Ростопчина Евдокия Петровна - Счастливая женщина

в тревоге и смутах, но который здесь не кончился и должен возобновиться там, в лучшем мире, куда пойдут все плачущие, труждающиеся и обремененные, которых Господь испытал здесь, чтоб там наградить за все тяжкое и горькое, перенесенное ими терпеливо?.. Эта надежда, это уверение поддерживали меня всегда - и теперь, благодаря им, я умираю без всякого сожаления.

   Не обижайся моими словами! Кто знает, что нас обоих ожидало?.. Кто может сказать нам, что после всех борений и испытаний, перенесенных нами друг для друга, не настали бы еще худшие времена, еще труднейшие минуты?.. Мало ли что еще могло протесниться между тобою и мною и разлучить нас навсегда?.. а я... как бы я перенесла эту разлуку, эти новые отношения, могущие нас разрознить?.. ах! от одной мысли о них и теперь, на смертном одре моем, я содрогаюсь всем телом и всей душой и спешу благодарить Провидение, не давшее мне дожить до таких мук, превышающих мои силы и мою решимость!.. Борис, сказать ли тебе всю сокровеннейшую глубину моего сердца, которой ты еще не знал и которой я сама в себе не подозревала?.. О! не ужасайся, бесценный друг мой! не отворачивайся с негодованием от этого признания, лишенного всякого самохранительного себялюбия: оно должно доказать тебе, как высоко ты стоишь в моем мнении, что я даже не боюсь поверить тебе все дурное и слабое моей натуры, в чем надлежало бы мне таиться и краснеть! Выслушай меня! Я не так кротка и не так возвышенна, как ты полагал, мой милый, слишком снисходительный друг: последние события в Гейдельберге открыли мне, что и у меня есть способности, которые меня привели в ужас. Борис, поверишь ли ты? я могу ненавидеть!.. Да! я злопамятна, мстительна, могу тоже проклинать, если недостает мне возможности вредить... В то время, когда миновало и рушилось мое счастье, когда тебя оторвали от меня, и ты решился меня оставить, я почувствовала против иных, мне неблагоприятствующих лиц, такое горькое негодование, что оно походило на вражду... Скажу более того: против тебя самого, тебя, столь искренно и долго меня любившего, против тебя, моего светлого солнца на земле, где много было мрачного в мою короткую жизнь, против тебя, мой Борис, я начинала чувствовать досаду и гнев, и что-то горькое, похожее на желание отплатить тебе горем за мое безумное, но столь истинное горе!.. Если бы я осталась жива и здорова, а ты бы не вернулся ко мне, боюсь подумать, до каких крайностей женского самолюбия, до каких ничтожных и низких рассеянностей могли меня довести всесильное желание забыть, оглушиться и не менее сильное желание заставить тебя сожалеть о твоем пренебрежении. Мятежная гроза многих дурных влечений и побуждений подымалась и кипела во мне: ее угомонила только смертельная болезнь моя. Пусть это послужит тебе главным утешением! Я умираю, чиста душою и сердцем, не виновата ни в одном помышлении, достойна тебя: как поручиться, чтоб я осталась такою, если б продолжала жить?..

   О мой друг! оставим эти потрясающие размышления и признания о том, что могло бы случиться и, слава Богу, теперь не будет!.. Смерть примиряет и умиряет: она пролила свое благотворное спокойствие в мое слишком страстное и немощное сердце. Я простила всем, кто меня огорчали, всем, кто преследовали, клеветали, унижали, оскорбляли меня, где и чем бы то ни было. Я простила тебя, пожертвовавшего мною другим привязанностям! Прости и ты меня, Борис, прости в том, что любя слишком пламенно и нежно, я обременяла тебя взыскательностью и исключительностью любви моей! Прости мне все недостатки и несовершенства мои за то, что я умела любить и много тебя любила.

   Однако мне хочется дать тебе совет, который, клянусь, имеет в виду одно лишь твое благо: я не занята никакою примесью эгоизма, невозможного и не нужного умирающей. Ради Бога, Борис, ради тебя и меня, не давай никому моего места в твоем сердце, моей доли в твоей любви! Это слишком много или слишком мало для женщины, для неразумной, неопытной, молодой, взыскательной женщины, которая принесет тебе всю любовь свою и получит только участок в твоей привязанности, рассыпанной и раздробленной на прочие твои семейные отношения. Поверь мне, не пытайся возобновить цепь, которая теперь рушится со мною: она тяжка для той, которая примет ее в сердечном неведении твоего характера и всех этих семейных подробностей, играющих такую важную роль в твоей жизни и твоем сердце. Не всякая поймет их и тебя, как понимала я!.. Не всякая может так упорно и вместе так терпеливо бороться, как я борюсь! Не люби другую, как ты меня любишь, нет, лучше женись!.. Да! когда ты перестанешь носить по мне траур в душе твоей (иначе носить его ты не можешь!), когда ты выплачешь над моей смертью все слезы свои, когда сожаление обо мне будет не жгучею раною сердца твоего, но тихою тенью, навещающею твою душу и пребывающею в ней безмолвным, недокучливым жильцом, когда ты почувствуешь в себе пустоту, предвестницу утешения,- тогда, Борис, тогда женись, скрепи союз неразрушимый; он один только может принести тебе спокойствие и безопасное счастье. Законная жена займет почетное место в твоем семействе: под защитою твоего имени ее примут и возлюбят, хотя бы она и не так тебя любила и понимала, как я! Она станет непременным членом вашего семейства; на нее обратится часть родовой гордости, столь сильной для подкрепления уз родства между вами всеми; от нее станут ожидать нового блеска для вашего имени... И вместо того, чтоб чернить ее в глазах твоих, выставлять перед тобою недостатки или необдуманности ее, о! поверь, за нее все заступятся! ей будешь ты слышать непрестанные похвалы! ее будут превозносить и прославлять, чтоб еще более привязать тебя к ней, как сочлена семьи и дома!.. Около тебя составится заговор для твоего счастья, потому что та, которая должна быть его оружием, жена твоя, она будет им своя!.. И ради этого ей простится даже и то, что ты уделил ей часть твоей любви, за которую тебя ко мне так ревновали. Но довольно об этом!.. Говоря о будущности твоей, невольно должна я искать сравнений в прошедшем, которое было наше... Такие воспоминания теперь для меня вредны: они могут раздражить душу, которую я стараюсь умиротворить. Я хочу оставить свет и жить в ладу со всеми, и не отягчить никаким чувством неудовольствия стремление духа моего, порывающегося выше!.. Прочь, прочь все, что могло бы возмутить последние минуты моего земного существования!..

   Будь счастлив, мой Борис!.. Видит Бог, как искренно и пламенно я того желаю!.. Теперь, все бурное и мятежное моей страстной любви к тебе перегорело и очистилось: на дне сердца моего, из пепла прежних чувств возникло новое - бескорыстная преданность к тебе и нежнейшая, почти материнская забота о твоем благополучии. Не только я всеми силами моими молю небо о ниспослании тебе всего лучшего и отрадного, не только посылаю тебе мои грешные благословения, освященные близостью гроба, но желания и благословения мои не ограничиваются одним тобою, не падают единственно на твою дорогую голову, нет, в них участвует и та, которая будет счастливою спутницею твоей здешней жизни. И ей, и ей пусть Бог уделит радостную судьбу, счастье сердца во взаимной любви!.. Кажется, Борис, желая ей твоей любви, я ничего лучшего не могу для нее придумать!

   Боже мой! как же мы слабы и немощны, что и в самом полном, самом высшем самоотречении, все-таки мы не можем совершенно избавиться от нашего земного я, - и оно невольно просвечивает сквозь все наши чувства и помышленья! Знаешь ли ты, какая уверенность таится в глубине сердца моего и громко говорит мне теперь, покуда я забываю себя, чтоб думать о тебе одном?.. Это уверенность в том, что как бы ты ни любил другую, как бы совершен ни был твой выбор, все же эта другая никогда не будет тебе тем, чем я была, и ты привяжешься к ней крепче и постояннее, может быть, чем ко мне, но уже не так и не с таким полным, чудным юношеским увлечением! Она будет тебе и женою, и другом, и опорою,- всем, но только не мною, не первою и страстною твоей любовью!.. И что же?.. на краю могилы, уже за пределом всего земного, мой бесплотный дух радуется и торжествует от этой мысли... я умираю, осчастливленная уверением, что никто и ничто не займет в твоем сердце того опустевшего места!

   Если это грех, Борис, если я виновата, питая такие мысли,- то это мой последний грех на земле; да простит мне его Всевышнее милосердие вместе с другими!.. И теперь нам надо проститься! Немного остается мне дней и часов, я должна употребить их на приготовление себя к христианской кончине. Уже послано за священником, ожидаю его с нетерпением и верою. Он примет смиренную исповедь мою и научит меня принести достодолжное покаяние. В последний раз занимаюсь тем, что оставляю на этой стороне жизни... потом для меня начнется уже вечность, то есть молитва и Бог!..

   И как ни грешна я, как ни виновата и недостойна, я не боюсь, я не сомневаюсь в неистощимой милости и благости Спасителя, за нас пострадавшего. Сердце мое чувствует, что Он, так много прощавший, простит меня. Помнишь ли ты, Борис, одну страницу в одной из любимейших книг моих, над которой я часто плакала и много задумывалась? Помнишь ли, как поражала меня всегда чудная сцена Марии Стюарт у Шиллера, где она говорит мраморной Елизавете:

  

   "Ich habe menschlich, jugentlich gefehlt..."¹

   ¹ "Я согрешила по человечеству и по молодости" (нем.). (Примеч. авт.)

  

   Вот оно, признание души моей и короткий перечень всей моей жизни!.. Да, я была человек, любила как женщина: вот все, в чем совесть меня укоряет! Но зла я никому не сделала и не желала,- и потому смею надеяться, что Бог меня простит, хотя люди осуждали!..

   Все кончено. Прощай, Борис! благодарю тебя за все... за все!.. Без тебя я умерла бы, не зная, что такое жизнь!.. Теперь я могу оставить землю: она мне ничего не представляет свыше того, что ты мне на ней принес, твоей и моей любви! Живи так, чтобы мы встретились с тобою опять в лучшем мире!.. Молись за меня здесь, я там за тебя помолюсь! Прощай, Бог спасет тебя от отчаяния, ты переживешь наше счастье и наше горе, довольно за них одной жертвы, и я умираю, чтоб тебе предоставить жизнь. Кто из нас двоих счастливее?.."

  

   Много труда стоило больной, чтоб набросать эти строки: рука ее почти не повиновалась ей, хотя дух и умственные силы нисколько не ослабевали. После того она уже не жила, ее существование было беспрерывною молитвою без сна и покоя. Приехал русский священник из Турина, исполнил для умирающей все обряды нашей церкви. Она вручила ему заранее приготовленную рукописную духовную, в которой просила своего отца наградить всех ее слуг и устроить мадам Боваль. Тело ее не должно было перевозиться в Россию: она желала быть похороненной там, где Бог судил ей преставиться. "У меня в России только родные и знакомые,- говорила она,- а семейства нет! так незачем посылать туда никому не нужный прах!"

   В несколько дней все было кончено: Марина Ненская умерла двадцати восьми лет, на чужой стороне, не жалея о жизни и благодаря смерть за избавление. Вейссе, гувернантка, священник, слуги, да еще домашние несчастной княгини Мэри отдали ей последний долг и готовились проводить ее на кладбище, когда подъехала карета, мчавшаяся во весь дух, и из нее вышла высокая, стройная женщина, носившая все признаки поспешной и длинной дороги вместе с душевным беспокойством. То была графиня Текла. Увидав сквозь окно Виллы-Серра тусклый свет гробовых свечей и крышу гроба, прислоненную к дверям сеней, она поняла и едва не лишилась чувств. Но сила воли ее подкрепила. Она вошла твердым шагом, помолилась у гроба, долго смотрела на покойницу, белую и прекрасную, как древняя статуя, под своим кисейным убором, горько улыбнулась и, с почтением поцеловав холодную руку бывшей приятельницы, положила к ногам ее букет из первых весенних цветов, который она нарвала для нее на последней станции. То были сирени и ландыши, любимые цветы Марины, имевшие для нее особенное, женско-таинственное значение: они когда-то играли роль свою в страстной драме ее сердца. Это сердце теперь было спокойно!..

   Когда по окончании всех обрядов следовало проводить гроб к последнему жилищу и печальный поезд тронулся вдоль главной улицы Мраморного Креста,- графиня шла за гробом, опираясь на руку Вейссе, и оба хранили набожное молчание, прерываемое только невольными вздохами и заглушёнными рыданиями. Надлежало проехать мимо дома с зелеными ставнями и деревянными решетками: когда они с ним поровнялись, у одного из этих загороженных окон появилось существо с распущенными волосами и, любопытно поглядев на проходящую процессию, на гроб, на всех его провожающих, узнало людей, доктора, махнуло ему рукою и залилось пронзительным, долгим, безумным своим хохотом...

   Графиня Текла вздрогнула и посмотрела... Она не узнавала в чертах сумасшедшей блестящей княгини Мэри. Вейссе объяснил ей печальное событие и положение приятельницы Марины. Графиня ужаснулась, и когда она поворотила голову, чтоб взглянуть еще раз на бессознательную страдалицу, эта последняя продолжала смеяться и обвивала руками решетку окна, чтоб делать доктору знаки, в которых не было ни смысла, ни цели.

   - Вейссе,- сказала графиня трепещущим голосом,- в жизни, особенно в свете, женщина без красоты, настоящая бесприданница, на которую люди совсем не глядят, или глядят только с пренебрежением; она изгой из рода человеческого, изгой, для которого нет пристанища в любви и ее радостях; никакие преимущества не заменяют ей этого дара, всеми столь ценимого, я это знаю по себе!.. Но вот эти две женщины,- та, которую мы хороним, и та, которая смотрит на нас, не понимая, кого и куда мы везем,- Бог обильно наградил их красотою и прелестью, они имели все, чтоб составить счастье и гордость любого из самых взыскательных мужчин... и какова же их участь?.. Что из них сделали те люди, которым обе поручили судьбу своего сердца?.. Вот они, две красавицы! две любящие души, две милые, умные, воспитанные, две счастливые женщины!..

   Она с негодованием и упреком качала головой; видно было, что много дум волновалось в этой душе, опытной и глубокой.

   - Ах,- отвечал Вейссе,- когда посмотришь на такие участи, то кажется, лучше бы и не родиться для мира, где всему прекрасному и любящему угрожает горе и страдание!

   - Вот что должно бы и самого ожесточенного атеиста заставить сознаться, что есть другая жизнь и лучший, вечный мир, где заплатится за все земное, где все прекрасное и высокое найдет себе место и награду, где сердце узнает наконец это счастье, за которым оно, жалкий слепец, гонится здесь так напрасно!

   Вейссе склонил голову в знак согласия.

   - Что лучше,- продолжала графиня,- лишиться счастия, узнав его, или никогда его не знать, но жаждать его беспрестанно?..

   Вейссе ничего не отвечал.

   Графиня взяла коралловые четки и начала молиться прилежно и грустно. Они дошли до кладбища, расположенного на горе, вблизи моря, кладбища, не похожего на наши северные, безотрадные обители смерти, где ничего не видно, кроме могил и памятников, окруженных скаредным дерном да диким репейником, где снег засыпает ложе покойников на большую половину года, преграждая к ним всякий путь для живых, где картина смерти представляется во всей ее суровой наготе. Здесь, напротив, природа как будто улыбается мертвым тою сладкою улыбкою, которою она животворит и ласкает живущих: густая зелень полуденных дерев и роскошные цветы окружают могилы и наполняют все промежутки между ними. Кипарис, тополь, мирт, маслина, померанцевые и лимонные кусты оттеняют яркую белизну мраморных урн и пирамид, и высокие кресты, глашатаи веры, вечности, Бога, молитвы, примирения. Птицы поют и бабочки реют и вьются вокруг гробниц, принося им движение с вестью о жизни и не давая запустению овладеть местом покоя человека. А море, чудное, голубое, бесконечное море, все шумит и ропщет у подошвы горы, все жалуется таинственным и страстным языком своим, понятным одному небу, все представляет картину жизни возле области смерти...

   Гроб опустили в яму, стали засыпать землей... Графиня Текла дрожащею, но решительною рукою взяла из рук священника заступ, полный песком и землею, и опрокинула его на бренные останки Марины; Вейссе последовал ее примеру... Потом подвели слепую гувернантку и тоже дали ей исполнить символический обряд, возвращающий земле земное... Яма засыпана, могила возросла холмиком... присутствующие расходились.

   - Прощайте, - сказала графиня Текла, пожимая руку Вейссе.

   - Как вы спешите, графиня!.. куда же?

   - Оставаться долее было бы мне слишком больно! Я прискакала к ней (она показала на могилу) из моего замка на Комском озере, где угощала нескольких друзей. Теперь возвратиться к ним, веселым, я не в состоянии; но ей я уж не нужна, а без нее мне здесь нечего делать! Поеду... куда-нибудь!- свет обширен!

   - Но не лучше оттого,- сказал Вейссе, почти без сознания, уходя с графинею и продолжая смотреть на свежую могилу Марины... счастливой женщины, убитой ее счастьем!..

  

  

   Настоящее издание знакомит читателей с образцами прозы и драматургии Ростопчиной, составляющими малоизвестную в наше время часть ее творчества, не столь характерную для писательницы, как лирическая поэзия, однако не менее интересную.

   В сборник включены фрагменты романа в стихах Ростопчиной "Дневник девушки. Поэзия и проза жизни". Это произведение - своеобразное соединительное звено между лирикой, поэмами и романом Ростопчиной, достойный внимания, хотя и несовершенный опыт в созданном Пушкиным жанре, "...ее роман в стихах, "Поэзия и проза жизни", так долго тянулся по книгам "Москвитянина", что решительно никто не имел терпения следить за его развитием,- и многое, очень удачное, милое, поэтическое, осталось в нем не замечено",-так охарактеризовал "Дневник девушки" Н. В. Сушков (ОР ГБЛ, ф. 297, карт. 5, ед. хр. 9, л. 168 об.).

   Тексты издаваемых в этой книге сочинений Ростопчиной в советское время не печатались. Некоторые из посвященных писательнице мемуаров были опубликованы в послеоктябрьский период фрагментарно. Один из текстов печатается впервые по рукописям.

   В некоторых случаях написание имен в текстах приближено к современной норме.

   В комментариях используются следующие сокращения:

   Ростопчина - 1856 - 1, 2 - Ростопчина Е. П. Стихотворения. Спб., 1856. Т. 1, 2.

   Ростопчина - 1890 - 1 - Ростопчина Е. П. Сочинения. Спб., 1890. Т. 1.

   Ростопчина - 1986 - Евдокия Ростопчина. Стихотворения. Проза. Письма. / Сост., вступ. ст. и примеч. Б. Романова М., 1986.

   Талисман - Ростопчина Е. П. Талисман. Избранная лирика. Нелюдимка. Драма. Документы, письма, воспоминания, / Сост., вступ. ст. и примеч. В. Афанасьева. М., 1987.

   ОР ГБЛ - Отдел рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина.

   ЦГАЛИ - Центральный государственный архив литературы и искусства.

   Составитель выражает признательность Т. Н. Свешниковой за помощь в переводе текстов с французского языка.

  

  

   Впервые: "Москвитянин", 1851. No 23 и 1852. NoNo 2, 5, 6. Печатается по изданию: Ростопчина Е. П. Сочинения, Спб. 1890. Т. 2. Согласно библиографии, составленной Е. П. Ростопчиной на свои произведения, роман написан в 1851 году. См.: ЦГАЛИ, ф. 195, оп. 1, ед. хр. 2684, л. 9.

   С. 20. ...пиры - поэма Евгения Баратынского... - цитата из поэмы Е. А. Баратынского "Пиры" (1821, 1826). У Баратынского: "Бывал обманут сердцем я, // Бывал обманут я рассудком, // Но никогда еще, друзья, // Обманут не был я желудком".

   С. 23. ...делала филе - вид ручной вязки.

   Лермонтов рассказал нам... как Демон воспитывал княжну... - имеется в виду "Сказка для детей" (1840), неоконченная поэма Лермонтова.

   С. 24. ...читающих Поль де Кока... -Кок Шарль Поль де (1793-1871), французский романист. Его произведения отличаются пикантными бытовыми деталями и запутанной интригой.

   Евгения Сю, Сулье, молодого Дюма... - Сю Эжен (Мари Жозеф, 1804-1857) прославился романами, описывающими парижское дно. Сулье Мелькиор Фридерик (1800-1847), французский писатель, представитель так называемой "неистовой литературы". Александр Дюма-сын (1824-1895), французский писатель, посвятивший свои произведения изображению буржуазной жизни.

   ...Поль Поттерову корову... - Поттер Поль (Паулюс) (1625 -1654), голландский художник-анималист; прославился картинами, чрезвычайно жизненно изображающими домашних животных. На одной из них представлены в натуральную величину молодой бык и корова.

   ...читали Шатобриана... Жан Поля... М-те Cottin, и М-те de Genlis и Мисс Джэн Портер... - Шатобриан Франсуа Рене де (1768 -1848), писатель, один из первых французских романтиков. Жан Поль (Рихтер Иоганн Пауль Фридрих 1763-1825), немецкий писатель-романтик. Котен Мари (1770-1807), французская писательница, автор романа "Матильда, или Крестовые походы" (1805), герой которого, Малек-Адель, упоминается в "Евгении Онегине" в рассказе о любовных грезах Татьяны. Графиня Жанлис Стефани Фелисите де (1746-1830), французская писательница, автор сентиментальных романов. Портер Джейн (1776-1850), английская писательница.

   ...прочесть Новую Элоизу...- роман Ж. Ж. Руссо (1761), классическое произведение сентиментализма; чтение романа могло считаться неприличным для девушки, так как в нем описывалась добрачная связь героини.

   Millevois - Мильвуа Шарль Ибер (1782 - 1816), французский поэт-элегик.

   С. 25. Беранже Пьер Жан (1780-1857) - французский поэт, многие стихотворения которого написаны на мотивы народных песен.

   ...списков с плохих оригиналов, как говорил Грибоедов... - вольная цитата из "Горя от ума" (действие 3, явление 8), филиппика Чацкого в адрес русских дам, увлеченных модой на все французское.

   ...не лучше ли плакать над смертью Аталы и над судьбой Теклы Валленштейн...- Атала, героиня одноименной повести Шатобриана (1801). Текла (Тэкла) Валленштейн, героиня драматической поэмы Ф. Шиллера "Валленштейн" (1800).

   ...чем гоняться за похождениями... Rose Pompon и Lizine? - в первом издании дан несколько иной перечень "вульгарных" героинь современных романов: "Bon Pompon u Zizine? Rose u Grangette?" ("Москвитянин", 1851. Nà 23. C. 395). Rose Pompon [Махровая Роза - гризетка из романа Сю.Э. "Агасфер" ("Вечный жид")]. См. ее выразительный портрет: Сю Э. "Агасфер", М.; Л., 1935. Т. 4. С. 188-189, 218. Zizine - героиня одноименного романа Поль де Кока. Приведенное ниже в тексте подстрочное примечание с указанием, что эти строки писались в 1851 г., в первом издании отсутствует. Возможно, оно принадлежит С. П. Сушкову - составителю "Сочинений" 1890 г.

   С. 26. Шенье Андре Мари (1762-1794), французский поэт. Ему посвящено стихотворение Ростопчиной "Андре Шенье" (1842) // Ростопчина Е. П. Стихотворения, Спб., 1856. Т. 2. С. 139-142.

   Мур Томас (1779-1852) - английский поэт-романтик.

   Больвер (Бульвер) Эдуард (1803-1873) - английский писатель.

   Нодье Шарль (1780-1844) - французский писатель-романтик.

   С. 32. ...не женироваться... - не стесняться.

   С. 33. ...Они могут, как Виллисы, умирать от истощения в безумной пляске, - или, как Магдалина, идти жить в пустыне... - Виллисы, мифологические существа из балета А. Ш. Адана "Жизель, или Виллисы" (1841) на либретто Т. Готье. Магдалина, Мария из Магдалы, блудница, обращенная на путь покаяния Христом.

   Они саламандры, им нужно пламя, жить в огне... - в средневековых поверьях и магиях дух огня, один из традиционных романтических образов, принимающий облик ящерицы.

   С. 34. ...не покидала ни одного котильона... - котильон, бальный танец.

   С. 36. ...О том, о сем, а больше ни о чем! - вольная цитата из "Горя от ума" (д. 2, явл. 5, монолог Фамусова: "А придерутся // К тому, к сему, а чаще ни к чему, // Поспорят, пошумят, и... разойдутся...").

   С. 37. ...к оранжевому штофу подушек. - Штоф, плотная одноцветная ткань с крупным узором.

   С. 39. ...сочувствие - здесь: в значении "взаимное чувство".

   С. 40. ...шармировал - очаровывал (фр.).

   ...трастверинками... - трастверинки, жительницы правобережной части Рима.

   С. 47. ...дух отрицанья, дух сомненья... - реминисценция из лермонтовского "Демона".

   С. 53. ...когда они бывают оне... - они, форма мужского рода местоимения; "оне", форма женского рода в дореволюционной грамматике русского языка.

   С. 56. ...ареопаг внутри семейств... - слово "ареопаг" иронически употреблено Ростопчиной; его собственное значение - "высший орган судебной и политической власти в древних Афинах".

   С. 59. ...не знавши Аристида... - античный анекдот об Аристиде, афинском военачальнике, участнике Марафонской битвы (490 г. до н. э.).

   С. 65. ...на геридоне... - на подставке.

   С. 67. ...тарлатан - род ткани.

   ...сильфидой ...ундиной... - Сильфида, дух воздуха, и Ундина, дух воды,- излюбленные образы романтиков.

   С. 69. Cosi fan tutti - так поступают все (мужчины) (ит.). Перифразы названия оперы Моцарта В. A. "Cosi fan tutte" (1790). "Так поступают все (женщины)".

   С. 72. ...нового Макса Пиколомини, другого Дон Карлоса... - герои драм Шиллера "Валленштейн" и "Дон Карлос", выразители идеалов автора.

   С. 73. ...уже нечаявших ничего от своих вод - ироническое сравнение посетителей курортов с евангельскими больными, ждавшими исцеления в Силоамской купели (Ин., гл. 5, ст. 3).

   ...фонтана Жуванского... - фонтана Юности (фр.).

   С. 84. ...жардиньерки... - подставки, этажерки, корзинки для растений, выращиваемых в комнате или на балконе (фр.).

   С. 90. ...майорат в Эстляндии... - майорат, имение, переходящее в порядке наследования к старшему в роде.

   С. 92. Людовиком XIV... говорила Мария Манчини сыну Анны Австрийской. - В Марию Манчини (1639-1715) был влюблен и хотел на ней жениться молодой Людовик XIV, французский король, сын Анны Австрийской. Манчини оставила мемуары о своей жизни.

   С. 94. ...покрывало Апеллеса, которым художник скрыл от зрителя чело Агамемнона в минуту жертвоприношения его... дщери... - Апеллес, древнегреческий живописец (IV в. до н. э.). Речь идет о картине, изображающей известный мифологический сюжет жертвоприношения Агамемноном Ифигении, его дочери, богине Артемиде.

   С. 95. ...Марфа... "она от тебя не отнимется!" - цитата из евангельской притчи о Марфе, суетящейся "о многом", и Марии, которая "избрала благую часть" (Евангелие от Луки, гл. 10, ст. 39-42).

   ...trente-et-quarante, "тридцать и сорок" (фр.) - игра в рулетку.

   С. 96. ...фрейгерров... - баронов (нем.).

   ...луне... покровительнице швермерства... - швермерство, "мечтательство", от нем.: der Schwärmer - мечтатель.

   ...знаменитые лидер... - песни (нем.).

   С. 99. ...который, счастливее.:. Леандра, не должен был переплывать Босфора, чтоб добраться до своей Геро... - намек на греческое предание о Леандре, для встреч со своей возлюбленной Геро переплывавшем Геллеспонт.

   ...Корниша (Корниш) - шоссе от Ниццы до Генуи.

   С. 102. ...имело на него влияние Медузиной головы... - подразумевается мифологическое чудовище, Медуза Горгона, взгляд которой обращал человека в камень.

   С. 111. ...наемницы Цирцеи... - Цирцея (Кирка), царица-волшебница из "Одиссеи". Здесь нарицательное имя обольстительницы.

   С. 115. ...труждающиеся и обремененные - реминисценция из Евангелия ("Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас", слова Христа - Мф. гл. 11, ст. 26).

   С. 118. ...чудесная сцена Марии Стюарт у Шиллера... Я согрешила по человечеству и по молодости... - имеется в виду монолог Марии в третьем явлении третьего действия трагедии Шиллера "Мария Стюарт" (1800).