Уоллес Эдгар - У трех дубов

же печатают эту новость, что меня немало радует.

   - А почему это тебя так радует?

   - Этот вопрос ты задай мне сегодня вечером.

   После обеда Сократ занялся изучением всех бумаг Менделя. От этой работы его оторвал брат, передав телеграмму.

   - Должен ли посыльный ждать ответ?

   Сократ развернул телеграмму, медленно прочел сообщение, которое занимало две страницы и, закончив чтение, кивнул.

   - Я так и думал. Послушай, Лекс, что мне докладывает регистрационный отдел Скотленд-Ярда.

   "Получил ваш запрос. Приложенный оттиск большого пальца принадлежит Теодору Кеннер Варбу, он был осужден к десяти годам каторжной тюрьмы за подлог и обман в Олд-Бэйли. Арест осуществляли суперинспектор Мендель и сержант Штейн. Часть показаний была снята. При освобождении Мендель снова арестовал его на основании обвинения в подлоге, и Варб снова был осужден на три года отбывания в каторжной тюрьме".

   - Итак, вот кто такой наш Джефри, - с яростью сказал Сократ.

  

   Солнце уже закатилось, и голубые тени спустились в долину, когда снова появился утомленный Штейн и повалился в кресло.

   - Никаких следов. Ни в Газлмере, ни в Гольдаминго ее не видели, и ни один из железнодорожных служащих не может вспомнить, что видел ее. А как мне сообщил начальник станции, эту девушку хорошо знают на обоих вокзалах.

   - Не думаю, что она уехала поездом, - сказал Сократ. - Она уехала сегодня утром около пяти часов на велосипеде.

   Боб Штейн с изумлением уставился на него.

   - Как же вы догадались об этом? У нее ведь вообще не было велосипеда. Джон Мендель никогда бы не дал ей на это денег.

   - Тогда, может быть, его подарил кто-нибудь другой. Во всяком случае она могла уехать на велосипеде. Я доставил себе удовольствие после обеда обыскать ее шкаф и между вещей нашел сломанный велосипедный насос, который она, вероятно, хотела исправить. А велосипед могла одолжить у кого-нибудь.

   - У кого? - коротко спросил Штейн.

   - Может быть, у своего друга Джефри. Я сегодня утром изучал дорогу у белой виллы в поисках следов от велосипедных колес, но, к сожалению, их было там очень много. Впрочем, - он рассмеялся, - ее поездки на велосипеде не являются тайной. Инспектор Маллет тоже часто видел ее на велосипеде, так что я склонен предполагать, что ее отчим и вы - единственные персоны, которые этого не подозревали.

   Штейн нагнул голову, казалось, что он усиленно изучал узоры на ковре.

   - Выходит, что она доверяла этому Джефри, - проговорил он наконец.

   - Вы все еще не вспомнили, кого может вам напоминать Джефри?

   Штейн поднял голову.

   - Вы не помните некоего Варба? Теодора Кеннер Варба?

   - Великий Боже! - воскликнул, вскочив, Штейн. - Теперь он снова стоит у меня перед глазами. Конечно, это Варб, человек, которого так ненавидел Мендель... Никогда я не видел нашего друга таким бессердечным и жестоким, как в то время, когда он собирал доказательства виновности этого Варба, и особенно при его повторном аресте. Джон тогда уже вышел в отставку, проделал все расследование за свой счет и был вне себя, когда узнал, что Варб был осужден только на три года. Так, значит, Джефри - это Варб. - Глаза Штейна сузились. - Интересно знать, почему он поселился с нами по соседству?

   - Почему его так ненавидел Мендель? - спросил Сократ.

   - Точно не знаю. Я всегда предполагал и предполагаю, что за этим кроется какая-то женщина. Варб, без сомнения, был блестящим аферистом и, конечно, выступал под чужим именем. Однако все наши попытки узнать что-либо о его жизни терпели неудачи. Я задавал себе иногда вопрос - не столкнулся ли Мендель в своих расследованиях с кем-нибудь из семьи Варба? Как же это было... - Ах, да, я теперь вспомнил, что Мендель мне сам рассказал. У Варба была очень красивая жена, которая ничего не подозревала о преступных делах своего мужа. Спустя три года после того, как Мендель послал Варба на каторжные работы, он поразил нас своей неожиданной женитьбой на одной вдове, которая принесла ему в приданое дочку. Миссис Мендель была очень красивой женщиной. Вы с ней не встречались, Сок?

   Сократ отрицательно покачал головой и как-то странно посмотрел на Штейна.

   - А если Мендель, - Штейн невольно понизил голос, - женился на жене Джефри?.. Вероятно, это совсем не фантастично, потому что она ничего не знала о его делах и судьбе. Мендель, который не терпел никаких препятствий для осуществления своих желаний, мог ее убедить, что пропавший без вести муж давно умер, так что она в конце концов согласилась на брак с ним.

   - Однако каким образом у нее оказалась фамилия Темальтон?

   - Это могла быть одна из многих фамилий, под которыми выступал Варб.

   - Итак, предположим, что наши рассуждения правильны, - резюмировал Сократ. - В таком случае Молли Темальтон не кто иная, как дочь Варба. И все вместе взятое дает достаточный повод для убийства Джона Менделя.

   Штейн, взволнованно бегавший взад и вперед по комнате, схватил шляпу.

   - Я пойду немного прогуляюсь, чтобы привести в порядок свои мысли. Вы меня, пожалуйста, известите, как только узнаете что-нибудь о Молли, ладно?

   Когда он ушел, в комнате установилось мрачное и тягостное молчание.

   - Сок, - почти робко начал Лексингтон, - ты просил, чтобы сегодня вечером я повторил свой вопрос, почему тебя так обрадовало, что вечерние газеты уже опубликовали сообщение об убийстве.

   В холле послышался какой-то шум, затем в комнату ворвался сияющий Тиммс.

   - Вернулась, мисс Темальтон вернулась!

   - Вот в чем заключалась причина, - сказал Сократ, но брат его уже был за дверью и стоял перед бледной молодой девушкой.

  

   - Это правда? Действительно правда? Мой... - Она запнулась на слове "отец".

   Сократ с серьезным видом кивнул головой.

   - К сожалению, это правда, мисс Темальтон.

   - Так эта история с... с деревом... тоже правда?

   Он снова кивнул.

   - Ужасно... Я не могу это понять.

   Она протянула вошедшему Штейну руку, которую, как ревниво заметил Лексингтон, он взял и порывисто сжал в своей.

   - Полагаю, что вы уже прочли сообщение в газетах и поэтому решили вернуться? - спросил Сократ.

   - Я прочла это чисто случайно, мистер Смит. Это известие принес один-единственный ранний вечерний выпуск, и как раз он попал в мои руки.

   Сократ взял ее под руку и прошел в комнату.

   - Я думаю, что вы сможете нам многое объяснить, мисс Темальтон.

   - Вряд ли многое. Все же... Я удивлена...

   - Чем?

   - Погодите. Я лучше расскажу вам все с самого начала, - возразила она и сняла шляпу. - После того, как вы прошлой ночью ушли в свою комнату, мистер Смит, - начала она, - отец приказал мне остаться, так как хотел о чем-то поговорить со мной. Я называла его отцом, хотя никогда не питала к нему дочерних чувств, так как он обращался со мной жестоко и грубо. Видит Бог, я не хочу говорить о нем плохо, но это факт, что он сделал мою жизнь очень тяжелой. Около двух лет назад я познакомилась с одним старым господином, у которого здесь по соседству есть имение и который оказывал столько дружеских услуг, что у него в доме я чувствовала себя больше дома, чем здесь.

   - Мистер Джефри, конечно, - вставил Сократ.

   - Да. Он подарил мне велосипед, вы это уже, вероятно знаете. - Проблеск улыбки на ее лице был данью исследованиям Сократа. - Конечно, я должна была прятать велосипед от мистера Менделя, в противном случае он устроил бы мне ужасную сцену. Когда вчера вечером он приказал мне остаться, снова произошла сцена, и на этот раз, потому что, относительно...

   Она покраснела, и Сократ понял, что предметом этого объяснения, несомненно, был Лексингтон.

   - ...относительно того, что его не касалось, - закончила она, наконец, свою фразу. - На мое заявление, что я покину его дом, последовал ответ, что я могу это сделать хоть сейчас же. После этого я зашла в свою комнату, оделась и выскочила из дома.

   - Я вас видел, - сказал Сократ.

   - О, вы смотрели из окна?

   - Мы оба: я и мой брат. Однако я прервал ваш рассказ.

   - Единственный человек, у которого я могла укрыться, был мистер Джефри, который часто говорил мне, что поможет найти свое место в жизни, если я захочу уйти отсюда.

   - Один момент, - снова перебил ее Сократ. - Вы переговаривались с ним сигналами?

   - Сигналами? - Она с удивлением смотрела на него. - Не понимаю, о чем вы говорите.

   - Я спрашиваю вас, имеете ли вы опыт в передаче световых сигналов по азбуке Морзе?

   - Нет, - засмеялась она. - Я не имею никакого представления о телеграфе.

   - Итак, вы ему не посылали никаких сигналов?

   - Нет.

   - Так же, как и он вам?

   - Нет. Насколько я знаю... А потом это ведь не могло бы иметь значения, так как я ничего в этом не понимаю. Я пошла к белой вилле кратчайшим путем, тропинкой через долину. Сотни раз проходила там без всякого страха, но вчера ночью я не могла освободиться от ощущения, что за мной кто-то подсматривает.

   - Сколько прошло времени между вашим разговором с Менделем и уходом из дома?

   - Около получаса.

   Сократ кивнул.

   - И вы думали, что за вами кто-то наблюдает?

   - Готова поклясться, что видела крадущегося в зарослях человека. Когда я услышала за собой шаги, бросилась бежать опрометью, при этом свернула с дороги недалеко от ручья и потеряла в болоте одну туфлю.

   - А мистер Джефри еще не ложился спать?

   - Нет. Он сам открыл мне дверь и... - Она внезапно запнулась, а затем спросила: - Я не знаю, должна ли вам все это рассказывать? Вы уже разговаривали с мистером Джефри?

   Сократ кивнул.

   - Он сделал все возможное, чтобы защитить вас от каких-либо подозрений и не выдать, куда вы ушли.

   - Я провела ночь на софе в его кабинете, - продолжала Молли свой рассказ. - В четыре часа он разбудил меня, а в пять я уже ехала на своем велосипеде в Лондон. Он дал мне достаточно денег и снабдил рекомендациями к одному коммерсанту, который готов был помочь мне найти работу. Вы не представляете, до чего мистер Джефри добрый человек. Он хотел дать мне такое ежемесячное содержание, чтобы я вообще не нуждалась в работе, и очень рассердился, когда я отказалась от него. Это все, мистер Смит. Теперь я могу пойти наверх, чтобы переодеться? Там... Там...

   Сократ угадал, что она хотела сказать.

   - Нет, мисс Темальтон, его уже увезли в Газлмер.

   - Ну, что вы на это скажете? - спросил Штейн, как только за ней закрылась дверь.

   - Вне всякого сомнения, ее рассказ, конечно, правдив.

   - Правдив? - возмущенно крикнул Боб Штейн. И Лексингтон почувствовал к этому бывшему детективу что-то вроде симпатии. - Вы считаете, что она могла солгать?

   - Каждый человек умеет лгать, Штейн. Это талант, которым награждено все человечество, только одни лгут в большей степени, а другие в меньшей. Девушка считает, что после сцены с отчимом в его кабинете она больше не видела его, - задумчиво добавил он.

   - Конечно, так оно и есть, - сказал Лекс.

   Брат как-то странно посмотрел на него.

   - Она его увидела снова, Лекс. Она видела его, но не знала, что это он. Человек, который укрывался в кустарнике, когда она проходила мимо, был Джон Мендель.

   Это утверждение озадачило его слушателей.

   - Да, это был Джон Мендель, - настойчиво повторил Сократ.

   - Вы просто сумасшедший, Сок, - проговорил наконец Боб Штейн. - Каким образом это мог быть Мендель? Мендель, который самостоятельно не мог сделать ни шагу?

   - И тем не менее, это был он, и никто другой, - упорствовал Смит.

   - Вы хотите нас уверить в том, что прошлой ночью произошло чудо?

   Сократ зажег черную и не особенно хорошо пахнущую сигару.

   - Два чуда. И оба эти чуда легко объяснимы, только в настоящий момент я еще не готов, чтобы дать вам это объяснение, потому что...

   - Ну? - в один голос спросили оба собеседника.

   - Потому, что я его не знаю, - закончил Сократ с широчайшей улыбкой на лице.

   И, избегая взгляда Лексингтона, готового обрушить на его голову поток ругательств, он пригласил Штейна к ужину.

   - Благодарю, я охотно останусь. Собираетесь ли вы остаться здесь до окончания следствия по этому делу?

   Сократ Смит утвердительно кивнул и ушел к себе, чтобы без помех привести в порядок свои мысли. Немного позже к нему присоединился и брат.

   - Сок, почему ты пригласил к ужину этого человека?

   И, пожалуй, в первый раз в жизни Лексингтон заметил в глазах брата холодное и осуждающее выражение.

   - Если ты рассматриваешь Боба Штейна как бесспорного соперника, почему не рискуешь даже конкурировать с ним? Тебе не приходило в голову, что я использую Боба для помощи, которую он может мне оказать, и что объяснение тайны у трех дубов для меня и для всех вообще гораздо важнее, чем твое безмятежное ухаживание за Молли Темальтон?

   Лексингтон опустил голову.

   - Я сожалею, Сок, - тихо сказал он и почувствовал, как брат обнял его за плечи.

   - Любовь - это одна из приятных форм помешательства, Лекс. Оставь меня теперь одного. Мне надо разрешить семь различных проблем, прежде чем предпринять дальнейшие шаги.

   К столу он пришел с опозданием. Его с нетерпением ожидала мисс Темальтон, у которой для него было новое известие.

   За столом он в разговоре не участвовал, на вопросы, обращенные к нему, отвечал кратко, односложно, и вообще был настолько серьезен, что Молли только к концу ужина набралась мужества обратиться к нему.

   - Вы взяли себе дневник мистера Менделя?

   С лица Сократа молниеносно исчезло выражение задумчивости.

   - Я не знал, что он вел дневник.

   - Я тоже узнала об этом лишь недавно, и мне не совсем ясно, соответствуют ли действительно его записи названию "дневник", хотя Тиммс, который всегда убирал кабинет мистера Менделя, утверждает это. По его словам, существуют две исписанные книги, которые содержат в себе жизнеописание всей жизни мистера Менделя. Однажды Тиммс нашел в корзине для бумаг начатую страницу, единственная строчка которой, как он точно помнит, гласила: "В это время мы начали подозревать, что Деверу..."

   - Деверу? - воскликнул Сократ. - Ведь это человек, который ограбил Лионский банк и ускользнул от Менделя.

   - От Менделя и от меня, - лаконично добавил Штейн. - Но это Менделя удручало гораздо больше, чем меня... Но с какой стати он писал автобиографию? Конечно, у него была интересная жизнь, не так ли, Сок?

   - Я тщательно осмотрел его письменный стол, - заметил Сократ, - и не обнаружил ничего похожего на дневник. Значит, там должен существовать какой-то потайной ящик, как в большинстве антикварных...

   Он стремительно повернулся к двери. Она была чуть приоткрыта, и его острый слух уловил тихие шаги. Секундой позже Сократ был уже около нее и распахнул настежь; снаружи стоял человек с белыми волосами.

   - Добрый вечер, мистер Джефри, - вежливо приветствовал его Сократ. - Как вы сюда попали?

  

   Однако Джефри не только не обратил внимания на вопрос, но даже и не посмотрел на него. Его глаза были устремлены на Молли, и приветливая улыбка смягчила морщинистое лицо.

   - Так и думал, что вы обязательно вернетесь. Я целый день беспокоился за вас и должен был рассказывать этим господам всякие небылицы.

   Мисс Темальтон бросилась с протянутыми руками к нему навстречу. В глазах ее светилась благодарность.

   - Как хорошо, что вы здесь. А я все думала, каким образом сообщить вам о своем возвращении, потому что сегодня вечером... - Она вздрогнула от ужаса при каком-то воспоминании. - Я не могла бы снова идти через долину.

   - Я думал об этом. Впрочем, прошу извинить меня, что помешал вашему ужину. Возвращаюсь к вашему вопросу, мистер Смит. Могу объяснить - входная дверь была открыта, и я вошел в дом обычным путем. Вы удовлетворены?

   В его последних словах было что-то определенно вызывающее. Поскольку Молли присутствовала здесь как хозяйка дома, Сократ действительно не имел никакого права спрашивать посетителя, зачем тот пришел. Он это понимал, и это также не укрылось от посетителя.

   - С сегодняшнего дня я уже привык распоряжаться здесь, - сказал Сократ с добродушным видом, - и хочу продолжить эту роль, чтобы предложить вам присесть. Вы уже знакомы с мистером Штейном?

   - Да, мы встречались в Лондоне около шестнадцати-восемнадцати лет назад. Вы помните, мистер Штейн?

   Боб Штейн слегка поклонился, и Сократ понял, что сведения, которыми он располагал о прошлом Джефри значительно потеряли свою ценность благодаря безмолвному признанию этого человека.

   - Настоящей же причиной моего прихода сюда было намерение пригласить вас, Молли, ко мне, так как вам вероятно, неприятно ночевать под этой крышей.

   - Да, я не могу остаться здесь. Но по дороге сюда я сняла себе комнату в деревенской гостинице.

   - Вы поступили очень умно, - сказал Штейн.

   Джефри медленно переводил свой взор с одного лица на другое, а затем, снова тепло улыбнувшись, встал и сказал:

   - Я боюсь, что пришел в неподходящий момент и прервал вашу интересную беседу. Доброй ночи, Молли.

   - Доброй ночи, мистер Джефри. - Она нежно пожала его руку.

   Боб Штейн тоже стал прощаться. Но перед уходом он отвел Сократа в сторону.

   - Завтра утром я снова буду здесь, чтобы помочь вам в розысках дневника Джона, который, возможно, многое объяснит. Я хотел бы и сегодня ночью помочь вам, но полагаю, что для этой работы вы предпочтете дневное время.

   - Мы вынесем письменный стол на лужайку и разломаем его на куски.

   - Не думаете ли вы, что этот дневник может находиться где-нибудь в другом месте?

   - Я прежде всего думаю о потайном ящике. Это старинное французское неуклюжее изделие может быть снабжено пустыми ячейками, как медовые соты.

   - Хорошо, я буду здесь в девять часов. - Он посмотрел на молодую девушку через плечо. - Молли уже, наверное, пора идти в гостиницу?

   - Едва ли. Во всяком случае я сам ее доставлю туда, - лицемерно возразил Сократ, который совершенно точно знал, что сейчас для Молли Темальтон мог быть приятен только один-единственный провожатый.

   Затем он оставил молодых людей одних и снова посвятил себя просмотру бумаг Джона Менделя в надежде натолкнуться на что-нибудь важное. Он ощупывал и выстукивал стол в поисках тайника, но все оказалось безрезультатным. Случайный взгляд на часы показал, к его удивлению, что было уже девять.

   - Алло, вы, молодежь! Вы знаете, что уже поздно? - крикнул он, входя в комнату. - Гостиница закроется.

   - Я пришла к решению остаться здесь, - немного поспешно сказала Молли.

   Сократ с удивлением посмотрел на обоих молодых людей. Молодость... Молодость совершенно равнодушна ко всему, кроме своих сердечных дел. Он почесал голову и добродушно ухмыльнулся.

   - Что тебя развеселило, Сок?

   - Так... Некоторые мысли. Но теперь, мисс Темальтон, я как добрый дядя отправляю вас спать.

   - Я... Я, правда, не подозревала, что уже так поздно, - взволнованно и смущенно сказала она. - Доброй ночи, мистер Смит. Доброй ночи, Лексингтон.

   "Ого, Лексингтон", - отметил про себя Сократ.

   Очевидно, для Молли Темальтон было совершенно необходимо, чтобы Лексингтон проводил ее до самой лестницы и чтобы там еще некоторое время поговорить о вещах исключительной, на их взгляд, важности.

   - Ну? - осведомился Сократ, когда его брат снова появился в комнате. - Привели вы в порядок все дела мира?

   - Моего мира, - ответил ему в тон Лексингтон.

   - Значит, ты открыл новый мир? - насмешливо спросил его Сократ. - Один мир для двоих, не так ли? Мир, в котором все остальное человечество фигурирует только как второстепенная принадлежность ландшафта, который вас окружает?.. Очень милая девушка, Лекс.

   - Самая лучшая девушка в мире.

   - Этого я не могу утверждать, но скажем так: одна из лучших девушек в мире. Ну, теперь ты можешь спокойно спать.

   - А ты на сегодня всю свою работу закончил? - спросил Лексингтон, довольный, что может переменить тему разговора.

   - На сегодня да, утром мы возьмем этот письменный стол и начнем вертеть его со всех сторон. Интересно, слышал ли что-нибудь Джефри из нашего разговора?

   - Когда стоял за дверью?

   - Да. Мы как раз говорили о тайнике в столе и тому подобное.

   - Ты думаешь, что это может представлять для него интерес?

   - Я не могу этого утверждать. Однако теперь пора уже в кровать, мой мальчик. Завтра нам надо встать пораньше.

   Лексингтон с нежностью посмотрел на старшего брата и направился к двери, но прежде чем выйти, снова обернулся к нему.

   - Ты так энергично откашливаешься, сын мой, - сказал Сократ. - По всей вероятности, хочешь сказать, что уже договорился с кем-нибудь об утренней прогулке. Мне это очень приятно, так как меня ожидает масса дел.

   Лексингтон уже ложился в кровать, когда в дверь постучали.

   Это был Сократ.

   - У меня мелькнула одна идея, внезапная мысль, Лекс... Накинь-ка свой халат и пойдем со мной в кабинет Менделя. Но, может быть, ты боишься?

   - Нисколько, - взорвался Лексингтон, хотя ему все же пришлось побороть весьма неприятные чувства.

   К его удивлению, брат не включил свет и прошел дальше, пока не нашел электрический фонарь. Он положил фонарь на маленький стол у окна, включил его, и ослепительный луч света вырвался наружу.

   - Пойди теперь в мою комнату и наблюдай из окна.

   Лексингтон повиновался.

   - Великий Боже! - послышалось из комнаты, куда ушел Лексингтон. Потому что окно белой виллы засверкало точно так же, как и в прошлую ночь. Лексингтон вбежал в кабинет и сообщил об этом Сократу.

   - Ну да, - хладнокровно ответил тот, - то, что мы приняли за сообщение с белой виллы, было отражением этой лампы в большом окне.

   - Да, но в таком случае получается, что сигнализировал Мендель?

   - Да.

   - Кому?

   - Этого я не знаю.

   С пожеланием доброй ночи Сократ возвратился в свою комнату. Лексингтон еще долгое время сидел у окна, потом забрался в кровать и заснул. И тогда ему приснился сон. Снилось, что он снова очутился на фронте во Франции и что враг готовится к ночной атаке. Стучали пулеметы, взрывались гранаты, удушливое облако газа накатывалось с вражеской стороны. Какой-то длинный офицер с лицом, похожим на Джефри, напал на него, а он дико отбивался.

   - Проснись, проснись! - кричал офицер и тряс его за плечи до тех пор, пока наконец он не открыл глаза.

   - Вставай, Лекс! Дом горит!

   - Что?

   - Горит дом! - быстро повторил Сократ. - Спасай мисс Темальтон. В случае необходимости ломай дверь. Я побегу разбужу прислугу.

   - Огонь... - бормотал еще не совсем проснувшийся Лексингтон. И тут он услышал странный треск горящего дерева, увидел тяжелые клубы желтого дыма, обволакивающие его комнату и коридор. Он ощупью пробрался вдоль стены до дверей комнаты Молли и стал стучать кулаками. Никто не отзывался, и, не теряя больше времени, он вышиб филенку, влез сквозь образовавшееся отверстие, повернул ключ и споткнулся о порог. Как в тумане, увидел, что Молли наполовину соскользнула с кровати. Она держала в руках толстую, переплетенную в кожу книгу с замком. На первом этаже неистовствовал и бушевал огонь, в спальне было невыносимо жарко, а Молли от дыма потеряла сознание и не проявляла никаких признаков жизни. Он ее поднял и понес по коридору, теперь уже в красном зареве от поднявшегося пламени. К счастью, огонь еще не охватил лестницу, так что Лексингтон со своей ношей достиг холла и сквозь удушливый дым побежал к выходу, где Сократ, собравший вокруг себя прислугу, с ужасом, оцепенело смотрел на этот хаос.

   - Благодарение Богу, что здесь все, Лекс. - вздохнул он.

   - Тиммс, не можете ли вы быстро достать из холла еще пару пальто.

   - Я попробую, сэр.

   Секундой позже он появился с ворохом пальто, и как раз вовремя, так как не успели они удалиться на несколько шагов от здания, как рухнул потолок, и сноп огня вырвался сквозь тесовую крышу вверх, как будто она была из бумаги. Прошло еще не менее пяти минут, прежде чем к Молли вернулось сознание.

   - Что случилось? - спросила она, смущенно оглядывая старое пальто, в которое была закутана. - Ах, да, я вспомнила. Огонь. Я хотела спрыгнуть с кровати, но, вероятно, лишилась чувств.

   - Да, пожар что надо, - прокомментировал Сократ, которому счастливый случай подарил его собственное пальто с портсигаром а кармане. - Ближайшая пожарная команда находится в Газлмере и прибудет как раз тогда, когда будем закладывать фундамент для нового дома. Фу, как здесь жарко.

   - Откуда он начался? - спросила Молли, которая снова обрела способность стоять на ногах и, поддерживаемая под руку Лексингтоном, осматривалась вокруг.

   Сократ задумчиво потянулся за сигаретой.

   - Отовсюду, я бы сказал...

   - Может быть, короткое замыкание?

   - Если бы я не был величайшим глупцом на свете, то пожар не возник бы, - сказал он с горечью, не объясняя при этом, почему его глупость явилась причиной пожара.

   Много раньше, чем ее ожидали, прибыла пожарная команда, но это было все же слишком поздно, чтобы оказать помощь и спасти что-либо.

   Таким образом, Молли пришлось переселиться в гостиницу, где она уже раньше заказала комнату, и вместе с ней там же поселились и братья. Сократ Смит спать уже не ложился. В чужих, слишком широких штанах и охотничьей куртке, рукава которой были на десять сантиметров короче, чем следует, он провел остаток ночи у телефона.

   На следующее утро Лексингтон после долгих поисков нашел брата у деревенского парикмахера.

   - Я позвонил нашему Септимусу, чтобы он прислал нам одежду и белье, а также лондонской пожарной команде, чтобы командировали сюда своего самого лучшего эксперта.

   - Зачем?

   - Я очень любопытный человек и хочу знать точно, где и по какой причине возник пожар. Как ты думаешь, где он возник, Лекс?

   - Не знаю. И думаю, что ты также не знаешь этого.

   - У меня есть только предположение. Но готов поспорить с тобой на три шляпы против одной, что пожар начался с письменного стола с потайным ящиком. И далее, что эксперт обнаружит не только там, но также и во всех нижних помещениях следы керосина.

   - Боже мой! - ужаснулся Лексингтон. - Значит, это поджог?

   - Это так и называется, дитя мое, - отозвался Сократ.

   Позже они встретили эксперта, занятого расследованием в дымящихся руинах дома, и это подозрение полностью подтвердилось.

   - Здесь вспыхнул пожар, - разъяснял господин из Лондона, указывая на развалины кабинета Менделя. - Здесь, конечно, был письменный стол?

   - Да.

   Эксперт пригнулся и как-то нахохлился.

   - Керосин. Обратите внимание, что запах керосина еще не исчез. Запах керосина я нашел и в другой части дома. Было ли что-нибудь легко воспламеняющееся возле письменного стола?

   - Конечно, - со злобой ответил Сократ и начал осторожно манипулировать над обугленными остатками письменного стола. Однако никаких следов несгоревших бумаг обнаружено не было. Зато он наткнулся на потайной ящик и пепел какой-то рукописи. Она превратилась в золу и, кроме того, на остатки ее упал горячий кусок дерева. Однако одним открытием судьба все же удостоила Сократа Смита. Удар топора вскрыл один частично обгоревший ящик, в котором хранилось два ключа: один длинный старомодный, а другой маленький. На первом болталась медная пластинка с надписью "садовые ворота", на другой обуглившаяся бумажка, настолько почерневшая, что Сократу пришлось затратить много времени, чтобы разобрать буквы: "Лужа на..."

   - Лужа на... На чем?

   - К луже вообще не нужно никакого ключа, - пошутил эксперт, а затем изложил свои замечания относительно пожара.

   - Хотя я и натолкнулся в шести местах на следы керосина, тем не менее утверждаю, что пожар начался именно здесь, потому что и письменный стол, и пол, и эти остатки деревянной лестницы были основательно политы керосином.

   Сократ сунул ключи в карман, и с чисто академическим интересом следил за объяснениями эксперта. Все это только подтвердило его собственные подозрения, которые теперь превращались в улику.

   - Лужа на?.. - бормотал он про себя, когда возвращался с братом в гостиницу.

   - Лекс, ты не должен никому говорить об этих ключах, даже мисс Темальтон.

   - Хорошо, - согласился молодой человек, который собирался говорить с Молли о вещах более значимых для него и, как он надеялся, для нее тоже.

  

   Придя в гостиницу, они встретили Боба Штейна, сидящего вместе с молодой девушкой в комнате Сократа.

   - Мне не по себе, когда я думаю об этом, Молли.

   По Штейну было видно, насколько он утратил душевное равновесие. Он передохнул и продолжал:

   - Видит Бог, я хотел бы, чтобы вы были избавлены от этих переживаний.

   "Он все больше и больше присваивает права на нее", - подумал входя Лексингтон.

   Но девушка только рассмеялась.

   - Это было необычайное переживание. Несмотря на весь его ужас, оно и меня не минуло.

   - Удалось что-нибудь спасти?

   - Ничего, - вмешался в разговор Сократ. - Огонь проделал основательную работу, и уцелел только флигель в конце сада.

   - Как же это произошло?

   - Воспламенился керосин, - кратко ответил Сократ.

   - В гараже?

   - Гараж разделил судьбу всех остальных построек. Но огонь возник в комнате нижнего этажа. Точнее, в кабинете, а еще точнее - в письменном столе с потайным ящиком, в котором Джон Мендель прятал автобиографические записки.

   Штейн посмотрел на него.

   - Вы считаете, что это поджог?

   - Конечно.

   - Но кто?

   - Кто убил Джона Менделя? - прозвучал встречный вопрос. - Человек, который преднамеренно убивает другого, должен уничтожить и материалы, которые могут его выдать. Безразлично, погибнет ли при этом человек, который делает все возможное, чтобы выяснить обстоятельства смерти Джона Менделя.

   Боб Штейн погрузился в молчание, пока девушка не покинула комнату.

   - Вы арестовали Джефри? - спросил он.

   - Почему вы считаете, что преступник - это Джефри?

   - Потому что Джефри стоял за дверью в столовую, когда мы говорили о тайнике в столе. Потом он один из немногих людей в Англии, который имел основания ненавидеть Менделя, а тут вдруг представился редкий шанс погубить его.

   Сократ задумчиво потер подбородок.

   - Говорил ли когда-нибудь о нем Мендель? Он знал, что Джефри живет с ним по соседству?

   - Он не знал, как и я, кем в действительности является этот человек. Хотя дружба Молли с ним не доставляла ему удовольствия, он, как и следовало, не вмешивался в это дело, вероятно, потому, что считал Джефри старым человеком.

   - Запутанная история, - сказал, качая головой, Сократ. - И тем не менее я не могу отдать приказ о его аресте.

   Штейн сидел в раздумье.

   - Вам вчера вечером не показалось странным то, как он усиленно настаивал, чтобы Молли переночевала у него, и как обрадовался тому, что она будет ночевать в деревенской гостинице? - заметил он спустя некоторое время.

   - Это также можно отнести и к вам, - заметил Сократ. - И какой же отсюда вывод?

   - Что Джефри знал о будущем пожаре, жертвой которого должна была пасть усадьба "Фальдфрицен", и поэтому хотел удалить из этого дома девушку. Не забывайте, если верна наша теория, что Молли является его дочерью... Между прочим, где он был сегодня утром?

   - Здесь его не было. Но он сопровождал Молли, когда она ходила за покупками.

   - А почему он не пришел прошлой ночью? Он мог видеть пожар из своего дома.

   Сократ снова засмеялся.

   - Ваши основания для подозрений немного не корректны. Боб. С таким же правом можно спросить и вас, почему вы не пришли, ведь "Фальдфрицен" виден также и из окон вашего дома.

   - Но я был там, - с торжеством заявил Боб Штейн. - Вскоре после того, как вы ушли в гостиницу, я пришел. Узнал от пожарных, что вы ушли, но не знал, что Молли находилась также в доме. Нет, по-моему, сеть улик настолько оплела Джефри, что, будь я на вашем месте, Сок, я бы окончательно стянул ее.

   Сократ начал растирать подбородок. Это совсем не было признаком нерешительности его характера.

   - Все это требует основательных размышлений, - уклончиво ответил он. - Вы придете на вскрытие трупа?

   Боб Штейн молча кивнул.

   - Погребение состоится после полудня. Бедный старый Джон. И такой странный конец. Кстати, не было ли у него еще одного дома? Вы должны знать об этом лучше, чем я.

   - Что это вам пришло в голову? - удивился Штейн.

   - Может, какой-нибудь земельный участок в Лондоне или где-нибудь еще в другом месте?

   - Я не слышал ничего подобного, ведь Джон не любил распространяться о своих коммерческих делах. Меня он ни во что подобное не посвящал. Почему вы спрашиваете об этом?

   - Потому что мне надо знать, где разместить Молли.

   - Ах, я понимаю и тоже считаю, что она должна обязательно уехать отсюда. Так как ее отчим, по-моему, не владел никаким другим домом, я готов уехать в Лондон и предоставить ей "Принценгоф". К сожалению, она не хочет принять это предложение.

   - Да, этого она не может принять, - рассудил Сократ.

   - Однако почему бы вам всем не поселиться у меня? Если вы переедете, то и Молли согласится, Сок. И если ваше пребывание у меня затянется, я мог бы также пригласить к себе какую-нибудь старую даму...

   - Да, в таком случае она, может быть, и согласится, - как бы одобрил его предложение Сократ. - Я поговорю с Молли. Вы очень расположены к этой девушке, Боб?

   Этот вопрос лишил Штейна дара речи.

   - Что... что вы хотите этим сказать? - спросил он, заикаясь.

   - Вы хотите жениться на ней?

   - Да. Я очень люблю ее.

   - А что об этом думает она?

   - Она не любит меня, - признался Штейн и переменил тему разговора.

   Немножко позже к ним присоединилась Молли Темальтон и рассказала, что мистер Джефри ездил в магазин готового белья и в бюро по найму прислуги. Он ищет замену своему садовнику, которого уволил из-за беспробудного пьянства.

   - Я знаю его, - заметил Штейн. - Ненадежный парень. До этого он работал у Менделя. Его зовут Гритт, Молли?

   - Наверное, я не обратила внимания на его имя.

   - Как мистер Джефри реагировал, когда узнал, с каким трудом вам удалось спастись из огня? - спросил Сократ.

   - Ну, у него было совершенно расстроенное лицо, он полагал, что я нахожусь в гостинице. Он не ожидал, что я была во время пожара в доме.

   - Так-так.

   Затем Сократ уехал на станцию в Газлмер, чтобы встретиться с двумя чиновниками-криминалистами, которых Скотленд-Ярд отрядил в его распоряжение. Около пяти часов он возвратился в гостиницу. Моросил дождь, но он не нашел ни своего брата, ни Молли. Она была приглашена на чай в белую виллу, а верный Лексингтон сопровождал ее.

   Сократ с удовольствием улыбнулся про себя, когда сообщил эту новость Бобу Штейну.

   - Ваш брат, кажется, стал ночной бабочкой, Сок? - проворчал тот.

   - Дневной и ночной бабочкой, - отрезал Сократ. - И туда, куда он летит... он всегда летит напрямик и без промедления.

   - Я вовсе не хотел этим обидеть его, только хотел отметить некоторую чувствительность и восприимчивость Молли.

   - Боб, вы - глупец, если в вашем возрасте полагаете... то есть, прилагаете столько усилий ради девушки. Если пятидесятилетний вступает в брак с двадцатидвухлетней, то между ними ляжет целое столетие, как только оба станут на десять лет старше.

   Боб Штейн провел языком по высохшим губам.

   - Вероятно, вы правы, Сок.

   Он еще что-то хотел сказать по этому поводу, но вошедшая горничная помешала. Она сообщила, что садовник Гритт хочет поговорить с мистером Смитом и сообщить ему что-то важное.