Жанлис Мадлен Фелисите - Линдана и Вальмир

  

  

   Была полночь. У Морфизы ужинало много гостей; въ карты играть перестали. Всѣ женщины въ 40 и въ 50 лѣтъ искали своихъ муфтъ и велѣли подвозить кареты. Скучные выходили одинъ за другимъ, зная хотя то свѣтское правило, что гдѣ не ужинаютъ, тамъ не надобно сидѣть долго послѣ ужина. Морфиза благодарила, обнимала, провожала, говорила всякой гостьѣ ласковое слово. Жеркуръ, во время сего волнен³я, сидѣлъ покойно у камина, подлѣ стола, на которомъ онъ два часа игралъ въ Вискъ - сидѣлъ тутъ для того, что не считалъ за нужное искать другова мѣста; не задумавшись, не съ намѣрен³емъ, а единственно для покоя. Жеркуръ былъ одинъ изъ тѣхъ лѣнивыхъ людей, которыхъ сама Натура дѣлаетъ философами: имъ хорошо вездѣ, гдѣ не дурно; они безъ всякихъ правилъ Морали любятъ миръ и тишину болѣе всего на свѣтѣ; не бываютъ коварными для того, что коварство требуетъ дѣятельности; не знаютъ сильныхъ страстей, и среди общаго волнен³я наслаждаются истиннымъ сокровищемъ мудрости: умѣренност³ю и покоемъ. Не льзя назвать ихъ жизни скучною; нѣтъ, они могутъ быть забавны и чувствительны по своему. Не терпѣть есть уже для нихъ щаст³е; думать, не зная о чемъ, отдыхать и не заботиться, кажется имъ живѣйшимъ удовольств³емъ. Они не хвалятся, не гордятся своею философ³ею, и слѣдственно бываютъ скромнѣе обыкновенныхъ философовъ.

   Наконецъ Морфиза освободилась отъ хлопотъ, проводила всѣхъ важныхъ, разсудительныхъ людей, которые не сидятъ до свѣту, и сердечно обрадовалась, видя у себя только друзей своихъ: прекрасную Линдану, богатую, двадцатилѣтнюю вдову - Бальмира, страстно влюбленнаго въ Линдану, но съ малою надеждою - и холоднаго Жеркура, который въ то время не имѣлъ никакой связи. Сѣли ближе къ камину. Одинъ Жеркуръ не тронулся съ мѣста, сидя на покойныхъ креслахъ и рукою облокотившись на столъ: ему было и такъ очень хорошо!... Сперва поговорили о тѣхъ, которые уѣхали; но скоро Вальмиръ обратилъ разговоръ на чувствительность. Имѣя отъ природы пылкую душу, онъ изъяснялся съ великимъ жаромъ и со всею неувѣренност³ю молодаго человѣка, который говоритъ о любви при своей любовницѣ. Морфиза восхищалась, Линдана слушала съ умилен³емъ, Жеркуръ отъ времени до времени улыбался, Вальмиръ, желая еще убѣдительнѣе доказать власть любви, разсказывалъ мног³е случаи: на примѣръ, какъ одинъ любовникъ, въ угожден³е любовницѣ, былъ шесть лѣтъ нѣмымъ; какъ другой десять лѣтъ выжилъ пустынникомъ, возвратился съ длинною бородою и съ пламеннымъ сердцемъ; какъ трет³й, исполняя волю богини своей, долженъ былъ завоевать тронъ и сдѣлался Александромъ отъ любви. Всѣ так³я истор³и прекрасны, сказалъ Жеркуръ: но давно ли это случилось? Сей вопросъ замѣшалъ романическаго Вальмира, и гордость Линданы оскорбилась насмѣшкою холоднаго Жеркура. "Конечно, отвѣчала она съ притворною улыбкою: Жеркуръ правъ. Время любовныхъ чудесъ прошло; мы теперь ничто иное, какъ Царицы, сверженныя съ трона; слава наша состоитъ въ однихъ предан³яхъ древности, въ однихъ воспоминан³яхъ; власть потеряна - и навѣки!" Нѣтъ, вы все царствуете, сказалъ Жеркуръ: но только образъ правлен³я сталъ другой..,. Тотъ же, тотъ же! перервалъ съ жаромъ Вальмиръ: онъ былъ и есть деспотической. Женщина, которую люблю, можетъ велѣть мнѣ все - и непремѣнно сдѣлаю. - "Вы это думаете, и довольно!" отвѣчалъ Жеркуръ. Увѣренъ, сказалъ Вальмиръ... "Какъ! не уже ли согласитесь на самое необыкновенное доказательство любви?" спросила у него Линдана: "не уже ли все исполните, чего бы она ни потребовала?" - Желаю только знать волю ея. - "Естьли бы она вамъ сказала: оставьте Франц³ю; путешествуйте три года; но все это время не пишите ко мнѣ ни слова; наконецъ возвратитесь, и я ваша!"... Ради Бога скажите, шутите вы или нѣтъ? спросилъ Вальмиръ. - Нѣтъ, отвѣчала Линдана съ живост³ю и съ тайнымъ удовольств³емъ самолюб³я: нѣтъ, я говорю; что думаю. - "Вы согласитесь тогда быть моею?" - Клянусь, но единственно съ такимъ услов³емъ. Чтобы пожертвовать моею свободою, мнѣ надобны не слова, а доказательства истинной и въ самомъ дѣлѣ чрезвычайной привязанности. - "Простите; я ѣду." - Тутъ Линдана, сердечно тронутая, подала руку Вальмиру, который, ставъ на колѣни, взялъ ее, поцѣловалъ, всталъ и хотѣлъ итти.... Постойте, сказалъ Жеркуръ съ холодност³ю, вынувъ карандашъ: запишемъ число, чтобы вы могли возвратиться точно въ назначенный срокъ.... Во время сего страннаго явлен³я Морфиза съ удивлен³емъ смотрѣла на двухъ любовниковъ, и слушала ихъ съ такимъ любопытствомъ, которое не дозволяло ей говорить. Жеркуръ написалъ на картѣ и прочиталъ вслухъ: 28 Генваря 1782 года, въ два часа утра. И такъ, любезной Вальмиръ (сказалъ онъ), мы увидмся съ вами не прежде 1785!.. Такъ, отвѣчалъ Вальмиръ: но прошу не жалѣть обо мнѣ. Увѣрен³е, съ которымъ ѣду, сдѣлаетъ для меня и самую разлуку любезною... Тутъ Вальмиръ вспомнилъ о хозяйкѣ, и подошелъ къ Морфизѣ, которая обняла его съ нѣкоторымъ восторгомъ. Линдана плѣнялась славою имѣть любовника, напоминающаго своею привязанност³ю времена рыцарей. Вальмиръ гордился велич³емъ роли своей; надѣялся сдѣлать себя безсмертнымъ, и думалъ, что примѣръ его будетъ новою эпохою въ лѣтописяхъ любви. Питаясь такими лестными мыслями, онъ съ живѣйшимъ удовольств³емъ разстался на три года съ любовницею и съ друзьями, и побѣжалъ изъ комнаты, сказавъ, что прежде разсвѣта будетъ уже на пути въ Англ³ю. Когда онъ ушелъ, Линдана вынула платокъ и закрыла имъ себѣ глаза на нѣсколько минутъ. Морфиза осыпала ее жестокими укоризнами и хотѣла, чтобы она воротила страстнаго и великодушнаго Вальмира. Линдана объявила торжественно, что ни для чего въ свѣтѣ не перемѣнитъ слова; и будучи умна, говоря пр³ятно, съ такимъ искусствомъ оправдывала свое тиранство въ разсужден³и бѣднаго Вальмира, такъ хорошо разсуждала объ истинной любви, о достоинствѣ женщинъ, о своихъ чувствахъ, что Морфиза (которая не могла споритъ съ нею, и даже понимать ее) наконецъ согласилась и сердечно удивлялась ей, Линдана взглядывала между тѣмъ на безмолвнаго Жеркура, чтобы видѣть, какое дѣйств³е производитъ въ немъ ея краснорѣч³е; но къ досадѣ своей увидѣла, что онъ засыпаетъ. Ударило пять часовъ, и Линдана встала. Морфиза обрадовалась, потому что она уже минутъ сорокъ съ великимъ трудомъ удерживала зѣвоту, которая душила ее. Что касается до Жеркура, то онъ съ сожалѣн³емъ разстался съ покойными своими креслами. Какъ, вы уже ѣдете! сказалъ онъ съ холоднымъ и безпечнымъ видомъ Линданѣ, подавая ей руку. Морфиза засмѣялась. Линдана шутила надъ нимъ съ нѣкоторою досадою. Жеркуръ отвѣчалъ съ пр³ятност³ю - и такимъ образомъ разстались.

   Жеркуръ былъ самымъ моднымъ человѣкомъ въ свѣтѣ, и тѣмъ болѣе нравился, что имѣлъ въ себѣ много отмѣннаго; не искалъ въ женщинахъ, и не льстилъ имъ; дѣятельная роля щастливаго Адониса не соглашалась съ его характеромъ, и лѣность дѣлала его постояннымъ. Вступивъ въ свѣтъ, онъ привязался къ одной женщинѣ, не за умъ и красоту ея, а для того, что видался съ нею чаще, нежели съ другими. Связь ихъ продолжалась десять лѣтъ, и разорвалась только смерт³ю. Женщины, которыя хотятъ быть предметомъ обожан³я, рѣдко находятъ такое постоянство въ страстныхъ любовникахъ. Жеркуръ мало тужилъ о своей любовницѣ, но въ два года не подумалъ еще искать другой. Хотя онъ же былъ способенъ къ сильнымъ чувствамъ, однакожь любезная женщина могла тронуть его, по крайней мѣрѣ на нѣсколько времени, и тогда обыкновенная холодность его давала тѣмъ болѣе цѣны и любезности сему неожидаемому чувству, выражаемому просто, мало и безъ всякихъ романическихъ излишностей. Живость ума его равнялась съ неподвижност³ю его характера: это странное соединен³е дѣлало Жеркура еще забавнѣе и пр³ятнѣе въ обхожден³и. Случай и нѣкоторыя обстоятельства познакомили его съ Морфизою; онъ любилъ ея общество, хотя всѣ тѣ, которые составляли его, были несогласны съ нимъ въ разсужден³и характера. Морфиза при ограниченномъ умѣ всему удивлялась, всегда обожала и любила до крайности; это ослѣплен³е есть страсть людей слабоумныхъ, и предохраняетъ ихъ отъ скуки въ жизни. Вальмиръ соединялъ въ себѣ мног³я пр³ятности. съ сильнымъ воображен³емъ и самою пылкою чувствительност³ю. Линдана не уступала ему въ живости романическихъ идей. Овдовѣвъ въ самой цвѣтущей молодости, съ рѣдкою красотою, съ богатствомъ и съ непорочнымъ именемъ, она была предметомъ общаго вниман³я. Женщины подобны завоевателямъ: велик³е успѣхи возвышаютъ ихъ гордость. Линдана хотѣла быть любимою до чрезмѣрности и тѣмъ славиться. Всегдашняя лесть испортила ея отъ природы нѣжное сердце, и неумѣренныя похвалы сдѣлали неумѣренными ея требован³я. Обыкновенныя женщины вѣрятъ только отчасти, когда ихъ хвалятъ, но славныя умомъ или красотою бываютъ хотя гораздо равнодушнѣе къ похвалѣ, но удивительны своимъ легковѣр³емъ; онѣ слушаютъ ее холодно, однакожь ни мало не сомнѣваются въ ея искренности; не плѣняются лест³ю, а между тѣмъ къ стыду своему не чувствуютъ ее. Гордость у самыхъ умныхъ людей отнимаетъ тонкое чувство и проницательность. Скромность не обманывается, потому что она и въ своемъ дѣлѣ безпристрастна. Вальмиръ болѣе другихъ занималъ Линдану; рыцарск³я идеи его отвѣтствовали ея понят³ю о совершенномъ любовникѣ. Она не была влюблена въ него, но часто объ немъ думала и гордилась его страст³ю. Вальмиръ дозволялъ себѣ надѣяться: другой съ меньшею основательност³ю бываетъ даже увѣренъ въ своемъ щаст³и. Сама Линдана вмѣстъ съ нимъ обманывалась. Пр³ѣхавъ отъ Морфизы домой въ шестомъ часу утра, она была такъ растрогана, въ такомъ волнен³и, что не могла лечь на постелю, выслала дѣвку свою, забылась и просидѣла на креслахъ до восхожден³я солнца, представляя себѣ Вальмира влюбленнымъ Геробмъ и радуясь всего болѣе мысл³ю, что такая жертва удивитъ свѣтъ! Какая слава! какое торжество быть любимою столь безмѣрно, и еще въ осьмомъ надесять вѣкѣ... Она въ тоже время воображала и холоднаго Жеркура... мудрено ли? онъ досадилъ ей. "Нечувствительной Жеркуръ (мыслила Линдана) не повѣритъ никогда, чтобы любовникъ могъ жертвовать всѣмъ предмету страсти своей. Съ какимъ равнодуш³емъ онъ слушалъ Вальмира! даже ни мало не удивился! и конечно не думаетъ, чтобы Вальмиръ въ самомъ дѣлѣ уѣхалъ!... Холодное сердце не понимаетъ такой любви.... Жалъ! потому что Жеркуръ уменъ, пр³ятенъ и даже любезенъ.... Но я должна думать о Вальмирѣ, должна имъ однимъ заниматься''.... Эта послѣдняя мысль заставила вздохнуть Линдану.

   Въ девять часовъ она послала человѣка къ Вальмиру. Ей сказали въ отвѣтъ, что онъ въ семь уѣхалъ въ Англ³ю. Бѣдной Вальмиръ, думала Линдана: что скажетъ теперь Жеркуръ?.. Мнѣ хочется увидѣться съ нимъ, чтобы радоваться его удивлен³ю.

   Въ 12 часовъ она сѣла въ карету, поѣхала къ Морфизѣ и нашла ее въ восторгѣ отъ Вальмирова письма - слѣдующаго содержан³я:

   "Черезъ нѣсколько минутъ я поѣду, исполнивъ пр³ятную для меня должность - должность увѣрить васъ, милостивая государыня, въ моей благодарной, почтительной и нѣжной привязанности. Я начну свое путешеств³е съ Англ³и, и пробуду тамъ 6 или 7 мѣсяцевъ; оттуда поѣду въ Итал³ю, въ Сицил³ю, въ Грещю, а наконецъ въ Гишпан³ю. Еще повторю вамъ: не жалѣйте обо мнѣ! Она сказала: черезъ три года ваша!.. Боже мой! Линдана будетъ моя!.. Ахъ! вы знаете, что я за нѣсколько часовъ передъ тѣмъ не хотѣлъ вѣрить утѣшен³ямъ великодушной дружбы вашей! не имѣлъ надежды! Судите, что долженъ теперь чувствовать! Чего стоитъ такое щаст³е?.. Она запретила мнѣ писать къ ней и говорить о моей любви во все время разлуки; исполню ея повелѣн³е, и впредь не буду въ письмахъ своихъ упоминать о Линданѣ. Но мнѣ конечно дозволено приписать ей журналъ моего путешеств³я, который черезъ три, года повергну къ ногамъ ея. Она увидитъ, что мое сердце ею одною занималось во время ссылки моей! Всякой день буду говорить съ Линданою: сколько томовъ могу написать! Ей нѣкогда вручу ихъ... Долговременная разлука безъ сомнѣн³я горестна; но въ эту минуту чувствую одно блаженство, думаю единственно о томъ, что она дала мнѣ слово быть моею. Эта восхитительная мысль не есть ли награда за всѣ жертвы и горести?... Простите, милостивая государыня! Коляска моя готова. Спѣшу ѣхать, то есть повиноваться ей. Мнѣ кажется, что, удаляясь отъ Парижа, я буду приближаться къ цѣли моего благополуч³я. Вы увидите 28 Генваря 1785 году щастливѣйшаго изъ смертныхъ и самаго искреннѣйшаго изъ друзей вашихъ."

   Бѣдной Вальмиръ! сказала Линдана: любезной молодой человѣкъ! Это письмо очень мило. Сдѣлайте одолжен³е, любезной другъ, покажите его Жеркуру. - Онъ не достоинъ того, отвѣчала Морфиза съ важнымъ видомъ: однакожь прочту ему, чтобы устыдить его. Ахъ, милой другъ! какъ должны трогать васъ нѣжныя Вальмировы чувства! - "Они трогаютъ меня несказанно." - Какъ украсится ими журналъ его! Это будетъ истинное чувствительное путешеств³е. - "И безъ сомнѣн³я не хуже Йорикова." - Онъ болѣе другихъ имѣетъ право говорить о любви; страсть его не мнимая, любовница не вымышленная, какъ у модныхъ путешественниковъ. - "Я заставлю его напечатать свой журналъ." - Онъ будетъ милою, единственною книгою. Однакожъ знаете ли, любезная Линдана, что онъ уѣхалъ не бывъ въ Версал³и, не видавъ Министровъ и не взявъ отпуска? - "Это прекрасно." - Онъ думалъ только о васъ, фортуна, честолюб³е, самая пристойность имъ забыты. - "Вотъ вѣрное доказательство истинной страсти! Что скажетъ объ этомъ Жеркуръ?" - И всѣ нынѣшн³е молодые люди, вѣтреные и холодные? - "Такъ надобно быть любимою. Женщина, довольная слабымъ чувствомъ, теряетъ свое достоинство." - Ахъ! какъ выдаютъ насъ замужъ! На примѣръ, мнѣ выбрали супруга любезнаго и благоразумнаго, которой ни въ чемъ не отнимаетъ у меня воли и ведетъ себя прекрасно; для всѣхъ обыкновенныхъ людей я щастлива; но... съ моею чувствительност³ю, съ моимъ сердцемъ такого щаст³я мало; мнѣ хотѣлось бы любить съ изступлен³емъ; хотѣлось бы эѳирнаго сл³ян³я сердецъ, возможнаго только за предѣлами обыкновенной свѣтской любви {Это выражен³е взято изъ одного моднаго романа, говоритъ Авторъ.}... Станемъ говорить о Вальмирѣ. Надобно, чтобы бы, милая Линдана, теперь же поѣхали въ Версал³ю и выпросили ему у Министра отпускъ, черезъ Герцогиню Д **. - "Поѣду с³ю минуту, и возвращусь къ вамъ ужинать."

   Морфиза остановила Линдану, уговаривая ее написать нѣсколько строкъ къ Вальмиру - "въ первый и въ послѣдн³й разъ," сказала она: "онъ стоитъ того, чтобы вы письменно подтвердили ваше обязательство." Линдана согласилась; написала, и торжественно повторила свое обѣщан³е, но запретила ему отвѣчать. Она поѣхала въ Версал³ю, увидѣлась съ друзьями своими и за тайну, разсказала имъ, что сдѣлалъ для нее Вальмиръ. Друзья удивлялись, хвалили его съ жаромъ, растрогались, и выпросили для Вальмира дозволен³е путешествовать. Съ сего дня онъ сдѣлался Героемъ чувствительныхъ женщинъ, которыя тогда составляли уже нѣкотораго роду секту; говорили много о дружбѣ, о любви и достоинствѣ женскаго полу; имѣли особенной, страстной языкъ; оставляли другимъ, обыкновеннымъ женщинамъ кротк³я, умѣренныя склонности, пр³ятность невинности и робости, превосходя самыхъ мущинъ въ твердости, силѣ характера и философ³и. Линдана не могла еще равняться съ ними, однакожь имѣла щастливое къ тому, расположен³е, которое подавало надежду, что она съ помощ³ю нѣкоторыхъ книгъ и примѣровъ не отстанетъ отъ другихъ Героинь въ семъ родѣ. Въ девять часовъ вечера Линдана съ торжествомъ возвратилась изъ Версал³и. Морфиза любила всегда театральныя явлен³я, и, какъ скоро отворились двери, бросилась на встрѣчу къ Линданѣ, пробѣжала мимо всѣхъ гостей своихъ, схватила ее за руку, отвела къ окну, и задыхавшись спрашивала: что? что?.. Линдана тихонько отвѣчала на всѣ ея вопросы, и разговоръ ихъ продолжался до самаго того времени, какъ поставили кушанье. Не смотря на всю занимательность сего таинственнаго разговора, Линдана примѣтила, что Жеркуръ въ комнатѣ, и что онъ смотритъ на нее. Женщины умѣютъ глядѣть въ сторону, не поворачивая головы. Природа справедливо наградила симъ особеннымъ дарован³емъ тѣхъ, которыя не должны никогда смотрѣть пристально, и которыя часто обязаны потуплять глаза въ землю.

   Пошли въ столовую. Жеркуръ предложилъ руку Линданѣ, которая удивилась, какъ будто бы не видавъ его прежде. С³я маленькая хитрость есть не притворство, а неумышленное движен³е въ женщинахъ, хотящихъ закрыть тѣмъ невольную склонность, иногда отъ самихъ себя, по скромности или гордости. Онѣ показываютъ, будто не примѣтили человѣка, котораго искали глазами входя бъ комнату, и котораго безъ сомнѣн³я прежде всѣхъ увидѣли.

   Сѣли за столъ - Жеркуръ подлѣ Линданы. Было много людей, и когда разговоръ сдѣлался общимъ, Линдана начала тихонько говорить съ Жеркуромъ о письмѣ Вальмировомъ. Онъ уже читалъ его. Что-жь вы скажете? спросила она: видите ли, что сильныя страсти бываютъ, и даже въ наше время? - И вижу и нѣтъ, отвѣчалъ Жеркуръ. - "Можно ли?" - Естьли, на примѣръ, Вальмиръ любитъ путешеств³е, а вы, наскучивъ его искан³емъ, обрадовались этому случаю освободишься отъ него: то все геройство исчезаетъ. - "Вы чуднымъ образомъ изъясняете вещи." - Всего чуднѣе было бы для меня то, чтобы вы въ самомъ дѣлѣ любили Вальмира. - "Чуднѣе? какая странная мысль! Я была бы очень неблагодарна, естьли бы не любила его." - Любовь не раждается никогда отъ должности. Не достоинство, а взоръ вселяетъ ее: вотъ тайна и прелесть любви! - "Вы сами сочинили это правило; однакожь могу вамъ сказать искренно, что сердце мое привязано къ Вальмиру." - А я съ своей стороны увѣренъ, чтобы не имѣете къ нему любви. - "Это прекрасно! какъ, я не люблю Вальмира?" - Ни мало. - "Не по тому ли, что разсталась съ нимъ на три года?" - Признаюсь, что это обстоятельство совсѣмъ не кажется мнѣ трогательнымъ доказательствомъ любви. - "Оно и не есть доказательство; но любя я хочу быть любимою." - Онъ увѣрялъ васъ въ страсти своей? - "Что же?" - Можно ли послѣ того сомнѣваться, когда любишь? - "Вы хотите, чтобы мы вѣрили одному слову?" - Не я, а любовь того хочетъ, когда она подлинно дѣйствуетъ въ сердцѣ. - "Я не сомнѣвалась въ его искренности, а хотѣла только увѣришься опытомъ въ его постоянствѣ." - Опытомъ! самая дружба не смѣетъ его требовать, а любовь еще нѣжнѣе. - "Я буду радоватьѵся его жертвою и гордиться мысл³ю, что онъ заслужилъ предпочтен³е." - Вы не будете имѣть удовольств³я отдать себя; Вальмиръ купитъ руку вашу трехлѣтнею скукою. - "Онъ не будетъ такъ думать." - А вы сами можете ли не упрекать себя? развѣ любовь есть торгъ? - "Не торгъ; но всякое чувство требуетъ увѣрен³я." - Кто любитъ, тотъ вѣритъ. - "И такъ я кажусь вамъ виноватою?" - Естьли вы любите, то не понимаю васъ. - - Тутъ Жеркуръ долженъ былъ отвѣчать другимъ, и разговоръ пресѣкся, оставивъ глубокое впечатлѣн³е въ сердцѣ Линданы. Жеркуръ не только не хвалилъ, но еще осуждалъ ее! не находилъ въ ней чувствительности, и думаетъ о любви совсѣмъ иначе! Не смотря на Жеркурову холодность, она внутренно отдавала справедливость его здравому сужден³ю. Какъ! мыслила Линдана: не уже ли романическое воображен³е еще далѣе отъ любви, нежели и самое равнодуш³е? Онъ удивляетъ меня своимъ хладнокров³емъ, похожимъ на истину. Надобно непремѣнно возобновить этотъ разговоръ. - - Въ самомъ дѣлѣ Линдана опять пр³ѣхала къ Морфизѣ, чтобы видѣть Жеркура; но онъ уѣхалъ въ Версал³ю на восемь дней. Во все это время она скучала и на все досадовала. Обыкновенныя разсужден³я о чувствительности въ домѣ у Морфизы уже совсѣмъ не занимали ее; она брала въ нихъ участ³е единственно изъ благопристойности.

   Наконецъ Жеркуръ возвратился, и снова оживилъ ее; однакожь Линдана перемѣнила тонъ свой; говорила уже просто, безъ всякихъ мудростей, и даже съ нѣкоторымъ видомъ робости, которой въ ней прежде никогда не бывало; она колебалась въ своихъ мнѣн³яхъ; не вѣрила самой себѣ; досадовала, безпокоилась... мучительное состоян³е для человѣка, которой привыкъ властвовать и все рѣшить! Нѣсколько дней Линдана не могла говорить съ Жеркуромъ; и когда нашелся случай, не смѣла имъ пользоваться. Жеркуръ не упоминалъ о Вальмирѣ; говорилъ о постороннихъ вещахъ, но веселѣе и пр³ятнѣе обыкновеннаго. Линдана въ грусти и задумчивости не умѣла быть любезною; чувствовала свою неловкость и досадовала. На другой день занемогла нервною слабост³ю, и послала за Докторомъ Бордо, которой прославился трактатомъ своимъ о пульсѣ, и зналъ женщинъ гораздо лучше, нежели Медицину. Другой, обыкновенной Медикъ сказалъ бы Линданѣ просто и грубо, что она здорова; но ученой Бордо вынулъ часы съ секундами, устремилъ глаза на стрѣлку, взялъ руку, которую больная протянула ему съ томност³ю, нагнулъ голову, съ видомъ величайшаго вниман³я стоялъ неподвижно долѣе десяти минутъ, и считалъ б³ен³я пульса. Наконецъ, вышедши изъ своего глубокомысл³я, сказалъ: "такъ, причина болѣзни есть моральная!"... Надлежало согласиться, когда пульсъ открылъ истину; и Линдана призналась, что ея сердце въ волнен³и. Она не назвала человѣка - и кого могла назвать? Вальмиръ ли безпокоилъ ее своимъ отсутств³емъ, или Жеркуръ обоимъ хладнокров³емъ, оскорбительнымъ для ея самолюб³я?" Линдана сама не знала. Женщины никогда не хотятъ знать того, въ чемъ онѣ еще не признались себѣ откровенно. Это избавляетъ отъ труда бороться съ собою; а когда сердце заговоритъ уже такъ громко, что не льзя будетъ не слыхать его, тогда ты скажемъ; теперь уже не время ему противиться!

   Однажды Линдана пр³ѣхала къ Морфизѣ ввечеру и нашла у нее Жеркура вмѣстѣ съ тремя или четырмя мущинами. Говорили съ живост³ю и спорили. Морфиза, но своему обыкновен³ю, утверждала съ великимъ жаромъ противное здравому смыслу. Въ такихъ случаяхъ друг³е не опровергали ее, для того, что не 'слушали. Она повторяла, кричала, выходила изъ силъ, и въ заключен³е говорила, что ея. мнѣн³е справедливо, ибо никто въ самомъ дѣлѣ не могъ опровергнуть его. - "Ахъ, милая Линдана! какъ я вамъ рада!" сказала она, увидѣвъ ее: "здѣсь споръ и шумъ; никто не хочетъ слушать. Вы должны привести насъ въ разсудокъ. Жеркуръ въ нынѣшн³й вечеръ совершенно снялъ съ себя маску; онъ утверждаетъ величайш³я странности, и".... Не знаю, что вамъ кажется страннымъ, отвѣчалъ Жеркуръ: говорили о древнихъ рыцаряхъ; я хвалю ихъ геройство, великодуш³е, любовь и дружбу; думаю только, что нынѣ мы не можемъ подражать имъ, естьли снова не впадемъ въ варварство.... "Я увѣрена, что можемъ!" перервала Морфиза.... Надобно согласиться (продолжалъ Жеркуръ), что вѣрные рыцари безъ великаго труда хранили вѣрность свою. Они молчали или говорили только о войнѣ; не знали прелести ума, Искусствъ, талантовъ. Воскресите Амадиса въ Парижѣ; велите ему три мѣсяца заниматься спектаклями, балами; велите ему здѣсь ужинать... желайте ему нравиться... (это слово было сказано Линданѣ)... и наконецъ спросите у него, думаетъ ли онъ безпрестанно о богинѣ души своей?... Тутъ опять всѣ начали говорить, кромѣ Линданы и Жеркура, который всегда молчалъ во время споровъ, и думалъ о другомъ, естьли споръ не занималъ его. Удивленный безмолв³емъ Линданы, онъ взглянулъ на нее: она закраснѣлась, и потупила глаза въ землю. Жеркуръ всталъ, подошелъ къ ней, облокотился на каминъ, и сказалъ тихонько: "Не правда ли, что предки наши не имѣли идеи о той любезности и прелести разума, которая всего болѣе трогаетъ сердце?.... Вы не хотите говорить; не хотите согласиться со мною?".... Развѣ не довольно того, чтобы слушать васъ? съ живост³ю отвѣчала Линдана.... Для свѣтскихъ людей, которые умѣютъ замѣчать всѣ нѣжныя оттѣнки страстей и чувствъ, скрываемыхъ въ сердцѣ, одно слово открываетъ иногда душу. Краска, замѣшательство, выразительный взоръ, въ особенности не бываютъ вѣрными знаками; но вмѣстѣ, и съ такими словами, которыя легко можно растолковать въ пользу тайнаго желан³я, составляютъ уже доказательство. И такъ Жеркуръ узналъ, что Линдана имѣетъ къ нему склонность, онъ былъ тронутъ, но скрылъ свою чувствительность. Мущины въ обхожден³и съ вѣтреными кокетками славятся такою проницательност³ю и не таятъ догадки своей, зная, что надобно пользоваться щастливою минутою; напротивъ того не хотятъ разумѣть первой нескромности добродѣтельныхъ женщинъ: онѣ могли бы испугаться и преодолѣть склонность; надобно имъ дать время запутаться въ сѣтяхъ. Эта хитрость есть похвала для женщины; тайный любовникъ боится ея гордости, размышлен³й, и надѣется на постоянство. Что въ разсужден³и одной есть оплошность, то въ разсужден³и другой есть тонкая хитрость.

   Линдана, видя равнодушное спокойств³е Жеркура, сама вышла изъ замѣшательства. Тутъ Морфиза начала говоришь съ нимъ. Вижу, что вы дѣлаете, сказала она засмѣявшись: вамъ хочется обольстить Линдану. - "Нимало," отвѣчала Линдана: "онъ и не думаетъ объ этомъ!" Тутъ вошли друг³е гости, и разговоръ сдѣлался общимъ.

   За ужиномъ Жеркуръ не сѣлъ рядомъ съ Линданою, которая была не весела м задумчива. Послѣ ужина хозяйка вздумала ѣхать въ маскарадъ съ Жеркуромъ и Линданою. Морфизѣ было уже 54 года, но она все еще безъ памяти любила сего роду забавы, для того, что славилась такъ называемымъ маскараднымъ остроум³емъ, забывала свое природное добродуш³е; всѣхъ критиковала, насмѣхалась, осыпала знакомыхъ и незнакомыхъ эпиграммами, чтобы поддерживать славу свою.

   Когда всѣ гости уѣхали, хозяйка надѣла большую маску, Линдана капотъ, Жеркуръ черную домину, и во второмъ часу пр³ѣхали въ маскарадъ. Морфиза съ обыкновенною своею живост³ю говорила со всѣми масками; но скоро одна голубая домина обратила на себя все ея вниман³е - Морфиза подала ей руку, оставила товарищтей, и скрылась въ толпѣ. Линдана устала, сѣла и спросила у Жеркура, любитъ ли онъ то, что называютъ маскараднымъ умомъ. "Я люблю умъ ежедневной, отвѣчалъ онъ, и не могу терпѣть того, которой противенъ скромности и тихости, столь любезнымъ въ женщинѣ. Не говорю уже объ этомъ странномъ пискѣ, несносномъ для меня въ маскарадныхъ разговорахъ; такой голосъ сдѣлалъ бы и самыя любезныя слова непр³ятности" - И такъ вы никогда не влюблялись въ маскарадѣ? - "Напротивъ, я разлюбилъ въ немъ многихъ женщинъ, которыхъ находилъ въ свѣтѣ милыми." - Я никогда уже съ вами не поѣду въ маскарадъ. - - Это слово, сказанное съ величайшимъ простосердеч³емъ (naïveté) тронуло Жеркура, хотя онъ притворно засмѣялся и оказалъ: "Вотъ дѣйств³е маски! вы, обыкновенно не любя ни надъ кѣмъ смѣяться, вздумали шутить надо мною!" - Это шутка? - "Не знаю; мнѣ извѣстно единственно то, что живо чувствовать дѣйств³е любезности есть иногда нещаст³е." - Ахъ! я увѣрена, что излишняя чувствительность не потревожитъ никогда вашего спокойств³я! "Естьли вы такъ думаете, то не перемѣните никогда вашихъ мыслей." - По чему же? - "По тому что я никогда не вздумаю увѣрять васъ въ противномъ." - Конечно; что вамъ нужды! - "Что мнѣ нужды? требуете ли отъ меня совершенной искренности? Я могу молчать; но никогда не скажу вамъ неправды; никогда не дозволю себѣ притворства" - Это правда; надобно согласиться, что вы не любите притворяться. - "Слѣдственно вы мнѣ повѣрите?" - Всегда. - "Какая польза?" - Развѣ совершенная довѣренность для васъ ни что? - "Ваша довѣренность? нѣтъ, я не требую ее. Что вы мнѣ скажете новаго? развѣ чувства ваши мнѣ неизвѣстны?" - И такъ я напрасно буду желать дружбы вашей? - "Совершенно напрасно!" - Я не ожидала такого отвѣта. - "Естьли будете меня спрашивать, то услышите еще много неожидаемаго." - Вы не хотите быть другомъ моимъ? - "По крайней мѣрѣ не могу сдѣлаться имъ скоро; мнѣ надобно много, много времени; и можетъ быть никогда бы не успѣлъ въ этомъ намѣрен³и. Дозволите ли спросишь, отъ чего вы краснѣетесь?" - Какъ! по чему вы это знаете? - "Не уже ли думаете, что эта несносная маска можетъ скрыть отъ меня лицо ваше? Нѣтъ, я вижу его."...

   Въ с³ю минуту явилась Морфиза съ незнакомою своею маскою, осипнувъ отъ крику и хромая отъ усталости; она сѣла подлѣ Линданы, а незнакомецъ стоялъ передъ нею. "Я привела къ вамъ самую любезнѣйшую маску," сказала Морфиза: "незнакомецъ наговорилъ мнѣ чудеса; я никакъ не могу узнашь его." - Не мудрено, сказалъ тихонько Жеркуръ Линданѣ: онъ рѣдко бываетъ въ хорошихъ домахъ, и Морфиза вѣрно никогда не встрѣчалась съ нимъ. Это Дюваль, глупецъ и нахалъ. - Онъ еще не успѣлъ договорить, когда Морфиза начала упрашивать Линдану, чтобы она вступила въ разговоръ съ голубою доминою. "Это рѣдкой умъ," примолвила Морфиза: "что слово, то эпиграмма," Второй портретъ не могъ истребить въ мысляхъ Линданы впечатлѣн³й перваго. Сверхъ того, досадуя, что ей помѣшали говорить съ Жеркуроиъ, она совсѣмъ не расположена была слушать маскарадныхъ шутокъ. Дюваль, видавъ ее въ спектакляхъ, узналъ Линдану, не смотря на маску, и началъ осыпать ея красоту глупыми похвалами, которыя она приняла сухо. Онъ разсердился, вздумалъ говорить о Вальмировомъ путешеств³и и шутить очень грубо. Линдана не удостоила его отвѣта. Дюваль продолжалъ. Тутъ Жеркуръ снялъ съ себя маску и взглянулъ на него сурово, не говоря ни слова. Это испугало Линдану. Пойдемъ-те, сказала она, и встала, взявъ Жеркура за руку, какъ будто бы для того, чтобы удержать его. Увидимся ли мы? спросилъ Дюваль у Жеркура, который, вмѣсто отвѣта, пожалъ его руку и отворотился. Линдана хотѣла ѣхать: Морфиза согласилась, будучи въ крайнемъ замѣшательствѣ отъ худаго успѣха своей голубой долины. Линдана досадовала и боялась; однакожь, не видя подлѣ себя Дюваля, успокоилась. Жеркуръ проводилъ ихъ до, кареты, и сказалъ, что уѣдетъ за ними же. Линдана худо провела ночь, и въ восемь часовъ утра послала человѣка къ Жеркуру, будто бы за книгами, которыя онъ обѣщалъ ей. Слуга возвратился съ отвѣтомъ, что Жеркуръ упалъ съ лошади и вывихнулъ себѣ ногу... "Боже мой!" воскликнула Линдана, залившись слезами: "онъ вѣрно раненъ на поединкѣ!...Что будетъ со мною?"....

   Линдана велѣла заложить карету и поскакала къ Морфизѣ, чтобы вмѣстѣ съ нею ѣхать къ Жеркуру. "Мы причиною его поединка (сказала она): можетъ быть онъ умираетъ!... Гнусной Дюваль! бѣдной Жеркуръ!"... Между тѣмъ, какъ Линдана сердечно терзалась, бѣдная Морфиза, пораженная симъ трагическимъ случаемъ, также плакала и спѣшила одѣваться. Какъ скоро она была готова, Линдана бросилась изъ комнаты... и черезъ десять минутъ карета ихъ остановилась передъ Жеркуровымъ домомъ. Позвали камердинера: онъ за тайну сказалъ имъ, что Жеркуръ въ самомъ дѣлѣ былъ на поединкѣ и раненъ тяжело въ бокъ; но что лекарь не считаетъ раны опасною. Линдана велѣла сказать больному, что онѣ пр³ѣдутъ къ нему, какъ скоро онъ встанетъ съ постели. Возвратясь домой, она хотѣла непремѣнно видѣть лекаря; онъ увѣрилъ ее, что нѣтъ ни малѣйшей опасности, но что Жеркура должно оставить въ покоѣ недѣли на двѣ. Линдана во все это время не выѣзжала ни куда; всякое утро освѣдомлялась о Жеркуровомъ здоровьи, а ввечеру ѣздила сама разспрашивать камердинера. Жеркуръ написалъ къ ней двѣ коротеньк³я записки, изъявляя ей благодарность за участ³е.

   Поединокъ и тяжелая рана любовника даютъ женщинѣ право быть искреннею и не скрывать уже отъ себя нещастной страсти. Въ истинной любви удовольств³е открыть сердце другу своему не стоитъ великой сладости мечтать объ ней на свободѣ. Слова выражаютъ идеи, но не могутъ выразить глубокихъ и сильныхъ чувствъ; изображен³е ихъ будетъ только слабымъ переводомъ. Любовь подобна добродѣтели: мы всего болѣе наслаждаемся ею внутренно. Съ какимъ восхищен³емъ Линдана думала о послѣднемъ разговорѣ своемъ съ Жеркуромъ!... успокоенная въ разсужден³и его здоровья, какъ радовалась и гордилась она мысл³ю, что онъ дрался за нее!.. "За меня (думала Линдана) текла его кровь - и для чего? чтобы наказать за грубую насмѣшку надъ Вальмиромъ! Онъ думаетъ, что я люблю его, и не дозволяетъ, чтобы милой мнѣ человѣкъ былъ униженъ! Великодушной Жеркуръ!.. а его называютъ нечувствительнымъ!.. Ахъ! Какъ я ненавижу теперь романы воображен³я и безумныя страсти! Когда любовь есть только изступлен³е, можетъ ли она продолжиться? Безразсудные восторги, которые пугаютъ боязливую нѣжность, стоятъ-ли милаго, кроткаго услажден³я души, спокойной въ чувствахъ любви истинной и разсудительной? - Но... Боже мой, я осмѣливаюсь наконецъ говорить съ сердцемъ своимъ! осмѣливаюсь чувствовать первую, единственную мою любовь! Люблю Жеркура, а торжественно обѣщала руку свою другому! Безразсудность заставила меня показывать склонность, которой не было въ сердцѣ моемъ! Могу ли отпереться, не сдержать слова, остыдить себя со всѣхъ сторонъ? оскорбить, раздражить Вальмира и видѣть еще поединокъ? Эта мысль ужасна.... Однакожь, естьли въ самомъ дѣлѣ Жеркуръ любитъ меня, естьли не обманываюсь, то могу быть только его супругою. Нужно время; любовь научитъ меня, какъ поступить."

   Такимъ образомъ всѣ любовники, опираясь на нѣкоторыя мнимыя правила чувствительности, дозволяютъ себѣ надѣяться. Черезъ двѣ недѣли Линдана въ сильномъ сердечномъ волнен³и поѣхала съ Морфизою къ Жеркуру, и нашла его на креслахъ. Онъ принялъ ихъ съ любезност³ю умнаго свѣтскаго человѣка, но просто, и не хотѣлъ видѣть замѣшательства Линданы. Она говорила мало; но глаза ея, наполненные слезами, нѣсколько разъ встрѣтились съ его глазами, и сердце ея было довольно ихъ умильнымъ выражен³емъ - Какъ скоро Жеркуръ могъ выѣхать, онъ прежде всѣхъ хотѣлъ видѣть Линдану. У нее были гости: она утѣшилась мысл³ю, что ввечеру найдетъ его у Морфизы. Надежда обманула ее: Жеркуръ встрѣтился съ однимъ пр³ятелемъ, который ѣхалъ въ Фонтенбло, и уговорилъ его ѣхать туда же, обѣщая вмѣстѣ съ ними возвратиться дней черезъ пять. Сговорчивость была его любезною слабост³ю. Онъ нашелъ въ Фонтенбло Дворъ, веселое общество и, вмѣсто пяти дней, пробылъ тамъ мѣсяцъ, всякой день думая ѣхать. Это долговременное отсутств³е чрезмѣрно оскорбило Линдану, которая заключила, что онъ не любитъ ее, и старалась мыслить о Вальмирѣ. Безпрестанно твердя, что онъ единственно достоинъ руки и сердца ея, она сочла себя въ томъ увѣренною; однакожь тихонько плакала и худѣла. Жеркуръ, возвратясь въ Парижъ, нашелъ ее отмѣнно блѣдною, и смотрѣлъ на Линдану такъ умильно, что она забыла свое намѣрен³е обходиться съ нимъ холодно. Между тѣмъ, положивъ ѣхать къ водамъ въ Спа, не хотѣла передумать, и сказала о томъ Жеркуру, которой ни мало не старался удержать ее, и далъ ей чувствовать, что самъ туда будетъ. Пока любишь, прощаешь {Лабрюеръ.}. Линдана, не довольствуясь тѣмъ, еще извиняла Жеркура, и даже, болѣе и болѣе о томъ думая, обратила его безпечность въ благоразум³е, нѣжность и великодуш³е. Онъ не угадывалъ ея тайной склонности, а зналъ обязательства съ Вальмиромъ: уважалъ ихъ и жертвовалъ собою ея щаст³ю и доброму имени... Сколько причинъ любить его болѣе! Однакожь, не смотря на твердость великодуш³я, любовь торжествуетъ: сердце влечетъ Жеркура въ слѣдъ за Линданою; онъ ѣдетъ въ Спа.... Съ этою мысл³ю какъ весело было собираться въ дорогу?

   Линдана поѣхала въ Маѣ, и наняла въ Спа прекрасной домикъ, котораго окна были на Литтихскую дорогу: съ этой стороны пр³ѣзжали всѣ изъ Франц³и.

   Величайшее удовольств³е въ любви есть вѣрное ожидан³е; оно соединяетъ въ себѣ прелесть надежды съ подлиннымъ щаст³емъ. Воображен³е теряетъ силу свою въ дѣйствительномъ наслажден³и:, но сколь украшаетъ оно все, чего ожидаемъ! Линдана всякое утро и вечеръ ѣздила гулять верхомъ по Литтихской дорогѣ, и всѣ кареты вдали производили въ ея сердцѣ живѣйшее чувство. Она ѣхала скорѣе на встрѣчу, и хотя съ прискорб³емъ видѣла холодныя, незнакомыя лица, однакожь думала только: это еще не онъ! и смотрѣла опять впередъ. Въ шесть часовъ утра ей подавали списокъ всѣмъ пр³ѣхавшимъ: Линдана находила только имена незнакомыя или чуждыя для сердца; но она имѣла удовольств³е надѣяться, что найдетъ между ими его имя! Иногда ходила задумываться и мечтать на прекрасныя горы, окружающ³я Спа; Жеркуръ не зналъ сихъ мѣстъ, и Линдана не могла насмотрѣться на ихъ величественныя красоты - не могла привыкнуть къ такому впечатлѣн³ю, котораго онъ еще не имѣлъ, и которымъ должно было ему наслаждаться въ ея присутств³и. Однимъ словомъ, живописныя окрестности Спа украшались для нее любов³ю; воображен³е заранѣе давало имъ такую прелесть, которая еще живѣе прелести воспоминан³я. Мы говоримъ печально: опъ былъ здѣсь! но съ живою радост³ю мыслимъ: онъ тутъ будетъ!

   Между тѣмъ время проходило, а Жеркуръ не ѣхалъ. Черезъ мѣсяцъ Линдана стала грустить; безпокойство скоро увеличивается въ сердцѣ; родившись, ежеминутно возрастаетъ. Она черезъ нѣсколько дней потеряла всю надежду и впала въ глубокую меланхол³ю. "Онъ никогда не любилъ меня, думала Линдана, а я не могу разлюбить его! вижу наконецъ холодность его характера? и все еще люблю! Живость и пламенные восторги Вальмировой страсти не могли тронуть меня. Этотъ языкъ книжной любви, романическ³я мысли, лесть и всѣ чрезмѣрности стали мнѣ даже противны съ того времени, какъ я узнала Жеркура. Онъ забываетъ меня; но когда видитъ, тогда предпочитаетъ другимъ. Жеркуръ такъ справедливъ и кротокъ; имѣетъ так³я нѣжныя идеи, и такъ пр³ятно выражаетъ ихъ. Естьли бъ я не разставалась съ нимъ, то могла бы имъ быть довольна.... Довольна такимъ слабымъ чувствомъ?.. Что нужды, когда онъ не можетъ любить сильнѣе?"

   Въ друг³я минуты оскорбленная Линдана клялась забыть Жеркура и сдержать слово, данное Вальмиру. Она часто слышала объ немъ отъ Англичанъ, пр³ѣзжавшихъ изъ Лондона. Его хвалили; сказывали, что онъ безпрестанно говоритъ объ ней, и въ великой меланхол³и. Наконецъ досада, самолюб³е и признательность заставили Линдану не думать болѣе о Жеркурѣ, или по крайней мѣрѣ, рѣшиться на то. Чтобы утвердишься въ семъ намѣрен³и, она вздумала путешествовать, и возвратилась въ Парижъ уже зимою. На другой день своего пр³ѣзда Линдана ужинала съ Жеркуромъ у Морфизы, давъ себѣ слово обойтись съ нимъ очень холодно; но онъ встрѣтилъ ее съ видомъ такой искренней радости, что она не могла быть холодною. Всегда долѣе показываютъ сердце на людей, которые бываютъ въ замѣшательствѣ отъ вины своей; они сами въ ней признаются - и вмѣсто того, чтобы тѣмъ удовольствоваться, мы любимъ продолжать дѣйств³е ихъ раскаян³я. Друг³е, приводя въ замѣшательство, сами чувствуютъ его, и холодѣютъ къ человѣку, съ которымъ имъ быть не ловко. Но люди, не думающ³е о винѣ своей, скорѣе мирятся, естьли они милы и пр³ятны; ихъ безпечность похожа на довѣренность любви; и мы не разъ забываемъ имъ за то даже благодѣян³я. Жеркуръ началъ говоришь о Спа. "Ну конечно пожалѣли обо мнѣ, сказалъ онъ, что я не могъ быть тамъ" - и гордая, взыскательная Линдана не требовала дальнѣйшаго оправдан³я. Сильная любовь перемѣняетъ характеръ, какъ въ хорошемъ, такъ и въ дурномъ смыслѣ, смотря по ея выгодамъ; она не истребляетъ пороковъ, но усыпляетъ ихъ Жеркуръ сталъ бы дѣятеленъ, естьли бы онъ могъ любить такъ, какъ былъ любимъ.

   Линдана мало по малу возвратила ему всю прежнюю власть его надъ нею. Не было точнаго изъяснен³я, но они казались сердечно согласными. Жеркуръ чувствовалъ, что ему надобно еще долгое время соблюдать уважен³е къ ея извѣстному обязательству съ Вальмиромъ; онъ хотѣлъ лучше въ безмолв³и побѣдить сомнѣн³я Линданы, нежели опровергать ихъ разсудкомъ. Жеркуръ судилъ объ ней по своему характеру, и не зналъ, сколько она любила его!

   Въ концѣ зимы Морфиза купила сельской домъ въ тридцати миляхъ отъ Парижа и рѣшилась прожить тамъ шесть мѣсяцевъ. Уговорились, что Линдана поѣдетъ съ нею, что Жеркуръ явится къ нимъ первое ²юня, и возвратится въ Парижъ не прежде осени. Съ началѣ весны онѣ поѣхали, и нашли старинной замокъ, окруженный болотами; но Линдана, въ ожидан³и Жеркура, хвалила безъ памяти мѣсто и виды. Всякой, кто молодъ и чувствителенъ, любитъ уединен³е или по-крайней мѣрѣ образъ его; не думая отказаться отъ людей и даже не забывая свѣта, мы любимъ тогда бранить свѣтск³я забавы и презирать ихъ.... мѣсяца три; считаемъ себя философами, отъ того, что живемъ въ готическомъ сельскомъ домѣ, не сидимъ двухъ часовъ за туалетомъ, гуляемъ только въ полѣ или въ лѣсу, и не ѣздимъ ни въ Оперу, ни въ Комед³ю. Эта философ³я, весьма не похожая на философ³ю зрѣлыхъ лѣтъ, исчезаетъ вмѣстѣ съ весною и съ прекрасными днями; зима истребляетъ и слѣды ея! Линдана съ нетерпѣн³емъ ожидала, чтобы Май кончился. Настало первое ²юня: она проснулась на разсвѣтѣ, чтобы ранѣе начать такой любезной день; и когда сошла въ гостиную комнату, то всѣ удивились ея красотѣ и милому убору; въ глазахъ у нее с³яло что-то совсѣмъ не обыкновенное!... Но она ждала Жеркура только къ вечеру. Послѣ обѣда Линдана съ великимъ трудомъ согласилась итти гулять - онъ могъ пр³ѣхать въ это время!... жаловалась на сильной жаръ, на пыль, на камни - хромала - и въ семь часовъ возвратились домой. Еще никого не было. Но въ девятомъ часу услышали хлопанье бичей: Линдана вздрогнула и покраснѣла. Скачетъ карета, взъѣзжаетъ на мостъ, останавливается у крыльца. Лошади ржутъ, дворныя собаки лаютъ, и горничныя моськи отвѣчаютъ имъ; двери коридора съ великимъ стукомъ отворяются... Морфиза, безъ намѣрен³я и безъ всякой нужды, встаетъ, переходитъ съ мѣста на мѣсто; мужъ ея спѣшитъ на встрѣчу къ Жеркуру.... Черезъ минуту слышенъ стукъ въ другой комнатѣ; идутъ люди. У Линданы бьется, волнуется сердце, она устремила глаза на двери - но что же почувствовали, когда ихъ обѣ вдругъ отворили (чего никогда для мущинъ не дѣлаютъ) и когда въ самомъ дѣлѣ, вмѣсто Жеркура, явилась вѣтреная кокетка Желинда!,.. "Я пр³ѣхала къ тебѣ, милая, на двѣ недѣли (сказала она хозяйкѣ), вопервыхъ для того, чтобы видѣться съ тобою, а вовторыхъ и за тѣмъ, чтобы извинить Жеркура. Я одна помѣшала ему, сдержать слово и пр³ѣхать сегодни. Послѣ все разскажу тебѣ" (примолвила она съ таинственнымъ видомъ).... Какъ? Жеркуръ не будетъ? спросила Морфиза. - Будетъ черезъ недѣлю, то есть въ Воскресенье поутру," отвѣчала Мелинда. Я уже не могу вѣрить ему, сказала хозяйка. - "О! будьте увѣрены. Отвѣчаю, что онъ явится здѣсь въ Воскресенье часу въ девятомъ утра." - Да изъясни намъ, для чего ты помѣшала ему пр³ѣхать къ намъ? - - Тутъ Мелинда начала шептать Морфизѣ, которая, любя всяк³я тайны, слушала ее съ великимъ вниман³емъ, и наконецъ сказала вслухъ: "это очень трогательно!" Мелинда сѣла. стали играть въ карты. Новая гостья съ хозяйкою черезъ полчаса ушли въ кабинетъ и просидѣли такъ до ужина. Между тѣмъ нещастная Линдана въ жестокой досадѣ своей нашла удивительную твердость; сердце дало ей силы; она считала себя такъ несносно оскорбленною, что горесть казалась ей унижен³емъ. Линдана сѣла играть въ карты; говорила, улыбалась, и лицо ея для глазъ наблюдателя изображало одну гордость. Довольная симъ опытомъ твердости, она еще болѣе укрѣпилась за ужиномъ; нѣсколько разъ начинала говорить съ Мелиндою; произнесла даже имя Жеркура.... ушла въ обыкновенный часъ, раздѣлась; но чувствуя невозможность скоро заснуть, велѣла поставить на столъ свѣчу и читала до пяти часовъ утра. Тутъ благодѣтельный сонъ закрылъ глаза ея. Въ девять часовъ она проснулась, и вся гордость исчезла... Линдана вообразила Жеркура съ Мелиндою, и залилась слезами; однакожь могла скрыть горесть свою, которую умножила Морфиза, давая ей чувствовать, что Жеркуръ и Мелинда любятъ другъ друга.

   На трет³й день Линдана, получивъ письма, выдумала цѣлую истор³ю, и нашла способъ совершенно увѣрить Морфизу, что ей надобно ѣхать въ Парижъ дней черезъ пять. Осьмое ²юня, завтракая съ хозяйкою, она велѣла закладывать карету. Вдругъ Мелинда вошла съ торжествующимъ видомъ и сказала: "Видите ли, что я могу ручаться за Жеркура? С³ю минуту пр³ѣхалъ его слуга и говоритъ, что онъ самъ будетъ къ обѣду. Какъ Жеркуру не сдержать вѣрнаго слова, мнѣ даннаго?" - С³я Жеркурова точность въ разсужден³и Мелииды еще болѣе раздражила Линдану: она спѣшила проститься, сѣла въ карету и велѣла постильйонамъ ѣхать какъ можно скорѣе. Еще не отъѣхали пяти миль, какъ имъ встрѣтилась двумѣстная Англ³йская карета... Линдана узнала Жеркуровъ экипажъ. Онъ видѣлъ