Бегичев Дмитрий Никитич - Семейство Холмских (Часть шестая)

3;стно безпокоить дамъ; но онѣ всѣ, молча, присѣдали передъ нимъ, и не смѣли садиться прежде его. Онъ закурилъ трубку, сѣлъ на диванъ и поставилъ подлѣ себя чашку съ кофеемъ въ это время и дамы заняли мѣста свои; но мужчины всѣ стояли въ молчан³и подлѣ дверей. Пронск³й продолжалъ свои наблюден³я находясь сзади всѣхъ. Къ нему подошелъ опять тотъ-же помѣщикъ Лужницк³й, и показывая на остатки обѣда въ залѣ, сказалъ: "Вы, вѣрно, хорошо покушали, а я такъ совсѣмъ напротивъ: мнѣ не досталось мѣста за большимъ столомъ, а въ нижнемъ этажѣ, гдѣ было приготовлено для нашей братьи, мѣлкопомѣстныхъ, ничего почти не подавали. Весьма немногое доходило съ вашего стола до насъ; всѣ блюда послѣ васъ носили прежде къ каммердинеру Его Высокопревосх., потомъ къ собственному его кучеру и лакеямъ, а что уже отъ нихъ оставалось, подавали намъ, и то не все, но чѣмъ угодно было пожаловать столовому дворецкому. A насъ внизу было человѣкъ тридцать: вы можете вообразить, какъ мы хорошо накормлены! Я такъ голоденъ, что съ удовольств³емъ-бы поѣхалъ домой ѣсть свои щи, да не смѣю." - Какъ не смѣете?- отвѣчалъ Пронск³й. - Кто вамъ можетъ запретить? - "Да, сохрани Богъ, еще какъ нибудь вспомнитъ и хватится меня хозяинъ! Съ нимъ послѣ вѣкъ не раздѣлаешься." - Помилуйте! чего вамъ бояться? Вы не только такой-же дворянинъ, какъ онъ, но вѣрно лучше его. Я слышалъ: есть еще старики, которые помнятъ отца его цѣловальникомъ.- "Я самъ это помню, и видалъ теперешняго почтеннаго представителя нашего сослов³я, Тимоѳея Игнатьевича, обстриженнымъ въ кружокъ, въ одной рубашкѣ и босикомъ, играющаго съ деревенскими мальчишками въ томъ селѣ, гдѣ отецъ его былъ цѣловальникомъ. Но времена перемѣнились; теперь онъ знатный баринъ, первый въ нашемъ уѣздѣ; онъ способенъ разсердиться за всяк³й вздоръ; а что онъ злопамятенъ и мстителенъ, я, къ несчаст³ю знаю по опыту. Только не давно, слава Богу, мы кое-какъ помирились, и опять сошлись съ нимъ, а то приходило было мнѣ очень жутко. Не мудрено, нашего брата, бѣднаго дворянина, притѣснить и раззорить."

   Между тѣмъ Его Высокопревосх. отказался отъ парт³и въ вистъ, для него составленной; сидя на диванѣ, преважно изволилъ онъ курить трубку, и бесѣдуя съ хозяйкою, пускалъ дымъ прямо ей въ носъ. Онъ говорилъ съ нею о Москвѣ, гдѣ она родилась и до замужства жила безвыѣздно; разсказывалъ объ отцѣ ея Князѣ Развратовѣ, съ которымъ они служили вмѣстѣ въ гвард³и, и много дѣлали проказъ въ своей молодости. Сундуковъ съ удовольств³емъ слушалъ разсказы его, и внутренно радовался, что имѣетъ честь принадлежать къ такому ceмейству, которое извѣстно Его Высокопр., кстати улыбался, и изрѣдка осмѣливался вмѣшиваться въ разговоръ.

   Вельможа сказалъ хозяину, чтобы онъ познакомилъ его съ дочерьми своими. Тотчасъ Княгиня Прасковья Тимоѳеевна Буасекова, и Полковница Глафира Тимоѳеевна Чадская, были вновь подведены къ Его Высокопр., и рекомендованы отцомъ, а меньш³я дочери, которыя еще не были замужемъ, никакъ не отважились подойти вмѣстѣ съ сестрами. Вельможа просилъ ихъ сѣсть подлъ себя и обратился съ разговорами къ нимъ: онѣ, въ особенности-же Глафира, были не застѣнчивы, и умѣли поддержать бесѣду съ нимъ. "Вашего Князя я имѣлъ честь видѣть, а гдѣ-же вашъ супругъ?" - спросилъ онъ y Глафиры. Сундуковъ воспользовался этимъ случаемъ, чтобы очернить и оклеветать Чадскаго, разсказывалъ о мнимыхъ недостойныхъ поступкахъ его противъ жены, которые наконецъ вывели ее изъ терпѣн³я, и принудили возвратиться въ родительск³й домъ, то есть, онъ самъ обманувъ и поступивъ съ Чадскимъ столь вѣроломно, его-же обвинялъ и клеветалъ. Но это очень обыкновенно. И какимъ образомъ дѣйствовать иначе людямъ такого разбора, каковъ былъ Сундуковъ?

   Въ такихъ и тому подобныхъ разговорахъ шло время. Иныя дамы осмѣливались шопотомъ говорить между собою; но мужчины стояли y дверей, сохраняя глубокое безмолв³е. Все это наконецъ надоѣло Пронскому; онъ искалъ шляпы своей, и хотѣлъ уѣхать домой. "Что вы ищете?" сказалъ ему Лужницк³й.- Шляпу; я хочу ѣхать домой.- "Да вы, видно, никогда еще не бывали на праздникахъ Тимоѳея Игнатьевича, и вамъ здѣшн³й обычай неизвѣстенъ? позвольте спросить: съ кѣмъ я имѣю честь говорить?" Я Генералъ-Ма³оръ Пронск³й. - "Ахъ, В. Пр., извините, что я осмѣлился такъ фа³мил³ярно говорить съ вами!" - Помилуйте - отвѣчалъ Пронск³й, пожавъ его руку.- Но скажите, какой-же здѣсь обычай? Ежели тотъ, что Г-нъ Сундуковъ изволитъ сердиться на тѣхъ, кто рано уѣзжаетъ, то я очень равнодушенъ къ его гнѣву, потому что, кажется, я въ первый и въ послѣдн³й разъ въ его домъ.- "Это первое, что онъ гнѣвается на тѣхъ, кто не досматриваетъ праздниковъ его до конца; но, разумѣется, для Вашего Превосходительства все равно, будетъ-ли онъ сердиться или нѣтъ; самое главное, что вы не дождетесь вашего экипажа, всѣ гостиныя лошади отсылаются на хуторъ, версты за три, и здѣшнимъ людямъ строго запрещено, не только по приказан³ю гостя ходить за его экипажемъ, но даже звать и собственнаго его слугу, котораго-бы могъ онъ послать на хуторъ. Игнат³й Тимоѳеевичъ очень часто, и съ свойственною ему учтивост³ю, говоритъ намъ, что домъ его не трактиръ, чтобы поѣвши тотчасъ уѣхать, и что ежели онъ дѣлаетъ честь, зоветъ кого къ себѣ, то надобно знать этому цѣну: изъ чего-же онъ убытчится? Словомъ: ежели кто пр³ѣхалъ къ нему на праздникъ, то жди до конца." - Вотъ прекрасное угощен³е! - отвѣчалъ со смѣхомъ Пронск³й.- Но, видно, дѣлать нѣчего; надобно вооружиться терпѣн³емъ. Да что-жъ такое еще будетъ? - "О, Ваше Превосходительство! увидите еще много чудесъ." - Посмотримъ, посмотримъ; въ чужой приходъ съ своимъ уставомъ не ходи - прибавилъ Пронск³й.- Впрочемъ, я и не въ претенз³и, что по необходимости должно еще здѣсь оставаться; весьма любопытенъ досмотрѣть до конца праздникъ Г-на Сундукова: сядемъ пока.- Собесѣдникъ его кланялся, но сѣсть подлъ Его Превосходительства никакъ не отважился.

   Изъ-за стола встали въ 6-ть часовъ. Пронск³й посмотрѣлъ на свои часы: уже было 8-го половина. "Что-жъ такъ долго длится бездѣйств³е?" сказалъ онъ. "Пора-бы начинать еще как³я нибудь штуки." - Теперь вѣрно мы скоро пойдемъ въ театръ - отвѣчалъ Лужницк³й. И дѣйствительно, въ то-же время сдѣлался шумъ въ гостиной. Его Высокопревосх., по приглашен³ю хозяина, всталъ съ своего мѣста, и прямо по лѣстницѣ, черезъ балконъ, отправился въ театръ, бывш³й въ саду; за нимъ гурьбою послѣдовали всѣ гости.

   Спектакль начался Прологомъ въ честь Его Высокопревосходительства. Прологъ былъ сочиненъ, или, лучше сказать, составленъ, домашнимъ секретаремъ и главнымъ конторщикомъ Сундукова, въ родѣ Пана Чупкевича (Полубарск³я затѣи, ком. соч. Кн. А. А. Шаховскаго). Онъ очень удачно извлекъ нѣкоторыя мѣста изъ сочиненнаго Державинымъ описан³я праздника, даннаго Княземъ Потомкинымъ Великой Екатеринѣ, приклеилъ къ тому много стиховъ изъ его-же описан³я обители Добрады, и заимствовалъ даже оттуда, весьма кстати: ау! ау! ау! Изъ всей этой смѣси, украшенной нѣкоторыми чудесными стихами, собственнаго сочинен³я самаго автора, вышла такая галиматья, что безъ смѣха слушать было нельзя. Стихи говорилъ самъ конторщикъ-авторъ, одѣтый въ какой-то древн³й хитонъ, а домашняя пѣвица, въ видѣ Нимфы, пропѣла похвальную пѣснь, и надѣла лавровый вѣнокъ на бюстъ Его Высокопревосходительства. Потомъ, оба дѣйствующ³я лица, подошли къ оркестру, низко поклонились, и чрезъ капельмейстера подали говоренные и пѣтые ими стихи Сундукову, который торжественно поднесъ ихъ Его Высокопревосходительству.

   Крѣпостная труппа Сундукова уже давно разстроилась. Доморощенные его Милоны, Честоны, Валеры, Эрасты и Эндим³оны, нѣкоторые въ 1812-мъ году поступили въ ополчен³е, друг³е послѣ того, за пьянство и буйство, согнаны были съ театра и опредѣлены въ низк³я должности. Прелестная, но уже поустарѣвшая примадонна его, за дурное поведен³е, отдана была за крестьянина замужъ; словомъ: всѣ его Д³аны, Флоры, Нимфы, Др³ады растратились, и нѣкоторыя со славою исправляли должности скотницъ и стряпухъ для застольныхъ людей. Но Сундуковъ выписалъ для торжественнаго дня труппу актеровъ изъ губернскаго города. Первая пьеса, представленная ими, была старинная, впрочемъ хорошая комед³я: Точь въ точь. Въ ней весьма кстати были на сценѣ пьяница и взяточникъ воевода, грабитель подьяч³й, глупая и злая госпожа, то есть, представлена была въ лицахъ истор³я многихъ изъ гостей; но, разумѣется, это-го никто на свой счетъ не бралъ, и всѣ смѣялись отъ чистаго сердца. Спектакль окончился комед³ею Князя А. Д. Шаховскаго: Ссора, или два сосѣда. Тутъ также было многое не въ бровь, а прямо въ глазъ. Въ антръ-актахъ подавали гостямъ чай, и вельможа, по убѣжден³ю хозяйки, опять курилъ трубку,

   Въ 10-ть часовъ спектакль кончился, и гости, возвращаясь черезъ садъ въ домъ, обозрѣли иллюминац³и. Передъ окнами горѣлъ большой щитъ, съ вензелемъ Его Высокопревосх., и съ надписью кругомъ: Отъ признательнаго сердца хозяина высокопочтенному посѣтителю. Зала и всѣ комнаты были ярко освѣщены, и тотчасъ открылся балъ. Вельможа прошелъ нѣсколько разъ въ, Польскомъ, съ хозяйкою и съ дочерьми ея, опять отказался отъ картъ, и сѣлъ въ залъ, въ приготовленныя для него особыя кресла.

   Пронск³й, при выходъ изъ театра, увидѣлъ наконецъ своего слугу, и послалъ его отыскать и привесть тотчасъ коляску, а самъ пока отправился въ залу, смотрѣть на провинц³яльные танцы. Хозяинъ, за недосугами, не успѣлъ отрекомендовать его женѣ и дочерямъ. Пронск³й не находилъ нужнымъ подходить къ нимъ, и не располагаясь уже никогда впередъ быть въ домѣ Сундуковыхъ, очень радъ былъ, что сохранилъ инкогнито, и можетъ уѣхать, не бывъ никѣмъ замѣченъ. Въ ожидан³и коляски, стоялъ онъ въ залѣ, въ толпѣ фрачниковъ; но Каролина Карловна, проходя въ Польскомъ близъ него, вскричала: "Ахъ! Ваше Превосходительство, и вы здѣсь? Я думала, вы не пожалуете сюда." Слово: Ваше Превосходительство, поразило слухъ вельможи; онъ обратилъ лорнетъ свой въ ту сторону, и увидѣвъ Пронскаго въ толпѣ, тотчасъ всталъ и пошелъ къ нему. Всѣ почтительно отступили передъ нимъ, и хозяинъ, замѣчая каждое движен³е вельможи, далъ знакъ музыкѣ перестать, и самъ поспѣшилъ за нимъ.

   "Ахъ! Выше Превосходительство, Николай Дмитр³евичь! Какъ я радъ васъ видѣть! Какимъ образомъ вы здѣсь?" сказалъ вельможа, бросясь цѣловать Пронскаго.- Я пр³ѣхалъ, вмѣстѣ съ женою, къ брату ея.... - "Какъ: вы женились? Я не зналъ этого; позвольте мнѣ поздравить васъ," продолжалъ вельможа, и снова началъ цѣловать его. - На крестинахъ сына, и у брата жены моей, имѣлъ я удовольств³е познакомиться съ Тимоѳеемъ Игнатьевичемъ, и приглашенъ имъ былъ на его праздникъ. - "Такъ вы здѣсь уже давно?" - Съ утра. - "И обѣдали здѣсь?" сказалъ вельможа, посмотрѣвъ съ неудовольств³емъ на Сундукова. - Я имѣлъ честь всепокорнѣйше просить Его Превосходительство, Николая Дмитр³евича, занять за обѣдомъ мѣсто подлѣ Вашего Высокопревосходительства; но Его Превосходительству самому не угодно было - отвѣчалъ, въ большомъ смущен³и, Сундуковъ. - "Я не хотѣлъ безпокоить васъ, притомъ-же думалъ тотчасъ послѣ обѣда уѣхать; но почтенный нашъ хозяинъ угощаетъ по старинному Русскому обычаю: не любитъ, чтобы гости его скоро разъѣжались, и употребляетъ самыя благонадежныя средства къ тому: отсылаетъ куда-то далеко экипажи ихъ, такъ, что я до сего времени не могу дождаться своей коляски. Впрочемъ, я ни сколько не въ претенз³и за это," прибавилъ Пронск³й, пожимая руку y Сундукова. "Я очень благодаренъ за угощен³е ваше, и пр³ятно провелъ время въ вашемъ обществѣ."

   "Но что-жъ мы стоимъ? Не угодно-ли Вашему превосходительству, сядемъ вмѣстѣ сказалъ вельможа, и взявъ Пронскаго подъ руку, повелъ къ своему мѣсту. Всѣ съ удивлен³емъ смотрѣли на эту сцену. Хозяинъ былъ въ большомъ смущен³и, видѣвъ неудовольств³е вельможи. "Отъ чего прекратились ваши танцы?" сказалъ ему вельможа, посмотрѣвъ на него, опять съ негодован³емъ. Сундуковъ еще больше смѣшался, сдѣлалъ знакъ музыкантамъ, чтобы они играли и самъ выталкивалъ изъ толпы танцоровъ, не смотря уже, кто былъ въ мундирѣ, или во фракѣ. Между прочими, отъ страха, толстый Судья Кривосудовъ, Исправникъ и два Засѣдателя, пустились прыгать въ экосезъ, можетъ быть, иные еще въ первый разъ отъ роду.

   Вельможа былъ внутренно взбѣшенъ; онъ никакъ не воображалъ имѣть такого свидѣтеля всѣхъ продѣлокъ своихъ, въ продолжен³е этого дня. Пронск³й былъ извѣстенъ и принятъ въ лучшемъ кругу въ Петербургѣ и въ Москвѣ; онъ могъ разсказать, какимъ образомъ обходился онъ съ дворянами и чиновниками, и какъ еще притомъ курилъ трубку при дамахъ. Воспоминан³е о такихъ подвигахъ, и мысль, что они могутъ быть представлены въ весьма смѣшномъ видѣ, усиливали досаду его. Однакожъ онъ преодолѣлъ себя; на лицѣ его не замѣтно было никакой перемѣны, и онъ, сидя съ Пронскимъ вдвоемъ, самъ первый началъ смѣяться надъ хозяиномъ и угощен³емъ его. "Каковъ молодецъ?" сказалъ вельможа. "Это Мѣщанинъ во Дворянствь, комед³я Мольерова въ лицахъ, и во всей силѣ слова, потому, что онъ именно родился въ мѣщанствѣ. Князь Шаховской много заимствовалъ отсюда, и вѣрно съ него списалъ своего Транжирина. A каковы стишки, пѣтые мнѣ въ честь сегодня нѣсколько разъ, особенно-же въ Прологъ? Чудо! Я насилу могъ держаться отъ смѣха. Вамъ вѣрно было веселѣе, чѣмъ мнѣ. Вы могли, на свободѣ, не бывъ никѣмъ замѣчены, нахохотаться досыта." - Да, признаюсь - отвѣчалъ Пронск³й. - Прологъ, въ самомъ дѣлѣ, чудо, и какъ кстати взято самое лучшее изъ стиховъ Державина: ау! ау! Какъ удачно, и къ мѣсту, помѣщено было это въ Прологѣ. - Они оба хохотали, отъ всего сердца, къ общему удивлен³ю гостей, которые отъ роду не видывали ни съ кѣмъ такого фамил³ярства Его Высокопр. - "Вообразите-же себѣ, каково мнѣ было сохранять всю мою важность!" продолжалъ вельможа. "Я, ей Богу! нарочно за тѣмъ сталъ курить трубку, чтобы какъ нибудь удержать свой смѣхъ. Хотя и не совсѣмъ вѣжливо курить при дамахъ, но все, я думалъ, учтивѣе, чѣмъ захохотать во все горло. Вотъ съ какими скотами долженъ я имѣть дѣло, и присутствовать на ихъ праздникахъ! Притомъ-же, я очень знаю, что почтенный нашъ хозяинъ большой мошенникъ, но мнѣ должно щадить его, и показывать мое хорошее расположен³е, затѣмъ, чтобы поощрить его усерд³е къ учрежден³ю полезныхъ и богоугодныхъ заведен³й, или называя вещи настоящимъ именемъ, я обязанъ поддержать желан³е его сохранить мою благосклонность, имѣя въ виду воспользоваться этимъ, и побудить его къ пожертвован³ямъ для общаго блага. Вы не видали, какую огромную и прекрасную больницу выстроилъ онъ въ своемъ уѣздномъ городѣ? Теперь хочу я склонить его къ новымъ пожертвован³ямъ, для учрежден³я Инвалиднаго дома. Вотъ настоящая цѣль посѣщен³я моего, и необыкновеннаго терпѣн³я, съ какимъ смотрѣлъ и слушалъ всѣ его глупости. Вы согласитесь, что это, по крайней мѣрь, богоугодное дѣло съ моей стороны."

   Въ продолжен³е разговора вельможи съ Пронскимъ, Сундуковъ былъ въ отчаян³и, что имѣлъ несчаст³е обратить на себя гнѣвъ Его Высокопревосходительства. Онъ бранился, и говорилъ грубости гостямъ, которые попались ему, въ особенности-же ругалъ жену и дочерей, что онъ не умѣли занять и угостить, какъ надобно, Пронскаго. Досталось и зятю его, Князю Буасекову: онъ назвалъ его ротозѣемъ, и жаловался, что никто не хотѣлъ ему помочь, а одному растянуться вездѣ не возможно. Тщетно оправдывались обвиняемые, что онъ самъ виноватъ зачѣмъ не познакомилъ ихъ съ Пронскимъ или хотя, по крайней мѣрѣ, сказалъ-бы, что онъ y нихъ въ домѣ, а то даже этого никто не зналъ. Сундуковъ ничего не слушалъ, и продолжалъ браниться, потому, что ему надобно-же было сорвать на комъ нибудь свое сердце. Но болѣе всего онъ былъ взбѣшенъ на Пронскаго, зачѣмъ не надѣлъ онъ звѣзды своей и орденовъ. Сундуковъ называлъ его либераломъ, вольнодумцемъ, Вольтер³анцемъ, Карбонар³емъ, и ежели-бъ можно было, съ удовольств³емъ побилъ-бы его.

   Между тѣмъ была уже 12-го половина, а по церемон³ялу, предварительно составленному, предназначенъ былъ въ 11-ть часовъ фейерверкъ, а въ 12-ть ужинъ. Все давно было готово, и конторщикъ Сундукова, главный всему распорядитель, подошелъ къ нему съ докладомъ, не пора ли зажигать фейерверкъ. Онъ прогналъ его отъ себя, въ сердцахъ, безъ отвѣта, но послѣ одумавшись остановилъ, и съ трепетомъ приблизился къ вельможѣ.

   "Извините, Ваше Высокопр.," сказалъ онъ тихимъ, подобострастнымъ голосомъ. "Я пришелъ доложить Вашему Высокопр., не прикажете-ли зажигать фейерверкъ?" - Все отъ васъ зависитъ, любезный и почтенный нашъ хозяинъ - сказалъ ласково вельможа, который самъ нѣсколько развеселился, думая, что очень искусно, разсказами своими Пронскому, далъ благовидный оборотъ всѣмъ подвигамъ своимъ того дня. - Вы, я думаю, очень устали? - прибавилъ онъ. - Весь день на ногахъ; отдохните, присядьте съ нами. - "Помилуйте, Ваше Высокопревосходительство!" отвѣчалъ Сундуковъ, ободренный ласковост³ю и милост³ю вельможи. "Радость и восхищен³е, что вижу y себя въ домѣ столь высокопочтеннаго гостя, придаютъ мнѣ силы. Но, ежели Вашему Высокопр. угодно будетъ, мы просимъ васъ на балконъ. Удостойте сами зажечь голубка, который полетитъ по воздуху, и тогда начнется фейерверкъ." - Изволь, изволь, любезный хозяинъ! Только не сыро-ли теперь? Мнѣ нужды нѣтъ, но можетъ быть, Николаю Дмитр³евичу угодно будетъ надѣть свою шинель - отвѣчалъ вельможа. - "Эй, Г-нъ Исправникъ, спроси y человѣка Его Превосходительства шинель." - Тотчасъ Исправникъ, два Засѣдателя, и самъ Сундуковъ, стремглавъ бросились въ лакейскую. Сундуковъ, въ торопяхъ, схватилъ y перваго, попавшагося ему человѣка, вмѣсто шинели, дамск³й салопъ; но, къ счаст³ю, самъ запутавшись въ немъ, упалъ со всѣхъ ногъ въ дверяхъ, и въ то время, покамѣстъ онъ вставалъ, Исправникъ отыскалъ слугу Пронскаго и принесъ ему плащъ. Пронск³й благодарилъ. Между тѣмъ Секретарь вельможи принесъ и его шинель и фуражку.

   Всѣ отправились на балконъ; но Его Высокопрев., съ тѣхъ поръ, какъ увидѣлъ Пронскаго, совсѣмъ уже перемѣнилъ свой тонъ и обращен³е: онъ отказался самъ зажечь голубка, говоря, что эта честь должна принадлежать дамѣ, и что онъ проситъ почтенную хозяйку взять на себя это дѣло.

   Фейерверкъ былъ прекрасный, и стоилъ дорого; все выписано было изъ Москвы. На щитѣ опять горѣлъ, въ золотомъ и брильянтовомъ огнѣ, вензель вельможи, съ надписью кругомъ: Отцу и Начальнику.... губерн³я въ знакъ благодарности. Пронск³й не дождался конца фейерверка, расцѣловался съ вельможею, пожелалъ ему спокойной ночи, и отправился въ свою коляску. Но, по выходѣ его съ балкона, вельможа напомнилъ хозяину, что онъ обязанъ проводить гостя. Сундуковъ со всѣхъ ногъ побѣжалъ за Пронскимъ, догналъ его на крыльцѣ; и убѣдительнѣйше просилъ остаться ужинать. Пронск³й отговарился тѣмъ, что онъ никогда не ужинаетъ, и что уже поздно, а ему довольно далеко ѣхать. Сундуковъ низко кланялся, благодаря за посѣщен³е и помогалъ Пронскому сѣсть въ коляску.

  

  

  

   Часу во 2-мъ возвратился Пронск³й. Не въ дальнемъ разстоян³и отъ дома встрѣтилъ онъ кучеровъ и лакеевъ своихъ, верхами и съ фонарями въ рукахъ. Ихъ выслала на встрѣчу жена его, и очень кстати: ночь была претемная, и онъ подъѣзжалъ къ крутой горѣ, съ большими водомоинами, такъ, что даже и днемъ опасно было тутъ ѣхать. Пронск³й былъ очень благодаренъ за такое вниман³е. Онъ нашелъ жену свою, не только не спящею но и нераздѣтою; по глазамъ ея замѣтно было, что она плакала. Выбѣжавъ на встрѣчу, съ радост³ю бросилась она къ нему на шею. "Какъ! Ты еще не спишь, мой другъ?" сказалъ онъ. "Да, здорова-ли ты?" - Слава Богу! Мнѣ такъ что-то спать не хотѣлось.- Тутъ вошли они въ комнату, и Пронск³й разсмотрѣлъ лицо Софьи при свѣчкахъ. "Браво! Да ты, голубушка, изволила плакать?" - Нѣтъ! тебѣ такъ кажется - я не плакала - отвѣчала Софья, съ веселою улыбкою, цѣлуя своего мужа. "Какъ нѣтъ? Очень замѣтно по глазамъ твоимъ, что ты плакала. Пожалуста скажи: какъ ты себя чувствуешь?" - Право, хорошо - я здорова.- "Да о чемъ-же ты плакала? Ты знаешь наше услов³е: мы ничего скрывать другъ отъ друга не должны." - Ну, что дѣлать, милый другъ мой! Надобно признаться въ моей глупости: ты долго не ѣхалъ, и я безпокоилась о тебѣ. Богъ знаетъ, чего не придумала, и, признаюсь, плакала.... продолжала Софья, обнимая мужа своего. - Мужчины говорятъ, что слезы необходимая принадлежность женщинъ, а мнѣ кажется, просто, мы скорѣе васъ способны плакать отъ того, что нервы y насъ слабѣе вашихъ. - "Помилуй, другъ мой!" сказалъ Пронск³й, цѣлуя жену - "ты сдѣлаешь то, что я никуда ѣздить не буду." - Ахъ! нѣтъ, мой другъ! не говори мни этого! Я призналась въ моей глупости, и повѣрь, что впередъ этого не будетъ. Прости меня, и дай слово, что ты не сердишься, и будешь выѣзжать. За что-жь тебѣ, изъ слабости моей, лишать себя удовольств³я? Божусь, что ты никогда слезъ моихъ не увидишь, и теперь ничего-бы не замѣтилъ, ежели-бы не нашелъ меня такъ въ расплохъ. При томъ-же, право, гг. мужчины, вы напрасно сердитесь за наши слезы: онѣ насъ облегчаютъ; мнѣ гораздо было тяжеле пока я не заплакала, Богъ знаетъ, что шло въ голову: мнѣ казалось, что и лошади тебя разбили, и коляска твоя сломалась, что гдѣ нибудь мостъ провалился, и ты лежишь безъ чувствъ! Дай только волю воображен³ю, самъ не знаешь, куда оно заведетъ. Признаваться надобно во всемъ. Я нѣсколько разъ призывала твоего Петрушу, разспрашивала y него: смирны-ли твои лошади? крѣпка-ли коляска? Онъ меня успокоилъ на этотъ счетъ; но я посылала свою Аннушку разспрашивать y здѣшнихъ жителей: какова дорога, много-ли горъ и переправъ? Мнѣ сказали, что одна только гора, и мостъ хорош³й; но мнѣ представилось, что кучеръ напился пьянъ, въ темнотѣ не попалъ на мостъ, и взвалилъ коляску. Я видѣла уже тебя окровавленнаго, съ переломленною ногою, и безъ памяти. Да, что таить! Надобно во всемъ покаяться - продолжала Софья, опять обнимая и цѣлуя мужа - я хотѣла было сама бѣжать къ тебѣ пѣшкомъ на встрѣчу; потомъ думала велѣть запречь нашъ дормезъ, и отправиться къ тебѣ. Хороша-бы я была, и порядочно-бы тебя перепугала, если-бы въ такую темную ночь попалась тебѣ на встрѣчу - тогда за дѣло-бы ты на меня разсердился! Словомъ: сама не знаю, чего я не придумала; но слезы облегчили меня, я отнеслась мысленно къ Богу, ввѣрила и тебя и себя святому Его промыслу, и уже по разсудку велѣла послать къ тебѣ на встрѣчу людей нашихъ съ фонарями.- "И очень хорошо придумала; я благодарилъ тебя за вниман³е твое; они встрѣтили меня весьма кстати, y предурной переправы подъ гору," отвѣчалъ Пронск³й. "Но, милый другъ мой, Соничка, я думалъ, что ты гораздо разсудительнѣе: это, ни дать ни взять, настоящая маменька!" - Что дѣлать, другъ мой! Я такая-жъ женщина, какъ и проч³я! Ты составляешь все мое счаст³е на землѣ.... будьте снисходительны, господа наши повелители - или, какъ говаривалъ одинъ старикъ Ротмистръ, стоявш³й съ эскадрономъ своимъ недалеко отъ нашей деревни, отцы и командиры! не требуйте отъ насъ такой-же силы душевной, такой-же твердости и разсудительности, как³я даны въ удѣлъ вамъ! Наше предназначен³е - любить васъ страстно, а всякая страсть есть малодуш³е. будьте снисходительны къ слабости нашей, изъ уважен³я къ началу, отъ котораго она происходитъ. Однакожъ, не стану оправдываться. Богъ и женщинамъ далъ разсудокъ, а въ подкрѣплен³е Религ³ю. Я кругомъ виновата. Прости мою женскую слабость, не сердись на меня! Даю тебѣ честное слово: впередъ этого не будетъ!- "А вы, наши матери и командирши, какъ говоритъ одинъ извѣстный въ нашей арм³и Генералъ, достигнувш³й изъ солдатъ отличною храброст³ю и необыкновеннымъ природнымъ умомъ своимъ до Генеральства - сдѣлайте одолжен³е, сколько можно рѣже мучьте насъ малодуш³емъ и пустыми слезами!" отвѣчалъ, съ усмѣшкою, Пронск³й. Впрочемъ, милый другъ мой, за кого ты меня принимаешь? Могу-ли я сердиться, видя такой опытъ любви и привязанности твоей? Но мнѣ это важный урокъ; впередъ я и самъ буду разсудительнѣе, стану имѣть больше вниман³я, чтобы не тревожить тебя и не навлекать такого безпокойства долговременнымъ моимъ отсутств³емъ. A лучше всего, впередъ рѣшительно никуда я безъ тебя ѣздить не буду." - Ахъ, нѣтъ! не говори этого - прервала его Софья, закрывая ему ротъ руками своими.- Это самый сильный упрекъ въ неразсудительности моей. И ты говоришь, что не сердишься на меня! Можно-ли быть въ безпрестанномъ принужден³и? Да, я измучусь отъ одной мысли, что ты для меня лишаешь себя удовольств³я. Нѣтъ, сдѣлай милость, другъ май, не говори мнѣ этого: ѣзди вездѣ одинъ, куда тебѣ хочется! Я люблю тебя и уважаю, слѣдовательно, имѣю всю полную къ тебѣ довѣренность, и знаю, что ты никогда не захочешь сдѣлать мнѣ неудовольств³я. Еще прошу тебя, прости меня, а я не буду впередъ такъ глупа!- "Другъ мой!", сказалъ Пронск³й, насилу удерживая слезы умилен³я своего. "Можно-ли, чтобы я, любя тебя такъ страстно, хотѣлъ чѣмъ нибудь обезпокоить и огорчить тебя? Но, еще повторяю; ежели когда впередъ и поѣду я одинъ, то буду гораздо внимательнѣе, чтобы не обезпокоить, тебя. Однакожъ, по милости этого скота, Сундукова, который услалъ, Богъ знаетъ куда, мою коляску, и такъ долго мучилъ насъ своимъ глупымъ праздникомъ, ты очень утомилась. Пора тебѣ ложиться спать!" Онъ пошелъ позвать ея горничную, и самъ возвратился, вмѣстѣ съ нею, въ спальню.

   "Что, Аннушка: хороша была твоя барыня безъ меня?" сказалъ Пронск³й, съ улыбкою, - Да, батюшка! Ужъ тутъ и Богъ знаетъ чего не было!- отвѣчала Аннушка.- И сама измучилась, и меня съ ногъ сбила: посылала безпрестанно смотрѣть, и прислушиваться, не ѣдете-ли вы! A что было.... "Ну врешь, врешь!" прервала Софья, зажимая ей ротъ, со смѣхомъ. "Вздоръ! Ничего не было. Вотъ еще какая ябедница появилась! Кто тебя проситъ болтать пустяки? Да я тебя разобью по щекамъ за это; ты знаешь, я шутить не люблю, когда разсержусь," прибавила Софья, помирая со смѣха, при одной мысли, что она будетъ бить по щекамъ свою Аннушку, которая была ей espèce d'amie. Она сама держала Софью въ большой субординац³и, и часто, бывъ въ дурномъ нравѣ, гнѣвалась, и дѣлала ей выговоры. - Да, пожалуй, извольте бить меня, какъ хотите - отвѣчала, также со смѣхомъ, Аннушка - а не льзя не разсказать барину, какъ вы безъ него проказничали. Нѣтъ, Аннушка - говорили вы - ты не хочешь мнѣ объявить, а, вѣрно, прислали сказать, что онъ лежитъ безъ чувствъ, и что его лошади разбили! Я замѣтила, когда онъ поѣхалъ, что лѣвая пристяжная очень горячилась и прыгала; неправда-ли: вѣдь она первая стала бить, а отъ нея и друг³я взбѣсились? Что-жъ ты отъ меня скрываешь? Пожалуста, скажи: вѣдь это правда?- Нѣтъ, сударыня - говорила я - да и что это вамъ въ голову входитъ? - Ахъ! вотъ кажется стукъ! Слава Богу! вѣрно онъ ѣдетъ! Сбѣгай, голубушка, не слыхать-ли чего? Когда я возвращалась съ отвѣтомъ, что ничего не слышно, опять начинались разспросы. Вѣрно, коляска сломалась? Онъ все это время такъ много ѣздилъ въ ней, а вѣдь никто не поглядѣлъ! нѣтъ, впередъ, иначе не отпущу его, пока сама все не осмотрю. Да, помилуйте сударыня, говорила я - передъ отъѣздомъ изъ Петровскаго я сама видѣла, что баринъ все изволилъ осматривать; я въ ней ѣхала сюда, и знаю, что она совсѣмъ крѣпка.- Ну, такъ кучеръ напился пьянъ, на праздникѣ этого гадкаго Сундукова, и свалилъ его подъ мостъ!- Да, кучеръ въ ротъ ничего не бертъ - увѣряла я. - Вотъ такъ-то вся ночь-ноченская прошла. Я вѣдь вамъ напередъ говорила, что все доложу барину, когда онъ изволитъ пр³ѣхать.- "Ахъ ты женщина, женщина!" - сказалъ Пронск³й, смотря Софьѣ въ глаза, съ нѣжност³ю. "Но милая, добрая женщина есть Ангелъ на землѣ!" - прибавилъ онъ, выходя въ свою комнату, раздѣваться.

   "Постой-же, Аннушка," сказала Софья, предавшись обыкновенной своей веселости,- давай, мы его славно обманемъ! Я сдѣлаю, какъ будто-бы въ самомъ дѣлѣ бью тебя по щекамъ, а ты кричи и плачь.- Вотъ будетъ ему сюрпризъ!- Ахъ, вы, проказница! Да, вспомните, что вы уже теперь барыня - да еще и Генеральша.- "Нужды нѣтъ! Пожалуста, обманемъ его."- Хорошо, извольте - отвѣчала Аннушка. Лишь только услышали они шаги Пронскаго, идущаго въ спальню, Софья начала давать мнимыя пощечины Аннушкѣ, то есть, бить себя по ладонямъ. "Вѣдь я тебѣ не шутя говорила, чтобы ты не смѣла болтать, а ты не послушалась - такъ вотъ-же тебѣ!" - Помилуйте, сударыня - кричала, со слезами, Аннушка - я изъ усерд³я къ вамъ сказала.- "А! ты еще, бест³я, раскричалась!" И новыя оплеухи послѣдовали. Аннушка продолжала плакать. Можно вообразить себѣ положен³е Пронскаго! Онъ почиталъ Софью Ангеломъ, и вдругъ открывается, что она злая и лицемѣрка! Блѣдный, съ ужасомъ, отворяетъ онъ двери, и - находитъ, что обѣ помираютъ со смѣху! "Ага! обманули молодца!" - вскричала Софья, бросясь цѣловать его.- Воображаю себѣ, каково было твое изумлен³е, узнавъ за женою своею так³я добродѣтели. Вотъ такъ-то я стану бить всегда Аннушку, когда ты осмѣлишься опаздывать пр³ѣзжать домой." - Женщины! настоящ³я вы дѣти! Какъ близки отъ печали къ радости, отъ слезъ къ смѣху! - "Да ужь теперь говори как³я хочешь сентенц³и, а мы съ Аннушкой славно обманули тебя!" Онѣ долго хохотали, что Софья отважилась бить по щекамъ Аннушку.

   На другой день, послѣ обида, Пронск³й и Софья отправились къ Рамирскимъ. Дорогою, Пронск³й разсказывалъ всѣ проказы Сундукова. Софья смѣялась отъ всей души. "О люди! люди!" сказала Софья. "Изъ чего суетятся и хлопочутъ? мнѣ очень часто приходятъ въ голову стихи Дмитр³ева, которые, какъ мнѣ кажется, заключаютъ въ себѣ самое полное описан³е человѣка:

  

   "О Бардусъ! не глуши своимъ насъ лирнымъ звономъ;

   "Молвь просто: человѣкъ смѣсь Бардуса съ Невтономъ!

  

   Потомъ очень тяжело вздохнула она когда Пронск³й разсказалъ о притѣснен³яхъ, дѣлаемыхъ Сундуковымъ крестьянамъ своимъ, которыхъ онъ раззорилъ и привелъ въ совершенную нищету. "Ты давича сказала: О люди, люди!" - прибавилъ Происк³й - "а теперь должно воскликнуть; О звѣри, звѣри, кровожадные звѣри!"

  

  

  

   Они пр³ѣхали къ Рамирскимъ на другой день послѣ ужаснѣйшей ссоры, происходившей между этими несчастными супругами, слѣдств³емъ которой было рѣшительно намѣрен³е - разойдтиться на вѣкъ. Давно уже потеряли Рамирск³е взаимное уважен³е другъ къ другу; ежедневно возобновляемыя непр³ятности ихъ между собою, произвели, прежде равнодуш³е, потомъ отвращен³е, наконецъ, какъ имъ казалось, возродили непреодолимую ненависть ихъ. Поводомъ къ намѣрен³ю ихъ развестись было слѣдующее:

   Елисавета ѣздила въ гости къ одной доброй пр³ятельницъ своей; безъ нея принесли къ Рамирскому письма съ почты, въ числѣ которыхъ нашелъ онъ одно на имя жены своей. Пакетъ былъ изъ прекрасной, веленевой бумаги, съ бордюрами; на печати усмотрѣлъ Князь бѣгущую, опустя голову внизъ собачку, съ девизомъ: Je cherche le tempr perdu. Почеркъ на адресѣ былъ ему неизвѣстенъ; онъ полюбопытствовалъ узнать, отъ кого было письмо, осторожно распечаталъ, и - съ бѣшенствомъ, усмотрѣлъ подпись Жокондова, изъ Москвы! Письмо написано было по Французски, и заключало въ себѣ любовное объяснен³е, выписанное цѣлыми фразами изъ Французскихъ романовъ прошлаго столѣт³я. Впрочемъ, слова: робкая любовь, сердце, воспламененное красотою и любезност³ю, невозможность болѣе противиться страсти, овладѣвшей всѣмъ быт³емъ, и что никогда лично не отважился бы сказать, что осмѣливается теперь писать, и проч³я, пошлыя любовныя фразы ясно доказывали, что Елисавета еще не имѣла никакой непозволительной связи съ этимъ обветшалымъ волокитою, и что онъ еще въ первый разъ дерзнулъ говорить ей прямо о любви своей.

   Чувство досады и ревности совершенно овладѣло душою Рамирскаго. По мнѣн³ю его, и этого уже было слишкомъ довольно, что къ женѣ его осмѣлился кто нибудь писать любовныя изъяснен³я. При томъ-же, онъ почти совсѣмъ отвыкъ отъ французскаго языка, и многаго не понялъ въ письмѣ. Въ бѣшенствѣ, входили ему въ голову самыя сильныя и крайн³я средства: онъ думалъ послать къ женѣ записку, чтобы она не осмѣлилась болѣе возвращаться въ его домъ, и ѣхала-бы, куда хочетъ. Потомъ, намѣревался онъ тотчасъ по пр³ѣздѣ ея прогнать вонъ отъ себя, не говоря ни слова. Но одумавшись, внутренно сознавался, что гласная истор³я его съ женою можетъ обратиться ему самому въ предосужден³е; притомъ-же, хотѣлось ему испытать, до какой степени можетъ простираться лицѣмерство и вѣроломство ея; онъ желалъ еще знать, чѣмъ и какъ можетъ она оправдаться? Въ такихъ мысляхъ опять искусно запечаталъ Рамирск³й письмо, и по возвращен³и жены домой, хотя старался скрыть свое бѣшенство, но не могъ, и съ глазами сверкающими отъ гнѣва подалъ самъ письмо, при входѣ ея въ гостиную. Елисавета, не обращая вниман³я, и не смотря въ лицо мужа, подошла къ окну, и распечатала пакетъ. Въ глазахъ ея замѣтно было прежде удивлен³е, когда она прочитала подпись, явная досада и презрѣн³е при чтен³и письма; однакожъ, она не сказала мужу ни слова, положила письмо въ ридикюль, и пошла въ свою комнату переодѣться. Князь Рамирск³й, съ нетерпѣн³емъ и бѣшенствомъ, ходилъ большими шагами по комнатъ, въ ожидан³и ея возвращен³я.

   "Позвольте, сударыня, узнать," сказалъ онъ ей, лишь только она вошла - "отъ кого вы изволили получить письмо?"

   Надобно-же было, чтобы, къ несчаст³ю, Елисавета возвратилась домой въ чрезвычайной досадѣ, и съ намѣрен³емъ сама дѣлать мужу своему жесток³е упреки. Добрая пр³ятельница сообщила ей, по дружбѣ, что мужъ ее обманываетъ; что нѣсколько времени тому назадъ, сказавъ, будто ѣдетъ по хозяйству въ другую деревню, вмѣсто того, цѣлый день провелъ онъ y любовницы своей, Лезбосовой. Въ такомъ положен³и находилась Елисавета, и можно вообразить себѣ, что она не была способна отвѣчать мужу кротко.

   "А вы, М. Г. позвольте спросить: гдѣ пробыли въ прошлый понедѣльникъ, увѣривъ меня, что ѣдете по хозяйству въ другую деревню? А?... позвольте спросить?" вскричала Елисавета, въ бѣшенствѣ.

   - Вы должны мнѣ отвѣчать, a не спрашивать меня!

   "Нѣтъ, сударь! извольте вы прежде отвѣчать! "

   - Вы хотите знать, гдѣ я былъ? - вскричалъ онъ, задыхаясь отъ гнѣва.- Ну, такъ, знайте-же, сударыня, что я весь прошлый понедѣльникъ пробылъ y моей любовницы, Лезбосовой. Слышали-ль? Угодно-ли, я еще повторю: Я былъ y Лезбосовой? Довольны-ли вы моимъ отвѣтомъ? Теперь прошу сказать мнѣ: отъ кого вы получили письмо?

   "Очень мнѣ досадно," отвѣчала Елисавета, внѣ себя отъ гнѣва, "что я не могу вамъ того-же сказать, то есть, что получила письмо отъ моего любовника."

   - Измѣнница! Наглая обманщица! - вскричалъ, съ ярост³ю, Рамирск³й.- Такъ безстыдно лгать въ глаза!... Я все знаю, сударыня: я читалъ это письмо отъ вашего любовника, Жокондова!

   "Безсовѣстный, низк³й человѣкъ!- Какая выдумка - измѣну и распутство свое прикрывать такою гнусною клеветою! Этого еще не доставало, чтобы дать мнѣ въ любовники дурака, потому только, что онъ осмѣлился написать преглупое и предерзское письмо! Это верхъ безстыдства!" продолжала Елисавета, залившись горькими слезами.

   - Напрасно вздумали вы, сударыня, притворяться, и хотите тронуть меня слезами. Лицемѣрство ваше очень видно.

   "Кто? Я хочу тронуть слезами гнуснаго клеветника? Я буду лицемѣрить передъ человѣкомъ, котораго я всею душею ненавижу и презираю? Узнайте-же, сударь, что я была прежде очень расположена къ Жокондову, и мнѣ только нравилось его общество; но теперь, да будетъ вамъ извѣстно, что я страстно влюблена въ него, и сей часъ пойду отвѣчать, на его письмо!" - отвѣчала, съ неистовствомъ, Елисавета. Глаза ея наполнились кровью, она была ужасна въ это время,

   - Полно, полно! Напрасно такъ изволите вы горячиться. Мнѣ теперь все равно: влюблены-ли вы въ него, или нѣтъ - теперь я весьма равнодушенъ. Всякое терпѣн³е наконецъ истощается; довольно вы меня помучили! Полно! Пора отдохнуть! Объявляю вамъ, что я болѣе не намѣренъ жить съ вами, и вы можете отправляться, куда хотите....

   "Вы, сударь, предупредили меня. Я именно тоже готовилась вамъ сказать. Вы должны напередъ знать, что послѣ перпутства вашего, которое вы теперь изволили украсить такою невѣроятною клеветою, жить съ вами я уже никакъ не могу.

   - Хорошо, хорошо, сударыня! Извольте, я во всемъ виноватъ - вы праведница, a я злодѣй - продолжалъ Рамирск³й, и гнѣвъ его постепенно увеличивался.- Но, сдѣлайте одолжен³е, убирайтесь вы отъ меня къ чорту!

   "Вы ошиблись, сударь: я уѣду не къ чорту, a отъ чорта!"

   - Извольте ругаться, сколько вамъ угодно - возразилъ Рамирск³й, насилу удерживая злость свою. - Я уже сказалъ вамъ, что весьма равнодушенъ ко всему, что вы говорите, только уѣзжайте поскорѣе! Экипажъ для васъ сей часъ будетъ готовъ. Я назначаю вамъ по 10-т. въ годъ, для содержан³я васъ и вашей дочери, которую я за свою уже не признаю. Сдѣлайте только милость, оставьте меня въ покоѣ.

   "Извергъ! злодѣй!" вскричала Елисавета, пораженная послѣдними словами Князя, что онъ не признаетъ дочери. "Teбѣ мало было оклеветать и погубить меня: ты способенъ предать посрамлен³ю невиннаго младенца, собственную кровь твою! Невѣрный, развратный, дѣтоуб³йца! доверши всѣ твои преступлен³я однимъ ударомъ: зарѣжь насъ обѣихъ вмѣстѣ! Присутств³е твое ужасно для меня; ты отравляешь воздухъ, которымъ я дышу.... И ты осмѣливаешься предлагать мнѣ деньги! Ничего не надобно мнѣ отъ тебя; сей часъ уйду пѣшкомъ, унесу на рукахъ дочь мою! Я трепещу за нее - ты способенъ пролить кровь невинную."... Не помня сама себя, вскочила она съ мѣста, и хотѣла броситься къ дверямъ, но душевное волнен³е, горесть, бѣшенство, истощили до такой степени силы ея, что она упала безъ чувствъ на полъ.

   Рамирск³й испугался, позвалъ служанокъ; Елисавету подняли, стали приводить въ чувство. Самъ мужъ ея бѣгалъ, хлопоталъ около нея, и былъ въ большомъ недоумѣн³и. Казалось ему, что не возможно притворству и лицемѣрству простираться до такой степени; но - письмо Жокондова - думалъ онъ - такъ ясно ее изобличаетъ! - Между тѣмъ Елисавета опомнилась, и увидѣвъ мужа, просила его, именемъ Бога, оставить ее. "У тебя въ рукахъ ножъ.... Ты хочешь убить дочь свою.... пощади, пощади ее - зарѣжь меня одну!" кричала она, въ бреду и въ изступлен³и. До такой степени была она поражена угрозами мужа не признать дочери, и такъ сильно заговорили въ сердцѣ ея, врожденныя каждой матери, чувства любви и привязанности къ дѣтямъ! Но Рамирск³й, думая, что она опять притворяется, за тѣмъ, чтобы болѣе взбѣсить его, съ негодован³емъ вышелъ изъ комнаты и хлопнулъ дверью. За симъ послѣдовалъ вторично продолжительный обморокъ, послѣ котораго возобновилось изступлен³е Елисаветы. Она призывала къ себѣ няню дочери, и со слезами хватала цѣловать ея руки, умоляя спасти дочь ея - отъ отца! "Онъ хочетъ ее зарѣзать!" кричала безпрестанно Елисавета.

   Къ утру жаръ прошелъ, но она такъ ослабѣла, что насилу могла дышать, и томнымъ, прерывающимся голосомъ просила, чтобы послали поскорѣе за Священникомъ. Тотчасъ разбудили Князя. Онъ перепугался. Въ ту-же минуту послалъ онъ за Докторомъ и за Священникомъ, хотѣлъ идти просить y жены прощен³я, но боялся, что присутств³е его можетъ сдѣлать ей большей вредъ. На цыпочкахъ подошедъ къ дверямъ спальни, слушалъ онъ: повсюду была глубокая тишина; женщины стояла кругомъ кровати Елисаветиной, въ безмолв³и. Свѣтъ лампады, теплившейся передъ Образомъ, и одна свѣчка, подъ зонтикомъ, стоявшая въ углу обширной комнаты, навели какой-то ужасъ на него. Ему казалось, что Елисаветы уже нѣтъ на свѣтѣ; приближаться къ ея кровати не имѣлъ онъ духу, и со слезами возвратился въ свой кабинетъ. но тамъ опять пришло ему на память письмо Жокондова; онъ вновь взбѣсился. Затѣмъ вскорѣ представился ему обморокъ, и настоящее, кажется, уже совсѣмъ непритворное положен³е жены его. Въ ужасномъ волнен³и, сидѣть долго на мѣстѣ онъ не могъ, голова его кружилась; словомъ, не зналъ Рамирск³й, что дѣлать! Между тѣмъ совсѣмъ разсвѣтало; ему вздумалось посмотрѣть на дочь, чтобы еще увѣриться: точно-ли она такъ похожа на него, какъ всѣ говорили? Тихими шагами прошелъ онъ по корридору, мимо спальни, въ дѣтскую. Невинное дитя было весело, прыгало на рукахъ кормилицы, и, не понимая, не чувствуя, въ какомъ положен³и были ея родители, и что ей, несчастной, отвергнутой отцомъ, предстоитъ на поприщѣ жизни - съ улыбкою протягивало къ нему ручонки свои, называло его: папа и хотѣло цѣловать. Князь взялъ дочь на руки; сходство ея съ нимъ было, въ самомъ дѣлъ, разительно; y него невольно потекли слезы. "Нѣтъ! сердце мое не обманываетъ меня!" думалъ онъ. "Она точно дочь моя!" Но оскорбленное самолюб³е и ревность вновь овладѣли имъ. Письмо Жокондова опять пришло ему на память. "Ежели она и точно дочь моя" - думалъ онъ - "все это не оправдываетъ преступной ея матери! Я самъ читалъ письмо, въ которомъ любовная связь ея такъ очевидна!" Онъ отдалъ ребенка нянѣ, и возвратился въ свой кабинетъ. Безпокойство и душевное волнен³е произвели въ немъ сильную головную боль. Онъ долженъ былъ лечь въ постелю.

   Священникъ вскорѣ явился, и Елисавета, по совершен³и послѣдняго Христ³анскаго долга, почувствовала себя гораздо лучше. Она плакала, и внутренно сознавалась, что сама, запальчивост³ю, вѣтренност³ю и неразсудительностью своею, многому причиною. Ей невольно пришло въ голову, какъ постепенно эти, по общему мнѣн³ю маловажные, и даже очень милые въ прелестной женщинѣ недостатки, увлекли ее въ погибель! Будущей жреб³й несчастной дочери сильно мучилъ ее. "Непризнанной отцомъ за законную дочь, что предстоитъ ей, бѣдной!" думала Елисавета, и горьк³я слезы, ручьемъ, текли изъ глазъ ея. Однакожъ, размышляя далѣе и укрѣпившись молитвою, думала она, что не въ богатствъ и знатности состоитъ истинное, существенное благополуч³е; къ несчаст³ю, ей по опыту было это извѣстно. Она рѣшилась, ежели Богу угодно будетъ сохранить жизнь ея, удалиться въ маленькую свою деревню, совершенно посвятить себя дочери, заняться образован³емъ и воспитан³емъ ея, совсѣмъ по другой методѣ, нежели та, по которой она сама была воспитана, не почитать забавнымъ остроум³емъ легкомысл³я и необдумчивости, не радоваться ими, и не разсказывать о нихъ, даже къ самомъ дѣтскомъ возрастѣ дѣвочки. Пр³учать, напротивъ, съ малолѣтства къ размышлен³ю и порядку, предупреждать самыя малѣйш³я движен³я гн&#