Бласко-Ибаньес Висенте - Майский цветок

p;  Погоня продолжалась до полудня: лодки несомнѣнно уже были на широтѣ Валенс³и. Но шлюпка внезапно повернула и поплыла къ землѣ. Р_е_к_т_о_р_ъ безъ труда угадалъ намѣрен³е таможенныхъ: такъ какъ погода была ненадежная, щлюпка предпочла лавировать, въ увѣренности, что рано или поздно "Красотка" пристанетъ къ берегу, чтобы снять грузъ. "Разъ намъ дана отсрочка, большое спасибо! А сейчасъ, ребятушки, нужно куда-нибудь пристать, потому что въ такой посудинѣ не переждешь непогоды на морѣ. Скорѣе, въ Колумбреты, убѣжище честныхъ моряковъ, принужденныхъ скрываться за свою любовь къ торговлѣ!"

   Въ девять часовъ вечера, когда зеленыя волны, глухо вздымаясь, толчками увлекали "Красотку" въ безумную пляску, старая лодка, руководясь маякомъ, проникла въ Колумбрету-Майоръ, угасш³й кратеръ, изрытый волнами, полукругъ изъ отвѣсныхъ скалъ, на одной изъ оконечностей котораго стоитъ башня маяка съ жилищами его сторожей, а посрединѣ имѣется озерко воды, всегда спокойной, если только нѣтъ восточнаго вѣтра.

   Этотъ островокъ похожъ на толстую дугообразно построенную стѣну и не имѣетъ ни вершка обыкновенной сухой земли; онъ весь состоитъ изъ высокихъ вулканическихъ скалъ, безплодныхъ, такъ какъ ихъ проклятая почва, обвѣянная солоноватымъ воздухомъ, не въ силахъ вскормить даже жалкаго деревца; здѣсь нѣтъ ничего, кромѣ утесовъ, разбиваясь о которые, въ бурные дни, волны взбрасываютъ на невѣроятную высоту скелеты рыбъ и голыши. Далѣе на значительномъ пространствѣ разбросаны по морю Малыя Колумбреты: Форадада, выходящая изъ воды, словно арка подводнаго храма, и друг³я скалы, остроконечныя, исполинск³я, неприступныя, представляющ³яся пальцами доисторическаго чудовища, таящагося въ морской безднѣ.

   "Красотка" стала на якорь въ заливѣ. Никто не сошелъ съ маяка, чтобы ее окликнуть Сторожа были привычны къ таинственнымъ посѣщен³ямъ моряковъ, заходящихъ въ этотъ архипелагъ съ желан³емъ, чтобы на нихъ не обращали вниман³я. Экипажъ лодки видѣлъ на выступѣ скалы огоньки въ жилищахъ; вѣтеръ порою доносилъ человѣческую рѣчь; но все это возбуждало не болѣе интереса, чѣмъ тысячи чаекъ, жалобно стонавшихъ, сидя на утесахъ. Вокругъ островка, по ту сторону скалистой стѣны, ревѣло бѣшеное море; но волны, пробѣжавъ по камнямъ взморья, утихали при входѣ въ заливъ.

   Когда разсвѣло, Р_е_к_т_о_р_ъ сошелъ на берегъ и, по неровнымъ ступенямъ, высѣченнымъ въ гранитѣ, полѣзъ на вершину для наблюден³й надъ обширнымъ пространствомъ воды между островомъ и далекимъ берегомъ, невидимымъ по причинѣ тумана. Онъ не разглядѣлъ ни одного паруса, а между тѣмъ не былъ спокоенъ: онъ боялся, какъ бы его не прихлопнули именио здѣсь, въ столь извѣстномъ убѣжищѣ контрабандистовъ. Онъ предчувствовалъ, что рано или поздно шлюпка разыщетъ его въ Колумбретахъ; но, несмотря на свою смѣлость, боялся выйти въ море на своей скверной лодкѣ. He въ жизни было дѣло, а въ грузѣ, представлявшемъ собою все его богатство.

   Эгоизмъ собственника ускорилъ его рѣшен³е. "Въ море! Хоть бы даже акуламъ пришлось курить хорош³й алжирск³й табакъ! Все лучше, чѣмъ дать этимъ таможеннымъ разбойникамъ поживиться чужимъ добромъ!".

   И, какъ скоро экипажъ поѣлъ, "Красотка" вышла изъ залива, такъ же таинственно, какъ и вошла, ни съ кѣмъ не простясь и провожаемая любопытными взглядами сторожей, вышедшихъ на площадку передъ башней.

   Что за погода! Что за волны! "Красотка" становилась почти вертикально на гребняхъ валовъ, а затѣмъ обрушивалась въ бездну, гдѣ могла ждать ее смерть, подстерегавшая добычу. При каждой аттакѣ моря, облако водяной пыли взлетало надъ бортами, заливая палубу; пѣна стекала по клеенкѣ тюковъ, а люди, скорченные и промокш³е насквозь, только о томъ и старались, чтобы ихъ не снесло. Даже Антон³о былъ блѣденъ и стискивалъ зубы. "На другой лодкѣ - сколько угодно! А на этой надо было съ ума сойти, чтобы оставить островъ".

   Но Р_е_к_т_о_р_ъ ничего не слушалъ. Какъ выросталъ въ опасности этотъ пузатый чортъ³! Его широкая поповская рожа ухмылялась при самыхъ сильныхъ ударахъ волнъ; онъ былъ красенъ, багровъ, точно въ кабакѣ, послѣ веселой попойки по случаю какой-нибудь сдѣлки; его плотныя руки не отрывались отъ румпеля, а, массивное туловище не качалось отъ ужасныхъ сотрясен³й, колебавшихъ лодку и исторгавшихъ у нея скрипъ, точно передъ гибелью. Морякъ смѣялся надо всѣмъ этимъ съ тѣмъ самымъ добродушнымъ видомъ, которымъ заслужилъ столько насмѣшекъ у себя дома, въ Кабаньялѣ.

   "Это ничего не значитъ, такъ-то ее и такъ! He изъ-за чего портить себѣ кровь! Если эта дрянь откажется плыть и станетъ килемъ кверху, то тогда посмотримъ! Тутъ-то и показывать храбрость, а не по кабакамъ да съ дѣвками!.. Ну, гляди въ оба!.. Бумъ!!!.. Прокатила!.. Коли нырять придется, такъ скажемъ "Отче Нашъ" и, да и закроемъ глаза. Во всякомъ случаѣ, вѣдь адъ то у насъ, на землѣ; а на томъ свѣтѣ не нужно ни ѣсть, ни работать. И потомъ, сколько ни живи, а помирать все надо; такъ ужъ пусть лучше сожретъ акула, скотина бравая, чѣмъ источатъ черви, словно падаль... Гляди!.. Опять идетъ!..

   Такъ Р_е_к_т_о_р_ъ излагалъ основы той философ³и, какую усвоилъ въ юности, учась у дяди Борраски. Но слушалъ его одинъ юнга, блѣдный до зелени отъ страха, вцѣпивш³йся въ мачту и смотрѣвш³й во всѣ стороны, точно не желая упустить ни одной подробности зрѣлища.

   Наступала ночь. "Красотка" плыла подъ рваными парусами, страшно ныряя и совсѣмъ безъ огней, какъ судно, менѣе боящееся столкновен³я, чѣмъ нескромныхъ глазъ.

   Часъ спустя, ея хозяинъ замѣтилъ совсѣмъ близко огонь, прыгавш³й по волнамъ: то былъ фонарь лодки, плывшей навстрѣчу. Мракъ помѣшалъ разглядѣть ее явственно; но какимъ-то инстинктомъ онъ распозналъ таможенную шлюпку, которая, утомившись крейсирован³емъ вдоль берѳга, рѣшилась на смѣлый шагъ и, несмотря на дурную погоду, пустилась къ Колумбретамъ, чтобы накрыть контрабандистовъ въ ихъ убѣжищѣ. На случай, еслибъ догадка его оказалась вѣрной, Р_е_к_т_о_р_ъ доставилъ себѣ удовольств³е на минуту бросить румпель и своими толстыми, неуклюжими руками сдѣлать два или три нелѣпыхъ жеста въ знакъ веселаго презрѣн³я: "Нате! вотъ вамъ на дорогу!"

   Въ полночь моряки увидѣли маякъ родной церкви. Они были противъ Кабаньяля. Ночь благопр³ятствовала тайной разгрузкѣ. Но ждутъ ли ихъ?

   По мѣрѣ приближен³я къ сушѣ, Р_е_к_т_о_р_ъ утрачивалъ свою изумительную ясность: онъ слишкомъ хорошо зналъ эти мѣста. Если придется тутъ ждать въ бездѣйств³и, то не пройдетъ и двухъ часовъ, какъ "Красотка" силою вѣтра и волнъ будетъ разбита о плотину или выкинута на песокъ противъ Назарета. Вернуться въ море было невозможно: вотъ уже нѣкоторое время, какъ онъ угадалъ по глухому гулу, что въ набитомъ табакомъ трюмѣ появилась течь. Если "Красотку" продержать въ морѣ еще нѣсколько часовъ, то волны разнесутъ ее въ щепки.

   Итакъ, необходимо было плыть къ берегу, несмотря на опасность. И "Красотка" полетѣла прямо, уносимая скорѣе волнами, нежели вѣтромъ, къ темному взморью.

   Свѣтлая точка блеснула три раза, и Паскуало съ Антон³о вскрикнули отъ восторга: дядя былъ тамъ и ждалъ ихъ! Это былъ условный знакъ. Дядя Марьяно, по обычаю контрабандистовъ, зажегъ послѣдовательно три спички подъ защитою плаща, которымъ его люди загораживали его сзади, чтобы огонь былъ виденъ только съ моря.

   "Красотка" распустила всѣ паруса. Это было совсѣмъ безумно. Она то вылетала килемъ изъ воды, то зарывалась носомъ въ волны; она дыбилась, какъ лошадь, закусившая удила, ныряла однимъ бокомъ, подскакивала другимъ. Ревъ моря усиливался съ минуты на минуту, и, наконецъ, съ вершины пѣнистой волны пловцы увидѣли взморье, а на немъ - группу черныхъ фигуръ. И вдругъ лодку встряхнулъ ужасный толчокъ: она остановилась сразу, скрипя, точно раздираемая на части; вѣтеръ растрепалъ парусъ, а вода съ силою хлынула на палубу, опрокидывая людей и унося тюки.

   Они сѣли на мель въ нѣсколькихъ аршинахъ отъ земли. Цѣлый муравейникъ тѣней, нѣмыхъ, словно призраки, кинулся на лодку и безмолвно расхваталъ тюки, которые начали переходить изъ рукъ въ руки по цѣпи изъ людей, тянувшейся до берега.

   - Дядя! дядя! - кричалъ Р_е_к_т_о_р_ъ, прыгая въ воду, которая была ему лишь по грудь.

   - Я здѣсь, - отвѣтилъ голосъ со взморья, - Молчи! и надо спѣшить...

   Зрѣлище получилось необычайное. Mope peвѣло во мракѣ; прибрежный тростникъ гнулся подъ налетами бури; волны надвигались, точно собираясь поглотить сушу; тѣмъ не менѣе, стая черныхъ дьяволовъ, нѣмыхъ и неутомимыхъ, тащила тюки изъ полуразвалившейся лодки или вылавливала ихъ изъ пѣнистой воды и переправляла на берегъ, откуда они тутъ же исчезали, причемъ время отъ времени, въ минуты затишья, слышался скрипъ отъѣзжавшихъ телѣгъ.

   Р_е_к_т_о_р_ъ увидѣлъ дядю Марьяно, который, въ своихъ громадныхъ морскихъ сапогахъ, ходилъ туда и сюда, отдавая приказан³я голосомъ твердымъ и повелительнымъ и держа въ рукѣ револьверъ. "Бояться нечего: таможенные ближайшаго поста уже "подмазаны" и дали бы знать, если бы нагрянуло начальство. Вотъ за кѣмъ надобенъ глазъ да глазъ: за безмолвными разгрузчиками, ребятами, проворными на руку, готовыми воспользоваться суетней и убѣжденными въ справедливости пословицы: К_т_о у в_о_р_а у_к_р_а_д_е_т_ъ... Но нѣтъ!.. Онъ не дастся въ просакъ, чортъ возьми! Первому же, кто припрячетъ тюкъ, будетъ посланъ гостинецъ!"

   Все миновало, какъ сонъ. He успѣлъ еще Р_е_к_т_о_р_ъ оправиться отъ сотрясен³я, испытаннаго вмѣстѣ съ лодкою, не успѣла еще затихнуть у него боль отъ ушибовъ, какъ уже уѣхала послѣдняя телѣга. Разгрузчики попрежнему, не говоря ни слова, разсѣялись по разнымъ направлен³ямъ.

   He пропало ни одного тюка: даже застрявш³е въ трюмѣ были вытащены изъ разломанной лодки.

   Антон³о и остальной экипажъ тоже ушли, унося парусъ и кое-что годное съ лодки. Юнгу выловили въ ту минуту, какъ онъ собирался тонуть: онъ упалъ въ море, когда лодка наткнулась на мель.

   Очутившись наединѣ съ дядею Марьяно, Р_е_к_т_о_р_ъ обнялъ его. - Ахъ, дядя, дядя! Надо сознаться: приходилось не сладко! Но, слава Богу, все кончилось хорошо. Счеты сведемъ какъ можно скорѣе, а теперь пойду спать съ моей Долоресъ: мои труды того стоютъ!

   Онъ ушелъ въ Кабаньяль, не удостоивъ ни однимъ взглядомъ несчастную "Красотку", которая, въ плѣну у взморья, хлопала по грунту кормовою частью киля, принимая удары волнъ, чувствуя при каждомъ напорѣ, что тѣло ея расползается и внутренности уносятся водою, умирая безъ славы, въ ночи, послѣ долгой трудовой жизни, какъ старая лошадь, брошенная на краю дороги и долго побѣлѣвшими костями своими привлекающая вороньи стаи.

  

  

   Изъ прибыли съ экспедиц³и на долю Паскуало пришлось двѣнадцать тысячъ реаловъ, которые дядя Марьяно вручилъ ему нѣсколько дней спустя. Но мужъ Долоресъ выигралъ еще больше: уважен³е дяди, который, радуясь, что получилъ свою долю, безо всякаго риска, смотрѣлъ теперь на него, какъ на человѣка добродѣтельнаго; да и горяч³я похвалы береговыхъ жителей, узнавшихъ о его предпр³ят³и. Выходъ изъ Колумбретъ былъ сочтенъ замѣчательной штукой: таможенная шлюпка чуть не затонула, а на островѣ стражники ничего не нашли.

   Р_е_к_т_о_р_ъ былъ какъ бы отуманенъ своей удачей. Эти двѣнадцать тысячъ реаловъ вмѣстѣ съ сбережен³ями, которыя собирались по копейкѣ и хранились въ мѣстѣ, извѣстномъ лишь ему и Долоресъ, составляли кругленькую сумму, съ которой порядочный человѣкъ могъ предпринять кое-что.

   И это кое-что, какъ всѣмъ хорошо было извѣстно, могло имѣть отношен³е лишь къ морю: вѣдь Р_е_к_т_о_р_ъ былъ характеромъ не въ дядю, чтобы сидѣть на сушѣ и, ничего не дѣлая, наживаться отъ чужой нужды. Что касается контрабанды, о ней нечего было и думать: оно хорошо одинъ разъ, какъ игра, всегда благопр³ятствующая новичкамъ; но не слѣдуетъ искушать дьявола. Для такого человѣка, какъ онъ, самымъ лучшимъ занят³емъ было рыболовство, но при услов³и обладан³я собственнымъ инвентаремъ, чтобы не дать обирать себя судохозяевамъ, которые сидятъ по домамъ и забираютъ себѣ львииую долю.

   Ворочаясь подъ одѣяломъ и безпокоя Долоресъ безпрестанными обращен³ями къ ней, онъ даже ночью то и дѣло возвращался къ этимъ разсужден³ямъ и, въ концѣ концовъ, рѣшилъ удотребить свой капиталъ на постройку лодки, но не какой-нибудь, а, по возможности, самой лучшей изо всѣхъ, плавающихъ передъ Бычьимъ Дворомъ. "Давно пора, Господь свидѣтель! Его больше не увидятъ матросомъ или шкиперомъ на жалованьѣ; онъ будетъ судохозяиномъ и, въ знакъ своего достоинства, поставитъ у дверей своего дома самую высокую мачту, какую только можно отыскать, чтобы сушить на ея верхушкѣ свои сѣти.

   Пусть знаетъ весь честной народъ, что Р_е_к_т_о_р_ъ строитъ лодку! Если красавица Долоресъ, разбогатѣвши, придетъ еще на рыбный рынокъ, то будетъ продавать тамъ собственную рыбу"... И женщины квартала обсуждали эту новость: а, когда шли къ каналу у Газа, то заходили къ навѣсамъ конопатчиковъ и съ завистью смотрѣли на Р_е_к_т_о_р_а. Послѣдн³й, покусывая сигаретку, находился тамъ съ утра до вечера, наблюдая за плотниками, которые пилили и строгали для новаго судна желтые свѣж³е брусья, полные смолы, одни прямые и крупные, друг³е - гнутые и тонк³е. Работа шла спокойно. Ни торопливости, ни промаховъ: дѣло было не къ спѣху. Единственно, чего желалъ Паскуало, это, - чтобы его лодка была лучшею въ Кабаньялѣ.

   Въ то время, какъ онъ тѣломъ и душой ушелъ въ постройку этой барки, Антон³о жилъ припѣваючи, благодаря деньгамъ, которыя получилъ отъ Р_е_к_т_о_р_а за путешеств³е въ Алжиръ.

   Впрочемъ, въ старую лачугу, гдѣ онъ жилъ съ Росар³ей и гдѣ постоянно происходили ссоры и раздавались грубости и удары, счастливый исходъ этого путешеств³я не внесъ ни малѣйшаго достатка. Бѣдная женщина по-прежнему носила каждое утро свою ношу рыбы въ Валенс³ю, часто даже въ Торренто или въ Бетеро, всегда пѣшкомъ, ради эконом³и; а когда время было неблагопр³ятно для продажи, она проводила дни въ своей дырѣ, наединѣ со своимъ горемъ и бѣдностью. Зато ея милый Антон³о ходилъ гоголемъ больше прежняго: щеголялъ въ новомъ платьѣ, всегда съ пригоршнею д_у_р_о въ карманѣ, и все время торчалъ въ кофейнѣ, если только не уходилъ съ товарищами въ городъ, чтобы рискнуть нѣсколькими п_е_с_е_т_а_м_и въ игорномъ притонѣ или затѣять ссору въ рыбацкомъ кварталѣ. Тѣмъ не менѣе, при встрѣчахъ съ дядей, чтобы не утратить своего права быть назойливымъ, онъ напоминалъ ему о той маленькой должности на работахъ въ портѣ, которой домогался, когда былъ бѣденъ.

   Онъ съ наслажден³емъ купался въ этомъ временномъ изобил³и, напоминавшемъ ему счастливое время послѣ свадьбы; и по своей вѣчной непр6дусмотрительности, по циничномуилегкомысл³ю, привлекавшему къ нему женщинъ, онъ не раздумывалъ о томъ, что скоро наступитъ конецъ деньгамъ, даннымъ ему братомъ, этой маленькой суммѣ, которая давно бы уже изсякла, если бы товарищи въ свою очередь не угощали его и если бы ему не везло въ игрѣ. Онъ возвращался въ свою лачугу поздно ночью и ложился въ дурномъ настроен³и, ругаясь сквозь зубы и готовый отвѣтить пощечинами на малѣйшее замѣчан³е Росар³и.

   Иногда послѣдняя не видала его по два и по три дня; зато его видѣли каждую минуту у Р_е_к_т_о_р_а; и, если не было Паскуало, то онъ усаживался въ кухнѣ, около Долоресъ, выслушивая съ опущенной головой и съ покорнымъ видомъ упреки, которые обращала къ нему невѣстка за дурное поведен³е. Когда Р_е_к_т_о_р_ъ заставалъ эти выговоры, онъ принимался восхвалять здравый смыслъ своей жены. "Ну да, Боже мой! Долоресъ говоритъ ему все это потому, что очень его любитъ, и потому, что она женщина разумная, которая не можетъ терпѣть, чтобы ея деверь дѣлалъ так³я глупости и давалъ столько поводовъ къ злослов³ю". И добродушный мужъ, наконецъ, умилялся, слушая проповѣди своей Долоресъ, "умной женщины, настоящей матери для этого немного тронутаго парня".

   Чѣмъ ближе подходили къ концу деньги у Антон³о, тѣмъ чаще посѣщалъ онъ своего брата. Однако, онъ сумѣлъ воспользоваться этими материнскими совѣтами; и, чтобы не дать людямъ болтать, онъ довольно часто ходилъ вмѣстѣ съ Паскуало въ сараи конопатчиковъ и притворялся заинтересованнымъ постройкой этого гигантскаго кузова, бока котораго мало по малу прикрывались и стройныя очертан³я котораго уже обозначались подъ молотками, вилами и топорами, безпрерывно работавшими надъ его отдѣлкой.

   Наступило лѣто. Часть взморья между каналомъ газоваго завода и гаванью, заброшенная весь остальной годъ, кипѣла оживлен³емъ временнаго лагеря. Тропическая жара гнала весь городъ на этотъ берегъ, гдѣ воздвигался настоящ³й импровизированный городокъ. У волнующагося моря выстроились правильными рядами украшенныя разноцвѣтными флагами купальныя будки изъ крашеннаго холста сь тростниковыми крышами и съ самыми причудливыми назван³ями. Во избѣжан³е ошибокъ при нахожден³и будокъ, онѣ были увѣнчаны, какъ бы живописными вывѣсками, паяцами, мар³онетками и маленькими лодочками. Предвидя аппетитъ, который долженъ былъ возбудиться морскимъ воздухомъ, позади разбросались харчевни; однѣ съ большими претенз³ями, съ лѣстницами и терассами, - все непрочное, какъ театральныя декорац³и; но недостатки постройки и тайны кухни были прикрыты громкими назван³ями: Р_е_с_т_о_р_а_н_ъ П_а_р_и_ж_ъ, г_о_с_т_и_н_и_ц_а Х_о_р_о_ш_а_г_о В_к_у_с_а; а рядомъ съ этоми чопорными лаборатор³ями лѣтней гастроном³и, - друг³я, мѣстные старые кабачки съ рогожными навѣсами, хромыми столами, стеклянными графинами на нихъ и сь печами наружи, вывѣшивали съ гордостью свои объявлен³я, забавныя по орѳограф³и; и съ Иванова дня до половины сентября каждый день подавали улитокъ подъ соусомъ.

   Посреди этого эфемернаго города, который долженъ былъ, какъ дымъ, исчезнуть при первомъ дуновен³и осени, неслись "трамы" и поѣзда, свистя, прежде, чѣмъ раздавить; спѣшили тартаны, развѣвая свои красныя занавѣски, точно знамена шаловливаго веселья; всю ночь кипѣла толпа, жужжа, какъ осы въ гнѣздѣ, причемъ сливались въ общ³й гулъ выкрики пирожницъ, завыван³е шарманокъ, визгъ гитаръ, щелканье кастаньетами и рѣзк³е гнусливые звуки гармоникъ: подъ эту музыку плясали господа съ усами колечкомъ и въ бѣлыхъ блузахъ, почтениыя личности, которыя, взявъ ванну не снаружи, а внутрь, возвращались въ Валенс³ю въ самомъ подходящемъ настроен³и, чтобы побиться на ножахъ или дать пару пощечинъ первому встрѣчному чиновнику.

   По ту сторону канала, постоянные жители взморья смотрѣли на это веселое нашеств³е, но не смѣшивались съ нимъ. "Надо же людямъ повеселиться!" Это время года являлось какъ бы тучной дойною коровой, которую судьба посылала кабаньяльцамъ, чтобы надоеннаго хватило имъ на цѣлый годъ.

   Въ началѣ августа, насталъ нетерпѣливо жданный день, когда лодку Р_е_к_т_о_р_а можно было считать готовой.

   Какая радость! Ея владѣлецъ говорилъ о ней, какъ дѣдушка - о прекрасномъ сложвн³и внука. Дерево - самое лучшее, какое только могли достать; мачта - прямая, гладкая, безъ единой трещины; подводная часть - нѣсколько широкая, чтобы лучше выдерживать волны, но зато съ носомъ острымъ, какъ лезв³е бритвы; борта, выкрашенные въ черный цвѣтъ, блестѣли подъ лакомъ, точно сапогъ горожанина; бока ослѣпительной бѣлизны, не болѣе, не менѣе, какъ животъ угря: - вотъ какова она была!

   Недоставало только канатовъ, сѣтей и нѣкоторыхъ снастей; но надъ ними работали самые искусные канатчики и оснастчики взморья; и ожидалось, что еще до пятнадцатаго августа лодка, уже готовая, покажется передъ публикой, какъ прекрасная невѣста, одѣтая въ день свадьбы во все новое съ ногъ до головы.

   Такъ говорилъ Р_е_к_т_о_р_ъ, сидя разъ вечеромъ передъ своимъ домомъ, въ кругу семьи. Онъ пригласилъ къ обѣду свою мать и сестру Росету. Долоресъ сидѣла около него; а немного поодаль, на плетеномъ табуретѣ, прислонившись къ стволу маслины и, сквозь пыльную листву ея, устремивши взглядъ на луну, сидѣлъ Антон³о въ позѣ и съ выражен³емъ лица, напоминавшими трубадура съ хромолитограф³и, и игралъ на гитарѣ. Въ нѣсколькихъ шагахъ, на тротуарѣ, на маленькой глиняной печкѣ шипѣла цѣлая сковородка рыбы. Сосѣдск³е ребятишки бѣгали по грязному ручью и гонялись за собаками. У каждаго домика на улицѣ сидѣли люди, вышедш³е подышать слабымъ вѣтеркомъ, дувшимъ съ моря.

   "Убей меня Богъ! Какъ, вѣроятно, жарятся въ Валенс³и!"

   С_и_н_ь_я Тона очень перемѣнилась. Она, по ея словамъ, "сдѣлала скачекъ". Отъ хорошо сохранившейся полноты она внезапно перешла къ старости. Ярк³й голубоватый свѣтъ луны освѣщалъ ея почти лысую голову, на которой рѣдк³е сѣдые волосы образовали какъ бы тонкую сѣтку, прикрывавшую розоватый черепъ, ея морщининистое лицо съ вялыми и отвислыми щеками, ея черные глаза, о которыхъ когда-то такъ много говорили въ Кабаньялѣ; теперь они, грустные и полупогасш³е, почти скрывались и, казалось, даже тонули въ пухлой кожѣ.

   Такое увядан³е было вызвано непр³ятностями. "Ужъ какъ эти мужчины бѣсили ее!" Эти слова были намекомъ на ея сына Антон³о; но весьма возможно, что, произнося ихъ, она думала также и о таможенномъ стражникѣ Мартинесѣ.

   Съ другой стороны, пришли трудныя времена. Кабачокъ на взморьѣ приносилъ гроши, и Росетѣ пришлось поступить на табачную фабрику. Каждое утро молодая дѣвушка, съ маленькой корзинкой на рукѣ, отправлялась въ Валенс³ю, вмѣстѣ съ толпой грац³озныхъ и наглыхъ дѣвченокъ, которыя, постукивая каблучками и размахивая юбками, шли чихать въ Старую Таможню, гдѣ воздухъ былъ полонъ табачный пыли.

   А какая хорошенькая дѣвушка вышла изъ Росеты! Къ ней вполнѣ подходило ея имя. Часто, глядя на нее украдкой, мать открывала въ ней изящество синьора Мартинеса. И въ этотъ вечеръ, жалуясь, что ея дочь должна ходить на фабрику рано утромъ даже зимой, она въ то же время разсматривала эти растрепавш³еся бѣлокурые волосы, эти задумчивые глаза, этотъ бѣлый, не поддающ³йся ни солнцу, ни морскому вѣтру лобъ, испещренный въ эту минуту тѣнями отъ листвы и проходящими сквозь нее лучами мѣсяца: тѣни и лучи, переплетаясь между собою, покрывали какъ бы жилками личико юной дѣвицы.

   Росета смотрѣла то на Долоресъ, то на Антон³о своими большими глазами, внимательными и грустными, - глазами дѣвы, знающей все. Когда Р_е_к_т_о_р_ъ сталъ хвалить своего брата за то, что онъ остепенился, все болѣе отстаетъ отъ веселой жизни и начинаетъ съ удовольств³емъ бывать въ этомъ домѣ, гдѣ находитъ покой и ласку, которыхъ не имѣетъ у себя дома, - у его сводной сестры появилась саркастическая улыбка. "Ахъ, мужчины! Вѣрно то, что ея мать и она постоянно повторяютъ: кто изъ нихъ не подлецъ, какъ Антон³о, тотъ дуракъ, какъ Паскуало". Поэтому-то она гнушалась ими, и весь Кабаньяль дивился, какъ она спроваживала всѣхъ, кто предлагалъ ей себя въ возлюбленные. Нѣтъ, она не желала имѣть никакого дѣла съ мужчинами. Она помнила всѣ проклят³я, как³я слыщала отъ матери по адресу этихъ негодяевъ, въ тѣ часы, когда синья Тона, возмущенная, изливалась въ ругательствахъ, сидя одна въ старой лодкѣ.

   Теперь, въ маленькомъ кружкѣ стало тихо. Рыба шипѣла на сковородкѣ; Антон³о бралъ неясные аккорды на гитарѣ; а рѣзвая толпа мальчугановъ застыла какъ разъ посреди грязи и, глядя на луну съ такимъ изумлен³емъ, какъ будто увидѣвъ ее въ первый разъ, распѣвала на однообразный же мотивъ звонкими какъ серебряные колокольчики, голосками:

  

             La lluna, la pruna,

             Vestida de dól...{*}.

             {* Луна, сливное дерево,

             Подъ траурнымъ покровомъ...}

  

   Антон³о, у котораго болѣла голова, разсердился: "Скоро ли они замолчатъ?" Но заставьте-ка послушаться этихъ шалуновъ!

  

             Sa madre la crida,

             Son padre no vol... {*}

             {Мать ея бранится

             Отецъ не позволяетъ...}.

  

   A бродяч³я собаки, присоединяясь къ хору дѣтей, которыя пѣли въ честь Д³аны этотъ нелѣпый гимнъ, возсылали къ богинѣ самыя ужасныя завыван³я.

   Р_е_к_т_о_р_ъ продолжалъ говорить о своей лодкѣ; "Все будетъ готово къ пятнадцатому августа, и уже рѣшено со священникомъ, что тотъ придетъ въ этотъ день, послѣ полудня, для освящен³я... Но чортъ возьми! Еще кое-чего не хватаетъ! И какъ объ этомъ не подумали! Для крестинъ нужно имя, а имя еще не выбрано. Какъ же назвать эту лодку?"

   Эта неожиданная задача привела всѣхъ въ волнен³е, даже беззаботный Антон³о спустилъ на землю свою гитару и принялъ размышляющ³й видъ... "Вотъ! онъ придумалъ..." Его воинственныя чувства, его воспоминан³я о королевскомъ флотѣ вдохновили его. Лодка будетъ называться "Грозный Стрѣлокъ".

   - Какъ? Что вы на это скажете?

   Р_е_к_т_о_р_ъ не нашелъ возражен³й. Этотъ добродушный и мирный толстякъ гордо выпрямлялся при мысли, что его лодка будетъ называться "Грознымъ Стрѣлкомъ"; онъ уже видѣлъ ее разсѣкаюшею волны съ хвастливымъ изяществомъ португальскаго фрегата. Но женщины возстали: "Какое странное назван³е! Какъ будутъ насмѣхаться въ Кабаньялѣ! Развѣ рыбачья лодка стрѣляетъ, да еще грозно? Лучше придумала с_и_н_ь_я Тона: пусть ее назовутъ "Л_е_г_к_а_я", какъ звали ту, на которой погибъ отецъ Паскуало и которая потомъ служила убѣжищемъ для всей семьи.

   Но это вызвало всеобщ³й протестъ. Такое имя неизбѣжно накличетъ бѣду. Судьба того судна достаточно убѣдительна. Наилучшее назван³е, предложила Долоресъ: "М_о_р_с_к_а_я Р_о_з_а". Это, въ самомъ дѣлѣ, мило!" Р_е_к_т_о_р_ъ еще разъ пришелъ въ въ восторгъ отъ вкуса своей жены, но вспомнилъ, что уже есть лодка съ такимъ назван³емъ. "Какая жалость!"

   Тутъ Росета, которая до тѣхъ поръ не сказала ни слова и ограничивалась лишь презрительными гримасами при каждомъ предложенномъ назван³и, выразила свое мнѣн³е. Надо назвать лодку: "Цвѣтъ Мая". Эта мысль пришла ей въ голову сегодня, въ кабачкѣ, когда она разглядывала виньетки на привезенномъ изъ Гибралтара табакѣ. Ее плѣнила эта изящная надпись, изъ буквъ которой составлялось разноцвѣтное с³ян³е надъ фабричнымъ клеймомъ, изображавшимъ барышню въ нарядѣ танцовщицы, съ розами, похожими на томаты, на бѣлой юбочкѣ, а въ рукѣ - съ пригоршней какихъ то другихъ цвѣтовъ, похожихъ на рѣпы.

   Р_е_к_т_о_р_ъ пришелъ въ восторгъ.

   "Да, убей меня Богъ! Это удачно! Пусть лодка называется "Цвѣтъ Мая", какъ гибралтарск³й табакъ. Чего лучше?! Эта лодка построена, главнымъ образомъ, на деньги за табачный грузъ, a онъ состоялъ изъ тѣхъ самыхъ пакетовъ, на этикетахъ которыхъ нарисована рѣзвая барышня... Да, да, Росета права. "Цвѣтъ Мая", а не иначе!.." Всѣ раздѣляли восторгъ Р_е_к_т_о_р_а: это назван³е казалось имъ нѣжнымъ и красивымъ; оно ласкало чѣмъ-то поэтичнымъ ихъ грубое воображен³е. Они находили въ немъ влекущую и таинственную прелесть, не подозрѣвая, что такъ называлось историческое судно, которое доставило къ американскимъ берегамъ преслѣдуемыхъ англ³йскихъ пуританъ, неся въ себѣ зародышъ самой великой республики въ м³рѣ.

   Р_е_к_т_о_р_ъ с³ялъ. "Сколько въ ней ума, въ этой Росетѣ!.. А теперь, честная компан³я, надо поужинать! За дессертомъ выпьютъ за "Цвѣтъ Мая".

   Маленьк³й Паскуало, замѣтивъ, что сковородку вносятъ въ домъ, оставилъ хоръ мальчугановъ; такъ и кончилась монотонная пѣсенка: La lluna, la pruna...

   Благодаря легкости, съ какой передаются новости въ маленькихъ поселкахъ, скоро весь Кабаньяль зналъ, что лодка Р_е_к_т_о_р_а называется "Цвѣтъ Мая"; когда, наканунѣ освящен³я, ее вывезли на взморье противъ Бычьяго Двора, на обшивкѣ кормы уже красовалось ея прелестное имя, написанное синими буквами.

   На другой день, послѣ полудня, въ кварталѣ лачугъ было будто воскресенье. He часто бывали подобныя торжества! Крестнымъ отцомъ былъ самъ г. Марьано, по прозван³ю "Кальяо" богачъ, обыкновенно скупой, но сегодня готовый сорить деньгами въ честь своего племянника. На взморьѣ должны были безъ конца ходить стаканы и сыпаться конфекты.

   Р_е_к_т_о_р_ъ уже зналъ, какъ взяться за дѣло. Онъ отправился въ церковь со всѣмъ своимъ экипажемъ, чтобы проводить до берега священника, дона Сант³аго. Священникъ встрѣтилъ его съ одною изъ тѣхъ улыбокъ, как³я предназначаются ддя хорошихъ прихожанъ. "Какъ? Развѣ уже пора? Что-жъ, можно сказать пономарю, чтобы шелъ за святой водой и кропиломъ. Что касается его самого, то онъ будетъ готовъ с³ю секунду: только надѣть епитрахиль".

   Но Р_е_к_т_о_р_ъ воскликнулъ въ негодован³и: "Епитрахиль? Полноте!" Паскуало хотѣлъ ризу, и самую лучшую. Крестины его лодки не были чѣмъ-то обыкновеннымъ. А, главное, развѣ онъ не заплатитъ, что потребуется?

   Донъ Сант³аго улыбнулся: "Хорошо! Въ подобныхъ случаяхъ риза неупотребительна; но онъ согласенъ ее надѣть ради Паскуало, зная его за вѣрующаго христ³анина, хорошо относящагося къ людямъ".

   Они вышли изъ церковнаго дома; впереди пономарь, съ кропиломъ и сосудомъ святой воды, открывалъ шеств³е; а за пономаремъ шелъ донъ Сант³аго, сопровождаемый хозяиномъ и его людьми, держа въ одной рукѣ свой требникъ, а другою подбирая, чтобы не запачкать въ грязи, свою старую, роскошную ризу, матовой бѣлизны, окаймленную тяжелыми зеленовато-золотыми позументами и, сквозь изношенную ткань, показывавшую подкладку выпуклой вышивки.

   Мальчуганы сбѣгались толпами, чтобы потереться сопливыми носами объ руку священника, которой каждую минуту приходилось высовываться изъ-подъ ризы. Женщины улыбками привѣтствовали "отца капеллана", человѣка веселаго, терпимаго, не безъ остроум³я, и умѣвшаго примѣняться къ нравамъ своей паствы, не удивляясь, если его останавливала среди улицы благочестивая торговка и просила благословить ея корзины и вѣсы, чтобы полиц³я не поймала ее на обвѣшиваи³и.

   Когда шеств³е достигло взморья, то зазвонили колокола, примѣшивая свою веселую болтовню къ ропоту волнъ. Зѣваки спѣшили попасть вовремя, чтобы ничего не пропустить изъ церемон³и. Тамъ, на открытомъ мѣстѣ, стоялъ на пескѣ "Цвѣтъ Мая", окруженный черною движущеюся толпою; блестящ³й, лакированый, облитый золотыми лучами солнца, онъ простиралъ къ голубому небу свою тонкую и изящно-наклоненную мачту, на верхушкѣ которой качался букетъ искусственныхъ травъ и цвѣтовъ, служивш³й отличительнымъ признакомъ каждой новой лодки и остававш³йся тамъ до тѣхъ поръ, пока его не развѣютъ бури.

   Р_е_к_т_о_р_ъ и его люди прокладывали священнику дорогу въ толпѣ, которая тѣснилась вокругъ судна. У кормы стояли крестная мать и крестный отецъ: с_и_н_ь_я Тона, въ новой мантильѣ и юбкѣ, и дядя Марьяно въ шляпѣ и съ тростью, одѣтый по-барски, ни дать, ни взять, какъ когда ходилъ въ Валенс³ю говорить съ префектомъ.

   Вся семья являла столь торжественный видъ, что пр³ятно было взглянуть. На Долоресъ было розовое платье, великолѣпный шелковый платокъ на шеѣ, а пальцы всѣ въ кольцахъ. Антон³о важно стоялъ на палубѣ, въ курткѣ, новой съ иголочки, въ чудесной шапкѣ, сдвинутой на ухо, и гладилъ себѣ усы, очень довольный, что стоитъ на виду у всѣхъ красавицъ. Внизу, около Росеты, стояла его жена, Росар³я, которая ради торжественнаго событ³я помирилась съ Долоресъ и нарядилась въ свое наилучшее платье. Что касается Р_е_к_т_о_р_а, то онъ былъ ослѣпителенъ; онъ походилъ на англичанина въ своемъ роскошномъ синемъ шерстяномъ костюмѣ, привезенномъ ему изъ Глазго механикомъ одного парохода; a на жилетѣ у него висѣла вещь, употребляемая имъ въ первый разъ въ жизни: цѣпь изъ накладного серебра, толщиной съ канатъ его лодки.

   Въ этомъ прекрасномъ зимнемъ костюмѣ онъ обливался потомъ, но работалъ локтями, чтобы не дать толпѣ затолкать священника и крестныхъ.

   - Ну, господа! Немного потише! Крестины - не потѣха. Потомъ повеселитесь!

   И, чтобы подать примѣръ этой непочтительной толпѣ, онъ принялъ сокрушенный видъ и снялъ шляпу въ то время, какъ священникъ, тоже потѣвш³й подъ тяжелою ризой, искалъ въ требникѣ молитву, начинавшуюся такъ: "Propitiare, Domine, supplicationibus nostris, et benedic navemistam..."

   Воспр³емники, серьезные, съ опущенными глазами стояли направо и налѣво отъ священника. Пономарь слѣдилъ за священнодѣйствующимъ, готовясь отвѣтить: "Аминь!" Толпа, обнаживъ головы, стихала, сосредоточивалась и какъ бы недоумѣвала въ ожидан³и чего-то необычайнаго.

   Донъ Сант³аго хорошо зналъ свою публику. При полной тишинѣ, медленно и торжественно, часто останавливаясь, выговаривалъ онъ каждое слово молитвы. А Р_е_к_т_о_р_ъ, у котораго въ головѣ мутилось отъ волнен³я, кивалъ на каждую фразу, точно впивая въ себя все, что говорилъ по латыни священникъ его "Цвѣту Мая". Онъ успѣлъ схватить только конецъ одной фразы: "Arcam Noe arabulantem in diluvio"; и преисполнился гордости, смутно догадываясь, что его лодку сравнили съ судномъ, самымъ знаменитымъ въ христ³анскомъ м³рѣ, такъ что самъ онъ становится будто кумомъ и товарищемъ веселаго патр³арха, перваго моряка на свѣтѣ.

   Синья Тона подносила къ глазамъ платокъ, плотно прижимая его, чтобы не дать брызнуть слезамъ.

   Окончивъ молитву, священникъ взялъ кропило.

   - Asperges...

   И корма судна покрылась водяною пылью, которая капельками потекла по крашенымъ доскамъ. Затѣмъ, все предшествуемыя хозяиномъ, который расталкивалъ толпу, и въ сопровожден³и пономаря, бормотавшаго "аминь", священникъ обошелъ кругомъ судна, кропя и повторяя латинск³я слова.

   Р_е_к_т_о_р_ъ не хотѣлъ вѣрить, что церемон³я уже окончилась. Надо было освятить и внутри: палубу, каюты, трюмъ. "Ну, Донъ Сант³аго! Еще немножко! Вѣдь онъ знаетъ, что Паскуало не останется въ долгу".

   И священникъ, улыбаясь умоляющему виду хозяина, подошелъ къ лѣсенкѣ, приставленной къ лодкѣ, и отважился поднятвся наверхъ въ своей неудобной ризѣ, которая въ лучахъ заката походила издали на спинку какого-то блестящаго ползучаго насѣкомаго.

   Когда все было освящено, священникъ удалился, сопровождаемый только маленькимъ пѣвчимъ; a народъ бросился къ лодкѣ, точно съ намѣрен³емъ взять ее приступомъ. "Теперь можно ее снаряжать"!

   Всѣ кабаньялск³е озорники были тутъ, взъерошенные, крикливые, ревѣли, обращаясь къ воспр³емникамъ:

   - Миндалю, конфектъ!...

   На палубѣ улыбался величественно г. Мар³ано. "Скоро узнаютъ, как³я есть вкусныя вещи! Онъ истратилъ унц³ю золота, чтобы сдѣлать честь своему племяннику". Онъ наклонился и запустилъ руки въ корзины, стоявш³я у его ногъ.

   - Лови!

   И первый залпъ леденцовъ, жесткихъ, какъ пули, полетѣлъ въ орущихъ ребятъ, которые, вступивъ въ драку изъ-за миндаля и конфектъ съ корицей, валялись по песку, заворотивъ юбченки и показывая сквозь дыры въ штанишкахъ красноватое тѣло шалуновъ, привыкшихъ къ праздному блуждан³ю.

   Антон³о откупоривалъ кувшины можжевеловой водки, приглашая своихъ друзей съ покровительственнымъ видомъ, какъ будто угощен³е исходило отъ него. Простая водка лилась полными кружками, и всѣ подходили выпить: таможенные солдаты, съ ружьями на плечахъ; владѣльцы другихъ лодокъ, босые, одѣтые, точно паяцы, въ желтую байку; маленьк³е юнги въ отрепьяхъ, но за поясомъ съ ужасными ножами, ростомъ съ нихъ самихъ.

   Пиръ происходилъ на палубѣ. "Цвѣтъ Мая" дрожалъ отъ веселаго топота, какъ полъ бальной залы; вокругъ лодки разносился запахъ кабака.

   Долоресъ, привлеченная весельемъ пирующихъ, влѣзла по лѣстницѣ, распекая на каждой ступенькѣ юнгъ, которые толпились тутъ съ дурнымъ намѣрен³емъ взглянуть на красные чулки великолѣпной судовладѣлицы. Жена Р_е_к_т_о_р_а чувствовала себя въ своей тарелкѣ среди этихъ мужчинъ, окружавшихъ ее съ жаднымъ восхищен³емъ; она твердою ногою ступила на эти доски, принадлежавш³я ей, сопровождаемая взглядами стоявшихъ внизу женщинъ, особенно снохи своей, Росар³и, которая должна была умереть отъ зависти.

   Р_е_к_т_о_р_ъ не отходилъ отъ матери. Въ этотъ торжественный и такъ страстно желанный день, онъ испытывалъ какъ бы возрожден³е сыновней любви и забывалъ о свсей женѣ и даже о сынишкѣ, который, никѣмъ не останавливаемый, напихивался конфектами.

   Судовладѣлецъ!.. Судовладѣлецъ!..

   Онъ обнималъ свою старую мать, чмокая ее въ отекшее лицо и въ глаза, полные слезъ.

   Въ памяти Тоны пробудились воспоминан³я. Праздникъ въ честь лодки напомнилъ ей прошлое: пропуская досадное приключен³е съ таможеннымъ солдатомъ и долг³е годы старости, когда она стала такъ сильно презирать мужчинъ, она видѣла покойнаго Паскуало, молодого и сильнаго, какимъ она его знала, когда вышла за него замужъ; и плакала безутѣшно, какъ будто овдовѣла только вчера.

   - Сынъ мой! Сынъ мой! - стонала она, обнимая Р_е_к_т_о_р_а, который казался ей воскресшимъ мужемъ.

   Р_е_к_т_о_р_ъ былъ гордостью семьи, такъ какъ онъ своимъ трудомъ вернулъ ей прежнее значен³е. Мать плакала, мучимая раскаян³емъ: она обвиняла себя, что не любила этого сына такъ, какъ онъ заслуживалъ. Теперь ея сердце переполнялось нѣжностью; она точно спѣшила любить его побольше и боялась. - О, Боже! - такъ боялась, чтобы ея сына не постигла судьба отца. Выражая свои опасен³я прерывающимся отъ рыдан³й голосомъ, она смотрѣла на бѣдный кабачокъ, виднѣвш³йся вдали, обломокъ лодки, бывш³й свидѣтелемъ ужасной драмы: гибели мученика труда.

   Противоположность между новой лодкой, гордой и блестящей, и этой мрачной скорлупкой, которая, за отсутств³емъ посѣтителей, день ото дня становилась темнѣе и печальнѣе, переворачивала Тонѣ душу; она представляла себѣ "Цвѣтъ Мая" уже разбитымъ, кверху килемъ, какъ она видѣла нѣкогда лодку, принесшую въ своемъ трюмѣ трупъ ея несчастнаго мужа. Нѣтъ, она не радовалась. Веселый шумъ собравшихся причинялъ ей боль. Это значило - издѣваться надъ моремъ, этимъ скрытнымъ существомъ, которое сейчасъ журчитъ съ коварною ласкою, точно льстивая и лукавая кошка, но которое отомститъ, какъ только "Цвѣтъ Мая" довѣрится ему. Тона боялась за этого сына, къ которому она вдругъ почувствовала пылкую любовь, какъ будто свидясь съ нимъ послѣ долгаго отсутств³я. Что изъ того, что онъ былъ отважный морякъ: отецъ былъ такимъ же и смѣялся надъ бурями! "Увы! сердце подсказывало ей, бѣдной, что море поклялось погубить всю семью, и оно потопитъ новую лодку, какъ и ту!"

   Но Р_е_к_т_о_р_ъ съ негодован³емъ крикнулъ на мать:

   - Нѣтъ, убей меня Богъ! Довольно стоновъ! Вотъ ужъ подходящ³я рѣчи для такого радостнаго дня!..

   "Все это - старушечьи капризы, угрызен³я совѣсти, которая мучаетъ ее за то, что она давно позабыла мужа... Единственное, что ей надо сдѣлать, это - поставить толстую свѣчу за упокой умершаго, на случай, если душа его терпитъ муки. Прочь всѣ печали! Что касается до него, то онъ не хочетъ, чтобы дурно отзывались о морѣ. Оно - вѣрный другъ, который иногда сердится, но позволяетъ пользоваться собою честнымъ людямъ и приходитъ на помощь бѣднякамъ..."

   - Ну, Антон³о, еще стаканчикъ? Рано кончать! Надо хорошенько отпраздновать крестины "Цвѣта Мая".

   И онъ снова сталъ пить, а мать продолжала хныкать, устремивъ глаза на разбитое судно, служившее колыбелью ея дѣтямъ.

   Наконецъ, Р_е_к_т_о_р_ъ разсердился: "Скоро-ли она замолчитъ? Вспоминать въ такой день, что морю случается быть и злобнымъ? Ну, если она не хотѣла подвергать своего сына опасностямъ, что-жъ не сдѣлала изъ него епископа?.. Самое главное: быть честнымъ человѣкомъ, усердно работать, а тамъ будь, что будетъ! Люди, подобные ему, родятся моряками; у нихъ нѣтъ другого кормильца, кромѣ моря; они навсегда присосались къ нему и должны принимать отъ него, какъ радость удачъ, такъ и ужасъ бурь... Вѣдь надо же кому нибудь рисковать собою, чтобы добыть рыбы для людей; ну, его доля именно такая, и онъ будетъ плавать, какъ плавалъ съ дѣтства..."

   - Убей меня Богъ! Да перестань же, мать! Да здравствуетъ "Цвѣтъ Мая"!.. Еще стаканчикъ, господа! Праздникъ долженъ быть праздникомъ.

   "Онъ несетъ расходы; и присутствующ³е очень огорчатъ его, если къ полуночи ихъ не подберутъ храпящими на пескѣ, какъ свиньи!"

  

  

   Р_е_к_т_о_р_ъ провелъ по дѣламъ цѣлый день въ Валенс³и и возвращался домой. Дойдя до Глор³еты {Площадь передъ табачной фабрикой, занятая отчасти скверомъ.}, онъ остановился противъ фабрики. Было ш