для молодых людей, но и для того лица, которое будет сопровождать их!..
- Лица, - заметил мистер Паттерсон, - на долю которого выпадет приятная обязанность выразить мисс Китлен Сеймур почтительнейшее уважение и глубокую признательность воспитанников Антильской школы...
- Я очень жалею, - сказал директор, - что не могу быть сам этим лицом. Но мне нельзя уехать в конце учебного года, накануне экзаменов, на которых я должен присутствовать!
- Невозможно, господин директор, - возразил эконом, - а тот, кто будет выбран, чтобы заменить вас во время поездки, почтет себя счастливым!
- Конечно, желающих нашлось много. Но мне нужен человек, на которого я вполне мог бы положиться и к которому родители молодых людей питали бы такое же доверие. Я нашел такого человека среди служащего персонала нашего заведения!
- Я очень рад за вас, господин директор. Вероятно, это один из преподавателей?
- Никоим образом: немыслимо отрывать их от занятий до окончания годового курса. Однако такой перерыв в хозяйстве школе принес бы, по моему мнению, меньше вреда, и потому я остановил свой выбор на вас, господин эконом. Вас я попрошу сопровождать наших мальчиков на Антильские острова!
Мистер Паттерсон не мог удержаться, чтобы не выразить своего удивления. Быстро встав со своего места, он снял очки.
- Меня, господин директор? - проговорил он дрожащим голосом.
- Именно вас, мистер Паттерсон, и я заранее уверен, что счета расходов на поездку будут вестись с такой же точностью, как в училище!
Мистер Паттерсон вытер уголком своего платка подернувшиеся туманом стекла очков.
- Мисс Китлен Сеймур желает, - продолжал мистер Ардаг, - чтобы лицо, взявшее на себя ответственную обязанность сопровождать мальчиков, получило также премию в семьсот фунтов. Прошу вас, мистер Паттерсон, будьте готовы к предстоящему через пять дней отъезду!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
МИСТЕР И МИССИС ПАТТЕРСОН
Мистер Гораций Паттерсон был когда-то преподавателем и променял место учителя на место эконома. Это был заядлый латинист, а в Англии язык Вергилия и Цицерона далеко не пользуется таким уважением, как во Франции, где он играет видную роль в университетских кружках. Правда, французский язык ведет свое начало от латинского, чего нельзя сказать про наречие сынов Альбиона, и, быть может, благодаря этому во Франции латинский язык не будет изгнан ради новых языков.
Хотя мистер Паттерсон и не был больше преподавателем, в душе он оставался верен культу древних римлян. Он посвящал свои математические способности, точность и методичность административной части Антильской школы, но в то же время твердо помнил цитаты из Вергилия, Овидия и Горация. Присущие ему аккуратность и даже мелочность делали его образцовым экономом, от которого не скрылись бы никакие тайны дебета и кредита, ни малейшие детали административной отчетности. Когда-то он получил награду за экзамены по древним языкам, теперь он мог бы с успехом выйти победителем в конкурсе по бухгалтерии и составлению смет школьного бюджета.
Более чем вероятно, впрочем, в случае, если мистер Ардаг, составив себе состояние, уйдет на покой, то Антильская школа, процветающая под его управлением, перейдет в руки вполне достойного преемника, Горация Паттерсона.
Мистеру Горацию Паттерсону было сорок лет с небольшим. Скорее кабинетный ученый, чем любитель спорта, он отличался, однако, прекрасным здоровьем, так как никогда не предавался никаким излишествам: у него был прекрасный желудок, здоровое сердце, превосходные легкие. Всегда скромный, сдержанный, уравновешенный, никогда не скомпрометировавший себя ни словом, ни поступком, практичный человек и теоретик в одно и то же время, никого никогда не обидевший, снисходительный к другим, мистер Паттерсон умел владеть собой.
Ростом немного выше среднего, с узкими плечами, он не отличался красотой движений, а походка у него была неуклюжая. Говорил он несколько напыщенно, сопровождая свою речь жеманными жестами. По природе серьезный, он улыбался, когда находил, что это прилично случаю. У него были синие, выцветшие и близорукие глаза, и он носил поэтому на довольно-таки почтенных размеров носу очки с очень сильными стеклами. Он конфузился за свои чрезмерно длинные ноги, ходил, усиленно откидывая носки, а когда неловко опускался на стул, присутствующими невольно овладевал страх, что вот-вот он растянется во весь рост.
У мистера Паттерсона была жена, миссис Паттерсон, женщина неглупая и без всяких претензий на кокетство. В то время ей было лет тридцать семь. Она не замечала странностей или смешных сторон своего мужа, а он, в свою очередь, умел ценить ее заслуги, когда она помогала ему в бухгалтерских работах. Из того, что эконом Антильской школы был математиком, еще не следует, чтобы он был небрежен в своей манере одеваться. Тот, кто подумал это, ошибся бы. Его белый галстук был всегда тщательно завязан, сапоги с лакированными носками блестели, рубашка была крепко накрахмалена - да и сам-то он был весь точно накрахмаленный - брюки безупречно черного цвета, жилет, точно у клерджимена, а широкий, длинный, до колен, сюртук застегнут на все пуговицы.
Мистер и миссис Паттерсон занимали в школьном здании уютную квартирку в шесть комнат, помещавшуюся в первом этаже. Часть окон выходила во двор, другая в сад с тенистыми вековыми деревьями и красивыми зелеными лужайками.
От директора мистер Паттерсон прошел к себе домой. Шел он не спеша, как бы желая основательно обдумать дело. Имея привычку верно оценивать вещи, видеть их под надлежащим углом зрения и взвешивать в каждом деле все за и против, как он подводил баланс между дебетом и кредитом в своей большой приходно-расходной книге, мистер Паттерсон довольно быстро пришел к следующему заключению - пускаться в дальнее плавание, не обдумав дело, нельзя.
И вот, прежде чем вернуться в свою квартиру, мистер Гораций Паттерсон сделал сто шагов по пустынному в этот час дня двору; шел он прямой, как громоотвод или как столб, останавливался, снова продолжал путь, то держа руки за спиной, то скрестив их на груди, с глазами, устремленными, казалось, далеко за пределы стен, окружавших Антильскую школу.
Прежде чем отправиться поговорить с миссис Паттерсон, он не мог удержаться, чтобы не вернуться в свою контору и кончить прерванные утром счета. Когда он проверит еще раз счет, ему легче будет на свободе, отрешившись от всяких забот, обсудить все выгоды сделанного ему директором предложения.
На все это понадобилось очень мало времени. Из своей конторы он поднялся на следующий этаж в момент, когда ученики выходили из классов.
Тотчас же составилось несколько групп учеников; в одной из них были девять лауреатов. Казалось, они были уже на пакетботе 'Резвый', в нескольких милях от Ирландии, в открытом море. Нетрудно догадаться, о чем они так оживленно разговаривали.
Что они поедут на Антильские острова, им было известно, но оставался открытым другой вопрос: будет ли их кто-нибудь сопровождать на всем протяжении путешествия туда и обратно? Они и сами думали, что отпустить их одних не решатся. Но выбрала ли кого-нибудь для этой цели мисс Кит лен Сеймур или же она предоставила выбор подходящего лица мистеру Ардагу? Едва ли сам директор найдет возможным ехать с ними лично в это время учебного года. Так кому же поручат сопровождать их? Кого-то выберет мистер Ардаг?
'Уж не мистер ли Паттерсон поедет с нами'? - пришло в голову некоторым из них. Конечно, неизвестно, согласится ли эконом, спокойный домосед, никогда не покидавший домашнего очага, изменить свои привычки, расстаться на несколько недель с миссис Паттерсон. Неизвестно, возьмется ли он за эту ответственную обязанность. Едва ли.
Как мистер Паттерсон был несколько удивлен предложением директора, так и миссис Паттерсон, разумеется, удивится не меньше, когда муж сообщит ей обо всем. Никому и в голову не могло прийти, чтобы возможно было разлучить хотя бы всего на несколько недель два так тесно сжившихся существа, разъединить два почти химически соединенных элемента. Нельзя было также предположить, чтобы миссис Паттерсон приняла участие в поездке.
Вот над этими-то разнообразными соображениями и ломал голову мистер Паттерсон, возвращаясь к себе домой. Тем не менее, когда он вошел в гостиную, где сидела миссис Паттерсон, решение его было уже окончательно принято.
Миссис Паттерсон знала, что директор вызывал мужа к себе, и потому тотчас спросила его:
- Ну что, мистер Паттерсон?
- Много нового, миссис Паттерсон?
- Верно, мистер Ардаг сам решил ехать с мальчиками на Антильские острова?
- Ничуть, он не может уехать из училища в это время учебного года!
- Назначил он уже кого-нибудь?
- Да!
- Кого же?
- Меня!
- Вас, Гораций?
- Меня!
Миссис Паттерсон довольно быстро справилась с овладевшим ею волнением. Эта умная женщина была достойной супругой мистера Паттерсона: она не стала сетовать и жаловаться.
Обменявшись с женой несколькими фразами, мистер Паттерсон подошел к окну и забарабанил пальцами по стеклу.
Миссис Паттерсон подошла к нему.
- Вы согласились? - спросила она.
- Согласился!
- По-моему, вы хорошо сделали!
- Я то же думаю, миссис Паттерсон. Не мог же я отказаться, когда директор выказал мне такое доверие.
- Это было бы невозможно, мистер Паттерсон. Мне жаль только...
- Чего?
- ...что вам предстоит не путешествие по суше, а поездка морем, что вам придется переезжать океан!
- Придется, миссис Паттерсон; но перспектива пробыть две-три недели на море меня не страшит. Мы поедем на хорошем корабле. В эту пору года, с июля по сентябрь, море тихое, и плавание обещает быть счастливым. Кроме того, руководителю, или ментору, юных путешественников назначена премия.
- Премия? - повторила миссис Паттерсон, довольно чувствительная к материальным выгодам.
- Да, - отвечал мистер Паттерсон, - такая же премия, какая будет выдана каждому воспитаннику!
- Семьсот фунтов?
- Семьсот фунтов!
- Сумма значительная!
Мистер Гораций Паттерсон был того же мнения.
- А когда назначен отъезд? - спросила миссис Паттерсон, не находившая более никаких возражений.
- Тридцатого июня. Через пять дней мы должны быть в Корке, где нас ожидает на якоре 'Резвый'. Итак, времени терять нечего, надо начать сборы сегодня же!
- Я все беру на себя, Гораций.
- Вы ничего не забудете?
- Не беспокойтесь.
- Надо будет взять с собой костюм полегче, потому что мы будем путешествовать в жарких странах, под тропическими лучами солнца!
- Я приготовлю вам легкое платье!
- Только все-таки костюм надо взять черный; какой-нибудь фантастический костюм туриста не приличествует ни моему положению, ни характеру!
- Положитесь на меня, мистер Паттерсон, а я не позабуду также ни рецепт Вергаля от морской болезни, ни средств, которые он советует принимать!
- Ну, морская болезнь! - презрительно заметил мистер Паттерсон.
- Все-таки осторожность требует этого, - возразила миссис Паттерсон. - Но действительно ли путешествие будет продолжаться не более двух с половиной месяцев?
- Два с половиной месяца, то есть десять - одиннадцать недель, миссис Паттерсон. За такой промежуток времени, конечно, может произойти немало случайностей! Недаром один мудрец сказал, что человек знает, когда он уедет, но не может знать, когда вернется!
- Важно, прежде всего, вернуться, - сделала справедливое замечание миссис Паттерсон. - Не пугайте меня, Гораций. Я покорно, без неуместных упреков соглашаюсь на двухмесячную с лишним разлуку с вами, я примиряюсь с мыслью о поездке морем, я знаю, какие опасности сопряжены с этим путешествием, но надеюсь, что вам удастся избежать их благодаря вашей обычной осторожности; однако не огорчайте меня мыслью, что путешествие может затянуться и дольше!
- Я не хотел встревожить вас, миссис Паттерсон, - отвечал мистер Паттерсон, жестом защищаясь от упрека в том, что он перешел границы дозволенного. - Я просто хотел предупредить вас, чтобы вы не беспокоились, если я запоздаю вернуться, и не думали, что случилось какое-нибудь несчастье!
- Положим так, мистер Паттерсон; но пока речь идет о вашем отсутствии в течение двух с половиной месяцев, и я надеюсь, что оно не продолжится более!
- Я и сам так думаю, - отвечал мистер Паттерсон. - Но, в общем, о чем тут волноваться? Мы поедем в чудный край, наша поездка будет сплошной прогулкой с острова на остров в Вест-Индии. И что за беда, если мы вернемся недели на две позже, чем предполагали?
- Нет, нет, Гораций! - упрямо твердила миссис Паттерсон.
Почему-то на этот раз и мистер Паттерсон заупрямился, что совсем было не в его привычках. И к чему ему понадобилось тревожить миссис Паттерсон невольными страхами?
Как бы то ни было, он настойчиво продолжал говорить об опасностях, сопряженных со всяким путешествием, особенно с путешествием морем. Когда же миссис Паттерсон отказалась допустить возможность опасностей, которые он описывал напыщенными фразами, дополняя их такими же жестами...
- Я не требую, - сказал он, - чтобы вы смотрели на эти опасности как на действительные, но как на возможные, чтобы, предвидя их, мы могли принять некоторые меры!
- Какие, Гораций?
- Прежде всего, миссис Паттерсон, я напишу завещание!
- Завещание?
- Да, с соблюдением всех законных формальностей!
- Вы просто убиваете меня! - вскричала миссис Паттерсон, которой это путешествие представлялось все более и более ужасным.
- Нет, нет, миссис Паттерсон. Но осторожность и благоразумие требуют этого. Я принадлежу к категории людей, которые, садясь в поезд, а тем более предпринимая путешествие через океан, делают необходимые на случай смерти распоряжения!
Вот какой человек был мистер Паттерсон. Конечно, он ограничится составлением завещания. Что же можно придумать еще? Как бы то ни было, миссис Паттерсон окончательно разволновалась. Она думала о том, что муж собирается делать духовное завещание, об угрожающих ему во время плавания опасностях, о столкновениях, кораблекрушениях, наконец, об ужасной смерти на каком-нибудь острове, населенном каннибалами.
Тут только мистер Паттерсон заметил, что, пожалуй, он хватил через край, и стал успокаивать свою дражайшую половину, старательно изыскивая фразы и обороты. Наконец ему удалось убедить, что излишняя предосторожность не может ни помешать, ни повредить и что принять меры на всякий случай еще не значит сказать 'прости' прелестям жизни, это 'последнее прости', как говорит Овидий устами Орфея, вторично потерявшего свою милую Эвридику.
Но миссис Паттерсон не потеряет мистера Паттерсона, хотя бы и в первый раз. Только он должен быть аккуратен, должен привести в порядок свои дела. Завещание он непременно напишет. Он тотчас же отправится к нотариусу, чтобы документ был составлен по всем правилам закона и при вскрытии не мог дать никакого повода к сомнениям.
Читатель, вероятно, ожидает, что мистер Паттерсон принял все необходимые меры на тот случай, если волей злого рока 'Резвый' без вести погибнет в море вместе с экипажем, пассажирами и багажом.
Мистер Паттерсон не думал этого, однако, потому что тотчас же прибавил:
- Надо бы сделать еще одно...
- Что еще, Гораций? - спросила миссис Паттерсон.
На этот раз мистер Паттерсон не пожелал высказать свою мысль яснее.
- Ну ничего, ничего, еще посмотрим! - не договорил он, очевидно не желая опять испугать миссис Паттерсон.
А может быть, он не надеялся убедить ее в чем-то, даже если не поскупится на новую латинскую цитату?
- Ну а теперь займемся моим чемоданом и моей шляпной картонкой! - сказал он, желая, по-видимому, прекратить этот разговор.
Отъезд был назначен через пять дней, и у мистера Паттерсона, как и у девяти мальчиков, которые должны были с ним ехать, только и разговору было, что о сборах в дорогу.
Впрочем, из пяти дней, остававшихся до отплытия 'Резвого', нужно было употребить сутки, чтобы доехать из Лондона в Корк.
Сначала надо было ехать по железной дороге в Бристоль, там сесть на пароход, совершающий рейсы между Англией и Ирландией. На пароходе они пройдут до устья Северна, минуют Бристольский канал и канал Святого Георга и высадятся в Кингстоне, при входе в Коркский залив, на зеленых берегах Ирландии. На переезд из Великобритании в Ирландию понадобится не более одного дня, и мистер Паттерсон рассчитывал за это время привыкнуть к морю.
Между тем родители наших школьников успели уже все - кто телеграммой, кто письмом - известить о своем согласии. Родители Роджера Гинсдала жили в Лондоне, так что юноша сам отправился сообщить им о планах мисс Китлен Сеймур и в тот же День принес их ответ. Остальные ответы пришли один за другим из Манчестера, Парижа, Нанта, Копенгагена, Роттердама, Гетеборга, а родители Губерта Перкинса прислали телеграмму с острова Антигуа. Все охотно принимали предложение и благодарили мисс Китлен Сеймур с Барбадоса.
Пока миссис Паттерсон снаряжала мужа в дорогу, сам мистер Паттерсон приводил в порядок отчетность по Антильской школе. Он не забыл ни одной накладной, ни одной деловой бумаги и готовился передать правление делами лицу, которое должно было заменить его на время отсутствия.
Не пренебрегал он и личными делами, между прочим, и тем делом, о котором намекнул миссис Паттерсон и о котором ему пришлось поговорить с ней подробнее, чем в первый разговор.
Однако заинтересованные в этом деле лица держали его в глубочайшей тайне. Но ведь узнает же кто-нибудь со временем, что это за тайна? Конечно, если, к величайшему несчастью, мистер Паттерсон не вернется из Нового Света.
Достоверно известно только одно: что супруги несколько раз ездили к юристу, советовались с ним, а затем побывали у члена суда. Служащие в Антильской школе заметили также, что мистер Паттерсон в один прекрасный день возвратился домой с необычайно сосредоточенным видом и что у миссис Паттерсон были красные от слез глаза.
И то, и другое приписали горю близкой разлуки, и это чувство было всем понятно.
Наступило двадцать восьмое июня. Вечером надо было уезжать. Ментор и его молодые спутники должны были в девять часов отбыть поездом в Бристоль.
Утром того же дня мистер Джулиан Ардаг в последний раз беседовал с мистером Паттерсоном. Он еще раз просил его подробно вести отчетность во время путешествия - просьба, впрочем, совершенно излишняя, - напомнил о важности поручаемой ему обязанности и сказал, что вполне уверен, что мистер Паттерсон сумеет поддерживать дисциплину среди воспитанников Антильской школы.
В половине десятого вечера на большом школьном дворе происходила сцена прощания. Роджер Гинсдал, Джон Говард, Губерт Перкинс, Луи Клодион, Тони Рено, Нильс Арбо, Аксель Викборн, Альберт Льювен, Магнус Андерс пожали руку директору, преподавателям и товарищам, которые не без зависти смотрели на их отъезд.
Мистер Паттерсон простился с миссис Паттерсон, фотография которой лежала у него в кармане. Прощаясь с ней, он был несколько взволнован, но, во всяком случае, он уезжал с сознанием, что предусмотрел все могущие быть случайности и принял все необходимые меры.
Потом, обращаясь к девяти школьникам в момент, когда они садились в экипаж, который должен был отвезти их на вокзал, он продекламировал следующий стих Горация:
'Cras ingens iterabivaus aequor'.[3]
Итак, они пустились в путь. Через несколько часов поезд примчит их в Бристоль. Наутро они переплывут канал Святого Георга, который мистер Паттерсон назвал 'ingens aequor'...
В добрый час, антильские школьники!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ТАВЕРНА 'ГОЛУБАЯ ЛИСИЦА'
Корк когда-то назывался Ковес, название, происшедшее от болотистой почвы местности, а на древнегалльском языке Короч. Некогда Корк был скромной деревушкой, потом сделался посадом, а в настоящее время считается столицей Мюнстера и третьим по значению городом Ирландии.
Этот промышленный город благодаря Кингстонской гавани, расположенной в устье реки Ли, играет роль приморского порта. Здесь много магазинов, фабрик, лесных бирж. В порт заезжают за углем и припасами корабли, и главным образом суда, которые по мелковод-ности Ли не могут подняться по ее течению.
Если наши путешественники не прибудут в Корк заблаговременно, они не успеют ни осмотреть этот прелестный островок с двумя переброшенными через Ли мостами, ни погулять в роскошных садах, раскинувшихся на соседних островах. Оба городка насчитывают восемьдесят девять тысяч жителей, из которых семьдесят девять тысяч приходятся на долю Корка и десять тысяч на долю Кингстона.
Однако три человека, сидевшие вечером двадцать девятого июня в глубине одного из залов таверны 'Голубая лисица', были далеки от помышлений о прелести поездки в Корк и его окрестности. Все трое, притаившись в одном из темных углов таверны, говорили вполголоса и часто подливали вино в быстро опорожняемые стаканы. По их озабоченному виду глаз наблюдательного человека тотчас признал бы в них мошенников, преследуемых полицией. Опи бросали подозрительные и в то же время вызывающие взгляды на каждого нового посетителя, входившего в эту грязную таверну, в эту трущобу, посещавшуюся подонками. Впрочем, в приморском городке было много таверн, и три темные личности могли бы найти приют и в любой другой.
Корк - город чистый, нарядный, чего нельзя сказать о Кингстоне, одном из оживленнейших и важнейших портов Ирландии. Сюда ежедневно прибывает до четырех тысяч пятисот судов, вмещающих миллион двести тысяч тонн. Понятно, сколько людей прибывает ежедневно в город. Вот почему многочисленные кингстонские гостиницы кишат посетителями, заметим, крайне нетребовательными в отношении тишины, чистоты и удобства. В них можно встретить и местных жителей, и приезжих матросов. Немудрено, что часто возникающие между ними грубые ссоры, доходящие иногда до драки, требуют вмешательства полиции.
Если бы в этот день полиция заглянула в свободный зал гостиницы 'Голубая лисица', она захватила бы там шайку злоумышленников, которые убежали из Кингстонской тюрьмы и которых разыскивали уже в течение нескольких часов.
Дело было так.
Неделю тому назад английский военный корабль доставил в Кингстон экипаж трехмачтового английского судна 'Галифакс', которое долго преследовали и наконец захватили в водах Тихого океана. Шесть месяцев плавал корабль в западной части океана, между Соломоновыми, Ново-Гебридскими и Ново-Британскими островами. Захватом корабля был положен конец целому ряду разбойничьих нападений пиратов, жертвой которых становились преимущественно английские корабли.
Преступление было доказано многочисленными фактами и свидетелями, и разбойникам угрожало суровое наказание. Предводителей разбойничьей шайки, капитана и боцмана 'Галифакса', ожидала смертная казнь через повешение.
Шайка состояла из десяти человек, схваченных на корабле. Еще семь человек разбойничьего экипажа успели сесть в лодку и бежать на острова, где их было трудно разыскать. Как бы то ни было, самые главные пираты были в руках английской полиции и, в ожидании суда над ними, заключены в портовую тюрьму в Кингстоне.
Дерзость и смелость капитана Гарри Маркела и его помощника Джона Карпентера не поддаются описанию. Благодаря ей и некоторым обстоятельствам им удалось бежать накануне того дня, когда мы застали их в таверне 'Голубая лисица', пользовавшейся незавидной репутацией. Немедленно была поднята на ноги полиция. Преступники не могли еще убежать из Корка и Кингстона, и несколько полицейских отрядов было разослано для разведок в разные части этих городов.
Несколько агентов охраняли из предосторожности прибрежные окрестности на несколько миль от Коркского залива, а тем временем беглецов разыскивали во всех трущобах портового квартала.
Преступникам часто удается скрыться в этих темных углах. Содержатели таверн часто сами люди подозрительные. За деньги они готовы дать пристанище всякому, не заботясь о том, кто и откуда люди, которые просят у них приюта.
Матросы 'Галифакса' были родом из Англии и Шотландии. Ни один из них не жил раньше в Ирландии. Следовательно, никто не мог признать их в Корке или Кингстоне. Это затрудняло задачу их поимки. Тем не менее они очень опасались этого, зная, что полиции известны самые точные их приметы. Конечно, они не рассчитывали долго оставаться в городе, где чувствовали себя в опасности, и решили воспользоваться первым же благоприятным случаем, чтобы бежать морем или сушей - все равно.
Случай этот скоро представился. О нем-то и толковали эти трое, сидевшие в самом дальнем углу таверны, где они могли разговаривать, не опасаясь, что их подслушает какой-нибудь любопытный сосед.
Гарри Маркел был достойным предводителем этой шайки, которая не замедлила согласиться на его предложение, когда он захотел сделать из трехмачтового судна 'Галифакс', принадлежавшего одной ливерпульской торговой фирме и отданного ему под команду, разбойничий корабль.
Ему было сорок пять лет. Это был среднего роста, коренастый человек с железным здоровьем и суровым выражением лица; не было жестокости, на которую он не был бы способен. Он выслужился из матросов и добился звания капитана торгового судна. Он был значительно образованнее своих товарищей и, прекрасно зная свое дело, мог бы сделать карьеру честным путем, но дикие страсти, алчность, стремление к независимости толкнули его на путь преступления. Впрочем, он умел искусно скрывать свои недостатки под личиной свойственной морякам суровости и никогда не внушал недоверия судовладельцам, которые назначали его капитаном своих кораблей.
Сорокалетний, небольшого роста, сильный Джон Карпентер, боцман 'Галифакса', был прямой противоположностью Гарри Маркела. Он был скрытен, льстив, лукав, лицемерен, лжив, и все это, вместе взятое, делало его еще более опасным. Такой же алчный и жестокий, как и капитан, он имел сильное влияние на Гарри Маркела, который охотно поддавался ему.
Третий собеседник, сидевший за столиком таверны, был антлосаксонец Рени Коф, корабельный повар. Как и все матросы экипажа, он был глубоко предан капитану и, как все они, давно заслуживал быть повешенным за многочисленные преступления, в которых принимал участие в течение последних трех лет плавания по Тихому океану.
Три достойных приятеля беседовали вполголоса и пили. Вот что говорил Джон Карпентер:
- Нам нельзя оставаться здесь. Надо уйти из таверны сегодня ночью. Полиция идет за нами по пятам и схватит нас на рассвете!
Гарри Маркел молчал, но тоже думал, что им надо было бежать из Кингстона до рассвета.
- Уилли Корти что-то долго не идет! - заметил Рени Коф.
- Придет, - отвечал боцман. - Он знает, что мы его ждем в 'Голубой Лисице', и придет!
- Застанет ли он только нас? - сказал повар, озабоченно поглядывая на дверь. - А то, пожалуй, полицейские выкурят нас отсюда до его прихода! - Ничего, - заявил Гарри Маркел, - лучше всего нам остаться пока здесь. Если полиция произведет обыск в этой таверне, как во всех тавернах квартала, ей не удастся схватить нас, потому что здесь есть другой выход и мы убежим при малейшей тревоге!
В продолжение нескольких минут капитан и его товарищи молча пили грог и виски. Их почти не видно было в этой части зала, освещенного только тремя газовыми рожками. Гул голосов, шум передвигаемых скамеек наполняли таверну. Временами раздавался резкий окрик по адресу хозяина и его помощника, которые и без того изо всех сил старались услужить своим грубым гостям.
Иногда слышался неистовый крик, где-то вспыхивала ссора, кончавшаяся дракой. Этого Гарри Маркел опасался больше всего: шум мог привлечь в таверну полицейских, которые могли узнать преступников. Разговор между тем продолжался.
- Только бы Корти удалось найти лодку и завладеть ею!
- Наверно, это ему уже удалось. В гавани всегда найдется плохо привязанная лодка. Корти спрячет ее в надежном месте.
- А догнали ли его остальные товарищи? - спросил Рени Коф.
- Конечно, раз так было условлено, - возразил Гарри Маркел, - они будут стеречь лодку, пока мы не придем!
- Мы сидим здесь уже почти час, а Корти все еще нет. Я начинаю беспокоиться. Уж не попался ли он?
- А я беспокоюсь гораздо больше о том, стоит ли корабль все еще на якоре? - сказал Джон Карпентер.
- Вероятно, стоит, - ответил Гарри Маркел, - потому что он был готов к отплытию!
Несомненно, капитан и его товарищи хотели покинуть Ирландию, дальнейшее пребывание в которой было рискованно, а может быть, даже и Европу, чтобы искать гостеприимства по ту сторону океана. Но каким способом надеялись они привести в исполнение этот план, как намеревались они пробраться на готовящийся к отплытию корабль? Такой корабль, как видно из слов Гарри Маркела, был ими намечен, и они рассчитывали добраться до него на приготовленной Корти лодке. Не собирались ли они проехать на корабле 'зайцами'?
Вот в этом-то и было главное затруднение. То, что возможно для одного-двух человек, невозможно для компании из десяти молодцов. Положим, они могут незаметно спрятаться в трюме; но их, конечно, скоро найдут и немедленно дадут знать о том в Кингстон.
Гарри Маркел рассчитывал на более практичный и верный способ.
Три собеседника не проронили ни одного слова, которое выдало бы их намерения. Каждый раз, как кто-нибудь из завсегдатаев 'Голубой лисицы' подходил к их столу, они умолкали, и никто не мог бы узнать их тайны.
Ответив боцману, Гарри Маркел замолчал. Он думал об опасности положения, в котором он находился и из которого надо было так или иначе выйти. Уверенный в точности добытых им сведений, он продолжал:
- Нет, корабль не мог уйти ни в каком случае. Он должен сняться с якоря завтра... Вот доказательство...
Гарри Маркел вытащил из кармана обрывок газеты и в рубрике морских известий прочел следующее:
'Резвый' все еще стоит на якоре в Коркском заливе, в Фармарской бухте, готовый к отплытию. Капитан Пакстон ожидает только пассажиров, чтобы сняться с якоря. Отъезд назначен на тридцатое число текущего месяца. Лауреаты Антильской школы прибудут на корабль в этот день, и 'Резвый' немедленно поднимет паруса, если будет благоприятная погода?.
Итак, дело шло как раз о судне, зафрахтованном мисс Китлен Сеймур. Гарри Маркел и его товарищи выбрали для своего бегства именно этот корабль. Именно на 'Резвом' собирались они выйти в эту же ночь в море и избежать преследования полицейских! Неужели им удастся осуществить этот план? Неужели у них есть соучастники среди людей капитана Пакстона? Или же они замышляли неожиданно завладеть кораблем и затем разделаться с его экипажем?
От злоумышленников, для которых дело шло о жизни и смерти, можно было ожидать всего. Их было десять, а едва ли на 'Резвом' было большее число матросов. При таких условиях попытка могла им удаться.
Прочитав эти строки, Гарри Маркел спрятал в карман кусок газеты, попавший ему случайно в руки, еще когда он был в тюрьме.
- Сегодня двадцать девятое число, - продолжал он, - 'Резвый' снимется с якоря завтра, значит, сегодня ночью он будет еще стоять в Фармарской бухте, даже если бы пассажиры уже прибыли, что маловероятно. Таким образом, нам придется иметь дело только с экипажем!
Следует заметить, что разбойники не отказались бы от плана завладеть кораблем даже в том случае, если бы воспитанники Антильской школы были уже на корабле. Прольется немного больше крови - только и всего, с этим они не привыкли считаться во время своих морских разбоев.
Между тем время шло, а горячо ожидаемый Корти все не являлся. Напрасно трое разбойников вглядывались в лица каждого нового посетителя, входившего в таверну.
- Только бы он не попался в руки полицейских! - заметил Рени Коф.
- Если он попался, схватят скоро и нас... - отозвался Джон Карпентер.
& 
| |
| Просмотров: 410 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры