Сизова Александра Константиновна - Механик-самоучка Иван Кулибин

ту, который бы состоялъ изъ одной дуги или свода, безъ свай и утвержденъ бы былъ концами своими только на берегахъ рѣки.

   Подобный моетъ будетъ истиннымъ благодѣян³емъ и на Невѣ, такъ какъ не придется его разбирать каждый разъ весною, сквозь него безпрепятственно могутъ плыть суда. 4 года провелъ онъ надъ рѣшен³емъ, и вотъ недавно подалъ заявлен³е въ Академ³ю, прося разсмотрѣть сдѣланную имъ модель постояннаго моста черезъ широкую и быструю рѣку Неву. Скоро готова будетъ модель и изобрѣтатель тогда отдохнетъ. Сегодня вдругъ узнаетъ онъ, что кто-то предвосхитилъ его мысль и уже представилъ подобную модель на утвержден³е Академ³и. Вспоминилъ Иванъ Петровичъ, что своей довѣрчивостью онъ самъ погубилъ свое дѣло. Господинъ, представивш³й модель, съ годъ тому назадъ выказывалъ необыкновенное расположен³е къ Кулибину, и не только интересовался, разспрашивая его про изобрѣтен³е, но и просилъ показать ему чертежи. Кулибинъ ничего не подозрѣвая все объяснилъ ему и показалъ.

   Назначили день испытан³я модели. Академики рады, они гордятся, что мостъ устроенъ ихъ братомъ ученымъ, а никакимъ-нибудь самоучкой мужикомъ и нарочно особенно восторженно хвалили работу.

   Осталось сдѣлать послѣдн³й опытъ: наложить на средину арки моста 5006 пуд., говорили нѣкоторые, уже заранѣе торжествуя побѣду.

   Наложили: мостъ стоитъ твердо.

   - Поздравляемъ! поздравляемъ! торопятся кричать доброжелатели изобрѣтателя.

   Тотъ принимаетъ похвалы какъ должныя, высокомѣрно смотритъ на Кулибина, потомъ нахально подходитъ къ нему и спрашиваетъ:

   - Каковъ мостъ, Иванъ Петровичъ, неправда-ли удаченъ!

   Кулибинъ, коротко знакомый съ моделью, открылъ въ ней едва замѣтную подпорку, которую нельзя было допустить при устройствѣ настоящаго моста.

   Всѣ и враги и доброжелатели Кулибина ждали его отвѣта.

   - Хорошъ, отвѣчалъ спокойно Кулибинъ, но совершенно одобрить его можно только въ томъ случаѣ, если отнять вотъ эту подпорку, а мостъ, не погнется и не упадетъ.

   Мнимый изобрѣтатель заволновался и началъ доказывать, что этого дѣлать не слѣдуетъ, что это козни Кулибина противъ него.

   Но Иванъ Петровичъ спокойно объяснилъ, что сказанная подпорка несовмѣетна съ услов³ями задачи. Ее отняли и мостъ въ ту же минуту рухнулъ. Дѣло этимъ и кончилось. Но у Кулибина послѣ этого прибавилось много непримиримыхъ враговъ.

  

  

   Модель моста въ 14 сажень длины была доставлена Кулибинымъ на Академическ³й дворъ. Мостъ былъ такъ искусно сдѣланъ, что каждая его часть болѣе 12000 деревянныхъ разной величины брусковъ и 80000 желѣзныхъ винтовъ и скобокъ можно было изъ него вынуть для поправки или замѣны новыми, а мостъ стоялъ бы по прежнему. Кромѣ академиковъ на испытан³е собрались мног³е, которые сильно интересовались изобрѣтен³емъ простого мужика. Большинство судей было недружелюбно къ изобрѣтателю. Они видѣли въ его работѣ какъ бы протестъ противъ ихъ лѣни и небрежнаго отношен³я къ наукѣ. Въ этомъ мужикѣ-бородачѣ, или нижегородскомъ плотникѣ, какъ они его въ насмѣшку называли, они не признавали ни выдающагося ума, ни творчества, а помнили только одно, что онъ, по ихъ мнѣн³ю, былъ неучъ и по приказан³ю Государыни причисленъ къ Академ³и.

   Впрочемъ были и истинно честные люди между тогдашними членами Академ³и. Старика Эйлера восхищала даровитость Ивана Петровича и онъ искренно радовался и гордился его изобрѣтен³емъ.

   - Господа, стыдитесь обзывать такого серьезнаго работника неучемъ, плотникомъ. Вы забываете, сколько труда самостоятельнаго, безъ всякой посторонней помощи положилъ этотъ энергичный, даровитый самородокъ на то, чтобы познакомиться самому съ механикою и приложить ее къ дѣлу. Если бы этому бородатому плотнику поучиться столько, сколько мы учились, какихъ бы чудесъ натворилъ онъ!"

   - Ну такъ и просматривайте и провѣряйте сами его счеты, а насъ увольте, рѣзко замѣтили ему вѣмцы, которыхъ было большняство въ Академ³и. Мы уже и такъ двѣ подобныя модели осзютрѣли и ничего не вышло, только время потеряле.

   Наконецъ день испытан³я, 27 декабря, 1776 года насталъ. Ивапъ Петровичъ спокойно присутствовалъ, одѣтый въ свою обыквовеввую одежду. На немъ было ф³олетовое, бархатное полукафтавье, черныя бархатныя шаровары, опущенныя въ сапоги; кафтанъ на мѣху и отороченъ бобромъ. Длинная съ просѣдью борода шла къ его русской физ³оном³и и къ одеждѣ. Насмѣшки враговъ слышались вокругъ него.

   - Мы уже изъѣздили два моста, поѣденъ теперь по третьему.

   - Этотъ бородачъ сдѣлаетъ намъ, пожалуй, лѣстницу за небо.

   Кулибинъ стоялъ передъ ними въ своемъ русскомъ кафтанѣ и спокойно поглаживалъ бороду. точно и не слышалъ насмѣшекъ. Передъ нимъ была модель, которая представляла красивый моетъ въ 14 саженъ длины.

   - Теперь положите грузъ, распорядился предсѣдатель графъ Орловъ.

   По разсчету она должна была поднять 2,970 пудовъ груза. Тяжесть была положена, а модель осталась неподвижной.

   - Кладите остальное желѣзо и кирпичъ, сказалъ Кулибинъ рабочимъ.

   На модели лежало 35000 пудовъ и она не шелохнулась. Тогда Иванъ Петровичъ взошелъ самъ на середину моста и пригласилъ туда всѣхъ академиковъ. Неохотно, съ недовольными лицами, они перешли мостъ. Эйлеръ первый обратился къ Кулибину и сказалъ:

   - Поздравляю васъ! поздравляю васъ съ успѣхомъ, Кулибинъ. Мостъ, построенный по нашей модели можетъ поднять страшную тяжесть, болѣе 50000 тысячъ пудовъ.

   - Благодарю васъ, говорилъ Кулибинъ, почтительно кланяясь Эйлеру.

   - А теперь будемъ надѣяться, что вы исполните предсказан³е моего товарища и дѣйствительно сдѣлаете намъ лѣстницу на небо.

   "Несмотря на насмѣшки и недоброжелательство, модель эта найдена доказательно вѣрною, для произведен³й оной въ настоящемъ размѣрѣ".

   Братъ предсѣдателя графъ Орловъ подошелъ къ Кулибину и, шутя_: замѣтилъ ему:

   - Ты бы обрилъ бороду, да надѣлъ нѣмецкое платье, а то на твой кафтанъ не идутъ ордена.

   Потемкинъ, услыхавъ это, замѣтилъ:

   - Нѣтъ, братъ, у насъ и такъ довольно нѣмцевъ: оставайся хоть ты одинъ русскимъ. А коли тебѣ хочется отлич³й, такъ мы отличимъ тебя; я буду ходатайствовать у Государыни.

   Она наградила его 2000 руб. Потомъ велѣла не только его, а и всю его семью исключить изъ подушнаго оклада. Это значило, что они освобождаются отъ взноса платы въ пользу казны.

   - Я, ваша свѣтлость, русское платье считаю самымъ спокойнымъ и удобнымъ; почестей я не ищу и для нихъ бороды не сбрѣю.

   Отвѣтъ этотъ былъ переданъ Государынѣ. Кромѣ этого она придумала ему особую награду. Кулибину было тогда 43 года. По приказан³ю Екатерины II онъ явился въ Царское Село и здѣсь, Императрица въ присутств³и своего блестящаго двора, сама надѣла на него большую золотую медаль на Андреевской лентѣ.

   - Я всегда уважала васъ, господинъ Кулибинъ, за ваши полезные труды, а теперь еще болѣе уважаю за почтен³е къ предкамъ. Повѣрьте мнѣ, что хотя вы и бороду носите, я буду умѣть жаловать вамъ приличныя награды вмѣсто чиновъ и титуловъ.

   Медаль, пожалованная Кулибину, была большой рѣдкостью. На лицевой сторонѣ былъ портретъ Екатерины II, а на другой Минерва съ лавровою вѣтвью въ рукѣ и съ надписью "достойному". Подобную медаль имѣлъ кромѣ Кулибина тогда еще только одинъ. Получивш³й ее имѣлъ пр³ѣздъ ко двору на ряду съ высшими чинами.

  

  

   У Потемкина былъ вечеръ, на который собралось много знатныхъ вельможъ. По просьбѣ хозяина, который любилъ Кулибина, пришелъ и тотъ, по обыкновен³ю въ своемъ ф³олетовомъ кафтанѣ, съ медалью на шеѣ. Рѣзко выдѣлялся онъ своей бородой среди другихъ гостей напудренныхъ и завитыхъ. Нѣкоторые кичливые вельможи, оглядѣвъ его презрительно, отодвинули его къ самымъ дверямъ. Иванъ Петровичъ скромно стоялъ позади.

   - Mon Dieu! comme c'est laid! - говорилъ одинъ другому, смѣривъ презрительнымъ взглядомъ Кулибина съ ногъ до головы.

   - Tiens mon cher, il va parler, ce drole - шепнулъ другой и они стали пересмѣиваться.

   Одинъ молодой франтъ, у котораго еще еле пробивались усы, дерзко подошелъ къ 50-ти лѣтнему Кулибину и громко сказалъ:

   - Одолжите мнѣ ваше платье для маскарада, г. Кулибинъ. Право, г. Кулибинъ.

   - Съ удовольств³емъ, спокойно, но съ достоинствомъ отвѣтилъ Иванъ Петровичъ, поглаживая свою сѣдую бороду: только сначала доживите до моихъ лѣтъ.

   Франтикъ пытался было разсмѣяться, но теперь уже друг³е хохотали надъ нимъ, объ сконфуженно отошелъ, а вскорѣ и совсѣмъ уѣхалъ съ вечера. Никто изъ этихъ нарядныхъ царедворцевъ не замѣтилъ, что за ними слѣдятъ съ другого конца залы больш³е сердитые глаза Суворова.

   Вдругъ тотъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ впередъ и, отвѣсивъ поклонъ, сказалъ: "Вашей милости!" Всѣ обратили на это вниман³е. Кому кланяется Суворовъ?

   Пройдя еще немного, онъ произнесъ:

   - Вашей чести!

   Потомъ, подойдя уже къ Ивану Петровичу. Онъ низко, низко поклонился ему и при общей тишинѣ громко сказалъ:

   - Вашей мудрости мое почтен³е.

   Взялъ его за обѣ руки и, посмотрѣвъ выразительно на всѣхъ, еще громче сказалъ:

   - Помилуй Богъ! много ума! Онъ намъ изобрѣтетъ коверъ-самолетъ!

   - Вашему с³ятельству, отвѣчалъ Кулибинъ, такой коверъ не нуженъ: вы и безъ него всегда летаете къ побѣдамъ

   Суворовъ ласково потрепалъ Кулибина по плечу:

   - Помилуй Богъ - молодецъ! много ума!

   Никто не позволилъ себѣ больше смѣяться надъ Кулибинымъ.

   - Знаешь, mon cher, какой острый этотъ Кулибинъ: за словомъ въ карманъ не полѣзетъ. Встрѣтилъ его разъ на Невскомъ; идетъ онъ степенно въ своемъ кафтанѣ, а нѣсколько молодыхъ людей и вздумали подурачиться. "Благословите, батюшка, и подходятъ подъ благословен³е, какъ къ священнику.

   - Не моя недѣля, отвѣтилъ тотъ имъ громко.

   И героемъ этого вечера былъ скромный Иванъ Петровичъ.

  

  

   Рѣдко Иванъ Петровичъ посѣщалъ собран³я и вечера, некогда ему было, да и предпочиталъ онъ скромныя бесѣды съ своими друзьями у себя на квартирѣ. Любилъ онъ радушно принять гостя, угостить, чѣмъ Богъ послалъ. Съ пр³ятелями онъ отдыхалъ отъ своихъ постоянныхъ трудовъ. Жалованья теперь онъ получалъ 1200 руб. и могъ жить скромно на эти деньги съ своей громадной семьей. Привычки его остались так³я же какъ и въ старое время, а если не хватало ему денегъ, такъ это на новые опыты, да на устройство моделей. Любилъ онъ музыку и хорошо игралъ на гусляхъ и на фортепьяно и до глубокой старости пѣвалъ своимъ чистымъ теноромъ.

   - Люблю музыку и театръ; говорилъ онъ своимъ пр³ятелямъ.

   Каждый пр³ѣздъ Михаила Андреевича Костромина къ Ивану Петровичу былъ настоящимъ праздникомъ для обоихъ.

   До разсвѣта тогда сиживали друзья и Костроминъ увозилъ къ себѣ въ Нижн³й-Новгородъ много новыхъ изобрѣтен³и Ивана Петровича. У него былъ фонарь, свѣтъ котораго видѣнъ былъ за 30 верстъ. Так³е фонари вошли въ употреблен³е на маякахъ и корабляхъ.

   - Ну, другъ, хвастай еще что придумалъ. Побалуй меня, старика, недолго мнѣ радоваться осталось на тебя.

   Дряхлъ уже сталъ Михаилъ Андреевичъ и здоровье его сильно безпокоило Кулибина.

   - Вотъ погляди; это я придумалъ особую машину для переноски распавленнаго стекла; теперь у насъ можно будетъ отливать больш³я зеркальныя стекла; до этого трудно ныло.

   - Молодецъ; Иванъ Петровичъ, ай да молодецъ, только смотри и съ этимъ твоимъ изобрѣтен³емъ будетъ то же, что съ моделью моста.

   Иванъ Петровичъ смотрѣлъ на друга беззаботными глазами, да посмѣивался въ бороду.

   - Мнѣ Михаилъ Андреевичъ, все единственно, я или другой кто полезное дѣло дѣлаетъ, лишь бы оно было бы сдѣлано.

   - На телѣжкѣ-самокаткѣ ты знай катаешься по Питеру да дивишь народъ, а на нее небось привиллег³и не выхлопоталъ. А тамъ это другой за свою выдастъ.

   - Да, Михаилъ Андреевичъ, я все собираюсь такое право выхлопотать.

   Истинно русская безпечность. Необходимо получить тебѣ право только самому дѣлать изобрѣтенныя вещи и пускать ихъ въ продажу. Хлопочи, голубчикъ, о привиллег³и, тогда много спокойнѣе будетъ дѣйствовать.

   Вскорѣ Кулибинъ долженъ былъ согласиться, какъ правъ былъ его другъ, изъ газетъ узналъ онъ, что во Франц³и появились так³я же самокатки. Махнулъ рукой Иванъ Петровичъ и не сталъ оспаривать у другого механика славу изобрѣтен³я...

   Однажды, во время дружелюбной бесѣды Костромина съ Кулибинымъ съ нимъ вошелъ молодой, очень красивый, стройный офицеръ артиллер³и поручикъ Непейцылъ. Кулибинъ познакомилъ его съ Костроминымъ.

   - Радъ узнать васъ, г. Костроминъ; отъ благодѣтеля моего Ивана Петровича, много слышалъ о васъ.

   Михаилъ Андреевичъ вопросительно поглядѣлъ на хозяина и гостя.

   - Развѣ вы ничего не слыхали, что сдѣлалъ для меня Иванъ Петровичъ? Изъ несчастнаго калѣки осъ сдѣлалъ человѣка.

   - Поручика я зналъ еще до Очаковскаго штурма, а тамъ ему пушечнымъ ядромъ оторвало ногу, поторопился сказать Кулибинъ.

   - Да, оторвало ногу и я былъ въ отчаян³и. Вѣрите ли, такъ тяжело мнѣ было: человѣкъ я молодой, а тутъ всю жизнь на костылѣ еле могъ ходить. Пересталъ и въ люди показываться; сердило меня соболѣзнован³е.

   - Что же ты сдѣлалъ, Иванъ Петровичъ, я что-то не пойму, господинъ поручикъ.

   - Вотъ поглядите: эта нога - его изобрѣтен³е, а вы и не примѣтили. Глядите: она сдѣлана изъ тонкаго металла, обложена пробочной коркою и кожей и я могу прекрасно на ней ходить, вставать и садиться. Опять человѣкомъ сдѣлалъ меня мой благодѣтель.

   - Иванъ Петровичъ, а на это выхлопоталъ привиллег³ю? опять небось собираешься, а гляди какой другой и выдалъ за свою; мало тебя видно, братъ, учили.

   - Теперь мнѣ недосугъ, а какъ только справлюсь съ новой моделью, такъ примусь хлопотать.

  

  

   Большую работу предпринялъ Иванъ Петровичъ. Всю жизнь онъ думалъ объ устройствѣ самоходнаго судна. Жилъ онъ на Волгѣ, насмотрѣлся на тяжелую работу бурлаковъ и тогда еще задумалъ облегчить ихъ тяжелый трудъ. Наступилъ наконецъ день, когда назначено было испытан³е изобрѣтеннаго имъ судна. Теперь уже въ Петербургѣ хорошо знали старика Кулибина и ожидали отъ него чудесъ. Множество народа собралось на берегу Невы. Сама императрица изъ оконъ дворца захотѣла посмотрѣть на опытъ. Красивое судно стали грузить и положили въ него 400 пуд. клади.

   Дулъ сильный вѣтеръ и его спустили безъ парусовъ и веселъ на Неву. Всѣ съ любопытствомъ смотрѣли, что-то будетъ.

   Когда судно быстро пошло, не смотря на вѣтеръ - на берегу раздалось оглушительное "ура". Государыня была въ восторгѣ и махала платкомъ, ободряя изобрѣтателя. Она велѣла выдать Ивану Петровичу 5000 и приспособить судно къ волжскому судоходству. Кулибинъ, замѣтивъ как³я-то несовершенства при пробѣ, упросилъ повременить и дать ему что-то исправить.

   Печальная судьба постигла это изобрѣтен³е Кулибина! Когда онъ старикомъ доживалъ свой вѣкъ, другой взялъ привиллег³ю по Волгѣ водоходныхъ машинъ и въ короткое время обогатился. Тяготился Кулибинъ жизн³ю въ Петербургѣ и мечталъ удалиться на покой въ свой родной городъ Нижн³й.

   - Хочу дни свои кончить на родинѣ, тамъ пожить и умереть, гдѣ я мальчикомъ бѣгалъ. Лечь въ могилу хочу рядомъ съ моими благодѣтелями. Умерла его покровительница императрица Екатерина. При императорѣ Павлѣ ему совершенно случайно пришлось выказать свой талантъ и сообразительность въ дѣлѣ механика.

   Спускали въ воду три отстроенныхъ военныхъ корабля. Всѣ приготовлен³я къ спуску сдѣланы; ждали только пр³ѣзда государя. Кулибинъ былъ тоже въ числѣ зрителей и внимательно осматривалъ всѣ приготовлен³я. Осъ замѣтилъ какой-то недостатокъ въ механическихъ приспособлен³яхъ и скромно указалъ на него кому слѣдуетъ. На это замѣчан³е укащику грубо отвѣтили, чтобы онъ не въ свое дѣло не мѣшался. Иванъ Петровичъ замолчалъ и сталъ вмѣстѣ съ другими ожидать чѣмъ все кончится.

   Между тѣмъ прибылъ государь; подали знакъ, что пора спускать корабли. Первые два сошли благополучно, а послѣдн³й "Новая благодать", самый большой, на которомъ было сто десять пушекъ, остановился на полпути и что не дѣлали, не трогался съ мѣста. Императоръ Навелъ сильно разгнѣвался и уѣхалъ къ себѣ. А скромный механикъ Кулибинъ пошелъ къ кому-то во близости въ гости. Туда прискакалъ за нимъ гонецъ съ убѣдительной просьбой пр³йти и помочь совѣтомъ. Кулибинъ забылъ уже, что эти самые люди такъ спѣсиво отозвались на его желан³е помочь имъ. Теперь онъ поторопился къ кораблямъ и, придя въ гавань, сдѣлалъ тѣ поправки, которыя считалъ нужными. Работа подъ его распоряжен³емъ закипѣла - и корабль часа черезъ два благополучно спустился на воду.

   - Спасибо русаку! Каковъ нашъ бородачъ! кричалъ народъ въ восторгѣ, когда корабль сошелъ въ воду.

   Иванъ Петровичъ чувствовалъ, что силы ему измѣняютъ, а жить въ Петербургѣ тяжело ему, и, получивъ пожизненный пенс³онъ въ 3000 р. съ радостью удалился на родину. Поселился онъ съ семьей въ деревянной лачужкѣ, близъ того мѣста, гдѣ родился, а невдалекѣ задумалъ выстроить себѣ домъ, много трудился онъ самъ, чертилъ и распоряжался постройкой и уже вскорѣ думалъ перейти въ него, такъ какъ въ лачужкѣ было тѣсно и неудобно работать надъ новыми изобрѣтен³ями.

  

  

   Надъ Нижнимъ стояло зарево. Набатъ раздавался со всѣхъ церквей. Страшный пожаръ истреблялъ ветх³я деревянныя жилища бѣдняковъ. Много людей осталось безъ крова и размѣщалось теперь, плача на своихъ кое-какихъ уцѣлѣвшихъ пожиткахъ. Семья Кулибина едва выскочила изъ быстро охваченной огнемъ лачужки. Самъ Иванъ Петровичъ восьмидесятилѣтн³й сѣдой старикъ стоялъ здѣсь, крѣпко сжимая спасенные имъ чертежи и бумаги. Рядомъ съ учителемъ находился преданный ему ученикъ Иванъ Ивановичъ Пятериковъ.

   - Дорогой учитель! мнѣ удалось спасти твои инструменты! радостно сказалъ онъ.

   - Спасибо, голубчикъ! А дому моему не устоять! Все, что пр³обрѣлъ я трудовой жизн³ю въ одинъ мигъ исчезаетъ. И у старика навернулись слезы.

   - Гляди-ка! къ новому дому механика подбирается, говорили въ толпѣ: не отстоять, гдѣ тебѣ!

   - Да ужъ гдѣ отстоять. замѣчали друг³е, а жаль домикъ то, словно игрушка.

   - Балки то такъ и летятъ: глянь, глянь, эва! Огонь ужъ лизнулъ стѣну! Старыми глазами, полными слезъ слѣдилъ Иванъ Петровичъ за только что отстроеннымъ домомъ. Возлѣ него раздавались плачъ и причитан³е его семьи.

   - Православные! раздался громк³й голосъ. Толпа оглянулась и сняла шапки. Восьмидесятилѣтн³й старикъ, котораго всѣ глубоко уважали и любили, стоялъ съ непокрытой головой; краснымъ свѣтомъ пожара освѣщена была его длинная бѣлая борода.

   - Православные! спасите мое послѣднее достоян³е. Старъ я, немного мнѣ ужъ надо, а вотъ семью жаль, безъ угла останется.

   Толпа загудѣла, зашевелилась и послышались голоса.

   - Не проси, Иванъ Петровичъ; все сдѣлаемъ, чтобы отстоять твой домъ.

   Пожарной команды почти совсѣмъ не было, воды достать было трудно, а горѣло такъ жарко, что и подступиться трудно было. Ничего не могли сдѣлать эти добрые люди противъ огня и вѣтра, при всемъ ихъ желан³и. И черезъ часъ на мѣстѣ красиваго дома дымилась безобразная груда развалинъ. Слабое пламя освѣщало фигуру старика, который безсильно присѣлъ на обгорѣлое бревно.

   - Вы измучились, Иванъ Петровичъ, говорилъ Пятериковъ, который ни на минуту не отходилъ отъ семьи Кулибина. Вамъ необходимо отдохнуть. Да и всѣмъ вашимъ: пойдемте ко мнѣ.

   - Спасибо, Иванъ Ивановичъ: уведи жену и дѣтей, успокой ихъ, а меня пока оставь здѣсь, я приду послѣ.

   Пятериковъ неохотно оставилъ его. Уходя онъ часто оборачивался и видѣлъ, какъ низко склонилась сѣдая голова его учителя.

   Прошло много больше часа, прошла вся ночь, а Кулибинъ все сидѣлъ въ томъ же положен³и. Онъ такъ задумался, что и не слышалъ какъ подошелъ къ нему опять Пятериковъ. Опомнился Иванъ Петровичъ только тогда, какъ услыхалъ ласковый голосъ.

   - Вы простудитесь, Иванъ Петровичъ, утро сырое и холодное; васъ ждутъ дома. Всѣ безпокоятся о васъ. Пойдемте домой.

   - Домой? У меня больше нѣтъ дома! Пришлось на старости лѣтъ приклонить голову въ чужомъ углу... Ну, ну, не буду! знаю, что огорчаю тебя, ты добрый, хорош³й, пойдемъ.

   Пятериковъ помогъ подняться учителю, вчера еще бодрый старилъ, отъ теперь едва передвигалъ ноги. Пятериковъ старался окружить семью Кулибина возможнымъ удобствомъ, но при его скудныхъ средствахъ это было трудно. А старикъ не могъ успокоиться пока не пр³обрѣлъ свой уголъ. Это была чуть не хижина, съ маленькимъ садикомъ, тѣсная, сырая и холодная.

   Здоровье его здѣсь сильно разстроилось и послѣдн³е три года онъ провелъ въ постели. До самой смерти онъ занимался черчен³емъ и вычислен³емъ и, умирая, говорилъ ученику:

   - Жаль, что мои машины останутся неоконченными; а если бы ты помогъ мнѣ,- такъ мы бы съ тобой оба прославились.

   Это были послѣдн³я слова Ивана Петровича, который скончался отъ старости 85 лѣтъ. 30 ³юня 1818 года Кулибина не стало.

   Въ домѣ денегъ не было ни копѣйки и жена со слезами заложила часы его работы. Пятериковъ и друзья распоряжались скромными похоронами.

   4-го ³юля толпы народа собрались у полуразвалившагося домика Кулибина. Директоръ Нижегородской гимназ³и, учителя и всѣ ученики стояла у домика, ожидая выноса тѣла. Именитое купечество собралось тутъ же и на рукахъ несли гробъ въ церковь и на кладбище. Впереди старш³й учитель несъ ка подушкѣ медаль покойнаго. Все новыя и новыя толпы народа присоединялись, желая проводить Кулибина до могилы. День былъ лѣтн³й, ясный; солнце освѣщало исхудалое лицо покойнаго, бѣлые волосы и борода блестѣли, какъ серебро.

   Строгое выражен³е лица говорило всѣмъ окружающимъ: всю жизнь я посвятилъ труду на пользу ближнимъ и послѣ тяжелой 85-лѣтеей жизни имѣю право на отдыхъ. Весь Нижн³й шелъ за гробомъ Ивана Петровича, а добрая память о немъ дошла и до васъ.

   Нижегородск³й арх³ерей поставилъ огромный памятникъ на могилѣ Ивана Петровича. Простая жизнь механика самоучки можетъ служить хорошимъ примѣромъ для будущихъ поколѣн³й. И о Кулибинѣ, какъ и Ломоносовѣ можно сказать съ поэтомъ Некрасовымъ:

  

   Вотъ за что тебя глубоко

   Я люблю, родная Русь!

   Не бездарна та природа,

   Не погибъ еще тотъ край,

   Что выводитъ изъ народа

   Столько славныхъ то - и - знай -

   Столько добрыхъ, благородныхъ

   Сильныхъ, любящихъ душей...