Лепеллетье Эдмон - Прачка-герцогиня

и передано его величеству.

   Наполеон, судорожно сжав спинку кресла, стоял в углу и с беспокойным блеском в глазах следил за тем, что должно было сейчас произойти.

   Герцогиня Монтебелло вошла в спальню Марии Луизы и, согласно распоряжению императора, оставила дверь открытой.

   - Ваше величество, - громко и ясно проговорила она, - граф Нейпперг послал меня к вам за ответом, он ждет в приемной. Что вы прикажете сказать ему?

   Мария Луиза глубоко вздохнула, как бы проснувшись от сладкого сна, протянула руку, достала с ночного столика письмо и подала его статс-даме.

   - Вот ответ, - зевая, произнесла она, - поблагодарите от меня графа Нейпперга и уходите; я страшно хочу спать!

   Монтебелло вернулась к Наполеону с письмом в руках. Император жадно схватил его, сорвал печать и начал читать.

   Екатерина Лефевр и герцогиня Монтебелло с беспокойством следили за лицом Наполеона; они видели, как оно прояснялось по мере чтения, потом он вдруг расхохотался и прижал листок бумаги к губам.

   - Дорогая Луиза, как она любит меня! - растроганно прошептал император. - Да, вы были правы, - обратился он затем к дамам, смотревшим на него, - здесь нет ни одного слова, которое могло бы возбудить тревогу в самом ревнивом муже. Императрица высказывает свои взгляды на политику, которые не вполне согласуются с моими, и только один раз упоминает имя Нейпперга: она просит своего отца избрать в будущий раз другого посланника, так как ей неприятно видеть при своем дворе лицо, возбуждающее своим появлением сплетни в газетах. Ах, герцогиня, я так счастлив! - с искренней радостью воскликнул Наполеон и, подойдя к Екатерине, ущипнул ее за ухо.

   Это была его обычная ласка в минуты торжества.

   - Теперь, ваше величество, когда ваши опасения рассеялись, я надеюсь, вы отмените военный суд и отпустите графа Нейпперга! - проговорила Екатерина, потирая ухо.

   - Пусть он уезжает сейчас же и больше никогда не показывается во Франции, как советует ему императрица! - приказал Наполеон. - Я, собственно, против него ничего не имею, так как ни одной минуты не думал, что он виновен; все это глупое приключение вызвало недоверие моего тестя: австрийскому императору вдруг понадобилось узнать, счастлива ли его дочь со мной, - вот и все! А бедный Нейпперг пострадал!

   Император совсем позабыл о своих недавних подозрениях, о ревности и злобе, клокотавших в нем. Позвав Ремюза, он приказал ему отдать шпагу Нейппергу.

   - А затем? - спросил камергер.

   - А затем проводите графа Нейпперга до кареты и пожелайте ему счастливого пути! - ответил Наполеон.

   - Увы, Нейпперг уже умер! - раздался голос Савари, который вошел в комнату в сопровождении адъютантов и ординарцев.

   - Как умер? Вы уже расстреляли его? - с огорчением спросил император. - К чему такая поспешность? Вы должны были подождать восхода солнца!

   - Я и собирался сделать это, ваше величество, но граф Нейпперг сбежал, выскочив в окно. К счастью, под окном стояли мои агенты; они схватили преступника, посадили его в карету и отвезли в лес, где его уже ожидал взвод солдат. Спросите герцога д'Отранте - он тоже был там.

   - О, совершенно случайно! - заметил Фушэ, доставая свою табакерку.

   - Вы поступили глупо, - строго заметил Наполеон, обращаясь к Савари. - Раз Нейпперг убежал, нужно было оставить его в покое. Не правда ли, Фушэ?

   - Совершенно верно, ваше величество, - поспешил согласиться Фушэ. - Если бы я имел честь состоять еще министром полиции, я догадался бы, что может существовать недоразумение, нужно было предвидеть, что император, наведя более точные справки, помилует обвиняемого.

   - Да, следовало предвидеть это, - обратился Наполеон к злополучному Савари. - У вас нет дара предвидения, поэтому вы не можете быть министром!

   - Следовало, - продолжал Фушэ, пользуясь одобрением императора, - дать полицейским агентам приказание отвести арестанта не в лес, а в сторону, противоположную той, где ждал взвод солдат. Вот как бы я распорядился, если бы имел честь быть министром полиции.

   - Очень жаль, что вы не министр! - проговорил Наполеон.

   - Осмелюсь доложить вам, ваше величество, - живо воскликнул Фушэ, - что я поступил так, как будто был министром. Предвидя, что существует какое-то недоразумение и что вы, ваше величество, убедившись в совершенной невиновности заподозренных лиц, пожелаете помиловать графа Нейпперга, я вызвал команду полицейских агентов, на которых я могу положиться, и приказал им отвести графа на дорогу, ведущую в Суассон. Полицейские подумали, что я снова стал министром...

   - Вы действительно стали им, - прервал его Наполеон, очень довольный сообщением Фушэ.

   - Полицейские повиновались мне, - продолжал последний, - и граф Нейпперг вовсе не умер, как уверяет вас, ваше величество, герцог Ровиго, не всегда точно осведомленный, а едет по направлению к Суассону, где его ожидает завтрак.

   - Благодарю вас, герцог д'Отранте, - воскликнул Наполеон, - вы неоценимый администратор! Вы предугадываете то, чего другие не понимают, когда им даже разжевывают и в рот кладут. Скажите, пожалуйста, вы были уверены, что я помилую графа?

   - Почти уверен, ваше величество, в особенности после того, как поговорил с герцогиней Данцигской.

   - А если бы я не изменил своего первого решения, вы дали бы таким образом возможность убежать важному политическому преступнику! - сказал Наполеон.

   - Ваше величество, я отправил вперед отряд полицейских, они задержали бы в Суассоне графа Нейпперга, если бы вы нашли его достойным наказания.

   - Что за бес сидит в этом человеке, он предвидит все! - пробормотал император и, подойдя к Екатерине Лефевр, весело сказал ей: - Я думаю, герцогиня, что вам уже пора вернуться к своему мужу, а я пойду разбужу императрицу и уверю ее, что письмо, которое она написала, уже отправлено в Вену.

   Чувствуя себя счастливым от уверенности, что Мария Луиза не обманывает его, и довольный тем, что граф Нейпперг избежал смерти благодаря догадливости Фушэ, император приходил все в лучшее и лучшее настроение. Он подошел к Екатерине, приподнял ее голову, поцеловал и ласково сказал:

   - Спокойной ночи, мадам Сан-Жень!

   Это была неслыханная милость при дворе Наполеона.

   С чувством страстной любви к жене император вошел в комнату Марии Луизы.

   Через девять месяцев после этой тревожной ночи на свет появился Римский король, которому мы посвящаем целый роман.

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

   1