Хаггард Генри Райдер - Ледяные боги

что они большие и очень нежные. Затем она села, опираясь на руку, взглянула на огонь, пробормотала что-то мягким голосом и протянула к огню вторую руку. Затем стала озираться: взглянула на море, осмотрела пещеру.

   Потом ее взгляд упал на Ви.

   Она увидела широкоплечего смуглолицего мужчину, стоявшего перед ней на коленях с протянутыми руками, стоявшего молча и неподвижно.

   Она вздрогнула и стала внимательно разглядывать его.

   Ее взгляд медленно заскользил по фигуре Ви и ненадолго задержался на его лице. Затем упал на секиру и стал испуганным. От секиры - снова к лицу; на лице Ви она прочитала, что бояться нечего, что лицо дикое, но не злое, серьезное и доброе. Она покачала головой и улыбнулась.

   Он медленно и неловко улыбнулся ей в ответ.

   Тогда она коснулась пальцами губ и горла.

   Ви смотрел, недоумевая. Затем понял. Он выскочил из пещеры и принес воду в пригоршнях - никакого другого сосуда у него не было. Она вновь улыбнулась, кивнула и выпила принесенную воду. Трижды ходил он за водой, покуда колдунья не утолила жажды.

   Тогда она показала на зубы, и Ви понял снова.

   Он раскрыл мешок, вынул оттуда сушеную рыбу и в знак того, что еда съедобна и не отравлена, отломил кусок, разжевал и проглотил. Морская Колдунья смотрела недоверчиво; видно было, что к такой пище она не привыкла. Но она все же отломила кусочек и попробовала. Пища, очевидно, ей понравилась. Она попросила еще и съела довольно много, затем знаками попросила снова принести воды.

   К тому времени уже стемнело.

   Женщина показала на небо и задала какой-то вопрос. Ви не понял ничего и попытался что-то ответить. Он был в большом затруднении. Наступала ночь, до селения было не близко, и ночной путь туда был опасен.

   К тому же, Морская Колдунья, должно быть, сильно устала и нуждается в отдыхе, если только колдуньи вообще отдыхают.

   Он приготовил ей ложе из водорослей возле костра и знаками посоветовал лечь. Взяв другую охапку водорослей, пошел к устью пещеры, ткнул пальцем в себя, затем на водоросли, дал ей понять, что ляжет здесь. Она утвердительно кивнула в ответ, и Ви вышел из пещеры, чтобы посмотреть, не явился ли за ним Паг.

   Но Паг свежевал тигра и думал что Ви вернется ночью.

   Ви, войдя в пещеру, увидел, что Морская Колдунья легла и, очевидно, спит - глаза ее закрыты. Он улегся, зарывшись в водоросли, но не мог заснуть.

   Не мог спать Ви не от холода и не потому, что лег на пустой желудок (он не притронулся к пище, потому что хранил ее для Морской Колдуньи). Любой дикарь легко обходится без пищи день или два, и холод ему не в диковину. Спать ему мешала мысль о найденной им женщине и о том, что может произойти из-за нее.

   Он знал, что бы ни случилось, даже если она исчезнет так же мгновенно и неожиданно, как появилась, - он никогда не забудет Морскую Колдунью.

   А если она не исчезнет? Какими глазами посмотрит на нее народ? Как примет ее Аака? Где она будет жить?

   Раньше все было просто - он смог бы жениться на ней. Но он сам издал новый закон и дал клятву, а несоблюдение клятвы навлечет на него насмешки и позор.

   Так думал Ви, стараясь разрешить неразрешимую задачу.

   Наконец, он оставил эти мысли и дважды вставал и подбрасывал дров в огонь. Делал он это, отворачиваясь от спящей, ибо, по обычаям племени, мужчина не должен глядеть на спящую женщину. Но хотя он не видал ее, он чувствовал на себе ее взгляд.

   Наконец, ему удалось ненадолго забыться сном.

   Шорох разбудил его. Ви открыл глаза и увидел: Морская Колдунья стоит над ним и внимательно рассматривает его. Он лежал не шевелясь, прикидываясь спящим. Его вид обманул ее, и она вышла из пещеры.

   Глядя на луну, она встала на колени и тихо запела. Затем поднялась, подошла к лодке и задумчиво остановилась возле нее. Нагнулась и попыталась столкнуть ее в воду, но киль глубоко погрузился в морской песок, и лодка не шевельнулась.

   - Она хочет вернуться в море. Пусть. Так будет лучше. Я помогу ей, - подумал Ви и подошел лодке.

   Женщина взглянула на него удивленно, но без страха. Видно было, что она уже не боится его. Он знаками объяснил ей, что, если она захочет, он поможет столкнуть лодку в воду.

   Очевидно, она удивилась; очень серьезно всмотрелась в его лицо, разглядела печальное выражение глаз и поняла, что предлагает ей это вовсе не для того, чтобы отделаться от нее.

   Тогда она пробормотала несколько слов, махнула руками, снова посмотрела на луну и, наконец, решилась. Покачала головой, улыбнулась, тихо взяла Ви за руку и повела его к пещере.

   "Колдунья хочет остаться, - подумал Ви. - Что поделать? Я, во всяком случае, помог ей, когда она хотела уехать отсюда".

   Наконец, настал день. Серый и хмурый, но не дождливый.

   Колдунья вышла из пещеры и поманила Ви. Он некоторое время колебался, затем вошел. Она подложила дров в огонь, и костер ярко запылал.

   Она, очевидно, уже умылась, и плащ и одежда ее были сухи и казались ему великолепными. Она провела по своим волосам чем-то острозубым, сделанным из рога. Ви никогда этой вещи не видел, но, поняв ее назначение, был страшно удивлен, как это племя само не додумалось до такого гребня.

   Ви подумал, что женщина, должно быть, голодна. Раскрыл мешок и вытащил оттуда еду. Колдунья принялась есть, затем остановилась и протянула кусок рыбы Ви, знаками показывая, чтобы он ел тоже. Он отказывался, но она настаивала на своем, объясняя ему, что не будет есть, пока он не поест.

   Дело кончилось тем, что они дружно уничтожили все запасы Ви.

   В то самое мгновение, когда Ви протягивал Морской Колдунье последний кусок рыбы, Паг появился у входа в пещеру и остановился, глядя на резко очерченные огнем фигуры, точно это были привидения.

   Морская Колдунья увидала его, неуклюжего, кривоногого, большеголового, одноглазого, и впервые испугалась.

   Она схватила Ви за руку и вопросительно посмотрела на него. Ви, не зная, что делать, улыбнулся, погладил ее по руке и сказал Пагу повелительным тоном, который она поняла:

   - Что ты здесь делаешь?

   - Сам не знаю, - задумчиво сказал Паг. - Я вижу, что здесь мне не место. Я шел по твоим следам, боясь, не случилось ли с тобой чего дурного, а оно-то и случилось.

   И он уставился своим единственным глазом на Морскую Колдунью.

   - Есть у тебя какая-нибудь еда? - спросил Ви, который, по правде говоря, хотел оттянуть объяснение. - Если есть, давай; эта девушка долго не ела и еще голодна.

   Паг ехидно улыбнулся.

   - Откуда ты знаешь, что она не замужем и что долго не ела? Ты понимаешь ее язык?

   - Нет!

   Ви ухватился за последний вопрос и сделал вид, что не заметил первого.

   - Я нашел ее плавающей в выдолбленном стволе и оживил.

   - Находка эта заслуживает внимания: она красавица. Но не знаю, что скажет Аака по этому поводу.

   - Я тоже не знаю.

   - Может быть, она - колдунья, которую лучше всего убить?

   - Может быть, но убивать ее я не собираюсь.

   - Понимаю тебя, Ви. Кто может убить этакую красавицу? Взгляни на ее тело, лицо, волосы, глаза.

   - Уже видел, - раздраженно оборвал его Ви. - Перестань болтать глупости и скажи лучше, что мне делать.

   - Я думаю, что лучше всего жениться на ней и сказать племени, что ее послали тебе Ледяные боги или Морские, или еще какие-нибудь там боги, - посоветовал Паг.

   - А новый закон?

   - Гм... - произнес Паг. - Мне этот закон никогда не нравился. Ну, словом, если ты не собираешься убивать ее и не хочешь на ней жениться, остается только привести ее в селение. С Аакой жить она не сможет, в пещере также, значит, нужно дать ей отдельную хижину. Возле самого устья пещеры стоит пустая прекрасная хижина, так что тебе даже в гости придется ходить недалеко.

   Ви рассеянно спросил, чья же это хижина пустует.

   - А помнишь, Рахи-Скряга умер на прошлой неделе то ли от страха перед тигром, то ли с горя, что ты приказал ему поделить рыболовные крючки и кремневые ножи между теми, у кого их нет?

   - Помню. А кстати, ты нашел эти крючки?

   - Пока нет. Я думаю, что старуха Рахи, которая после его смерти убежала из хижины, запрятала их к нему в могилу. Но этим я еще займусь. Словом, есть хижина, и вполне пригодная для жилья.

   - Да. К тому же женщины, которые присматривают за детьми в пещере, могут присматривать и за Морской Колдуньей.

   Паг с сомнением покачал головой и заметил, что не думает, чтобы какая-нибудь женщина согласилась присматривать за Морской Колдуньей, так как молодые женщины будут ревновать, а старые бояться ее.

   - Особенно потому, - добавил он, - что ты сказал, что она - колдунья.

   - Ничего подобного я не говорил, - рассердился Ви. - Я назвал ее Морской Колдуньей, потому что она явилась с моря.

   - А может быть, потому, что она колдунья, - вставил Паг. - Во всяком случае, нужно узнать, как ее зовут.

   - Верно. Ведь если женщины откажутся смотреть за ней, я поручу ее тебе.

   Паг повернулся к Морской Колдунье, которая все время внимательно вслушивалась в разговор, догадываясь, что речь идет о ней.

   Он ткнул Ви в грудь и сказал: "Ви", затем ткнул в грудь себя и сказал: "Паг". Он повторил это несколько раз, затем указал на нее пальцем и посмотрел вопросительно.

   Сначала она ничего не понимала, но потом догадалась, улыбнулась и повторила их имена. Затем прикоснулась пальцем к своей груди и сказала: "Лалила".

   Они кивнули и воскликнули "Лалила"! Она кивнула в ответ, снова улыбнулась и повторила: "Лалила".

   Затем Паг и Ви заговорили о лодке, повели Лалилу к ней и знаками показали, что хотят спрятать лодку в пещере. Они вылили воду из лодки и втащили в пещеру. Паг внимательно осмотрел ее (он понимал, что эта вещь может пригодиться), и затем лодку засыпали водорослями, а весла зарыли в песке.

   Затем Ви взял Лалилу за руку и знаками показал ей, чтобы она шла за ними. Сначала она испугалась и противилась, но затем пожала плечами, вздохнула, умоляюще посмотрела на Ви и покорно пошла следом.

   Час с лишним спустя Аака, Моананга, Тана и Фо, ожидавшие на краю селения, испуганно думали о том, почему Ви так долго не возвращается.

   - Смотрите! - закричал Фо, показывая на появившихся людей. Вот идут отец, Паг и какая-то красавица.

   - Она действительно прекрасна, - согласился Моананга.

   Тана смотрела, широко раскрыв глаза.

   Аака воскликнула:

   - Она действительно прекрасна, но она колдунья и принесет нам зло.

   Тана внимательно смотрела на то, как высокая чужестранка легко скользила по песку. Разглядела ее синий плащ, янтарное ожерелье и русые волосы. Увидала - когда Лалила подошла ближе - темные глаза.

   - Ты права, Аака. Это колдунья, но такая, какой мы с тобою хотели бы быть, - сказала Тана.

   - То есть?

   - Она влюбит в себя всех мужчин, и ее возненавидят все женщины. Каждая из нас хотела бы добиться того же.

   - Ты, но не я.

   - Можешь говорить, что хочешь. Это просто слова. Ты не ласкова с Ви. Но стоит только ему уйти, как ты следишь за ним жадными глазами.

   Тана никогда не любила Ааку и очень почитала Ви.

   Аака, понятно, в долгу не осталась, но в это мгновение Ви, Паг и женщина уже подошли.

   Фо повис на шее у отца. Моананга пробормотал радостное приветствие. Тана двусмысленно улыбалась, разглядывая одежду и ожерелье чужестранки.

   Ви обратился к Ааке, но та перебила:

   - Привет, о муж мой. Мы боялись за тебя и рады вновь увидеть тебя и твою тень.

   Она взглянула на Пага.

   - А это кто с тобой - высокий юноша или женщина? - с усмешкой спросила она.

   - Кажется, женщина. Осмотри ее, и сама увидишь.

   - Не к чему. Ведь ты, наверное, сам все хорошо знаешь. Но где ты нашел ее?

   - Это длинная история. Суть в том, что нашел я ее в выдолбленном древесном стволе в Тюленьем заливе.

   - Да? А где ты провел ночь?

   - У пещеры. Лалила спала в пещере, а я - снаружи.

   - А откуда ты знаешь ее имя?

   - Спроси у Пага. Он узнал его, а не я.

   - Значит, в этом деле замешан Паг? Надеюсь, по крайней мере, эта колдунья - не волк, превратившийся в женщину.

   - Я уже сказал, что нашел ее я. Паг увидел женщину только сегодня утром. Смейся, если хочешь. Паг подтвердит тебе мои слова.

   - Паг подтвердит любые твои слова. Однако...

   Ви рассердился и воскликнул:

   - Хватит! И я и Лалила нуждаемся в пище и отдыхе.

   Он с Лалилой и Пагом пошел вперед, а за ними последовали остальные. Только Тана уже успела убежать в селение, чтобы рассказать новости.

  

  

  

   Новость быстро разнеслась по селению.

   Когда они пришли домой, им навстречу уже бежали даже из самых отдаленных хижин. Все хотели посмотреть на Морскую Колдунью, которую нашел Ви.

   И вот она появилась.

   Она шла между Ви и Пагом - спокойная, стройная, на голову выше всех женщин племени, кроме Ааки. Все увидели ее длинные русые волосы, белую кожу, чудесную синюю одежду, расшитые сандалии и янтарное ожерелье. Ни у кого больше не осталось сомнений: это - колдунья.

   Сперва народ молчал.

   Но вот Лалила прошла и вместе с нею исчез страх перед проклятием, которое она может навлечь одним взглядом. За спиною ушедших начались перешептывания.

   - Что за безобразная колдунья! - сказала какая-то женщина. - Ее волосы цвета солнца и руки такие длинные.

   - Хотел бы я, чтобы ты была так безобразна! - возразил ее муж.

   Так начал разгораться спор.

   Все женщины и несколько стариков утверждали, что она уродина, а мужчины и дети кричали, что красавица.

   В дело вмешался Урк-Престарелый, который тут же выдумал историю о том, как в дни его прапрадеда точно такая же ведьма (возможно - та же, ведь ведьмы не стареют) приплыла сюда на льдине, которую везли белые медведи. Народ пытался забросать ее камнями, но камни обрушивались на бросавших их. Колдунья сошла на берег, поселилась в пещере и шесть дней пела там. Наконец, сын вождя влюбился в нее и попытался поцеловать. Она обратила его в медведя, села верхом и уехала.

   Одни поверили рассказу, другие нет.

   Во всяком случае, все твердо решили не пытаться ни забрасывать Лалилу камнями, ни целовать, чтобы не приключилось беды.

   Тем временем Ви, Паг и Колдунья подошли к пещере, где к ним присоединились Аака, Моананга и Тана.

   - Что ты собираешься делать с колдуньей? - косясь на Лалилу, спросила Аака.

   - Не знаю. Быть может, отведем ее в нашу старую хижину? Ведь ты спишь в пещере и бываешь в старой хижине только днем.

   - Ни за что! У меня и так хлопот достаточно. К тому же зима прошла, и я вновь переселяюсь в хижину.

   Ви закусил губу.

   - У меня, - вмешался Моананга, - две хижины рядом, и одна из них служит кладовой. Если поселить ее...

   Тана перебила его:

   - Ну что ты говоришь? В кладовой нет места. И, кроме того, я в ней стряпаю.

   Ви пошел дальше, оставив Моанангу и Тану спорить дальше на эту тему.

   Возле входа в пещеру стояли женщины, которые присматривали за девочками, жившими у Ви согласно новому закону. Ви обратился к женщинам, чтобы они выбрали кого-нибудь, кто помог бы освоиться в племени чужестранке с моря. Женщины, услыхав это, посмотрели на Лалилу и разбежались.

   - Все случилось так, как ты сказал, - обратился Ви к Пагу. - Что же теперь делать?

   Паг сплюнул и поглядел на Лалилу и Ви.

   Затем он заметил:

   - Если узел никак нельзя распутать, его приходиться разрезать. Раз никто не желает приглядывать за Колдуньей, а ты не хочешь, чтобы она умерла с голоду, - возьми ее в пещеру и смотри за ней сам. А если это тебе не нравится, убей ее.

   - Я не сделаю ни того, ни другого. Я дал клятву, и в мою пещеру она не войдет. Умереть с голоду я и собаке не дам. Убивать ее я тоже не хочу. Это будет такое ужасное преступление, что небеса обрушатся на нас.

   - Будь она стара и безобразна, небеса остались бы на месте. Но, все-таки, что же делать? - заботливо заметил Паг.

   - Вот что, Паг. Сведи ее в хижину Рахи. Прикажи кому-нибудь из моих служителей - только мужчине, не женщине, - убрать хижину, развести огонь и принести для Лалилы пищу. А сам ты поселишься в пристройке к хижине, там, где Рахи держал свои товары.

   - Словом, я должен стать нянькой колдуньи. Собственно, я мог ожидать, что этим все кончится, - сказал Паг.

  

  

  

   Таким образом Лалила, пришедшая с моря, стала жить в хижине Рахи, и прислуживал ей Паг, ненавидевший женщин.

   Лалила безропотно подчинялась ему, чего и хотел Ви. Паг также не протестовал против странной и неожиданной своей обязанности.

   Делал он это не только для того, чтобы угодить Ви. Он был умнее всех в племени, кроме, может быть, только Ви, и сразу понял, что женщина эта не колдунья и принадлежит к какому-то другому племени. Паг заметил также, что народ Лалилы знает много ремесел, ему незнакомых, и старался научиться им. Странная была жизнь у Лалилы. Она сидела в хижине и готовила пищу, готовила незнакомыми ему способами. Она гуляла в сопровождении Пага и наблюдала обычаи племени или подходила к морю и долго глядела на юг.

   Однажды в пасмурный день она знаками попросила у Пага выдубленные шкуры, жилы и осколки моржовых клыков. Из осколков при помощи острого и раскаленного кремня она сделала иглы и стала шить одной ей известным способом.

   Паг рассказал о ее шитье женщинам племени, и они стали через него просить у Лалилы игл. Та с охотой делала их, покуда больше не осталось осколков.

   Ее языку Пагу научиться не удалось. Поэтому он стал учить ее языку племени. Учение пошло быстро, особенно с тех пор, как Ви стал бывать на уроках.

   Научившись языку племени, она рассказала Ви и Пагу кое-что о себе. Рассказала, что она - дочь вождя племени, обитающего далеко на юге. Народ там живет в домах, построенных на сваях, стоящих посреди озера. Питаются они рыбой и дичью. Выращивают некоторые травы и их зерна растирают между камнями, смешивают с водой и готовят в глиняной посуде. Оружие делают из кремня, слоновых и моржовых клыков и рога. Одежда же у них из шерсти домашних животных и окрашена соком одной травы, но не той, которая идет в пищу. Там, где она раньше жила, часто идут дожди, но солнце светит ярче и воздух теплее, чем здесь.

   Ви и Паг с удивлением слушали ее рассказы.

   Наконец, Ви спросил:

   - Почему же, о Лалила, ты покинула страну, в которой была в таком почете?

   - Из-за одного мужчины, которого я ненавидела.

   - Почему ты ненавидела его?

   Она помолчала и затем медленно заговорила:

   - То был брат моего отца. Отец мой умер, и брат его хотел жениться на мне и стать вождем. Я ненавижу его. Я нагрузила лодку едой и выплыла в море.

   - А ты смогла бы найти путь назад?

   - Думаю, что да. Я все время плыла у берега и запомнила очертания прибрежных гор. Думаю, что если мне удастся выбраться изо льдов, я без труда доберусь до дому. Я заснула только тогда, когда проехала последнюю горную вершину и попала во льды.

   - Значит, горы недалеко, - заметил Ви. - не то ты успела бы замерзнуть прежде, чем попала сюда.

   На этом разговор закончился, но Ви с Пагом много раз еще обсуждали услышанное от Лалилы.

  

  

  

   Некоторое время спустя Лалила сказала, что ей скучно и она просит дать ей какую-нибудь работу.

   Паг долго обдумывал ее просьбу, затем однажды, когда Ви ушел по какому-то делу, сводил ее в пещеру и показал ей, как воспитывают там девочек. Заодно он объяснил ей, как они туда попали.

   - У твоего народа жестокие нравы, - заметила она. - У меня на родине выгнали бы из племени мать, которая выбросила своего ребенка.

   Она подошла к детям и стала вглядываться в них, затем заявила, что за ними смотрят плохо и что две девочки, очевидно, скоро умрут.

   - Несколько уже умерло, - отвечал Паг.

   Ви, незамеченный ими, вернулся в пещеру и стоял в отдалении, слушая их. После слов Пага он подошел и тихо сказал:

   - Ты права, Лалила. За детьми плохо смотрят. Матери перестают обращать на них внимание через несколько недель после рождения, словно для того, чтобы показать, что дети все равно обречены на смерть. Что же я могу сделать? Хочешь помочь мне, Лалила?

   - Да. Но только женщины племени станут ненавидеть меня еще больше прежнего. А почему твоя жена Аака не смотрит за детьми?

   - Мы с Аакой никогда не договоримся, Лалила. Я назначаю тебя главной нянькой этих детей. Всякий, кто ослушается тебя, будет наказан.

   Так Морская Колдунья Лалила стала матерью выброшенных детей.

   Целыми днями сидела она у огня, окруженная девочками, кормила их и низким голосом пела им песни своей родины. Ви нравились эти песни, он часто приходил в пещеру и, сидя в тени, смотрел и слушал, думая, что Лалила его не замечает. Наконец, когда он обнаружил, что она знает о его посещениях, стал садиться у огня и разговаривать с ней.

   Она рассказывала ему о своей родине, о племенах, живших рядом с ее народом, и это удивляло соплеменников Ви, считавших себя единственным народом на свете; она рассказывала о простых ремеслах, которые знали ее соотечественники, и Паг жадно слушал. Но о своем путешествии она не говорила ничего и на вопрос, захочет ли вернуться на родину, отвечала, что не знает.

   Вскоре Ви стал доверять ей свои тревоги и дела. Об Ааке, правда, он ничего ей не говорил.

   Лалила долго слушала Ви и, наконец, сказала, что горести его неизлечимы.

   - Хотя ты здесь родился, о, вождь, ты не похож на своих соплеменников. Тебе нужно было жить среди моего народа.

   - Когда люди идут в горы, всегда один обгоняет других, - возразил Ви.

   - И тогда он оказывается один.

   - Нет: он возвращается и ведет остальных.

   - И тогда прежде, чем вершина будет достигнута, наступит ночь, - сказала Лалила.

   - А что же сделает человек, если он один достигнет вершины?

   - Взглянет на новые земли и умрет. По крайней мере, он первый увидит их, и когда-нибудь те, кто придет потом, найдут его кости.

  

  

  

   С того самого дня, как Ви услыхал эти речи, он полюбил Лалилу не только за ее красоту, но и за ум.

   Аака вскоре все поняла и стала смеяться над ним.

   - Почему ты не женишься на колдунье? Кто видел когда-нибудь вождя с одной женой? Я ревновать не стану, а у тебя всего один ребенок.

   - Я дал клятву.

   - Вот ей цена, - сказала Аака, показывая кукиш.

   Но Аака была неискренна.

   Как женщина, она не ревновала Ви, так как была воспитана в обычаях многоженства. Но она ревновала его по другому поводу: раньше она была единственным его советчиком. Затем Ви подружился с Пагом, и Аака стала ненавидеть Пага. А теперь появилась эта колдунья, и Ви слушает ее.

   Ненависть Ааки к Лалиле была сильнее ненависти ее к Пагу. Паг тоже ненавидел Лалилу по той же причине, что и Аака. Ви, несмотря на все свои недостатки, относился к числу тех людей, которых любят тем больше, чем лучше узнают их. Ревность Пага была естественной, но Ви даже не подозревал о ней. Ви стал близким другом Лалилы, делился с ней своими горестями, и все меньше значили для него Аака и Паг.

   Лалила слушала, давала советы и утешала Ви. Но в глубине души она, как женщина, не могла понять, почему он не делает попыток сблизиться с ней еще больше. Но она сама не знала, обрадовалась бы его попыткам. Затем она вспомнила о новых законах племени и стала еще больше уважать Ви.

   Как уже было сказано, в тот год племени пришлось особенно тяжело. Весны так и не дождались, и лето стало холоднее. Тюленей пришло в этот год очень немного, так что их не хватило ни на пищу, ни одежду. Мало было также птиц и лососей. Народ спасся от голода только тем, что ураган случайно загнал в залив четырех китов, которые не смогли выбраться обратно в море. Их мясо заготовили впрок.

   Ви работал не покладая рук, добывая пищу для племени. Но народ, привыкший к летнему изобилию, ворчал и хмурился. Затем прошел слух, что всему виной Морская Колдунья, которая угнала солнце с небес.

   Народ говорил, что если прогнать Лалилу, солнце снова начнет светить, звери и птицы вернутся и все будет хорошо. Почему же колдунья не возвращается опять в море в своем выдолбленном дереве? А если она не хочет, ее можно выбросить туда живой или мертвой.

   Так говорил народ, но до Ви эти толки еще не доходили.

  

  

  

   Однажды Паг проходил мимо хижины Ааки.

   - Он грустен, - подумала Аака, - к я знаю почему. Ви покинул его ради этой желтоволосой колдуньи.

   И она позвала Пага и предложила ему целое блюдо жареных ракушек. Паг жадными глазами поглядел на еду и спросил:

   - А они не отравлены?

   - Почему ты спрашиваешь?

   - Причины вполне основательные. Во-первых, я не помню случая, чтобы ты по доброй воле предложила мне поесть. Во-вторых, я знаю, что ты меня ненавидишь.

   - И то и другое верно, Паг. Я ненавижу тебя и поэтому никогда не кормила. Но меньшая ненависть уступает место большей. Ешь!

   Паг набросился на ракушки и съел их все до единой, потому что любил хорошо поесть, а год был голодный, и по приказу Ви на зиму откладывали запасов как можно больше.

   Аака внимательно следила за тем, как он ест; когда он кончил, наконец, сказала:

   - Теперь поговорим.

   - Жаль, что больше не осталось, - ответил Паг, облизывая блюдо. - Но раз ракушки съедены, говори о Лалиле.

   - Я знала, что ты умен, Паг.

   - Да, я умен. Будь я глуп, я б давно умер. Ну, чего ты хочешь?

   - Ничего, кроме того, - она наклонилась и стала шептать ему на ухо, - чтобы ты убил ее или устроил так, чтобы ее убили. Ты - мужчина и можешь это сделать. Если же женщина убьет ее, то скажут, что это из ревности.

   - Понимаю. Но почему я должен убивать Лалилу, с которой мы друзья и которая знает больше, чем все наше племя вместе взятое?

   - Потому что она навлекла проклятие на племя, - сказала Аака.

   Паг остановил ее движением руки.

   - Можешь думать так, Аака, или говорить, что ты это думаешь, но незачем убеждать меня в том, что я считаю вздором. Виноваты в наших бедах небеса и климат, а не эта красавица с моря.

   - То, во что верит народ, всегда правда, - хмуро возразила Аака, - или, по крайней мере, народ считает, что это правда. Слушая, если эту колдунью не убьют или не изгонят назад в море, народ убьет Ви.

   - С Ви может случиться кое-что и похуже; например, он останется в живых, преследуемый всеобщей ненавистью, и увидит, что замыслы его рушатся и все его друзья отвернутся от него. Впрочем, некоторые, кажется, уже начали бунтовать против него, - печально сказал Паг. - Ну, говори дальше, - пристально поглядел он на Ааку.

   - Ты все знаешь сам, - сказала Аака, опуская взгляд.

   - Да, знаю, что ты ревнуешь к Лалиле и хочешь отделаться от нее. Но новый закон стоит стеной между Ви и Лалилой, так что тебе бояться нечего.

   - Не говори мне о дурацких законах Ви. Если Ви хочет взять себе еще жену, пускай берет. Таков наш обычай, это я понимаю. Но я не могу понять, как смеет он дружить с этой колдуньей, сидеть с ней у огня и беседовать, а я, жена, должна оставаться на морозе снаружи. И ты тоже, - медленно сказала она.

   - Прекрасно понимаю. Ви мудр, а сейчас ему приходится трудно. Он ищет себе помощника. Вот он нашел светильник и поднял его в руке, чтобы рассеять тьму.

   - Да, а пока он смотрит на свет, ноги его провалятся в яму. Слушай, Паг. Когда-то я была советчиком Ви. Потом ты заменил меня. А теперь пришла эта колдунья и отняла его у нас обоих: поэтому мы, бывшие враги, должны стать друзьями и избавиться от Лалилы.

   - Для того, чтобы стать врагами вновь? Понимаю тебя. Словом, ты хочешь избавиться от Лалилы? Так?

   - Да.

   - Хочешь, чтобы я прикончил ее - не сам, но возмутив против нее народ?

   - Возможно, это - самый лучший выход, - тревожно согласилась Аака. - Ведь на народ-то она и навлекла проклятие.

   - Ты в этом уверена? А может быть, если ее оставить в покое, она принесет много пользы? Ведь мудрость полезна, а она мудра.

   - Я убеждена, что лучше всего будет убрать ее, - вспыхнула Аака, - и ты думал бы так же, если бы ты был женою, у которой отнимают любимого мужа.

   - А как жена показывает свою любовь к мужу? Я не был женат и не знаю. Скажи, тем ли, что резка с ним, осуждает все, что он делает, и ненавидит его друзей, или же тем, что заботится о нем и помогает ему? Я знаю только, что такое дружба.

   - Ведь даже собака предана своему хозяину, - подумав, продолжал Паг. - Но любовь и ее пути мне неведомы. Однако я, как и ты, ревную к Лалиле и не огорчусь, если она уедет отсюда. Словом, я обдумаю то, что ты мне сказала, если у тебя нет больше ракушек, Аака.

   Ракушек больше не оказалось, и Паг ушел. Аака все-таки не поняла намерений Пага. Она знала только, что Паг ревнует Ви к Лалиле, и потому должен желать ее погибели.

   Но Паг - человек странный и непонятный.

  

  

  

   Паг ушел в леса, так как Ви теперь советовался во всем с Лалилой и в нем не нуждался. Он забрался в самую глушь, куда никто из людей никогда не заходил, бросился ничком наземь и стал думать.

   Он думал до тех пор, пока его голова не пошла кругом и думать больше стало невмоготу. И тогда в нем сразу проснулся зверь: ему надоели бесконечные размышления, захотелось стать просто зверем, какие живут в лесах.

   Он приложил руки ко рту и протяжно завыл. Он выл трижды и, наконец, вдали раздался ответный вой. Паг замолчал и стал ожидать. Солнце тем временем село, и наступили сумерки.

   Раздался шорох: кто-то ступал по сухим сосновым иглам. Затем между стволами деревьев появилась огромная волчья морда и подозрительно огляделась. Паг завыл снова, потихоньку, но волк все еще колебался. Он отошел и стал кружить, покуда не почуял запах Пага.

   Тогда волк прыгнул, и за ним следом затрусил волчонок. Серая волчица подбежала к Пагу, положила ему передние лапы на плечи и облизала его лицо. Паг погладил ее по голове, волчица уселась у его ног, как собака, и тихим ворчанием подозвала волчонка, точно для того, чтобы познакомить его с Пагом. Но волчонок не хотел подходить к человеку.

   Паг и волчица сидели одни. И Паг стал говорить с волчицей, которая много лет тому назад кормила его. Он говорил, а она сидела, будто слушала и понимала его. Но понимала она только, что с нею говорит человек, которого она когда-то кормила.

   - Я убил всех твоих родичей, Серая Мать, - говорил Паг волчице. - Почти всех. Но ты простила мне, ты пришла на мой зов, как прежде приходила. А ведь ты - только зверь, а я - человек. Если ты, зверь, можешь простить, то почему я, человек, должен ненавидеть того, кто причинил мне значительно меньше обид, чем я тебе? Почему должен я убивать Лалилу за то только, что она похитила у меня человека, которого я люблю? А ведь она мудрее меня и красавица! Серая Мать, ты - хищный зверь, и ты простила меня и пришла на мой зов; потому что когда-то вскормила меня! А я человек!

   Волчица поняла, что вскормленный ею человек чем-то взволнован. Она облизала ему лицо и прижалась к ногам того, кто уничтожил всех ее сородичей и воспользовался ее любовью в своих целях.

   - Я не убью Лалилу и не буду бунтовать народ, - сказал, наконец, Паг. - Я прощу, как Серая Мать простила меня. Если Аака хочет погубить Лалилу, пусть строит козни, но я предупрежу Морскую Колдунью. Да, я предупрежу ее и Ви. Спасибо тебе за урок, Серая Мать.

   Волчица убежала вместе с волчонком, а Паг вернулся в селение.

  

  

  

   Утром на следующий день Паг сидел возле пещеры и наблюдал, как Лалила возится с девочками, переходит от одной к другой, няньчится с ними, успокаивает и дает указания своим помощницам.

   Наконец, она покончила с работой и уселась возле Пага. Она посмотрела на небо, завернулась плотнее в плащ и вздрогнула.

   - Почему ты остаешься в этой холодной стране, Лалила? Ведь ты из края, где светит солнце и где тепло. Почему ты не возвращаешся на родину?

   - Я не уверена, что доберусь обратно. Море велико, и я боюсь.

   - Почему же ты переплыла его и приплыла сюда, Лалила? Ведь ты была дочерью и наследницей вождя?

   - Женщина не может править одна. Всегда кто-нибудь правит ею, Паг, а я ненавижу того, кто хотел править мной. И я отправилась искать смерти во льду. Но во льду я нашла не смерть, а это место.

   - И снова стала править. Ведь ты правишь тем, кто правит нами. Кстати, где Ви?

   - Кажется, пошел кого-то мирить. Твой народ вечно ссорится.

   - Голод и холод тому виной. К тому же, народ боится.

   - Чего, Паг?

   - Небес без солнца, недостатка еды, будущих зимних холодов, проклятия, обрушившегося на племя.

   - Какого проклятия?

   - Принесенного Морской Колдуньей.

   - Я принесла проклятие? - она обернулась к нему и широко раскрыла глаза.

   - По-моему, твои взгляды могут принести только добро, а не проклятие. Но народ думает, что кроме нас на свете нет людей, и потому считает тебя колдуньей, рожденной морем. С тех пор, как ты появилась у нас, происходят одни несчастья. Тюлени исчезли, нет птиц и рыбы. Сейчас ранняя осень, а холодно почти как зимой.

   - Могу ли я повелевать солнцем? - грустно спросила Лалила. - Я ли виновата в том, что тюлени, птицы и рыба не вернулись сюда, а дождь превращается в снег?

   - Так думает народ, особенно с тех пор, как ты вместо меня стала советчицей Ви.

   - Паг, ты ревнуешь ко мне.

   - Да. Но мне кажется, что я сужу справедливо. Меня просили убить тебя или подговорить народ на это. Я не согласился, ибо ты прекраснее и мудрее всех в племени и научила нас многим вещам. Не согласился я и потому, что не хорошо убивать чужестранку. Ты не колдунья, а просто чужестранка.

   - Убить меня! - воскликнула она, глядя на него большими испуганными глазами.

   - Я уже сказал, что отказался сделать это. Но другой может согласиться. Выслушай меня. Я дам тебе совет, а ты вольна воспользоваться им или отвергнуть его.

   - Ворон сидел в клетке, а лиса посоветовала ему открыть клетку. Ворон послушался, да только забыл, что голодная лиса караулит снаружи. Такая есть басня у меня на родине, - заметила Лалила, - подозрительно глядя на Пага. - А, впрочем, говори, - решила она.

   - Можешь не бояться, - хмуро возразил Паг. - Если ты последуешь моему совету, лиса останется еще более голодной, чем была до сих пор. Слушай! Тебе грозит большая опасность. Спастись ты можешь только одним путем: стать женою Ви. Ведь все знают, что, хотя Ви только и думает о тебе, ты не жена ему. Никто не осмелится прикоснуться к Ви. Правда, на Ви ропщут, но его любят. И к тому же племя знает, что Ви дни и ночи думает только о других; все помнят, что Ви могуч; он убил Хенгу и тигра с саблевидными зубами. Никто не осмелится коснуться человека, на которого Ви набросил свой плащ; но если плащ на тебя не наброшен - берегись. Итак, стань женою Ви, и ты будешь в полной безопасности. Я советую тебе поступить так, хотя знаю, что если Ви возьмет тебя в жены, то я, Паг, который любит Ви больше, нежели ты его любишь (если ты вообще любишь его), буду изгнан прочь из пещеры в леса. Впрочем, там у меня есть еще друзья.

   - Стать женою Ви! - воскликнула Лалила. - Я не знаю, хочу ли я этого. Я об этом не думала. И он никогда не говорил, что хочет взять меня в жены. Если бы он хотел этого, он бы сказал мне.

   - Мужчины не всегда говорят о том, чего хотят, Лалила. Кажется, женщины также. Ви рассказывал тебе о своих новых законах?

   - Да, часто.

   - А помнишь такой закон: так как женщин в племени мало, то никто не должен иметь больше одной жены?

   - Да.

   Лалила покраснела и опустила глаза.

   - Значит, он рассказал тебе о том, что призывал проклятие богов на свою голову и на голову всего племени в том случае, если нарушит этот закон.

   - Да, - повторила она еще тише.