Сальгари Эмилио - На Дальнем Западе

   - Эх, если бы были наши лошади! - вздохнул Гарри.

   - Ну, на это надеяться нельзя! - ответил Джон Мэксим. - Если бы они и держались поблизости, то при этом гвалте должны были удариться в бегство, боясь пекари больше, чем волков. Но, надеюсь, вы не переломали себе костей, сидя на ветвях кедра. А покуда у человека есть ноги, он может в крайнем случае обойтись и без лошади. - Затем, обращаясь к Миннегаге, Джон Мэксим сказал ей угрожающим тоном: - Ну ты, койот! Беги вперед не оглядываясь и не сворачивая в сторону. Помни: мы будем идти по пятам, а ружья у нас заряжены. И хотя ты вечно пищишь "я только маленькая девочка", но знаешь отлично, что пули летят быстрее, чем бегают "маленькие девочки".

   Не отвечая ни слова индианка подобрала свой плащ и бросилась бежать в указанном направлении, ясно показывая, что не испытывает ни малейшего желания получить пулю в затылок.

   Лес был всего в нескольких десятках метров. Это был могучий сосновый лес, - деревья по своей величине могли выдержать сравнение с любым лесом Сьерра-Невады и Калифорнии.

   Добежав до леса и скрывшись среди гигантских стволов, беглецы пошли наперерез, заботясь лишь о том, как бы уйти подальше от того места, где еще раздавались выстрелы индейцев. По-видимому, краснокожие после первой минуты паники от встречи с пекари опомнились, собрались и решили истребить диких кабанов, а затем возобновить свои поиски.

   Через некоторое время беглецы, проделавшие уже порядочный путь, стали заметно выбиваться из сил. Одна Миннегага по-прежнему мчалась стрелой, словно перепархивая от одного ствола к другому.

   - Стоп! - скомандовал Джон Мэксим, приостанавливаясь и переводя дыхание. - Вы ничего не слышите, ребята?

   - Как будто вблизи вода шумит! - отозвался Джордж, отирая крупные капли пота со лба.

   - И мне так кажется! - подтвердил Джон Мэксим. - Если только я не ошибаюсь, то мы почти добрались до реки. А это не может быть ничем иным, как рекой Вебер. Значит, до асиенды рукою подать. Авось поспеем вовремя!.. Ну, в путь, ребята! Нельзя терять ни минуты. Доберемся до реки, а там видно будет!

   И они заторопились.

   Скоро на пути встретилась густая поросль, но трапперов не могли остановить кустарники: они вооружились ножами и проложили себе дорогу в зарослях; и, когда кустарник кончился, усталые, измученные люди очутились на берегу полноводного потока.

   Действительно, это была река Вебер, знаменитая в истории освоения окрестностей Великого Соленого озера.

   В том месте, где находились трапперы и индианка, река катила свои бурные и говорливые воды среди красивых и крутых берегов.

   Сориентировавшись, трапперы пришли к убеждению, что, по крайней мере в данный момент, они находятся в полной безопасности: правда, к берегам реки и ручьев, особенно к таким местам, куда животные сходятся на водопой, частенько собираются хищники, находящие здесь обильную добычу. Но ягуары и кугуары, с которыми, понятно, довольно легко встретиться здесь, не могли испугать трех хорошо вооруженных и решительных людей. Индейцев же по всем признакам здесь не было, и трудно было предположить, чтобы отряд Яллы, если бы даже его разведчики и открыли следы беглецов, мог так скоро возобновить преследование: у индейцев было достаточно забот из-за неожиданного сражения с разъяренными пекари, невольными союзниками трапперов, своим вмешательством избавившими их от гибели...

   Немного отдохнув, Джон Мэксим снова поднялся.

   - Ну, ребята, ноги в руки! Все-таки, пока мы не доберемся до асиенды, у меня душа будет не на месте из-за того, что краснокожие опять погонятся и настигнут нас! Ведь проклятый гамбусино, с которым мы были откровенны как с порядочным человеком, отлично знает, куда мы направляемся, и он не преминет повести индейцев по этому пути, как только они справятся с пекари. Эх, было бы отлично, если бы пекари распороли грудь Ялле! Самая подходящая казнь для этого демона в образе женщины! Бойтесь баб, ребята! Страшнее ягуара и кугуара иная женщина, которая на вид кажется такой слабенькою, что ее пальцами переломишь. Полковник испытал на себе, что значит женская злоба и женская мстительность!

   На этот раз янки избрал особый путь, чтобы приблизиться к недалекой уже асиенде: он повел своих спутников по берегу, держась под скалами и обрывами.

   Около полудня усталость заставила странников снова устроить привал. Всем страшно хотелось есть, но они не решались стрелять или разводить костер, и пришлось довольствоваться несколькими пригоршнями разысканных ягод и орехов да вырытыми из земли корнями.

   Поглощая эту немудреную снедь, Джон Мэксим, смеясь, сказал Гарри;

   - Ну, дружище! Теперь тебе нечего завидовать пекари! У тебя имеется точь-в-точь та же пища, которой наслаждались свиньи, когда мы сидели на кедре...

   - Ох, не напоминай мне, Джон, об этом! - сердито отозвался Гарри. - Ей-богу, попади я на какого-нибудь бизона, я, кажется, стал бы попросту грызть его горб, до того я изголодался!

   Наскоро насытившись или только обманув голод, терзавший их внутренности, беглецы снова пустились в путь вдоль реки. С каждою сотнею метров характер реки заметно изменялся: берега делались более пологими, покрывавший их лес редел, река расширялась. Сами воды потока и те, казалось, тут были иными: они еле-еле струились, словно утомившись предшествующими странствиями, наговорившись вдоволь и теперь думая лишь об отдыхе и ленивом покое.

   По временам из-под воды выглядывали песчаные отмели. Там, среди речных растений, иногда скрываясь в тростниках, лежали огромные кайманы; около них безбоязненно суетились болотные птицы, даже забираясь иногда на спину покрытых чешуйчатою бронею чудовищ.

   Здесь и там ясно были видны признаки близости какого-то человеческого поселения: в лесу, на полянах лежали стволы срубленных деревьев, сквозь чащу пролегали просеки, иногда можно было разглядеть следы врезавшегося в мягкую почву колеса телеги.

   - Видите? - обратил внимание своих спутников на все эти признаки Джон Мэксим. - Мы уже на территории асиенды полковника!

   - Да сам-то поселок близко ли? - осведомился Гарри.

   - Ну, не так уж близко. Конечно, будь в нашем распоряжении лошади, давно бы туда добрались, но и так осталась лишь парочка часов, едва ли больше!

   Сделав еще несколько шагов, Джон Мэксим вдруг круто остановился и, дав сигнал товарищам молчать и не шуметь, прислушался.

   - Что за дьявольщина? - воскликнул он тревожно. - Откуда доносятся эти звуки? И что означает шум?

   - В чем дело, Джон? - спросил Гарри, видя тревогу агента.

   - К реке! - не отвечая ему, скомандовал агент. - Если вам дороги ваши скальпы, удирайте!

   - Индейцы? - задал вопрос встревоженный Джордж.

   - Прислушайся! - ответил агент.

   - Гонятся! Проклятье! - выругался Гарри, явственно расслышавший характерный звук: должно быть, целый отряд верховых мчался по лесу, прокладывая себе дорогу в зарослях. Под копытами лошадей трещали сучья; под напором сильных грудей разрывались ползучие растения. И шум приближался к реке с каждым мгновением.

   - Но это было бы слишком глупо! - пробормотал, побледнев, Гарри. - Добрались мы до самой асиенды, и вдруг, когда я уже рассчитывал...

   - Знаю, знаю, что ты хочешь сказать! Когда ты рассчитывал усесться за столом с добрым ломтем свинины и кружкой пива в руках, индейцы помешали твоим благородным намерениям! - отозвался Джон Мэксим. - Но теперь, друг мой, не до этого! Позаботься о том, чтобы хоть в пустой желудок не попал конец индейского копья или пуля из карабина!

   С этими словами янки побежал к берегу, согнувшись в три погибели и таща за руку Миннегагу, злобно сверкавшую глазами, но не произнесшую ни единого слова.

   Сломя голову беглецы спустились к крутому обрыву берега или, правильнее, скатились почти к самой воде. Теперь они находились под прикрытием сравнительно невысоких, но крутых скал.

   - Надо было бы попытаться перебраться на ту сторону! - пробормотал Джон Мэксим, измеряя взглядом лениво катившиеся воды реки.

   - За чем же дело стало? - отозвался Джордж.

   - Да боюсь, тут слишком глубоко. Никак не удастся пробраться не замочив оружия. Брода нет, а если и есть, то у нас нет времени разыскивать его.

   - Пустимся вплавь! - предложил Гарри.

   - Нет, поздно! - почти с отчаянием откликнулся агент. - Не успеем доплыть и до середины реки, как индейцы будут на берегу. А если заметят нас плывущих, то как ни плохо они стреляют, но на таком близком расстоянии не промахнутся... Затем, ведь они на лошадях. Погонят коней в воду и настигнут нас, а бой в воде дает больше шансов всаднику, у него свободны руки, а у пловца заняты и ноги и руки!

   Оглядевшись, Джон Мэксим радостно воскликнул:

   - Сюда, друзья! Кажется судьба сжалилась над нами! Какая-то яма, вход едва виден над водой!

   В самом деле, вблизи виднелось нечто вроде пещеры. Это была расселина в скале, по-видимому, образованная выщелачиванием слабой горной породы водами потока во время разливов.

   Не дожидаясь понуканий трапперы бросились за мчавшимся уже к пещере Джоном Мэксимом. Буквально волоча за собою заметно упиравшуюся индианку, агент протиснул свое могучее тело в пещеру. Оказалось, что за узким входом в пещеру следовало порядочное расширение, и, как ни мала была пещера над рекою, все же она без особого затруднения могла дать приют по меньшей мере для полудюжины человек с их багажом.

   - Недостает только появления на сцене Старого Эфраима, - проворчал, облегченно вздыхая, янки. - Я готов подумать, что мы снова находимся в той пещере в каньоне, где отсиживались от проклятого гризли! Но тут мы в большей безопасности: индейцы могут подбираться сюда поодиночке, и мы уложим их немало, раньше чем они смогут сделать с нами какую-нибудь пакость! Вот только мало зарядов - скверная штука! Мы бы выдержали тут долговременную осаду!

   - А что стали бы есть? - осведомился неугомонный Гарри.

   - Если ты так голоден, съешь индианку! - пошутил Джон Мэксим.

   - Тьфу! Предпочту расхваленную тобой легавую собаку в сметане! - отплюнулся Гарри.

   И, как ни печально было общее положение, все разразились смехом.

   - Молчите! Ни звука! - через минуту скомандовал Джон Мэксим.

   В самом деле, до слуха спрятавшихся в пещере явственно доносились теперь голоса перекликавшихся людей, топот и ржание лошадей.

   - Неужели они выследили-таки нас и видели, как мы сбежали? - шепотом промолвил Джордж, сжимая дуло карабина.

   - Ничего удивительного! - отозвался агент. - У индейцев какое-то чисто собачье чутье. Особенно когда речь идет о следах, оставляемых бледнолицыми. Вероятно, они чуют, что мы здесь, и теперь ищут...- Затем, обратившись к Миннегаге, он промолвил угрожающе: - Только пошевельнись!

   Девочка досадливо пожала плечами, но ничего не сказала: она понимала, что ее жизнь в руках бледнолицых и что сейчас нет никакого смысла рисковать, ибо за предательство придется расплатиться слишком дорогою ценою.

   А голоса индейцев звучали все громче и отчетливее, слышалось ржание и пофыркивание обрадованных приближением к реке лошадей.

  

   Оставив Миннегагу на попечение Гарри и Джорджа, чтобы индианка не ускользнула из пещеры и как-нибудь не выдала местопребывания беглецов, сам Джон Мэксим с ружьем в руках приблизился к выходу и, прилегши на землю, наблюдал из-за камней окрестности.

   То, что представилось его взору, было малоутешительным: небольшой отряд краснокожих воинов с копьями в руках спустился с берега в реку.

   - Шесть человек покуда! - шепнул товарищам агент.

   Индейцы, тщательно осмотрев побережье, направили коней в воду и разъезжали у берега туда и сюда, явно ища следы беглецов.

   - С шестерыми мы, пожалуй, справились бы. Как вы думаете, парни? - через минуту вновь заговорил он. - Да кто поручится, что тут поблизости нет других?

   В это время один из разведчиков вдруг приподнялся на стременах и, склонившись набок у какого-то камня, испустил торжествующий крик, далеко разнесшийся по реке.

   - Ищейка напала на наш след! - сказал янки. - Похоже, индеец оповещает другой отряд, что мы отысканы...

   Джон Мэксим осторожно ретировался к сидевшим в глубине пещеры товарищам, чтобы подробнее рассказать о виденном.

   - Что долго думать? - встрепенулся Гарри. - Не хочу я больше ждать! Кишки пусты! С голоду, что ли, издыхать? Раз ты говоришь, что у этих собак огнестрельного оружия нет, то чего же проще? Стреляем мы все не по-детски... По два выстрела на человека, да еще из-за камней, - и мы снимем с седла всех шестерых!

   - А если вблизи есть другие? - отозвался Джордж, более осторожный, чем его брат. - Выстрелы наделают много шума!

   - Господи! Ты, кажется, хочешь подарить краснокожим свой скальп?

   - Молчи, Гарри! Вот они!

   - Значит, иного выхода нет. Придется стрелять, ребята! Да цельтесь получше!

   - скомандовал агент, заметивший, что индейцы приближаются к пещере.

   Понукаемые индейцами, лошади грузно ступали у самого берега, расплескивая воду копытами и ломая тростники. Индейцы перекликались гортанными звуками. По-видимому, они не подозревали, что беглецы находятся так близко от них.

   Мгновение спустя в пещере сразу сделалось темно: какое-то тело загораживало вход, препятствуя проникновению лучей солнца.

   - Не шевелитесь... Может...

   Слова Джона, должно быть, достигли слуха пробиравшегося в пещеру индейца. Растерялся ли он или в азарте погони не думал о собственной безопасности, но, во всяком случае, краснокожий, вместо того чтобы уйти с опасного места, еще больше вдвинулся в узкий проход и сильной рукой швырнул острое копье в глубь пещеры. Страшное оружие, свистя, грянуло о стену, пролетев в одном дюйме от плеча Джона Мэксима.

   Гарри машинально спустил курок. Грянул выстрел. Пещера наполнилась удушливым, едким пороховым дымом. Пуля из карабина, словно игла, пронизала череп индейца, и воин беззвучно упал на пол.

   - Вперед, друзья! - крикнул Джон. - Теперь остается только драться.

   В мгновение ока трапперы выскочили из пещеры, держа ружья наготове.

   Опять прогремел выстрел. На этот раз стрелял Джордж. За выстрелом последовал отчаянный предсмертный крик: пуля поразила в грудь ближайшего индейца. Краснокожий воин, взмахнув руками, свалился в воду, которая поглотила его. Испуганный конь погибшего взвился на дыбы и громадными прыжками понесся, убегая от роковой пещеры.

   Раньше чем агент успел выстрелить, четверо индейцев, державшихся несколько поодаль, пришпорили своих лошадей, выскочили на берег и исчезли за деревьями.

   - Ну, теперь спасайтесь бегством! - крикнул агент товарищам.

   - А индианка? - остановился Джордж.

   - Тащи ее сюда! Она еще может пригодиться!

   Беглецам повезло: по-видимому, на их следы напал только разведывательный отряд, и плохо вооруженные индейцы, потеряв двух товарищей, вернулись к своим.

   Во всяком случае, беглецы беспрепятственно выбрались из опасного места и побежали вниз по течению реки, все время придерживаясь, однако, берега.

   По временам они приостанавливались, чтобы перевести дыхание и оглядеться. Но индейцы, к счастью, не показывались, и тогда трапперы, держа за руки Миннегагу, вновь бежали лесом или берегом, пересекая кустарники.

   Мало-помалу все чаще и чаще попадались вырубленные полянки. Здесь и там были проложены дороги в зарослях. Вот уже видны на противоположном берегу реки возделанные поля. А на берегу, по которому мчались трапперы и Миннегага, стали попадаться бродящие на свободе рабочие лошади и бизоны.

   - Вперед, вперед! - понукал товарищей казавшийся неутомимым агент. - Гарри! Подбирай ноги! Если не обед, так ужин близко! Но поторапливайся, а то тебя самого индейцы съедят!

   Еще четверть часа, и беглецы добрались до обширного поля, засаженного хлопком. На этом поле, отгороженном от леса жидкой изгородью, было много людей: тут работали полуголые негры и метисы с коническими шляпами на голове.

   При приближении беглецов к плантации там воцарилась невообразимая паника: и негры, и метисы с криками ужаса ударились в беспорядочное бегство.

   - Индейцы! Индейцы! - неслись отчаянные крики бегущих сломя голову людей.

   Напрасно кричали им трапперы, - негры и метисы были перепуганы до такой степени, что остановить их бегство было уже немыслимо.

   Тревога захватывала все большую и большую территорию.

   Бегущие и с отчаянием кричащие люди вспугивали лошадей и быков, и животные, присоединяясь к бегущим, только увеличивали сумятицу.

   - Полоумные! - проворчал Джон Мэксим. - Но черт с ними! По крайней мере весть о близости индейцев дойдет и до самой усадьбы. Выйдет кто-нибудь поумнее этой трусливой челяди.

   Пробежав еще сотню метров, трапперы за крутой излучиной реки увидели наконец и жилые помещения асиенды.

   В центре стояло красивое белое здание, окруженное массивным забором и глубоким рвом.

   - Асиенда Сан-Фелипе! - задыхаясь от быстрого бега, вымолвил агент.

   - Дом нашего командира? Так войдем же скорее туда! - отозвались оба траппера.

   Только маленькая индианка, должно быть в первый раз в жизни видевшая "вигвам бледнолицых", стояла тараща глаза, но по ее бронзовому лицу трудно было судить, какое впечатление на нее произвел вид культурного жилища.

   Раньше чем продолжать наше повествование, скажем несколько слов о заселении тех местностей, где разыгрывались последние сцены.

   Дело в том, что после краткой, но довольно тяжелой победоносной войны с Мексикой Северо-Американские Соединенные Штаты, присоединив к своим владениям колоссальные пустынные территории Мексики, где жили только индейцы, а земля являлась ничьею, придумали простое и остроумное средство для закрепления за собой завоеванных областей.

   На усиленный приток поселенцев в эти местности, не пользовавшиеся доброй репутацией именно из-за близости к индейским землям, рассчитывать было трудно. По крайней мере потребовались бы огромные затраты со стороны правительства Штатов.

   Одновременно правительство находилось в довольно затруднительном положении: оно не знало, как развязаться с массой навербованных для войны солдат и офицеров, которые поступили на службу, оставив привычные занятия, а по окончании короткой кампании не могли уже оставаться в армии.

   И вот, чтобы одним ударом убить двух зайцев, правительство Штатов предложило как рядовым, бывшим в мексиканской армии, так и офицерам получить богатое вознаграждение - землю. Единственным условием получения земельного участка солдатом или офицером распускаемой армии было обязательство застроить и благоустроить в определенное время эту территорию.

   Желающих поселиться на бывших мексиканских землях нашлось огромное количество: сотни и тысячи людей остались в завоеванных областях и принялись за обрабатывание плантаций, разработку леса, создание полей и огородов. Словом, в безлюдных до того времени местностях зародилась новая и деятельная творческая жизнь.

   Делу способствовало то обстоятельство, что за время войны в руках бережливых людей из армии скопились значительные суммы. С такими деньгами почти каждый мог рассчитывать на быстрый рост своего благосостояния в стране, где земля отличается чудесными качествами, где можно разводить хлопок и кофе, где недостает только рабочих рук. Но и это можно было уладить: новые поселенцы выписывали в свои усадьбы семьи родственников и знакомых. А люди, обладавшие хорошими средствами, пользуясь тем, что в те годы существовал еще институт рабства, заселяли новые плантации и асиенды выписанными с юга неграми. Негры, надо заметить, довольно охотно шли в эти места, ибо в новых поселках жизнь всегда несколько свободнее, чем там, где все вошло уже в обычную колею.

   Полковник Деванделль был одним из таких концессионеров и пионеров Дальнего Запада. Он раньше изучил эту местность, ибо именно тут прошла значительная часть его военной службы.

   Деятельный, энергичный, предприимчивый, к тому же располагавший весьма солидными средствами, он сообразил, что здесь он может очень быстро удесятерить свое состояние. И исхлопотал у правительства огромные земельные территории.

   Почему он выбрал для поселения территорию на реке Вебер?

   Правда, в этой местности бродили орды индейцев, представлявших постоянную угрозу бледнолицым.

   Но, с другой стороны, белых тут было очень мало: правительство, в других местах отводившее поселенцам только небольшие участки земли, не скупилось на пустынные земли Дальнего Запада и давало тысячи акров офицерам, отличившимся во время войны. Кроме того, практичный полковник Деванделль раньше многих и многих оценил достоинства территории у Соленого озера и неисчерпаемые естественные богатства, обещавшие колоссальные прибыли предприимчивым людям.

   Как мы знаем теперь, территория Дальнего Запада вполне оправдала самые пылкие мечты пионеров и теперь является одной из богатейших местностей Соединенных Штатов.

   Не упуская, однако, из виду то обстоятельство, что, быть может, много лет эта местность будет жить в опасных условиях и подвергаться нападениям индейцев, полковник Деванделль, поселившись на реке Вебер, поторопился создать себе надежное убежище. В самом деле, его асиенда, в которой не было недостатка в современном комфорте, но не было и ненужной роскоши, казалась скорее маленькой крепостью, чем помещичьей усадьбой.

   Место для асиенды было выбрано как нельзя лучше: она стояла на полуострове, образуемом мысом Вебер, который глубоко вдается в воды Соленого озера. С одной стороны естественную границу самой усадьбы составляли воды реки, с двух других - воды озера. И только с одной стороны подступ к усадьбе был сравнительно легок - с плодородной долины: но полковник Деванделль, как опытный солдат, тщательно укрепил усадьбу, устроив палисады и рвы.

   Жизнь в асиенде пришлась Деванделлю так по душе, что много лет он провел, обрабатывая свое огромное и богатое имение.

   Как мы видели, хотя он и рассказывал Джону Мэксиму, что нападения подстрекаемых Яллой индейцев, а может быть и руководимых ею самой, отравляли удовольствие пребывания в асиенде, тем не менее он на самом деле привязался к усадьбе. И едва ли бы покинул ее, если бы по вызову правительства не пришлось тряхнуть стариною и принять командование отрядом ополченцев и волонтеров, чтобы задержать сиу и не дать им соединиться с чейенами во время знаменитого восстания краснокожих, начавшегося в 1863 году.

   Восстание, застигшее американцев врасплох, разгорелось совершенно неожиданно и с такой быстротой, что полковник Деванделль не успел позаботиться об усилении защиты собственной асиенды и безопасности детей. Не подозревая, как мы видели, какие размеры примет "священная война краснокожих против бледнолицых", полковник оставил в усадьбе даже своих детей, Мэри и Джорджа, и только уже в горах Ларами, узнав о грозящей детям опасности, отправил их спасать... троих преданных трапперов, включая в то число и Джона Мэксима, "агента индейских территорий" и одного из опытнейших людей Дальнего Запада.

   Собственно говоря, асиенда была способна выдержать нападение индейцев и даже более или менее продолжительную осаду: палисад и рвы отлично защищали ее, в жилых постройках было достаточно места для служебного персонала, довольно многолюдного, полковник держал в полном порядке маленький арсенал из двух десятков карабинов, а погреба были всегда полны съестными припасами и бочками с водой.

   Но было и слабое место: постройки асиенды, не исключая и главного дома, были сложены из стволов тут же срубленных массивных хвойных, очень смолистых деревьев, и, если бы нападающим удалось поджечь усадьбу, ее защитники в пылу битвы не смогли бы вовремя справиться с огнем и пожар в очень короткое время разрушил бы все постройки.

   Но вернемся к нашим героям, после стольких приключений добравшимся до желанной усадьбы полковника Деванделля.

   Джон Мэксим, не раз бывший гостем Деванделля, не обращая внимания на сумятицу, поднятую неграми и метисами при появлении беглецов у изгороди хлопковой плантации, и на отчаянный лай потревоженных собак, вел своих спутников кратчайшим путем к усадьбе.

   - Что значит, когда дома нет хозяина! - сердито ворчал он, подходя к постройкам. - Эти черные идиоты в панике даже подъемный мост забыли поднять! А что, если бы в самом деле вместо нас показались воины Яллы? Нет, мы, оказывается, подоспели сюда как нельзя более кстати. А то индейцы могли взять усадьбу чуть ли не голыми руками!

   Тем не менее, опасаясь, чтобы кто-нибудь из обитателей усадьбы не встретил визитеров шальным выстрелом, агент не переставал кричать во все горло:

   - Свои идут! Гей, в усадьбе! Да отзовитесь же! Когда путники, таща за собой Миннегагу, поглядывавшую вокруг полными любопытства блестящими глазами, вошли во двор асиенды, откуда-то выбежала целая толпа вооруженных ружьями людей. Этими молодцами предводительствовал чистокровный мексиканец, державший в обеих руках по пистолету.

   - Гей, Моралес! - окликнул его, останавливаясь, агент. - Твои пистолеты, пожалуй, могут выстрелить!.. Не узнаешь меня, что ли?

   - Мадонна! - воскликнул мажордом полковника Деванделля, то есть его управляющий, сеньор Моралес. - Да это мистер Джон Мэксим!

   - Мистер Джордж! Мисс Мэри! Это друг! Это Джон Мэксим!

   - Собственной персоной! - поддержал его заявление янки, протягивая мексиканцу руку для привета.

   - Да идите же скорее сюда! - надрывался Моралес. - Прибыли гонцы от вашего отца!

   Центральная дверь здания распахнулась, и на ее пороге появился красивый подросток лет пятнадцати. Это был сын полковника Деванделля, Джордж. За ним выглянула девочка лет четырнадцати или тринадцати, удивительно схожая с Джорджем. Это была дочь полковника, Мэри.

   - Джон, наш Джон! - в один голос воскликнули дети. - Откуда ты, Джон? От отца? Как он поживает? Да говори же, Джон!

   Агент потупился. Что он мог сказать детям своего командира?

   ...Как-то не думалось об этом во время странствий по горам и долам, по лесам и степям. Все время мысли были заняты только одним: как справиться со встречающимися на каждом шагу препятствиями, как добраться до асиенды?

   А теперь, когда Джон Мэксим стоял лицом к лицу с детьми своего командира, видел их живые и ясные черные глаза, их кудри, слышал их молодые, звонкие голоса, он растерялся. Он вспомнил, что, по существу, ведь он принес детям Деванделля весть о гибели их несчастного отца... Принес известие, что они сироты...

   - Да, это я, мистер Джордж и мисс Мэри! - сказал наконец агент, снимая шляпу.

   - Входите же в дом, Джон! - крикнул ему нетерпеливо сын полковника. - А у нас тут поднялась такая сумятица! Глупые негры вообразили, что на асиенду будто бы напали индейцы...

   - Постойте, мистер Джордж! - остановил его янки. - Индейцы, положим, еще не напали, но они в двух шагах...

   - Что такое? - встрепенулся, останавливаясь, юноша. Его красивое, смуглое лицо побледнело, в глазах загорелся мрачный огонь.

   - Видите ли, мистер Джордж... Но раньше распорядитесь поднять мост, раздать людям оружие и боевые припасы. Пусть все займут места для защиты!

   - Распорядитесь, Моралес! - отдал приказание мажордому юноша. - А вы, Джон, рассказывайте, в чем дело! Не думаю, чтобы вы говорили без серьезных опасений! Ведь вас-то не так легко испугать, как этих негров и мулатов! - обратился сын Деванделля к янки, - Разумеется, я не из очень пугливых! - ответил, улыбаясь, Джон Мэксим. - Но суть в том, что, как вы уже знаете, должно быть, прерия в огне. Три сильнейших племени индейцев Дальнего Запада

   - чейены, сиу и арапахо - вступили на тропу войны. Поселки белых уничтожены. Станция Кампа стерта с лица земли. Индейцы преследовали нас по пятам почти до ворот вашей асиенды. Сюда направляется большой отряд сиу. Может быть, они уже очень близко и нам предстоит жестокий бой!

   Юноша с тревогою взглянул на сестру, но Мэри отозвалась бодрым голосом:

   - Так что же? Разве мы не дети полковника Деванделля, само имя которого наводило трепет на индейцев? Разумеется, отец далеко, он нам не поможет, но мы сумеем защищаться и сами!

   - Да, если бы наш отец был с нами! - прошептал юноша. - Но в самом деле, он далеко... Кстати, Джон, почему же вы ничего не говорите нам об отце? Где он теперь? Что делает?

   Наступил роковой момент, когда Джону Мэксиму пришлось услышать вопрос, поставленный ребром. И не было сил дать прямой ответ на этот ужасный вопрос... Как сказать детям, что их отец уже не вернется в эту гостеприимную усадьбу? Подавив волнение с невероятным усилием, янки ответил:

   - Он, должно быть, еще в горах Ларами... Там у него есть кое-какие дела... Когда мы покинули его, конечно по его приказанию, он был в добром здравии...

   - Он, конечно, сражается с индейцами? - выступила вперед Мэри, блистая глазами.

   - Да. Он успел дать несколько жестоких уроков краснокожим!

   - Я горжусь тем, что я дочь моего отца! - сказала с восторгом девушка. - Он храбр как лев, и он великодушен и добр... Если бы он остался на военной службе, он уже носил бы генеральский мундир... Как бы я хотела быть сейчас вместе с моим отцом!

   Чтобы избежать дальнейших вопросов, Джон Мэксим обратился к снова подошедшему мажордому Моралесу с вопросом, исполнен ли приказ Джорджа о принятии мер предосторожности. Получив утвердительный ответ, агент пошел в комнаты, куда звали его дети полковника Деванделля.

   Усадив Джона Мэксима, Джордж Деванделль обратился к нему со словами:

   - Ну, Джон, рассказывайте все! Я полагаю, без крайней надобности мой отец не прислал бы вас сюда. Ведь вы могли бы и там, где находится сейчас отряд отца, оказывать ему серьезные услуги.

   - Да, мистер Джордж, я действительно явился с весьма серьезным поручением. Не знаю, как это все удастся только... Видите ли, ваш отец послал меня и еще двух трапперов, которых вы, конечно, видели, сообщить вам, что асиенде грозит ужасная опасность. Сиу поклялись разрушить усадьбу, стереть ее с лица земли. Всем обитателям - смертный приговор!

   - Но ведь сиу живут так далеко отсюда? - осведомился Джордж. - Здесь кочуют только арапахо.

   - Да, но сиу, не забывайте этого, теперь в союзе с арапахо!

   - Может быть, в деле замешана та индианка, на которой мой отец был вынужден жениться в годы своих странствий по прерии?

   - Да, может быть! - уклончиво ответил агент. - Но это неважно. Лучше скажите мне, сколькими людьми вы располагаете для организации защиты?

   - Людей у нас было много раньше, но недавно большую партию негров с женами и детьми мы отправили в Сонору. Способных управляться с оружием сейчас наберется человек двадцать или немного больше. Кажется, на этих людей можно положиться! Тем более что, если индейцы овладеют асиендой, они не будут щадить негров и мулатов. Вы знаете, как краснокожие ненавидят цветных!

   - Кто это? Что это за девочка? - перебила разговор мужчин мисс Мэри, живо оборачиваясь к двери, на пороге которой показалась в этот момент Миннегага. - Она, кажется, индианка? Это вы привели ее сюда, Джон? И зачем?

   - Я и забыл про эту девочку! - ответил траппер. - Да, это мы ее привели. Видите ли, ваш отец так пожелал. Она могла бы оказаться полезною в смысле сообщения кое-каких сведений и как заложница, но я, собственно, думаю, что от нее было бы лучше отделаться... Вы не обращайте внимания на нее: как только появятся вблизи индейцы, мы можем выпустить ее, чтобы она не наделала тут каких-нибудь пакостей. Она ведь на вид ребенок, но в ее душе сидит дьявол, и доверять ей нельзя ни на йоту!

   Миннегага, прокравшаяся в комнату совершенно беззвучно, словно маленькая и хорошенькая ядовитая змейка, слышала каждое слово Джона Мэксима и, пользуясь моментом, когда на нее никто не смотрел, бросила на янки взгляд жгучей ненависти и злобы.

   Не говоря ни слова она легко и совершенно непринужденно подошла к свободному креслу, завернулась в свой длинный плащ и уселась с какою-то своеобразною грацией, словно это кресло было для нее привычным сиденьем.

   - Какое странное создание! - заметила вполголоса Мэри, разглядывая индианку.

   - Настоящая дикарка! - отозвался не без небрежения агент. - Она ведь чистокровная сиу. Этим, кажется, все сказано. Однако нам нельзя более терять времени. Индейцы, говорю я вам, должны быть уже совсем близко, а я, признаться, очень мало доверяю вашим импровизированным защитникам... Пойду-ка я лично посмотрю, как там идет дело. Кстати, вот идут сюда мои спутники. Позвольте представить их вам, мисс Мэри и мистер Джордж. Это бравые трапперы, которых ценил ваш отец, когда... Ну, когда мы все трое выслеживали индейцев в горах. Это Джордж Липтон, а это его братец, Гарри Липтон. Оба хорошие стрелки, но Гарри ужасный обжора. Он всю дорогу до асиенды толковал только о том, чем его тут накормят...

   - Скажешь тоже! - сконфуженно фыркнул Гарри. - Не верьте ему, мисс! Конечно, когда человека хотят уморить голодом, так язык поневоле сам про еду ляпает...

   Джордж Деванделль протянул трапперам обе руки.

   - Рекомендую вам этих ребят! - продолжал полушутя-полусерьезно агент. - Оба они не только хорошо истребляют съестные припасы, но и краснокожим от них достается. Я не сомневаюсь, вашу асиенду они защитить смогут.

   Тут уж пришел черед Джорджу сконфузиться, он начал дергать агента за рукав со словами:

   - Да будет тебе, Джон, расхваливать нас! Каждый человек делает что может. Конечно, когда придется драться с индейцами, я не оплошаю. На моем карабине уже порядочно зарубок. Я, знаете, мисс, зарубочкой отмечаю на прикладе каждого краснокожего, которого мне удается отправить, извините, к чертям...- Бравый траппер смешался и остановился.

   - Ну, идем, ребята! - агент поторопился вывести из затруднительного положения своих товарищей. - Может быть, уже пора нашим карабинам подать голос. Мне кажется, что я слышу завывание индейцев.

   - Постойте, Джон! - остановил агента молодой Деванделль. - Ну, хорошо, мы тут будем защищаться. А как же быть с нашими лошадьми, пасущимися на лугах, и со стадами коров и овец, которые находятся там же?

   Джон пожал плечами.

   - Что делать, мистер Джордж! - сказал он угрюмо. - Теперь уже невозможно согнать стада во двор асиенды...

   - Но индейцы могут перебить бедных животных! - с отчаянием воскликнула Мэри, и глаза ее почти мгновенно наполнились слезами.

   - Что делать, повторяю я, - опять сказал траппер. - Нам не до лошадей и коров! Дай Бог, чтобы свою-то жизнь спасти... Конечно, тяжело сознавать, что эти краснокожие демоны в один час уничтожат огромные стада, представляющие богатство асиенды. Но мы совершенно лишены возможности воспрепятствовать этому. Лучше пожертвовать коровами и лошадьми, чем людьми... Когда мы отобьемся...

   В этот момент загремели ружейные выстрелы, и вслед за тем донесся тревожный крик:

   - К оружию! Индейцы!

  

   Джон, оба траппера и дети полковника Деванделля бросились во двор асиенды, забыв об оставшейся в зале индианке. Выбежав, они увидели, что руководимые мажордомом негры и мулаты уже подняли мосты и заняли места у забора, ожидая нападения индейцев. Защитники асиенды, как мог убедиться с первого взгляда агент, были вооружены лучше, чем янки того ожидал: тут было не менее двадцати человек, обладавших прекрасными дальнобойными карабинами, пистолетами и топорами. Среди них совсем не наблюдалось паники. Судя по выражению лиц, скорее, можно было предположить решимость оказать отчаянный отпор индейцам. В самом деле, обитателям асиенды было ясно, что индейцы никого не пощадят, если им удастся ворваться во двор, и поэтому они намеревались защищаться до последнего.

   Двое часовых, подавших сигнал тревоги, уже сделали несколько выстрелов по одиночным всадникам, показавшимся на опушке соснового леса. Это были, вне всякого сомнения, только лазутчики индейцев, пытавшиеся узнать, хорошо ли охраняется асиенда. И как только засвистели пули, они тотчас исчезли.

   - Разведчики! - сказал Джон Мэксим. - Видите, уже улизнули. Разумеется, днем они на асиенду не нападут. Дождутся ночи и только тогда попробуют подобраться поближе, а сейчас, конечно, займутся мародерством. Кстати, мистер Джордж, много ли у вас тут скота?

   - До двух тысяч голов, - угрюмо ответил молодой человек.

   - Жаль, потеря большая! Но ваш отец достаточно богат, чтобы перенести ее не поморщившись.

   - Вы правы, Джон. Да, признаться, с тех пор как я узнал, что для войны объединились три племени индейцев, я потерял надежду спасти скот, зная, что положительно невозможно ни забрать его во двор асиенды, ни угнать куда-нибудь в более безопасные места. Но, может быть, индейцы, удовольствовавшись богатой добычей, доставшейся к тому же легко, удовлетворятся угоном скота?

   - Ну нет, мистер Джордж! Не обманывайте себя ложной надеждой. Конечно, индейцы жадны, и такая добыча, как ваши стада, раньше привела бы их в восторг. Теперь же речь идет не о коровах и лошадях, а о наших собственных скальпах и разрушении асиенды. Имейте в виду - наше положение не из блестящих. Конечно, может быть, нам удастся дать жестокий отпор и прогнать индейцев. Но нападение будет отчаянное, борьба не на жизнь, а на смерть. Тут, к несчастью, замешан личный элемент. Вот мисс Мэри говорила, что имя полковника Деванделля наводило трепет на краснокожих. Это так. Но вместе с боязнью ваш отец внушил краснокожим и непримиримую ненависть. Теперь, когда сам полковник Деванделль не может защитить асиенду, а индейцы объединились, говорить приходится не о страхе, а только о ненависти. Вы уже не ребенок. Я говорю с вами как со взрослым человеком: велики ли силы защиты - каких-нибудь два десятка человек? Разве это так много? Работы будет по горло.

   С каждым словом Джона Мэксима лицо молодого хозяина становилось все мрачнее. Джордж Деванделль сознавал, что в словах агента несомненная правда.

   - Но что же делать, Джон? - обратился он после минутного молчания к трапперу. - Посоветуйте, что делать! Вы привыкли сражаться, вы опытный человек...

   Агент не отвечал. Он стоял, опершись плечом на поднятый мост, держа в руках свой карабин, и испытующим взглядом смотрел на расстилавшуюся за оградой равнину с белыми цветами хлопка.

   - Что же вы молчите, Джон? Ведь мне действительно очень нужен ваш совет! - тронул его за рукав юноша.

   - Мистер Джордж! - обернулся неожиданно агент к молодому хозяину. - Скажите, на что идут у вас семена хлопчатника?

   - Семена? Ну, из них мы выжимаем масло, а шелуха зимой идет на подтопку печей.

   - И есть это масло у вас в запасе?

   - Конечно, бочонков пятнадцать, может быть, даже больше найдется.

   - Надеюсь, и котлы найдутся?

   - Разумеется! Но на что они вам?

   - Подождите! Распорядитесь, чтобы люди, не принимающие участия в бою, сейчас же принялись кипятить масло. До ночи осталось совсем мало времени. Я не я буду, если индейцы не попробуют взять асиенду приступом, как только стемнеет, а тогда мы попробуем угостить арапахо и сиу кипящим маслом. За вкус не ручаюсь, а горячо будет.