Муравьев Михаил Никитич - Обитатель предместия

v align="justify">   В нас сердце для страстей, в нас разум для спокойства.

   Николев

  

   Письмо Иринеева действует. Оно возбудило во мне цепь приятных воспоминаний. Все, что имеет отношение к первым летам нашей жизни, наполняет сердце сладостными движениями. Невинность возраста, новость приобретаемых знаний и чувствований, первые знакомства, но более всего благодеяния, которыми ободряли, поддерживали юность нашу, оставляют в памяти картину столь восхитительную, что хотел бы, кажется, обратиться назад и взглянуть еще раз, ежели можно, на ее смеющиеся изображения и нежные краски.

   Сколь счастлив тот, кому благосклонное небо сохранило древнего родителя и кто много раз может праздновать день рождения своего, приникнув на перси добродетельного старца! Скажите вы, наслаждающиеся ласками нежной матери, какое чувствование может быть для вас сладостнее того, которое наполняет сердце ваше при ее объятии? Берегите драгоценную ее чувствительность. Сколько страхов и попечений колебали сердце ее в младенчестве вашем и теперь еще колеблют. Нить жизни ее сплетена неразлучно с вашею. Она живет любовию вашею, желанием вам счастия, успехов, добродетелей. Сколь виновен должен быть сын, который может опечалить сие чувствительное сердце и позабыть на одно мгновение священный долг природы и благодарности!

   Однако есть неблагодарные! Сердца жестокие, недостойные имени человечества, озлобляющие руку, которая их питала! Природа производит их во гневе своем. Подобные сим страшным преобращениям, которые разоряют вселенную землетрясениями, потопами, они являются редко, чтобы ужасать примером своим человеческий род, и оставляют по себе долговременное омерзение.

   Что может быть трогательнее положения моего почтенного приятеля Дремова? Проведя жизнь свою в изобилии, видев кругом себя все семейство свое, нисходящее в могилу, будучи один в мире, он устремил всю нежность сердца своего на сирое и незнакомое дитя, оставленное родителями. Он был ему настоящий отец: радовался его успехами, радовался оставить после себя счастливого. Молодой Евфемон (так называлося дитя) подавал надежду наградить с избытком попечения воспитания. Введенный рано в общество, он привлекал всех взоры своею живостию, обращением и сим блеском, который искусства и знания придают разуму благовоспитанного человека. Но обольщенный тщеславием, юноша поверил внушениям безрассудных приятелей. Скоро увещания Дремова показалися ему несправедливыми суровостями. Евфемон тем более привязывался к сияющим безделицам и бедственным своенравиям, чем более опорочивал их Дремов. Наконец должно было дойти до строгости, и тогда несчастный Евфемон сделался в первый раз виновным. В исступлении разума своего он разорвал союз благодарности и дерзнул укорять воспитателя своего. Вообразите себе сокрушение Дремова, я не имею для него выражений. "Несчастный! - вопиял он болезненным гласом.- Ты пронзаешь сердце мое, обращая против меня собственные мои благодеяния. Столько попечений, столько трудов для произведения неблагодарного! Твое жестокосердие ужасает меня. Кого пощадишь ты, когда дерзаешь произносить хулы на того, кто избавил жизнь твою от пагубы, кто даровал тебе более, нежели жизнь, кто сделал тебе ее приятною? Я не могу более сносить твоего присутствия, оставь меня одного терзаться. Ты наносишь удар смерти сему нежному сердцу, которое только тем наслаждалося, чтоб любить тебя. Я не знаю тебя более. Ты мне - ничто. Иди ищи сообщества таких же неблагодарных, как ты, и одного прошу: избавь меня навсегда несчастия тебя видеть".

   Молодой человек вышел в окаменении ярости. Его видели бегущего по улице, изумленного. Но полчаса спустя жалость и любовь изгнали справедливый гнев из сердца Дремова. Он разослал людей своих вслед Евфемона, побежал сам искать его. Бесполезно. Его в городе уже не было.

   Дремов возвращается домой печален и встревожен в душе своей неизвестностию и сетованием. Садится утомленный. Прибегают служители. Все стараются друг перед другом угождениями своими смягчить печаль доброго господина. Все суетятся кругом его, бегают. Кто приготовляет ужин, кто перестилает постелю. Между тем Дремов впадает в глубокое размышление: "Как! Для меня одного столько людей беспокоится, нужно столько иждивения! А мой Евфемон, которого молодости приличнее все сии удовольствия, изгнан моею суровостию, странствует теперь без пристанища. Нет, я не буду пользоваться негою покойной жизни, покуда изгнанник мой не возвратится в сии отеческие объятия. До тех пор хочу себя наказывать за него всеми лишениями, работой, изнурением".

   В самом деле он распродал все: палаты, пожитки, украшения и поселился в нашем предместий. Отказывая себе всякое удовольствие, возделывает своими руками маленькое поле. Два года живет между нами и не может удалить от сердца своего мысли о своем милом и неблагодарном воспитаннике. Самое преступление Евфемона приписывает вине своей: "Я не довольно исправлял сердце его,- говорит он.- Слова мои не имели волшебной прелести, которая делает добродетель легкою и порок невозможным. Справедливо, чтоб я за то наказывался".

  

   No 10

   Пятница, ноября 1, 1790 года

  

   Прямую цену уму дает благонравие.

   Без него умный человек - чудовище. Умного человека

   легко извинить можно, если он какого качества

   ума и не имеет. Честный человек должен быть

   совершенно честный человек.

   Фонвизин

  

   В какой благополучный час предприял я путешествие в Берново! Оно доставило мне неоцененное удовольствие приблизить друг к другу две души благородные и чувствительные, окончить раскаяние питомца и сиротство воспитателя. Я нашел Евфемона, несчастием искушенного и которого теперь ничто не может отвратить от добродетели затем, что он видел собственными глазами неизмеримую бездну, в которую повергал его порок. На краю ее остановился он с трепетом, и слезы раскаяния очистили душу его и возвратили ей спокойствие невинности. Я спешил овладеть им. Для меня нетрудно было воротиться назад, чтобы повергнуть его в объятия умиленного Дремова. Я наслаждался их счастием. Судите, каково было мое! Видеть мудрость, прощающую заблуждение; смиряющегося юношу, которого добродетельный старец объятиями своими не допускает упасть к ногам своим; слышать имя свое, благословляемое ими. Нет, я не знаю положения умилительнейшего. Счастлив тот, кто может укрепить священные союзы семейства, примирить несогласия ближних и повсюду кругом себя разливать благоволение!

   Между спокойными селянами препроводил Евфемон время своего заточения. Здесь изгнал он из мыслей сияющие суеты, которые омрачали его, Здесь научился отличать от самого себя посторонние достоинства, которые случай его доставил: богатство, уважение, внешнее сияние. Два года послушный добродетельному оратаю, которого семейство избрал он себе убежищем, терпеливый, прилежный, благонравный, он казался ангелом небесным, для утешения старости его ниспосланным. Деревенский воздух, труды земледелия, порядочная жизнь укрепили тело его и придали благообразному стану его некоторый мужественный вид. Но он приобрел еще более превосходства со стороны сердца в школе несчастия и сельской жизни. Не было безрассудных приятелей, которые делали бы ему добродетель смешною и потворствовали бы его слабостям. Окруженный равными, он должен был заслуживать дружбу каждого. Почтение, которое ему оказывали после, было его собственное затем, что состояние его не было никому известно. Одетый, как прочие селяне, он отличался от них одною приятностию нрава, повиновением, любовию труда и добродетели.

   Сие то самое отличие было для меня стезею к найдению Евфемона. Счастливый случай привел меня остановиться на первой станции дороги моей в Берново точно в хижине земледельца, у которого Евфемон скрывался. Присутствие его, обращение, самая задумчивость, которая осеняла лицо его, обратили на него все мое внимание. Но какое удивление возбудил во мне разговор его! Первое слово, им произнесенное, открыло мне состояние его. Я боялся быть нескромным и овладеть тайною его поневоле, уважая несчастие в том, кого хотелось бы мне любить как друга. Сердца наши соглашалися втайне. Едва знакомые, мы были уже искренни. Я назвал в разговоре место отъезда моего: молодой человек изменился в лице. С видом виновного, который ждет осуждения, он сказал: "Позвольте спросить, не доходило ли нечаянно до слуха вашего почтенного имени Дремова? Небо сохраняет ли еще добродетельную жизнь его?" При сих словах, по более при чувствовании, которое на лице изображалось, я угадал истину, произнес имя Евфемона, и слезы, покатившиеся из глаз его, не оставили места сомнению. Кто изобразит восхищения наши! Их разделили добродушные селяне.

  

  

   В настоящем издании представлены русские сентиментальные повести, написанные в период между началом 70-х годов XVIII века и 1812 годом. Выбор повествовательного жанра объясняется тем, что именно в нем в наибольшей степени отразилась специфика русского сентиментализма как литературного направления.

   Материал сборника расположен в хронологической последовательности, что дает возможность проследить историю жанра от первых до последних его образцов. В комментариях представлены: биографические сведения об авторе, источник публикации произведения, примечания к тексту и три словаря - именной, мифологических имен и названий и словарь устаревших слов. Издатели XVIII века не всегда называли авторов публикуемых ими произведений, отсюда несколько анонимных повестей и в данном сборнике.

   Большая часть произведений печатается по первому и, как правило, единственному их изданию. Немногие отступления от этого принципа специально оговорены в примечаниях.

  

  

   Михаил Никитич Муравьев родился 25 октября 1757 года в Смоленске, в семье военного инженера. Учился в гимназии при Московском университете, затем был зачислен в Московский университет, но через несколько месяцев по семейным обстоятельствам вынужден был оставить его. С 1772 года находился на военной службе, которую начал солдатом Измайловского полка, а закончил бригадиром. В 1785 году был назначен наставником великих князей - Константина и Александра, преподавал им русскую словесность, историю и нравственную философию. В 1800 году получил чин сенатора, а в 1803 году был назначен товарищем министра народного просвещения и попечителем Московского университета. На этих постах Муравьеву удалось сделать много полезного для развития в России наук и образования. Умер 29 июля 1807 года.

   Литературная деятельность Муравьева отличается переходным характером. Он начал ее как правоверный классицист сборниками "Басни в стихах" (1773), "Оды" (1775), а закончил стихотворениями и повестями в духе сентиментализма. Его повести "Обитатель предместия" и "Эмилиевы письма" (1790) предвосхищают прозу Карамзина.

  

   Обитатель предместия - первоначально повесть печаталась в "Периодических листах", предназначенных для учебных занятий Муравьева с великими князьями. Материал в ней расположен по пятницам каждой недели, начиная с первой пятницы августа 1790 года и кончая первой пятницей ноября того же года. В 1810 году повесть была вторично опубликована Н. М. Карамзиным. Печатается по: Муравьев М. Н. Полн. собр. соч., ч. 1. Спб., 1820.

   Стр. 70. Хотелось мне иметь землицы уголок...- начало VI сатиры Горация из II книги "Сатир", переведенное М. Н. Муравьевым.

   Стр. 73. ... капитану-командору...- капитан-командор в России XVIII века - флотский чин между капитаном 1-го ранга и контр-адмиралом 4-й степени.

   ...не имел счастия сражаться на Ревельском рейде или в заливе Выборгском.- Имеются в виду морские сражения, имевшие место во время русско-шведской войны 1788-1790 годов.

   Стр. 76. ... славного стихотворца...- имеется в виду поэт Василий Иванович Майков (1728-1778).

   Мемель, Ковала, Пумалазунд, Саватайполь - места, где происходили военные сражения в русско-шведской войне 1788-1790 годов.

   Стр. 77. Бавкида-героиня одной из "метаморфоз" ("Филимон и Бавкида") римского поэта Овидия (I в. до н. э.). Ее имя и имя ее мужа Филимона сделались нарицательными именами идеальных супругов.

   Стр. 80. ... при осаде Трои.- Имеется в виду завоевание греками в конце XIII или в начале XII в. до н. э. города Трои, расположенного на северо-западе Малой Азии.

   Стр. 82. ... из Танкреда или Меропы...- "Танкред", "Меропа" - трагедии французского писателя-просветителя Вольтера.

   Стр. 84. Уналашка (Уналяска)-один из Алеутских островов в Тихом океане.

   Стр. 85. ... Пенеев быстрый ток.- Пеней - река в Греции.

   Фессалия - область на северо-востоке Греции, население которой в древности занималось скотоводством и земледелием.