Пембертон Макс - Морские волки

дке греб негр Джо, а Берк сидел у румпеля. Увидев это, Мессенджер остановился и топнул ногой по песку.

   - Проклятье! - сказал он, - ведь их могут увидеть!

   Он побежал по берегу, и шкипер, увидев его, повернул лодку к заливу. Немного времени спустя она причалила и четверо приветствовали друг друга, как вдруг раздался громкий крик и шайка людей набросилась на них, повалила всех и связала их прежде, чем они могли что-либо понять.

  

  

  

   Скоро четверо англичан лежали на берегу, затянутые крепко канатами, а испанцы, так легко одержавшие победу, начали выражать свое ликование гортанными криками. Некоторые стояли над пленными, испуская дикие и резкие восклицания, другие бегали по берегу, громко объявляя своим товарищам на скале, что дело закончено, третьи снова принесли факелы, тыча их в лицо пленным под предлогом рассмотреть их. Эта шайка, не лишенная живописности, состояла, по словам Мессенджера, по крайней мере из 30 человек, вооруженных ружьями; по их пестрой одежде можно было судить о вкусе южан и об их жизни в горах. Виднелись ратеро в пестром одеянии иберийцев, матросы в длинных шелковых плащах, смуглые галицийцы в своих черных костюмах, простые крестьяне, прыгающие при свете факелов, и мальчишки, радующиеся победе. Они долго шумели, угрожая пленникам своими ножами и палками. Весьма вероятно, что при том зверском настроении, в каком была шайка, конец пленникам пришел бы очень скоро, если бы не вмешательство одного из начальников шайки. Это был великан в шапке, отделанной мехом. При звуке его голоса толпа отошла, а он, подойдя к Мессенджеру и низко кланяясь ему, казалось, извинялся, затем, обернувшись, велел стоящему около него испанцу разрезать канат, которым были стянуты шеи и ноги пленных; после этого их посадили в лодки, приведенные к берегу во время схватки. В первую из них, красивую и похожую на лодку яхты, посадили Мессенджера и Фишера, во вторую, простую и вмещающую по крайней мере 20 человек, - Берка и негра. Нагрузив таким образом лодку, испанцы быстро направились к заливу, и надежда посетила Мессенджера, когда он заметил, что они направлялись к лагуне, откуда он убежал утром, а люди, набросившиеся на них, были те, которые кричали друг другу при входе в туннель.

   Во время этого короткого пути лодка, которая везла Берка, быстро шла за мелким судном, где находился Мессенджер, сидящий у кормы, рядом с ним - великан; Фишер лежал в сильном страхе на носу лодки. У обоих только руки были связаны канатом, однако они и не помышляли выскочить из лодки - это было бы безумием.

   - Куда вы нас везете? - обратились пленники к испанцу.

   - Sade Dios guien sabe! - возразил тот.

   Мессенджер, не поняв сарказма во фразе испанца, решился снова заговорить, на этот раз по-английски:

   - Живете ли вы в этой холмистой местности на холме?

   - Perdone, senior! - ответил испанец с улыбкой, показывающей ряд темных зубов. Затем он указал по направлению к гавани и, казалось, хотел сказать, что положение пленников причиняет ему страдание. Но Мессенджер, полагая, что его поняли, продолжал свой разговор.

   - Кажется, в нашем распоряжении довольно много разбойников! Но это вам дорого обойдется! Мы ждем завтра судно из Ферроля, и английский консул узнает, где надо нас искать. Вы затеяли опасную игру!

   К его великому удивлению, испанец разразился смехом.

   - Может быть, - сказал он на изящном английском языке, - очень возможно, но мы его встретим с пистолетами в кармане! Я говорю вам это, как предупреждение.

   - А! Вы, значит, здесь главное лицо, - сказал Мессенджер, - и владелец местечка!

   - Оно мое, как вы говорите, и в то же время не мое. Уже 30 лет я служу своей госпоже и прослужу ей еще 30!

   - Едем ли мы теперь к ней?

   - Нет, se sabe, я вам скажу со временем. Я только слуга, а слуга не может говорить, когда хозяйка не говорит, - никоим образом!

   Мессенджер заметил хитринку в глазах у этого человека и погрузился в молчание. Лодка вошла теперь в бухту и они поплыли через узкий проход, который возвышался по крайней мере на 300 футов над берегом и казался необыкновенно величественным при лунном свете. Крутые каменные стены наполовину скрыты соснами и ползучими растениями, растущими на них, но были и пространства, где кварцевая руда выглядела, как полированное серебро, и сама лагуна блестела, как зеркало, там, где падал на нее нежный свет. Около 1/3 мили лодка скользила молча под жилищем орлов и вершинами, покрытыми лесом, не встретив ни одного судна, не было видно никакого признака людей, как вдруг, после поворота, появилось отверстие туннеля, и 12 грубых людей, собравшихся на краю маленькой стены, приветствовали экипаж лодки, им ответили тоже приветствием - "Hola gue tall?" Крик был повторен три раза, и каждый раз эхо звука раздавалось в туннеле и, казалось, проникало в глубь холмов. При втором крике лодка подошла к большой бухте. Удручающий мрак закрыл все от взоров людей; они могли только различать мерцание грубых ламп, которые тускло освещали стены, позеленевшие от тины, и воду, казавшуюся черной от окружающей темноты. Вдруг туннель переменил направление и пошел направо. Приплыв к повороту, лодка подошла к небольшой деревянной платформе в стене, где ее задержали двое матросов с фонарями в руках.

   Обмен приветствиями между испанцами был очень коротким. Начальник сразу встал на площадку и попросил англичан следовать за ним через железную калитку, сделанную в скале. Войдя в нее, они очутились в узком кирпичном коридоре, слабо освещенном лампами. Коридор наклонился под очень острым углом и был так низок, что нужно было непременно нагнуться, чтобы пройти по нему; испанец ускорил шаги по склону, и теперь они вошли в каменный двор с чрезвычайно высокими стенами; потом прошли через другие ворота к зданию; пройдя по нескольким коридорам, они очутились перед замком, о чем и не подозревали. Здесь их провожатый велел им ждать под охраной трех человек, которые сопровождали его.

   Насколько Мессенджер мог заметить при тусклом свете, здание, где они теперь находились, имело очень толстые стены, и по каждой арке, по каждому столбу можно было судить об его долговечности. Над ними каменная крыша с богатыми скульптурами указывала на влияние мавров, а тонкие колонны, поддерживавшие ее, имели много грации, чего нельзя было ожидать в Галиции. Однако в обширной передней была скудная меблировка, хотя ворота с башенками, украшенными блестящей медью, и много образов с горящими перед ними лампадами, свидетельствовали о постоянной заботе. Вид дома действительно был роскошен и заставлял воображение рисовать себе чудные картины за воротами, откуда доносилось журчание бьющих фонтанов и тихий шепот двух голосов.

   В этой передней два пленника - Берк и негр не были приведены сюда - ждали около десяти минут, стоя грустно возле своих проводников. Наконец одни из ворот открылись и испанец возвратился, давая им знак следовать за ним. Он, казалось, не предвидел никакой попытки к бегству со стороны своих пленников, так как остался с ними один по выходе из передней и остановился, чтобы разрезать веревку, которой были связаны их руки. Теперь они были в высоком коридоре, освещенном бронзовыми лампами и устланном такими толстыми коврами, что шагов совсем не было слышно; стены коридора были в изобилии украшены странными аллегориями, изображенными блестящими красками испанской школы. Из большого коридора они прошли в круглую переднюю с позолоченным сводом, где из протянутых рук нереид струились фонтаны; свет падал искусно на мраморные резервуары, в которых плавали золотые рыбки. Никогда они не видели комнаты, где бы световая гармония соединялась в таком совершенстве, где бы так заманчиво манили уютные кресла. Едва они вошли сюда, как высокий испанец отдернул занавес, закрывающий одну из стен свода, и пленники очутились перед испанкой. Комната была обширная, освещенная несколькими свечами в подсвечниках из венецианского стекла, стены были украшены мрачными портретами. На одном конце была завешенная арка, которая отделяла большую комнату от маленькой; последнюю можно было видеть через резную деревянную решетку. С одной стороны была галерея, куда вели другие двери. Но более всего поражала в этой комнате женщина, сидевшая на низеньком стуле и окруженная большими догами, которые ворчали на незнакомцев. Свет лампы освещал лицо испанки, которую Мессенджер без всякого сомнения видел в Монако; у нее было такое же отталкивающее лицо, как в первую их встречу. Ее густые липкие черные волосы падали на плечи, как у школьницы, руки казались мускулистыми, как у сильного человека, лицо было смуглое и загорелое от солнца, глаза неестественно блестели и сверкали, как глаза орла. Когда они оба встали перед нею, она пронзила их взглядом так, что они едва могли смотреть на нее.

   Когда высокий испанец удалился, старуха заговорила по-английски почти без ошибок, но голос ее действовал на слух, как диссонанс.

   - Итак, господин Арнольд Мессенджер, - сказала она, - мы снова встретились!

   Мессенджер быстро ответил.

   - Сударыня, я не припомню, чтобы мы раньше встречались!

   - Нет? - сказала она с ударением, лукаво обмахиваясь веером из страусиных перьев. - Значит, вы потеряли память вместе с вашими деньгами - двойное несчастье!

   При этих словах он чувствовал, как у него задергало каждый нерв. Плохо, что женщина знала его имя, но она также не скрывала того, что знает и остальное. Это нарушило его умственное равновесие, и он ответил ей неловкой и бесполезной ложью.

   - Сударыня, - сказал он с притворным сожалением, - моя память может поправиться, но деньги теперь в Атлантическом океане! Я не могу понять, каким образом вы узнали об этом.

   - Каким образом?! - повторила она. - Право, вы не очень оправдываете свою репутацию! Вот описание вашей жизни и ваших недавних проделок в дюжине газет - испанских, французских и английских. Говорят, что вы большой плут!

   - Это очень мило с их стороны! - сказал Мессенджер, чувствуя под собой более прочную почву. - Примем с признательностью их мнение и поговорим о другом! Начну с того, что предложу вам вопрос: зачем вы нас привели сюда?

   - Чтобы иметь удовольствие видеть первого плута в Европе! - возразила испанка с легким смехом.

   - Что же, ваше любопытство удовлетворено?

   - Нет, - сказала она, - по виду вы - неплохой человек, во всяком случае думаю, что должны быть умны. Я рада, что с вами не случилось несчастья!

   Она сказала это с полным равнодушием, но Мессенджер ответил, пожимая плечами.

   - Думаю, что хорошо, что в Ферроле находятся остальные, которые не имеют еще удовольствия пользоваться вашим гостеприимством. Они могут вернуться каждую минуту и будут знать, где нас искать!

   - А деньги? - воскликнула она с тем же резким смехом.

   - Деньги в море! - резко сказал Мессенджер.

   - Что мне подтвердит и молодой человек, без сомнения! - продолжала она, оборачиваясь к Фишеру, который слушал разговор, удивляясь каждому слову. Посмотрев на него своими проницательными глазами, она прибавила:

   - Красивый мальчик, но не умен, мне кажется; такой молодой не должен слушать подобные вещи!

   При этом она дотронулась до звонка, находившегося около нее, и тотчас же появился слуга, испанец, одетый в черное.

   - Проводите этого господина в его комнату, - сказала она, и слуга поманил Фишера, который вышел за ним из комнаты, не сказав ничего, надеясь найти ту, которая больше всех интересовала его в Испании.

   Когда он ушел, женщина попросила Мессенджера сесть и сразу заговорила.

   - Ну, мне жаль убедиться, что вы не умны. Это недостойно вас - лгать так неловко, видя, как это мало вам помогает. Ложь - это последнее дело. Скажите мне лучше сразу, где деньги?

   - На каких условиях? - спросил Мессенджер.

   Она облокотилась на кресло и посмотрела прямо на него.

   - Ваша жизнь будет спасена, - сказала она, - и, если вы хотите, жизнь юноши!

   Мессенджер не мог больше сидеть.

   - Сударыня, - проговорил он, стоя перед ней и едва сдерживая гнев, - мы только попросту тратим наше время. Вы очень плохого мнения обо мне, если предполагаете, что я соглашусь на это. Конечно, я отказываюсь!

   Он чувствовал, что это была критическая минута. Хотя явно они были одни, но он видел дикие глаза, выглядывавшие из-за решетки в дальнем конце комнаты, даже из дырок на портрете, совсем близко, кто-то смотрел на него. Он не был уверен, что в следующую минуту его не убьют.

   Испанка проницательно посмотрела на него и протянула руку к звонку.

   - Вы смелый человек! Я действительно должна подумать о вас!

   - Когда вы приметесь за это, - сказал Мессенджер, - я советую вам все обдумать. Вы не можете не предполагать, что вы и подобная вам личность были мне неизвестны, и что я не предпринял предосторожностей. Мой друг Джек Уильямс, - он вспомнил историю Кеннера, - к счастью, был знаком с вами в Америке. Я каждый час ожидаю его и 50 человек, и он прежде всего будет меня искать здесь!

   Она пожала плечами.

   - Джек Уильямс, вы сказали?

   - Он самый!

   - А, это тот человек, о котором в журналах говорят, как о Джеке Кеннере. Разве он вернется?

   - Конечно! И так как он знает немного о вашем прошлом, то могут быть неприятности, если он нас не застанет здесь!

   Он сказал это тихо и выразительно, как ему казалось, но женщина, услышав его слова, к его удивлению, не сразу ответила.

   Во время наступившего молчания после его слов глубокое дыхание испанцев было слышно ясно. Он отлично знал ее мысли, когда она сидела на своем стуле; на плечах у нее была пелерина, ее хищные глаза видели только картины, которые рисовал ей ее ум. Он знал, что она взвешивала риск, который последует после его смерти, и в то же время обсуждала возможность найти деньги без его помощи. Если бы он был на ее месте, он бы поступил, не колеблясь, более смело, и ни один человек с "Семирамиды" не прожил бы и часа; но он не мог забыть, что она женщина, а женщины более осторожны, чем смелы в каждом действии, в котором они принимают участие. Наконец испанка заговорила, ее слова согласовывались с его предположениями.

   - Ну, это было умно с вашей стороны - послать американца в Ферроль. Мне с ним надо свести много счетов, но, mon ami, может быть, он уже на пути в Англию арестован полицией!

   - Очень возможно, - возразил Мессенджер, тотчас понявший, в чем дело, - но это нам безразлично; он передаст наши письма другим!

   - А другие будут всем рассказывать, что вы на этом берегу с миллионом денег или около того, которые вы спасли от крушения, и вас надо спасти от меня! Какая умная мысль!

   - Это не умно, - сказал Мессенджер, пожимая плечами, - но это наш последний шанс: Разве только...

   - Что только?

   - Если вы нам поможете! Я сделаю вам такое предложение: я заплачу вам треть из всей суммы, спасенной от крушения, если вы дадите ваших людей в наше распоряжение на неделю и на время позволите нам остаться в этом доме. Пожалуйста, обдумайте это спокойно! Если мы будем отстранены, может быть, вы и найдете золото, но, вернее всего, никогда не найдете его. Если же вам удастся это, наши друзья, узнав о нашем отсутствии, немедленно обнародуют все происшедшее, но больше всего будут говорить о вашем участии в этом деле. Обдумайте получше, и вы убедитесь, что весь ваш интерес войти в долю с нами!

   - Это все очень хорошо! - воскликнула испанка, - но есть проблемы в ваших доводах. Позвольте мне напомнить вам, что вы можете найти пропажу до восхода солнца! - Думаете ли вы, что мы будем здесь сидеть беззаботно и ждать, сколько вам угодно? Наверное, вы так не думаете, так как не настолько глупы.

   - Имея вас соучастницей, - сказал Мессенджер, - я буду рисковать. В противном случае перевес на моей стороне, и тогда я могу посмеяться над вашими попытками!

   Он становился смелее, чувствуя ее колебание. Но испанцы все еще стояли за решеткой, и при последних его словах он услышал их ропот. Что касается испанки, то ее спокойное настроение перешло в явный гнев.

   - Я еще не начну смеяться, - сказала она, - еще есть время для этого. Я с вами теперь закончила! Завтра я решу, что делать. Но не забудьте, что я предложила вам вашу жизнь и жизнь юноши.

   - Или что я требую жизни других! - сказал Мессенджер.

   - Вы требуете? - ответила она. - Ха-ха-ха! Я вынуждена буду проучить вас. За всю мою жизнь вы первый человек, который осмеливается спорить со мной в моем собственном доме!..

   - Будем надеяться, что я не последний! - воскликнул Мессенджер, который видел, что он выиграл дело!

   - Вы дерзкий, - сказала она вставая. - В следующий раз, когда мы встретимся, я приму меры, чтобы вы вели себя лучше!

   Сказав это, она ударила по столу два раза своим веером; потом исчезла в стене, которая открылась от прикосновения ее руки. Она исчезла в гневе, но ее угрозы нисколько не тронули Принца, и, к его бесконечному удовольствию, он предвидел минуту, когда конец торга вернет к нему все, что вчера казалось потерянным. С помощью этой женщины он достигнет Южной Америки на глазах всех плавающих броненосцев, с ее же помощью избегнет и ареста.

   Его размышления были прерваны внезапным появлением слуги, одетого во все черное, с серебристыми пряжками на башмаках. Мессенджер не заметил, как он подошел, и, посмотрев на решетку, откуда несколько минут назад выглядывали испанцы, никого не увидел. Толпа янычар исчезла, как картины волшебного фонаря, в дальней комнате было темно, только один слуга терпеливо ждал его. Другой человек, может быть, подумал бы при таких обстоятельствах выбраться на свободу, но он был слишком умен. Хотя он не мог видеть, но чувствовал, что много глаз наблюдают за ним; стоило ему поднять руку, как тотчас же его убили бы.

   Убежденный в этом, он последовал за лакеем к каменной лестнице и поднимался по ней до тех пор, пока лакей не отворил тяжелую деревянную дверь и указал ему его помещение. Когда он вошел в комнату, дверь за ним заперлась, но веселое приветствие успокоило его, и он был обрадован, что заключен с остальными соучастниками, считавшими его умершим.

  

  

  

   - Ну, как вы расстались с ведьмой в черном платье? - заговорил Берк. - Спрашивала она о моем здоровье?

   - К сожалению, нет, - отвечал Принц, - она была слишком занята спором со мной.

   - Где негр?

   - Здесь, сударь, - закричал Джо из темного угла комнаты, - совсем разбитый, сударь, как будто меня выбросили из окна!

   Комната, где беглецы были заперты, находилась наверху одной из башен замка; вся правая сторона ее была открыта. Здесь парапет не более 4 дюймов вышиной служил единственным препятствием кому-нибудь уйти из заключения. Посреди комнаты стоял стол, на котором виднелись бутылки обыкновенного испанского вина вместе с ужином из мяса и хлеба; пол был устлан тростником.

   - Чего же хочет от вас эта ведьма? - продолжал Берк.

   - Всю сумму взамен свободы для нас четверых. Я считаю это скромным!

   Шкипер изумился.

   - Весь груз?

   - До последнего соверена!

   - А что она может сделать с нами?

   - Многое! Начать с того, что она может отравить нас!

   - Я об этом и не подумал! Что вы отвечали ей?

   - Я сказал, что дам ей треть груза взамен ее помощи!

   - Вы сделали глупость! Что помешает ей получить эту сумму, потом покончить с нами?

   - То, что мне пришло в голову раньше, чем я сделал предложение. Если она примет мои условия, я пошлю вас двух в Ферроль отыскать Кеннера!

   - А можно выйти из этой ямы?

   - Так же, как из Лондонской тюрьмы, если бы мы попали туда!

   - Она узнала о деле из газет, я полагаю?

   - Именно, помощник капитана с "Адмирала", как я и думал, уцелел и теперь направил по нашим следам полицию всей Европы!

   - Я предвидел это! Вы, должно быть, были слепы, отпустив его!

   - Ну что об этом толковать! Давайте лучше заснем!

   Сообщники примостились поудобнее на тростнике и постарались заснуть. Негр и Фишер заснули первыми. Сон Мессенджера часто тревожило сознание опасности - не открыла ли испанка золотой клад? Эта хищная волчица ни за что не смирилась бы с оговоренной долей, а постаралась бы завладеть всем золотом.

   Наконец сон смежил усталые очи Принца и он крепко заснул. Проснувшись, он увидел себя, к своему удивлению, в другой комнате, носившей уже отпечаток комфорта: кожаное кресло, стол с книгами, зеркало над камином и часы около кровати - все это служило уже некоторым знаком внимания хозяйки к своему гостю. Взглянув на часы, Принц увидел, что проспал целых 12 часов. В голове у него шумело, мысли путались: он сообразил, что выпитое им вчера вино привело его в бесчувствие и, чтобы освежиться, подошел к окну, но тут же в ужасе отшатнулся: ему бросились в глаза ноги повешенного на нижнем суку Берка. Нельзя было сомневаться в смерти несчастного шкипера, хотя лицо его было скрыто в зелени.

   Будь на месте Мессенджера другой человек, он подумал бы о несчастном сообщнике. Англичанин же только пробормотал про себя:

   - Ну что ж! Одним стало меньше для дележа.

   Ему стало ясно, что испанка не нашла денег и, если британский крейсер все еще был в открытом море, вероятно, прекратила всякие поиски. Значит, теперь можно ставить ей более выгодные для него условия! Берга она, очевидно, повесила в назидание другим трем гостям. "Не на такого напала! - злорадно подумал Принц. - Посмотрим, что она скажет теперь!"

   В это время дверь в комнату отворилась, появился слуга-испанец и молча пригласил Мессенджера следовать за ним.

   Оба направились по длинному каменному коридору, затем пришли в главное строение и через ряд больших полинявших комнат дошли до зала с фонтанами и той комнаты, где сидела испанка при их первом приеме. Но теперь Мессенджера приняли не в этой комнате, а в более маленькой, позади стены, которая накануне вечером так таинственно открылась от прикосновения испанки. Здесь сидела старуха в большом кресле, около нее стоял человек в лохмотьях, держа истрепанную фуражку в руке, и, жестикулируя, передавал потрясающий рассказ. Увидев англичанина, испанка проговорила:

   - Я послала за вами! Есть новости с холмов, и плохие новости; я боюсь, в 5 милях отсюда расположился отряд карабинеров. Во главе их стоит один англичанин. Насколько я догадываюсь, они наметили себе этот дом!

   При этом известии Мессенджер побледнел.

   - Вполне ли верны ваши сведения? - спросил он.

   - Судя по словам этого вестника, так же правдивы, как я сама. Он думает, что другая партия уехала из Ферроля, и холмы полны людей. Мы каждую минуту до полуночи можем ждать их посещения!

   Мессенджер в волнении прошелся по комнате, засунув руки в карманы и закусив губы.

   - Скажите, - проговорил он через некоторое время, - нет ли от вашего дома другого пути, по которому не могло бы пройти войско!

   Испанка засмеялась.

   - Вы думаете, что я стала бы жить в таком месте, где меня можно было бы поймать, как крысу в мышеловку?

   - Я так не думаю! Тогда я сообщу вам, где деньги, и мы убежим вместе!

   - Это единственный выход, - подтвердила испанка, - нам обоим грозит опасность!

   - Ну, а можете выдержать здесь осаду, пока мы достанем спрятанные деньги? Едва ли они будут ломать ваши двери, если вы откажетесь принять их! - продолжал Принц.

   Старуха снова засмеялась.

   - Mon ami, - воскликнула она, - вы не знаете испанских карабинеров. Я думаю, мои знакомые в Мадриде рассказали про меня, и потому эти люди пришли сюда с двойной целью: во-первых, поймать вас, а во-вторых, оказать подобную же ласку и мне. Но ваше присутствие на берегу вызвало их сюда. Ведь испанское правительство знало о моих делах в течение 10 лет и так могло бы продолжаться еще десять лет, если бы англичане в городе не потребовали моего ареста. Не будь вас, я просто бы отправилась сегодня вечером в Вену и возвратилась бы сюда к новому году. Они и оставили бы меня в покое!

   - Но теперь дело совсем другое, - воскликнул Принц, прерывая ее, - в бухте вашего берега находится миллион, его нужно переправить в холмы, не медля ни минуты. Далеко ли стоят войска отсюда?

   - Посланный говорит, что в трех милях. Кто они, я теперь пойду и разузнаю сама. К счастью, английское судно подняло якорь и час тому назад отплыло, так что с наступлением ночи я спокойно выведаю все! Теперь условимся с вами, что, когда мы будем за холмами - я предлагаю отправиться в мой другой дом, в Финистер, прячась до тех пор, пока не уйдут войска, - разделим то, что следует, и отправимся по разным дорогам!

   - Прекрасно! Я согласен, - отвечал Мессенджер, - но ваши люди должны помогать мне до тех пор, пока моя доля не будет выгружена в первом порту!

   - Это само собой понятно! - проговорила испанка, вставая. - Однако мы теряем минуты, которые нам могут понадобиться. Готовьтесь к отъезду! Я отослала свою дочь в Какубин сегодня утром с тремя слугами. Больше мне не о чем разговаривать, пока вы не исполните своего дела!

   - Постойте еще одну минутку! - остановил ее Принц, видя, что она уходит, - я хочу еще попросить вас за своих друзей. Надеюсь, вы с ними не поступите, как с Берком?

   - Я поступила с ним? Да у меня никакого дела с ним не было! Он ударил одного из моих слуг в своей комнате - и они убили его во время драки. Он не был умен, и я удивляюсь, что вы жалеете его, вы, такой умный!

   Он пробормотал что-то неясное в ответ; его деятельный ум был занят вопросом, опутывала ли его эта женщина искусной нитью лжи или она была честной? Впрочем, по отношению по крайней мере к себе он удостоверился, что больше не пленник и что испанка относительно его совершенно изменилась.

   Выйдя за нею во двор замка, он увидел там двадцать человек, вооруженных ружьями, на крепких темных пони. Появление испанки было приветствовано громкими криками.

   - Вот вам мои друзья! - рекомендовала банду старуха.

   - Можно ли доверить этим людям наше золото в бухте? - спросил осторожный Принц.

   - Смело!

   В это время испанец, которого звали Фернандо, бывший во главе банды, привел двух пони во двор и начал что-то спешно рассказывать. Наконец испанка снова заговорила.

   - Я не могу придумать лучшего плана: пусть вот этот мальчик, - она указала на Фишера, появившегося вместе с негром, - и Фернандо сопровождают лодки, пока вы со мной поедете в горы. Я не могу предложить вам лучшей охраны!

   - Я и не прошу! - отвечал Принц. - Но отчего бы сразу не отправиться в холмы?

   - Потому что я предпочитаю видеть опасность позади себя!

   - Вы правы! Готовы ли лодки?

   Испанка отвечала утвердительно. Принц обернулся тогда к Фишеру, быстро проговорив:

   - Хель, ступайте вот с этим человеком и покажите ему бухту! Стойте около него, пока он будет нагружать деньги, и, что бы ни случилось, не спускайте с него глаз! Понимаете?

   Фишер кивнул, все еще удивляясь, и пошел за испанцем; но тот вскочил на пони и выехал из ворот рядом с испанкой.

   Это была смешная кавалькада. Всадники были в различных костюмах: некоторые - в плащах, другие - в вышитых бархатных куртках, иные - в овчине; впереди их ехала испанка, сидя сгорбившись на спине коренастого жеребца. У всех всадников на плечах были старинные красивые ружья, за поясом - длинные ножи и револьверы в кобурах. Привыкнув болтать и шуметь, они ехали теперь молча по парку замка, направляясь к высокой равнине, откуда было видно море. Отсюда можно было видеть три лодки, выходившие из туннеля в бухту, где нашли убежище спасшиеся с "Семирамиды". Через час лодки вернулись.

   Сердце Мессенджера билось лихорадочно от возбуждения. До сих пор оставалось неизвестным, поверила ли испанка тем сообщениям, которые она прочла в английских и других газетах. Она могла предполагать, что часть денег перевезена с затонувшей яхты на берег, но что большая часть этого сокровища была спасена, не могла поверить. В эту же минуту ей вдруг все стало ясно; ее лицо озарилось дикой улыбкой радости и, соскочив с пони, она поцеловала Мессенджера в обе щеки, как это принято у испанцев.

   - О, мой друг, - воскликнула она, - если бы я вас знала десять лет назад!

   Затем она отдала какое-то приказание испанцам, и те рассыпались по парку. Галопируя с неудержимой горячностью, вся компания направилась к отдаленному лесу и к холмам. Скоро банда разделилась: часть ее осталась на холме наблюдать за войсками, часть отправилась в другие места. Когда доехали до леса в конце первого залива, служившего гаванью для англичанина, только двое ехали с Мессенджером и испанкой. Она, очевидно, решила взобраться на большой мыс, который потерпевшие видели с яхты.

   На расстоянии мили от берега шла тропинка по сосновому лесу; мох заглушал топот лошадей. Заходящее солнце освещало своими красноватыми лучами роскошную листву. Испанка поехала тише, постоянно прислушиваясь.

   Скоро тропинка, по которой они ехали, круто поднялась на холм, покрытый лесом. Отсюда виднелось внизу село, а вдали - море. Близ села показались уланы в своих голубых мундирах и красных брюках; они вывели своих лошадей, быстро вскочили на них и поспешно направились к берегу. Переведя взор на море, Мессенджер увидел и причину их появления. К берегу быстро шел какой-то пароход с развевающимся флагом; за ним гнался британский крейсер, заходивший в залив несколько дней назад. Появление этих судов вызвало на берегу большую суматоху среди жителей села. Целые кучи их, стоя на песчаном берегу, махали руками или бегали туда и сюда, как будто они могли помочь одному судну или остановить преследование другого. Между тем уланы разъезжали внизу у берега, казалось, ожидая крейсер.

   - Ну, вот вам и новости, друг мой! - проговорила испанка, обращаясь к Мессенджеру.

   - Хотелось бы мне знать, - отвечал тот, - нет ли на пароходе Кеннера?

   - Мы скоро узнаем! Посмотрите-ка!

   В это время с крейсера раздался выстрел; снаряд упал в море перед самым носом парохода. Тот немедленно бросил якорь и спустил флаг. С крейсера спустили шлюпку. Но и пароход спустил свою; в нее сошли трое, и первым был Кеннер, надеявшийся достигнуть берега раньше, чем лодка, спущенная с крейсера. Испанка, увидев, как усиленно гребут матросы Кеннера, воскликнула с чувством:

   - Смотрите, мои счеты с вашим другом будут сведены! Если он не сойдет на эту мель, то да сохранит его Бог!

   - Во всяком случае ему не уйти от уланов, - сказал Мессенджер. - Он всегда был неповоротлив. Вот и теперь я его ждал пять дней!

   Он говорил грубо, хотя сочувствовал действительно критическому положению Кеннера; между тем лодка крейсера приближалась к берегу с большой скоростью. Увидев близкую погоню, а на берегу солдат, Кеннер выпрыгнул из лодки, чтобы добраться вплавь до песков. Его прыжок вызвал крики у жителей, которые словно предостерегали его о чем-то.

   Мессенджер не понимал ничего, но испанка пояснила ему.

   - Он попал в зыбучие пески!

   Действительно, не успел несчастный, ступив на мель, сделать и двух шагов по предательской суше, как зыбучий песок стал медленно засасывать его. Долгий, мучительный крик, полный невыразимого ужаса, вырвался у несчастного. Но было уже поздно помочь ему. Песок скоро сделал свое дело, и зрители могли только безучастно смотреть на него, пока несчастный не скрылся с головой в песке.

   Тогда уланы вернулись в село. Испанка ударила пони и начала спускаться с места своего наблюдения.

   - Это была странная встреча, - обратилась она к Принцу. - Но жизнь полна подобных вещей. Мы теперь должны подумать о себе! Поспешим, становится темно!

  

  

  

   Испанка ехала молча и очень осторожно по крутому склону холма. Она, казалось, не боялась, что солдаты скоро нападут на них, и на вопрос Мессенджера кратко ответила:

   - Они отстали от нас на час езды! Этого достаточно!

   В это время кавалькада въехала в лес. Там, по-видимому, все было спокойно: стада свиней по-прежнему лениво лежали на газоне, птицы беспечно щебетали. До замка оставалось не более полумили.

   Вдруг на одном из дальних холмов взвился тонкий столб дыма, похожий на облако; скоро дым перешел в яркое пламя. Через некоторое время на ближайшем холме тоже появился костер, и скоро на всех холмах и по всем долинам запылали сигналы, освещая лес, как в волшебных сказках.

   - Они зажгли огни. Значит, там опасно! Тот, кто наложит руки на меня в моем собственном доме, должен быть умным человеком! - вскричала испанка. - За мной! - и, натянув поводья, поскакала бешеным галопом. Мессенджер едва поспевал за ней. Англичанин не знал, что и подумать о причине такой скачки, как дело объяснилось само собой: перед ними на тропинку выскочило пять карабинеров верхом, темно-синие кафтаны которых казались черными при гаснущем свете костров, зажженных и в парке около замка. Их появление было так неожиданно, что испанка натянула поводья и ее лошадь встала на дыбы. Начальник карабинеров выехал вперед, чтобы арестовать англичанина, как вдруг старуха, приподнявшись на стременах, изо всей силы ударила его по лицу концом своего кнута. Удар был так силен, что карабинер вылетел из седла. Другие карабинеры, ошеломленные этим нападением, растерялись было от неожиданности, но, скоро оправившись, схватились за ружья. Но испанка, выхватив из кобуры револьвер, двумя выстрелами свалила двух; остальные в ужасе попятились перед этой фурией. В это время из лесу показался отряд уланов.

   Испанка встретила их появление диким криком и, пришпорив лошадь, полетела, как вихрь, к замку. Мессенджер летел вслед за ней. А в замке, за спущенным мостом, ревела целая толпа жителей, осыпавшая солдат проклятиями.

   При виде этой толпы из груди старухи вырвался торжествующий крик.

   - Как только мы переедем мост, mon ami, мы спасены! - крикнула она Мессенджеру. - Пусть они тогда догоняют меня! У меня сотня слуг за воротами, а другая сотня - на холмах; пусть придут, если не дорожат своей жизнью! Святая Богородица, какая музыка!

   Она говорила о бряцании оружия и залпах, которыми ее слуги встретят солдат. Двадцать человек уже упало с седел и более двадцати попадало на траву ранеными. Солдаты попятились и этим дали возможность Мессенджеру и старухе беспрепятственно перейти мост, который вслед за тем был со скрипом поднят.

  

  

  

   Нельзя описать того совета демонов, который собрался во внутреннем сквере замка. Погонщики мулов, слуги, пастухи, матросы, горные жители жестикулировали и болтали так громко, что испанка потребовала тишины. Почти половина из них была вооружена ружьями и пистолетами, у остальных были только дубины; все они были готовы разбить кавалерию и всех, кто бы им ни попался. Они толпились около Мессенджера и испанки, выслушивая приказания.

   Голос старухи звучал очень звонко:

   - Созовите их сюда, - кричала она по-испански, - созовите их всех и стойте у моста! При выстреле опустите цепи. Фернандо, все ли готово внизу? Встаньте сюда и охраняйте ворота так, как вы бы охраняли свою жизнь!

   В это время раздался звук трубы, и уланы на рысях подъехали к спущенному мосту.

   Впереди их ехал молодой офицер с обнаженной шпагой.

   - Теперь, - продолжала старуха, наблюдая за их приближением с ужасной улыбкой, - пусть они поплавают! - С этими словами ведьма выстрелила из револьвера в офицера, как только его лошадь ступила на доски моста, и, когда он упал, злобно закричала. А так как цепи были опущены, то всадник и лошадь упали в ров с водой. Следовавшие за начальником двенадцать солдат не могли остановить своих лошадей и, напирая друг на друга, тоже упали с наклонившегося моста. В ту же минуту большие ворота замка захлопнулись и крики снова раздались во дворе.

   Обескураженные смертью начальника, солдаты не знали, что им делать, и бестолково разъезжали вокруг рва. Наконец решили ждать подкрепления из Ферроля.

   В это время внутри замка происходила такая сцена.

   Мессенджер грустно размышлял, удастся ли ему поживиться с таким трудом добытым золотом. Испанка отвлекла его от этих размышлений.

   - Теперь не время мешкать, - говорила она, - они нас ждут! Все идет, как я рассчитывала! Мы будем далеко в холмах до заката солнца. Завтра вечером эти войска вернутся и найдут мой дом пустым!

   - Принесли ли бочонки с судна? - спросил Принц.

   - Все до одного! Теперь ими нагружают мулов. Выпейте!

   С этими словами испанка налила два стакана вина, затем предложила своему спутнику сигару. Вскоре после этого они вышли во двор; здесь двое слуг с фонарями ждали у железной двери коридора, ведущего в туннель бухты; испанка и Мессенджер вошли через узкую арку, не слыша больше голосов, когда заперли калитку, и быстро направились в глубину пещеры.

   В туннели царила глубокая тишина. Двое сторожей с развевающимися волосами на плечах стояли у входа, обращенного к морю, вооруженные ружьями. Мерцание освещавших туннель факелов бросало неровный свет на грубых, бородатых матросов, лежавших со своими ружьями по краям узкого залива. Вдоль этого залива испанка шла теперь быстрым шагом и, наконец выйдя из пещеры, указала на последнюю внутреннюю лагуну, составлявшую небольшую естественную гавань в самой середине ее владений.

   Здесь, как вскоре заметил Мессенджер, была ее пристань. Высокие стены скалы возвышались по обеим сторонам лагуны; густые деревья росли на скалах; там было бесчисленное количество маленьких каменных складов, построенных на различной высоте; на южной стороне, вместо прежней крутой тропинки, проложенной несколько веков тому назад ручейком, шла теперь дорога, на которой стоял гурт мулов.

   В этом месте испанка прятала то, что грабители приносили ей с моря; здесь же теперь остановились две черные лодки; дюжина сильных испанцев, вооруженных с головы до ног, снимали с них ящики, привязывая их на спины мулов. Тут же были и Фишер с негром.

   Увидев Мессенджера, юноша с радостью приветствовал его.

   - Какое тяжелое время мы пережили! - говорил он. - Лодка с испанского судна курсирует в заливе, мы ее ждем каждую минуту. Нам нужно еще полчаса, чтобы все загрузить!

   - Все ли здесь? - спросил Принц, произнося слова с особым ударением.

   - До последней унции, нам все удалось! Испанское судно бросило якорь через десять минут после того, как мы пришли в убежище. Только я хочу знать, как мы положим два больших ящика на спину мула? Это все равно что заставить его везти собор!

   - Увидим! Пусть погрузят остальное! Мне надо с ней поговорить об этом, Хель, это серьезное дело!

   - Это верно! У меня голова горит, как в огне. Бог знает, где мы все будем завтра!

   - Не здесь, во всяком случае, но я вижу, что она везет бочонки. Не правда ли, она проворна? Она, должно быть, видела большой ящик, когда мы переезжали. Я никогда не видел такой умной женщины!

   - Я тоже! - сказал Фишер.

   Между тем испанка предвидела затруднения. По ее приказанию большой ящик с соверенами был открыт и испанцы стояли теперь, удивленные блеском золота при освещении факелов. Исп