Кервуд Джеймс Оливер - Золотоискатели

где находится золото. Он скоро вернется сюда, и мы должны все время внимательно следить за ним.

   Он вдруг замолчал и насторожился. Его старое, испытанное ухо всегда слышало в родной стихии звуки и шорохи, совершенно неуловимые посторонним слухом.

   - Послушайте,- пробормотал он и вытянул вперед руку. Сверху доносился отдаленный шум, который с каждой секундой становился все громче и яснее. На самые короткие мгновения он затихал, но после того слышался еще отчетливее.

   У всех троих золотоискателей одновременно мелькнула мысль, что к ним приближается безумец.

   Черные глаза Мукоки метали молнии. Он словно застыл на том месте, на котором находился, и все еще не опускал руки, протянутой вперед. Не менее его были взволнованы Родерик и Ваби, которыми овладел чисто стихийный, атавистический страх.

   Даже под бронзовой кожей Ваби проступила бледность. Он так напрягся и подался вперед, что, казалось, мог сломаться от самого легкого удара. Он хотел что-то сказать, но язык его совершенно вышел из повиновения. Слова застряли в горле.

   - Род...- наконец произнес он, сделав невероятные усилия для того, чтобы выразить свою мысль.- Род, послушай... не думаешь ли ты, что это сам Джон Болл возвращается за своим золотом?

   Конечно, сама по себе мысль эта была чудовищна и нелепа, но она мучила молодого человека со вчерашнего дня. Сказав это, on густо покраснел и почувствовал, как кровь ударила ему в голову. То, что он сказал было ужасно, а, между тем...

   - Джон Болл...- повторил он, словно загипнотизированный,- Джон Бол л...

   Родерик, в свою очередь, побледнел и воскликнул:

   - А может быть, и так! Может быть, Джон Болл вернулся на землю специально за тем, чтобы рассказать нам страшную трагедию, в конце которой он нашел страшную смерть... Это смешно, конечно, но...

   Потрясающий, страшный крик слышался все ближе и ближе.

   - Нам надо спрятаться! - закричал Мукоки.- Мы должны как можно скорее спрятаться и спрятать также все эти вещи.

   И он указал на лагерные принадлежности.

   Родерик и Ваби сразу поняли мысль старика. Конечно, было опасно, чтобы сумасшедший, подойдя к водопаду, немедленно обнаружил присутствие трех посторонних людей. Вот почему наши друзья немедленно принялись за дело и с молниеносной быстротой скрыли в листве кухонные принадлежности, пирогу вытащили на берег и замаскировали ее за хижиной и разбросали по сторонам лиственное ложе, на котором они провели всю ночь.

   Едва они успели покончить с этой работой и спрятаться за громадными кедрами, как крик безумца послышался уже на расстоянии ружейного выстрела от водопада. Но крик этот теперь не звучал яростно и дико, как прежде, а плачевно и жалобно. В нем не было уже ничего страшного и пугающего. Напротив, в нем звучала такая тоска, что, внимая ей, золотоискатели невольно едва не заплакали от жалости, наполнившей их сердца.

   Родериком вдруг овладело непреодолимое желание побежать навстречу этому несчастному человеку, протянуть ему дружескую руку и сделать все возможное для того, чтобы облегчить его горе. Но друзья удержали юношу, указав ему на то, что до поры до времени необходимо сохранять полное спокойствие и выдержку. Осторожность была необходима.

   Подойдя к началу водопада, сумасшедший остановился у вывороченных корней дерева, которое служило фантастическим мостом над бушующей водой. Это был высокий и тощий старик, стройный, как молоденькое деревце. Лицо и грудь его почти совершенно исчезали под густыми волосами.

   Он держал в руке ружье, и по некоторым данным можно было судить, что из этого самого ружья он стрелял золотыми пулями. Несмотря на сравнительно далекое расстояние, наши друзья сразу признали ружье старинного образца, похожее на те два ружья, которые они когда-то нашли в хижине со скелетами.

   Они пристально глядели на старика, терпеливо ждали и не делали ни малейшего движения. Сумасшедший подошел еще ближе к водопаду и остановился в заметном колебании: перейти или нет по опасному висячему мосту? Он протянул вперед руки и тихо заплакал, словно надеясь на то, что кто-нибудь подойдет к нему и протянет ему руку помощи.

   На этот раз никакая сила не могла удержать Родерика на месте. Его глаза наполнились слезами. Ему чудилось, что эта больная душа взывала к его собственной душе и просила немедленно помочь ей.

   Не торопясь, шаг за шагом, впереди своих товарищей, он приближался к больному человеку, который при виде его широко раскрыл глаза и с невыразимым испугом следил за каждым его жестом.

   Когда Родерик подошел достаточно близко, он поднял к несчастному свое бледное лицо, подбросил в знак полной дружбы свою шапку в воздух, поднял ее, вытянул вперед руки и продолжал подходить с теми же мерами предосторожности. Наконец он собрался с духом и стал произносить совсем тихо и очень ласково:

   - Джон Болл... Джон Болл... Джон Болл!

   Вдруг сумасшедший охотник, который было подался вперед для того, чтобы лучше разглядеть подходившего незнакомца, выпрямился во весь свой высокий рост и, намереваясь убежать, сделал движение назад.

   Но Родерик продолжал так ласково называть его именем Джона ролла и столько чувства было в его глазах и голосе, что больной остановился на месте, зарыдал, упал на колени и поднял к небу свое измученное, страшное лицо... Глубокое волнение читалось в его испуганных, бегающих по сторонам глазах.

   Родерик знаками предложил ему переправиться по стволу дерева. Тот, казалось, колебался. А затем юноша обратил внимание на то, что лицо предполагаемого Джона Болла резко изменило свое выражение и что в глазах его зажегся мрачный, дикий огонь. Весьма возможно, что его испугали Мукоки и Ваби, которые только что показались возле хижины.

   Он выпрямился так, точно внутри у него действовала какая-то невидимая, но мощная пружина. Издав страшный, пронзительный крик, он бросился в пучину водопада и исчез.

   В продолжение нескольких веков каскад бросал в бассейн свои неугомонные воды, и бассейн этот, не имея больше тридцати футов в ширину, был в то же время очень глубок.

   Родерик застыл от ужаса при виде того, как старик головой вниз ринулся в воду, и не знал, что ему предпринять. Но в эту минуту к нему подбежал Ваби, за которым спешил Мукоки.

   - Осторожно, Род! - крикнул Ваби.- Мы должны немедленно помочь ему или же он утонет на наших глазах!

   Все трое подошли возможно ближе к бассейну, готовые схватить руку, которую протягивал в их сторону старик, показавшийся на поверхности. Мало того, каждый из них рвался в воду, желая сделать все, что только было в его силах. Мускулы их тел напряглись для немедленных и решительных действий.

   Но старик снова скрылся с их глаз. Так прошла секунда, две, три, пят ь... Ничего не было видно. Родериком овладела такая тоска, что он на минуту потерял голову.

   Прошло еще несколько секунд, но старик не показывался. Ваби успел уже снять свою кожаную куртку.

   - Я брошусь в воду к нему на помощь! - заявил он и тотчас же бросился в бассейн.

   Мукоки, в свою очередь, успел снять свою куртку из кожи карибу и ждал какого-нибудь сигнала, чтобы броситься в пучину вслед за молодым человеком.

   Миновало десять... пятнадцать секунд, и наконец на поверхности воды показалась голова Ваби.

   - Я ничего не нашел! - крикнул он из воды.

   - Ладно! В таком случае я сам иду! - заявил старик и, не медля ни мгновения, прыгнул в бассейн и тотчас же скрылся под водой.

   Полный смертельного отчаяния и беспокойства, Родерик оставался на берегу. Он не отрывал воспаленного взора от кругов воды, которые расходились под ударами рук Мукоки и Ваби, продолжавших ощупывать все вокруг себя. Ему показалось, что прошло четверть часа, пока наконец снова появилась голова Ваби, который, очевидно, начал задыхаться.

   До сих пор никому из пловцов ничего не удалось найти, из чего можно было заключить, что Джон Болл сразу же пошел ко дну. Старик умер!

   Мукоки и Ваби все же не хотели примириться с этим прискорбным фактом и сделали еще две-три попытки, которые дали такие же плачевные результаты. Истощенные до последней степени, они с большим трудом выбрались из воды на скалы, которые окружали бассейн.

   Мукоки, ни слова не говоря, быстро побежал к лагерю, живо раздул затухающий под пеплом огонь и подбросил в него несколько свежих сучьев и поленьев. Ваби, дрожа от холода, продолжал оставаться на берегу. Его руки были крепко сжаты и Родерик увидел между его ладонями песок и гравий. Чисто машинально Ваби разжал свои руки, желая узнать, что в них находится. При этом он издал крик, от которого Родерик подскочил на месте. Он протянул вперед правую руку и указал на большой слиток такого чистого и сверкающего золота, что Родерик, в свою очередь, издал радостный крик и на некоторое время позабыл про Джона Болла.

  

   Несмотря на то, что старый индеец не успел еще согреться, он тотчас же бросился к молодым людям, поняв, что случилось нечто исключительное. Но в то самое время, как Родерик подал Мукоки кусок желтого металла, Ваби, не теряя времени, снова нырнул в воду. Им руководили два мотива. Во-первых, он хотел сделать еще одну попытку поискать Джона Болла. С другой стороны, им овладело желание взять дополнительную пробу со дна бассейна.

   Он оставался под водой довольно долго, около трех минут, и, когда он вынырнул на поверхность, у него было такое странное выражение лица, что Родерик в первую секунду подумал о том, что его друг нашел труп утопленника.

   Но точно отгадав мысль Родерика, Ваби покачал головой, с которой обильно струилась вода.

   - Старика...- начал он хриплым голосом,- старика нашего нет в бассейне!

   Мукоки не сразу понял, что Ваби хотел этим сказать.

   - Он умер? - спросил он нерешительно.

   - Не знаю, умер он или жив, но, во всяком случае, здесь его нет! - ответил юноша.- Я обыскал все дно, но не нашел ни единого признака его пребывания.

   Удивленные глаза траппера невольно обратились в сторону потока, который представлял собой продолжение водопада и вода в котором стояла не выше пояса взрослого человека.

   - Он не мог выплыть туда,- сказал он, указав на реку.

   - Ясное дело, что не мог,- согласился Ваби.

   - Где же он в таком случае? - спросил ошеломленный Родерик.

   - В том-то и дело: где он? - воскликнул Ваби.- Я сам очень много дал бы за то, чтобы знать, где он в данное время находится.

   - Мне кажется,- неторопливо заявил Мукоки,- что в большой скале, вдоль которой падает вода, имеется широкое отверстие. Не выплыл ли он через это самое отверстие?

   - Ты думаешь, что это так? - спросил его Ваби.

   - Ничего определенного я не могу сказать, но думать так мне никто не помешает. Куда же еще он мог деться?

   - Ладно! - заявил Ваби.- Нам надо сделать еще одну попытку. Если ты согрелся, давай начнем! Правду сказать, я продрог до мозга костей и весь дрожу. Начни ты, а я согреюсь немного.

   С этим словами он побежал к огню и начал на ходу потирать окоченевшие руки.

   Старый траппер не любил, чтобы к нему два раза подряд обращались с одной и той же просьбой. Вот почему, не медля ни одной секунды, он бросился в бассейн.

   Он довольно долго не показывался. Появившись на поверхности, он сначала издал только одно слово:

   - Удрал!

   А затем прибавил:

   - Там нет "бешеной собаки"!

   Он воспользовался случаем и по примеру Ваби набрал на дне целую пригоршню песка и гравия.

   - Золотая пуля! - крикнул он, протягивая руку по направлению к Родерику, который увидел на его ладони слиток золота, величиной с хороший орех.

   - Ну, а теперь вы сами видите, что я был совершенно прав, говоря, что сумасшедший человек есть не кто иной, как Джон Болл! - с торжеством воскликнул Ваби.- Джон Болл вернулся за своим золотом! Весь бассейн полон этого драгоценного металла.

   Если наши друзья определили до некоторой степени местонахождение золота, то они до сих пор не знали, куда делся загадочный Джон Болл.

   Умер он или остался жив, он должен был находиться где-нибудь поблизости. Но где именно?

   Ведь не мог же он испариться или провалиться сквозь дно реки!

   При других условиях золотоискатели самым торжественным образом отпраздновали бы свою находку. Не было сомнения в том, что они добрались до сокровища, к которому так страстно и долго стремились. Старая карта, начерченная на березовой коре, поведала им свою великую тайну и не обманула надежд. Им стоило только протянуть руку, чтобы сделаться обладателями крупнейшего, почти легендарного богатства.

   Но между тем все трое молчали. Их глубоко опечалил трагический конец этого несчастного человека, который в продолжение целого полувека жил совершенно одиноко в Пустыне и встречался только с дикими животными. Совершенно того не желая, они были причиной его смерти, которая так подействовала на них, что они готовы были отдать все найденное богатство за то, чтобы снова видеть его живым!

   Они подошли к огню, и Мукоки и Ваби сбросили с себя платье, желая хоть немного подсушить его.

   - Я думаю, что мы уже не найдем его! - со вздохом произнес Родерик.- Он умер как раз в тот момент, когда мог сообщить нам так много важных тайн и секретов.

   - Мы только предполагаем, что он умер! - возразил Ваби.- Но предположение это еще ничем не доказано! Если Джон Болл умер, почему мы не нашли его тела в бассейне? Черт возьми! Ведь, пожалуй, Мукоки скажет теперь, что его суеверия вовсе не так уж глупы! По-своему он будет прав!

   - В таком случае я должен сказать тебе, что вы плохо искали! - воскликнул Родерик.- Его тело обязательно должно быть там! Не волшебник же он на самом деле! Что за глупости!

   - Если ты так уверен в этом, тебе остается сделать одну вещь: самому спуститься туда и проверить все свои сомнения. Ничего другого нельзя придумать.

   Мукоки и Ваби плавали, как выдры, и Родерика мало соблазняла мысль заняться исследованием дна после них. Поэтому он на время воздержался от того, чтобы принять предложение Ваби.

   Немного подсохнув и согревшись, Мукоки привязал свой чан для промывки к концу длинной жерди и, не теряя времени, начал снова шарить по дну бассейна. Родерик и Ваби немедленно последовали за ним. С помощью этого своеобразного черпака индеец набрал со дна большое количество песка и гравия, которое немедленно высыпал на плоский берег. Молодые люди тотчас же занялись детальным анализом этой пробы и стали проворными пальцами отбрасывать в сторону все ненужные примеси.

   Их тут же постигло жестокое разочарование, так как в первой пробе они не нашли ни единой золотой песчинки.

   - Нет, в таких случаях всегда предпочтительнее тщательная и серьезная промывка! - сказал Родерик.

   И с этими словами он побежал к стоянке за другими чанами. К тому времени, как он вернулся, Мукоки высыпал на то же место содержимое второго чана, которым занялся один Ваби. Не прошло и двух минут, как молодой человек вскочил с места и начал отплясывать веселый и забавный танец. Мукоки, готовый в третий раз опустить свой чан в воду, остановился, сделал выразительную гримасу и, ни слова не говоря, взглянул на юношу.

   - В чем дело? - спросил Родерик.

   - Да собственно говоря, ни в чем! - крикнул в ответ Ваби.- Так, чепуха, о которой и говорить не стоит! Впрочем, что ты скажешь об этой штучке?

   И он протянул Родерику правую руку, на ладони которой сверкал и чудесно переливался золотой слиток необыкновенной чистоты.

   - Но это изумительная находка! - в свою очередь воскликнул Родерик.- Мы, пожалуй, не ошиблись: бассейн действительно долой золота! Это ловко!

   Взяв один из своих чанов, он зашел несколько дальше в воду и погрузился по пояс. Когда он вынул и встряхнул чан, он обнаружил в нем четвертый по счету большой золотой слиток.

   - Пожалуйста, Ваби, не очень важничай! - заявил он.- Я нашел слиток почище твоего! Вот взгляни! Мы добрались до того места, которое искали, и теперь можем смело сказать, что каждый из нас составил себе состояние. Мы одержали наконец полную я блестящую победу!

   Ваби взял из рук приятеля золотой слиток и начал внимательно разглядывать его.

   - Но это еще не все! - продолжал Родерик, встряхивая чан и обнаруживая сотни золотых блесток.- Смотри, сколько песчинок! Я, право, не знаю, чего тут больше: песку, гравия или настоящего золота?

   Серия последующих промывок дала золотоискателям много слитков всевозможной величины и, кроме того, бесчисленное количество золотой пыли.

   Когда день подошел к концу и на землю пали такие густые сумерки, что уже нельзя было больше работать, друзья вернулись на стоянку, где Родерик достал точные весы, вывезенные им из Вабинош-Хоуза.

   Найденное за последний день золото было очень тщательно взвешено, и в результате получилось семь унций золота в слитках и около двенадцати унций чистой золотой пыли, причем в песке осталось еще немало блесток.

   - В итоге мы имеем немногим больше девятнадцати унций! - заявил Родерик.- Если считать по двадцати долларов за каждую унцию, то выходит, что мы заработали сегодня свыше трехсот восьмидесяти долларов.

   - Триста восемьдесят долларов! - воскликнул пораженный Ваби.- За полдня работы?! По-моему, это даже более чем великолепно! Если представить себе, что мы так же успешно будем работать тридцать дней подряд, то выходит, что за целый месяц мы получим 22 800 долларов! Я поражен, потрясен, подавлен и так далее!

   - Уж если считать,- сказал Мукоки,- так подсчитайте, сколько мы соберем за двадцать тысяч лун!

   При этом его бронзовое лицо покрылось такими частыми морщинами, что, пожалуй, число их превзошло количество линий, изображающих горы и реки на географической карте.

   Впервые за всю свою, правда, недолгую жизнь Ваби услышал такую остроту с уст индейца. Справедливо возмущенный такой насмешкой человека, который, очевидно, совершенно не ценил желтого металла, Ваби стремительно ринулся на него, сбросил его с вершины скалы, на которой тот сидел, затем вместе с Родериком побежал к тому месту, где Мукоки упал, и начал катать его, как бочонок.

   Но, в сущности говоря, слова старого траппера вовсе не были так глупы, как могло в первую минуту показаться. Действительно, золота оказалось чрезвычайно много. Трое человек в продолжение многих дней безостановочно занимались только тем, что извлекали золото из речных источников. Драгоценный металл скоплялся в маленьких замшевых мешочках, тщательно перевязанных и толстеющих с каждым днем.

   Золотая жатва достигла своего максимума на седьмой день, когда один только Родерик намыл семнадцать слитков, из которых один был величиной с последний сустав его большого пальца. Но на девятый день произошла резкая и совершенно неожиданная перемена. Мукоки по-прежнему продолжал набирать полные чаны с песком и гравием и передавал их молодым людям, в обязанности которых входило промывать золото. И вот с самого начала девятых суток все трое обратили внимание на то, что золото, как бы по волшебству, совершенно иссякло. Очевидно, запас золота, хранившийся на дне бассейна, был исчерпан.

   Золотоискатели не стали скрывать друг от друга своего разочарования и недоумения, но отнюдь не впали в отчаяние, поняв, что золотой источник течением снесен в другое место, которое должно находиться совсем близко. Надо было просто запастись терпением и спокойно ждать, а в ожидании занятьем подсчетом уже намытого богатства. По приблизительному подсчету, каждый из них являлся уже обладателем состояния в две с лишним тысячи долларов.

   С наступлением более теплой погоды остатки провизии испортились и даже стали гнить. Вот почему Мукоки и Ваби решили запастись свежей пищей, для чего вместе отправились вдоль ущелья до того места, где оно расширялось и переходило в равнину. Родерик остался в качестве стража лагеря. Он занялся приготовлениями к ужину. Как-то незаметно надвинулся туман, который обычно предшествовал вечерним сумеркам в ущелье. Зная, что его товарищи вернутся с волчьим аппетитом, он заранее замесил кислое тесто и приступил к выпечке лепешек между двумя раскаленными камнями.

   Он так увлекся своей работой, что не обратил никакого внимания на какую-то фантасмагорическую фигуру, которая очень медленно, шаг за шагом, пробиралась к нему между скалами. Точно так же он не видел блеска двух глаз, которые горели, как пылающие уголья. Правда, между ним и водопадом сгустилась такая тьма, что трудно было что-либо разглядеть.

   Он почувствовал присутствие постороннего существа лишь в тот момент, как услышал жалобный стон, настолько слабый, что его можно было принять за робкий шепот или шелест листьев на дереве.

   Родерик стремительно вскочил с места и почувствовал точно такое же состояние, как в день первого разговора с сумасшедшим.

   На расстоянии десяти - двенадцати ярдов от себя он увидел продолговатое, почти бескровное лицо, совершенно заросшее волосами и напоминающее кошмарный призрак. Незнакомец ни на не отрывал от него своих пылающих глаз.

   В первую минуту Родерику показалось, что перед ним стоит сверхъестественное существо, которое явилось из потустороннего мира, и он возблагодарил создателя, что нашел в себе силу подавить свое волнение и прекратить начавшуюся дрожь.

   Озаренный отсветами костра, он предпринял то же самое, что уже однажды сделал по отношению к человеку, которого не всякий принял бы за человека: он протянул ему обе руки и очень тихо и очень нежно, словно молитву, произнес его имя, то есть имя Джона Болла.

   Вместо словесного ответа, дикий человек издал слабый и глухой звук, от которого юношу бросило в дрожь. Но, в то же время, в стоне как будто слышались слова, произнесенные самим Родериком:

   "Джон Болл... Джон Болл... Джон Болл...".

   Родерик сделал шаг вперед, затем еще два шага и вдруг заметил, что рука сумасшедшего охотника медленно тянется в его сторону. В этой руке была рыба. Тогда он сделал еще один шаг, и незнакомец остановился, упал на землю и весь свернулся, точно собака, которая ждет незаслуженного удара.

   - Джон Болл, Джон Болл! - снова произнес Родерик и подошел еще ближе.

   Ему казалось странным, что, при всем желании, он не может найти других слов. Он находился уже на расстоянии десяти футов от старика. Через минуту это расстояние уменьшилось до восьми футов, и он мог бы одолеть его одним, прыжком, но остановился.

   Безумец положил к ногам Родерика свою рыбу и начал отступать назад, произнося в бороду какие-то отрывистые, нечленораздельные звуки. Через миг он выпрямился, как березка, и с жалобным криком понесся по направлению к бассейну.

   Не отдавая себе отчета в том, что делает, Родерик ринулся за ним. Он видел, как человек с необыкновенной легкостью прыгал со скалы на скалу, затем услышал глухой шум от падения тела в воду - и все было кончено. Снова наступила полная, безмятежная тишина.

   Ошеломленный юноша остановился на берегу и так близко к водопаду, что отдельные крупные капли смочили его лицо и руки. Очевидно, прыжок незнакомца в воду не произвел уже на него такого ошеломляющего впечатления, как в первый раз, когда он увидел, как это странное создание бросилось с вершины водопада в страшную пучину. Он понимал, что где-то в бассейне имеется вход в жилище несчастного старика.

   Мрак сгущался с каждой минутой, и как Родерик ни напрягал зрение, он не видел ничего, кроме каскада, который, наподобие длинной серебряной вуали, струился вдоль отвесной скалы. "Но все-таки страшно интересно знать, где он скрывается! - сказал самому себе молодой человек.- Неужели же в этой скалистой стене, позади водопада, находится отверстие, которое ведет в обитель Джона Болла? Как бы это выяснить?".

   Весь во власти этих мыслей, он вернулся на стоянку. У него не оставалось уже ни малейших сомнений. Сумасшедший охотник был не кто иной, как Джон Болл. Он слишком явно задрожал, когда услышал это имя. Он даже сам с трудом повторил его. И этот человек обитал где-то за водопадом...

   Молодой человек все еще держал в руках рыбу - своего рода ветку мира, принесенную безумцем. В последний раз он повернулся к черному бассейну, в который ниспадали бушующие воды, и со стоном, звучащим с каждой секундой все сильнее и повторяемым стократным эхо, он снова несколько раз подряд повторил: - Джон Болл! Джон Болл! Джон Болл! Джон Болл не отвечал...

   Родерик уселся подле костра и начал рассматривать рыбу, подаренную ему сумасшедшим. Джон Болл хотел, чтобы, начиная с этого дня, они были друзьями, и в знак будущей дружбы он сделал ему этот милый и трогательный подарок.

   По мере того как юноша вглядывался в рыбу, она все больше интересовала его. Она была темного цвета, с мелкими, почти черными чешуйками. По широкой и толстой голове ее можно было счесть за так называемую ремору, но это не была и ремора. Когда Родерик пригляделся к этой голове, он заметил отсутствие глаз. Казалось, загадка разъяснилась сама собой. Родерик держал в руках слепое создание, существо из другого мира, схороненного в недрах земли.

   Из этого легко можно было вывести заключение, что за водопадом, в какой-то огромной пещере существовал другой мир, полный величайших тайн и населенный созданиями, которые всю жизнь проводили в абсолютной тьме... И сам собой напрашивался еще один вывод, а именно: что в этой самой пещере Джон Болл обрел свой кров и находил себе пищу.

  

   Когда некоторое время спустя Мукоки и Ваби вернулись в лагерь, лепешки не были испечены, костер представлял собой груду догорающих углей, а Родерик сидел на пне и по-прежнему разглядывал рыбу, которая лежала на земле у его ног.

   Еще до того как индеец скинул с плеч молодого оленя, которого он застрелил, Родерик указал своим товарищам на фантастическую рыбу. А затем он в кратких словах рассказал про все то, случилось за время их отсутствия.

   По его твердому убеждению, Джон Болл жил в пещере за водопадом, где кроме него самого обитали диковинные создания, а также находился главный источник золота, лишь часть которого была снесена течением в бассейн.

   Разговор затянулся далеко за полночь. Родерик самым детальным образом описал появление безумца, свет, зажегшийся в его глазах, как только было произнесено его имя, их встречу, таинственное исчезновение Джона Болла и все остальное.

   Он отметил, между прочим, что на сей раз Джон Болл явился без ружья, из чего следовало, что он уже не покушался на их жизнь. Родерик не решался утверждать, но, по его мнению, в расстроенном мозгу несчастного человека произошла какая-то резкая и благоприятная перемена. В нем заговорили, вероятно, новые импульсы, заставившие искать общества людей, которых он еще боялся, как настоящее дитя Великой Пустыни, но к которым его все больше и больше влекло.

   Он настоятельно нуждался в дружбе и общении с таким же человеческими созданиями, каким и он был когда-то. И Родерик чисто инстинктивно чувствовал, что разум старика еще не окончательно угас.

   Когда золотоискатели завернулись в свои меховые одеяла, мысль о золоте снова отошла для них на задний план, уступив место волнующему вопросу: "Каким образом спасти Джона Болла?".

   Проснувшись на заре, они немедленно занялись приготовлениями к поискам той таинственной пещеры, где, по их предположению, жил безумец. Прежде всего они положили в большой резиновый футляр ружье и шесть смолистых сосновых ветвей. Там же они поместили большой кусок вареного мяса.

   Ваби заявил, что желает раньше всех остальных сделать первую попытку и, подойдя к берегу, быстро снял с себя кожаную тужурку, и шапку.

   - Ждите меня здесь, пока я не вернусь! - решительно сказал он.

   И, не дожидаясь ответа, тотчас же нырнул в воду.

   Прошло несколько минут, а он все не показывался. Родерик так волновался, что, в полном смысле этого слова, не находил себе места. А Мукоки был в полной уверенности в том, что предприятие закончится самым благополучным образом.

   Встретив беспокойный и вопрошающий взор Родерика, он со смешком ответил:

   - Уж он найдет, что надо! Только спокойствие! Соблюдайте спокойствие!

   И едва только он произнес эти слова, как на поверхности воды показалась голова Ваби. Родерик стремительно протянул ему руку и помог выбраться на ближайшую скалу.

   - Ну что? - возбужденно воскликнул Родерик, когда его друг несколько пришел в себя и стал ровнее дышать.

   - Все наши предположения полностью оправдались,- ответил Ваби.- Нырнув в воду, я очень скоро добрался до скалистой стены, вдоль которой стремится водопад. Между водой и стеной имеется настолько значительное расстояние, что я мог свободно стать на ноги и оглядеться. Взобравшись на соседний, довольно высокий камень, я увидел громадную дыру, которая служит входом а пещеру. Дальше я не пошел и вернулся к вам с предложением; немедленно всем вместе двинуться в путь.

   Мукоки и Родерик тотчас же выразили полное согласие.

   - Помните только,- предупредил товарищей старый траппер,- что необходимо все время очень осторожно продвигаться вперед. Мы на каждом шагу можем напороться на скалы и разбить себе головы! Помните это!

   Но Ваби прервал его:

   - Нет никакой необходимости в том, чтобы нырять в воду. Если мы будем все время держаться берега и постараемся пройти между скалой и водой, то без всяких трудностей и осложнений достигнем цели. Конечно, вода заденет нас, и мы здорово промокнем, но это не так страшно!

   Пройдя вперед и весь сжавшись, он сделал отважную попытку пролезть между водой и отвесной скалистой горой. Это было очень трудно, и требовались самые напряженные усилия для того, чтобы не попасть под страшный пенящийся душ, который с грохотом, заглушающим все остальные звуки на свете, низвергался вниз и, как перышко, мог унести человека.

   Для того чтобы последовать за Ваби, Родерик согнулся чуть ли не пополам, но поток все же сильно хлестнул его по плечам. Помимо того, его так оглушил шум падения воды, что на некоторое время он абсолютно лишился слуха. Вполне вероятно, что он остановился бы на месте или даже повернул назад, если бы Мукоки, замыкавший шествие, не подтолкнул его сильной и энергичной рукой вперед.

   Несколько подальше водяная лавина под могучим давлением верхних струй делала крутой изгиб и настолько отходила от скалы, что образовала довольно широкий коридор, вдоль которого можно было пройти без особых трудностей.

   Когда Родерик подошел к входу в пещеру, который находился несколько повыше его головы, Ваби протянул ему руку и помог вскарабкаться наверх. Снова сойдясь вместе, золотоискатели решили зажечь один из смолистых факелов до того, как проникнуть в пещеру. Родерик хотел было заняться этим, как вдруг Ваби судорожно схватил его за руку.

   - Посмотри! - крикнул он, но голос его был почти заглушен водопадом.

   Родерик, который еще не успел окончательно прийти в себя, в первую минуту ничего не видел, но затем во мраке довольно длинного коридора, раскрывавшегося пред ними, он заметил далекий слабый огонек, похожий на сияние звездочки.

   Этот свет напомнил юноше ночные блуждающие огоньки, потому что он перескакивал с места на место, а затем приблизился к земле и вдруг исчез, после чего снова замаячил.

   - Надо идти на этот огонек! - предложил Мукоки и немедленно двинулся вперед по узкому проходу, утопавшему во мраке.

   - Надо все-таки зажечь факел! - сказал Родерик, который чувствовал известное волнение полумистического характера.

   - А, по-моему, не нужно этого делать! - возразил Ваби.- Мукоки прав. Надо идти на огонек. Несомненно, это Джон Болл сигнализировал. Я думаю, что он услышал наше приближение и сигналами пригласил нас следовать за ним. Если же он не видел нас, то не стоит пугать его. Нам остается одно: следовать за ним. И мы должны сделать это без всякой боязни.

   Мукоки стал во главе маленькой группы, и все трое, держа друг друга за пояс, решительно двинулись вперед в темноте, которая сгустилась до того, что моментами, казалось, производила давление на их веки.

   Продвигаясь очень медленно, они на каждом шагу нащупывали ногами почву. По мере того как они уходили вперед, шум водопада все уменьшался, пока, наконец, совсем не заглох.

   Куда вел их Джон Болл?

   Наступил момент, когда они заметили, что не идут уже, как вначале, по ровной песчаной дорожке, но по скалистой тропке, которая подымалась вверх. Такую же траекторию описывал и блуждающий огонек Джона Болла.

   Мукоки на пару минут остановился и начал внимательно прислушиваться. Ни единый звук не вибрировал в этом мире непроглядного мрака и мертвой тишины. Отряд снова двинулся вперед, но тотчас же эхо повторило слабое рыдание, пронесшееся в воздухе. Рыдание мгновенно замерло, и царившая вокруг тишина сделалась еще более томительной и давящей, чем раньше. Но так же мгновенно тишина разорвалась от одного из тех страшных, душераздирающих воплей, которыми Джон Болл давал знать о своем присутствии.

   От этого дикого и вместе с тем жалобного стона юноши задрожали, как листья под ветром. Как только вопль прекратился и снова кругом все затихло, Мукоки увлек своих друзей дальше. Они знали, что снова увидят свет, как только доберутся до конца подъема, но то, что они неожиданно увидели, так поразило их, что они буквально приросли к месту, а глаза их приковались к земле.

   Создалось впечатление, точно они попали в театр и вошли в зрительный зал как раз в тот момент, как взвился занавес. На расстоянии ста шагов от себя золотоискатели увидели громадный смоляной факел длиной в ярд, который был воткнут в землю и ярко освещал значительно расширившуюся пещеру.

   Спиной к ним со сложенными на груди руками в ореоле света стоял Джон Болл. Перед ним простиралось небольшое подземное озеро, воды которого, густые и черные, как чернила, слабо мерцали в красноватых отблесках факела.

   Легко и осторожно, стараясь избежать малейшего шума, Родерик приблизился к несчастному человеку. За несколько шагов от него он остановился и ласково, как и раньше, произнес:

   - Алло, Джон Болл!

   Джон Болл по-прежнему не шевелился. Родерик повторил свой призыв:

   - Джон Болл! Это вы - Джон Болл?

   Человек, который в эту минуту был скорее похож на фантасмагорический призрак, повернулся, и Родерик увидел, как в его дико расширенных зрачках заплясали отблески факела. Юноше показалось еще, что в глазах безумца на один миг мелькнула тихая радость.

   Но в следующий момент Джон Болл с ловкостью молодой кошки вытянулся во весь рост, подбежал к берегу, вошел в озеро и остановился лишь тогда, когда вода достигла ему пояса.

   Не теряя надежды, Родерик снова воззвал:

   - Джон Болл!

   Рот безумца слегка приоткрылся, и, глядя на его густо заросшее лицо, молодой человек понял, что он хочет произнести несколько членораздельных звуков, но не может.

   - Ну, ну! - воскликнул Родерик.- Я слушаю вас, Джон Болл. Что вы хотите сказать? В чем дело?

   Он подошел к озеру, в свою очередь, вошел в воду и не переставал твердить:

   - Ну же, Джон Болл, смелее! Ты хочешь сказать что-то, бедный человек, я вижу это! Расскажи мне о своем тяжком горе. Я готов слушать тебя. Говори!

   Казалось, Джон Болл был сильно растроган. Он трубой приставил обе руки ко рту и, словно обращаясь к человеку, находящемуся на громадном расстоянии, протяжно закричал:

   - До... ло... рее... До... рее...

   Родерик подскочил на месте. Джон Болл называл имя женщины, и эхо пещеры несчетное число раз повторило это имя.

   - Долорес? Долорес? - повторил в виде вопроса юноша. Родерик обнял плечи старика и прижал к груди его лохматую голову. В то же время, как бы случайно, он увлек несчастного к берегу, к которому уже успели подойти Мукоки и Ваби. Безумец сначала оказывал легкое сопротивление, но затем лишился чувств, упал на песок и уже не шевелился больше. Золотоискатели уложили его на спину подле самого факела. Он долго лежал так с закрытыми глазами, вцепившись ногтями в волосатую грудь. По истечении нескольких минут Мукоки приложил руку к сердцу Джона Болла и тотчас произнес:

   - Сердце бьется, человек не умер.

   - Я думаю,- сказал Ваби,- что мы должны как можно скорее перенести его отсюда на нашу стоянку. Род пойдет с факелом вперед, а мы с тобой, Мукоки, понесем его. Идет?

   Лишь через час Джон Болл, которого с большим комфортом устроили подле большого и веселого костра, открыл глаза. Родерик стоял у его изголовья, и больной устремил на него воспаленный взор. Это продолжалось одну минуту, после чего безумец в прежнем летаргическом состоянии упал на свое ложе.

   - Мне кажется,- побледнев, как смерть, произнес молодой человек,- что он не выдержит этого испытания и умрет.

   Ваби сделал какой-то неопределенный жест, как бы желая сказать, что ничего определенного не знает. Мукоки тоже ничего не сказал, но подошел к костру и снял с огня большой горшок с супом.

   - Прежде всего его надо напоить этой штукой, а там будет видно! - произнес он через несколько минут.

   Ваби поднял голову Джона Болла, а Родерик поднес к его лихорадочно сухим губам чашку с холодной водой, которая была немедленно выпита. После этого Мукоки стал кормить его из ложки супом, который больной проглатывал с большим трудом.

   Ночь больной провел очень тревожно и почти все время находился в исключительно возбужденном состоянии. Он очень часто произносил нечленораздельные звуки, в которых при большом желании можно было уловить имя "Долорес". Казалось, лихорадка совсем оставила его, температура была почти нормальной, а между тем большую часть времени он производил впечатление мертвого человека. Как Мукоки ни старался, он никак не мог заставить его съесть еще супа.

   Оставив безумца на попечении Родерика и Мукоки, Ваби снова отправился в таинственную пещеру, так как не сомневался ни секунды, что именно там находится главный источник золота. Тонкий песок, по которому они раньше пробирались, идя на блуждающий огонек Джона Болла, изобиловал довольно крупными самородками и золотой пылью. В продолжение многолетних и, может быть, даже многовековых весенних наводнений вода через какие-то расщелины проникала в пещеру и, выливаясь затем из нее, уносила с собой драгоценный металл, который постепенно оседал на дно бассейна.

   Ваби поспешил вернуться к товарищам и поделиться с ними результатами своих исследований. Золотоискатели были очень обрадованы, но их радость омрачалась болезнью человека, которому они были обязаны, в сущности говоря, всем. Он умирал на их руках, на их глазах, а они ничего не могли сделать.

   - У нас имеется по отношению к этому несчастному долг, который мы обязаны во что бы то ни стало выполнить! - заявил Родерик.- Впоследствии мы сумеем вернуться сюда и извлечь из этих недр все золото, которое имеется в них, но теперь все наши силы должны быть отданы тому, чтобы спасти Джона Болла. Другими словами, мы обязаны как можно скорее доставить больного в Вабинош-Хоуз. Мы уложим его в нашей пироге и подымимся вверх по реке. Хочу думать, что максимум через две недели мы будем на месте.

   Мукоки покачал головой.

   - Мы не в состоянии,- пояснил Ваби мысль старого индейца,- грести против течения. На значительной части своего протяжения река слишком стремительна, и наших слабых сил не хватит.

   - В таком случае,- продолжал настаивать Родерик,- мы должны уложить Джона Болла в пирогу и тащить его, идя вдоль берега. Я понимаю, что это будет страшно утомительно, но другого выхода нет и не может быть. Согласитесь, что это так.

   Ваби задумался и по истечении короткой паузы произнес: - Это настолько трудное дело, что грозит дать самые отрицательные результаты. Почему ты думаешь, что он выживет до конца нашего путешествия? И в то же время, Род, ты совершенно прав. Наша прямая обязанность заключается в том, чтобы спасти несчастного. Позже, через некоторое время, мы вернемся сюда за золотом, которое принадлежит только нам и на которое мы имеем все права. Но на всякий случай мы унесем с собой изрядное количество слитков и пыли.

   Было решено, что они тронутся в путь на следующий день.

  

   После полудня Джон Болл проснулся. Видя озабоченно склонившееся над ним лицо Родерика, он пробормотал яснее, чем