Ауслендер Сергей Абрамович - Ночной принц

ustify">   Всѣ заговорили, стараясь замять непр³ятный случай, и дама, опять ласково взявъ Мишу подъ руку, прошла въ друг³я комнаты, показывая его всѣмъ и говоря: - Какой прекрасный y насъ принцъ. - Но Миша не могъ забыть и успокоиться, гадко было ему, и голова кружилась, и хотѣлось бѣжать, но нельзя было.

   Комнаты больш³я и маленьк³я, залы, гостиныя, диванныя, всѣ были освѣщены какъ для праздника, но музыка не играла, громко говорили только тамъ, гдѣ были дама и Миша, а въ сосѣднихъ покояхъ стояло молчан³е, такъ что странно было даже, открывъ двери, находить полную комнату гостей. Тревога овладѣвала Мишей, хотя ничто не предвѣщало опасности, дама ласково пожимала его локоть, всѣ гости учтиво кланялись и старались при приближен³и принца принять видъ веселости. Раза два въ толпѣ мелькало лицо Цилериха. Мишѣ хотѣлось ему что-нибудь крикнуть, броситься на него, но, какъ бы угадывая это намѣрен³е, тотъ быстро скрывался. Баронъ тоже изрѣдка попадался и улыбкой старался ободрить Мишу. Дама рѣдко обращалась съ словами къ Мишѣ, что позволяло оставаться и ему молчаливымъ.

   - Развѣ вамъ не нравится нашъ праздникъ, на которомъ вы повелитель? - спросила она. - Всѣ желанья, всѣ желанья должны свершиться сегодня. Скажите, чего вы хотите?

   - Я хочу уйти отсюда, - сказалъ Миша вяло.

   - Но почему? Но почему? - заволновалась дама, пожимая Мишинъ локоть все сильнѣе. - Что случилось? Что отталкиваетъ васъ? Вы не хотите празднества, - будетъ тишина и молитвы. Вы хотите?

   - Я хочу уйти отсюда, - не дѣлая никакого движен³я повторилъ Миша

   - Это невозможно, - сказала дама и съ тѣмъ же нѣжнымъ видомъ повела Мишу дальше, повторяя всѣмъ уже не въ первый разъ. - Какой прекрасный y насъ принцъ сегодня.

   Гости кланялись и улыбались, привѣтствуя, какъ привычные придворные, принца, который шелъ среди нихъ съ лицомъ гордымъ и печальнымъ. Наконецъ дама сказала громко: - Почему же музыка не играетъ и никто не танцуетъ? - Будто услышавъ условленный пароль, всѣ стали выходить изъ залъ въ корридоръ, мужчины въ одну сторону, дамы - въ другую. Баронъ подошелъ и взявъ Мишу подъ руку, увелъ его отъ дамы. Когда они проходили корридоромъ Миша сказалъ:

   - Я хочу уйти отсюда.

   - Одну минуту, Ваше Высочество, - отвѣтилъ тотъ опустивъ безпомощно руки въ кольцахъ до пола. Не двигаясь, не открывая глазъ, подведенныхъ тонко голубой краской, дама спросила на непонятномъ языкѣ. Служанка отвѣтила хриплымъ лаемъ и недовольная вышла.

   Ощипывая желтую розу, Миша стоялъ, опустивъ голову, но его смущен³е было непритворнымъ только наполовину.

   Наконецъ дама встала и заговорила Ласковы и печальны были слова сладкаго протяжнаго языка. Слабый знакъ руки понялъ онъ за позволен³е приблизиться. Подошелъ и всталъ колѣнями на ступеньки возвышен³я. Сдѣлалось легко, торжественно и любопытно.

   Казалось, что понималъ медленную рѣчь. Казалось, она говорила: - Это хорошо, что вы пришли ко мнѣ. Я жду васъ давно. Вы будете любить меня.

   - Да, да, я буду любить васъ, - отвѣчалъ, улыбаясь самъ не зная отъ какой радости

   Она тоже улыбнулась, и уже не пугала ея улыбка Мишу. Легко складывались его слова. Онъ говорилъ.

   - Всю ночь я искалъ васъ. Да не одну ночь. Давно зналъ я васъ. Знали-ли вы?

   - Знала, милый, - продолжала она разговоръ, различно понимаемый, быть можетъ, каждымъ.

   Ничто больше не смущало Мишу, и не удивлялся онъ пустой комнатѣ въ странномъ домѣ, дамѣ въ розовомъ съ цвѣточками капотѣ, стройной и томной, склоняющейся къ нему съ амвона, своимъ собственнымъ, рѣчамъ свободнымъ и нѣжнымъ.

   Не прерывая ласковыхъ словъ, дама продолжала свой туалетъ сняла кольца, распустивъ прическу, спрятала волосы подъ круглый чепчикъ съ широкимъ бантомъ, бѣгло, но пристально оглядѣла себя въ зеркало, спрыснула руки и платье духами и, потушивъ одну свѣчу, высоко держа въ рукѣ другую, прошла по комнатѣ. Сѣвъ въ постель, снимала лиловые чулки, нѣжно что-то приговаривая.

   Нѣкоторое несоотвѣтств³е словъ и улыбки дамы съ ея дѣйств³ями поставили Мишу въ тупикъ, и онъ не зналъ, что отвѣчать ей. Она же, видя его нерѣшительность, подбѣжала къ нему, сѣла, поджимая голыя ноги рядомъ на ступеньки, обняла одной рукой за шею и ласково уговаривала, разстегнула пуговицы жесткаго его мундира и, засунувъ пальцы за воротъ Мишиной сорочки, смѣялась невинно и коротко. Смутился Миша неожиданной шалости печальной дамы, но темныя, тяжелыя мечтан³я послѣднихъ дней даже не вспоминались.

   - Я щекотки не боюсь, - тряхнувъ головой по мальчишески, сказалъ онъ. Веселость буйная и небывалая охватила Трубникова, который и мальчикомъ то былъ всегда скроменъ и тихъ.

   Странныя игры начались въ пустой комнатѣ. Бѣгали другъ за другомъ, боролись, толкались, смѣялись, какъ расшаливш³яся дѣти.

   Запыхавшись, дама упала на кровать. Съ блестящими глазами наклонился Миша надъ ней Со смѣхомъ привлекла она его къ себѣ, и онъ со смѣхомъ въ первый разъ осмѣлился поцѣловать ее.

   Арапка, тихо войдя, потушила нагорѣвшую свѣчу.

   МИША проснулся поздно. Солнце на красныхъ ширмахъ горѣло пламенными пятнами. Открывъ глаза, Миша вскочилъ, какъ подъ ударомъ. Босикомъ, въ ночной рубахѣ, выскочилъ на середину спальни, самъ не зная для чего. Знакомое запустѣн³е знакомыхъ комнатъ, солнце прямо въ окно, блестѣвшее снѣжными крышами напротивъ тишина, большая дядина кровать, съ которой онъ только что всталъ, разбросанныя вещи его собственныя - все казалось необычайнымъ.

   Съ досаднымъ страхомъ не могъ вспомнить Миша, гдѣ сонныя видѣн³я раздѣлялись съ событ³ями дѣйствительными. Въ большомъ зеркалѣ увидѣвъ свое собственное испуганное и блѣдное лицо со спутавшимися волосами, не узналъ онъ себя. Вошедш³й Кузьма заставилъ его принять видъ спокойств³я. Съ непривычной медлительностью одѣвался Миша. Кузьма, растапливая печку, начиналъ почтительную свою воркотню.

   - Отъ князя вчерась и сегодня опять присылали. Велѣли сказать, что ждутъ отвѣта. Что сказать прикажете? Поздно вчера пожаловать изволили.

   - Да замолчи же, старый хрычъ. Пошелъ вонъ. Чтобъ духу твоего не было. - Самъ не узнавая своего звонкаго голоса, самъ удивляясь и радуясь своему гнѣву, крикнулъ Миша, будто хлыстомъ ударенный по лицу. Отвернувшись къ зеркалу, на минуту увидѣлъ онъ желтую парчу и почти незнакомыя черты тонкаго, пылающаго лица, какъ короной увѣнчаннаго с³ян³емъ. Одну минуту продолжалось смутное, вчерашн³й вечеръ сладко напоминавшее видѣн³е.

   - Что же это, Господи? Что же это?- бормоталъ онъ, задыхаясь восторгомъ и ужасомъ опять, какъ вчера.

   Но комната въ солнцѣ, неубранная кровать, Кузьма съ разинутымъ ртомъ, на корточкахъ передъ печкой - все это привело его въ себя. Съ колебан³емъ взглянувъ въ зеркало, увидѣлъ онъ себя обычнымъ, слегка разрумянившимся, смущенно улыбающимся, въ высокомъ воротничкѣ, въ желтыхъ съ цвѣточками подтяжкахъ. Сдерживая дрожь гнѣва и внезапнаго восторга, Миша старательнѣе чѣмъ всегда причесался. По новому строго сказалъ Кузьмѣ:

   - Подавай-же завтракъ. И чтобъ порядокъ былъ у меня, а не то я сегодня же дяденькѣ напишу.

   Удивленный Кузьма прислуживалъ быстро и почтительно. Чувствуя себя стройнымъ и какъ-то особенно красивымъ, окончательно оправился Миша передъ зеркаломъ, принялъ отъ слуги чистый платокъ и перчатки и веселымъ, преувеличенно замедленнымъ шагомъ прошелъ въ переднюю по ярко освѣщеннымъ комнатамъ, ликующе блестѣвшимъ празднично вычи-щеннными полами.

   Быстро шелъ Трубниковъ вдоль канала, радуясь не только морозному солнцу, зимнему небу, солдатамъ, съ музыкой возвращавшимся по Гороховой съ парада, но и еще чему-то смутному и слегка страшному, тайному и торжественному. Милостиво улыбался онъ встрѣчнымъ, и, казалось ему, всѣ думали и даже говорили про него:- Какой прекрасный молодой человѣкъ. Кто-бы онъ былъ? Уже почти у самаго Невскаго Миша остановился на углу противъ моста. Всю улицу занимали возы, закрывая проходъ.

   Пережидая ихъ, Миша поднялъ глаза и вдругъ узналъ перекрестокъ, на которомъ встрѣтилъ онъ вчера господина Цилериха. И статуи на мосту, и покосивш³яся тумбы, и тысяча другихъ мелочей вдругъ напомнили ему вчерашнее. Не безъ волнен³я отыскивалъ Миша домъ, въ освѣщенныхъ окнахъ котораго видѣлъ онъ вчера балъ, послуживш³й какъ-бы началомъ чудесныхъ приключен³й прошедшей ночи.

   - Эй берегись, барчукъ,- крикнулъ на зазѣвавшагося возчикъ, и Миша, сторонясь лошади, вбѣжалъ на высок³й мостъ. Напротивъ стоялъ длинный облупленный домъ, выкрашенный когда-то въ зеленую краску, но теперь посѣрѣвш³й. Оборванныя ставни, сломанная водосточная труба, грязный входъ придавали ему видъ неопрятный. Подойдя ближе, разсмотрѣлъ Миша широкую бѣлую доску съ надписью

  

   - Как³я глупости, - воскликнулъ Миша, прочитавъ. - Как³я глупости, - и засмѣялся такъ громко, что встрѣчные останавливались и глядѣли ему вслѣдъ. Нанимая извозчика, все еще не могъ удержаться Миша отъ смѣха, еле выговаривая на Литейный. - Веселый баринъ, - ухмыльнулся кучеръ, застегивая полость. Отъ быстрой ѣзды и мороза y Миши духъ захватило. Мелькнули на Невскомъ кареты, офицеры въ санкахъ. У Френделя Пахотинъ окликнулъ его, но онъ только рукой махнулъ, зажимая рукавомъ лицо отъ смѣха и холода. Весело и вольно было такъ скакать по рыхлому снѣгу. Всѣ мысли тяжелыя и мрачныя куда то уплыли. Всю дорогу безъ причины радовался и улыбался самъ себѣ. Трубниковъ и думалъ только: - Хорош³й извозчикъ попался, надо полтину ему дать.

   У темноголубого дома на Литейномъ, въ который съ самаго дѣтства входилъ онъ съ чувствами противорѣчивыми и всегда взволнованный, весело и легкомысленно выскочилъ Миша изъ саней и вбѣжалъ, бросивъ шинель швейцару, на площадку второго этажа. Лакей поднялся со стула и какъ-то почтительнѣе, чѣмъ всегда, выговорилъ: - Съ праздникомъ, Михаилъ Ивановичъ. Получивши же неожиданный рубль на чай, совсѣмъ удивленнымъ голосомъ, выпрямившись въ струнку, доложилъ: - Его С³ятельство ждутъ васъ и просили обождать въ гостиныхъ. Княжна съ тамъ.

   Равнодушно и быстро вошелъ онъ въ бѣлую съ золотомъ залу. Холодный порядокъ строгаго ряда стульевъ вдоль стѣнъ, задернутыхъ чехлами люстръ, венец³анскихъ зеркалъ въ простѣнкахъ нарушенъ былъ богато разукрашенной елкой по серединѣ. Ея сладкимъ и ободряюще праздничнымъ ароматомъ была наполнена комната. По далекому ряду гостиныхъ шла къ нему навстрѣчу Наденька. Безъ тѣни былого смущен³я отвѣтилъ онъ на ея задорную улыбку улыбкой и такъ сжалъ ея руку, цѣлуя, что княжна на минуту потупилась, удивленная и даже смущенная.

   - Гдѣ вы пропадали, кузенъ? - слегка грассируя, спросила она - Мы были такъ обезпокоены вашимъ припадкомъ.

   - Да, да теперь все это прошло?

   - Что прошло? Что было? Не томите, Мишенька? - вспыхнувъ отъ любопытства, воскликнула княжна.

   Миша съ улыбкой разсматривалъ вздрагивающую мушку, обозначающую "соглас³е", на румяной щекѣ и чувствовалъ, что больше никакими улыбками, никакими неумѣстными словами его не смутить.

   Глядя на розовое личико, задорное и любопытное подъ легкой прической а la грекъ, на праздничное, зеленое съ лентами цвѣта заглушенной жалобы платье, открывавшее локотки, дѣлалось ему еще веселѣе и свободнѣе передъ этой дѣвочкой, недавней насмѣшницей, недавнимъ предметомъ тайныхъ вздоховъ: - Странныя встрѣчи бываютъ, кузиночка. Я могу позабавить васъ удивительной сказкой въ стилѣ, столь любимомъ вами, - полушутя и намекая съ подавляемой гордостью, что многое долженъ онъ пропустить, начиналъ разсказывать. Миша y большого окна, въ которомъ виднѣлся на зимнемъ, пылающе закатномъ небѣ тонк³й розовый мѣсяцъ.

   - Ахъ, какъ это хорошо, - вздыхала княжна, увлеченная

   - Да, забавный случай, но я не очень то поддался ихъ штукамъ.

   - И вотъ вы принцъ. Это правда, правда. Сегодня, какъ только вы вошли, я замѣтила, что вы измѣнились.

   - Но вѣдь принцъ одной только ночи, - насмѣшливостью скрывая свое волнен³е, возразилъ Миша.

   - Нѣтъ, теперь навсегда для меня вы принцъ. Я завидую вамъ, Мишенька, - шепотомъ кончила она, робкая и восхищенная.

   - Но вѣдь вы знаете, что сдѣлаться принцессой - ваша власть, - наклоняясь, тоже шепотомъ отвѣтилъ Миша, и съ небывалой, самого его испугавшей смѣлостью онъ поцѣловалъ княжну въ розовую щеку.

   Князь Григор³й, изъ какихъ-то сложныхъ разсчетовъ давно желавш³й подобнаго оборота дѣла, помедлилъ въ сосѣдней гостиной и, кашлянувъ, вышелъ въ залу, возможную ласковость придавъ лицу.

   - Я очень радъ, очень радъ, - началъ онъ, растроганно обнимая Мишу.

  

   ВЪ праздничные и именинные дни, когда князь Григор³й приказывалъ сервировать столъ голубымъ фаянсомъ, рыбную тарелку, съ много отъ склейки пострадавшей госпожей Помпадуръ, дворецк³й всяк³й разъ зорко наблюдалъ, чтобы ставили никому другому, какъ сидѣвшей на самомъ краю Эмил³и Васильевнѣ, бывшей боннѣ княжны, особѣ, по положен³ю самой низкой изъ допускаемыхъ къ княжескому столу.

   Миша же надежды князя не оправдалъ и на княжнѣ не женился, что вызвало большой скандалъ и служило пищей свѣтскому злорѣч³ю не менѣе двухъ недѣль.

   Получивъ наслѣдство, котораго для него ожидалъ только князь Григор³й, Трубниковъ вышелъ въ гвард³ю, лицея не кончивъ. Томный видъ застѣнчиваго мальчика нашелъ онъ нужнымъ не оставить и въ офицерскомъ мундирѣ, хотя общая молва указываетъ на него какъ на затѣйника многихъ отчаянныхъ и нескромныхъ шалостей. Рѣшительнымъ ударомъ въ атакѣ на благосклонныхъ къ нему дамъ, хвастаясь товарищамъ, называлъ онъ трогательный разсказъ о посвящен³й его господиномъ Цилерихомъ въ ночные принцы.