Коллоди Карло - Приключения Пиноккио

    - Иди с богом!

  

  

  

  

   Пиноккио бросился бежать со всех ног и бежал без передышки, покуда не показалась дорога, ведущая в лес Волшебницы. Вот и лесок, где встретился он с Лисой и Котом! Вон над деревьями верхушка огромного дуба, где его повесили... Но отчего же не видать на прежнем месте домика девочки с голубыми волосами?

   Сердечко у Пиноккио заныло предчувствием беды. Он выбежал на луг, где стоял прежде беленький дом Волшебницы.

   А домика не было! Лежала только на лугу белая мраморная надгробная плита, на которой печатными буквами были написаны вот эти печальные слова:

  

  

  

  

   Что тут почувствовал бедный Пиноккио, представьте себе уж сами!

   Упав ничком на мраморную плиту, он рыдал и обливал ее слезами. Он плакал так всю ночь до утра, выплакал все слезы до последней капельки, а его рыданья только грустно повторяло эхо.

   Он рыдал и говорил:

   - Милая Волшебница, зачем ты умерла! Зачем вместо тебя, такой доброй и хорошей, лучше не умер я, злой и гадкий Петрушка! А где же теперь папа Карло? Я хочу жить с ним и больше никогда от него не убегу! Милая Волшебница! Если ты меня любишь, скажи, что ты жива и встань из могилы! Ведь, если придут разбойники, они опять повесят меня, и я умру? А если не придут разбойники, - все равно, кто меня приютит на ночь? Кто мне купит новую курточку? Ой! Ой! Ой!..

   Он пробовал рвать волосы, рыдая, но волосы были деревянные и даже этого утешения у него не было!

   Над полем, над плитой, где плакал Пиноккио, в это время пролетал огромный белый голубь и спросил в изумлении:

   - Что ты тут делаешь, мальчик?

   - Не видишь разве? Плачу! - сказал Пиноккио, поднимая голову и вытирая слезы.

   Голубь спросил:

   - Не знаешь ли ты случайно одного мальчишки, по имени Пиноккио?

   - Пиноккио? Так ведь это я, - это я сам!

   Голубь сейчас же опустился на землю. Был он огромный, величиной с индюка.

   - Ты знаешь может быть и Карло? - спросил Пиноккио.

   - Я его видел три дня тому назад на морском берегу, - ответил голубь.

   - Что он там делал?

   - Мастерил маленькую лодочку, собирался переплыть море. Бедняга, уже четыре месяца разыскивает тебя повсюду, и наконец, вбил себе в голову, что разыщет тебя непременно за морем.

   - А далеко отсюда морской берег?

   - Да, с тысячу верст будет!

   Пиноккио от отчаяния ткнулся носом в землю, завязил нос по самые щеки. Голубь сказал:

   - Хочешь, я отнесу тебя туда? Садись на меня верхом! Не боишься?

   Вне себя от счастья, Пиноккио уселся на Голубя верхом. Голубь взвился одним взмахом под облака. Пиноккио взглянул вниз, да так и обмер от ужаса, и изо всех сил вцепился обеими руками в шею доброго Голубя.

  

  

  

   Летели они целый день. К вечеру Голубь сказал:

   - Я пить хочу!

   - А я есть хочу!

   - Тогда остановимся ненадолго в этой голубятне.

   - В голубятне немножко воды и немножко конопляных зернышек.

   Пиноккио никогда в жизни еще не пробовал птичьего корма, но в этот вечер конопляные зернышки показались ему самым вкусным кушаньем на свете.

   Поели, отдохнули и снова пустились в путь. А на рассвете были уже на море. Голубь опустил на землю Пиноккио и, не желая слушать никаких благодарностей, взмахнул крыльями и улетел.

   На берегу шумела толпа. Все кричали, протягивая руки к морю.

   - Что случилось? - спросил Пиноккио у какой то старушки.

   - А вот что: - один бедный старик поехал на маленькой лодочке отыскивать пропавшего сына. А видишь, какие волны! Лодочка того и гляди потонет. Вон она! Как скорлупка качается!

   Пиноккио долго глядел туда, куда показывала пальцем ему старушка, и вдруг закричал:

   - Да ведь это папа Карло!..

   Лодочка то исчезала в волнах, то взлетала на кипящие гребни.. Пиноккио вскочил на камень, кричал, махал шапочкой, - и, кажется, Карло, несмотря на расстояние, узнал его и тоже махал ему шапкой и делал отчаянные знаки, точно желая сказать: - ты видишь, меня несут волны, я не могу вернуться - прощай!

   Огромная волна с бешенством налетела на лодочку, лодочка нырнула вглубь и больше не показывалась.

   - Бедняга! Вот бедняга! - говорили рыбаки. И, сняв шапки, стали читать заупокойную молитву.

   Но вдруг раздался отчаянный вопль:

   - Я должен спасти папу Карло! - И какой-то мальчик бросился в море.

   Пиноккио был деревянный. Он отлично плыл и нырял, как рыба. Над водой показывалась то рука, то нога, то голова, то весь он исчезал в волнах и, наконец, совсем скрылся из глаз.

  

  

  

  

   Пиноккио, не теряя надежды спасти папу Карло, плыл всю ночь. Ох, какая это была страшная ночь! Буря, дождь, гром, молнии так и разрывали небо. Только к утру вдали показалась узкая полоска земли, - островок среди бушующих волн. Последним усилием Пиноккио поплыл туда, но буря бросала его из стороны в сторону, как щепку. Наконец, после долгой борьбы его подхватила огромная волна и выбросила прямо на песок. У Пиноккио бока затрещали от удара. Но, все же, он пополз по песку подальше от волн, сел и чихнул раз сто подряд, - еще бы, столько воды наглотался.

   Небо понемногу прояснилось, выглянуло солнце, и море успокоилось. Пиноккио разложил на камешках одежду и стал вглядываться вдаль, не видно ли лодочки. Но на сверкающей воде белыми точками маячили только далекие рыбачьи паруса.

   "Хоть бы узнать, как называется этот остров, и живут ли тут люди, подобрее тех, что вешают мальчиков на сучках?" - подумал Пиноккио. Но кругом не было ни души.

   Пиноккио стало так грустно, что он чуть не расплакался. Но в эту минуту вдоль берега, высунув из воды голову, проплывала по своим делам огромнейшая Рыба.

   Не зная, как звать ее по имени, Пиноккио закричал:

   - Послушайте, Рыба, позвольте сказать вам два слова!

   - Говори, я послушаю, - ласкою ответила Рыба.

   В сущности говоря, это была не рыба, а очень любезный дельфин; - таких днем с огнем поискать по всем морям земного шара.

   - Где бы тут можно было поесть, чтобы тебя самого не съели при этом?

   - Да вон там, недалеко!

   - А куда мне нужно итти?

   - Иди прямо, как твой нос торчит, тогда не заблудишься.

   - Благодарю вас, но еще скажите мне: - не попадалась ли вам маленькая лодочка? Вы, ведь, плаваете день и ночь по морям.

   - А кто в ней был?

   - Папа Карло.

   - Ну, дружок, этой ночью она, наверно, нырнула на дно вместе с твоим папой Карло! Его, конечно, проглотила акула, которая уже несколько дней шныряет тут по близости.

   - Это очень большая акула? - спросил Пиноккио, замирая от ужаса.

   - Да, не маленькая! - ответил дельфин, поводя носом. Приблизительно - величиной с пятиэтажный дом, а рот у нее такой широкий, что в него свободно войдет поезд с паровозом.

   - Ой, ой, ой! - завопил в ужасе Пиноккио. - Прощайте, Дельфин, благодарю вас!

   И он бросился бежать, оглядываясь, не гонится ли за ним акула с пятиэтажный дом. Бежал он без отдыху с полчаса и увидел, наконец, невдалеке деревню, которая называлась "Убежище Пчел-Работниц".

   В этой деревне все куда-то бежали, спешили, как на пожар, все были чем-то озабочены.

   Да, - подумал Пиноккио, тут люди работают день и ночь, это место не для меня"!..

   Поесть ему хотелось все больше и больше, - ужасно.

   Как быть? Оставалось либо наняться в рабочие, либо просить милостыню. Пиноккио стоял и размышлял, как ему поступить; в это время мимо него, пыхтя от натуги, какой-то человек вез тяжелую тележку с углем.

   - Дайте мне, пожалуйста, один сольдо, я умираю с голоду! - сказал Пиноккио, и, конечно, покраснел бы, если бы щеки у него были не деревянные.

   - Я тебе дам не один сольдо, а четыре, - сказал человек, - а ты мне помоги довезти тележку до дому.

   - Удивляюсь, - обиженно ответил Пиноккио, - за осла что-ли вы меня принимаете?

   - Вот и прекрасно! - ответил человек, везущий уголь. - Если ты умираешь с голоду, а работать не хочешь, поди тогда нарежь ломтиками твою спесь и кушай ее на здоровье!

  

  

  

   Немного погодя, на дороге показался каменщик с огромным мешком известки за спиной.

   - Подайте милостыньку бедному мальчику, умирающему с голоду! - запел Пиноккио.

   - С удовольствием, мальчик! Я тебе дам пять сольдо, а ты понеси немножко мой мешок.

   - Но он очень тяжелый. Я вовсе не собираюсь умереть с натуги.

   - Эгэ, - сказал каменщик, - посторонись-ка с дороги!

   И он ушел.

   Наконец, на дороге показалась девушка. Плечи ее оттягивало коромысло с двумя ведрами, полными воды.

   - Дайте напиться! - чуть слышным голосом попросил Пиноккио.

   - Пей, голубчик! - сказала девушка, ставя ведра на землю. Пиноккио пил с жадностью, напился, и сказал совсем тихо:

   - Поесть бы, живот подвело.

   Добрая девушка сказала:

   - Помоги-ка мне донести ведра, за это отрежу тебе большой кусок хлеба.

   Пиноккио посмотрел на ведра и не сказал ни да, ни нет.

   - Дам еще тебе тарелку гороху со свиной кожей...

   Пиноккио опять посмотрел на ведра и промолчал.

   - Дам... еще сладкую ватрушку.

   Тут Пиноккио не выдержал:

   - Дайте-ка ведро. Работать, так работать.

   Принеся ведра, Пиноккио сел за стол. Девушка дала ему хлеба, тарелку гороху со свиными шкварками и ватрушку. Пиноккио ел, - за ушами трещало. Наевшись, он обернулся к девушке, чтобы поблагодарить ее, - да так и остался с разинутым ртом и вытаращенными глазами.

   - Вы похожи... вы очень похожи... бормотал он, - у Волшебницы был такой же голос... может быть, у вас тоже голубые волосы. Скажите! Это вы, это вы - моя добрая Волшебница?

  

  

  

  

   - Ну уж ладно, - сказала девушка, - если ты меня узнал, скрываться не стану: - я Волшебница, я - девочка с голубыми волосами...

   - Значит вы тогда притворились, что умерли?

   - Может быть притворилась, а, может быть, и - не притворилась.

   Пиноккио скакал от радости, целовал в румяные щеки добрую Волшебницу, потом, вдруг, спросил:

   - Послушайте, ведь, совсем недавно вы были маленькой девочкой, как же вы могли так скоро вырасти...

   - На то я и Волшебница.

   - Я тоже хочу, как можно скорее, стать взрослым.

   - Ну, нет, - сказала Волшебница, - вырасти ты не можешь, потому что ты деревянный...

   - Но я вовсе не хочу навсегда оставаться деревянным Петрушкой, - в отчаянии запрыгал Пиноккио, - я хочу стать настоящим мальчиком.

   - Ну, это не так-то легко.

   - Что я должен для этого сделать?

   - Во-первых, - сказала Волшебница, - перестать баловаться, шалить, не слушаться...

   - Честное слово никогда больше не буду...

   - Во-вторых, - сказала Волшебница и прищурилась, - надо начать учиться, ходить в школу.

   - У меня что-то живот очень заболел, - слабым голосом проговорил Пиноккио. - Может быть, об ученьи мы как-нибудь в другой раз поговорим.

   Волшебница поджала губы, молчала.

   - Я бы рад учиться, да у меня как только примусь учиться - живот страшно болит...

   Волшебница сидела, молчала, щеки у нее начали синеть, глаза проваливаться, нос вытягивался, подбородок лез вперед, лицо становилось таким страшным, точно ей было уже не меньше тысячи лет... И вдруг она начала пропадать, сквозь нее даже стала видна спинка стула. Пиноккио ужасно перепугался и закричал:

   - Да, буду я учиться ... сию минуту в школу побегу, только не пропадайте...

   Волшебница засмеялась и опять стала похожей на девочку с голубыми волосами.

  

  

  

   На другой день Пиноккио пошел в школу. Но вообразите себе, как хохотали мальчишки, увидав, что в класс входит настоящий деревянный Петрушка. Его окружили, дергали за нос, толкали, щипали, хотели нарисовать чернилами усы. Но Пиноккио не растерялся, сжал кулаки и бросился колотить мальчишек. Одного сшиб пинком, другому устроил "вселенскую смазь", третьему подшиб глаз: - вертелся, брыкался, дрался, как бешеный дьяволенок.

   Одним словом, товарищи поняли с кем имеют дело. После драки все захотели с ним подружиться.

   Пиноккио учился в первые дни очень хорошо. Учитель его только похваливал.

   Но вот однажды по дороге в школу он встретил несколько самых отчаянных мальчишек, которые постоянно сидели на задней парте, наказанные учителем.

   - Пиноккио, Пиноккио, - закричали мальчишки, - к берегу подплыла огромная акула, величиной с дом.

   - А вы не врете?

   - Лопни глаза, не врем. Мы бежим смотреть ее. Хочешь с нами?

   - Нет, я пойду в школу.

   - Ладно тебе... Пойдем с нами. Школа не провалится, завтра пойдешь.

   - Учитель рассердится...

   - Ему за то и деньги платят, чтобы он целый день сердился на нас, да сажал на заднюю парту... Пойдем...

   Пиноккио начал колебаться.

   - Вот как сделаем... сказал он, - эту акулу я непременно должен увидать по разным моим соображеньям, но я посмотрю ее после уроков...

   - Вот дурак, - засмеялись мальчишки, - что же ты думаешь - акула будет тебя дожидаться? Надоест ей у берега плавать - и уйдет опять в море, тебя не спросит.

   - А далеко это отсюда?

   - В час обернемся туда и обратно.

   - Ладно! Бежим.

   Пиноккио и лентяи-мальчишки с книжками под мышкой побежали к морю. Было очень весело. Бедный Пиноккио не знал, на встречу каким ужасным несчастьям несут его ноги.

  

  

  

  

   Прибежали на берег. Пиноккио поглядел, - нет никакой акулы. Море спокойное, как зеркало, - никакой акулы нет.

   - Где же акула? - спросил Пиноккио.

   - Завтракает, уплыла, - ответил один мальчишка.

   - Легла носом в песок соснуть немножко, - сказал другой.

   Остальные засмеялись.

   Только теперь Пиноккио догадался, что его провели за нос и сердито закричал:

   - Это собственно для чего вам понадобилось выдумать дурацкую историю с акулой?

   - А для того, чтобы ты пропустил сегодня уроки! Чтобы тебя ругал учитель! Чтобы тебе досталось... Чтобы ты не зазнавался...

   Мальчишки вертелись около него, показывали носы, дразнили... Пиноккио прикинулся дурачком:

   - А для чего это вам, чтобы мне досталось?

   - А потому, что из за тебя нам жить не дают, мы у тебя отобьем охоту учиться...

   Пиноккио взялся за живот и покатился со смеху:

   - Это вы то отбили... ужасно я вас испугался... А этого не хотите...

   И он высунул длинный, длинный язык, показал его мальчишкам. Самый старший из них подошел к Пиноккио, сжал кулаки:

   - Перестань дразниться.

   Тогда Пиноккио показал ему, кроме языка, еще нос. сейчас же обернулся к товарищам:

   - Это вы видали?

   Повернулся к Пиноккио:

  

  

  

   - Проси сейчас же прощения, изобьем вдребезги!

   - Ку-ку - сказал Пиноккио, и высунул язык.

   - Пиноккио, берегись!

   - Ку-ку!..

   - Изобьем тебя, как осла!

   - Ку-ку!

   Вернешься домой с разбитым носом!

   - Ку-ку!

   - Ну, а теперь "Ку-ку" получи от меня! - закричал старший мальчишка. - Вот тебе Ку-ку, съешь его за ужином.

   Он подскочил и ударил Пиноккио по голове.

   Пиноккио в долгу не остался, и сражение разгорелось. Он один дрался с семерыми. Деревянные ноги пригодились ему во второй раз. Он давал ими здоровые пинки направо и налево и держал врагов на приличном расстоянии.

   Видя, что в рукопашную Петрушку не одолеть, мальчишки начали кидать в него книжками, норовили попасть прямо в голову. Но Пиноккио ловко уклонялся, а книжки одна за другой летели в море. Глупые рыбы переполошились и, высовывая головы, стаями плавали возле берега. Они думали, что книги можно есть, теребили их, дрались из-за арифметики, географии и диктанта. Привлеченный шумом, из воды вылез огромный Краб, и загудел, как простуженная труба:

   - Перестаньте, дураки, возиться... С ума вы сошли шуметь на весь берег.

   Но напрасно старый Краб говорил благоразумные слова! Пиноккио оглянулся, и крикнул ему с насмешкой:

   - Эй ты, подводная харя! Пососи лучше конфетку от хрипоты!

   В это время мальчишки, побросав все книжки в море, схватились за ранец Пиноккио; вытащили оттуда толстый задачник и запустили им в Пиноккио, но задачник угодил прямо в голову одному из озорников, - его звали Евгений.

   - Ой, ой, ой, мама, - закричал он и повалился на песок, как подкошенный.

   Мальчишки перепугались и бросились врассыпную. Пиноккио, окаменев от ужаса, глядел на раненого товарища. Потом бросился к воде, намочил платок и стал прикладывать ему к голове.

   - Евгений! Милый, хороший, дорогой, открой глаза, - пожалуйста, - бормотал Пиноккио. - Это не я тебя ударил. Открой глаза, ради бога!

   В это время захрустели по камешкам чьи-то тяжелые шаги. Пиноккио обернулся. Подходили два полицейские.

   - Что ты тут делаешь? Что случилось? Почему этот мальчишка валяется? - спросили они у Пиноккио строго.

   - Это мой товарищ.

   - Что с ним?

   - Ему дурно.

   - Эге, да какое там дурно. Ему всю голову раскроили! Это ты его так отделал, бездельник?

   - Не я!.. Не я! - бормотал Пиноккио, стуча зубами.

   - Чем его ранили?

   - Вот этой книжкой, - Пиноккио показал на валяющийся задачник.

   - А книга чья?

   - Моя...

   - Ну, довольно дурака валять. Пойдем, поворачивайся!

   Полицейские взяли Пиноккио под руки и повели, а на пути сказали рыбакам, чтобы подобрали Евгения, отнесли его к родителям.

   Пиноккио шел между двух полицейских, ему казалось, что все это - страшный сон. В глазах двоилось, ноги дрожали, во рту пересохло, язык прилип к нёбу, в голове все спуталось.

   - Пропал, пропал, - повторял про себя Пиноккио.

   Они уже подходили к деревне. Вдруг ветер сорвал с Пиноккио шапочку, и она полетела и покатилась далеко, далеко...

   - Позвольте мне поднять шапочку! - робко попросил Пиноккио.

   Полицейские посмотрели друг на друга, пошевелили усами, потом необыкновенно проницательно посмотрели на Пиноккио, подумали и сказали:

   - Ну, ладно, беги, догоняй шапку.

   Пиноккио побежал, продолжал улепетывать чем дальше, тем быстрее, схватил шапку и от полицейских прямо к морю, - только пятки сверкали. Полицейские скоро смекнули, что Петрушка их провел, и побежали за ним, но запыхались. Тогда они свистнули огромного бульдога, получившего первую премию на собачьих гонках, и пустили его в погоню за Пиноккио. Люди высовывались из окон, заинтересованные небывалым приключением. Но их любопытство так и осталось неудовлетворенным, потому что Пиноккио с бульдогом подняли густой столб пыли и скрылись из глаз.

  

  

  

  

   Во время этой бешеной скачки была одна ужасная минута, когда Пиноккио уже считал себя погибшим. Алидор, - так звали бульдога, почти вцепился зубами ему в штаны, и Пиноккио уже чувствовал на спине горячее разъяренное дыхание. А берег был совсем близко, море весело играло бирюзовыми волнами в нескольких шагах. Собрав последние силы, Пиноккио сделал огромный прыжок, шлепнулся в воду и поплыл. Алидор с разбега бултыхнулся вслед за ним. Но он не умел плавать, барахтался, бил по воде лапами, чихал, - ничего не помогало. Алидора тянуло на дно. Он было совсем и нырнул туда, но последним усилием выскочил и залаял:

   - Помоги! Тону!

   - Ага, - обернувшись, крикнул Пиноккио, - а за штаны хватать - это тебе нравится?

   - Спаси меня, милый Пиноккио, тону... буль... буль... буль...

   У Пиноккио было все же доброе сердце. Он пожалел собаку, подплыл и спросил:

   - Если я тебя спасу, ты опять, ведь, за мной бросишься?

   - Клянусь тебе! Клянусь, не брошусь... Вот тебе - собачья клятва. И тонущий Алидор, клянясь, поднял над водой лапу...

   Тогда Пиноккио, зная, что если собака дала собачью клятву, то скорее умрет, чем нарушит ее, схватил Алидора за ошейник поплыл к берегу и помог несчастному выбраться на песок.

   Алидор едва держался на лапах, он наглотался соленой воды и раздулся пузырем.

   Вдали виднелись полицейские. Пиноккио бросился опять в воду и крикнул оттуда:

   - Прощай, Алидор! будь здоров...

   - Прощай, Пиноккио, ты меня спас от смерти, я этого не забуду... Пиноккио плыл все время близ берега. Когда полицейские скрылись из глаз, он огляделся. Между прибрежными скалами виднелся темный вход в какой-то грот, из которого вился легкий дымок.

   "В гроте, наверно, кто-нибудь развел костер, - подумал Пиноккио, - пойду погреюсь и обсохну! А там видно будет"...

   Он подплыл к гроту и хотел уже было вскарабкаться внутрь его по камням, но вдруг почувствовал под ногами в воде какое-то движение. Его засасывало, тянуло вниз, в глубину. Он рванулся было, но увидал, что пойман вместе с рыбами в сеть. Рыбы отчаянно бились, сеть сотрясалась, но выхода не было, - все кончено!

   Пиноккио поглядел вокруг и замер от ужаса. Из грота выходил, цепляясь за скользкие стены, не то человек, не то водяной.

   Вместо волос у него спутанные водоросли спускались космами до самых плеч; весь он был зеленый, - с зелеными. горящими глазами, с зеленой бородой, с зелеными ногами, - зеленый, как огромная лягушка.

   Вытянув сеть, Зеленый радостно зарычал:

   - Вот так улов! Значит, зажарим целую сковороду рыбы, поедим... Хм, хм...

   "Слава Богу, что я не рыба!" - подумал Пиноккио.

   Зеленое чудовище с хлопаньем и урчаньем потащило сеть в грот, где на очаге стояла огромная сковорода и в ней шипело масло.

   Зеленый вывалил из сети рыбу и, рыча от удовольствия, стал бросать рыбу за рыбой в ведро с водой... Эх, рыба хороша, эх, рыба жирна!.. Наконец, дело дошло до Пиноккио. Зеленый взял его в лапы, повертел и вытаращил глаза от изумления.

   - Это что же за штука такая? Никогда еще мне эдакая штука не попадалась!

   Он долго разглядывал Петрушку и, наконец, сказал, ухмыляясь:

   - Гм, гм... это, должно быть, морской краб.

  

  

  

   Пиноккио ужасно обиделся, что его приняли за краба и пропищал:

   - Я вам вовсе не краб, я - Петрушка...

   - Петрушка? Никогда я еще Петрушки не пробовал, - захохотало чудовище. Сейчас узнаю, какой у тебя вкус!

   - Вы меня хотите съесть, - Вы с ума сошли... Я же Петрушка... Пиноккио... Я учусь в школе ... Я географию знаю... Я таблицу умножения учу...

   - Очень хорошо, - опять захныкал Зеленый. Если ты знаешь таблицу умножения - мы тебя зажарим отдельно, и съедим под помидоровым соусом.

   - Отпустите меня домой, - заревел Пиноккио.

   - Ты шутишь, голубчик! Чтобы я упустил случай попробовать такое редкое кушание!.. Не каждый день попадаются рыбы, которые знают таблицу умножения.

   Пиноккио стал еще пуще биться, рыдать и причитать...

   - Зачем, зачем я не пошел в школу!.. Лучше бы мне было на свет не .родиться! Ой, ой, ой, отпустите меня, пожаааалуйста!

   Зеленому чудовищу надоела вся эта канитель. Он связал Петрушку и бросил его в ведро. Потом насыпал на стол муки и стал в ней обваливать рыбешек, бросая одну за другой в масло, на сковороду.

   Пиноккио весь закоченел от страха. Вот она смерть!

   Наконец, Зеленый взял Петрушку и обвалял в муке. Пиноккио скал белый, Зеленый схватил его за ноги и...

  

  

  

  

   В эту ужасную минуту вбежал в грот бульдог.

   - Пошел вон! - зарычало на него зеленое чудовище, замахиваясь обваленным в муке Пиноккио.

   Но бульдог умильно вилял хвостом, точно говоря:

   - Дай мне кусочек, тогда уйду!

   - Вон! - завыл на него Зеленый, и приспособился дать ему ногой пинка в зад.

   Тогда собака злобно оскалилась. В это время слабый голосок запищал:

   - Спаси меня, Алидор! Он меня сейчас зажарит в масле на сковородке!

   Бульдог узнал голос Пиноккио. Времени терять было нельзя. Алидор выхватил из рук у чудовища обваленного в муке Пиноккио и стрелой бросился вон. Зеленый побежал за ним. Но споткнулся, зачихал, и, ругаясь, вернулся в грот.

   Когда Алидор был уже на пути к деревне, он оглянулся, перевел дух, и осторожно поставил Петрушку на землю.

   - Как мне благодарить тебя, Алидор! - сказал Пиноккио, протирая глаза, засыпанные мукой.

   - Чего-же благодарить, - ты спас меня, а я тебя...

   - Но как же ты попал в грот?

   - Я лежал на берегу и вдруг чую - потянуло вкусно жареным маслом, а мне есть до смерти хотелось. Я, значит, прямо в грот...

   - Спасибо, спасибо тебе, Алидор...

   - Будет тебе...

   Алидор протянул Пиноккио лапу, и тот горячо пожал ее. После этого бульдог побежал по своим делам, а Пиноккио, увидав на пороге маленькой избушки какого-то старика, подошел к нему.

   - Здравствуйте, дедушка, - сказал он и низко поклонился, - не знаете-ли, что сделалось с мальчиком, которому разбили голову книжкой?..

   - Ничего не сделалось, - ответил старичок, - надрали уши, чтобы не баловался! Что ему сделается...

   Пиноккио обрадовался: значит, теперь полицейские ловить его больше не станут и в тюрьму не посадят.

   Старичок в это время оглядывал его с удивлением:

   - Где же это ты, братец мой, в муке извалялся, тесто, что ли, воровал?

   - Это не мука, это известка, - соврал Пиноккио, - я на постройке работал, в яму упал...

   Но, как только он соврал, - нос его стал вытягиваться, вытягиваться и вытянулся. Старичок долго глядел ему на нос, вздохнул:

   - Ну, ну, вот так хвастун...

   Тогда Пиноккио рассказал ему про свои несчастия и под конец попросил какой-нибудь одежонки, - весь он был истрепанный, измазанный. Старичок опять покачал головой, видимо пожалел Петрушку:

   - Возьми, вон мешок валяется, вот тебе и одежа.

   Пиноккио поблагодарил, взял мешок, прорезал в нем дыры для рук, для ног и для головы, - надел и побежал домой, к Волшебнице.

   Добрался он до деревни только к ночи. Было темно, хоть глаз выколи! Дождь, ветер, гроза.

   Вот и домик Волшебницы. Какое счастье! Пиноккио подбежал к двери, но тут взял его страх: и попадет же ему от Волшебницы за все проделки.

   Набравшись храбрости, он постучал легонько. В доме все было тихо. Он еще постучал, посильнее, и тогда сверху из окна высунула рога огромная Улитка.

   - Кто там стучит в такую позднюю пору?

   - Волшебница дома? - спросил Пиноккио дрожащим голосом.

   - Волшебница спит, не велела себя будить. Ты кто такой?

   - Это я, Пиноккио.

   - Ага... Знаю, знаю, - сказала Улитка, - подожди, я сейчас сойду и отопру.

   - Поскорее, а то очень холодно.

   - Ну, голубчик, уж извини, не могу спешить: я - Улитка.

   Пиноккио присел на крылечке и стал ждать.

   Прошел час, прошел и другой... Дрожа от холода, промокший, голодный Пиноккио стучал зубами. Сил не было ждать. Тогда он постучал еще раз. Улитка выглянула теперь из окна уже нижнего этажа и недовольно пошевелила рогами.

  

  

  

   - Улиточка миленькая! Я жду два часа. Отворите, пожалуйста...

   - Ползу, ползу со всех ног, скорее не могу, потерпи, - сказала Улитка, и окно захлопнулось.

   Пробила полночь, пробило час, два, а Улитка все не отпирала двери.

   Потеряв терпение, Пиноккио вцепился обеими руками в дверной молоток и начал колотить им изо всех сил. Но медный молоток вдруг вырвался из рук и бултыхнулся в лужу.

   Пиноккио в бешенстве начал колотить в дверь ногами, - весь дом затрясся от стука.

   - Отворишь, врешь, чертовка рогатая, - и Пиноккио что есть силы пхнул в дверь, и тут случилась ужасная беда: нога его, пробив дерево насквозь, завязла в нем, как гвоздь. Пиноккио рванулся, запищал и повис, и висел так до рассвета. Только в семь часов утра показалась на пороге Улитка.

   - Что это . с твоей ногой? - засмеялась она.

   - Сама видишь, что спрашиваешь? Помоги, пожалуйста...

   Улитка пошевелила руками, покачала головкой - на все это ушло не меньше получаса.

   - Нет, тут я ничем не могу помочь, надо столяра позвать.

   Столяр, может быть, вытащит твою ногу, если столяр попадется хороший.

   - Послушайте, Улитка, позовите Волшебницу.

   - Нет, не могу, Волшебница не велела будить себя, а когда проснется - не знаю.

   - Что же я тут целый день буду висеть?

   - Не беда! Ты можешь чем-нибудь заняться от скуки. Например, можно муравьев считать, их тут много ползает.

   - Принесите мне чего-нибудь поесть!

   - Сейчас! Это можно. Поесть - это можно, я принесу.

   Через три с половиной часа она вернулась с серебряным блюдом на голове; что за вкусные вещи там были: жареный цыпленок, румяный хлеб, и спелые великолепные абрикосы.

   Пиноккио так и накинулся на еду. Но каково же было его огорчение, когда хлеб оказался гипсовым, цыпленок картонным, а абрикосы восковыми. От голода и обиды он совсем изнемог, и повис на двери, голова у него закружилась, закружилась...

   Очнулся он у себя в комнатке. Рядом стояла Волшебница, смотрела на него. Пиноккио втянул голову в плечи, - один нос торчал у него от страха.

   - И на этот раз прощаю тебе! - сказала Волшебница, - но в следующий раз - берегись!

   Пиноккио клялся и божился, что будет всегда слушаться и - честное расчестное слово, завтра побежит в школу.

   Пиноккио сдержал обещание. Учиться он принялся во всю, - с шалунами не водился. Учился отлично. Из дому не бегал. К концу года он принес великолепные отметки по всем предметам.

   - Завтра исполнится твое желание, сказала Волшебница. Завтра утром ты проснешься не деревянным Петрушкой, а настоящим мальчиком.

   Пиноккио подскочил до потолка и двенадцать раз перевернулся в воздухе. Боже мой, как долго мечтал он об этом счастливом дне, и вот - счастье наступит завтра!

   Волшебница решила в честь такого великого события устроить детский праздник и пригласить на него школьных товарищей Пиноккио.

  

  

  

  

   Пиноккио попросился сбегать в город, чтобы пригласить товарищей.

   - Иди, - сказала Волшебница, - но смотри, возвращайся засветло!I

   - Одним духом слетаю, до свиданьица.

   Вприпрыжку, напевая песенку, побежал Пиноккио в город и побывал у всех товарищей, которые должны были явиться к нему на праздник. Из всех друзей он любил больше всего Ромео по прозванию "Фителек". Звали его так за необыкновенную худобу. И он, действительно, был похож на новенький тоненький лампадный фителек. Фителек считался самым озорным мальчишкой в школе. Наверное, Пиноккио и любил его именно за это.

   Фитилек жил на окраине, и Пиноккио пошел к нему, но не застал дома. Зашел второй раз, - опять нет. Третий, - тоже нет. Где его искать? а найти нужно. Пиноккио обегал несколько улиц и, наконец, нашел приятеля в очень странном месте: Фителек прятался под воротами какого-то нежилого домишки.

   - Что ты тут делаешь? - спросил удивленный Пиноккио.

   - Тише! Я жду полночи. Собираюсь бежать...

   - Куда?

   - Далеко, очень далеко!

   - Не говори пустяков! Приходи завтра ко мне на праздник. Ты знаешь, что завтра со мной будет?

   - Что?

   - Завтра я превращаюсь в мальчика.

   - Очень приятно! но придти к тебе никак не могу. Должен бежать.

   - Куда?

   - В "Страну Дураков". Бежим вместе!

   - Я? Да ты с ума сошел!

   - Жалко. Не хочешь, не надо, только потом раскаешься. Где ты найдешь без меня такую счастливую страну? Там нет ни школ, ни книг, ни учителей! Там