Бегичев Дмитрий Никитич - Семейство Холмских (Часть шестая)

очемъ, никто ихъ и не удерживалъ.

   Еще передъ отъѣздомъ изъ Москвы, и въ бытность y Клешниныхъ, Софья чувствовала себя не очень здоровою. Как³е-то странные и неизвѣстные до того времени припадки, происходили съ нею: голова часто кружилась, дѣлалась иногда тошнота и отвращен³е отъ пищи. Она думала, что какъ нибудь простудилась, и не говорила ни слова мужу, въ надеждѣ, что все это такъ пройдетъ. Но по возвращен³и въ Москву, сообщила она о припадкахъ своихъ Св³яжской и Княгинѣ Фольгиной, въ то время, когда y ней былъ Докторъ, приглашенный для совѣта, по случаю отъѣзда ея изъ Москвы. Княгиня Фольгина, выслушавъ Софью, отвѣчала съ улыбкою, что болѣзнь ея очень благополучно окончится чрезъ девять мѣсяцовъ. Докторъ, пощупавъ пульсъ, также подтвердилъ, что она беременна. Софья была въ полной радости; ей хотѣлось быть матерью, и тѣмъ болѣе потому, что мужъ ея нѣсколько разъ повторялъ, что къ совершенному его благополуч³ю не достаетъ только быть отцемъ. Св³яжская, съ удовольств³емъ, смѣшаннымъ однакожъ съ нѣкоторою боязн³ю, цѣловала и крестила Софью. Въ это время вошелъ Пронск³й въ комнату. "Что ты, Соничка, такъ блѣдна?" сказалъ онъ, подходя къ ней ближе. "Я уже давно замѣчаю по лицу твоему, что ты нездорова." Софья смотрѣла на него съ радостною улыбкою, и молчала. - Нездорова? Ну, да, нездорова - отвѣчала, съ усмѣшкою, Св³яжская. - Но это такого рода болѣзнь, которая пройдетъ съ прибыт³емъ въ здѣшн³й свѣтъ новаго, такого-же моего красавца, какъ ты. Что ты на это скажешь? - Пронск³й не дослушалъ послѣднихъ словъ Св³яжской; онъ, со слезами, уже цѣловалъ Софью. Мысль, что онъ будетъ отцомъ, привела его въ восхищен³е. Однакожь, успокоясь немного отъ восторга, просилъ онъ Софью заняться своимъ положен³емъ, хотѣлъ тотчасъ самъ сказать, и привезть Аккушера и бабушку, и посовѣтоваться съ ними. "Напрасныя хлопоты!" сказала Княгиня Фольгина. "Она молода, здороваго сложен³я, счастлива и разсудительна: вотъ самыя главныя услов³я для благополучныхъ родовъ. будьте спокойны, Николай Дмитр³евичъ; черезъ девять мѣсяцовъ вы сдѣлаетесь отцомъ здороваго, полнаго херувимчика. Чего вамъ больше хочется - сына, или дочь?" - Сына, сына! - вскричалъ Пронск³й. - Мнѣ кажется, что я отъ радости съ ума сойду, когда y меня родится сынъ. - "А ежели такъ, то я рожу тебѣ дочь," отвѣчала, со смѣхомъ, Софья. - Роди хоть сына, хоть дочь, да только счастливо - прибавила Св³яжская, утирая свои слезы.

   Чрезъ нѣсколько дней выѣхали друзья наши, всѣ вмѣстѣ, изъ Москвы, посовѣтовались напередъ съ нѣсколькими бабушками и аккушерами, которыхъ Пронск³й приглашалъ не всѣхъ вдругъ, вмѣстѣ, a по-одиначкѣ; всѣ успокоили его на счетъ положен³я Софьи. Дорогою былъ онъ внимателенъ и заботливъ, до самой малѣйш³й бездѣлицы. Посадилъ каммердинера своего на козлы кареты, и убѣдительньйше упрашивалъ объѣзжать всяк³й толчокъ, или, ежели не льзя уже объѣхать, то сдерживать лошадей и спускать какъ можно тише. На вяякомъ мосту, и на горахъ, выводилъ онъ Софью изъ кареты; на ночлегахъ осматривалъ самъ вездѣ, чтобы нигдѣ не дуло, устилалъ полъ войлоками и коврами, чтобы не было шуму, когда она спитъ, и давалъ больш³я деньги хозяевамъ на квартирахъ, чтобы они выносили ребятъ своихъ, для того, чтобы ночью, крикомъ своимъ, не испугали и не растревожили они Софьи. Съ чувствомъ принимала она услуги и такое вниман³е къ ней, и нѣсколько разъ, со слезами, благодарила и цѣловала своего мужа: "Ты меня со-всѣмъ избалуешь, другъ мой!" говорила она. "Вотъ посмотри, ежели я не начну дѣлать такихъ-же фарсовъ, какъ Любинька!" прибавила онъ, съ усмѣшкою. - Въ самомъ дѣлѣ, мнѣ можно бояться этого - отвѣчалъ Пронск³й. - Ты такъ на нее во всемъ похожа! - Они разсказали Св³яжской и Княгинѣ Фольгиной проказы Любиньки, произведенныя ею при нихъ.

   По возвращен³и въ Петровское, была новая сцена y Софьи съ мачихою Пронскаго. Въ восхищен³и цѣловала ее Пронская, крестила, называла Ангеломъ, ниспосланнымъ съ небесъ на радость и умилен³е ея. Добрая старушка не могла безъ восторга вообразить, что Николушка ея, котораго она сама носила на рукахъ, будетъ отцомъ! Мать Софьи также со слезами радости узнала о ея состоян³и. Она положила себѣ обѣтъ - всякой день, въ продолжен³е ея беременности, класть по 50-ти земныхъ поклоновъ, a послѣ родовъ Софьи ѣхать молиться въ Ростовъ, Угоднику Бож³ю Дмитр³ю Ростовскому, тѣмъ болѣе, что предложено было, ежели Софья родитъ сына, дать ему имя: Дмитр³й, въ честь отца Пронскаго; при томъ-же это имя было фамильное въ родъ Пронскихъ.

  

  

  

   Осень и зима прошли почти непримѣтно. Многочисленное семейство, составленное изъ добрыхъ людей, которые всѣ безъ памяти любили хозяина и хозяйку, не видало, какъ мчалось время. Елисавета, съ мужемъ своимъ и съ дочерью, узнавъ о беременности Софьи, тотчасъ пр³ѣхала провѣдать благодѣтелей своихъ: такъ она и мужъ ея называли, въ глаза Пронскихъ. Они пробыли очень долго. Пр³ятно было смотрѣть на нихъ, какъ они перемѣнились, были внимательны, снисходительны, и какъ старались угодить другъ другу. Старая Холмская, цѣлуя Елисавету, со слезами благодарила Бога, что наконецъ видитъ ее счастливою. "А всѣмъ этимъ обязана я Ангеламъ, здѣшнимъ хозяевамъ," отвѣчала Елисавета. "Самъ Богъ можетъ только заплатить имъ за все, что они для меня сдѣлали!" Свѣтланина, съ мужемъ и дѣтьми, также пр³ѣхала погостить къ Пронскимъ. Послѣ перваго, неудачнаго опыта, она не возобновляла уже никакихъ штукъ противъ Софьи. Впрочемъ, она была умная, образованная женщина; бесѣда съ нею была очень пр³ятна, и узнавъ покороче Софью, она сама отъ души полюбила ее.

   Пр³ѣзжалъ на короткое время и Алексѣй, съ своею женою; но она скоро всѣмъ надоѣла, и ей самой было скучно. Она опять была беременна; съ нею опять, по прежнему, часто дѣлались дурноты - она падала въ обморокъ, рисуясь и сохраняя привлекательныя аттитюды, но мужъ ея не былъ уже такъ милъ и заботливъ въ эту беременность, какъ въ первый разъ. У него былъ уже наслѣдникъ, слѣдовательно, была надежда пересчитать милл³онъ послѣ смерти Фамусовыхъ. Изъ чего-же ему много хлопотать теперь? Интересные разсказы Любиньки, о припадкахъ беременности ея, о странномъ вкусѣ, то къ той, то къ другой пищѣ, и о прочихъ ея фантаз³яхъ, весьма мало интересовали. Всѣ слушали ее безъ вниман³я, и она вскорѣ отправилась въ родительск³й домъ, обработывать свою милую маменьку.

   Пребыван³е Любиньки тѣмъ болѣе всѣмъ надоѣло, что она нарушала обыкновенный образъ жизни въ Петровскомъ. По слабости нервъ, не могла она слышать музыки; бѣганье и игра дѣтей ее безпокоили; курить трубки, до которыхъ Свѣтланинъ и Пронск³й были больш³е охотники, при ней не позволялось - надлежало уходить въ дальн³я комнаты, чтобы табачный запахъ не досттгаль до деликатнаго носа этой милой причудницы. Всѣ чрезвычайно были рады, когда Любинька уѣхала, и все пошло прежнимъ порядкомъ.

   Утромъ собирались всѣ вмѣстѣ пить чай; потомъ всяк³й занимался, чѣмъ хотѣлъ. Мужчины, или уходили въ свои комнаты читать или отправлялись гулять и осматривать хозяйство. Въ Петровскомъ была большая суконная фабрика, и всѣ нужныя къ ней машины и заведен³я; много было кой-чего посмотрѣть. Свѣтланинъ имѣлъ самъ такую-же фабрику, и былъ опытенъ по этой части; при томъ-же долго путешествовалъ онъ въ чужихъ краяхъ, и обозрѣвалъ лучш³я тамошн³я заведен³я. Онъ совѣтовалъ Пронскому иное перемѣнить, другое улучшить; дѣлали всему этому опыты, и время шло нечувствительно. Князю Рамирскому особенно былъ занимателенъ разговоръ съ Свѣтланинымъ. У него было множество дворовыхъ людей, которыхъ онъ кормилъ даромъ; ему давно хотѣлось употребить ихъ на какое нибудь полезное заведен³е, и тѣмъ болѣе съ тѣхъ поръ, какъ винокуренный заводъ его, по малымъ поставкамъ вина, сталъ давать доходу годъ отъ году менѣе.

   Дарья Петровна Пронская, Княгиня Фольгина, Свѣтланнна и Княгиня Рамирская, утромъ, послѣ чая, садились въ своихъ комнатахъ, за работы. Старая Холмская уходила къ себѣ молиться Богу, и не прежде обѣда возвращалась въ гостиную. Св³яжская любила читать, и никто не мѣшалъ ей. Софья или занималась все утро хозяйствомъ, или была y дѣтей въ классѣ; она вела дѣятельную жизнь, столь необходимую въ ея положен³и. Словомъ; всяк³й имѣлъ свободу дѣлать, что угодно, и заниматься, чѣмъ кому хотѣлось.

   Для дѣтей, и по привычкѣ старой Холмской, обѣдали всегда рано; потомъ, кто хотѣлъ, ложился отдыхать, a для другихъ всегда, черезъ часъ, или два послѣ обѣда, стояла уже y крыльца нѣсколько саней, тройками. Княгиня Рамирская какъ-то сказала однажды, что она любитъ, когда звенятъ колокольчики; на другой-же день, y каждой тройки было по колокольчику. Ѣздили желающ³е, въ числѣ которыхъ, разумѣется, были всѣ дѣти, кататься верстъ пять, или шесть. Свѣтланина и Княгиня Фольгина, разговаривая между собою, сказали, что онѣ любятъ Русск³я, ямск³я пѣсни. Софья услышала ихъ разговоръ, и съ тѣхъ поръ, ежедневно, на двухъ, или трехъ особыхъ тройкахъ, садилось нѣсколько кучеровъ и фабрикантовъ. Они очень согласно пѣли: Не одна-то одна во полѣ дороженька пролегала, или: Не бѣлы-то снѣга во чистомъ полѣ, и проч³я, заунывныя пѣсни. Только часто Княгиня Фольгина невольно плакала подъ эти пѣсни, вспоминая о своемъ положен³и; но она старалась скрывать слезы и находила въ нихъ облегчен³е своей горести. Софьѣ гулянье, на свѣжемъ, чистомъ воздухѣ, было очень полезно, и подкрѣпляло ея здоровье; но мужъ никогда безъ себя не отпускалъ ее, садился самъ на облучкѣ, въ ея саняхъ, сдерживалъ лошадей въ ухабахъ, на раскатахъ всегда соскакивалъ съ облучка, и держалъ сани; a жена, видя такую пр³ятную для нея заботливость, пользовалась всякою возможностью, во время катанья, цѣловать его.

   Съ раскраснѣвшимися отъ мороза щеками и съ свѣжею головою, возвращались съ катанья. Самоваръ ожидалъ уже на столѣ, въ залѣ, и чай согрѣвалъ гулявшихъ. Вечеромъ, старушки, и изъ молодыхъ дамъ, кто хотѣлъ, садились въ вистъ, или въ мушку, по маленькой. Брани никогда за игрою не бывало, и часто все оканчивалось общимъ хохотомъ, потому что старая Пронская непремѣнно, на смѣхъ, кого нибудь обсчитывала, или обманывала въ картахъ, и потомъ сама объявляла объ этомъ. Чаще всего доставалось отъ нея Пронскому; онъ былъ подставной, садился иногда играть за другихъ, не понималъ ни одной игры, безпрестанно ошибался, и маменька отъ всей души забавлялась надъ нимъ. "Да, вѣдь вы сами виноваты" - говорилъ онъ. "Зачѣмъ вы меня остановили при первыхъ моихъ опытахъ въ картежной игрѣ? Я усовершенствовался-бы, и самъ обманывалъ васъ, еще почище, нежели вы меня теперь!"

   Князь Рамирск³й, съ Свѣланинымъ, играли каждый вечеръ въ шахматы; они оба были страстные охотники и больш³е мастера; иногда вечера два, или три, продолжалась y нихъ одна игра. Софья, Елисавета, Свѣтланина, Княгиня Фольгина, или которая нибудь изъ гувернантокъ, играли для дѣтей на фортеп³ано. Дѣти отъ всей души танцовали Французск³я кадрили, мазурки, вальсы, Русск³я пляски. Во время отдыха отъ танцевъ, Софья придумывала и предлагала разныя игры, для развит³я понят³я дѣтей: или отгадывать подъ музыку, что надобно дѣлать; или отыскивать спрятанныя вещи, и проч. Натанцовавшись и напрыгавшись до сыта, дѣти ужинали рано, и спокойно засыпали. Всегда были они веселы, здоровы, и охотно учились, потому что видѣли желан³е тетиньки Софьи Васильевны, которую всѣ они страстно любили. Одно слово, одинъ строг³й взглядъ ея, были уже для нихъ самымъ большимъ наказан³емъ.

   Къ 6-му Декабря, дню именинъ Пронскаго, приготовила для него Софья разные дѣтск³е сюрпризы. Княгиня Фольгина и Свѣтланина, узнавъ о ея намѣрен³и, просили употребить и ихъ дѣтей. День начался тѣмъ, что послѣ обѣдни и молебна въ церкви, во время которыхъ Софья возсылала сердѣчное молен³е и благодарен³е къ Богу, за неизрѣченныя Его милости, по возвращен³и домой всѣ дѣти вошли въ одно время въ гостиную. Дѣвочки присѣли, a мальчики поклонились, и поочередно, какъ было напередъ назначено, подходя къ Пронскому, произнесли, сообразные съ актами ихъ и положен³емъ каждаго, поздравительные стихи, на Французскомъ и на Русскомъ языкахъ. Когда дошла очередь до бѣдныхъ сиротъ, дѣтей несчастной Катерины, какое-то общее чувство унын³я распространилось между всѣми. Старшая дочь, Соничка, была настоящ³й портретъ покойной матери своей; она, не по ямамъ, была необыкновенно умна, смышлена, чувствительна, и начинала уже понимать, что y нея нѣтъ ни отца, ни матери, и что всѣмъ обязана она благодѣтелямъ своимъ, дядѣ и теткѣ. Впрочемъ, и бабушка часто ей объ этомъ твердила. Сказавши, въ выученныхъ ею стихахъ: Notre bienfaiteur, notre Ange tutêlaire (Благодѣтель нашъ, ангелъ хранитель), она не могла говорить болѣе, зарыдала, и бросилась цѣловать руки Пронскаго. Онъ самъ заплакалъ, схватилъ ее въ свои объят³я, и началъ цѣловать; потомъ взяла ее бабушка, и также заплакала. Никто не могъ быть равнодушнымъ при этой сценѣ. Но развеселила всѣхъ маленькая Наташа, дочь Елисаветы. Она только что начала немного лепетать; очень долго учила ее Елисавета, и предполагала большое для себя удовольств³е, когда дочь ея, при всѣхъ, скажеть: Je vous fèlicite et je vous arme, mon oncle, bienfaiteur de mes parens (Поздравляю, и люблю васъ, дядинька, благодѣтель моихъ родителей); но никакъ не могла добиться Елисавета, чтобы дочь ея запомнила слова. Не имѣя успѣха, рѣшилась она, по крайней мѣрѣ, разсмѣшить; сзади всѣхъ дѣтей, принесла Наташу, на рукахъ, въ гостиную. "Послушайте, послушайте, какую рѣчь произнесетъ моя дочь!" сказала она - "вы удивитесь." Всѣ собрались кругомъ ея, бабушка встала съ своего мѣста; въ особенности-же дѣти ожидали съ нетерпѣн³емъ, что Наташа будетъ говорить. "Ну, скажи-же, Наташа, чему я тебя научила," напомнила ей Елисавета, и шепнула на ухо. Малютка протянула къ Пронскому ручонки, и сказала, что говорила ему всяк³й день: Bon jour, mon oncle (здравствуйте, дядинька!). Всѣ захохотали, и болѣе всѣхъ дѣти, ожидавш³я, по словамъ Елисаветы, что и Наташа будетъ говорить стихи, какъ они. Это распространило общую веселость; дѣти передражнивали ее, разсказывали другъ другу, какъ говорила Наташа, и помирали со смѣху. "Неправда-ли, маменька," сказала Елисавета, передавая малютку свою на ея руки, "что y васъ внучка очень смыслена, и большая затѣйница?" Между тѣмъ взяла она своего мужа за руку, и вмѣстѣ съ нимъ, подошла къ Пронскому. "Мы хотѣли, чтобы Наташа объяснила, что мы чувствуемъ" - сказала Елисавета - "и что мы постараемся внушить ей, когда она выростетъ, то, что ты истинный благодѣтель ея родителей!" Пронск³й расцѣловалъ ихъ обоихъ, и отвѣчалъ, что они слишкомъ много даютъ ему цѣны, что ему не стоило почти никакого труда объяснить имъ и показать въ настоящемъ видѣ все дѣло, то есть, что они оба добры, оба взаимно другъ друга всегда любили, и что все было, такъ сказать, одно недоразумѣн³е между ними. "Впрочемъ," прибавилъ Пронск³й, "ежели-бы я и въ самомъ дѣлѣ что нибудь успѣлъ сдѣлать для васъ, то уже слишкомъ вознагражденъ, видя ваше соглас³е!" - Да, ежели-бы и въ прежнее время нашего супружества мы пр³ѣхали къ вамъ и пожили y васъ, какъ теперь - отвѣчала Елисавета - то примѣръ вашъ сильно-бы подѣйствовалъ на насъ, и мы возвратились-бы домой съ истиннымъ желан³емъ подражать вамъ и быть также счастливыми. - "Точно, справедливо," сказалъ Князь Рамирск³й;- "всяк³й добрый, благомыслящ³й человѣкъ, уже однимъ примѣромъ своимъ, способствуетъ общему благу. A y васъ съ Софьею Васильевною есть и кромѣ того чему поучиться. Я чрезвычайно радъ, что пр³ѣхалъ сюда. Дастъ Богъ, и мы съ тобою, милая Лизанька, заживемъ такъ-же, какъ они," прибавилъ Князь Рамирск³й, цѣлуя свою жену. - Авось, Богъ поможетъ истинному, душевному желан³ю моему походить, хотя немного, на сестру Соничку - отвѣчала Елисавета.

   Послѣ того Священникъ, съ причетомъ, пришли поздравить именинника, и пропѣли многая лѣта Болярину Николаю, и супругѣ его, Болярынѣ Соф³и. "Черезъ годъ, въ это время, авось Богъ дастъ, прибавятъ къ этому: и съ чадомъ ихъ!" сказала потихоньку Софья мужу своему. "Ты не можешь вообразить, какъ я была счастлива, уча дѣтей говорить тебѣ поздравлен³я, и думая, что черезъ нѣсколько лѣтъ я также буду учить.... Кого: дочь или сына?" прибавила она, съ улыбкою. - Ахъ, нѣтъ! пожалуста сына, сына!- отвѣчалъ Пронск³й. "Ну, хорошо, хорошо! Стало быть: нашего Митиньку? Мнѣ представилось уже, что онъ, какъ двѣ капли воды, похожъ на тебя, подходитъ къ тебѣ, шаркаетъ ноженкою, и говоритъ поздравлен³е." - A я цѣлую его и тебя! - прибавилъ Пронск³й, обнимая ее и отирая глаза.

   Въ это время доложили имъ, что дворовые люди, фабриканты и крестьяне, собрались поздравитъ ихъ, въ лакейской и въ сѣняхъ. Пронск³й вышелъ къ нимъ. "Благодарствуйте, благодарствуйте, братцы, за поздравлен³е ваше! Выкушайте винца. Я хотѣлъ было поподчивать васъ, какъ должно, но теперь зимняя пора; мног³е изъ васъ въ отлучкахъ. Въ день моего рожден³я весною, милости просимъ; тогда мы и поѣдимъ и выпьемъ съ вами!" - Много довольны твоею милост³ю - говорили ему старики крестьяне. - Да, покажи намъ молодую твою Енаральшу! - вскричалъ одинъ пожилой мужичекъ, выпивъ большой стаканъ. - Я ее, матушку нашу, еще не видалъ; ѣздилъ въ это время съ рядою, въ Одесту (Одессу), a она безъ меня вылечила старуху мою" Позволь ей, матушкѣ нашей, сказать: спасибо, за милость ея! - "Изволь, изволь" - отвѣчалъ Пронск³й, и велѣлъ слугѣ позвать Софью. - Ну, вотъ тебѣ, пр³ятель, моя Генеральша!" - А! такъ, вотъ она! - И всѣ дворовые и крестьяне поклонились ей. "Благодарствуйте, благодарствуйте, любезные друзья," сказала Софья, "за то, что пришли насъ поздравить." - A вамъ, кормильцы, спасибо за вашу ласку! - отвѣчали имъ всѣ, съ новыми поклонами. - Благодарствуй, матушка, что вылечила мою старуху - прибавилъ крестьянинъ, вызвавш³й Софью. - Она денно и нощью молитъ за тебя Богу! - Экая здоровая, экая добрая и ласковая! - говорили между собою крестьяне, расходясь по до-мамъ. - Ну, малой! Настоящая Енаральша! - прибавляли друг³е.

   "Пойдемъ теперь, мой другъ, по моему департаменту," сказала Софья. "Въ дѣвичей собрался здѣшн³й прекрасный полъ; онѣ хотятъ также тебя поздравить. Сверхъ того, пр³ѣхала моя кормилица, изъ дальней деревни, которая досталась брату Алексѣю, и она очень хочетъ тебя видѣть." - Пойдемъ, пойдемъ - отвѣчалъ Пронск³й. - Да, чѣмъ-же ты будешь ихъ подчивать? Неужели также простымъ виномъ? - "Иныя, пожалуй, не откажутся; но я знаю прилич³я, и y меня приготовлено для нихъ виноградное, Сантуринское. Пожалуста замѣть, какъ иныя будутъ морщиться, отказываться, и какъ будто насильно пить - a онъ-то и настоящ³я пьяницы!" прибавила, со смѣхомъ, Софья. Въ дѣвичей именно все то происходило, что она предсказывала. Кормилица ея была въ восторгѣ отъ Пронскаго; особенно-же, когда онъ, вынувъ изъ книжника 50 рублей, подарилъ ей "Экого ангела, экого красавица да притомъ же еще и Ендарала, Богъ тебѣ послалъ!" говорила она Софьѣ. "Не даромъ ты была богомольна: вымолила ты себѣ муженька!"

   Къ обѣду собралось много сосѣдей, съ женами и съ дѣтьми. За столомъ не подавали ужаснаго осетра, музыка не играла, пѣвч³е не пѣли: Прославимъ, прославимъ; немного было и блюдъ, но все было вкусно, сытно и хорошо. Вина не подавали по различ³ю, кому лучшаго, кому похуже - всѣмъ было одинаковое угощен³е, и всѣ были довольны ласкою и вниман³емъ добрыхъ хозяевъ. Въ то время, когда пили за здоровье именинника, опять растрогали всѣхъ малютки, сироты Аглаева. Софья, вставъ изъ-за стола, подошла съ ними къ мужу своему поздравлять его. Она выучила было Соничку еще сказать ему нѣсколько привѣтств³й; но Пронск³й, вспомнивъ утреннюю сцену, не могъ равнодушно слушать ее, не далъ докончить, схватилъ опять на руки и съ чувствомъ цѣловалъ ее. Потомъ, вмѣстѣ съ женою, подошелъ онъ благодарить старушекъ своихъ, за ихъ поздравлен³е. "Думала-ли я, годъ тому назадъ," сказала Пронская, отирая свои слезы, "что здѣсь, въ Петровскомъ, буду я такъ счастлива, увижу моего Николушку женатаго на такомъ ангелѣ, и буду сидѣть въ день его именинъ за большимъ столомъ, съ такимъ множествомъ добрыхъ и милыхъ мнѣ людей? А всѣмъ этимъ мы тебѣ обязаны!" - прибавила Пронская, обращаясь къ Св³яжской, сидѣвшей подлъ нея, и пожавъ съ чувствомъ y нея руку.

   Тотчасъ послѣ обѣда, Софья отправилась съ дѣтьми въ нижн³й этажъ, гдѣ, потихоньку отъ мужа, уже давно многое готовилось. Пронск³й догадывался, но показывалъ видъ, что ничего не замѣчаетъ. Онъ пригласилъ мужчинъ, кто любитъ курить трубку, къ себѣ въ кабинетъ. Дамы, иныя сѣли играть въ карты, друг³я разговаривали между собою о хозяйствѣ и о дѣлахъ своихъ; не было никакого злорѣч³я и насмѣшекъ другъ надъ другомъ, потому что ни хозяинъ, ни хозяйка, не подавали сами никакого повода къ этому. При томъ-же, обыкновенно, всяк³й гость соображается съ манеромъ и тономъ, господствующими въ томъ домѣ, куда онъ приглашенъ. Разумѣется, что въ числѣ гостей были нѣкоторые, не очень дружно живш³е между собою, отдалялись и не разговаривали другъ съ другомъ, но, по крайней мѣрѣ, соблюдена была ими вся вѣжливая наружность.

   Въ 5-ть часовъ всѣхъ пригласили внизъ. Въ большой комнатѣ, гдѣ была дѣтская классная, готовились сюрпризы. Началось тѣмъ, что жена и всѣ дамы, родныя Пронскаго, поднесли ему подарки своей работы: иная бисерный чубукъ, другая кошелекъ, и проч. Даже сами старушки хлопотали и трудились для него втайнѣ: Пронская связала и подарила пасынку шерстяную фуфайку; Св³яжская шейный платокъ, изъ разноцѣтнаго гаруса; старая Холмская козьи перчатки. Пронск³й былъ тронутъ до глубины души такимъ вниман³емъ; онъ съ благодарност³ю цѣловалъ руки всѣхъ. Потомъ дѣти поднесли ему, чисто и хорошо написанные ими стихи, говоренные каждымъ изъ нихъ поутру. Нѣкоторые представили рисунки своей работы, тайно отъ него (и, вѣроятно, съ пособ³емъ учителя) приготовленные. Друг³е играли довольно пр³ятно на фортеп³ано. Но всего болѣе утѣшилъ и отличился племянникъ Пронскаго, 12-ти лѣтн³й сынъ Свѣтланиныхъ. У него была необыкновенная способность къ музыкѣ; онъ прелестно сыгралъ трудный концертъ Шпора, особенно-же адаж³о всѣхъ тронуло. Всѣ хвалили его, и можно вообразить, въ какомъ восторгѣ были отецъ и мать его! Потомъ начались опыты въ декламац³и. Театра устроивать Софья не хотѣла, первое потому, что она не нашла, кромѣ нѣкоторыхъ пьесъ сочинен³я Жанлисъ, рѣшительно ни одной хорошей дѣтской комед³и, принаровленной къ понят³ямъ дѣтей и сообразной съ ихъ лѣтами. При томъ-же, всѣхъ дѣтей употребить было невозможно; слѣдовательно, могла-бы возродиться между ими нѣкоторая зависть; самолюб³е маменекъ могло-бы также оскорбиться, почему ихъ дѣти не избраны, или почему даны имъ роли хуже и не столь интересныя, какъ другимъ. Ей также, по многимъ опытамъ, извѣстно было, что растолкован³е каждому роли его весьма затруднительно, и однѣ только репетиц³и и слаживан³е пьесы занимаютъ много времени, пр³учаютъ дѣтей къ разсѣян³ю, отвлекаютъ ихъ отъ учен³я, такъ, что послѣ того очень трудно бываетъ поставить ихъ въ прежнее положен³е. Вообще, думала она, всѣ дѣтск³е спектакли похожи, просто, на кукольныя комед³и: восхищаются ими только родители, взирающ³е, съ свойственною имъ снисходительност³ю, на юныя дарован³я чадъ своихъ, a постороннимъ, хладнокровнымъ зрителямъ, спектакли эти несносно скучны, да и въ дѣтей вселяютъ они суетность и тщеслав³е. "На что обращать вниман³е ихъ," думала Софья, "на игранье чужихъ ролей, когда вся обязанность родителей - стараться внушить въ нихъ охоту представлять, какъ можно лучше, собственную свою ролю, на поприщѣ предстоящей имъ жизни? Напротивъ того, вытверживан³е наизусть лучшихъ стиховъ великихъ поэтовъ и правильное произношен³е изощряетъ память ребенка, открываетъ ему, нѣкоторымъ образомъ, даръ слова и способность изъясняться, и - самое главное - оставляетъ въ сердцѣ его хотя нѣсколько высокихъ чувствъ и безсмертныхъ мыслей поэта." Слѣдуя этому мнѣн³ю своему, Софья все устроила, и сама, въ видѣ суфлёра, стала съ тетрадью, чтобы подсказывать тому, кто забудетъ. Всѣ сѣли по мѣстамъ. Выступила первая на сцену крестница ея, Соничка, одѣтая пастушкою, и произнесла, очень хорошо, оду Державина: Богъ. Потомъ братъ ея, Ѳединька, въ одеждъ ген³я, сказалъ нѣсколько строфъ изъ оды Ломоносова: Царей и царствъ земныхъ отрада! За нимъ, очень мило, меньшой ихъ братъ, Петруша, въ Русской рубашечкѣ, обстриженный въ кружокъ, прочиталъ басню Крылова: Попрыгунья стрекоза. Но всѣхъ восхитилъ и заслужилъ общую похвалу, сынъ Княгини Фольгиной, прекрасный собою, стройный мальчикъ, представш³й въ костюмѣ Фингала. Онъ, вмѣстѣ съ сестрою, одною въ костюмъ Моины, отлично хорошо сыгралъ цѣлую сцену изъ трагед³и Озерова. Мать, смотря на него, плакала, только не отъ радости, a съ горест³ю вспоминая, что отецъ его такой-же чудесный актеръ. Она боялась, чтобы со временемъ не былъ сынъ ея во всемъ похожъ на отца. Св³яжская отгадала причину слезъ ея, съ сострадан³емъ на нее поглядѣла, но не сказала ни слова, чтобы еще болѣе не разстроить ее разговоромъ о такомъ тягостномъ предметѣ. Дѣти Свѣтланиныхъ, также въ костюмахъ, говорили нѣкоторые монологи, по-французски, изъ трагед³й Расина Эсѳирь и Гоѳол³я. Словомъ: всѣ дѣти читали стихи, никто не былъ обиженъ, ни чье самолюб³е не было оскорблено, и никто другъ другу не завидовалъ. Въ заключен³е спектакля, чтобы послѣ важнаго развеселить зрителей; сама Софья, по желан³ю мужа, сѣла за фортеп³ано, и пропѣла нѣсколько любимыхъ его куплетовъ, изъ водевилей, слова Князя Шаховскаго, Хмѣльницкаго и Писарева, съ прелестною музыкою Верстовскаго и Алябьева. Наконецъ, по общей просьбъ, спѣла Софья нѣсколько Русскихъ пѣсенъ. Всѣ были въ восхищен³и, потому что кромѣ необыкновенно пр³ятной мелод³и этихъ пѣсенъ, y насъ, въ деревняхъ, еще мног³е любятъ нац³ональное Русское пѣн³е. Старая Пронская, не умѣя и не хотя удерживатъ душевнаго движен³я, бросилась цѣловать Софью, называя ее ангеломъ. Всѣ были довольны, и говорили, что никакой дѣск³й спектакль не могъ-бы принесть подобнаго удовольств³я. Въ 7 часовъ кончился сюрпризъ; но готовилось еще новое, въ большой залѣ, въ верху, которая была вся иллюминована разноцвѣтными шкаликами; по срединѣ, на стѣнѣ, горѣлъ вензель Пронскаго, украшенный цвѣтами. Между тѣмъ, пока еще въ залѣ все приготовлялось, просили всѣхъ въ гостиную пить чай.

   "Какова моя Соничка?" сказала старая Пронская Св³яжской, идя вмѣстѣ съ нею по лѣстницѣ. - "Настоящая колдунья! Какъ все хорошо она уладила!" - A посмотри, какъ милъ будетъ дѣтск³й маскерадъ и разныя кадрили въ большой залѣ!- отвѣчала Св³яжская.- "Послушай, Прасковья Васильевна: давай мы сами, съ тобою вдвоемъ, сдѣлаемъ сюрпризъ этой колдуньѣ!" - сказала Пронская, довольная и въ душѣ своей счастливая, бывъ при томъ увлечена веселымъ своимъ характеромъ. "Только ты не согласишься! Ты слишкомъ умна, слишкомъ разсудительна, то есть, просто, глупа, моя мать!" - Да, что такое?- отвѣчала Св³яжская, помирая со смѣха.- "Нѣтъ, ты слишкомъ глупа: все y тебя ходи по ниточкѣ; все y тебя размѣряно циркулемъ! A по моему, ежели веселиться, такъ веселиться; ты-же все умничаешь, вездѣ y тебя прилич³я, то есть, просто - ты набитая дура!" - Да скажи, пожалуста: за что ты мнѣ говоришь так³я нѣжности, и чего ты отъ меня требуешь?- спросила Св³яжская, продолжая хохотать отъ всего сердца. Въ это время подошла къ нимъ Софья, и, цѣлуя руки y свекрови своей, спрашивала, о чемъ онѣ смѣются. "Поди, поди, матушка! не твое дѣло. Хоть ты и колдунья, a не отгадаешь, за что я сей часъ разбранила вотъ эту дуру, твою тетушку." Софья отъ души стала смѣяться съ ними. Въ это время ее позвали, и она занялась гостями, изъ которыхъ нѣкоторые собирались ѣхать домой.- Да, чего-же тебѣ, умницѣ, отъ меня дуры хочется?- продолжала Св³яжская. "Да, ты не согласишься!" - Ну! право, соглашусь; скажи только.- "Даешь-ли ты честное слово?" - Даю.- "Ежели такъ, то пойдемъ поскорѣе, въ мою комнату." - Пронская схватила Св³яжскую за руку, и скорыми шагами пошли онъ изъ гостиной. "Эй, Василиса! Василиса!" кричала Пронская, войдя въ свою комнату. "Гдѣ эта старая дура? вѣкъ ея нѣтъ, когда надобно! - Чего, матушка, заглазѣлась? гдѣ ты была?" - Въ залѣ, сударыня; смотрѣла, какъ тамъ хорошо все освѣщено.- "Еще успѣешь наглядѣться. Вѣдь y тебя ключъ отъ кладовой?" - У меня-съ.- "А ключъ отъ сундука, гдѣ лежатъ старинныя театральныя платья?" - Также y меня. - "Ну, сей часъ, возьми фонарь, ступай туда, вынь, какой тебѣ первый попадется, мужской сюртукъ, парикъ, трехъугольную шляпу и старинный робронъ, съ фижмами, и принеси все это сюда. Да, смотри, ходи скорѣе, a то, вѣдь y тебя вотъ как³е крошечные шаги, по вершочку!" - прибавила Пронская, передражнивая, какъ она ходитъ, Св³яжская, и сама Василиса, хохотали, смотря на нее. "И она-же, старая дура, смѣется! Развѣ я неправду говорю? Ну, ступай-же, ступай, и мигомъ назадъ! - Вотъ видишь, г-жа умница - дурою я тебя не стану уже называть, потому что ты очень мила - вотъ, что я вздумала - продолжала Пронская, обращаясь къ Св³яжской.- Я надѣну старинный мужской сюртукъ, a ты одѣнься старинною дамою; мы явимся, въ залу, и протанцуемъ менуэтъ. Какъ удивится Софья!... Особенно-же, отъ тебя она никакъ не ожидаетъ такихъ проказъ! - Прекрасно, прекрасно!- отвѣчала Св³яжская, продолжая хохотать - авось я вспомню нѣсколько старинныхъ па менуэтныхъ! Да, послушай, голубушка, кто-жъ намъ сыграетъ? Вѣдь безъ музыки не льзя. Надобно еще кого нибудь пригласить въ нашъ заговоръ. - "Въ самомъ дѣлѣ! Да, чего-же лучше? Николушку! Ему жена дѣлала сюрпризы, онъ также долженъ сдѣлать сюрпризъ для нея. Эй, Маша! позови сюда Николушку! Постой, позови сюда еще кого нибудь. Да ходите попроворнѣе - съ мѣста ни одна не можетъ сдвинуться! Бѣги сей часъ въ кладовую: скажи Василисѣ, чтобы принесла еще старинный кафтанъ, парикъ и трехъугольную шляпу. Покойный батюшка жилъ открыто: y него быль свой театръ, и всѣхъ этѣхъ глупостей осталось множество." - Пронск³й пришелъ, хохоталъ отъ всего сердца, и съ радост³ю согласился участвовать въ новомъ сюрпризѣ. Между тѣмъ изъ кладовой принесено было все, что надобно. Пронская спѣшила одѣваться, и отъ нетерпѣн³я ворчала на Василису за ея мѣшкотность. "Ахъ! какъ ты мнѣ надоѣла своею неповоротливост³ю! Да отвяжись ты отъ меня - выдь, пожалуста, замужъ - я тебѣ дамъ хорошее приданое. Николушка! поищи Василисѣ жениха." - Да кто, сударыня, возьметъ меня? Развѣ отъ лихорадки, или, чтобы, вмѣсто чучелы, поставить на огородъ - отвѣчала Василиса, со смѣхомъ. "Ну, вѣдь я тебѣ дамъ приданое. Какъ-же осмѣлится мужъ твой поставить тебя вмѣсто чучелы?" - продолжала Пронская, смѣясь. - Всѣ хохотали, при мысли отдать старую, 60-ти-лѣтнюю Василису за-мужъ.

   Туалетъ скоро былъ готовъ, Пронск³й надѣлъ, сверхъ фрака, широк³й французск³й кафтанъ; мачиха его, также сверхъ своего платья, надѣла какой-то старый бархатный сюртукъ. "Парики довольно гадки" - сказала она; - "но, такъ и быть! Сюрпризъ продолжится недолго; вся наша цѣль только заставить смѣяться!" За Св³яжскою было больше всѣхъ хлопотъ. По небольшому ея росту и худобѣ, робронъ быль слишкомъ длиненъ и широкъ; но, кое-какъ, все ушили на скорую руку. "Постойте, постойте!" - сказалъ Пронск³й. - Менуэтъ, авось, я какъ нибудь спиликаю; но, самое главное - y меня нѣтъ скрыпки!" - Вотъ бѣда, въ самомъ дѣлѣ! Слона то мы и не примѣтили - сказала, со смѣхомъ, Св³яжская. - "Василиса! сей часъ бѣги, достань намъ скорѣе скрыпку!" - кричала Пронская, толкая ее въ дверь. "Того и гляжу, что Софья, осмотрѣвъ, какъ одѣты дѣти, хватится насъ и придетъ сюда. Вотъ тебѣ и всѣ хлопоты наши даромъ пропадутъ!" - Всего-бы легче было Василисъ взять скрыпку y музыкантовъ, которые привезены были для маскерада отъ одного сосѣда, но ей это и въ голову не пришло. Она отправилась прямо къ Васинькѣ Свѣтланину, который, во время сюрприза, игралъ концертъ. "Пожалуйте бабушкѣ вашу скрыпку." - Какую скрыпку? на что ей?- отвѣчалъ Васинька, съ удивлен³емъ. Онъ былъ уже одѣтъ по Тирольски, и готовился идти въ залу, танцовать, вмѣстѣ съ сестрою. "Да, пожалуйте, сударь, поскорѣе!" повторила Василиса. "И дядинька Николай Дмитр³евичъ приказаль." Съ нѣкоторымъ неудовольств³емъ, Васинька понесъ самъ, въ комнату къ бабушкѣ, свою скрыпку; но отворивъ дверь и увидѣвъ старушекъ такимъ образомъ одѣтыхъ, захохоталъ во все горло и побѣжалъ въ залу объявить. Насилу успѣлъ Пронск³й взять изъ рукъ его скрыпку. "Ахъ! что я видѣлъ!" кричалъ Васинька матери своей. Всѣ, въ особенности-же дѣти, обступили его, но онъ отъ смѣха ничего не могъ выговорить.

   Въ слѣдъ за нимъ и уморительная кадриль вступила въ залу. Пронск³й, во Французскомъ кафтанѣ, въ парикѣ, со скрыпкою, шелъ впереди почтенныхъ старушекъ. Онъ хотѣли было становиться танцовать менуэтъ; но всѣ, и онѣ сами, до такой степени расхохотались, что не до танцевъ было. "Ахъ! Боже мой! Да это Дарья Петровна?... Но кто-жъ другая? Неужели Прасковья Васильевна?" говорили всѣ, окруживъ гостей и смѣясь отъ души. "Это вы, милая, добрая маменька?" говорила Софья, цѣлуя ее и утирая свои слезы, кативш³яся отъ смѣха и внутренняго удовольств³я. "И вы, тетушка, и вы рѣшились? Ну, ужъ это подлинно чудеснѣйш³й сюрпризъ." - Эта интригантка хоть кого съ ногъ собьетъ - отвѣчала, со смѣхомъ, Св³яжская. "А каковъ мой-то? Посмотрите, посмотрите!" продолжала Софья, бросившись цѣловать своего мужа.- Ага! что взяла, госпожа колдунья?- сказала Пронская, снимая съ себя сюртукъ и парикъ, и надѣвая чепчикъ, который подала ей Василиса.- Я вѣдь тебѣ сказала, что не отгадаешь! Прасковьѣ Васильевнѣ не льзя было не согласиться на мои проказы. Я такъ краснорѣчиво убѣждала ее, называя глупою и набитою дурою - прибавила она, цѣлуя Св³яжскую. Всѣ долго хохотали; потомъ начались дѣтск³е, характерные танцы: по Русски, по Венгерски, по Тирольски, матлотъ, и проч. Среди этихъ танцевъ, вошли въ залу двѣ сгорбивш³яся старушки, съ костылями. Софья и Свѣтланина успѣли, не бывъ никѣмъ замѣчены, переодѣться.. "Кто это? Кто это?" кричали дѣти, окруживши ихъ. Старушки обратили общее вниман³е; всѣ ихъ обступили. "А! да, это маменька! Это тетинька!" кричали дѣти, съ громкимъ смѣхомъ. Опять возобновился общ³й хохотъ. Примѣръ, поданный двумя почтенными старушками первыми въ семействѣ, распространилъ общее веселье и охоту подражать имъ. Свѣтланинъ - человѣкъ уже пожилой и весьма серьезный - вдругъ явился въ старинномъ гусарскомъ мундиръ, въ сапогахъ со шпорами, съ саблею, ташкою и въ киверѣ. Онъ невзначай подошелъ къ женѣ своей, и гремя шпорами, ударивъ саблю объ полъ, вскричалъ ей по Венгерски: Кудри на главу, басама лельки! Можно вообразить себѣ ея удивлен³е и послѣдовавш³й потомъ общ³й смѣхъ! Даже и самъ Князь Рамирск³й, по предварительному соглашен³ю съ женою своею, вошелъ вмѣстѣ съ нею. Онъ, одѣтый въ ямской кафтанъ, въ рукавицахъ и въ шапкѣ, a она въ бархатномъ сарафанѣ, привезенномъ Софьею изъ Москвы, въ подарокъ кормилицѣ, бывшей y ея Наташи. послѣ смѣха, который былъ обыкновеннымъ слѣдств³емъ всякаго такого появлен³я, Св³яжская и Софья убѣждали Елисавету вспомнить старину - проплясать по Русски. Она, въ молодости своей, славилась необыкновеннымъ искуствомъ, и часто на балахъ, по общей просьбѣ, самъ отецъ заставлялъ ее. Елисавета была такъ счастлива, такъ довольна, что не поколебалась ни на минуту исполнить общее желан³е. Оркестръ заигралъ: Я по цвѣтикамъ ходила, и она, съ большою пр³ятност³ю, проплясала, самую грац³озную въ м³рѣ, Русскую пляску. Дѣти, поощренные примѣромъ старшихъ, просили, чтобы и имъ позволено было также переодѣваться. Тогда началось истинное, чистосердечное веселье: они блаженствовали, безпрестанно переодѣвались, и думали, что никто ихъ не узнаетъ. Однакожъ всѣ боялись наконецъ, чтобы Софья не слишкомъ утомилась. Въ 11-ть часовъ шумъ и маскерадъ кончились, но долго, долго, вспоминали всѣ объ этомъ вечерѣ.

   Общее удовольств³е и соглас³е, сначала, не много-было нарушилось Свѣтланиною. Она всѣмъ надоѣла и задержала другихъ, своею излишнею и даже несносною разборчивост³ю и мѣлочнымъ вниман³емъ въ туалетѣ маленькихъ своихъ дочерей, одѣвая ихъ въ маскерадныя характерныя платья. То ей казалось не приколотъ бантикъ, то не такъ завязана была ленточка; иное надобно было распороть, другое подшить. Нѣсколько разъ заставляла она дочерей своихъ перемѣнять башмаки, перчатки, ленты, пояса. Вдругъ думала, что такой-то цвѣтъ лучше къ лицу, потомъ что другой; y всѣхъ спрашивала она безпрестанно совѣта, и такъ наскучила, что Елисавета вышла изъ терпѣн³я, и начала прямо говорить, что очень смѣшно, въ домѣ y родныхъ, въ деревнѣ, простирать до такой степени вниман³е на подобный вздоръ, и что она чрезъ это дѣлаетъ вредъ самымъ дѣтямъ, пр³учаетъ ихъ къ тщеслав³ю и внушаетъ въ нихъ привязанность къ нарядамъ. Свѣтланиной не понравилась нравоучительная выходка Елисаветы, и y нихъ открылась было весьма непр³ятная сцена между собою. Но Софья, кое-какъ, все уладила, и не дала слишкомъ усилиться перепалкѣ, хотя, внутренно, и соглашалась въ справедливости замѣчан³я Елисаветы. Ей пришла на память любимая сентенц³я ея мужа, которую онъ часто повторялъ: И умные люди бываютъ не безъ глупости!

   Время проходило такимъ образомъ нечувствительно. Не только мужъ, свекровь и мать заботились о томъ, чтобы угодить Софьѣ и успокоить ее, но и всѣ живущ³е въ домѣ и пр³ѣзжавш³е къ ней, даже мадамы, гувернантки дѣтей, вообще старались доставить ей удовольств³е, и предупреждали всѣ ея желан³я. Съ душевною благодарност³ю видѣла она такое общее вниман³е, но не допускала себя успокоиться на лаврахъ, безпрерывно наблюдала за собою, не позволяла себѣ никакихъ фантаз³й, и, къ общему удивлен³ю, не имѣла никакого страннаго вкуса и привязанности къ какой нибудь вредной пищѣ. Сначала, нѣсколько дней, ей хотѣлось ѣсть все соленое и кислое; однакожъ и отъ этого постепенно отучила она себя. Впрочемъ, привязанность къ соленому и кислому, по замѣчан³ю опытныхъ женщинъ, предвѣщала, что она родитъ сына, и мужу ея было нѣсколько досадно, что вкусъ ея перемѣнился. Софья отнюдь не нѣжилась, дѣлала много движен³я, и вообще вела ceбя, какъ должно умной и разсудительной женщинѣ, пекущейся не только о собственномъ своемъ здоровьи, но и о будущемъ своемъ ребенкѣ, на котораго образъ жизни матери, во время ея беременности, имѣетъ сильное вл³ян³я и отзывается весь вѣкъ.

   Часто въ продолжен³е этого времени, Софья, бывъ въ полной мѣрѣ и во всѣхъ отношен³яхъ благополучна, видя любовь и привязанность къ себѣ мужа, родныхъ и всѣхъ окружавшихъ ее, бесѣдуя наединѣ съ Св³яжскою, говорила, что она право сама не понимаетъ, за что ее всѣ такъ любятъ, и что это должно приписать ни чему другому, какъ только необыкновенному ея счаст³ю. "Другъ мой! по благости Провидѣн³я, вообще всѣ люди, отъ Царя до пастуха, имѣютъ одинаковое право на счаст³е; но оно даромъ не дается и безъ заслугъ не пр³обрѣтается. Ты трудилась всю свою жизнь, и ежели тебѣ труды эти не казались тягостными, то ты на самой себѣ доказываешь всю истину божественныхъ словъ Спасителя нашего: Иго мое благо и бремя мое легко есть; ты доказываешь также на опытѣ, какъ сладко, какъ легко Творцу повиноваться! Ты, другъ мой, старалась весь вѣкъ ему повиноваться, и за то пользуешься счаст³емъ, на которое пр³обрѣла все право. Только помни еще Его же, Спасителя нашего, слова: Бдите и молитеся, да не внидете въ напасть, то есть: стремись постоянно къ одной цѣли, и неутомимо трудитесь!" Такъ говорила добрая Св³яжская. Со слезами, Софья поцѣловала руку ея, повторяя: Точно, точно! Иго мое благо и бремя мое легко есть!" Она внутренно поклялась весь вѣкъ Ему повиноваться, и возвратилась въ дружеское общество своего семейства еще веселѣе, еще милѣе.

  

  

  

  

   Но по мѣръ приближен³я срока къ родамъ, Пронск³й сталъ сильно безпокоиться. "Не лучше-ли, другъ мой, ѣхать намъ съ тобою родить въ Москву?" говорилъ онъ Софьѣ. "Тамъ, въ случаѣ, сохрани Богъ, какого нибудь несчаст³я - скорѣе найдти можно пособ³е. Я говорю: намъ, именно потому, что, можетъ быть, мнѣ еще тяжеле будетъ, чѣмъ тебѣ въ это время. У меня волосы становятся дыбомъ! Безъ ужаса не могу вообразить себѣ, что со мною будетъ!" - Милый другъ мой! - отвѣчала Софья. - Ты самъ знаешь, что для спокойств³я твоего, я готова ѣхать, не только въ Москву, но хотя на край свѣта. Позволь мнѣ однакожъ сказать мое мнѣн³е. Я чувствую себя, благодаря Бога, очень хорошо, и никакихъ необыкновенныхъ и непр³ятныхъ признаковъ несчастныхъ родовъ не предвижу. Сынишка твой молодецъ, хоть куда. Мы съ тобою, по милости Бож³ей, Христ³ане, a Богъ вездѣ! Въ здѣшнемъ уѣздѣ отличная, ученая бабушка; я слышала не только отъ Ѳедосьи Алексѣевны Бразильской, которая уже нѣсколько разъ съ нею рожала, но и отъ многихъ, что она мастерица своего дѣла, и въ нѣсколькихъ несчастныхъ родахъ показала необыкновенное искуство. Притомъ-же она веселаго и добраго характера: ты это самъ знаешь; она уже нѣсколько разъ была y насъ. Впрочемъ - сохрани Богъ какого нибудь несчаст³я - Губернск³й городъ отъ насъ близко; тамъ извѣстный Аккушеръ. A самое главное - ты самъ согласишься что душевное спокойств³е нужнѣе всего въ моемъ положен³и. Мнѣ здѣсь такъ хорошо, такъ весело, и, признаюсь, мнѣ тяжело было-бы разстаться съ почтенными нашими старушками. Я безпрестанно буду мучиться, думая объ нихъ, что онѣ обо мнѣ безпокоятся. Еще также весьма важный предметъ: зима приходитъ къ концу; дороги вездѣ испортились; ѣзда въ Москву можетъ сдѣлать мнѣ болѣе вреда, нежели пользы. Одинъ несчастный толчокъ можетъ имѣть послѣдств³я на весь вѣкъ. Самъ все это сообрази и обдумай. Впрочемъ, еще тебѣ повторяю: ежели ты хочешь, я сей часъ готова ѣхать.

   "Ты говоришь правду," отвѣчалъ Пронск³й, подумавъ нѣсколько минутъ. "Мнѣ и самому жаль добрыхъ нашихъ старушекъ. Маменька изстрадается безъ тебя, a ей самой ѣхать съ вами, по теперешней дурной дорогѣ, вредно; она можетъ совсѣмъ разстроиться. Притомъ-же, въ самомъ дѣлѣ, теперь вездѣ больш³е ухабы, въ особенности-же около Москвы всегда дурна дорога". И такъ, благословясь и поручивъ себя въ милость Бож³ю, останемся здѣсь, прибавилъ Пронск³й. - Я очень радъ, что ты имѣешь довѣренность къ здѣшней бабушкѣ. Я приговорю ее и заплачу все, что она захочетъ, только никуда не отпущу отъ себя. A Аккушера приглашу я для собственнаго моего успокоен³я. Авось, дастъ Богъ, не будетъ въ немъ нужды; но долж