Вельтман Александр Фомич - Отрывки

везира Баталджи-паши, объединившейся с 70-тысячной конницей крымского хана Девлет-Гирея. Поход окончился неудачей для русской армии, и 12 июля 1711 г. был подписан мирный трактат.

  

  

   Работа над произведением началась в 1824-1825 гг. Публикуя два отрывка из задуманной повести в стихах в "Сыне Отечества" (1825, 18, 19, под псевдонимами "Ал. В......" и "Александр В...н"), автор указал: "Кишинев. 2 сентября 1825". Эти

   фрагменты были перепечатаны в "Полярной звезде. Карманной книжке для любителей и любительниц чтения на 1832 г." (М., 1832) и "Радуге. Карманной книжке для любителей и любительниц чтения на 1833 год" (М., 1832). Вельтман продолжал писать и переделывать повесть до 1831 г. (см.: ОР ГБЛ, ф. 47, р. I, к. 28, ед. хр. 12). Подготавливая отдельное издание "Беглеца", он вел переписку с В. П. Горчаковым, который делал замечания, предлагал поправки (см.: ОР ГБЛ, ф.. 47, р. II, к. 3, ед. хр. 14), и советовался по поводу произведения с П. А. Вяземским. 13 марта 1831 г. было получено цензурное разрешение на публикацию повести, и она вышла в свет отдельной книжкой с посвящением Ф. В. и А. М. Евреиновым. Автор писал:

   "Кому бы лучше посвятил я плоды досуга моего, как не отцу и матери? - Их уже нет! Вы заменили отца и мать брату моему и сестре моей. - Кому же лучше посвящу, как не вам?"

   К первому изданию повести были приложены стихотворения, обращенные к А. С. Пушкину и Е. Ф. Вельтман.

   Еще знакомясь с журнальными отрывками, читатели заметили, что Вельтман писал под влиянием Пушкина. В, Ф. Раевский "шутил над вошедшими в моду сего рода подражаниями Пушкину и над самой этой повестью" ("Литературное наследство", т. 16-18. М., 1934, с. 666). В. К. Кюхельбекер указал в своем дневнике, что слог "Беглеца" - "снимок со слога Пушкина, а еще более со слога автора "Войнаровского", и обнаружил удивительное совпадение сцены из повести Вельтмана со сценой из "Ижорского" ("Дневник В. Кюхельбекера". <Л.>, 1929, с. 154, 155).

   Отдельное издание "Беглеца" вызвало противоречивые отзывы. В "Московском телеграфе" (1831, No 6, с. 243) мы читаем:

   "Эта небольшая поэма писана сочинителем несколько лет прежде "Странника", среди тревог походной, кочевой жизни. Сильные впечатления придунайских стран были поводом к сочинению оной, и их выразил поэт ярко и сильно. Впрочем, в ней есть, кроме того, хорошие стихи и несколько мест прекрасных".

   В "Дамском журнале" отмечалось: "Вообще стихотворение г-на Вельтмана чрезвычайно интересно содержанием своим, исполнено истинной поэзией, прекрасных чувств, здравых, глубоких мыслей и картин верных и привлекательных" (1831, No 19, с. 93). Менее одобрительные высказывания появились на страницах "Литературной газеты" (1831, No 30, с. 245) и "Северной пчелы" (1831, No 95). В "Северном Меркурии" (1831, No 66) был напечатан большой отрывок из повести.

   Второе издание "Беглеца" появилось в 1836 г. и встретило критические замечания рецензентов "Библиотеки для чтения" (1836, т. I, ч. 2, отд. VI, с. 4) и "Молвы" (1836, No 5, с 85, 86).

   Мы печатаем три отрывка из повести. Отрывок I содержит три главы из отдельного издания "Беглеца". В них дано описание границы, перекликающееся с эпизодами из "Странника".

   Отрывок II взят из журнальной публикации ("Сын Отечества", 1825, No 19, с. 375, 376). Эти стихи не вошли в издания 1831 и 1836 г. Частично они включены в гл. LXVII "Странника". В отрывке говорится о Марии Маврокордато, кишиневской знакомой Вельтмана. Он писал 19 февраля 1824 г. В. П. Горчакову:

   "Любезный друг, милая М.... умерла! За три дня я любил ее как [сущ] цветущее, совершенное, украшающее природу существо; вчера я нес ее в гробе и оставил в объятиях могилы, а сегодня, завтра и не знаю до которых пор, но долго, долго, я буду любить горькое, печальное воспоминание об ней!" (ОР ГБЛ, ф. 47, р. I, к. 28, ед. хр. 3, л. 1).

   А на обороте листа набросал:

  

  

   на смерть Марии Маврокордато, от роду 14 лет, умершей скоропостижно 16-го февр. 1824-го года.

  

   Душа и красота ее на небеси

   Здесь прах [ее] один в объятиях могилы.

   [Чувствительной] О Смертной! Горестной слезой

   [могилу] гробницу ороси,

   Когда тебе останки милых милы

   . . . . . . . . . . . . . . .

   Не для земной любви, в ней

   <Лист дальше отрезан.>

  

   Впоследствии Вельтман отмечал в "Воспоминаниях о Бессарабии": "...тут <в Кишиневе> была фамилия Маврокордато, посреди которой расцветала Мария, последняя представительница на земле классической красоты женщины. Когда я смотрел на нее, мне казалось, что Еллада в виде божественной девы появилась на земле, чтобы вскоре исчезнуть навеки." (А. Ф. Велыман. Воспоминания о Бессарабии, с. 180).

   Отрывок III взят из черновых набросков "Беглеца" (ОР ГБЛ, ф. 47, р. I, к. 28, ед. хр. 5, л. 3). В нем подробно описывается эпидемия чумы, охватившая Галац, свидетелем которой был автор. Об этом городе Вельтман писал в "Страннике", а переработанные стихи, посвященные Галацу, включил в отдельные издания "Беглеца".

  

   ¹ Действие происходит в районе впадения р. Прут в Дунай.

  

  

   Произведение было издано анонимно в 1833 г. в трех книгах. Вельтман выступил в Предисловии к книге II как издатель, подготовивший к печати таинственную рукопись. Книга стала первым в России утопическим романом, повествующим о социальном строе будущего. Появившееся в 1824 г. на страницах "Литературных листков, журнала нравов и словесности" (No 17-20, 23, 24) сочинение Ф. В. Булгарина "Правдоподобные небылицы, или Странствование по свету в двадцать девятом веке" имело чисто развлекательный характер.

   На критические высказывания О. И. Сенковского о романе в "Библиотеке для чтения" (1834, т. II) Велыман отвечал на страницах "Молвы" (1834, No 9, с. 142): "Довольно! - 3448 год не сглазил черный глаз; 3448 год идет. Ни 1614 лет, ни "так! что-нибудь!" не остановят его".

   Критик "Московского телеграфа" писал: "Не имея никакого права разгадывать тайные мысли Сочинителя, можем, однако ж, для объяснения самим себе его творения, предполагать, что мысль глубокую, в. обширнейшем плане, хотел здесь развить Сочинитель" (1834, No 2, с. 331). "Молва" отмечала: "В новом романе г. Вельтмана читатели найдут единство романтического интереса, и, вероятно, он покажется занимательнее для большего числа их" (1834, No 5, с. 78). М. Н. Лихонин в статье "Вельтман и его сочинения" пришел к выводу, что писатель "перенес события своего романа в грядущее для того только, чтобы освободить себя от оков настоящего порядка вещей" ("Московский наблюдатели), 1836, ч. VII, с. 221).

   В. Г. Белинский писал: "В его "Мартыне Задеке" заметен какой-то намек на мысль глубокую и прекрасную, но эта мысль выражена так загадочно, все создание, по обыкновению, изложено так отрывочно, что, право, все это начинало походить на злоупотребление таланта, на какой-то фокус-покус фантазии" (Поли. собр. соч. в 13-ти томах, т. II, М., 1953, с. 116).

   Мы печатаем начало главы I романа, перекликающееся со страпицами "Странника".

  

   ¹ Османы - турки.

   ² Травень - месяц май древнерусского календаря.

   ³ Ры - одно из древнерусских названий Волги.

   ⁴ Голконда - феодальное государство в Индии в XVI-XVII вв. Славилось своим богатством.

   ⁵ Орфей - см. прим. 5 к стихотворению "Простите, коль моей нестройной лиры глас".

  

  

   Произведение было напечатано анонимно в 1836 г. под полным заголовком -"Предки Калимероса. Александр Филиппович Македонский". В дальнейшем установилось принятое в нашем издании заглавие. Авторство определить было нетрудно, так как эпиграф на титульном листе давал понять, что роман - часть IV "Странника". Определение жанра произведения представляло неразрешимую трудность для критики 1830-х годов, так как понятия "научно-фантастический роман" в ту пору не существовало. О. Сенковский писал в рецензии: "Это не ученая диссертация, не аллегория, не повесть, не поэма и не роман, а бог знает что" ("Библиотека для "чтения", 1836, т. 16, отд. IV, с. 17).

   Но содержание романа вызвало широкое одобрение. Рецензент "Русского инвалида, или Военных ведомостей" отметил: "Не понимаем причин, заставивших автора не объявить своего, столь с выгодной стороны известного имени; но не можем не благодарить его аа то неподдельное удовольствие, которое доставил он нам прочтением этих двух томиков, заключающих в себе прекрасно рассказанную повесть об Александре Македонском, о знаменитом на Востоке Эскандере. Автор переносит нас в Древнюю Грецию, заимствуя этнографические декорации в исторических подробностях, и беспрестанно, без всякой натяжки, заставляет нас, при чтении этой повести, соглашаться со старою, но иногда забываемою мыслию, что человек был, есть и будет всегда один и тот же в своих началах и основаниях и что лишь одни формы подвергаются изменяемости" (1836, No 152, с. 603).

   В. Г. Белинский посвятил роману статью, в которой попытался определить его жанр: "Что это такое? Сказка не сказка, роман не роман, а если и роман, то совсем не исторический, а разве этимологический <...>" (В. Г. Белинский. Полн. собр. соч.. в 13-ти томах, т. II. М., 1953, с 119). Завершается анализ романа выводом: "Но эта шутка написана мило, остро, увлекательно, очаровательно; читая ее, и не видишь, как перевертываются листы, и только с досадою замечаешь, что близок конец" (там же).

   Мы печатаем отрывок из романа, посвященный той же теме, что и поэма "Эскандер" в ч. I "Странника" ("Александр Филиппович Македонский", ч. И. М., 1836, с. 156-161).

  

   ¹ Серапис (Сарапис) - божество, культ которого был установлен в эллинистическом Египте в III в. до н. э. Египтяне отождествляли Сераписа с Осирисом, греки - с Зевсом.

   ² Автор напоминает читателю о поэме "Эскандер" в ч. I "Странника".

  

  

   "Радой" был напечатай в 1839 г. в журнале "Сын Отечества" (т. VII), а затем включен в сборник повестей Вельтмана, вышедший в 1843 г. Существенных изменений в текст внесено не было. В произведении рассказывается, как автор обнаружил записки молодого офицера, проезжавшего через Балканы во время валашского восстания под руководством Тудора Владимиреску и движения этерии во главе с Александром Ипсиланти. История любви к Елене серба Радоя, с которым знакомится офицер, также влюбленный в Елену, переплетается с любовной историей Меынона и крепостной девушки Верочки.

   Сложность композиции "Радоя" отметил В. Г. Белинский: "Повесть "Радей" ужасно запутана, перепутана и нисколько не распутана. В ней есть прекрасные подробности" (Полн. собр. соч. в 13-ти томах, VII. М., 1955, с 634)- Однако ранее критик отмечал, что "Радой" - "вполне прекрасная, полная души и мысли повесть <...>" (там же, т. III, с. 176). Рецензент "Библиотеки для чтения" писал: "..."Радой" - большая повесть, исполненная трогательных сцен, истинно драматических положений и рассказанная на славу" (1843, т. 60, ч. II, с. 24).

  

   ¹ ...после покорения Варны...- Варна была взята 29 сентября (11 октября) 1828 г..

  

  

   Повесть "Урсул" была опубликована во втором томе сборника "Сто русских литераторов" (СПб., 1841, с 352-395). Рассказанная в ней история основана на действительных фактах. Поимка талгаря Урсула произошла в Кишиневе в апреле 1824 г. Вельтман писал в воспоминаниях:

   "Я полагаю, что поэма "Разбойники" внушена Пушкину взглядом на талгаря Урсула (талгарь - разбойник, урсул - медведь). Это был начальник шайки, составившейся из разного сброда войнолюбивых людей, служивших етерии молдавской и перебравшихся в Бессарабию от преследования турок после скуляпского дела. В Молдавии и вообще в Турции разбойники разъезжают отрядами по деревням берут дань, пируют в корчмах, и их никто не трогает. Урсул с несколькими из отважных ограбил на дороге от Вендор к Кишиневу купца. Вздумал пировать в корчме при въезде в город. В то время еще никто не удивлялся, видя несколько вооруженных с ног до головы арнаутов; по ограбленный Урсулом прибежал в Кишинев и заметив разбойников в корчме, закричал: "Талгарь, талгарь!" Народ сбежался; письменная почта была подле; почмейстер Алексеев, отставной храбрый полковник гусарский, собрал команду почтальонов и бросился с ними к корчме, дав знать между тем жандармскому командиру. Урсул с товарищами, видя себя окруженным, вскочив на коней, понеслись во весь опор через город. Только крики: "Талгарь, талгарь!" успевали их преследовать по улицам. Народ заграждал им путь, но выстрелами прокладывали они себе дорогу вперед, однако же выбрали плохой путь - через Булгарию (улицу Булгарскую). Булгары осыпали их и принудили своротить в сторону к огородам. Огороды лежали на равнине по берегу Быка. Принадлежа разным владельцам, все пространство было в загородях. Лихие кони разбойников перелетали через плетни, по загородок было много, а толпы булгар преследовали их бегом и догоняли; постепенно утомленные кони падали с отважными седоками, и булгары, как пчелы, осыпали их и перевязывали. На окованного Урсула съезжался смотреть весь город. Это был образец зверства и ожесточения; когда его наказали, он не давался лечить себя, лежал осыпанный червями, но не охал" (А. Ф. Велътман. Воспоминания о Бессарабии, с. 127, 128.).

   Помещенный в данном издании отрывок содержит рассказ от автора. В дальнейшем повествовании Урсул открывает слушателю трагическую историю своей жизни, реальные события которой смешались в его горячечном сознании со снами к бредом.

   В. Г. Белинский писал об "Урсуле": "Изысканность, вычурность, напыщенность, туманность, бессвязность, пестрота и, к довершению всего,- хоть разломай себе голову, а ничего не поймешь в этой повести... Прочтите "Кирджали" Пушкина: содержание сходно с повестью г. Вельтмана; но какая простота, безыскусственность, какая непринужденная сжатость и энергия, какая поэзия и как все понятно и уму и сердцу!..." (Полн. собр. соч. в 13-ти томах, т. V. М., 1954, с. 212). "Северная пчела" отметила: "В этой повести, изображающей молдаванские нравы, есть несколько превосходных поэтических страниц, как и во всех сочинениях г. Вельтмана, по целое как-то темно, тяжело, как-то недосказано (...>" (1841, No 160, с. 659).

  

   ¹ ...праздник "Труб".- Первый день седьмого месяца по еврейскому календарю носит название "Праздника труб", или "Дня трубного звука". Во время праздника играют на шофарах - рогах.

   ² ...накинув на головы саваны...- При молитве евреи покрываются молитвенным облачением (талесом) - четырехугольным полотнищем из шерсти и шелка. Талес белого цвета с синими или черными полосами, к его углам прикреплены кисти из шерстяных ниток (цицес).

   ³ ...прикрепив ко лбу хранилище заповедей...- При молитве евреи прикрепляют при помощи ремней ко лбу и руке тефилы (филактерии), состоящие из кожаных, выкрашенных в черную краску, ящичков, в каждом из которых зашиты четыре цитаты из Библии, написанные черными чернилами на пергаменте.

   ⁴ ...нашествия Навуходоносора...- В 597 г. до н. э. вавилонский царь Наби-Кудурриуцур (Навуходоносор) захватил Иерусалим и увел более 3000 пленных евреев. В 587 г. (или 586) вторично захватил восставший город и разрушил его, превратил Иудейское царство в вавилонскую провинцию и пленил более 9000 евреев.

  

  

   Рассказ был напечатан в газете "Московский городской листок" (1847, No 8). В нем описана встреча автора с Ильей Лариным, отставным унтер-цейгвахтером, с которым он познакомился в Кишиневе. Вельтман рассказал в "Воспоминаниях о Бессарабии":

   "Читателям "Евгения Онегина" известна фамилия Ларин. Ларин - родня Илье Ларину, походному пьяному шуту, который потешал нас в Кишиневе. Отставной унтер-цейгвахтер Илья Ларин, подобно Кохрену, был enjambeur {бродяга (франц.).} и исходил всю Россию кругом не по страсти путешествовать, но по страсти к разнообразию, для снискания пищи и особенно пития между военного молодежью. Не имея ровно ничего, он не хотел быть нищим, но хотел быть везде гостем. Прибыв пешком в какой-нибудь город, он узнавал имена офицеров и, внезапно входя в двери с дубиной в руках, протягивал первому руку и говорил громогласно: "Здравствуй, малявка! Ну, братец, как ты поживаешь? А, суконка, узнал ли ты Ларина, всесветного барина?" Подобное явление, разумеется, производило хохот, а Ларин между тем без церемоний садился, пил, ел все, что только стояло на столе, и, вмешиваясь в разговор, всех смешил самым серьезным образом. Покуда странность его была новостью, он жил в обществе офицеров, переходя гостить от одного к другому; но когда начинали уже ездить на нем верхом и не обращали внимания на его хозяйские требования, он вдруг исчезал из города и шел далее незванным гостем" ("Пушкин в воспоминаниях современников". <М.>, 1950, с. 236, 237).

   И. П. Липранди писал: "Помню очень хорошо между Пушкиным и В. Ф. Раевским горячий спор <...> по поводу "Режь меня, жги меня" <...> спор этот порешил отставной фейерверкер Ларин (оригинал, отлично переданный Вельтманом), который обыкновенно жил у меня. Не понимая, о чем дело, и уже довольно попробовавший за ужином полынкового, потянул он эту песню "Ой жги, говори, рукавички барановые!" Эти последние слова превратили спор в хохот и обыкновенные с Лариным проказы" (там же, с 268).

   Илья Ларин стал действующим лицом романа Вельтмана "Счастье - несчастье".

   Фрагмент из рассказа напечатан в статье Ю. Акутина "У истоков Пушкинианы" ("Литературная газета", 1975, No 31).

   Для нашего издания отобраны отрывки из "Ильи Ларина", в которых речь идет о кишиневской жизни.

  

   ¹ Горчаков Владимир Петрович - см. прим. 2 к отрывку из "Воспоминаний о Бессарабии".

   ² Липранди Иван Петрович - см. прим. 3 к "Памятному ежедневнику".

   ³ Свайка - русская народная игра, состоящая в метании большого толстого гвоздя в лежащее на земле кольцо.

   ⁴ Орлов Михаил Федорович (1788-1842) - генерал-майор, командир 16-й пехотной дивизии в Кишиневе (1820-1823), декабрист.

   ⁵ Пульхеренька-пупочка - Варфоломей Пульхерия Егоровна (см. отрывок из "Воспоминаний о Бессарабии" и рассказа "Два майора").

   ⁶ Горчаков.

   ⁷ Имеется в виду дуэль А. С. Пушкина с командиром 33-го Егерского полка подполковником С. Н. Огаревым, которая была прервана и отложена.

   ⁸ Малина - пригород Кишинева в 1820-е годы.

  

  

   Произведение опубликовано в No 1 журнала "Москвитянин" за 1848 г. Оно посвящено эпизоду из жизни семейства Варфоломей (см. прим. к отрывку из "Воспоминаний о Бессарабии"). Повествование основано на действительных фактах. Во время" пребывания в Кишипеве Пушкин бывал частым гостем в доме Варфоломея, посещал устраиваемые откупщиком вечера с танцами. Обычно его сопровождал В. П. Горчаков (см. прим. к отрывку из "Воспоминаний о Бессарабии"). Поэт писал ему:

  

   Сижу я дома, как бездельник;

   Но ты, душа души моей,

   Узнай, что будет в понедельник,

   Что скажет нам Варфоломей.

   (В. П. Горчаков.

   Воспоминание о Пушкине.-

   "Пушкин в воспоминаниях

   современников". <М>.), 1050, с. 208).

  

   Впоследствии Пушкин вспоминал "пестрый дом Варфоломея" в письме к, Ф. Ф. Вигелю из Одессы (22 октября - 4 ноября 1823 г.). Привлекла его внимание" Пульхерия Варфоломей, он занес ее в свой "донжуанский список". В том же письме к Ф. Ф. Вигелю Пушкин шутливо наказывал: "Пулхерии В<арфоломей> объявите за тайну, что я влюблен в нее без памяти <...>".

   Горчаков вспоминал: "<...> шил в то время в Кишиневе известный своим гостеприимством Егор Кириллович Варфоломей, который, как говорится, жил открытым, домом, был богат или казался богатым, состоял на службе и был членом Верховного совета. Все это вместе взятое давало ему право на так называемое положение в свете. Знаем и помним, что гостеприимство Егора Кирилловича и радушие жены его> Марьи Дмитриевны постоянно сближало с ним многих. Мы с Пушкиным были постоянными их посетителями. Случалось ли нам заходить к Егору Кирилловичу утром, когда он возвращался из Верховного совета, Егор Кириллович непременно оставлял нас у себя обедать; зайдешь ли бывало вечером, так от ужина не отделаешься <...>" (там же, с. 203).

   Живя широко, Варфоломей обнаружил, что дела его приходят в упадок и он близок к разорению. Варфоломей "был властный и жестокий откупщик, который безжалостно притеснял жителей" (Б. Л. Трубецкой. Пушкин в Молдавии. Кишинев, 1976, с. 48). Пытаясь спастись от краха, он принялся искать женихов для дочери и обратил свой взор на Пушкина и Горчакова. Этот комический эпизод из кишиневской жизни 1820-х годов Вельтман положил в основу рассказа "Два майора", выведя двух желаемых женихов под вымышленными именами Рамин и Кларин.

   В 1824 г. Варфоломей окончательно разорился, был спят с ответственных должностей и затем лишился своего великолепного дома.

  

   ¹ Парис, сын троянского царя Приама, похитивший жену спартанского царя Менелая Елену, носил прозвище Александр, т. е. отражающий мужей.

   ² Мититика - молдавский танец с пением.

  

  

   Роман был опубликован в 1863 г. как четвертый том эпопеи "Приключения, почерпнутые из моря житейского". Так как роман "Последний в роде и безродный" остался неизданным, то "Счастье - несчастье" до сих пор завершает известный цикл произведений о русской жизни 1840-1860 гг. Действие романа начинается и кончается в Бессарабии. На его страницах мы вновь встречаемся с лицами, уже знакомыми по "Страннику". Так, эпизод с капитаном Мнкулаем почти повторяет главу CCCVI первого романа Вельтмана.

   "Библиотека для чтения" писала: "Собственно говоря, г. Вельтман не изменился нисколько, не устарел, как иногда бывает с писателями: все тот же юмор, та же внешняя занимательность событий, та же эксцентричность в изображении характеров, тот же фантастический, сказочный элемент в изображении сюжетов, та же легкость рассказа - а между тем новый роман г. Вельтмана почти невозможно читать без снисходительной улыбки" (1863, No 4, с. 110, 111).

   "Русское слово" сочло нужным заявить: "Действительно, в былое время г. Вельтман принадлежал к числу если не капитальных, то по крайней мере очень остроумных писателей; бездна наблюдательности, неподдельный юмор, богатство воображения ставили произведения его на степень тех, которые читаются с истинным удовольствием. <...> Г. Вельтман, как и другие писатели его же периода, совершенно расходится с современными требованиями литературы; он точно не знает, что делается вокруг него..." (1803, No 4. Библиографический листок, с. 8, 9).

  

   ¹ Квартирная комиссия ведала размещением по квартирам прибывших в город.